Текст книги "Уильям Шекспир сонеты 105, 106, 32, - лит. перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Александр Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Тем не менее, детальное исследование образных связей сонетов 105—106 с последующим сопоставлением их с мизансценами пьесы «Макбет», получило продолжение во всём нижеизложенном. Как оказалось, роль архивных материалов в текущем исследовании, оказалась решающей, в подспорье предоставив направления дальнейших исследований.

К примеру, в мизансцене пьесы Шекспира «Макбет» с применением литературного приёма «аллюзия» на библейскую тему, с помощью приёма «антитеза», которая раскрывала латентный характер мотивации человека, истинную их природу: «If a man were a porter of hell-gate, he should have old turning the key», «Если бы человек был привратником адских врат, он должен был повернуть ключ уже давно» («Macbeth» Act II, Scene III, line 748—749).

В данном случае, стоит упомянуть широко используемый оборот речи «елизаветинской эпохи на английском «make my old excuse», «придумаю своё старое оправданье», который пронизывает «красной линией» брутальную чреду деяний главных героев пьесы.

Краткая справка.

Антитеза – риторическое противопоставление, стилистическая фигура контраста в художественной или ораторской речи, заключающаяся в резком противопоставлении понятий, положений, образов, состояний, связанных между собой общей конструкцией или внутренним смыслом.

В данном случае, уместно процитировать комментарии к пьесе «Трагедия Макбета» профессора Оскара Уайльда Фиркинса (Firkins, Oscar W., 1864—1932) известного литературного критика бывшего рецензента журнала «Poetry for the Nation, драматического критика еженедельника «The Weekly Review» и автора статей в «Atlantic Monthly»:

«The study of Macbeth's character is hampered in another way by the comparative meagreness of his self-expression. Many readers would doubtless be surprised to learn how little Macbeth actually says. In the long and important third scene of the first act he speaks only thirteen times; in his first talk with his wife he speaks three times and utters fifteen words; in the hesitation scene that closes the first act, he speaks seven times, once at great length; in the dagger scene he speaks six times; in the courtyard after the murder, a scene which expands in our excited minds to epical or cosmical dimensions, he speaks thirteen times; in the entire fifth act there are only twenty-six speeches».

«В ходе исследования черт характера Макбета в совершенно другой сравнительной методологии служит помехой относительная скудость самовыражения его натуры. Многие читатели, несомненно, были бы удивлены, узнав, как мало, на самом деле, высказывался Макбет. В затяжной и наиболее значимой третьей сцене первого акта, где он говорит всего тринадцать раз; в его первом диалоге со своей женой, когда он рассуждает всего три раза и произносит пятнадцать слов; в мизансцене колебания, чтобы завершить первый акт, где он говорит семь раз, единожды наиболее подробно; в сцене с кинжалом он высказался шесть раз; тогда как, в мизансцене во дворе после убийства, которая получила продолжение в наших возбуждённых умах, при этом приобретала эпические, или космические масштабы, где он произносит свою речь тринадцать раз; на протяжении целого пятого акта, высказавшись там в общей сложности двадцать шесть раз». Firkins, Oscar W., 1864—1932. («The Character of Macbeth Author(s)»: O. W. Firkins Source: «The Sewanee Review», Vol. 18, No. 4 (Oct., 1910), pp. 414—430. Published by: The Johns Hopkins University Press).

Примечательно, что поэт Бен Джонсон, современник Уильяма Шекспира предвосхитил блестящее будущее творческого наследия коллеги по перу, рассуждая об феномене «гения Шекспира» в Предисловии к «Первому Фолио» («The Preface to the «First Folio»), где написал следующее: «He was not of an age, but for all time!», «Он был (почитаем) не только в свою эпоху, но и (останется) на все времена»!

Как бы там не было, подавляющее большинство живущих ныне людей после прочтения его произведений с чувством восхищением и признательности признавались, что Уильям Шекспир по праву является самым признанным поэтом и драматургом из всех когда-либо существовавших, вдохновившим на написание новых произведений несколько поколений продолжающих писать. Тогда как, тот кто абсолютно не знаком с его творчеством, зачастую задаётся вопросом, почему сонеты и пьесы Шекспира по истечению нескольких эпох вызывают нескрываемый интерес у исследователей, критиков и переводчиков на другие языки, в чём секрет его популярности? Подобная популярность у многих вызывает чувство нескрываемой зависти одновременно восхищает тот факт, что пьесы и сонеты Шекспира, и сегодня волнуют пытливые умы, достойно выдерживая испытание временем.

Вполне очевидно, но уникальная способность Шекспира выразить всю гамму человеческих чувств и переживаний через незамысловатые фразы и реплики главных героев пьес необычайно выразительной, наполненной чувствами жизненной энергии строк, которые показывает основные причин его незатухающей славы. Тогда как мы не в состоянии выразить словами, дабы выразить свои чувства, как, к примеру, чувство любви с помощью гармоничных звуков в музыке. Либо необратимого процесса природного старения по истечению времени, именно тогда поэтическая строка Шекспира может сказать за нас всё, что только можно выразить словами.

Тем не менее, но ни один автор из ныне существующих, ещё не написал более выразительных произведений, настолько искренне отражающих сущностную основу человеческого бытия. Несмотря на это, произведения Шекспира являлись основной мотивацией Джона Бартлетта (John Bartlett) для составления книги наиболее известных цитат, собранных из произведений Уильяма Шекспира. Но стоило ли вообще вырывать краткие цитаты из значительно яркого контекста пьес, насыщенного чувствами и переживаниями главных героев, содержащего куда более драгоценный подстрочник диалогов и монологов, раскрывающих исторический контекст, чаще опрометчиво вырванный из эпохально-исторического обрамления знаковых событий далёкого прошлого?!

Впрочем, факсимильное издание Сидни Ли 1898 года, содержащее оригинальные тексты сонетов Шекспира, а также всеобъемлющие комментарии, как сонетов, так связанных с ними пьес, переносящих в канву исторической эпохи, подобно бурной историческими событиями «елизаветинской» эпохи. Таким образом, издание Сидни Ли 1898 года раскрывает много интересного, нежели не единственное – «но...». Всё дело в том, что, профессор Сидни Ли в своём факсимильном издании при написании придерживался версии «Уильяма Шекспира» сына ремесленника Джона Шекспира из Стратфорда на Эйвоне, причём упорно исключая другие версии!

Характерно, что упоминание Сидни Ли мизансцен из пьесы-трагедии «Макбет» акта 1, сцены 2 с диалогом раненого сержанта с Дунканом прямо указывало на внесение правок в текст оригинала сторонним лицом, а именно, Джоном Флетчером после смерти Шекспира, согласно предположению Сидни Ли, автора книги «Жизнь Уильяма Шекспира». Впрочем, имманентный характер трёх философских «Трёх Универсалий» Аристотеля, в виде литературного приёма «метанойя» в сонете 105, создающего контраст с сонетом 106 основанный на «переходе от внутреннего к внешнему», вполне можно сопоставить с эпизодом пьесы «Макбет» акт 4 сцена 1, где «... было представлено видение Макбета «связанное с образами королей», которые держали в руках «twofold balls and treble sceptres», «двойные шары и тройные скипетры» (IV. I. 20). Тройственный характер мироздания, особо ярко и выразительно представлен в виде практик – индусской философии «Тридоша».

Сонеты 105—106 связывала тема, пронизывающая лейтмотивом всю пьесу «Макбет» подстрочником диалога притчи «привратника или ключника в ад» в акте 2 сцене 3: «If a man were a porter of hell-gate, he should have old turning the key», «Если б человек был привратником адских врат, он должен был повернуть ключ уже давно»» («Macbeth» Act II, Scene III, line 748—749). Эта тема в отступлении мизансцены послужила мощным авторским посылом, выраженного языком иносказательной аллегории, указывающей «перстом Божьим» на внутренний раскол христианства из-за разногласий в трактовке «святой Троицы», где «камнем преткновения» стали разнящиеся версии интерпретаций «тринитариев» в противостоянии «антитринитариям» (см. полный перевод притчи с «привратником в ад», несколько ниже).

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare «Macbeth» Act I, Scene II, line 53—65

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

ACT I. SCENE II. A camp near Forres.

Alarum within. Enter DUNCAN, MALCOLM, DONALBAIN, LENNOX, with Attendants, meeting a bleeding Sergeant

DUNCAN

Dismay'd not this

Our captains, Macbeth and Banquo?

Sergeant

Yes;

As sparrows eagles, or the hare the lion.

If I say sooth, I must report they were

As cannons overcharged with double cracks, so they

Doubly redoubled strokes upon the foe:

Except they meant to bathe in reeking wounds,

Or memorise another Golgotha,

I cannot tell.

But I am faint, my gashes cry for help.

DUNCAN

So well thy words become thee as thy wounds;

They smack of honour both. Go get him surgeons.

(Exit Sergeant, attended)

William Shakespeare «Macbeth» Act I, Scene II, line 53—65.

АКТ I. СЦЕНА II. Лагерь близ Форреста.

Тревога внутри. Входят ДУНКАН, МАЛКОЛЬМ, ДОНАЛЬБЕЙН, ЛЕННОКС со свитой и встречают истекающего кровью Сержанта

ДУНКАН

Разве это не привело б меня в смятение?

Как наши генералы, Макбет и Банко?

Сержант

Да;

Как воробьёв – орлами, или зайцев – львами.

Если Я скажу правду, то Я обязан сообщить, что они были такими

Как пушки, заряженные двойными зарядами, поэтому они

Вдвойне усиленно нанесёнными ударами по неприятелю:

Кроме того, как они собирались искупаться в кровоточащих ранах

И напомнить следующую Голгофу,

Я не могу рассказывать.

Ибо, Я слаб, мои глубокие раны взывают помощи.

ДУНКАН

Твои слова так же тебе к лицу, как и твои ранения;

Они вдвоём имеют привкус чести. Приведите ему хирургов.

(Уходят Сержант, свита присутствующих)

Уильям Шекспир «Макбет» Акт I, сцена II, 53—65.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 10.07.2025).

Для более углублённого ознакомления читателем любезно предоставляю фрагмент перевода уникальных критических заметок, где рассматривались ключевые особенности при написании мастером драматургии ряда пьес, и это книга Сидни Ли «Жизнь Уильяма Шекспира», 1898 года (Sidney Lee «A Life of William Shakespeare», 1898). В связи с чем, любезно предлагаю читателю для ознакомительных целей фрагмент перевода книги «Жизнь Уильяма Шекспира», 1898 года.

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by Sidney Lee «A Life of William Shakespeare», 1898

The Project Gutenberg eBook, A Life of William Shakespeare, by Sidney Lee.

(This eBook is for the use of anyone anywhere at no cost and with

almost no restrictions whatsoever. You may copy it, give it away or

re-use it under the terms of the Project Gutenberg License included

with this eBook).

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«Когда в ноябре 1599 года английские актёры в составе труппы ... под руководством Джона Лоуренса Флетчера и некоего Мартина прибыли в Шотландию, то были приняты с энтузиазмом, вступившим на престол Англии королём Яковом I.

Общеизвестно, что Флетчер был коллегой по перу Шекспира с 1603 года, но неизвестно, был ли они близкими в общениях ранее. В труппе Шекспира никогда не было актёра по имени Мартин. Флетчер повторил свой трюк с визитом (в Шотландию) в октябре 1601 года.

Ничто не указывает на то, что кто-либо из его спутников принадлежали к труппе Шекспира. Точно в такой же манере есть у Шекспира точная ссылка (на Шотландию) в драме «Макбет», которая была посвящена «меняющемуся», но зато «приятному» климату Инвернесса, и в дополнении к столь яркому впечатлению, что он производит на некоторых, которые могли счесть, что это описание диких горных вересковых пустошей – являлся несомненным плодом личного многолетнего опыта; но рассматриваемые отрывки некоторых, возможно, были заключены в более определённый контекст, чем предполагал Шекспир, что могло быть удовлетворительно объяснено его неизбежным общением с шотландцами в самом Лондоне или же театрах после восшествия на престол Якова I.

Оказанная милость Яковом I (James I) к этим английским актёрам, была столь заметной, что вызвала негодование лидеров Церкви, в лице клира. Именно, тогда английский священник Джордж Николсон (George Nicolson) в (до сих пор неопубликованной) депеше, отправленной от клира из Эдинбурга 12 ноября 1599 года, возмущаясь, написал следующее:

«The four Sessions of this Town (without touch by name of our English players, Fletcher and Mertyn (z. e. Martyn, with their company), and not knowing the King's ordinances for them to play and be heard, enacted (that) their flocks (were) to forbear and not to come to or haunt profane games, sports, or plays».

«Четырех сессий для этого города (без касания по названию наш английских актёров, Флетчер и Мэртин, то есть Мартин (z. e. Martyn), совместно с их труппой актёров), и не зная предписания Короля для них, чтобы играть и быть услышанным, принятым (чтобы) их паства воздерживалась и не приходила на нечестивые игры, спортивные состязания или спектакли».

Вслед за этим король созвал заседание Тайного Совета и пригрозил им (министрам) по всей строгости закона. Упрямые, поначалу министры чуть позднее согласились смягчить свои враждебные нападки в адрес актёров.

В конце концов, Николсон дополнил к протоколу предписаний следующее: «Король в этот день, провозглашая под звуки фанфар приказал актёрам свободно играть, а также наложил и запрет клиру и кому бы ни было во препятствовании их (актёров) всех дел, либо подвергать вынесению импичмента по ходу их сделанных дел».

В пьесе «Макбет», его «great epic drama», «великой эпической драме», которую Шекспир начал в 1605 году и завершил в следующем году, он использовал декорации, полностью гармонирующие с восшествием на престол шотландского короля. Эта история была взята из «Хроники шотландской истории» Холиншеда (Holinshed's 'Chronicle of Scottish History»), возможно, со случайными ссылками на более ранние шотландские источники. (Cf.! «Letter by Mrs. Stopes in Athenæum», July 25, 1896).

Сверхъестественно-мистический механизм деяний трёх ведьм соответствовал суеверной вере короля в демонологию, где драматург выразил своё сочувствие Банко, предку короля Якова; в то время как там было представлено видение Макбета с королями, которые держали в руках «twofold balls and treble sceptres», «двойные шары и тройные скипетры» (IV. I. 20). Эти образы прямо указывали на период объединение Шотландии с Англией и Ирландией под властью Якова. Очевидная аллюзия монолога в ходе мизансцены «об привратнике ада» (II. III. 9). «equivocator ...who committed treason», «двусмысленный... того, кто совершил государственную измену», вполне возможно, подсказала печально известную защиту доктрины двусмысленности (сомнений по поводу «единства Троицы») иезуитом Генри Гарнеттом, который в итоге был казнён в начале 1606 года за участие в «Пороховом заговоре».

Этот фрагмент пьесы не был опубликован до того времени, лишь только в 1623 году. В своём нынешнем виде она представляет собой самую короткую из всех трагедий Шекспира (тогда, как пьеса «Гамлет» почти в два раза длиннее), и возможно, так что она дошла до нас только в сокращённой версии. Постановка отличалась большой сценической проработанностью. Доктор Саймон Форман (Dr. Simon Forman) был свидетелем представления трагедии в театре «Глобус» в апреле 1611 года и отметил, что Макбет и Банко въехали на сцену верхом и что призрак Банко был материально представлен (III. IV. 40 seq.).

И примерно также, как в пьесе «Отелло», стоящей по значимости в одном ряду с благороднейшими трагедиями, как современного, так и древнего мира. Характеры образов заглавного героя и героини – самого Макбета и его жены – были отображены с предельной тонкостью и проницательностью. Примечательно, что благодаря всего трём аспектам историческая трагедия «Макбет» несколько отличается от других постановок Шекспира в этом великом литературном жанре, к которому он принадлежит. Очевидными переплетением трагической истории с сверхъестественными интермедиями, в каких причудливо олицетворяются, переплетаясь судьбы (главных героев), причём с необычайной точностью, поэтому (подобные интермедии) не встречаются ни в одной других трагедий Шекспира, во-первых.

Во-вторых, действия развиваются стремительно, что не имеет аналогов в других пьесах Шекспира. Более того, нигде Шекспиром не привносился комический элемент в трагедию с столь смелым эффектом, как в монологе «об привратнике ада» после убийства Дункана, в-третьих (II. III. I seq.). Поэтому гипотеза о том, что этот отрывок был дописан другой рукой, вовсе не заслуживает никакого одобрения. (Cf.! «Macbeth», ed. Clark and Wright, Clarendon Press Series).

Между тем, ни в коем случае нельзя упускать из виду, что вторая сцена первого акта – беседа Дункана с «bleeding sergeant», «истекающим кровью сержантом» – несколько не соответствует остальному стилю пьесы, тем не менее можно предположить, что это была вставка, сделанная неким театральным халтурщиком (драматургом, работавшим рука об руку в театре «Блэкфрайарз»). Кажущееся сходство между более поздней пьесы Томаса Мидлтона «Ведьма» (1610) с некоторыми фрагментами «Макбета» можно с полной уверенностью отнести за счёт плагиата со стороны Мидлтона. Из двух песен, которые, согласно постановке, должны были исполняться во время представления пьесы «Макбет» (III, V и IV, I), там отмечена только первая строка каждой, но песни, начинающиеся с тех же строк, полностью приведены в пьесе Миддлтона; вероятно, они были написаны Мидлтоном и вставлены актёрами в сценическую версию «Макбета» после его первоначальной постановки. (JZS. «State Papers», Dom. Scotland, P. R. O. vol. IX V. No. 64). («A Life of William Shakespeare», by Sidney Lee. Publication date: 1898; pp. 41—56).

Хочу заострить внимание на том, что клиром вводилось множество ограничений, как для актёров, так и режиссёров при постановке пьес, включая церковную цензуру. Гастроли театра «Блэкфрайарз» по Шотландии, описанные Сидни Ли в книге усложнялись перманентно возникающими боевыми действиями между Шотландией и Англией.

* Клир – особая общность в Христианской церкви, состоящая из духовенства и представляющая собой отдельный социальный институт.

Краткая справка.

Джон Флетчер (John Fletcher) (декабрь 1579 – август 1625) – английский драматург, постановщик, а также отчасти актёр. Ведущий драматург театральной труппы «Люди Короля», «King's Men», заступивший в качестве драматурга вслед за Уильямом Шекспиром (William Shakespeare), ставший пьесы на подмостках других театральных трупп.

Несмотря на то, что Флетчер имел скверный и скандальный характер, был при жизни одним из самых плодовитых и известных драматургов своего времени, а также во времена Реставрации Стюартов. Бытовало расхожее мнение поклонников Флетчера, что его слава в своё время вполне могла соперничать с популярностью Шекспира. Хотя, по характеру написания пьес манера написания Джона Флетчера в значительной степени отличались от авторского почерка пьес, написанных Шекспиром меньшей глубиной упрощённостью тематического содержания сюжетов, зачастую надуманностью и полным отсутствием исторической достоверности в контексте пьес.

Обычно Джон Флетчер сочинял пьесы в соавторстве с Фрэнсисом Бомонтом (Francis Beaumont) или Филипом Мессенджером (Philip Massinger), и другими драматургами при создании драматических произведений в промежутке между 1606 и 1625 годами. Известно, что одна из пьес Уильяма Шекспира Два благородных родича», «The Two Noble Kinsmen», была написана в соавторстве с Джоном Флетчером.

Хотя, впоследствии репутация Флетчера, как драматурга пошла на спад, он продолжал оставаться знаковым автором, знаменующим переход от драматургических традиций «елизаветинской» эпохи к традициям популярной драмы эпохи Реставрации.

Ричард Флетчер, его отец при жизни исполнял обязанности священника церковного прихода, в котором родился сам Джон. В последующей карьере стал королевским капелланом, деканом Питерборо и епископом Бристоля, Вустера и Лондона. Получившего историческую известность, как обвинителя на процессе над Марией, королевой Шотландии, а также капеллана, который жёстко исполнил свои обязанности при её казни.

Когда Джону Флетчеры ещё не исполнилось 12-ти лет, он, поступил в колледж Корпус-Кристи в Кембридже, а два года спустя стал библиографом. В период после смерти отца с 1596-го по 1607-й год, практически, о нём ничего неизвестно. Его имя впервые упоминалось вместе с именем Бомонта в романе Бена Джонсона «Вольпоне» («Volpone») датированным 1607 годом, в содержании которого автор выразил своё одобрение и похвалу обоим.

Джон Флетчер начал сотрудничать с Бомонтом, по всей вероятности, начиная с 1607 года, вначале при написании пьесы «Дети Увеселений Королевы» («Children of the Queen's Revels») и его преемнике, а затем (примерно с 1609 года до ухода Бомонта на пенсию в 1613 году) в основном в актёрской труппе «Люди Короля» в театрах «Глобус» и «Блэкфрайарз» (King's Men at the Globe and Blackfriars Theatres). После 1613 года он продолжил сотрудничать с Филипом Мессенджером, который фактически сменил его на посту главного драматурга актёрской труппы «Люди Короля» в 1625 году, или же пересматривал, редактируя его пьесы. В качестве соавторов Джона Флетчера работали также Натан Филд (Nathan Field) и Уильям Роули (William Rowley).

Джон Флетчер умер во время лондонской чумы 1625 года, унёсшей жизни приблизительно 40 000 человек; именно, тогда архивариус Джон Обри (John Aubrey) подтвердил, что Флетчер «...по весьма странной причине задержался в городе, охваченном эпидемией чёрной чумы только для того, чтобы «снять мерку для костюма» в то время, как большая часть жителей спасалась бегством за пределами города».

Перечень пьес, совместно написанных Бомонтом и Флетчером был представлен приблизительно 52-я пьесами в сборнике «Пятьдесят комедий и трагедий...» (Folio «Fifty Comedies and Tragedies», 1679). Но при любом рассмотрении перечня следует исключить одну пьесу из сборника 1679 года, это «Коронация Джеймса Ширли» («James Shirley's Coronation») и добавить три, которых в нём нет: «Генрих VIII», («Henry VIII»); «Сэр Джон Ван Олден Барнавельт», («Sir John van Olden Barneveldt»); «Настоящая женщина», («A Very Woman»).

Из всех 54-х пьес более 12-ти были написаны непосредственно Бомонтом и остальные в соавторстве Бомонта с Флетчером. Ещё три пьесы, вероятно, были поставлены Фрэнсисом Бомонтом совместно с Филипом Мессенджером (Philip Massinger).

В шедевры совместной работы Бомонта и Флетчера входят, такие пьесы, как «Филистер», («Pilaster»); «Трагедия Мейдес», («The Maides Tragedy») и «Король и Не Король», («A King and No King»), наиболее образно демонстрирующие характерные черты манеры написания Флетчера от авторских манер написания, таких драматургов, как Уильям Шекспир, Джордж Чапмен (George Chapman), или Джона Вебстера (John Webster).

Из пьес Флетчера «Верная пастушка», (The Faithfull Shepherdess»); «Безумный любовник», («The Mad Lover»); «Верный подданный», («The Loyally Subject»); «Лейтенант-юморист», («The Humorous Lieutenant»); «Мольбы Женщины», («Women Pleas'd»); «Принцесса острова», («The Island Princesses») и «Жена на месяц» («A Wife for a Month») (все они были написаны между 1608 и 1624 годами) пожалуй являются одними из лучших. Каждая из них представляет собой серию экстраординарных ситуаций и экстремальных взглядов, демонстрируемых при помощи интенсивных декламаций. Лучшая из них, пожалуй, являются «Верный Подданный» («The Loyally Subject») и «Жена на Месяц» («A Wife for a Month»), где последняя пьеса – это яркая и многословная пьеса. В которой причудливая сексуальная ситуация рассматривается с хитроватой пикантностью, а персонажи явственно иллюстрируют склонность Флетчера к созданию образов действующих лиц, мужчин и женщин в подчёркнуто гротескной форме. Построив сюжетную линию таким образом, чтобы созданные драматические образы олицетворяли пороки и добродетели, а не характеры личностей, имеющих разные характеры, и в тоже время, наделённые индивидуальными чертами. Наилучшей из всех комедий Флетчера, отличающейся учтивостью и выдержанностью тона, являлась пьеса: «Погоня за обезумевшим гусем» («The Wild-Goose Chase»), по большей части состоящая из эпизодов, чем из окончательно запутанной интриги, но наполненная лёгкой остроумной иронией.

В заключении, стоит отметить, что у Джона Флетчера были пьесы, к созданию которых помимо Бомонта основательно приложили руку другие авторы. Как, например: «Остроумие при владении несколькими видами оружия» («Wit at Several Weapons») – это комедия, которая, впрочем, была полностью написана Томасом Миддлтоном (Thomas Middleton); а «Капитан» («The Capitaine»), в написании которой, вполне вероятно, Бомонт мог внести незначительный вклад – живая, сложная пьеса о сексуальной интриге, а также о трагических дилеммах. Среди многочисленных пьес этой группы выделяются «Фальшивый Единственный» («The False One») и «Куст Нищих» («The Beggars Bush»). Первая представляет собой оригинальную, острую и в меру утончённую трактовку истории Цезаря и Клеопатры, в написании которой большая заслуга принадлежит Мессенджеру. Она, возможно, могла послужить прототипом Джону Драйдену (John Dryden) для написания «Все ради любви» («All for Love»). Пьесу «Куст Нищих» стоит прочитать из-за характерного «пасторально тривиального» тона, в которой нашло своё место простодушное убеждение автора в том, что значительно лучше быть деревенским нищим, чем влиятельным королём-тираном. (This article was most recently revised and updated by Encyclopedia Britannica).

(Примечание от автора эссе: «Вольпоне, или Лис» (англ. «Volpone, or The Fox») – сатирическая комедия английского драматурга Бена Джонсона, одно из наиболее известных пьес, которая была поставлена на подмостках театров по всему миру).

В целях конкретизации для перемещения фокуса внимания на философскую подоснову, повторяющейся фразы со словами: «Fair, kind, and true», «Прекрасный, добрый, правдивый» сонета 105 Шекспира, есть резон упомянуть в полном объёме отступление с притчей «об привратнике ада» из пьесы «Трагедия Макбета». Так как притча «об привратнике ада», несомненно, заслуживает более углублённого исследования для установления её ключевой роли в формировании замысла, исключительно всей пьесы. Поэтому любезно предлагаю читателю для ознакомительных целей полную версию перевода указанного фрагмента пьесы «Макбет» акт II, сцена III.

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare «Macbeth» Act II, Scene III, line 748—778

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

Act II, Scene III. The same.

(Knocking within. Enter a Porter)

Porter

Here's a knocking indeed! If a man were porter of hell-gate, he should have

old turning the key.

(Knocking within)

Knock,

knock, knock! Who's there, i' the name of Beelzebub? Here's a farmer, that hanged

himself on the expectation of plenty: come in time; have napkins enow about you; here you'll sweat for't.

(Knocking within)

Knock,

knock! Who's there, in the other devil's name? Faith, here's an equivocator, that could swear in both the scales against either scale; who committed treason enough for God's sake, yet could not equivocate to heaven: O, come in, equivocator.

(Knocking within)

Knock

knock, knock, knock! Who's there? Faith, here's an English tailor come hither, for stealing out of a French hose: come in, tailor; here you may roast your goose.

(Knocking within)

Knock

knock; never at quiet! What are you? But this place is too cold for hell. I'll devil-porter it no further: I had thought to have let in some of all professions that go the primrose way to the everlasting bonfire.

(Knocking within)

Anon, anon! I pray you, remember the porter.

(Opens the gate)

William Shakespeare «Macbeth» Act II, Scene III, line 748—778.

Акт II, сцена III. То же самое.

(Стук в дверь. Входит Привратник)

Привратник

Вот, стучится, на самом деле! Если бы человек был привратником адских врат, он должен был повернуть ключ уже давно.

(Стук снаружи)

Тук-тук,

тук-тук, тук-тук! Кто там, это меня называют Вельзевул? Вот фермер, что повесился сам по себе в ожидании изобилия: приходите вовремя; запаситесь достаточным количеством салфеток; здесь вам придётся из-за этого попотеть.

(Стук снаружи)

Тук-тук,

тук-тук! Кто там, с другим дьявольским наименованием? Вероисповедание, вот вам и двусмысленность, могла бы отразиться на обеих чашах весов вопреки любой из этих шкал; ради имени Бога, кто совершил столько предательств, и всё же Я не мог признаться в этом небесам: «О, заходи двусмысленность».

(Стук снаружи)

Тук-тук,

тук-тук, тук-тук, тук-тук! Кто там? Вероисповедание, сюда пришёл английский портной, пришёл сюда за кражу из французского чулка: входите, портной, здесь вы можете пожарить своего гуся.

(Стук снаружи)

Тук-тук,

тук-тук, никогда не бывает тихо! Что ты? Но зато это место слишком холодное для ада. Я дьявол-привратник, не буду это делать в дальнейшем: Я подумал, что впущу сюда представителей всех профессий, которые идут путём первоцвета к вечному костру.

(Стук снаружи)

Скоро, скоро! Я вас прошу, вспомните о привратнике.

(Открывает врата)

Уильям Шекспир «Макбет» Акт II, сцена III, 748—778.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 29.03.2022).

Целесообразность подсказывала дополнить кембриджским архивным материалом Джона Довера Уилсона 1968 года, который оказался одним из первых обратившим внимание на интригующие детали написания Шекспиром «Трагедии Макбета». Поэтому любезно прилагаю для ознакомления, фрагмент перевода упомянутой монографии, содержащей анализ главных образов пьесы, ниже:

«Драматический образ леди Макбет являлся самым зловещим женским созданием гениального автора. К примеру, особенно при рассмотрении её сатанинской мольбы, обращённой к силам тьмы первого акта При более углублённом критическом анализе образа леди Макбет обнаруживается, следуя замыслу автора, он аккумулировал идею, что она как основное действующее лицо являлось мотиватором для совершения убийства шотландского короля Дункана его генералом Макбетом Что как следствие активирует процесс регресса её сознания на фоне ухудшающегося психического состояния, что кульминационная точка последовавшая, согласно замыслу автора, зафиксируется на сцене «ночного хождения по коридорам замка леди Макбет, погрузившейся в глубокий сон».