Текст книги "Весь цикл "Десант попаданцев". Шесть книг в одном томе"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 117 страниц) [доступный отрывок для чтения: 42 страниц]

Глава 14

Навалившиеся с новой силой дела, закружили меня в своем водовороте и отодвинули на задний план воспоминания о визите племянника вице-короля. Правда, Кобра, скептически хмыкнув, предложил побиться об заклад, что этим интерес испанцев к нам не ограничится. Я не стал спорить, ибо и сам понимал – такие необычные люди, как мы, недолго будут предоставлены сами себе.

Однако же события и вовсе полетели взмыленной лошадью.

Почти два месяца мы вкалывали как негры на плантациях, только изредка позволяя себе отдохнуть. Ох, с каким бы удовольствием я потыкал бы носом в грязь авторов некоторых романов о Средневековье! С их точки зрения, жизнь в то время была размеренной и неторопливой. Ага, щас! Посмотрел бы я на этих писак тут…

Так что когда на пороге штабной избы появился «племяш» (так Кобра окрестил Родригеса), я даже не удивился, а только обрадовался поводу хоть как-то отвлечься от повседневной пахоты.

– Добрый день, сеньор капитан! Рад вас видеть! Присаживайтесь, будьте так любезны!

Открываю шкаф и выставляю на стол дежурную бутылку домашней настойки. Надо сказать, что по совету хитрого зампотыла, мы дали Родригесу в дорогу целый бочонок этого напитка.

«Племяш» не ломается, а лихо опрокидывает со мною первую стопку. Но от второй отказывается и сразу берет быка за рога.

– Дон Алехандро! Я доложил дяде результаты своего визита к вам.

– И что же? У вас возникли еще какие-то вопросы?

– Не у меня.

– Слушаю вас.

Он встает и, подойдя к двери, выглядывает на улицу. Удовлетворенно кивает головой и, плотно закрыв дверь, возвращается на место.

– У меня… у нас! Есть к вам конкретное предложение!

– Я весь внимание, сеньор капитан!

– Видите ли… дон Алехандро… я навел справки… и хотя у меня было не так много времени, удалось все же кое-что выяснить…

Родригес мнется.

– Я слушаю вас, дон Франсиско!

– Вот что, дон Алехандро… вы ведь профессиональный солдат?

– Ну… скажем так – что-то близкое к этому.

– Я с трудом могу представить себе вас и ваших… э-ээ… окружающих, в роли мирных землепашцев. Вы уж извините меня, но с таким же успехом можно рыхлить грядки порохом!

– Вы будете удивлены, дон Франсиско, но это тоже вполне возможно.

– Не удивлюсь и этому! Так вот, сеньор майор, у моего дяди есть к вам конкретное предложение.

– Слушаю.

– У вас есть какие-то свои, нам неизвестные, интересы в данной местности, ведь так?

– Так.

– Я не затрагиваю этого сейчас. Понятно, что истинной цели вы нам не раскроете. Пусть так! Мы согласны! Но, дон Алехандро, у моего дяди есть одно условие!

Бабла потребует? Интересно знать – сколько?

– И каково это условие?

– Ваши воинские приемы не известны никому из наших военных. Более того – они вообще никому не известны! А эти ваши фортификационные новшества… – капитан качает головой, – просто загнали в тупик наших инженеров. Все так просто! Но отчего же тогда никто не додумался до этого раньше?

– Ну… – развожу я руками, – пути Господни неисповедимы…

– А-аа! Бросьте, дон Алехандро! Кстати, о путях Господних. Вы в курсе, что наш почтенный падре, э-ээ… не всю жизнь был сельским священником?

– Да. Он иезуит, причем немалого ранга.

– Вы даже и это знаете? Однако… не ожидал… Так вот, его донесения о вас…

– Обо мне?

– Обо всех вас! Он считает, что мы имеем дело с очень серьезным явлением, масштабы которого еще не изучены по-настоящему!

– Донесения эти направлены вам?

– Нет. Но мы… знаем их содержание.

– Так. Интересно.

– Я продолжу. Отбрасывая в сторону всякие дипломатические экивоки, будем говорить прямо.

– Не возражаю.

– Мы предлагаем вам чин полковника армии его величества!

– За что? Такие звания не присваиваются просто так!

– Все верно. Мы готовы предоставить вам это звание в том случае, если бы беретесь обучить… и оснастить полк солдат. Научить их воевать так, как это умеете вы.

Ничего себе предложение! Да мы опухнем тут всей толпою на этом поприще!

– Однако…

– Это еще не все, дон Алехандро. Мы понимаем, что поставленная задача будет для вас непосильной. Невозможно готовить солдат, которых еще надо чем-то кормить. Поэтому мы готовы перебросить сюда морем не менее пятисот человек рабочих, которых вы можете использовать по своему усмотрению. И столько времени, сколько это будет вам необходимо. Корона берет на себя их питание и проживание. Мы также готовы рассмотреть вопрос о присылке сюда мастеров и потребного вам оборудования.

Вот это – здрасьте! А вице-король-то далеко не лопух!

– И кто будет за все это платить, дон Франсиско?

– На первых порах – вице-король. Мы сумеем провести эти расходы так, что это не вызовет никаких ненужных вопросов.

– Зачем вам это нужно, сеньор капитан? Вы собираетесь воевать? С кем, если не секрет?

– В наше время, дон Алехандро, уважают только сильного…

В наше тоже… как мало изменений произошло за двести лет…

Встаю с места и наливаю Родригесу еще одну дозу. Плескаю и себе.

– У меня есть встречное предложение, сеньор капитан.

– И каково же оно?

– Умножаем все на два.

– То есть?

– Два полка солдат и тысяча человек рабочих. Один полк получаете вы, а второй остается здесь. Какой же я полковник, если у меня нет своего полка?

Глава 15

Динго.

Когда станки в новом форте заработали, я получил от начальства целую кучу вводных. В итоге обсуждения этих ЦУ вырвал буквально зубами из старой мастерской двух помощников – испанского кузнеца Мануэля Санчеса и его коллегу Тима Мерфи. Они оба с самого начала принимали участие в переделке ружей на новый затвор, занимаясь этим и без моего участия. Правда, последний ходил в статусе подмастерья, коим и был до того, как угодил на флот. Обычное для тех времен дело – парня подпоили, заставили подписать контракт. Очнулся он уже на корабле, том самом бриге, на котором мы с Салли в октябре крепко сократили экипаж. Вояка из него был никакой, а кузнец, точнее слесарь, получился отличный. Мануэль же проявил себя не только мастером-кузнецом, но и неплохим организатором работ. По крайней мере, бригада из двенадцати человек под его руководством выпускала больше десятка переделанных ружей в неделю. Правда это были не те «Спрингфилд» – образные конструкции, которыми я хвастался на совещании. Для вооружения испанских полков, которые предстояло переобучить Дяде Саше, мы просто не могли обеспечить необходимое количество боеприпасов. Если с капсюлями все обстояло более-менее нормально, особенно когда некоторые детали дозатора-автомата сделали из бронзы вместо стали и увеличили влажность прессуемого состава, то гильзовое производство шло туго. По непонятным нам причинам, одна партия выходила великолепной, а следующая за ней могла целиком уйти в брак. Зануда бился над технологией уже второй месяц, но больше сотни нормальных гильз в день у нас пока не получалось. Вдобавок калибр испанских ружей не совпадал с английским, так что городить огород еще с одним типом унитарного патрона мы не стали. Для полков «нового строя» было решено в массовую серию пустить затворно-капсюльное ружье по образцу системы Тьери-Нормана, как достаточно простое в изготовлении и легко стыкующееся с имеющимися стволами и ударными механизмами. Первые несколько пробных экземпляров показали себя очень хорошо, так что эта система была поставлена на поток. А уж производство неунитарных патронов из бумажных трубок выглядело простым делом. Всеслав умудрился привлечь к этому индейских стариков и старух, уже не могущих нормально охотиться и работать, судьба которых в племени выглядела незавидной. К концу зимы большинство таких пожилых индейцев переселялось в Страну Вечной Охоты, не выдержав холодов и полуголодного существования. А тут они получали теплый угол, нормальное питание и уважительное отношение с нашей стороны. Опыт показал, что после недели обучения каждый мог выделывать до сотни патронов в день, а то и больше, особенно после того, как мы механизировали некоторые операции.

Так что в новых мастерских Мануэль сумел организовать производство затворно-капсюльных ружей примерно за две недели. Отобрав из числа пленников несколько человек, он принялся за их обучение. Поскольку мощность привода позволяла сократить число операций, теперь оно лимитировалось не усилием, развиваемым колесом, а способностью резцов и фрез выдержать заданный режим, то скорость обработки возросла в разы. К концу второй недели мы отстреливали первые полсотни ружей, после третьей еще семьдесят, а потом недельная выделка перевалила за сотню.

Параллельно с этим наладили и переделку английских ружей по уже отработанной системе Спрингфилда-Альбини-Баранова. Удалось повысить кучность стрельбы и дальность прицельного выстрела по ростовой фигуре почти до двухсот метров за счет оригинального способа снаряжения патронов. Боеприпас для такого ружья отличался от обычного двенадцатого калибра тем, что его пуля высовывалась из гильзы до переднего ведущего пояска. Пакет пыжей, конечно, приходилось делать очень толстым. Зато у пули получались две ведущие поверхности, что положительно сказывалось на кучности боя.

Наконец Зануда, похоже, сумел нащупать оптимальную технологию изготовления гильз и начал делать не только двенадцатый, но и шестнадцатый калибр. Можно было подумать и о переделке штуцеров в нормальные винтовки. Однако сначала поступила целая куча вводных. Сначала заявилась Котенок с хеклеровским USC, заявив, что ее для этой штуки жизненно необходим глушитель. Что, собственно говоря, было логично. «Сорок пятый» глушить милое дело, патрончик-то дозвуковой. За пару дней справились. Потом еще раза три переделали, добиваясь все более тихого звука. В итоге звук перезарядки стал слышен громче, чем сам выстрел. Этим Марина удовлетворилась.

Следующий заказ получил от своей жены. На очередной тренировке, неудачно вскинув к плечу обрез, она заработала такой синяк, что заявившись прямо в мастерскую, потребовала «сделать что-то с этим ублюдочным агрегатом». Пришлось мне потратить пару дней на изготовление полноценного, уже не складного приклада. Так сказать, выполнить обратную операцию к той, что была когда-то проделана с этим ружьем. Получилась вполне приличная короткоствольная двустволка, весьма маневренная в стесненных пространствах.

А вот очередная задача доставила мне немало проблем. Котозавр уже давно приволок мне свою одностволку с предложением переделать ее в «помповик». Сначала он рисовал какие-то схемы, весьма далекие даже от конструкторских эскизов. В конечном итоге согласился на повторение «Итаки». Но тут я попал. Притащенная Котярой запчасть от автобуса, призванная, по его мнению, стать ствольной коробкой будущего ружья, на эту роль категорически не годилась, в отличие от куска поручня, из которого мог выйти подствольный магазин. В итоге коробку было решено отлить из бронзы. Однако до пуска новой мастерской переделка была отложена. Пока суд да дело, Салли нарисовала мне схему «Марлина» со скобой рычагом, у нее такой был в свое время, и устройство которого она отлично представляла. Котозавр взвыл, заявив что «этим левером он нам обоим по башке настучит». Пришлось прикидывать, как объединить обе системы. Воспроизвести «Итаку» в чистом виде не получалось технологически. В итоге получилось ружье с помповой перезарядкой, запиранием перекосом затвора вниз и семизарядным магазином (восьмой в стволе). Как ни странно, после небольшой отладки эта конструкция заработала как часы с любыми гильзами как образца XXI века, так и нашего изготовления. Котозавр остался доволен.

Наконец я смог заняться штуцерами. Перерыв залежи всякого софта на своем ноутбуке, я обнаружил некую программку из разряда тех, что скачиваются на всякий случай и потом долго лежат на «винте» мертвым грузом. Эта прога позволяла рассчитывать оптимальную скорость пули исходя из ее массы, калибра и шага нарезов ствола. Пришлось сооружать баллистический маятник. Измерения скорости штатной пули с аналогичным зарядом дали четкий вывод – существующий боеприпас неоптимален для такого ствола. В общем, посчитать пришлось. В итоге выяснилось, что, чтобы выжать из штуцера максимум, надо увеличить заряд пороха почти вдвое, а массу пули раза в полтора. Однако ствол такого издевательства точно не выдержал бы. Пришлось подумать над изготовлением дополнительной скрепляющей трубки, чтобы насадить ее нагретую на казенную часть ствола. В артиллерии этот метод впервые опробовал Гадолин еще в царской России. Укрепленный таким способом образец был подвергнут серьезным испытаниям – больше сотни выстрелов с тройным зарядом пороха и очень тяжелой пулей. Ружье все тесты прошло успешно, без разрывов и раздутий ствола. Нарезы не стерлись, скрепляющая трубка сидела крепко. Увы, выжать из данной системы скорость выше пятисот метров в секунду не представлялось возможным – облегченную пулю из мягкого свинца усиленным зарядом срывало с нарезов. Так что для увеличения дальности стрельбы пришлось ее утяжелять.

Сразу же после испытаний и изготовления первых пяти винтовок с откидными затворами, Дядя Саша, опробовав новое оружие, заявил:

– А не хочешь попробовать сделать ее магазинной? Не все, хотя бы несколько штук для начала.

Это был вызов. На новых станках сделать продольно-скользящий затвор не составляло большого труда. Сложности начались с подачей патронов. Для того чтобы повторить конструкцию мосинского магазина, требовалась сущая малость – качественная пружинная сталь. Увы, все, что у нас имелось не позволяло сделать надежно работающую конструкцию. Пришлось вспомнить о барабанной системе, разработанной в конце XIX века для одной из французских, если мне не изменяет память, винтовок. Такой магазин очень надежен, но весьма металлоемок и тяжел по сравнению с любым коробчатым. В результате ствольная коробка проектируемой винтовки значительно «потолстела». С ее изготовлением пришлось повозиться. Когда же я собрал винтовку, то осознал, что у меня получился монстр. Против штуцера, новое оружие потяжелело килограмма на полтора, что, однако, нельзя было назвать недостатком – ружье, выкидывающее почти 70-граммовую пулю со скоростью под пятьсот метров в секунду, имело и соответствующую отдачу. Так что стрелять из этого «слонобоя» было несколько комфортнее, чем из однозарядной винтовки.

Естественно, для переделки в «магазинки», отбирались лучшие стволы, после отстрела их на кучность. Поэтому, когда Салли на спор положила все пять пуль в 30-сантиметровый круг на дистанции пятьсот метров, я нисколько не удивился. И, что характерно, спорила она не с кем-нибудь, а с Котом.

О том, что являлось предметом спора, мы узнали на следующий день, когда нас срочно вызвали в «Вихревой» форт на внеочередное общее собрание. Когда все собрались, Дядя Саша официально объявил Кота и Салли Боунс мужем и женой и вручил им красиво оформленное свидетельство о браке. Как потом нам рассказала Сара, дело к свадьбе у них уже шло давно, но Котяра, в силу своей кошачье-кобелячьей натуры, все тянул с оформлением отношений. Вот Салли его и простимулировала.

Котозавр.

Когда я подкатил к Динго с требованием бесшумного револьвера, он сначала ржал, а потом долго ругался, сообщая что «индпошив в другом ателье», и вообще он весь в производственных заботах, ходют тут всякие, а ему потом пятилетку в четыре года никак не выполнить. Пришлось комплексно давить – и на слабо, и на то, как мне тоскливо будет на Диком Востоке без «глухой» пушки. Короче, уговорил. Время шло, результата не было, на мои подколки Динго отвечал неоднозначно, по-чапаевски:

– А не пойти ли тебе на фиг, Петька?

Но одним погожим апрельским деньком, малолетний курьер притащил мне дощечку следующего содержания: «Приезжай для получения вундервафли. Меняю на мед один к трем по весу».

Поехал.

– Волобуев, вот ваш меч!

Именно так представил Динго свое творение. Афтигеть! Вроде он русский, но некая сумрачность оружейного гения видна была сразу. Пропорционально увеличенный наган, в нашем, сантиметровом калибре. Рамка замкнутая. Накат барабана на казенный срез ствола и утопленные в медную гильзу пули давали отличную обтюрацию.

Здоровенный латунный (а как же) глушак, начищенный, как парадный сервиз королевы. Пулелейка, мерка под порох, тридцать гильз. Вес, габарит – Да-а… Двуручный магнум-пистолет-для-убивания-лошадей, как он есть.

– И не морщи нос, Котяра, я этот аппарат как НИОКР протащил. Стрельбой черным порохом не увлекайся, ибо глушак разбирать и чистить – это отдельное сексуальное удовольствие. Зеленый – без проблем. А теперь давай магарыч – и вали на стрельбище.

Глава 16

Кобра.

Скрипнула входная дверь, и дежурный индейский воин пропустил в комнату пятерых пленных. Скрестил руки на груди и остался стоять справа от входа, напоминая статую Командора.

– Присаживайтесь, джентльмены! – Кобра приглашающе взмахнул рукой. – На улице сыро и прохладно, так что можете плеснуть себе чуток согревающего…

Среди вошедших наметилось некоторое оживление. Что такое «спотыкач» узнать успели уже все. Настойка этого жуткого зелья на хвое регулярно выдавалась всем в качестве противоцинготной и для поправки здоровья. Хотя и в небольших дозах.

– Увы, джентльмены, более мне вас порадовать нечем. Я пригласил вас, чтобы сообщить некоторые новости и уже на этой почве подумать.

– Над чем, мистер Снэйк? (таким прозвищем пленные англичане окрестили Кобру. Он вначале хмурился, но потом привык, и уже не обижался) – приподнялся с места боцман Лори.

– За последнее время там, – махнул рукою в пространство Кобра, – произошли некоторые изменения. Мы заключили союз с испанцами.

Пленные переглянулись. Известие это никого не обрадовало.

– Сюда приходят их воинские части, – продолжил свою речь зампотылу. – Их войска займут ваш бывший форт, он брошен и стоит пустым. Британские части покинули этот регион, и поселенцы ушли вслед за ними.

– Как много будет здесь испанских солдат? – подал голос лейтенант Мору.

– Два полка.

В комнате повисло тягостное молчание.

– И… и что же будет с нами, сэр? – нарушил тишину лейтенант.

– Испанцы не хотели бы, чтобы на данной территории находились английские солдаты. Пусть и бывшие. Мы можем отпустить вас всех…

– То есть мы можем уйти домой? Так, сэр? – вскочил со своего места боцман.

– Уйти, да, можете. Но вот, дойдете ли вы до дому… этого я вам обещать не могу. Из тех, кто выбрал себе такой путь год назад, дошел только один человек. Раненый и голодный, он умер в лазарете через несколько дней после этого.

– Но наше правительство… оно не бросит нас в беде! – Мору вскочил со своего места.

Шевельнулся часовой около двери. В его руке появился топорик. По знаку Кобры он убрал назад свое оружие и снова замер недвижимой статуей.

– Оно уже это сделало. Миссия Бигелоу признана провальной авантюрой, и он сам был бы отдан под суд… если бы добрался до Англии, разумеется…

– Но…

– Это политика, лейтенант, – развел руками Кобра, – тут нет места жалости и состраданию. Увы, это придумал не я… Британии не нужна война с Испанией за неведомый клочок земли за морем. Насколько мне известно, этот инцидент предан забвению. Во всяком случае – сейчас.

– А вы сами, сэр? В каком качестве остаетесь вы?

– Наш командир получил полковничий патент и назначен командиром одного из полков. Он имеет право на формирование своих частей. Управление этим районом также доверено ему.

– И что же будет с нами?

– В качестве военнопленных вы тут оставаться не можете – войны не было. Пойманных пиратов по испанским законам ждет виселица. Сомневаюсь, что кто-либо из вас рискнет доверить свою судьбу их правосудию. Здесь могут быть либо наши поселенцы, либо наши солдаты. Более – никто.

Старый Империалист.

Командиру форта ВВВ.

Дяде Саше.

От начальника конно-транспортной службы

Сергея aka Дог.

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА.

Довожу до вашего сведения, что мы не располагаем лошадьми тяжеловозных пород. Более того, мы и о нормальных тяжелоупряжных можем только мечтать. Те мустанги, что есть, содержатся почти на полностью травяном рационе. Потому в телегу грузоподъемностью 3–5 тонн надо будет запрягать по 8 лошадей разом. Что реально, но требует соответствующее количество сбруи. Да и управляемость такого экипажа будет невелика. Посему прошу рассмотреть вариант собрать паровик, поставить на колеса и пусть едет сам. Да и телег штук несколько тянет.

Считаю возможным транспортировать войска, а именно пехоту и артиллерию, со скоростью 100 км/сутки, а с использованием заводных лошадей в большом количестве до 150–200 км в сутки. Нами разработаны соответствующие экипажи, «линейка» на 20 человек с вооружением, грузовая телега на 2 тонны груза, артиллерийский ход на орудие весом до 1,5 тонны, передвижная полевая кухня, позволяющая готовить на ходу. Так как имеющийся конский состав слабосилен и находится на почти полностью травяном рационе, упряжки нужны по 4–8 лошадей. Прошу выделить пехоту в количестве 40 человек, 2 орудия с прислугой, для проведения натурных испытаний. В случае положительного оных окончания, нам потребуется примерно три месяца на изготовление потребного количества экипажей, подготовку кучеров и форейторов, ибо моих людей на полк явно не хватит.

Кроме того.

В свете стремительно надвигающегося лета прошу обдумать и принять стратегическое решение. Хотим ли мы захватить мировой рынок торговли зерна. Да, именно мировой. Ибо имеющиеся технологии обработки почвы и зерна при помощи машин, позволяют снизить себестоимость этого самого зерна примерно на порядок ниже, чем при ручном возделывании почвы. Неприятность в том, что устройство машин в принципе не сложное, и если мы дадим возможность спиратить у нас ноу-хау, то потеряем это преимущество. Считаю, что сие не рационально. Потому прошу принять решение, и начать подготовительные мероприятия. А именно:

Выявить среди наших, а также среди аборигенного населения, знающих агрономию и растениеводство.

Отобрать желающих из числа лояльных местных на роль сельскохозяйственных рабочих.

Наладить сотрудничество с миссией, в целях подробного изучения, как обстоит дело с производством и торговлей зерновыми, интересует также в подробностях местная технология полеводства.

Определить, какие площади, мы можем, а главное, хотим засеять.

Химикам совместно с ботаниками решать, стоит ли применять какие-либо удобрения.

Выделить потребные ресурсы, для НИОКР по постройке требуемого комплекса машин. На ножи потребуется дорогая хорошая сталь, здесь нельзя экономить.

Требуется разработать и построить полный комплекс полевых машин, плуги тут в принципе уже есть, правда, очень плохие, а вот сеялок, а главное, жаток-сноповязалок нет, и лет 200 не предвидится. Именно механизация уборки позволит нам обработать площади, не отвлекая огромное количество народа и не выгоняя всех с серпами-косами на уборку.

Второй очередью необходимо разработать и построить комплекс машин для тока. То есть молотилку, соломотряс, грохот и веялку. А также различные транспортеры. Ориентируемся на конный привод, впоследствии без проблем заменяемый паровым. Локомобиль – хорошо, но пока подождет, военное применение важнее, тем более недостатка в лошадях нет, также и для сменной работы.

И, наконец, потребуются сооружения для хранения, в идеале элеватор, но можно и амбары.

Для справки – при 10-часовой работе плуг вспашет 0,9 га, жатка уберет 2 га. При условии наличия подменных лошадей, а их у нас много.

Формой организации производства считаю именно крупное хозяйство, никаких наделов.

Дата, подпись.

Одному мне тут не решить, поэтому через пару часов в моем кабинете собираются все заинтересованные лица. Полковник, Артем, Котозавр с Курбаши и Хитрый Лось. Зануда сейчас надолго засел в «Базе-2», поэтому начинает Котозавр.

– Серега, еще раз напоминаю, что твои слушатели измучены нарзаном… в смысле воспитаны на всеобщей механизации войск. Я вот кавалерийски обучен в объеме: спереди кормить, сверху сидеть, сзади не подкрадываться.

Дог задумчиво дернул себя за косу, предмет легкой зависти наших женщин, и вопросительно посмотрел на аудиторию.

– Именно, озвучивай свои планы с пояснениями для пешеходов: что и как нам надо делать, чтоб затмить Чингиза, пройдясь до Атлантики огнем и мечом. Сможем натренировать лошадей до стрельбы с седла, управления наклоном корпуса, сторожевой службе? – добавил Дядя Саша.

Ответом командиру был горестный вздох.

– Это все более поздние штучки Великих Равнин. Труда много. То, что есть сейчас у нас по конной подготовке, похоже на «Школу выходного дня» для праздных богатых Буратин. Польза есть, иначе ведь тут останется только пешком немалые концы отмахивать, но вот что-то более серьезное… С другой стороны, каждый из попаданцев и так занят делами выше головы, делать из них кавалеристов – не рационально, для этого лучше использовать местный контингент.

Проблема в том, что надо учить несколько лошадей, потом на них учить людей. Которые будут обучать лошадей. Структура получается примерно такая: первые пойманные лошади, обучение – примерно три месяца, получаем лошадок, годящихся под седло, правда, без высшей школы. Потом сажаем на них людей, желающих в будущем работать с лошадьми – берейторами. Пока что идет просто ликвидация безграмотности, чтоб сидели сверху, не падая. Группа семь-десять человек максимум – за большим количеством один тренер качественно не уследит. Так же в заездке на одного человека будет не более десятка лошадей, это получается с каждой по часу в день. Соответственно через три-четыре месяца имеем около десяти всадников, способных уверенно ездить на уровне унтера или младшего офицерского состава. Далее каждый из них берет себе по пять учеников и по пять лошадей в работу, продолжая самосовершенствоваться, до уровня езды на голой лошади, вольтижировка, выездка… Примерно через год, после начала всего, имеем десять всадников высокого уровня подготовки, способных просто поймать в прерии лошадь и ехать на ней. На своих основных лошадях, способных ездить без всего, основные могут ложиться по команде, приходить на зов… И имеем полсотни всадников средней подготовки, способных ездить на обученных и полуобученных лошадях.

– Мои казачата такими и будут, – встрял Хитрый Лось, – они просекли пользу, занимаются старательно.

– Старательных придержи, выдели мне пяток фанатов.

– Сделаем.

– То есть основной состав может держать строй, освоит начала выездки, прыжки и прочие премудрости регулярной кавалерии. Далее уже по потребности, можно разворачиваться, переводя нужное количество всадников второй волны в преподаватели. Я говорю, год, потому что некоторое время придется потратить на пошив или закупку седел, причем шорник-то может быть и в миссии, а сами седла придется делать на заказ, испанские модели совсем не годятся. По упряжкам: кучер готовится в том же порядке, с лошадьми повозится немного дольше, форейтор – всадник. Наличие людей, знакомых с конным делом, сократит сроки подготовки. Итого через полгода с начала имеем около десятка дозорных и гонцов, которые могут и сами лечь, и положить лошадь, а потом вскочить и поскакать, причем их скорость выше скорости аналогичной лошади под англичанином или испанцем на десять-пятнадцать процентов, чисто за счет посадки. Эксклюзив – умение лошади высоко и далеко прыгать. Дело в том, что современный способ прыжков ввел в начале XX века итальянец Федерико Каприлли, что увеличило возможности лошади в прыжках в полтора-два раза. По прошествии года имеем около пятидесяти всадников хорошей регулярной кавалерии, ну и через полтора можно собирать полки и эскадроны. По конному составу. Лошади там и здесь имеются в свободном виде – мустанги. Лошадки не шибко крупные, больше выносливые, чем сильные. Тем более на траве. Зато их много. Потому лошади делятся на основных – это самые хорошо обученные лошади, которые постоянно работают с всадником. Именно они и ложатся по команде, и подходят… Пара человек-лошадь может разбиваться в исключительном случае. И заводные. Заводные прошли первоначальное обучение, то есть от человека не шарахаются. Применяются при необходимости подмены и отдыха основных. В бой – в крайнем случае. Резерв – табун, который недалеко. Поймать и поседлать можно. Езда табуном и в направлении. При необходимости вступления в бой – лучше спешиться. Зато можно гнать табуном, если устала – просто бросить, не пропадет, отгуляется. Надо будет – потом соберем. Немного особняком стоят упряжные. Хотя по подготовке также три сорта. Раз лошадки слабосильные – придется применять многоконные упряжки. Вплоть до восьми-десяти голов. При этом экипаж может быть довольно грузоподъемным, тонны на три примерно. И на те же упряжки можно посадить пехоту. Экипаж – линейка, на двадцать человек с амуницией и припасом. Полевая кухня и артиллерия имеют подобные шасси и способны не отставать. Упряжка на четыре-шесть лошадей легким орудиям, по восемь – если большое. Имея сменных лошадей, можно повторять подвиги Гудериана, скорость марша будет больше сотни кэмэ в сутки, так здесь никто не ходит. Табун подменных можно выслать вперед заранее, кто обратит внимание на табун диких лошадей? Что они не совсем дикие, на них не написано. Телеги придется снабдить всем набором безопасности, иначе не очень съезженная упряжка и растащить может, потому на экипаже есть тормоза на задние колеса, и приспособление отцепа упряжки, что позволяет не только не уехать сильно не туда, если понесли, но и очень быстро менять запряжку. Практически в минуту, если есть два комплекта сбруи и подмену собирать заранее. Массово делать конепехоту получится года через полтора от начала.

– Линейка – это подрессоренная повозка? А мы рессоры сделать в количестве можем?

– Постараемся, будем делать максимально унифицированное шасси. И заодно над артиллерийскими лафетами со всех сторон помозгуем. Взять пушчонку из тех, что вытащили, там есть мелкие, и водружать на все, что наваяем. Экспериментальный пробег покажет, что мы фактически можем.

– Андрей, Кот, раз вы пограничники, то когда будет ясно, на какие параметры транспорта выйдем – прикиньте штат конно-механизированной… тьфу, маневренной группы, стрелки плюс кавалерия, плюс групповое оружие.

Дядя Саша перевернул листок.

– По второму вопросу решаем так Сергей остается с начштаба, вызывают к себе Сет Севера, Ирину. Прикидывают, что можно начать реализовывать по данному вопросу уже сейчас, хотя такую докладную лучше было бы еще зимой мне предоставить. А так получается, что толком за дело возьмемся уже только со следующей посевной. Максимум через пару дней жду от вас подробный план работ, особенно в части возможностей нашего производства обеспечить нужную технику. Приступайте!