Текст книги "Сонеты 15, 16, 81 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Александр Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

К примеру, в сонете 77, повествующий бард последовательно излагая азы писательского мастерства при написании полноценной книги. Вполне возможно, в сонете 77, с которого начинается группа сонетов «Поэт Соперник», «The Rival Poet» было несколько адресатов, в лице двух поэтов-соперников. Потому, что строки начальной части сонета 77 были посвящены юноше, а другая часть, заключительная – являлась обращением поэта и драматурга к «двум поэтам-соперникам», о чём повествуется в строках 13-14 сонета 83. – Confer!

«There lives more life in one of your fair eyes

Than both your Poets can in praise devise» (83, 13-14).

«Где в одном из ваших прекрасных глаз больше жизни вмещалось,

Нежели оба ваших Поэта могли в похвале навыдумывать» (83, 13-14).

В том случае, когда мастерство сочинительства переходило за рамки ординарного понимания непосвящённого, превознося поэзию на совершенно иной уровень – истинного совершенства. Таким образом, при прикосновении «доброго благотворителя», в лице юного Саутгемптона, поэзия им поддерживаемых авторов обретала совершенно новые качества, отвечающие требованиям профессионально написанной поэтической лирики.

Невзирая на это, с первых же строк сонета 82, повествующий поэт, бард предъявил претензии, относительно невероятно большого количества посвящений, а также написанных эпитафий поэтами «елизаветинской» эпохи в заглавной части их книг.

Но это посвящения, были заслужены Саутгемптоном, они являлись проявлением знака уважения меценату и верификатору, за неоценимую помощь в написании сборников стихов и протекцию при передаче в тираж, и не более того.

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 82, 1—4, 10—14

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

I grant thou wert not married to my Muse,

And therefore mayst without attaint o'erlook

The dedicated words which writers use

Of their fair subject, blessing every book» (82, 1-4).

William Shakespeare Sonnet 82, 1—4.

«Я допускаю, что ты достойно не женился на моей Музе,

И, поэтому, смог бы без особых потерь пересмотреть

Посвящённые слова, которые использовали писатели

Об их прекрасном субъекте, благословившем каждую книгу» (82, 1-4).

Уильям Шекспир, Сонет 82, 1—4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 10.10.2024).

«What strained touches Rhetoric can lend,

Thou, truly fair, wert truly sympathized

In true plain words, by thy true-telling friend;

And their gross painting might be better used

Where cheeks need blood; in thee it is abused» (82, 10-14).

William Shakespeare Sonnet 82, 10—14.

«Какое напряжение прикосновений Риторика могла б одолжить,

Ты, воистину прекрасная, достойная искренней симпатии

В правде понятных слов от твоего реально красноречивого друга;

И их грубая живопись использована лучше способна быть,

Где щекам нужна кровь; в тебе этим злоупотребляли» (82, 10-14).

Уильям Шекспир, Сонет 82, 10—14.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 10.10.2024).

* wert —

(нем. яз.) достойная, ценная, дорогая (вещица).

Примеры:

Und ich glaube, dass diese Idee es wert ist, verbreitet zu werden.

И я думаю, эта идея достойна распространения.

(Eva-Maria Krech, Eberhard Stock, Ursula Hirschfeld, Lutz-Christian Anders, Martin-Luther-Universitat Halle-Wittenberg: De Gruyter; 1st edition (17 Sept. 2010), 1087 pages. ISBN-10:3110182033. ISBN-13:978-3110182033).

Несомненно, выразительные аллегорические метафоры сонета 83, в конце концов раскрывают взаимоотношения юного графа Саутгемптона с обоими поэтами-соперниками, конкурирующими с Шекспиром. Например, если взять строки 3-4 сонета 83: «…you did exceed the barren tender of a Poet's debt», «…вы превзошли (себя) бесплодной нежностью, относительно Поэтов долга, (увы)». Либо содержание строки 14 служит доказательством существования двух поэтов-соперников у Шекспира: «Than both your Poets can in praise devise», «Нежели оба ваших Поэта в похвале навыдумывать смогли».

Стоит отметить, что слово «Poets» строки 14 сонета 83 было написано с заглавной буквы в оригинальном тексте Quarto 1609 года, это намекает на то, что – оно является словом-символом, несущим идентификационный маркер, указывающий на конкретных двух персон из окружения Уильяма Шекспира.

Помимо этого, при внимательном прочтении сонета 83, его подстрочник раскрывает амбиции обоих поэтов-соперников, выраженное через их внутреннее, скрытое от глаз непосвящённых отношение к самому Шекспиру, который возможно, ещё не достиг творческой зрелости в драматургии.

Дело в том, чтобы понять многосмысловую поэтическую лирику Шекспира, её нужно через некоторые промежутки времени многократно перечитывать, в попытках понять, заложенные автором намёки между строк, но только после расшифровки направления и масштаба сюжетной линии.

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 83, 1—4, 9—14

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«I never saw that you did painting need,

And therefore to your fair no painting set;

I found, or thought I found, you did exceed

The barren tender of a Poet's debt» (82, 1-4).

William Shakespeare Sonnet 83, 1—4.

«Я никогда не видел, чтоб в приукрашивании нуждались вы,

И потому беспристрастность ваша не настроена украшаться;

Я обнаружил, либо подумал Я найдя, что вы превзошли (себя)

Бесплодной нежностью, относительно Поэтов долга, (увы)» (82, 1-4).

Уильям Шекспир, Сонет 83, 1—4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.10.2024).

«This silence for my sin you did impute,

Which shall be most my glory, being dumb;

For I impair not beauty, being mute,

When others would give life, and bring a tomb.

There lives more life in one of your fair eyes

Than both your Poets can in praise devise» (83, 9-14).

William Shakespeare Sonnet 83, 9—14.

«Нынешнее молчание за мой грех вы – вменили (потому),

Которое будет наибольшей моей славой, являясь безмолвным;

Из-за чего Я не красоту ослабил, будучи немым,

Когда другие отдавали жизнь и унеслись – в могилу.

Где в одном из ваших прекрасных глаз вместилось больше жизни,

Нежели оба ваших Поэта в похвале навыдумывать смогли» (83, 9-14).

Уильям Шекспир, Сонет 83, 9—14.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.10.2024).

(Примечание от автора эссе: критик Герман Исаак (Hermann Isaac), предположил, так: «Относительно своего поэтического протеже Саутгемптона, Барнабе Барнс с чувством искренней благодарности упомянул в переписке, так: «прекрасные глаза самого благородного покровителя», выразив восхищение в эпитетах».

В связи с чем, хочу предложить фрагмент сонета, посвящённого Саутгемптону (dedicatory to «Parthenophil and Parthenophe», 1593): «Gracious eyes, those heavenly lamps which give the Muses light», «Милостивые глаза, эти небесные светильники, которые подарили Музам свет», etc.

Расшифровка фразы «both your Poets», «оба ваших Поэта» строки 14 сонета 83 критиком Германом Исаак была расценена, как подтверждение артефакта.

Дело в том, что речь шла об двух поэтах-соперниках, противостоящих Шекспиру-драматургу, где Герман Исаак выразил свою мысль так: «cannot be understood to be one of them, for in this same sonnet he tells that he has been a long while silent, and in another that his ability is inadequate», «нельзя считать одним из них, так как в этом же сонете он говорил, что долгое время молчал, а в другом случае, что эти его способности – недостаточны». По мнению, критика Германа Исаак на тоже самое указывал характерное обстоятельство, что в некоторых сонетах, когда критик исследовал сонеты 79—86, возможно, мог ошибаться, перепутав их с сонетами 80 и 86, где Шекспир, по-видимому, говорил об поэте-сопернике, который (по мастерству) стоял выше его, но в 82—84-м, – писалось о том, на кого он (поэт-соперник) смотрел свысока. Первым из них, по предположению критика Германа Исаак, был Эдмунд Спенсером, вторым – Кристофер Марлоу. (Jahrb., 19: 236, 241).

Фраза строки 11 сонета 83: «I impair not beauty, being mute», «Я ослабил не красоту, будучи немым», что подтверждает использование Шекспиром методологий теургии, указывая на влияние философских взглядов космизма «Закона Герметизма» и «Идеи Красоты» Платона.

Примечательно, но при рассмотрении в ходе анализа сонета 31 Шекспира критик Джордж Уиндхэм (George Wyndham) оказался единственным из дискуссирующих экспертов, кто отметил архиважную особенность при написании «шекспировских» сонетов: «The mystical confusion with and in the friend of all that is beautiful or lovable in the poet and others, is a development from the Platonic theory of the Idea of Beauty: the eternal type of which all beautiful things on earth are but shadows», «Мистическое смешение в юном друге всего прекрасного или привлекательного, что было в поэте и других людях является развитием платоновской теории «Идеи Красоты» в отражении её бессмертного образа, по сравнению с которым всё прекрасное на земле – это всего лишь тени»). (Intro., p. CXVII). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

Морфосемантический и лингвистический анализ сонета 81.

Пошаговый детальный анализ сонетов, близрасположенных к сонету 81, раскрывал основные секреты творческого мастерства поэта и драматурга – алхимию философского наполнения «шекспировского» языка паттерна. Где слова-символы, начинающихся с заглавной буквы оригинального теста Quarto 1609 года, такие как: «my sick Muse», «моя заболевшая Муза» сонета 79; «wide as the Оcean», «широкий как Океан» сонета 80; «Epitaph», «Эпитафия» сонета 81; «Rhetoric», «Риторика» сонета 82; а также «both your... Poet's debt», «обоих ваших... Поэтов долга» сонета 83 являлись «аллюзией» со ссылкой их античные источники, включавшие как мифологию, так и каноны построения древнегреческой поэзии и драматургии.

Хочу обратить внимание читателя на том неутешительном факте, что современные критики крайне скупо оценили сонет 81, который становится более понятным при рассмотрении в совокупности с сонетами 78—83 в составе подгруппы, в которую он входит. Судя, по содержанию начала первой строки сонета 81, повествующий бард отчасти увязал его с предыдущим сонетом 80, несмотря на то, что подгруппа сонетов 78—83, при написании была объединена единой тематико-сюжетной линией, которая гармонично вписалась в группу сонетов «Поэт Соперник», «The Rival Poet» сонеты (77—86). При этом, группа сонетов «Поэт Соперник» раскрыла арену драматичных событий противостояния Шекспиром и двумя поэтами-соперниками.

Прежде, чем приступить к семантическому анализу сонета 81, хочу напомнить что обращение поэта к юноше на «you», «вы», как правило, указывает на обращение, исключающее критику автора или иронический тон в адрес юного Саутгемптона. По всем признакам, столь искренний тон поэтической строки, повествующего с применением глагола «shall be», можно с полным правом назвать – профетическим. Профетический характер строк сонета 81 обусловлен, тем обстоятельством, что поэт в сослагательном наклонении описывал какой будет результат при совокупном применении «платоновской теургии» из «Закона Герметизма» и «Идеи Красоты» Платона. Что подтверждается содержанием строк 3-4 сонета 81. При чём, первое четверостишие является многосложным предложением, в которое входят несколько односложных.

«Or I shall live, your Epitaph to make;

Or you survive, when I in earth am rotten;

From hence your memory death cannot take,

Although in me each part will be forgotten» (81, 1-4).

«Или Я буду жить, чтоб вашу Эпитафию создать,

Либо вы выживете, когда (моё) «Я» окажется гнилым в земле;

Отныне, смерть из вашей памяти не сможет забрать,

Невзирая на то, что будет позабыта каждой частицей во мне» (81, 1-4).

В строках 1-2, повествующий как будто продолжает предыдущее рассказанное: «Or I shall live, your Epitaph to make; or you survive, when I in earth am rotten», «Или Я буду жить, чтоб вашу Эпитафию создать, либо вы выживете, когда (моё) «Я» окажется гнилым в земле».

Медиальная цезура мной была заполнена личным местоимением в скобках «моё», которое будет выполнять роль в строке 2 «когда (моё) «Я» окажется гнилым в земле».

Такой подход обусловлен оборотом в скобках строки 6 сонета 81 «once gone», следуя написанию оригинального текста Quarto 1609 года, который служит для перемещения барда в позицию «вне времени. В связи с чем, строка 2 этого сонета обрела совершенно новое прочтение, «когда (моё) «Я» окажется гнилым в земле» необходимо понимать, как аллегорию: «когда моё «Я» (моя самость или персональное Эго) окажется гнилым в земле».

«Дело в том, что оборот речи строки 6 сонета 81 в скобках «once gone», «однажды ушедший», согласно оригинальному тексту Quarto 1609 года, устанавливает поэта и драматурга во «вневременную» позицию, таким образом автор сонета увековечил не только юношу, адресата сонета, и самого себя». 2024 © Свами Ранинанда.

Слово «Epitaph» является словом-символом, вошедшим в последовательность действий, направленных на реализацию «платоновской теургии» из «Закона Герметизма» и «Идеи Красоты».

Повествующий, применил слово союз «Or» дважды в начале строки 1 и строки 2 сонета 81, что связано с применением литературного приёма «аллитерация» с целью выделения содержания этих строк в общем контексте сонета.

Краткая справка.

Ассонанс (фр. «assonance», от лат. «assono» – «звучу в лад») – приём звуковой организации текста, особенно стихотворного: повторение гласных звуков – в отличие от аллитерации (повтора согласных).

«From hence your memory death cannot take,

Although in me each part will be forgotten» (81, 3-4).

«Отныне, смерть из вашей памяти не сможет забрать,

Невзирая на то, что будет позабыта каждой частицей во мне» (81, 3-4).

В строках 3-4, повествующий продолжил сюжетную линию сонета, обращённого к юноше: «From hence your memory death cannot take, although in me each part will be forgotten», «Отныне, смерть из вашей памяти не сможет забрать, невзирая на то, что будет позабыта каждой частицей во мне», где описал своё видение в процессе увековечивания имени и красоты юноши, при помощи пошаговой реализации «платоновской теургии».

Второе четверостишие представляет собой, также многосложное предложение, состоящее из нескольких односложных, в которых поэт продолжил изложение в сослагательном наклонении от первого лица.

«Your name from hence immortal life shall have,

Though I (once gone) to all the world must die;

The earth can yield me but a common grave,

When you entombed in men's eyes shall lie» (81, 5-8).

«Ваше имя, следовательно бессмертную жизнь обретёт (к тому),

Хотя, Я (однажды ушедший) для всего мира должен – умереть;

Земля мне может уступить, лишь всеобщей могилы (тьму),

Когда в глазах людей вы погребённый – останетесь ложью» (81, 5-8).

В строках 5-6, повествующий бард далее продолжил: «Your name from hence immortal life shall have, though I (once gone) to all the world must die», «Ваше имя, следовательно бессмертную жизнь обретёт (к тому), хотя, Я (однажды ушедший) для всего мира должен – умереть».

Конечная цезура строки 5 была мной заполнена оборотом речи в скобках «к тому», разрешившим проблему рифмы строки. Хочу обратить внимание на характер риторического построения строки 6: «Хотя, Я (однажды ушедший) для всего мира должен – умереть», где решающее значение играет фрагмент текста в скобках, с написание таким же, как в оригинальном тексте Quarto 1609 года. В конечном счёте фрагмент в скобках, является отсылкой на воззрения учения стоиков, а именно, к содержанию труда «О природе вещей» Лукреция Кара который ссылался на метафизические воззрения Эпикура, включая – «атараксию».

Согласно учению Эпикура, материя вечная и бесконечная, а после смерти человека его тело наделено возможностью обретать совершенно иные формы сосуществования. Лукреций, будучи философом, на основе интуиции логически развил и обосновал учение об атомизме, широко пропагандировал идеи метафизики Эпикура, непосредственно касаясь вопросов космологии и этики.

Шекспиру были близки философские идеи Платона из его труда «Симпозиум», где материальный или «проявленный» мир рассматривался, как иллюзорная реальность, предназначенная для формирования гармонии всего сущего, которое не исчезает бесследно, а следует путём метаморфоз во множестве перевоплощений.

«The earth can yield me but a common grave,

When you entombed in men's eyes shall lie» (81, 7-8).

«Земля мне может уступить, лишь всеобщей могилы (тьму),

Когда в глазах людей вы погребённый – останетесь ложью» (81, 7-8).

В строках 7-8, продолжая повествование предыдущих строк поэт расширяет тему: «The earth can yield me but a common grave, when you entombed in men's eyes shall lie», «Земля мне может уступить, лишь всеобщей могилы (тьму), когда в глазах людей вы погребённый – останетесь ложью»

Конечная цезура строки 7 была мной заполнена словом в скобках «тьма», которое в соответствующем наклонении установило рифму строки. Семантика строки 8 прямо указывает на отрицание автором смерти юноши: «Когда в глазах людей вы погребённый – останетесь ложью», что полностью подтверждает мои предыдущие утверждения о том, что Шекспир при написании сонета 81, в качестве идейной основы использовал «платоновскую теургию» из трудов «Закон Герметизма» и «Идея Красоты» Платона.

«Your monument shall be my gentle verse,

Which eyes not yet created shall o'er-read,

And tongues to be your being shall rehearse,

When all the breathers of this world are dead» (81, 9-12).

«Вашим монументом станут мои строки нежного стиха (тут),

Которые, ещё не созданных глаза будут перечитывать,

И языки, что найдутся, ваше бытие будут репетировать,

Покуда все дышащие в этом мире – умрут» (81, 9-12).

В строках 9-10, повествующий поэт профетически напомнил юноше: «Your monument shall be my gentle verse, which eyes not yet created shall o'er-read», «Вашим монументом станут мои строки нежного стиха (тут), которые, ещё не созданных глаза будут перечитывать».

Конечная цезура строки 9 была мной заполнена указательным наречием в скобках «тут», которое установило рифму строки. Строка 9 сонета 81 своим построением и риторикой напоминает поэтическое завещание поэта юноше, благодаря которому началась его деятельность в качестве драматурга. Именно, благодаря, его литературному чутью и экспертной поддержке, как верификатора в полной мере раскрылся гений поэта и драматурга.

«And tongues to be your being shall rehearse,

When all the breathers of this world are dead» (81, 11-12).

«И языки, что найдутся, ваше бытие будут репетировать,

Покуда все дышащие в этом мире – умрут» (81, 11-12).

В строках 11-12, повествующий продолжил изложение предыдущих строк: «And tongues to be your being shall rehearse, when all the breathers of this world are dead», «И языки, что найдутся, ваше бытие будут репетировать, покуда все дышащие в этом мире – умрут».

Судя по содержанию, повествующий сильно желал увековечить не только красоту юноши, но и память об нём до времён, когда «все дышащие в этом мире – умрут». В конце строки 11 мы видим глагол «rehearse», «репетировать», взамен предлагаемого критиками «повторять», поэтому фразу «ваше бытие будут репетировать», которое можно понять двусмысленно.

В заключительном двустишии поэт по традиции подводит черту вышеизложенному, но с оговоркой в скобках, если следовать оригинальному тексту Quarto 1609 года. Что можно интерпретировать, как очевидную отсылку к методологии, изложенной в труде «Идея Красоты» Платона.

«You still shall live (such virtue hath my Pen)

Where breath most breathes, even in the mouths of men» (81, 13-14).

«Вы всё ещё жить будете (подобным достоинством моё Перо обладает)

Там, где вздох само дыханье, даже на устах людей (растает)» (81, 13-14).

В строках 13-14, повествующий бард профетически предрекает юноше поэтическое бессмертие: «You still shall live (such virtue hath my Pen) where breath most breathes, even in the mouths of men», «Вы всё ещё жить будете (подобным достоинством моё Перо обладает) там, где вздох само дыханье, даже на устах людей (растает)»

Конечная цезура строки 14 была мной заполнена глаголом в скобках «растает», который органически вписался в открытую «шекспировскую» строку и установил рифму строки. Оборот речи «my Pen», «моё Перо» включает в себя слово-символ, который был написан с заглавной буквы в тексте оригинала Quarto 1609 года. Что, устанавливая указывает на образную связь с сонетом 16 и 84, так как они имеют образ «Pen», «Пера» слов-символов.

В сонетах 32, 79, 85 и 100 есть образ «пера», но он не является словом-символом, так как не написан с заглавной. К примеру, в сонете 85, ещё есть второй образ, но только «golden quill», «золотого пера» гусиного, который принадлежал одному из поэтов-соперников, предположительно Эдмунду Спенсеру.

Таким образом подгруппа сонетов 78—83, в которую входит сонет 81 продемонстрировала синтез «шекспировского» языка паттерна с поэтическими образами Овидия. Помимо этого, последовательностью слов-символов в скобках, входящих в сонеты этой подгруппы был создан автором паттерн со ссылкой на античную поэзию Овидия. Для сопоставления со схожей риторической моделью сонета 81, прилагаю фрагмент сонета 146, раскрывающий с помощью исповеди свой внутренний мир.

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 146, 9—14

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«Then soul live thou upon thy servant's loss,

And let that pine to aggravate thy store;

Buy terms divine in selling hours of dross;

Within be fed, without be rich no more

So shall thou feed on Death, that feeds on men,

And Death once dead, there 's no more dying then» (146, 9-14).

William Shakespeare Sonnet 146, 9—14.

«Затем душа, ты переживёшь после твоего слуги утраты,

И пусть отяготится твоими накоплениями это томление;

Приобретая на божьих условиях при продаже часов окалины;

Внутри был сытым, снаружи был богатым, не более.

Итак, для Смерти ты станешь кормом, дабы людьми питается (она),

И Смертью однажды умерщвлённый, там больше не умрёшь тогда» (146, 9-14).

Уильям Шекспир, Сонет 146, 9—14.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.10.2024).

Характерно, что в сонете 146 поэт и драматург, являясь христианином обращается к самому себе, то есть одновременно к своему бренному телу и бессмертной душе, которая является вместилищем персональной аутентичности, а также ристалищем связующим с Богом на «греховной земле».

Хочу обратить особое внимание на то, что сонет 146, судя по риторической форме и тональностям смиренной непритязательности, по сути является обращением к Богу через свою душу, прежде всего в виде исповеди раскрывающем внутреннее «Я» автора. Ради единственной цели, чтобы подытожить внутренний аудит в христианском покаянии – «метаноя». Следуя путём обращения своего умозрительного взора к прожитой до последнего донца нелёгкой жизни в противоречивых чувствах в большей степени выражая удовлетворение, чем внешним проявлением недовольства от прожитого, которое уже не возвратить вспять.

Выводы: «упрощенческий» подход критиков и исследователей к рассмотрению сонета 81 привёл к выхолащиванию подстрочника сонета. Вследствие чего, профетические сроки поэта и драматурга, преобразились в многочисленных интерпретациях переводчиков и исследователей, но главное они потеряли всё то, что при написании заложил автор, это – во-первых.

Во-вторых, образ «Pen», «Пера» слова-символа 106, следуя оригинальному тексту Quarto 1609 года. В сонетах 32, 79, 85 и 100 есть образ «пера», но не являющийся словом-символом, так как не написан с заглавной. К примеру, в сонете 85, ещё есть второй образ, но только «golden quill», «золотого пера» гусиного, который принадлежал одному из поэтов-соперников, предположительно Эдмунду Спенсеру.

В-третьих, подгруппа связанных между собой сонетов 78—83, в которую входит сонет 81 показала мастерский синтез «шекспировского» языка паттерна с античной поэзий, отсылающий к её лирическим образами. Где с помощью последовательности слов-символов в скобках, согласно оригинальному тексту Quarto 1609 года, в сонетах этой подгруппы автором был создан паттерн со ссылкой на античную поэзию Овидия и Вергилия «Энеида».

Краткая справка.

«Энеида» (лат. «Aeneis») – латинская эпическая поэма, повествующая о легендарной истории троянца Энея, который избежал смерти после падения Трои, и затем отправился в Италию, якобы ставшим предком римлян. «Энеида», состоящая из 9896 строк дактилического гекзаметра, была написана римским поэтом Вергилием (Virgil) между 29 и 19 годами до нашей эры.

Первые шесть из двенадцати книг поэмы повествуют о странствиях Энея из Трои в Италию, а вторая половина поэмы повествует о победоносной войне троянцев с латинянами, под именем которой Энею и его троянским последователям суждено войти в историю. Герой Эней уже был ранее известен по древнегреческим легендам и мифам, поскольку являлся одним из персонажей «Илиады» Гомера. Вергилий, использовал литературный образ Энея, в качестве основы, соединив в ходе повествования разрозненные рассказы о странствиях Энея, не доказанную связь с основанием Рима (по сути, не имевшую никаких признаков причастности к реально происходившим событиям, согласно хронологии).

С описаниями Энея, как главного героя «Энеиды», который в сюжете не имел никаких ярко выраженных черт характера, как реально существовавшей персоны, кроме наличия скрупулёзного благочестия. Таким образом, романский эпос «Энеида» был превращён в столь убедительную мифологему национального эпоса, который связывал придуманную «героическую историю» об основании Рима с легендами о Трое что, по мнению римлян, могло послужить объяснением причины начала Пунической войны, в которой прославлялись традиционные римские добродетели и героизм. Столь простым и незамысловатым способом, служащим укреплению в исторической памяти порабощённых народов владычество династии Юлиев-Клавдиев, якобы потомков основателей Рима и последователей героев, гениев и богов древнегреческой Трои.

«Энеида» продолжительное время рассматривалась научным сообществом, как одно из выдающихся произведений Вергилия, насыщенного ангажированными в современном кинематографе эпическо-мифологическими мизансценами, в духе латинской классической литературы.

Мифологию «Энеиды» можно разделить на две части, взяв за основу разнящиеся по сюжету книг 1—6 (путешествие Энея в Лацию Италии), какие отчасти компилированы, и поэтому ассоциируются с «Одиссеей» Гомера, и книг 7—12 (война в Лации), отражающих «Илиаду». Как ни странно может, показаться прочитавшему «Энеиду», но считается, что в этих двух частях Вергилий выразил свою устремлённость в открытом соперничестве с непревзойдённым Гомером, пытаясь пересмотреть и по-своему интерпретировать тему странствий, как «Одиссеи», так и «Илиады».

Вергилий в строках «Энеиды», изначально противопоставлял свою версию при написании поэтического эпоса «Энеида», столь своеобразным способом в тщетной попытке поставить под сомнение аутентичность манеры написания великим Гомером.

(Примечание: для ознакомления читателем прилагаю критические дискуссии и заметки, имеющие прямое отношения к сонету 81, которые могут заинтересовать исследователей, занимающихся углублённым изучением наследия гения драматургии. По этическим соображениям, текст предоставленного материала в ходе перевода максимально сохранен, поэтому автор эссе не несёт ответственности за грамматические сокращения, стилистику и пунктуацию ниже предоставленного ознакомительного архивного материала).

Критические дискуссии и заметки к сонету 81.

Критик Мэсси (Massey) дал оценку всему сонету: «(Этот сонет) лишён всякого смысла в том виде, в каком он является представленным» (p. I73).

Критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching): «Этот сонет явно неуместен; его тема слишком традиционна». (Источники или аналоги смотреть в примечаниях к S. 55. – Ed.).

В контексте строки 4 относительно оборота речи «in me each part», «каждой частицей во мне» критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching): «Каждая черта моего характера».

Относительно содержания строк 7-10 критик Тайлер (Tyler) предложил сравнить с поэтическим фрагментом поэта современника: (Cf.! Drayton, Idea, S. 44: «Ensuing ages yet my rhymes shall cherish Where I entomb'd my better part shall save», «Грядущие века, всё ещё будут лелеять мои стихи там, где Я похоронил, сохраняя мою лучшую часть»). (Intro., pp. 40—41).

В строке 12 рассматривая оборот речи «all the breathers», «все дышащие» критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone) комментируя, дал определение: (дышащие) «Этого мира. И предложил сравнить с фрагментом пьесы: Cf.! A. Y. L., III, II, 297: «I will chide no breather in the world but myself», «Я не стану упрекать никого в мире, кроме самого себя». Критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) дополнил: «Этого века».

В строке 13, рассуждая об обороте «my Pen», «моё Перо» критик Уиндхэм (Wyndham) («explains the capitalization here as signifying», «объяснил, что заглавная буква здесь получила (авторскую) реализацию») – как инструмент искусства, автор использовал его в качестве слова-символа».

(Cf.! S 84, 5; 106, 7). (p. 263). (Но в других отрывках, где это слово используется таким же образом (S. 32, 6; 78, 3; 85, 8; и т.д. но, оно не пишется с заглавной буквы. – Ed.).

Относительно содержания строки 14 критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching) пояснил свою точку зрения: «Поскольку тех, кто «живущие», называет «по преимуществу», «дышащими», вы будете жить в самой области дыхания, то есть «на устах людей».

Критик Сидни Ли (Sydney Lee) дал для сравнения фрагмент античного текста романской поэзии: Cf.! The Latin phrase (from Ennius) (из Эния): «Volito vivu' per ora virum?», «Я буду жить на устах людей?», на которую Sh. уже ссылался в качестве «аллюзии» в пьесе T. and., I, I, 389—390.

Критик Мак Кайл (Mackail) комментировал, так: «Обещание бессмертия (произнесённое здесь) слишком великолепно, чтобы быть неискренним; это не просто риторически (литературный) приём, но подлинный и вдохновенный голос в поэзии, звучащий в этих благородных строках». (Led. on Poetry, p. 200). Критик Г. А. Лейг (G. A. Leigh) полагал, что «...этот сонет и несколько других из той же группы были адресованы королеве Елизавете, ссылаясь на предполагаемое стихотворение в её честь». (Weslm. Rev., 147: 180).