Текст книги "Водолазание в России от древних времен до наших дней"

Автор книги: Александр Королев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Школа в Кронштадте
(с 1882 г. до наших дней)

До середины XIX века водолазное дело в России не было организовано, хотя интерес к нему проявляли и Петр Великий, и многие прогрессивные флотоводцы и военачальники. В 1708 г. по указанию Петра неким Волковым был сделан перевод с голландского языка трактата «Книга о способах, творящих восхождение рек свободное». В 1763 г. были переведены правила использования водолазных колоколов. Однако штатных водолазов на кораблях флота и в портах не было [27]. На судах работы под водой, если в них возникала потребность, выполняли умельцы-матросы. Лишь некоторые капитаны имели на борту водолазное снаряжение и использовали его по разумению, на свой страх и риск.

В портах, на реках и озерах использовали частных водолазов, имевших собственное снаряжение, – «вольных водолазов». Их брали на верфи и заводы Адмиралтейства, где в 20-е годы XVIII столетия возникли первые организованные бригады водолазов. Корабельные мастера вместе с водолазами изготавливали и усовершенствовали водолазное снаряжение. Именно адмиралтейские бригады водолазов использовал адмирал П.С. Нахимов в 1848 г., чтобы поднять тендер «Струя», затонувший в районе Новороссийской бухты во время ураганного северо-восточного ветра. За два месяца водолазы на глубине десяти сажен (21 м) сумели отклепать цепи от якорей, поднять их наверх, снять и поднять мачты, орудия, снаряды, паруса, большую часть балласта, а затем завести стропы (!) под корпус тендера с двух барж. С помощью этих барж корабль подняли на поверхность и после откачки из трюмов воды отвели в Севастополь на ремонт [17].

Первое водолазное снаряжение – в основном это было усовершенствованное снаряжение, предложенное российским мастером Гаузеном, скафандры и помпы Денейруза, Шредера и фирмы «Зибе, Горман и К» – стало поступать на флот в 1861 г., однако вплоть до основания водолазной школы водолазами на судах назначались матросы по выбору судового начальства [29]. Естественно, что необходимая квалификация у «назначенных» водолазов отсутствовала. По корабельному расписанию тех времен водолазы, как правило, состояли служками корабельной церкви, буфетчиками, лавочниками корабельной лавки.

Командиры кораблей предпочитали использовать наемных ныряльщиков и вольных водолазов. Они же обучали водолазному делу «назначенных» матросов с судов. Вольные водолазы не были заинтересованы в подготовке конкурентов, да и их знания оставляли желать лучшего. После русско-турецкой войны в 1878 г. такое положение стало недопустимым – Россия нуждалась в значительном количестве хорошо подготовленных водолазов. Это и послужило толчком к учреждению школы.

Но сначала, в 1865 г., Морское ведомство особым приказом оговорило отбор претендентов в водолазы: «Избирать крепких людей, моложе 26 лет, с развитою грудью, свободным дыханием и без малейших признаков страдания сердца. Не должны быть принимаемы подверженные головным болям и шумам в ушах холерического темперамента, с синеватыми губами и слишком красными щеками, имеющие короткую шею, флегматики и пьяницы».

Эти требования аналогичны тем, что приведены в книге Зибе и Гормана «Руководство для водолазов и подводных работ», переведенной на русский язык Сергеем Керном в 1873 г.

А в апреле 1882 г. в Кронштадте, при минной части, была открыта первая в России водолазная школа «… для приготовления опытных в водолазном деле офицеров и нижних чинов для судовых надобностей и подводных минных работ» [38]. Основателем и идейным вдохновителем ее был капитан I ранга (впоследствии адмирал) В.П. Верховский (рис. 8). Первым начальником стал капитан-лейтенант Леонтьев, однако, основные достижения школы были достигнуты при втором начальнике – полковнике Н.М. Оводове. Под школу было выделено помещение бывшего провиантского магазина и выдано 3991 руб. на его переоборудование. Жили ученики во флотском экипаже [18].

Первые годы работы школы были посвящены сбору материалов, переводам, составлению инструкций, учебных пособий. За четыре года существования школа подготовила около 200 водолазов. Они были обучены практическим спускам на глубины до 21 сажени (около 45 м) и работе под водой в сложных условиях.

Важнейшей своей задачей школа считала выпуск рабочих водолазов для флота. Одновременно обучались водолазные старшины для руководства спусками, привлекались и офицеры, которые после изучения водолазного дела могли руководить работами, осуществлять приемку выполненной водолазами работы, следить за всеми новшествами в водолазном деле за границей (рис. 9, 10).

Курс обучения делился на две части:

1. Зимний курс в школе – подготовительно теоретический со спусками в бассейн школы. Особое внимание уделялось сборке – разборке снаряжения.

2. Летний курс на судах с выполнением водолазных спусков и работ на глубинах до 40 м.

В 1884 г. вышел циркуляр Морского ведомства: «Правила приема и хранения водолазных аппаратов на судах флота с образцом формуляра водолазного аппарата». Врач школы М.Н. Храбростин составил «Пособие ученикам водолазной школы». В школе издали также «Общие наставления для постепенного обучения водолазов спускам под воду» и «Программу водолазной школы», согласно которой обучаемые должны были получить знания по основным законам физики, устройству подводной части корабля и минному делу, а также физиологическим особенностям организма применительно к спускам под воду. К необходимым практическим навыкам были отнесены: сборка и разборка снаряжения, его полная и рабочая проверка, такелажные работы, умение спускаться под воду и ремонтировать снаряжение.

Отечественные Правила водолазной службы, составленные в водолазной школе и изданные Морским ведомством в 1885 г. были просты и лаконичны, содержали самые необходимые требования к водолазу при проведении водолазных спусков и работ. Положения эти актуальны и для современных подводников:

1. К выполнению подводных работ должно считать способным того человека, который привык правильно и гигиенично спускаться под воду.

2. Пределом глубины, на которой может работать человек в водолазном аппарате, считается глубина в двадцать пять морских сажень (40 м). На большей глубине работать не дозволяется.

3. Воспрещается спускать в водолазном аппарате человека, жалующегося на болезнь или просто не желающего почему-либо идти под воду.

4. Каждый водолаз, чтобы безвредно для себя работать, должен соблюдать следующее:

– за несколько часов перед работою не пить спиртных напитков;

– за два часа не есть ничего сытного;

– должен быть спокоен и уверен в исправном состоянии своего здоровья.

5. Спускающийся под воду должен быть твердо уверен в исправности всех частей своего аппарата.

6. Воспрещено спускать водолаза без сигнального или спасательного линя.

7. Управлять сигнальным концом может только человек опытный в водолазном деле и пользующийся доверием водолаза.

8. Спуск водолаза и подъем его со дна следует производить медленно, не менее половины минуты на каждую сажень глубины; чем на большей глубине и чем долее находился водолаз в воде, тем медленнее должен совершаться его подъем.

9. Все люди, находящиеся в числе прислуги при водолазном аппарате, должны помнить, что невнимательное отношение к своим обязанностям может повергнуть их наказанию по законам, как виновных в членовредительстве или убийстве по неосторожности.

В марте 1888 г. вышло постановление Адмиралтейского совета, где определялся штат школы: начальник, заведующий снаряжением (преподаватель для офицеров), два преподавателя для матросов, врач, завхоз-писарь, фельдшер и десять «указателей-водолазов» (так называли водолазов-инструкторов). Ежегодный расход на школу составлял 2928 руб.

В 1892 г. школа имела 15 комплектов водолазного снаряжения, из них скафандров (шлем с платьем, так называемая рубаха) Денейруза было 3, Зибе и Гормана – 4 и Шрадера – 1 (рис. 11). Из оборудования использовались компрессор до 25 атм. для закачивания воздуха в аккумуляторы Рукейроля (баллоны), помпы Денейруза, генератор Сименса и аккумуляторы. Имелись классы для тренировок водолазов с «водолазным баком»-гидротанком, аппаратная комната (рис. 12, 13), небольшая мастерская с кузней и станками для ремонта водолазной техники и поделок, физический кабинет для регулировки снаряжения и опытов со сжатым воздухом, лазарет и библиотека [22, 31].

Школа стала центром, где создавалась новая водолазная техника и проводились исследования в области водолазного дела. Преподаватели школы и подготовленные ими морские офицеры разработали отечественные шлемы, рубахи и шланги, благодаря чему к концу 90-х годов российский флот перешел на отечественное водолазное снаряжение. За образец для российского скафандра, по решению экспертов Военно-морского музея в Санкт-Петербурге, был принят шлем Денейруза.

Мичман Е.В. Колбасьев изобрел в 1889 г. отечественную водолазную помпу. Он же совместно с Еноховичем сконструировал подводный телефон.

Врач Н.А. Есипов и инженер Л.А. Родионов предложили первый отечественный подводный фотоаппарат, а лейтенант Тверетинов разработал в 1885 г. подводный электрический фонарь [30].

Сконструированное снаряжение, а также достижения врачей школы позволили увеличить глубину погружения и расширить возможности водолазов. В 1894 г. были освоены погружения и работы на глубины 55–61 м.

Изучали в школе и зарубежное снаряжение. В закупленных аппаратах «Аэрофор» Денейруза и Рукейроля были выполнены все водолазные работы по строительству Литейного моста и ремонту старых мостов в Санкт-Петербурге.

В 1896 г. курсантам и выпускникам школы впервые пришлось работать подо льдом на севшем на мель крейсере «Россия». Портовые вольные водолазы от помощи отказались – они ссылались на смерзание рубах и ненадежность шлангов. Водолазы школы сконструировали приспособления для работы в зимних условиях и блестяще справились с задачей. Это было важное для школы событие.

Иностранные специалисты не раз наблюдали работу наших водолазов и восхищались их мастерством. В результате школа приобрела известность за границей и стала пользоваться уважением среди специалистов водолазного дела многих государств. На обучение в Кронштадт начали посылать матросов и офицеров из других стран. Так, в 90-е годы в водолазной школе обучались матросы и офицеры греческого, шведского и болгарского флотов. Сохранилась телеграмма из Греции, подписанная королевой Ольгой. Она тепло отзывалась о специалистах школы и благодарила за оказанные греческим морякам радушие и внимание.

До 1917 г. было подготовлено более 2500 высококвалифицированных водолазов и около 150 офицеров – специалистов водолазного дела. За годы существования школы воспитанникам ее неоднократно поручали сложные и ответственные задания (рис. 14, 15). Например, в 1894 г. во время поисков броненосца «Русалка», погибшего в Балтийском море при загадочных обстоятельствах, водолазы много раз бесстрашно опускались на предельные по тому времени глубины – 30 сажен (64 м). На Волге при сильном течении водолазы сумели благополучно разгрузить и поднять на поверхность с затонувшей баржи большое количество артиллерийских боеприпасов. В 1897 г. только благодаря высокому мастерству и самоотверженному труду водолазов удалось обследовать затонувший на шестнадцатисаженной глубине броненосец «Гангут», определить размеры повреждения корпуса, снять с него орудия малого калибра. В работах был задействован учебный отряд школы на блокшиве «Самоед». Отряд состоял из шести офицеров, двенадцати инструкторов и 79 слушателей-матросов.

Мало известно, что водолазами школы задолго до появления ЭПРОНа были организованы поиски «Черного принца» под Севастополем. Для этого специально был закуплен один из первых образцов жесткого скафандра итальянца Джузеппе Ристуччи. Однако «Принц» (правильное называние английского корабля) найден не был.

В 1904 г. во время перехода русской эскадры из Кронштадта во Владивосток в Индийском океане на крейсерах «Жемчуг» и «Изумруд» штормом были повреждены рули так сильно, что часть эскадры вынуждена была задержаться на рейде одного из портов. Но русские моряки не обратились за помощью к владельцам местного судоремонтного завода. Не заходя в порт, они за несколько дней сумели силами своих водолазов, с привлечением корабельных средств, почти заново сделать и поставить рули. Корабли получили возможность продолжать поход в составе эскадры. Командующий эскадрой в своем приказе так отметил этот беспримерный случай в истории флота: «…Счастлив буду при первой возможности представить вниманию высшего начальства об отличной распорядительности господ офицеров Вырубова и Яковлева и о значении их заслуг. Преклоняюсь перед возвышенным чувством этих юношей, благородным рвением к службе и такою же самоотверженностью. Спасибо молодцам водолазам, не впервые выручающим нас из беды…»

Этот случай еще более утвердил за русскими водолазами славу лучших мастеров подводных работ. По окончании русско-японской войны в газетах и журналах ряда стран с удивлением и восхищением писали о русских моряках-водолазах, которые выполнили такую сложную работу без докования кораблей и услуг судоремонтных заводов. Успехи школы привлекли внимание зарубежных компаний: в 1893 г. она была приглашена на Всемирную выставку в Чикаго, а 1894 г. – в Антверпен, где наше водолазное снаряжение было признано лучшим. В 1901 г. школа принимала участие во Всемирной выставке в Париже, и ее экспонаты были отмечены серебряными медалями и дипломами.

Весной 1909 г. на маневрах под Севастополем была протаранена броненосцем «Ростислав» подводная лодка «Камбала». Она затонула вместе с экипажем на глубине 55 м. Водолаз школы унтер-офицер Ефим Бочкаленко несколько раз, нарушая правила, спускался к лодке. К сожалению, он не смог оказать помощь девятнадцати членам экипажа затонувшей лодки. От острого кессонного заболевания герой скончался. Впоследствии носовая часть лодки была поднята и отбуксирована в порт. Работами руководили новый начальник Кронштадтской школы капитан I ранга Макс Константинович фон Шульц и Феоктист Андреевич Шпакович. Этот подъем стал рекордным для начала XXвека.

Русский водолазный специалист лейтенант А.Е. Арцыбашев ¹так оценивал состояние водолазного дела в нашей стране в то время:

«…Плавая в качестве водолазного офицера на броненосце «Император Александр III», я имел возможность ознакомиться с состоянием водолазного дела на иностранных судах… Из всех этих наблюдений у меня составилось одно общее мнение, что водолазное дело на наших русских судах стоит гораздо правильнее и практичнее, чем у иностранцев, которые еще так недавно были для нас неоспоримым авторитетом и непреложным примером… Я на каждом шагу убеждался, что мы, русские, во многом ушли от иностранцев… Предельная глубина, на которую спускаются иностранные водолазы, есть 20–23 и, в редких случаях, 27 сажен… Приятно сознавать, что рекорд глубоководных спусков побит все-таки нами, русскими, у которых глубина спусков уже достигла 30 сажен… Я уверен, что российские водолазы не остановятся на этой глубине. Они пойдут дальше, глубже и, выражаясь фигурально, первые водрузят свой флаг в тех недрах воды, куда еще не ступала человеческая нога…»

Октябрьский Революция 1917 г., империалистическая и гражданская войны не обошли стороной и Кронштадтскую школу водолазов [43]. Во второй половине 1918 г. в связи с тяжелой обстановкой в Кронштадте школа была перебазирована в Петроград, а затем в Саратов. Однако разгул бандитизма и здесь не позволил проводить обучение водолазов. На этот раз школа переехала в Казань, затем в Вольск и снова в Кронштадт. За время гражданской войны было подготовлено всего 225 водолазов, а потребность в водолазах была большая. Тысячи затопленных кораблей, судов и единиц военной техники мешали судоходству, не говоря уже о значительной ценности этой техники для молодого Советского государства.

Первый декрет новой власти, касающийся водолазного дела, провозглашал национализацию водолазного имущества и всех предприятий, изготавливающих его.

Благодаря декрету к концу 1921 г. было собрано около 15 комплектов водолазного снаряжения и оборудования и несколько водолазных ботов. Используя эту технику, водолазам удалось поднять несколько небольших судов, а также восстановить основные причалы в Севастополе, Одессе и Новороссийске. Окруженная неприятелем с запада и севера, Россия начала с восстановления своих южных морских ворот на Черном море. Здесь, в Балаклаве, базировался знаменитый ЭПРОН (Экспедиция подводных работ специального назначения), созданный для подъема «Черного Принца». Сюда же, совсем рядом с ЭПРОНОМ, в Севастополь была перебазирована и Кронштадская водолазная школа. Последним аргументом для переезда стало то, что водолазный полигон школы отошел к Финляндии. Однако отсутствие водолазного снаряжения, подводной техники и оборудования, которые были утрачены при многочисленных переездах, нехватка преподавателей и инструкторов вынудили объединить школу с курсами водолазов ЭПРОНА. Здесь, в Балаклаве, школа обрела свой новый постоянный дом и вторую молодость. Во многом благодаря своему новому начальнику – одному из самых опытных водолазных специалистов России Феоктисту Андреевичу Шпаковичу (рис. 16). Именно Ф.А. Шпакович возглавил группу водолазов при подъеме английской подводной лодки Л-55. Благодаря предложенному им новому способу заводки стропов, лодка была успешно поднята с глубины 32 м.

Свыше тринадцати лет возглавлял Ф.А. Шпакович школу водолазов, он же организовал работу по созданию на базе школы водолазного техникума. Но неутомимый «дед Черномор», как называли за глаза обожающие его водолазы, не только руководил школой, но и возглавлял наиболее сложные и ответственные водолазные работы.

Начальный курс подготовки водолазов в школе был рассчитан на один год (рис. 17). Кроме серьезной общеобразовательной подготовки курсанты изучали морскую практику, технику судоподъема, гидротехнику, водолазное дело, физиологию, минноподрывное дело, подводную связь (рис. 18). С 1931 по 1941 г. школа именовалась «Военно-морским водолазным техникумом". В 1938 г. при техникуме были созданы двухгодичные курсы водолазных специалистов. Из 79 курсантов первого выпуска семь наиболее способных были оставлены на курсах преподавателями. Теоретическая подготовка проходила в хорошо оборудованных кабинетах и классах. Практические задачи отрабатывались на затонувшем близ Балаклавы транспорте «Борис». На нем был отработан новый способ подъема судов: «Борис» лежал на скальном грунте, и промыть под ним туннели для остропки было невозможно. Тогда к корпусу транспорта были приварены проушины, к которым и прикрепили судоподъемные понтоны. А в школе ввели новый предмет – подводную газовую резку и электросварку.

В 30-е годы Военно-морской водолазный техникум в Балаклаве готовил практически всех специалистов водолазного дела для нужд страны. И если в 1930 г. было подготовлено всего 85 водолазов, то в 1938 г. – уже 275. Выпускники школы участвовали в успешных спасательных работах на ледоколах «Малыгин» и «Сибиряков», при подъеме семи подводных лодок, танкера и шести пароходов (рис. 19). Международную известность получили работы по подъему ледокола «Садко» и подводной лодки «Девятка» с глубины 84 м.

Лучшие из выпускников школы участвовали в конструировании и испытаниях новых образцов снаряжения, новых режимов декомпрессии, различных дыхательных смесей (рис. 20). Под руководством Ф.А. Шпаковича и главного врача ЭПРОНА К.А. Павловского в 1938 г. были осуществлены спуски на фантастическую по тем временам глубину – 157 м. И это в вентилируемом снаряжении, на сжатом воздухе! Причем одному из водолазов, В.М. Медведеву, удалось выполнить на этой глубине задание и доложить об этом на поверхность (рис. 21). Уже в 1939 г. водолазы Б.Е. Соколов, Н.Н. Солнцев, Б.А. Иванов, А.Ф. Кобзарь и И.И. Выскребенцев осуществляли экспериментальные спуски, используя гелио-кислородную смесь, на глубину 150 м. Эти же водолазы участвовали в разработке и внедрении первого отечественного дыхательного аппарата с замкнутым циклом "Э-1", который изготавливался мелкими партиями в мастерских ЭПРОНа (1931 г.).

Война прервала учебную и экспериментальную работы школы водолазов. Бомбы все чаще ложились в акватории Балаклавы. Выпускники и преподавательский состав школы во главе с Ф.А. Шпаковичем активно подключились к поиску, рассекречиванию и подъему новейших магнитных мин, во множестве разбрасываемых фашистами близ портов, на фарватерах и в устьях рек.

В ноябре 1941 г. личный состав и оборудование школы были погружены на транспорт «Курск», в Поти перегружены в железнодорожные вагоны, в Баку – снова на транспорт «Чичерин». Так водолазная школа перебазировалась в Астрахань. Однако и здесь военная обстановка не позволила нормально готовить специалистов для флота, поэтому в 1942 г. школа вновь была в пути, теперь – на Байкал, в поселок Слюдянка (рис. 22). Здесь, вдали от фронта, были построены казармы, эстакада для спусков курсантов под воду, классы и мастерские. До конца войны на Байкале обучали водолазов, испытывали новое отечественное водолазное снаряжение. Опробовали и трофейный «Дрегер».

В 1944 г. школа водолазов возвратилась в Балаклаву, где силами личного состава была восстановлена учебная база (рис. 23, 24). Разрушенной войной стране нужны были сотни водолазов для подъема затонувших судов и техники, восстановления причалов и мостов. И школа активно включилась в подготовку столь необходимых специалистов. Практические работы выполнялись на подъеме затонувших судов. Под руководством асса судоподъема, будущего контр-адмирала и начальника Аварийно-спасательной службы ВМФ Николая Петровича Чикера осуществлен подъем таких крупнейших лайнеров, как «Берлин», «Ханза», «Гамбург». Всего во время войны и в послевоенные годы было поднято 3916 кораблей и судов. Не забыты и экспериментальные работы. В 1946 г. уже знакомые нам водолазы И. Выскребенцев, Кийко и Б. Иванов с судна-спасателя «Алтай» отработали спуски под воду на глубину 200 м. Десять лет спустя, используя скафандр ГКС-3, водолазы В.С. Шалаев, А.А. Ковалевский и Д.Д. Лимбенс достигли рекордной глубины – 300 м (рис. 25, 26).

В конце 50-х годов водолазной школе стало тесно в уютной, но очень уж маленькой Балаклавской бухте. Началось перебазирование школы в Севастополь. Для нее было найдено новое место, почти в центре города, на улице Древняя, близ древнего Херсонеса, в Карантинной бухте. Здесь был построен целый городок с библиотекой и кинотеатром, спортивным комплексом и парком. Силами курсантов и преподавателей был построен новый водолазный полигон – эстакада с водолазными постами, здания для хранения снаряжения, для рекомпрессионных камер, компрессорная, учебные, складские и служебные помещения (рис. 27, 28).

На флот стало поступать глубоководное снаряжение ГКС-Зм, а затем и СВГ. Появились и суда-спасатели, оборудованные водолазными комплексами для глубоководных работ (рис. 29). Первое такое судно, «Хибины», было передано судостроителями Северному флоту. А в школе для обучения будущих глубоководников было смонтировано спускоподъемное устройство с платформой и колоколом. После обучения на тренажере курсанты выходили в море на судах-спасателях. На специально оборудованных глубоководных полигонах водолазы отрабатывали приобретенные навыки. Обучение усложнялось. От рядовых водолазов теперь требовались такие знания и умения, какими раньше обладали старшины станций и руководители спусков. Теперь в школу стали брать курсантов с законченным средним образованием. Отпала необходимость включать в программу обучения общеобразовательные предметы, больше времени стало уделяться изучению специальных предметов и водолазной практике.

Еще давала знать о себе Великая Отечественная война. То здесь, то там гремели взрывы притаившихся боеприпасов. С 1957 по 1967 г. (!) курсанты школы активно участвовали в работах по обнаружению и уничтожению взрывоопасных предметов. В бухтах крупнейших городов Черного моря обнаружено и обезврежено 30 фашистских неконтактных мин, сброшенных с самолетов в 1941–1943 гг. и способных взорваться в любой момент. Уничтожены десятки тысяч единиц боеприпасов, которые «украшали» пляжи и мелководья, акватории маяков, портов, рыбацких причалов.

Продолжались экспериментальная работа, испытания новых образцов водолазного снаряжения и подводной техники. В 1967 г. водолазы А. Ватулин и П. Романенко под руководством лейтенанта Красильникова в спасательном колоколе, так называемой рабочей камере РК-680, погрузились на глубину 500 м. Новое снаряжение замкнутого, полузамкнутого типа с открытой схемой дыхания требовало новых подходов к обучению, новых классов, стендов и полигонов для спусков. Все это создавали сами курсанты и преподаватели (рис. 30).

Приближался столетний юбилей школы. В апреле 1982 г. по проекту выпускника школы Ф. Петрика был сооружен памятник всем водолазам, посвятившим свою жизнь морю. Пятого мая в торжественной обстановке состоялось его открытие. На юбилей школы со всех концов страны съехались бывшие курсанты, водолазные специалисты и врачи. Не всякой организации дано отметить свое столетие! (рис. 31, 32, 33).

Около 80 тысяч водолазов и водолазных специалистов стали выпускниками школы. Девять из них удостоены звания Лауреата Государственной премии, четверо – звания Героя Советского Союза. Один из них, будущий летчик-космонавт В.И. Рождественский, поступил в школу водолазов в 1961 г. после окончания Высшего военно-морского инженерного училища имени Дзержинского. Успешно окончив школу, В.И. Рождественский возглавил группу водолазов-глубоководников на спасательном судне Краснознаменного Балтийского флота.

В истории школы немало водолазных династий. Об одной из них рассказал врач школы И.И. Оскольский.

"… По душе пришлась профессия водолаза отцу и сыну Чертанам. Иван Терентьевич Чертан в 1925 году окончил школу водолазов и принимал участие в подъеме кораблей, судов и боевой техники, затопленных во время империалистической и гражданской войн. В 1935 году он был зачислен в группу инструкторов – испытателей, которая должна была осваивать глубины, испытывать новые дыхательные смеси, отрабатывать создаваемые режимы декомпрессии. Группа базировалась на кафедре физиологии Военно-медицинской академии, которую возглавляя академик Л.А. Орбели. Для изучения азотного наркоза ученые решили отобрать наиболее стойких к азотному опьянению водолазов и попытаться выработать у них определенную адаптацию. Их тренировали под повышенным давлением до 15 атмосфер в рекомпрессионных камерах по специальным таблицам, учили редко и глубоко дышать, отрабатывали практические спуски под воду по разработанному графику. Чтобы предупредить возможное и опасное всплытие опьяневшего от азота водолаза с большой глубины на поверхность, его крепко привязывали(!) к спусковому концу. Конечно, все это осуществлялось под строгим надзором группы врачей, страхующих и обеспечивающих водолазов. И.Т. Чертан, обладавший отличным здоровьем и богатырской силой, покорял ученых своей выносливостью к специфическим заболеваниям. В числе первых водолазов он погрузился в трехболтовом скафандре на сжатом воздухе на глубину 120, 130 м, а затем и 140 м.

Его сын, Владислав Иванович Чертан в 1946 году окончил школу водолазов, а в 1954 – курсы водолазных специалистов. Свою двадцатипятилетнюю службу капитан 2 ранга В.И. Чертан проходил на кораблях-спасателях, выполняя работы на глубинах до 200 метров. Участвовал в спасательных работах на линкоре «Новороссийск» (рис. 34). Уволившись в запас, он не оставил полюбившуюся ему специальность, возглавив строительство глубоководного морского выпуска близ Ялты».

Рассказавший историю династии Чертанов известный водолазный врач И.И. Оскольский родился в 1915 г. Уже в девятнадцать лет он окончил медицинский техникум и начал службу на кораблях Балтийского флота. Во время Великой отечественной войны защищал осажденный Ленинград и прямо с линии фронта был направлен в Военно-морскую медицинскую академию, которую успешно закончил в 1944 г. по специальности физиология водолазных спусков.

С 1944 по 1960 г. доктор Оскольский обеспечивал спуски водолазов на подъеме затонувших кораблей на Днепре, Дунае, Ладоге, Онеге, Немане, Даугаве, Балтийском и Черном морях. С его участием были подняты сотни кораблей. При подъеме линкора «Новороссийск» и подводной лодки С-351 Илья Иванович руководил всем медицинским обеспечением. Его знали, ему вверяли свою жизнь водолазы. Одних он вылечил от декомпрессионной болезни, других буквально «вытащил» с того света. Поэтому вполне естественным был перевод опытнейшего специалиста И.И. Оскольского в 1960 г. на новое место службы – в Севастопольскую водолазную школу, единственную в то время в стране.

В школе И.И. Оскольский не только преподавал водолазную медицину, но и обеспечивал водолазные спуски курсантов, написал «Пособие по водолазной медицине», создал учебные пособия-плакаты по всем известным водолазным заболеваниям. Многие курсанты тепло вспоминали своего врача-наставника, писали ему со всех концов страны, рассказывали о своей нелегкой работе под водой (рис. 35, 36).

Неумолимо летит время. В конце 80-х годов, после 55 (!) лет службы, Илья Иванович вышел в отставку в звании майора. Не заслужил И.И. Оскольский больших звезд на погоны? Нет, просто не стремился он на должности начальников. Всю свою жизнь он оставался практикующим врачом,был рядом с водолазами, поэтому и заслужил их любовь и уважение. Но и в отставке беспокойный доктор не бросил любимое дело – он возглавил Совет ветеранов водолазной школы. Ему удалось собрать воспоминания около 700 выпускников школы, которые легли в основу двух книг: «Школа водолазов 1882–1982 годы» и «Подвиги водолазов».

Сейчас школа готовит в среднем около 100 классных водолазов ежегодно. Один из отрядов обучает сварщиков и резчиков, водолазов для Федеральной пограничной службы (ФПС ВС РФ) и гражданских специалистов, другой – глубоководников.

«Всего одна водолазная школа на всю страну?» – спросит читатель. Конечно нет, просто мы рассказали о самой первой школе, возникшей и развивавшейся вместе со становлением водолазного дела в России. Школу можно считать родоначальницей всех современных водолазных организаций. Ведь именно в школе было сконструировано первое работоспособное отечественное водолазное снаряжение и оборудование, в школе мелкими партиями оно и производилось, здесь же разработаны режимы декомпрессии. Именно в школе впервые столкнулись с профессиональными водолазными заболеваниями, научились их лечить и предотвращать. Самые сложные и ответственные водолазные работы в начале прошлого и в позапрошлом веках выполняли инструкторы школы с ее лучшими курсантами. В эти годы российские водолазы работали глубже и дольше своих зарубежных коллег, поэтому первые сорок лет своей работы школа была международной.Многие страны посылали своих сынов учиться в Кронштадт.