Текст книги "Весь цикл "Десант попаданцев". Шесть книг в одном томе"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 117 страниц) [доступный отрывок для чтения: 42 страниц]

А схватил бы хорошую вещь и не отдал. Значит…

– Ваше высокопревосходительство! Разрешите…

Вице-король переводит взгляд на фигуру, доселе обязанную лишь головойкиванием и предоставлением объяснений, да и то – если прикажут. Полудержавная бровь взлетает до середины лба:

– Полковник, вы против опытового бассейна? Насколько я понял, именно вы составили проект… Или вы не Ортега-и-Аларкон?

– Он это я. Я, ваше высокопревосходительство, считаю, что из стран, ныне полагающихся окраиной цивилизованного мира, вышло немало практичных изобретений. В минувшую войну за независимость североамериканские колонии создали крайне удачный вариант военной шхуны, ныне состоящий на вооружении всех серьезных флотов, не исключая и британского. Возможно, в Америке не хватает толковых чертежников, но практической сметки – предостаточно. Если им отказать, эти корабли могут получить французы. Или англичане…

Которые остаются постоянным противником Испании в нескольких войнах подряд. Грабят корабли, зацапали Гибралтар и Менорку… Последнюю удалось отобрать в прошлую войну, но это весьма скромный реванш за былые обиды, не так ли?

Бровь опускается.

– Я поразмыслю над вашими словами, полковник. И – вы ведь любите работать с новыми конструкциями? Тогда, пожалуй, я перешлю вам один набор чертежей, его выполнили те же люди, которые предлагают клипер. Ознакомьтесь и доложите свое мнение. Скажем… нет, завтра не успеете, да и «завтра» у нас означает «никогда»… В среду.

То есть дает два дня.

Только – все равно не терпится посмотреть! Только добраться домой, скинуть башмаки, ставшие слишком тесными для раздувшихся от усталости ног, велеть слуге заварить кофе, и корицы в него не жалеть…

А вот после этого – к столу для чертежей и карт. Развернуть, прижать уголки грузиками. И – глазам своим не поверить.

Несмотря на все потуги сделать работу понятной, чертеж действительно выглядит странно – по меркам восемнадцатого века. Потому что выполнен по меркам двадцатого! Да и то, что изображено четкими черными линиями китайской – спасибо Манильскому галиону! – туши…

Двойной корпус – катамаран под общей палубой. Непривычное парусному флоту обилие механики. И – характерно укрепленный трюм.

Именно такой, какой сам дон Фернандо устроил бы под паровую машину…

«Непрофессиональный» чертеж. Клипер. Паровая машина – пока не для хода, всего лишь для судоподъема… Несложно сложить два и два.

Ты в этом времени не один. И те, кто оказался в этом времени кроме тебя, по крайней мере, не враги.

Что бы сделал росомах?

Пошел бы знакомиться – кого это из соплеменников на его территорию занесло. Если свои, родные – хорошо, радость будет и совместная охота. Если малознакомый мохнатый идет по делам – пожелаем счастливого пути и доброй охоты в других местах, можно даже третьесортную нычку сдать, чтобы поел – и скорей проваливал. А если враг… Придется выяснять – чьи когти острей, лапы ловче, зубы крепче.

Куда бы ни повернулось, следует доложить вице-королю, что чертежи ясны настолько, что их манеру можно рекомендовать в качестве образцовой. Что корабль, на них изображенный, построить можно, но вопросы и неясности – есть. А потому для пользы дела следует полковнику Фернандо Ортега-и-Аларкону повидаться с теми, кто эти чертежи изготовил, и перекинуться парой слов…

Глава 31

Место встречи задает и уровень. Дворец генерал-капитана – значит, парадный мундир. Цеплять шпагу – вот уж от чего на верфи быстро отвыкаешь, так это таскать на поясе ковырялку. Дворянин должен быть всегда готов защитить свою честь и честь свой дамы? Что ж, для этого есть пистолеты. И теперь «дон глотон» не будет таскать цепляющуюся за все что ни попадя перевязь. У сюртука есть карманы… в них отлично входит пара «пушечных» пистолетов. Хорошие штуковины, хотя и не без недостатков. Почему «пушечные»? А у них стволы бронзовые, толстостенные. Точь-в-точь маленькие пушки! Хорошее, надежное оружие, только увесистое и заряжать муторно. Типичный пережиток былой имперской славы, который Фернандо не променяет на вдвое большее количество кремневых хлопушек.

Вот ими он и занимается: налегает на ключ, увесистый ствол тяжело поворачивается. Еще оборот, еще один… Ствол отдельно, остальной пистолет отдельно – обрубок с открытой каморой. Туда и засыпаем из пороховницы… отлично. Теперь берем в руки ствол – в нем иная камора, чуть толще, чем сам ствол. Туда – пулю. Свинец штука мягкая, при выстреле в ствол пролезет, не разорвав. Зато – прилегание к стенкам идеальное, значит, и мощность выстрела хорошая. Еще один плюс – пуля не выкатится! А то недавно морской пехоте мушкетоны привезли… Интендантство решило сэкономить: стволы не оснащены шомполами, зато в патронах не пули, а пулечки – махонькие, чтобы в ствол сами проваливались. Еще хвалили: мол, не надо ничего в дуло толкать – стукнул прикладом оземь, пуля вниз и провалилась! Быстро! То есть – даже не запыжевать. Шомпол же теперь положен один на взвод.

Вот такая экономия: меткость в ноль, дальность тоже почти в ноль.

Ну, что бы сделал росомах?

А снарядил бы пистолеты, да пошел объявлять, что попытка всучить вместо оружия детскую игрушку солдатам его католического величества короля Карла Четвертого есть оскорбление! Потому – стреляться через платок! Или…

Вот тут нужно оставить выход. Убегающему горному козлу проще вспрыгнуть на загривок, чем подставившему украшенный рогами лоб. Ну, этот-то не горный. Просто козел. Ничего, и такого съедим!

На деле короткоствольный мушкетон для корабля – самое оно. Только пусть поставит шомпола – хоть и за свой счет! Тогда нужно озаботиться картечными патронами и пыжами – перед абордажной схваткой выйдет самое то.

Ну вот, стволы ввинчены на место, колесцовый замок взведен вторым ключом. Дорог, зато не отсыревает и осечек не дает. Посмотрим, готов ли интендант-гачупин помирать за барыши. На лестнице – белизна колонн, вытертые ступени с утра подновлены мелом – прошлое. Мелькает мысль: «Снова попал?» Черные мешковатые штаны, сапоги, черные же куртки под белыми хлопчатыми накидками… Это же в семнадцатом веке надлежащим цветом одежды благородного дона был черный! Не то, чтобы попасть в эпоху величия было плохо… но там нет Роситы. К счастью, короткого взгляда на часовых – мундир фрачного покроя, на голове шляпа, отличающаяся от гражданского цилиндра только огромным пупугайским пером, приляпанным к тулье здоровенной латунной бляхой, – хватает, чтобы понять – на дворе по-прежнему век «просвещения». На деле упадка, но что поделать, если и росомах, и человек уже прикипели к этому времени и этой земле – потому, что женщина – тоже земля.

Так что… Все хорошо. Сменится ли упадок процветанием, зависит от ума и храбрости мужчин! Вот еще и поэтому вор должен заплатить… или получить пулю. А что сеньоры вспоминают славное минувшее – это неплохо. Пожалуй, это напоминает добрую вихрянскую ностальгию по временам иной великой державы. Правда, мы ее застали – а эти не помнят времен старой славы. Зато еще надеются. Если когда-нибудь испанцы перестанут делиться на креолов и гачупинов – кто победит страну, раскинувшуюся на пяти континентах?

Может, именно из-за «реконструкторских» нарядов ожидающие приема у генерал-капитана дворяне кажутся знакомыми. Ветерок – ради него они и стоят под портиком, не заходят внутрь-отбрасывает противосолнечную накидку с плеча одного из сеньоров. И вор-интендант отходит на второй план.

Нашивка!

Здесь тоже украшают рукава мундиров, но кто изобразит на них стремительный черно-белый силуэт? Для европейцев восемнадцатого века кит-убийца – всего лишь бесполезная рыба, которую не может догнать ни один китобой. Тем более над косаткой расправляет крылья не совсем альбатрос, а под – плывет не совсем кашалот. Один чуточку смахивает на самолет, другой – на подводную лодку. Сверху – девиз «Deber, honor, valor». То, под чем подпишется любой идальго: «Долг, честь, отвага». Вместе…

Шеврон боевых пловцов!

Советских.

Косатки-то питаются не только рыбой. Ластоногих тоже жрут – а это как раз всякие натовские «котики». Наши поставили себя повыше в пищевой цепочке.

И вот теперь один зубастый «джентльмен в черно-белом» стоит на ступенях резиденции генерал-капитана… Первый порыв – подскочить, бухнуть что-нибудь по-русски, причем словами, которые в этом времени не поймут. Современники же! Да еще – свои!

Но… на свете бывает всякое. Росомах внутри предупреждает – кто лезет вперед, не понюхав воздух, попадает в капкан и заканчивает свои дни унтами, шубой или воротником. Потому – отвожу от современников слишком пристальный взгляд и топаю вперед. Мне назначено!

Заодно посмотрим, как господа из завтра отреагируют на подпрыгивающую на фундаменте резиденцию, звон, выстрелы и вылетающих из окон воров. Хотел по-хорошему, хотел – но теперь придется спустить росомаха не в осторожном, а в наглом состоянии. Ничего личного. Просто полковнику Ортега-и-Аларкону нужно показать себя – точно так, как написано на только что виденном шевроне:

«Долг. Честь. Отвага».

Признаваться – рано.

Показать, что мы одной крови – пора.

Котозавр.

Солнце… Жара… Етитская сила, только десятый час, но гаванская погода убивает напрочь. Среднегодовая температура 25–28 градусов сейчас больше похожа на тридцать с чем-то, при почти стопроцентной влажности. А мы, вместо походных костюмов, напялили парадные шмотки, ибо визит насквозь официальный, иначе никак. Не поймут. В лучших традициях колониального, да в общем-то любого начальства, его превосходительство генерал-капитан изволят задерживаться. Наверняка похмел лечит, после торжественного приема в честь вице-короля. Ладно, ждем-с… В здании еще хуже – та же парилка, но без морского ветра. Тем более что первый этаж свежепостроенного дворца Генерал-Капитанов сдан в аренду торговцам-креолам, денег для расплаты с долгами в казне нет. А торгуют здесь не цветами – если от лавки тканей или скобяного товара ничем особым не несет, а из кофейно-табачной даже и приятно попахивает – то кожевенная и мясная отрываются по полной, за всех соседей. Мы пристроились ждать в самом продуваемом месте, выгнав оттуда одноногого нищего – хмыря в широких штанах почти скрывавших подвязанную к заднице голень. Сзади все равно видно. Часовым на входе веселее – замотаны широченными ремнями поверх мундиров, и белых противосолнечных накидок им не положено. Народу на Пласа-ди-Армас пока хватает, все спешат провернуть дела до сиесты. Попадаются очень даже интересные синьориты… Вах, красавыца, это ты так девичью скромность изображаешь? Толкаю Сергея в бок:

– Улыбнись и попроси телефончик. Видишь, как она в тебя глазками стреляет, поверх веера?

– На фиг, потом или дуэль со всеми родственниками по очереди, или свадьба. Не знаю, что хуже.

Коренастый кабальеро, бодро взбегавший по ступенькам аудиенсии, нас тоже внимательно осмотрел: ну да, белые вороны, черного цвета. Эх, какие были глаза у портного в Мехико, когда господа с такими деньгами заказали парадные костюмы времен прошлой династии. Причем не маскарадные – а самые что ни есть практичные. Мастер вертелся как уж на сковородке и старательно подсовывал свежайшие – прошлого года, модные картинки из Европы. Педерастические панталончики, чулочки с подвязочками, камзольчики с рюшечками и оборочками, бю-э-э-э…

Пришлось рявкнуть, что у нас, в Челябинске, все так ходят, ну и рассказать про суровых челябинских сеньорит, которые носят корсеты, шляпки и веера из оружейной стали. Кажется, он поверил.

Блин, еще полчаса, и надо сваливать отсюда, во избежание теплового удара. Говорят, акклиматизация помогает, но мы-то на Кубе всего…

– Бах! – раздался выстрел в здании. – Бдзынь!!! – в окошко второго этажа вылетел человек, удачно хряпнувшийся в тележку с фруктами, которую вез босой негритенок, вскочил на ноги, и, что-то истошно завывая, убежал за угол, с ходу перемахнув груду каких то мешков. Надо же, с таким пузом – такие достижения в беге с препятствиями. Утро перестает быть томным. Мы переглянулись и дружно ломанули внутрь, мимо сонно моргающих часовых – вот мастера своего дела, на посту спят стоя, невзирая на погоду. Вверх – налево тюрьма, направо?.. Искомая дверь была видна издалека: возле нее толпились канцелярские работнички, не рискуя сунуться внутрь-там стреляют, и не уходя – интересно же. Дворян пропустили без вопросов – шоу продолжается. В приемной морского интенданта – нам про него, урода, уже рассказывали добрые люди, было распахнуто окно, пара стекол разбиты – спортсмен стартовал отсюда, а что же его подвигло на достижения?

В дальней комнате было почти тихо, кто-то спокойным голосом выговаривал: «… не уйду отсюда, пока не добьюсь результата. Оба предложенные мной варианта меня устраивают, теперь вы…» Аккуратно заглядываем. Идиллия: давешний крепыш держит на мушке толстомордого гачупина, тот обливается потом, и не знает куда деть руки, благоразумно держа их подальше от эфеса своей шпаги. Хотя эта шпага – уже не оружие, а просто легонький тоненький шампур, с красивой ручкой, символ принадлежности к сословию.

– Господа, не будет ли невежливо с нашей стороны, попросить вас, сообщить причину ваших разногласий?

Чиновник только испуганно всхлипнул, пытаясь выдавить слово, а его визави, пристально на нас глядя, приподнял шляпу и представился:

– Полковник Фернандо Ортега-и-Аларкон, я убеждаю господина интенданта в том, что на каждый мушкетон морской пехоты Его Величества короля Карла Четвертого нужен шомпол и калиберные пули. А господин интендант – что достаточно одного шомпола на взвод и пуль, что закатываются сами.

Какой эффективный менеджер… Тут все ясно, Клим разворачивается, и выпирает из приемной любопытных, захлопывая дверь у них перед носом. Я подпираю ее стулом, ибо хрен знает, где ключ. Мы имеем административный ресурс – целого вице-короля, и пока этим можно пользоваться.

– Господин полковник, я по молодости лет еще ни разу не швырял канцелярских крыс в окна. Покажите, пожалуйста, еще пару раз, а мы вам будем его возвращать тем же способом. Такому надо учиться у мастера, секретарь вылетел очень красиво. А взамен я могу показать, как снимают скальп одним движением.

В кабинете нехорошо запахло…

Несколько часов спустя.

Афигеть!!! Полковник жжет напалмом. Блин, если б было на чем – попросил бы автограф. Честно. Дядька крут. Как оказалось, он тут уже потихоньку профессорствовал, и наш приезд был напрямую связан с его планами: корабль с новой конструкцией корпуса, большего удлинения, уже заложен на Гаванской верфи, сэкономив нам не меньше полугода времени – и десятка миль нервов, которые могли вымотать замечательные испанские чиновники. Причем заложен – но внести изменения в форштевень и обводы еще можно. С таким гандикапом наши планы сразу обрели реальные черты.

Гавана – красивый город. Тесноват, правда. Какой-то древний король приказал улицы в жарких странах делать узкими, для защиты от солнца. Эффект не очень заметен, но все равно красиво. Впрочем, как и любому средневековому городу, Гаване мешает строиться стена. Точнее – Стена. Враги вконец запугали Испанию, раз она вложилась в такую фортификацию – метров десять толщиной, высотой как бы и не больше. Дон Фернандо смеется:

– Это еще не дорого. Когда тридцать лет назад англичане захватили город – правда, быстро вернули, король приказал построить еще одну крепость, для усиления защиты входа в бухту. Форталеса-де-Сан-Карлос-де-ла-Кабанья строили одиннадцать лет, и потратили на это четырнадцать МИЛЛИАРДОВ песо. [18] 18
  Песо – примерно доллар США. Годовой бюджет тогдашних США – около десяти миллионов долларов. Считаем, не удивляемся. Вы что думали – БАБ и компания первые изобрели освоение бюджета?


[Закрыть]

– Рассказывают, что Карл III, находясь в Мадриде, попросил подзорную трубу, чтобы рассмотреть цитадель. «Крепость, на строительство которой было затрачено так много денег, должна быть видна из Мадрида!»

Красотами города мы любуемся, гуляя вдоль по Прадо – бульвару, тянущемуся вдоль городской стены. Полковник Аларкон показывает друзьям достопримечательности. Заодно думаем, где и как располагаться. За стену нельзя – запрещено не то, что строиться, а даже выходить, там бегают пираты, контрабандисты и прочий маргинальный элемент, контакты с которыми нежелательны. Впрочем, почти каждый невзрачный двухэтажный домик скрывает за собой приличных размеров патио, внутренние галереи, что защищают окна от безжалостного тропического солнца, и много кованых решеток – везде. Восстания рабов не только постепенно заменяли деревянное зодчество каменным, но и приучили жителей к пассивным мерам безопасности. А королевский указ только закрепил существующее положение вещей: Гавана стала первым полностью каменным городом Нового Света.

Бульвар Прадо вечером – оживленное место: на него смотрят из глубины галерей окна кучи модных лавок, под сенью древ прогуливаются семейные пары, кабальеро элегантно волочатся за сеньоритами – а как еще, если за каждой приличной девушкой закреплена персональная мымра с повадками Цербера? По правде, конечно – дуэнья. Но по жизни – мымра!

– А это, господа, – дон Фернандо хлопает по холке каменного льва, одного из двух, что разлеглись в конце бульвара – местные бабники. Как гласит легенда, два отважных кабальеро наткнулись вечером на прелестную сеньориту, под тяжелой мантильей, что совершала прогулку в одиночестве, и слишком настойчиво просили ее открыть личико – злая колдунья, а это была самая натуральная колдунья, превратила их в двух львов и обрекла стоять каменными изваяниями до тех пор, пока на них не обратит внимание девушка – жительница Гаваны шестнадцати лет, непременно девственница. Так и стоят до сих пор львы…

Глава 32

Сентябрь 1791 года.

Резиденция ЭПРОН.

На войне, как известно, убивают. Хорошая выучка, и оружие, разведка и тактика, могут повысить твои шансы. Но даже крутейшего профессионала можно затоптать кучей ополченцев, «Битва золотых шпор» [19] 19
  1302 г. Фламандцы вышли победителями и собрали с трупов рыцарей 700 пар золотых шпор. Впервые в средние века пехота разгромила рыцарскую конницу, и это сражение положило начало возрождению роли пехоты.


[Закрыть]и «Падение Черного Ястреба» тому подтверждение. Простое невезение тоже никто не отменял.

Существуют две крылатые фразы: «Бог на стороне больших батальонов» и «… на стороне тех, кто лучше стреляет». Как и все красивые формулировки, эти – верны, но не всегда. В мире вообще и на островах Карибского моря назревают очередные войны: революционная Франция дала очередной толчок грызне всех со всеми. А мы, попаданцы, ни фига не большой батальон. И даже хорошо стрелять особо некому. Мало нас. Шестеро охотников за сокровищами, причем безусловных комбатантов двое: я с женой, а пускать в драку остальных – сродни забиванию гвоздей микроскопом. Клим, вообще-то Сергей, но ввиду наличия шести тезок – Клим, единственный водолаз-кораблестроитель. Мама Яга – медик. Вадим – железнодорожник, единственный из нас, кто знает специфику дела не по книжке «Как закалялась сталь», а руками строивший и головой руководивший. Николай ака Дед Никто, или просто Дед, – моряк и водолаз, подготовленный уже здесь, и единственный, кто может достаточно квалифицированно подменить Клима.

Ноябрь 1791 года.

Резиденция ЭПРОН.

«Грозную инфантерию испанского короля» нам под команду никто не даст, рылом не вышли. Генерал-капитан Кубы сам себе начальник, и с вице-королем они коллеги, с прямым подчинением Мадриду. Но сеньор Луис де лас Касас-и-Аррагорри неплохой политик, а потому осторожно-одобрительно отнесся к идее набрать, за наши деньги конечно, небольшой отрядик, который мы будем готовить по своей методике. Гарнизон – не трогать, денег – не просить, применение – оговаривать отдельно, кабы чего не вышло. Концепция независимых сил для делишек, которые не должны делать регулярные войска здесь, ни разу не новость: найм пиратов ранее, выдача каперских патентов ныне, разного рода интриганство, которым заведует чиновник из свиты сеньора Луиса. То есть официально заведует он каким-то письмоводительством, но при этом крайне осведомлен о делах всех карибских колоний других держав. Молчаливая договоренность – мы не задаем неприличных вопросов, не получаем уклончивых ответов, а вот поделиться мыслями в приватной обстановке можно. Сеньор Эухенио Косарес несколько удивлен и обрадован, что есть дворяне, разделяющие его взгляды на столь неблагородное ремесло, как шпионство. Толика доверия зародилась с мелочи: я слил информацию из будущего, о последних событиях в Европе, как будто полученную от… ну какая разница откуда, Дон Косарес? Купец, пришедший через неделю из Европы, кое-какие новости подтвердил. Пока что можно баловаться инсайдерством, мы не натворили еще дел, достаточных для заметного изменения реальности. Но много ли в учебниках истории написано про Карибское море времен Революционных войн? Почти ничего, упоминается восстание Туссен Левертюра, и все. Кстати, оказалось очень актуально – Гаити, это западная часть Эспаньолы, восточная принадлежит Испании, и негры, бунтующие под боком, вызывают опаску. Но и грех не использовать такой шанс подгадить Франции. Тем более что на деле бунтуют разбогатевшие мулаты за свои гражданские права. Поэтому в Санто-Доминго идет оружие – что поплоше, деньги – нужным людям, и на некоторые корабли Береговой Охране приказано закрывать глаза – если те идут куда надо. А в разговоре с сеньором Эухенио, промелькнуло другое название – Мартиника! Жемчужина Наветренных островов, французское владение, объект постоянных притязаний великих держав. Испания формально таковой является – но по факту все гораздо хуже. Давненько не было приобретений и побед, которыми можно гордиться. Да, были удачные, даже славные битвы, но вот с кардинальными, меняющими расклад сил результатами – увы… А тут пошли слухи, про конфликты во всех французских колониях. Как известно, Революция провозгласила всеобщее равенство, что не понравилось основным силам в колониях – богатым плантаторам. Даже покушение на власть короля не такой грех, как покушение на их деньги. Если рабы перестанут быть рабами, им придется платить! Поэтому решения Конвента в колониях встречаются в штыки – не всеми, там хватает и республиканцев. Пока противостоящие силы развлекаются мелкой резней друг друга, но традиция предусматривает приглашение варягов – так всегда происходит. Конвент прислал некоего де Бехаге, с новыми указами, на должность губернатора. Все противники новой власти считают себя роялистами и щупают соседние монархии на предмет – кому выгоднее себя предложить. Кусок вкусный – но войны пока нет, какое огорчение. И если Британия может себе позволить просто прийти и влезть военной силой, то Испании такое не по зубам. Тайные переговоры идут долго – письмо с надежным человеком должно приплыть из Форт-Рояль в Гавану. Здесь его должны прочитать, с посланцем поговорить и, хорошенько подумав, дать дипломатично-обнадеживающий ответ. Посланец отправляется восвояси со встречным предложением, а человечек из канцелярии генерал-капитана отправляется на Мартинику по торговым делам. Почта ходит кругами – прямого и регулярного сообщения нет. Новости доходят с опозданием, но обнадеживающие. Да-да, у меня прямо как у взрослых, появляются свои источники. Не агенты, нет, но люди, которые в доброй беседе расскажут о том, куда ходили, чего видели. Если учесть, что противные партии на Мартинике обсуждают свои планы предельно узким составом – пару сотен рыл минимум, и у каждого есть семья-друзья-собутыльники, то принесенные контрабандистами новости ничуть не менее точны, чем совершенно секретные послания сепаратистов испанским властям. И не только испанским. До Ямайки ближе, и туда предложения тоже пошли. К счастью, сил у Британии на Карибах мало: два линкора и десяток колониальных фрегатов. Войск тоже чуть, для вмешательства им надо тащить все с Острова. А революционный губернатор просит войска у Конвента, чтоб привести колонию к повиновению. Именно этот четырехсторонний расклад позволил нам переформировать небольшой охранный отряд – позволительный и даже необходимый благородным людям, во взвод Бойцовых Котов – и даже получить некоторое снабжение, из тех самых негласных сумм, выделенных на подковерную борьбу. Вмешиваться лично генерал-капитан не хочет, а вот помочь людям, уже перебегавшим дорогу Британии – можно. Если получится – то все сделано под его чутким руководством, в недрах его системы, не получится – он понятия не имел об этой авантюре. Не сильно охота влезать в такие дела – но надо зарабатывать авторитет. Себе, команде попаданцев, сеньору Фернандо Аларкону… В Гаване сложилась негласная коалиция – общего разговора не было, максимум – двухсторонние решения, но все вышеперечисленные работают на общий успех: если заработает новое судостроение, судоподъем и будут успехи в ближайшей войне – а она будет, тут и без предзнания все понимают, то сеньор хефе пойдет наверх и потащит своих. Вот и становимся своими. Клим шерстит бухту Гавана и окрестности, одновременно отбирая своих будущих водолазов – за двести с лишним лет там утонуло множество кораблей, одних пушек и якорей поднято десятки, а это уже заметные деньги. Технари собрали на верфи паровик, пока не готов катамаран – от него приводятся токарные станки и пилорама. Раньше все вращалось лошадьми, но сила одной лошади – ни разу не лошадиная сила, [20] 20
  Так загонять реальную лошадь, чтобы она дала одну л/с – это надо уметь.


[Закрыть]особенно при долгой работе. Да и лошадиная сила – семьсот с чем-то ватт, мощность недорогого перфоратора, меньше китайского скутера-пятидесятки. Корабелы в шоке, колониальное начальство в мучительных размышлениях. Эффект заценили – но до чего же дорого стоит такой аппарат, тем более что их делают только в Англии, штучно.

Одним из самых прибыльных наших занятий оказалась фармацевтика. Слабительное – популярнейший товар, любят здесь зажиточные господа всякую дрянь жрать, а потом мучаются. Зеленка и йод – в тропическом климате, где гноится любая царапина, незаменимая вещь. После небольшой рекламы идут серебром по весу! Химлаборатория работает на полную мощность, мне пришлось скупить всю серную кислоту в Гаване, вытрясти душу из стеклодува, который, кроме бутылок и флакончиков, почти ничего не делал, и озадачить контрабандистов сырым каучуком. Каучук проще взять у португальцев в Бразилии, туда честные купцы не ходят: запрещено колониям торговать между собой. Хотя если кто-то думает, что груз пришлось темной-темной ночью на лодках переправлять на тайный склад – разочаруйтесь. В порту висит прейскурант: сумма сборов с контрабанды. Все честно – доля короля, доля порта, доля чиновников. Мадрид присылает грозные указы о недопустимости, пресечении, страшных карах – власти отписываются о беспрекословном выполнении, и все довольны, гармония соблюдена.