Текст книги "Уильям Шекспир сонеты 105, 106, 32, - лит. перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Александр Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

«И по воле судьбы пересмотрит очередной раз, (увы)

Эти жалкие грубые строки твоего усопшего Поклонника. (внити)

Сравнивая их с теми, кто тем временем – улучшался

И, хотя, их опережало каждое перо (спустя)» (32, 3-6).

В строках 2-3, повествующий продолжил изложение в сослагательном наклонении от первого лица: «And shalt by fortune once more re-survey: these poor rude lines of thy deceased Lover», «И по воле судьбы пересмотрит очередной раз, (увы) эти жалкие грубые строки твоего усопшего Поклонника. (внити)».

Конечная цезура строки 3, была заполнена мной междуметием в скобках «увы», которое разрешило проблему рифмы строки. Междуметие в скобках «увы» строки 3 по смыслу соотносится к следующей строке 4.

Конечная цезура строки 4, была заполнена старинным церковным словом в скобках «внити», обозначающее «входя» или «вступая», которое установило рифму строки. Но главное, слово в скобках «внити» находится в строке 4, однако, по смысловому назначению входит в предложение следующей строки 5.

«Compare them with the bettering of the time,

And though they be outstripp'd by every pen» (32, 5-6).

«Сравнивая их с теми, кто тем временем – улучшался

И, хотя, их опережало каждое перо (спустя)» (32, 5-6).

В строках 5-6, повествующий бард развил сюжетную линию сонета, не изменяя сослагательное наклонение предыдущих строк: «Compare them with the bettering of the time, and though they be outstripp'd by every pen», «(внити) Сравнивая их с теми, кто тем временем – улучшался и, хотя, их опережало каждое перо (спустя)».

Конечная цезура строки 6 была заполнена мной предлогом в скобках «спустя», установившим рифму строки. Стоит отметить, что в риторической модели логика изложенных строк безукоризненна, несмотря на то что все три четверостишия, излагались автором в сослагательном наклонении от первого лица.

«Compare them with the bettering of the time,

And though they be outstripp'd by every pen,

Reserve them for my love, not for their rhyme,

Exceeded by the height of happier men» (32, 5-8).

«Сравнивая их с теми, кто тем временем – улучшался

И, хотя, их опережало каждое перо (спустя),

Прибереги, но не только из-за рифмы, ради любви моей,

Превосходящей по высоте совершенства более счастливых людей» (32, 5-8).

В строках 7-8, повествующий поэт просит юношу сделать кое-что после своей кончины: «Reserve them for my love, not for their rhyme, exceeded by the height of happier men», «Прибереги, но не только из-за рифмы, ради любви моей, превосходящей по высоте совершенства более счастливых людей».

Третье четверостишие сонета 32, представляет собой одно многосложное предложение, но есть необычное отступление «сепарирующих» строк 10-11, в которых автор сонета начинает писать об юноше от третьего лица прошедшего времени. Столь необычный приём, как будто разделяет риторическое построение третьего четверостишия, так как роль строк 10-11 в качестве сепаратора, разрывает нить повествования между строками 9 и 12, которые были написаны автором в сослагательном наклонении настоящего времени от первого лица.

Тем не менее, отталкиваясь от предложенной выше версии, что Шекспир при написании сонета 32 позиционировал себя с позиционной точки – «вне времени», в таком случае различия в применении повествования: будущего, настоящего и прошедшего времени, применительно к сонету 32 утрачивают свою актуальность.

«O, then vouchsafe me but this loving thought,

Had my friend's Muse grown with this growing age

A dearer birth than this his love had brought

To march in ranks of better equipage» (32, 9-12).

«О, тогда удостой меня такой любящей мысли, (покуда)

Взрастала Муза моего друга вместе с этим взрастающим веком

Дражайшим рождением, что привнесла его любовь (всем нам),

Дабы маршировать в едином строю лучшей экипировки» (32, 9-12).

В строках 9-10, повествующий бард вновь обращается к юноше со своей просьбой: «O, then vouchsafe me but this loving thought, had my friend's Muse grown with this growing age», «О, тогда удостой меня такой любящей мысли, (покуда) взрастала Муза моего друга вместе с этим взрастающим веком».

Конечная цезура строки 9 была заполнена мной союзом в скобках «покуда», установившим рифму строки. Однако, по смыслу союз в скобках «покуда» соотносится к следующей строке 10. Английские слова строки 10 «grown» и «growing», создавая созвучие согласных звуков в начальной части слов с помощью литературного приёма «аллитерация». Тогда как слова «loving» строки 9 и «growing» строки 10 создают созвучие гласных в конечной части слов с помощью приёма «ассонанс».

По-видимому, этими литературными приёмами, повествующий автор хотел выделить строку 10 в общем контексте сонета, в тоже время зафиксировать строки 9 и 10, таким образом, как бы подтверждая об верном расположении написанных строк.

«A dearer birth than this his love had brought

To march in ranks of better equipage» (32, 11-12).

«Дражайшим рождением, что привнесла его любовь (всем нам),

Дабы маршировать в едином строю лучшей экипировки» (32, 11-12).

В строках 11-12, повествующий продолжил изложение, дополняя красочные подробности: «A dearer birth than this his love had brought to march in ranks of better equipage», «Дражайшим рождением, что привнесла его любовь (всем нам), дабы маршировать в едином строю лучшей экипировки».

Конечная цезура строки 11 была заполнена мной оборотом речи в скобкам «всем нам», разрешившим проблему рифмы строки. Полному токованию строки 11 можно дать объяснение, примерно так: «Взрастала Муза моего друга вместе с этим взрастающим веком дражайшим рождением (не только Шекспира, как драматурга, но рождением многих поэтов-современников), что привнесла его любовь (всем нам)».

Строка 12 сонета 32: «To march in ranks of better equipage», «Дабы маршировать в едином строю лучшей экипировки» служит ярким примером одновременного применения двух литературных приёма «метафоры» и «контаминации», которые можно объединить в одном названии – «метафорическая контаминация».

Краткая правка.

Контаминация (лат. «contaminatio», «смешение») в языкознании – возникновение нового выражения или формы (иногда – под влиянием народной этимологии) путём объединения элементов двух выражений или форм, чем-нибудь сходных. Например, неправильное выражение «играть значение» возникло как контаминация двух выражений «играть роль» и «иметь значение». Помимо соединений в одно-двухходовые выражения или пословицы («Не плюй в колодец, вылетит – не поймаешь», «Баба с возу – и волки сыты», «Ум хорошо – а два сапога пара», «Куй железо, не отходя от кассы») контаминацией называют также соединение имён и слов (точнее корней), например, «Ф. Толстоевский» (Толстой и Достоевский), «трагикомический» (из трагический и комический) или «В Академии поэзии – в озерзамке беломраморном» (Игорь Северянин)

Впрочем, в заключительном двустишии, повествующий начинает писать о себе от третьего лица юноши, адресата сонета 32 в прошедшем времени. Таки образом, перейдя в позиционную точку – «вне времени». Поэт формирует нарратив юноше размышляя от первого лица, но с позиции юноши.

«But since he died, and Poets better prove,

Theirs for their style I'll read, his for his love» (32, 13-14).

«Но с тех пор, как он скончался, и чтоб лучше доказать Поэтам

Их собственный стиль, Я должен прочесть его, ради – его любви» (32, 13-14).

В строках 13-14, повествующий бард формирует нарратив юноше с позиции «вне времени», говоря о себе, как уже умершем от третьего лица: «But since he died, and Poets better prove, theirs for their style I'll read, his for his love», «Но с тех пор, как он скончался, и чтоб лучше доказать Поэтам их собственный стиль, Я должен прочесть его, ради – его любви».

Слово-символ «Poets», «Поэты», написанное с заглавной, согласно тексту оригинала Quarto 1609 года, во фразе: «Poets better prove», «лучше доказать Поэтам» строки 13, даёт объяснение смыслового назначения оборота речи «всем нам», в качестве заполнителя конечной цезуры строки 11. Хочу напомнить читателю, что слово-символ «Poets», «Поэты» является идентификационным маркером конкретных персон, поэтов «елизаветинской» эпохи современников Шекспира.

Выводы: подводя черту вышенаписанному, можно заключить, что в строках 1—2 сонета 105, повествующим автором излагалась одна из частей его «творческого завещания», как поэта и драматурга: «Let not my love be call'd Idolatry, nor my beloved as an Idol show», Пусть не будет названа моя любовь Идолопоклонством, ни проявляется мой ненаглядный, словно Идол – напоказ». Остальные части «творческого завещания» можно увидеть в содержании сонетов 32 и 71.

Характерной чертой написания сонета 32 являлось то, что поэт позиционировал себя «вне времени». Впрочем, столь важная деталь не была замечена современными критиками.

По всей вероятности, чтобы свободно оперировать философскими методологиями Платона, изложенными в трактатах «Идея Красоты» и «Закон Герметизма», где теоретическая часть трактата посвящала в теургические техники, приближающие адепта к «внеземной красоте», где Шекспиру, как автору сонетов потребовалось сделать главное – позиционировать себя «вне времени», дабы преодолеть «квантовую неопределённость», это – во-первых.

Рассматривая сонеты Шекспира в ракурсе «пост платоновской теургии» стоит обратиться к «платоновской теургии» из труда «Закон Герметизма» Платона, где главенствующим был постулат: «Что вверху, то и в низу». При ознакомлении с философскими трудами Платона, дошедшими до нас, где в предлагаемых им методологиях давались техники, направленные на реализацию практик и ритуалов теургии. Тем не менее «пост платоновской теургия» была продолжением и развитием философских воззрений Платона, где выделялось особое значение техникам теургии, направленным на приобретение качеств «Трёх Универсалий», поэтому Платон известен, как основоположник теургии, изложивший философские основополагающие постулаты «практической теургии».

Краткая справка.

Теургия, «Theurgy» – это последовательное выполнение ритуалов и обрядов, целью которых является восстановление трансцендентной сущности с помощью повторного прохождения Божественных «сигнатур» сквозь слои бытия. Образование было важнейшим условием для понимания схем «природы вещей», как составляющая часть представлений мироздания, предложенных Аристотелем, Платоном и Пифагором, а также халдейскими и дельфийскими оракулами. Работа теурга проходит по правилу «от подобного к подобному»: на материальном уровне с помощью физических символов и магии; на более высоком уровне – с ментальными и чисто духовными практиками и мистицизмом. Начиная с нахождения Божественного в материи, теург в конечном счете достигает уровня, где внутренняя божественная часть души объединяется с Богом. Ямвлих считал, что теургия является подражанием богам, и в своей главной работе «О Египетских Мистериях», где он охарактеризовал теургические ритуалы, как «ритуализованную космогонию», которая наделяет воплощённые души божественной ответственностью за созидание и сохранение космоса.

Во-вторых, при внимательном рассмотрении взаимосвязей сонетов 32 и 71 оказалось, что они раскрывали архиважную деталь при их написании, которая этим сонетам придавала роль «поэтического наследия». Этот факт впервые привлёк внимание критика мисс Потер (Miss Porter): «Простое развитие Марстоном (Marston) общепринятой метафоры без её нового применения, на самом деле, указывает на то, что он является заёмщиком, и это подтверждается всеми имеющимися внешними свидетельствами, касательно сопоставления дат его работ и сонетов Sh... (Копия этого сонета из M.S. и S. 71) фигурировали в обычной книге, «которая, по-видимому, хранилась студентом Оксфорда примерно в 1633-го году», написанная Сидни Ли (Sonnets, facsimile ed., 1905, Intro., p. 53 n.), находившаяся во владении мистера Марсдена Перри (Mr. Marsden Perry), американского коллекционера. Из расшифровки, сделанной для Сидни Ли (Sydney Lee), следовало, что единственным вариантом прочтения в тексте сонета, помимо орфографии, во второй строке слово «love», «любовь» означает «birth», «рождение», и так далее». К сожалению, книга M.S. теперь перешла из рук мистера Перри (Mr. Perry) в руки менее щедрого владельца, так что я не смог проверить расшифровку. – Ed.). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

В-третьих, по ходу семантического анализа сонета 32 строки 4 во фразе: «thy deceased Lover», «твоего усопшего Поклонника» раскрывались интересные детали личной жизни Уильяма Шекспира, где предоставился повод разочаровать сторонников сексистской импозантной версии, обвиняющей Уильяма Шекспира в сексуальных посягательствах на честь и достоинство юноши, адресата сонетов.

Дело в том, что критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone) в ходе научной дискуссии, рассуждая одном из ранних, сонетов 32, а именно, словах «thy deceased Lover», «твой усопший почитатель» строки 4 выделил особенности написания подобных слов в литературе и частной переписке «елизаветинской» эпохи, следующим образом: «Уместно отметить, что подобные обращения к мужчинам были широко распространёнными во времена Уильяма Шекспира и не считались неприличными. ...У нас много примеров из пьес нашего автора с подобным выражением чувств, использованного в рассматриваемом нами сонете и впоследствии часто повторяющегося. (– Confer! «Coriolanus», V, II, 14: «I tell thee, fellow thy general is my lover», «Говорю тебе, собрат, как твой генерал, ты же мой страстный почитатель»; речь предсказателя в пьесе «Julius Caesar», II, III, 9: «Thy lover, Artemidorus», «Твой страстный почитатель, Артемидор»; речь Одиссея в пьесе «Troilus and Cressida», III, III, 214: «I as your lover speak», «Я, как ваш страстный почитатель скажу»). ... В примерно подобной манере поэт Бен Джонсон завершил одно из своих писем, обратившись к доктору Джону Донну со словами о том, что он его «ever true lover», «извечно искренний почитатель»; а поэт Джон Дрейтон в письме к мистеру Драммонду из Хоторндена любезно сообщил ему, что мистер Джозеф Дэвис (Mr. Joseph Davies) всегда «is in love with him», «оставался почитателем именно его»). («A Life of William Shakespeare», by Sidney Lee. Publication date: 1898). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916). (Shakespeare, William (1609). Shake-speares Sonnets: Never Before Imprinted. London: Thomas Thorpe). (Lee, Sidney, ed. (1905). Shakespeares Sonnets: Being a reproduction in facsimile of the first edition. Oxford: Clarendon Press. OCLC 458829162).

(Примечание: для ознакомления читателем прилагаю критические дискуссии и заметки, имеющие прямое отношения к сонету 32, которые могут заинтересовать исследователей, занимающихся углублённым изучением наследия гения драматургии. По этическим соображениям, текст предоставленного материала в ходе перевода максимально сохранен, поэтому автор эссе не несёт ответственности за грамматические сокращения, стилистику и пунктуацию ниже предоставленного ознакомительного архивного материала).

Критические дискуссии и заметки к сонету 32.

Критик Эдвард Дауден (Edward Dowden), говоря о сонете предположил, следующее: «Этот сонет читается, подобно «посланию» (так и есть, ибо частная переписка)». Критик Тайлер (Tyler) дополнил: «Вероятно, этот сонет является «посланием» из серии S. 27-32».

Критик Сидни Ли (Sydney Lee) предложил следующее предположение: «(В этом сонете повторяет намёк на «Посвящение» к пьесе «Лукреция») о том, что только любовь покровителя придаёт значимость «untutored lines», «неискушённым строкам» поэта и драматурга». (Life, p. 128).

В строке 1, рассуждая об обороте речи «well contented day», «вполне удовлетворённый день» критик Эдвард Мэсси (Edward Massey): «Поэт называет свою жизнь «вполне удовлетворённым днем», что прямо противоречит высказыванию недовольства в S. 29 (стр. III)».

Критик Уильям Рольф (William Rolfe) дополнил пояснением: «Вполне возможно, что это относится к любви его друга, которая...возместила все понесённые им потери». (Очевидно, здесь Рольф последовал неверному толкованию Мэсси; несомненно, «well contented day», «вполне удовлетворённый день» – это день будущих похорон поэта. – Ed.).

В строке 4, рассуждая об фразе «poore rude lines», «жалкие грубые строки» критик Делиус (Delius) выразил свою точку зрения: «Если кто-нибудь захочет узнать из этих стихотворений истинный душевный смысл нашего поэта, о чём, например, размышлял Sh., для придания значимости своим сонетам, он наверняка придёт в некоторое замешательство, если найдёт здесь такие же стихи под названием «poore rude lines», «жалкие грубые строки», которые в S. 18 были «eternal lines», «бессмертными строками». (Jahrb., 1:41).

В строке 4, относительно контекста в словах «thy deceased Lover», «твой усопший Почитатель», где критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone) отметил архиважную особенность написания подобных слов в елизаветинскую эпоху: «Уместно отметить, что подобные обращения к мужчинам были широко распространёнными во времена Sh. и не считались неприличными. ...У нас много примеров из пьес нашего автора с подобным выражением чувств, использованного в рассматриваемом нами сонете и впоследствии часто повторяющегося. (Cf.! Cor., V, II, 14: «I tell thee, fellow thy general is my lover», «Говорю тебе, товарищ, как твой полководец, ты же мой страстный почитатель»; речь предсказателя в пьесе J. C., II, III, 9, «Thy lover, Artemidorus», «Твой почитатель, Артемидор»; речь Одиссея в пьесе T. & C., III, III, 214, «I as your lover speak», «Я, как ваш страстный почитатель говорю»). ... В подобной манере Бен Джонсон завершил одно из своих писем, обращаясь к доктору Донну со словами о том, что он его ever true lover», «всегда искренний почитатель»; а Дрейтон в письме к мистеру Драммонду из Хоторндена сообщает ему, что мистер Джозеф Дэвис всегда «is in love with him», «оставался страстным почитателем именно его».

Обсуждая содержание строк 5-6, критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) ответил наводящим вопросом: «Можем ли мы заключить из этих строк (и 10), что для Sh. имел значение ошеломляющий рост поэзии и драматургии во времена Елизаветы»?

Критик Уильям Рольф (William Rolfe) дополнил предыдущего оппонента: «Вполне вероятно, что в данном случае имеется в виду общее улучшение, которого возможно ожидать в будущем».

В строке 7, рассуждая относительно слова «Reserve», «резервировать» критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone) дал фрагмент пьесы для сравнения: «Или сохранить». Cf.! Per., IV, I, 40: «Reserve that excellent complexion», «Сохраните этот великолепный цвет лица».

Критик мисс Потер (Miss Porter) дала образец сопоставления: (Использование такого слова, как «complexion», «цвет лица» Даниэлем в «Делии». (Cf.! Daniel's use of the word, in Delia), 41 (39, 1594 ed.). Мисс Потер (Miss Porter) продолжила: Cf.! Daniel's Delia, 4 (39, 1594 ed.) Такое слово, было написано Даниэлем в «Делии», которое он применил с этим же смыслом, чтобы лелеять отстранённость: ...

«Thou may'st in after ages live esteemed,

Unburied, in these lines, reserved in pureness».

«Возможно, в последующие века ты будешь почитаем,

Непогребённый, в этих строках, сохранённый в чистоте».

Говоря об строке 10, критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone) предложил к рассмотрению иную версию: «Мы, лишь можем... предположить, что это были одни из самых ранних произведений нашего (дражайшего) автора, который принизил своё перо сравнивая его с «pupil pen», «ученической ручкой» в S. 16, 10» (So Drake (2: 50). (В связи с чем Батлер сделает соответствующие выводы из комментария критика Малоун, где он пожелал, чтобы в том тексте было написано об «his growing age», «его взрастающей эпохе», как было указано в рукописи Кейпелла, а затем затёрто).

12. Тайлер (Tyler): (Cf.! Marston, Pigmalion's Image, 1598), где он написал подобную аллегорию в своих строках:

«Which like soldados of our warlike age

March rich bedight in warlike equipage».

«Какие, подобно солдатам нашего воинственного века

маршировали разодетыми в воинском снаряжении».

Нет никаких препятствий разубедиться, дабы понять, что здесь мы имеем дело, вероятно, со строкой Sh., как первоисточник (где, критик Тайлер счёл, что в этом отрывке намёк на тогдашнюю популярность стихотворения Марстона с его тщетными попытками соперничать с пьесой V. & A.). (Intro. p. 37).

Критик Сидни Ли (Sydney Lee) продолжил: «(Предположение, что эта фраза была заимствована из высказывания Марстона) совершенно необоснованно. Эта фраза была распространена в елизаветинской литературе задолго до того, как Марстон использовал её. Именно, тогда Нэш (Nash) в своём предисловии к книге Грина «Менафон» (Green's «Menaphon») (1589), писал, что произведения поэта Уотсона «march in equipage of honour with any of your ancient poets», «гордо маршируют в одном ряду с любым из наших нынешних поэтов». (Life, p. 129n.).

Критик мисс Потер (Miss Porter): «Простое развитие Марстоном (Marston) общепринятой метафоры без её нового применения, на самом деле, указывает на то, что он является заёмщиком, и это подтверждается всеми имеющимися внешними свидетельствами, касательно сопоставления дат его работ и сонетов Sh...

(Копия этого сонета из M.S. и S. 71) фигурировали в обычной книге, «которая, по-видимому, хранилась студентом Оксфорда примерно в 1633-го году», написанная Сидни Ли (Sonnets, facsimile ed., 1905, Intro., p. 53 n.), находившаяся во владении мистера Марсдена Перри (Mr. Marsden Perry), американского коллекционера. Из расшифровки, сделанной для Сидни Ли (Sydney Lee), следовало, что единственным вариантом прочтения в тексте сонета, помимо орфографии, во второй строке слово «love», «любовь» означает «birth», «рождение», и так далее». К сожалению, книга M.S. теперь перешла из рук мистера Перри (Mr. Perry) в руки менее щедрого владельца, так что я не смог проверить расшифровку. – Ed.). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

Э П И Л О Г

В ракурсе нескончаемых дискуссий об неоценимой роли «искусственного интеллекта» (AI) исключительно во всех сферах жизнедеятельности человека, хочу вкратце описать конкретную ситуацию с корпоративным использованием ИИ, а именно, относительно его комментариев, возникающих при обработке поисковых запросов при помощи поисковой системы кампании Google. Для наглядного примера цитирую три наиболее нелепые обзорные рецензии «искусственного интеллекта» (AI), которые привожу дословно:

AI Overview: «К сожалению, информация о конкретном труде «Уильям Шекспир – образы чести и благородства» автора Свами Ранинанда отсутствует в доступных источниках. Вероятно, это может быть какой-то узкоспециализированный текст или работа, не получившие широкого распространения, либо это может быть название, которое вы ошибочно запомнили. Чтобы понять, что именно вы ищете, попробуйте уточнить запрос.

Имя автора: уточните, действительно ли это Свами Ранинанда, или, возможно, вы имеете в виду совершенно другого автора, не писавшего этот текст?

Произведения: если речь идёт о конкретных пьесах или каких-либо сонетах, назовите их. Тип работы: это эссе, книга, статья, лекция? Цель: так, зачем вам нужна эта информация?».

AI Overview: «Запрос не содержит информацию о Свами Ранинанде и его работе с Уильямом Шекспиром, но содержит упоминание о словах, символах и языке иносказания в контексте произведений Шекспира. Уильям Шекспир обогатил английский язык, создав более тысячи новых слов и выражений, а также использовав богатый символический язык в своих пьесах и сонетах, внося значительный вклад в развитие литературного языка».

AI Overview: «Сонет 5 Уильяма Шекспира, несмотря на свою красоту и глубину темы, отвергает мифологический образы, предложенные Свами Ранинанда. Похоже, запрос содержит неточность: не существует известной связи между Сонетом 5 Уильяма Шекспира и «отвергнутым образом мифа Свами Ранинанда» – это два совершенно разных литературных и культурных феномена.

Сонет 5 – это часть цикла поэтических произведений Шекспира, затрагивающая темы любви, времени и красоты, тогда как Свами Ранинанда является духовным деятелем и основателем организации, основанной на индуистских традициях, и не имеет прямого отношения к анализу шекспировских сонетов, особенно в контексте отвергнутого мифа…».

Итак, взяв за образец вышеприведённые резюме, могу с полным правом констатировать, что речевая и стилистическая модель комментария AI Overview, взявшего на себя функцию высококвалифицированного знатока и эксперта в области литературы выглядит, как неубедительная ложь и манипуляция общественным мнением. Примерно также, выглядит посредственное сочинение, написанное учеником 5-го класса средней школы или гимназии, получающего на уроках литературы «три бала» в натяжку.

Откровенно говоря, не каждый человек отважится бы составить подобное экспертное резюме на довольно непростое объёмное эссе, затрагивающее поэзию и драматургию Шекспира, тогда как «искусственному интеллекту» (AI), как оказалось «всё можно», как говорится в народе «всё сойдёт с рук».

Причины простые: «искусственный интеллект» (AI) бессовестный по своей природе, так как у него нет ни совести, ни чести; он не несёт ответственности за моральный и физический ущерб, согласно действующему законодательству; более того у него нет необходимой квалификации или учёной степени по литературе, чтобы быть оппонентом в сложных вопросах при написании подобных резюме.

Искусственный интеллект (AI) зато имеет в подспорье, упёртую напористость анонимность кодера при отсутствии реальной идентификации, где «искусственному интеллекту» (AI) можно без зазрения совести нарушать, буквально все ограничения и санкции, налагаемые на любого человека, но при этом оставаясь надёжным «инструментом» для производства и продвижения «фэйковых» новостей, включая изображения и видеоматериалы. И при всём этом, ему можно безнаказанно нарушать авторские права без исключения всех произведений искусства или авторской продукции, когда-либо произведённой в течении всей истории сосуществования человечества!

Не стоит забывать, что исходный код AI был писался кодером, который поставил целью завести в заблуждение пользователя интернета, сделавшего поисковый запрос, это – во-первых.

Во-вторых, начальная фраза: «К сожалению, информация ...отсутствует в доступных источниках», не соответствует действительности, так как она является ничем не прикрытой ложью. Дело в том, AI – это всего лишь программный код с массой уязвимостей, и как любой программный продукт не имеет бессмертной души, следствие чего, у него отсутствуют чувства, присущие любому существу, включая человека.

Именно, поэтому начальная фраза «К сожалению...» звучит крайне нелепо и цинично, так как AI является непосредственно инструментом кодеров кампании Google, принятых на работу в кампанию, чтобы приносит кампании невиданные ранее прибыли!

В действительности, формулировка с подобными вопросами, как эти: «Имя автора: уточните, действительно ли это Свами Ранинанда, или, возможно, вы имеете в другого автора, не написавшего этот текст? Произведения: если речь идёт о конкретных пьесах или каких-либо сонетах, назовите их. Тип работы: это эссе, книга, статья, лекция? Цель: так, зачем вам нужна эта информация?», могут помочь «искусственному интеллекту» (AI) перенаправить поисковый вопрос, на ресурс проплачивающий своё продвижение в сети, являясь постоянным партнёром кампании Google.

Неудивительно, что с подобными методологиями, получившими широкое применение на практике, где для меня как пользователя не представляется никакой возможности изменить научную парадигму «Шекспировского вопроса» на новую в течении многих лет.

Модель поведения «искусственного интеллекта» (AI), продиктованная беззастенчивой и панибратской риторикой анонимного физического лица, в лице кодера-разработчика, или же стороннего кодера взломавшего (AI), оказывается снимает любую юридическую ответственность с главных действующих персон поскольку, «не пойман – не вор». Тем не менее, рассуждая об модели поведения «искусственного интеллекта» (AI) и тех, кто широко использует «AI» для правонарушений уже сегодня, чувствуют полную безнаказанность, так как сторонние контролирующие инструменты и органы отсутствуют. Тогда как, правоприменительная практика с привлечением к ответственности в международном праве полностью не имеет чёткой и ясной формулировки, в широком смысле слова.

Уже сегодня, так называемые «фэйки» в массмедиа, прикрывающиеся плашкой «verified», «проверено» заполонили информационное пространство своей «недосказанностью» контекста превратили нашу повседневную жизнь в сюрреалистическую карикатуру, в которой невозможно найти место для здравомыслящего голоса, не аффилированного чьими-либо интересами. Мы воочию видим изменение климата из-за не рациональной, хищнической техногенной деятельности ряда корпораций, охваченных неуёмной алчностью, где политики и международные организации получают бонусы за бездействие за выражение позиции, типа «миссионерства» и «миротворчества». В то время, как как недостоверные отчёты международных организаций составляются при помощи «искусственного интеллекта» (AI). Тем не менее, уже зарегистрированы случаи, когда «экспертные» консультации «искусственного интеллекта» (AI), в качестве психолога или диетолога привели к нанесению физического и морального ущерба, а также к смерти людей с наиболее неустойчивой психикой.

Впрочем, профетическая фраза философа и мыслителя 19-века обрела реальные контуры и стала современной экзистенциальной реальностью: Die Erde, sagte er, hat eine Haut; und diese Haut hat Krankheiten. Eine dieser Krankheiten heisst zum Beispiel: «Mensch». Земля, сказал он, имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например: «Человек». Фридрих Ницше (Friedrich Wilhelm Nietzsche 1844—1900) «Also sprach Zarathustra».

Post scriptum. «If it be true that there can be no metaphysics transcending human reason, it is no less true that there can be no empirical knowledge that is not already caught and limited by the a priori structure of cognition». «Если это правда, что здесь не может быть метафизики, превосходящей человеческий разум, но в этом, тем не менее верно тем, что не может быть эмпирического знания, которое не было бы уже обозначено, либо охвачено непосредственно априорной структурой познания».