Текст книги "Шумерские ночи. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Александр Рудазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Какодамму! Приди, Адду, и помоги мне все тут уничтожить!

Говорят, что Адду, Сорок Седьмое Имя Мардука, при жизни была очаровательной хрупкой девушкой с большими глазами… но уже тогда сотрясала и крушила землю, колыхала сами небеса и заставляла дрожать звезды! Как и любое Имя, она не явилась сейчас лично, но Креол почувствовал, что призыв удался, почувствовал дарованную ею мощь… и заставил мир ходить ходуном!

Очень удачно, что тут зиккураты, храмы богов! Имена Мардука капризны, их следует призывать лишь тогда, когда они сами охотно бы сделали то, чего тебе желается. А Адду, говорят, в смертной жизни ненавидела жрецов и храмы, так что на такие просьбы отзывается с удовольствием.

Но, конечно, более чахлый маг не выдержал бы такой силы. Сквозь тело Креола шли волны энергии, он сотрясал землю с воистину божественной мощью… и вот уже зиккурат под ногами начал рушиться!

Ритуал Восьми Мертвецов проводился на площади, но он завязан на эту ступенчатую пирамиду. Если разломать ее до захода солнца, приоткрывшаяся перед демонами дверь захлопнется. Ну да, праквантеки лишатся своего главного храма и в процессе, возможно, кто-то погибнет… но на такие жертвы Креол готов был пойти.

…Когда закатилось солнце, звездный свет озарил мага, сидящего посреди притихшего города на груде развалин. Креол медитировал прямо здесь, восполнял истраченную до капли ману. Его не страшила возможная месть со стороны жрецов, а уж тем более простых праквантеков – они видели, как Креол обрушил их зиккурат, и будут последними идиотами, если после такого к нему сунутся.

Но медитируя, маг размышлял, что сделать с предателем Хитагайцей. Потратить время на его розыски или пусть живет?

Пусть живет, великодушно решил маг, воспарив в небо и полетев к оставленной на окраине Крысе-В-Камне. Много чести – тратить время на нечто столь ничтожное. Нет, если он покажется Креолу на глаза, то проживет недолго, но разыскивать его специально… да пусть катится Нергалу в задницу.

Но мнение Креола изменилось, когда он опустился рядом с Крысой-В-Камне… тем местом, где она раньше была.

Ее не было. Она исчезла.

И Креол сразу понял, куда.

Когда он пробуждал Крысу-В-Камне, заставлял себе служить, то разрушил внутренний Круг-В-Круге, потому что тот замыкал манопоток на носителе, и дедов артефакт повиновался только своему создателю. Креол мог тогда перестроить чары и перевести Крысу-В-Камне на себя, но предпочел просто сломать эту печать, заменив простым словом контроля. И не потому, что так было проще (хотя так было проще), а потому, что не хотел, чтобы уже его наследнику (если тот однажды появится) довелось проклинать Креола, который наворотил такой магии, что бесценный артефакт стал просто уродливой статуей.

И чем обернулись его добрые намерения? Ублюдок просто подслушал слово контроля и… улетел. Исчез в небесах вместе с имуществом Креола.

Это точно сделал Хитагайца, потому что без слова контроля Крыса-В-Камне не взлетела бы, а его по эту сторону океана знают только Креол, поганый яред, да еще Хубаксис, но он-то здесь, на плече сидит. К тому же Креол спрятал артефакт под чарами Скрытия, но самыми простыми – они отводят глаза, не давая увидеть то, о чьем существовании ты не знаешь.

Но Хитагайца-то знал о Крысе-В-Камне, и ему чары найти ее не помешали!

– Ах ты, смрадный уд Пазузу, – произнес Креол, все еще не веря глазам. – Я тебя найду.

…Хитагайца сидел на сухой кочке и играл на свирели. Мелодия получалась жалкая, тоскливая. Она отражала всю бурю его чувств, все то, что он пережил и испытал за последние дни, когда дважды был в шаге от смерти, зато потом ощутил себя воистину могущественным чародеем и бесстрашным покорителем небес!.. жаль, не так уж долго это продлилось, и горе, горе теперь живет в сердце несчастного Хитагайцы, чье счастье было столь недолгим…

На плечо опустилась рука, и Хитагайца вздрогнул. Свирель захлебнулась, издала фальшивую трель.

– Думал, я тебя не отыщу, гаденыш? – спросил Креол тем спокойным и даже ласковым тоном, которым говорят с теми, кому осталось жить несколько минут. – Где моя Крыса-В-Камне?

– На дне болота, господин, – ответил Хитагайца тем спокойным и даже дерзким тоном, которым говорят те, кому осталось жить несколько минут. – Коли желаешь, лезь туда за ней.

– Вот, значит, как, – почти даже и не разозлился Креол. – И как же это ты ее там утопил?

Хитагайца вздохнул и поведал, что принял топь за зеленую лужайку и бесстрашно на ней приземлился… а потом увидел, что каменное страшилище стремительно погружается. Он едва только и успел спастись сам – забрался повыше и подпрыгнул, уцепившись за длинный сук… вон за тот, господин, что нависает над хлябями.

– А что же ты, идиот, просто сразу не сказал слово контроля и не взлетел? – с интересом осведомился Креол. – Артефакт-то мощный. Он бы сам себя выдернул.

– Не смекнул сразу, о говорящий с духами, – повинился Хитагайца. – А когда смекнул, было уже поздно.

– Не смекнул сразу, – повторил Креол. – А вот на той площади мгновенно сообразил, как спасти свою шкуру. Скажешь что-нибудь перед тем, как я отправлю тебя вслед за моим артефактом?

– Знаю, что виноват пред тобою, о мой великий господин, – пригорюнился Хитагайца. – Но могу ли я выкупить свою жизнь чем-нибудь ценным?

– У тебя нет и не может быть ничего, за что я дал бы больше сикля, – фыркнул Креол. – Даже если ты припрятал в своем набедреннике золотой самородок, ради него я тебя не пощажу.

– Я действительно кое-что припрятал в своем набедреннике… – медленно разжал ладонь Хитагайца. – Смотри, о господин, стоит ли это моей жизни?

Креол уставился на слиток металла. Крошечный, меньше наконечника стрелы, но несомненно адамантовый. Несомненно тот самый, что принадлежал Тай-Керу и о потере которого Креол сокрушался после того, как обрушил гигантский зиккурат.

Можно было забрать адамант, а Хитагайцу все равно мучительно убить. Креол уже приготовил для него заклятие Растущей Боли, и собирался не торопясь отправить вора и предателя в Кур. Его желание только усилилось, когда он узнал о потере Крысы-В-Камне.

– Ты родился под счастливой звездой, недоносок, – наконец разомкнул уста маг. – Ты наверняка умрешь очень скоро и очень позорно… но не сегодня и не от моей руки. Давай сюда адамант.

Маг и демоны

Утро началось с того, что Креол шумно и горестно блевал в расписной горшок. Прекрасный, мастерски сделанный горшок, подаренный мастером Иерехом. Он предназначался для иных служб, но сегодня сослужил эту.

Когда поток рвоты наконец иссяк, и Креол смог выговорить Снятие Похмелья, то потер шишку на голове и мрачно уставился на марципановую статую в виде самого себя. Маг начал смутно что-то припоминать.

О нет, не надо припоминать. Вчера не было ничего хорошего… хотя нет, было же. Все было хорошо. Почти все.

Вчера Креола наконец-то возвели в ранг архимага. Видят боги, он уже много лет того заслуживал! И после возвращения из Праквантеша, после того, как он добыл кусок адаманта (совсем крохотный, но все же) и принес несколько новых заклинаний, он наконец обрел то, чего давно заслуживал.

Императора особенно впечатлило то, что Креол научился создавать шоколад. Прежде этого ни у кого не получалось, но только потому, что все полагали это вещество алхимическим. Думали, что оно создается с помощью магии же. Но как только Креол выяснил, как его делают праквантеки, все стало совсем простым.

Восхищенно цокая языком, Энмеркар помазал Креолу лоб священным елеем и объявил, что отныне у Шумера новый архимаг!

И… и потом был пир. Было пиршество. Гильдия устроила нечто грандиозное в честь нового архимага, и даже вонючий Менгске вопреки обыкновению не слишком-то ворчал и даже выдавил что-то вроде того, что Креол, безусловно, выдающийся маг.

Боится, жирный скот.

А вот что было потом?.. Кажется, они праздновали до самого утра… ну да, скорее всего, потому что сейчас, вообще-то, никакое и не утро, а вовсе даже вечер… да, точно, солнце с другой стороны. Креол сначала принял это за рассвет, но это закат.

Чрево Тиамат, хорошо они вчера отпраздновали-то…

Но в конце… да, уже на рассвете Креол вознамерился отправиться домой, и Шамшуддин, кажется, еще что-то говорил насчет того, что дома его будет ждать сюрприз… или они вместе с Шамшуддином полетели в Шахшанор?.. проклятье, Креол совершенно не помнил дороги, а она не могла быть короткой, все-таки Вавилон и Ур разделяют шесть дней пути… нет, подождите!.. а в Вавилоне ли было празднество?.. не в Уре ли?..

Креол уселся на корточки и стиснул ладонями виски. Он не помнил. Он ни дыры не помнил. Только вино… да, очень много вина и крепчайшей сикеры, снова и снова льющейся в его чашу… кстати, надо бы в отхожее место…

– Раб!.. – выкрикнул Креол. – Рабы!..

На зов прилетел Хубаксис и прибежал Ше-Кемша, дворцовый управитель. Громко восклицая и перебивая друг друга, они восполнили пробелы в памяти Креола.

Оказалось, что вот этот гигантский мандариновый марципан, который изображает несколько искаженную версию Креола (на лице статуи играла широкая улыбка), соорудили тут четыре магистра Гильдии – Шамшуддин, Хиоро, Хе-Кель и Мей’Кнони. Они решили сделать Креолу сюрприз-шутку и вместе наведались в Шахшанор как раз пока хозяин дворца летел в Вавилон, чтобы принять от императора заслуженные почести.

Но пиршество затянулось. И оно было в Вавилоне, в башне Гильдии, Креол верно запомнил. Но по его окончании, уже под утро… тут слово взял уже Хубаксис и поведал, что уже под утро Креол вдруг решил, что ему срочно нужно вернуться домой, потому что в его отсутствие в Шахшанор могут вторгнуться демоны или колдуны-ненавистники.

При этом Креол вперил взгляд в Мешена’Руж-ах и был мрачен, как грозовая туча.

Свежеиспеченный архимаг очень настаивал, не желал никого слушать, и в конце концов сам Менгске невнятным голосом сказал заклинание Возвращения Домой, в стене открылась дверь, и Креол с Хубаксисом, ее отворив, оказались прямо в Шахшаноре.

Ну а потом… потом Креол увидел того, кого принял за подосланного врагами демона. Он был настолько пьян, что вступил с гигантским марципаном в смертельный бой и сражался до тех пор, пока не вырубил заклинанием сам себя.

– Так что… формально марципан победил, хозяин, – хихикнул Хубаксис.

Креол снова потер шишку на голове. Вот она откуда взялась. Ну что же, теперь многое проясняется.

– Рабы, сейчас вы поклянетесь, что ни одна живая душа никогда не узнает о том, что здесь случилось, – обманчиво спокойно произнес маг. – А я закреплю ваши клятвы так, чтобы в случае нарушения у вас отсох язык.

Хубаксис и Ше-Кемша покорно пробормотали нужные слова, марципан был разделен на куски и роздан рабам и наложницам, а Креол поднялся на крышу, жмурясь от удовольствия. Этот маленький позорный эпизод не испортил ему настроение, потому что пусть Креол и проиграл бой тому, чью башку сейчас жадно уплетает Хубаксис, но его лоб до сих пор липок от священного елея. Император своей рукой помазал его в архимаги… кстати, надо бы и умыться.

Следующие дни Креол пребывал в возвышенном состоянии духа. Спустя двадцать лет он наконец добился. Он – архимаг Гильдии. Выше подниматься некуда, разве что в Верховные маги, но насчет этого можно не суетиться, это само произойдет, как только ляжет в гробницу Менгске.

Стать магом придворным Креолу тоже пока не светит. Нет, император намекнул ему в приватной беседе, что старуха Таппути совсем впала в детство, все чаще чудит и лично ему, божественному Энмеркару Второму, хотелось бы видеть следующим исполнителем своей воли архимага Креола… но это случится не раньше, чем Таппути-Белатекаллим все-таки уйдет в Кур, а она может еще многие годы влачить бренное существование. В конце концов, она алхимик и умеет варить философский камень.

Так что Креол на какое-то время оказался лишен дел и забот. Он давно стал достаточно богат, чтобы откупаться от илькума, а бильтум с него сняли еще двадцать лет назад, возведя в магистры. О презренных шибшуме и саттуккуме вовсе нечего и заикаться – эти виды миксума волнуют только простой люд, обычных авилумов.

Нет, в час великой нужды Креол непременно придет на помощь славному граду Уру и всей империи Шумер. Для чего еще существуют архимаги, если не для этого? Отец и дед никогда не уклонялись от своего долга, не собирался от него уклоняться и Креол.

Но час великой нужды случается редко. И пока его нет – можно просто валяться с трубкой или кувшином сикеры, играть в шек-трак с рабами и наложницами, принимать гостей, да ковырять в пупке. Отдыхать и наслаждаться жизнью, пока не надоест.

Креолу надоело очень быстро.

Он не любил и не умел бесцельно коптить небо, как тот же Шамшуддин. Креолу Урскому всегда нужно было видеть впереди какую-то цель и упорно ее добиваться. Прежде он видел ее постоянно – сначала хотел закончить обучение и прикончить старого Халая, потом стать мастером, потом магистром, потом архимагом… но вот он архимаг, к чему стремиться теперь?

Можно учить новые заклинания. Тренироваться в Искусстве. Но Креол уж несколько лет как достиг… не то чтобы потолка, не то чтобы предела, а просто той стадии, когда все, к чему ты склонен и в чем талантлив, тебе уже подвластно. Он давно уж убедился, что телепортация или метаморфозы ему не покорятся, что в этом и еще много чем у него дара нет, так что и незачем зря карабкаться на гладкую стену. А осваивать или создавать самому всякие ерундовые заклинания вроде дурацкой Диадемы Воли… к чему, зачем?

Тем более, что оно все равно не получается!

Креол зло рявкнул и вскочил, разрушая мановые плетения. Идиотское и бессмысленное заклинание, незачем и тратить на него время! И ладно бы что полезное, а то ведь это просто способ показать окружающим свои мысли… когда и для чего такое может пригодиться⁈

Нет уж, хватит размениваться на глупости. Креол – архимаг, и он превосходен во множестве видов Искусства. Сейчас он первый в Шумере демонолог, ему не найдется равных в битве, он отлично меняет погоду, знает толк в целительстве и некромантии, довольно хорош в артефакторике, умеет варить множество эликсиров, знает великие Длани и владеет кучей мелких, но полезных фокусов. И это в шестьдесят три года – для мага Креол еще совсем не стар, он полон сил, отлично себя чувствует и его можно принять за мужа сорока пяти лет, если не слишком приглядываться.

Так что Креол решил вплотную заняться своим имуществом. Дворцом Шахшанор и принадлежащими ему землями. Он ведь и впрямь богат, но даже примерно не знает, насколько именно. Будет весьма хорошо счесть все сикли в сундуках, узнать число скота и рабов, измерить пространство, что можно отвести на сады или пастбища… сделать полный перечень того, чем Креол владеет.

При мысли об этом маг хмыкнул. Он знал того, кому такое можно поручить.

– Я вызываю и заклинаю тебя, дух Тей! – произнес Креол, когда Хубаксис сотворил нужную печать. – Я, исполненный силой Всевышнего, призываю тебя именем Мардука, именем… чрево Тиамат, короче, у меня договор и я тебя призываю!

Из воздуха выступил демон, похожий на старого, уже наполовину разложившегося мертвеца. Воздух сразу наполнился характерным запахом, а Креол довольно ухмыльнулся. К Тею у него было особое отношение, но со дня заключения договора он еще ни разу его не призывал.

В легионе каждой Эмблемы по шестьдесят демонов, и они в некотором смысле… Эмблемы Эмблем. Тринадцать верных слуг Йог-Сотхотха одарили своих избранников могучими, но узкоспециализированными Ме, дали им конкретные Силы. Каждый из них – могучий, но узкоспециализированный исполнитель желаний.

И Тей… демон-счетовод. Не знает себе равных с цифрами и весьма искусен за абаком. Расколет любую задачу и совершенно точно сосчитает, сколько зерен в мешке, сколько капель в море и сколько звезд на небе. Это тоже бывает полезно, и когда Тей был у Креола в трехлетнем рабстве, то прекрасно управлял хозяйством. Но для разового призыва… что такого Креол мог поручить Тею?

Вот, он наконец-то придумал.

– Давно не виделись, отрыжка Нергала, – с каким-то мрачным удовлетворением произнес маг.

– Двадцать девять лет, – учтиво ответил Тей. – Семьдесят девять дней, тринадцать часов, одну минуту и сорок три секунды.

– Ты воняешь еще гаже прежнего, Тей, – растянул губы в улыбке Креол. – Ты что, подыхаешь?

– Я уже полторы тысячи лет как подох, мой добрый господин, – ответил Тей. – Я, если тебе интересно, в чем-то подобен великому Кутулу. Я погиб в великой войне с Мардуком, но меня, слава Ктулху, подняли из мертвых, так что я… труподемон.

– Эмблемы набирают в свои легионы всякую дрянь и шваль, я всегда это знал, – пожал плечами Креол. – Вы все такие разные и… странные.

– Они подражают в этом своему владыке Йог-Сотхотху, – произнес Тей. – Тот тоже приблизил к себе тринадцать самых выделяющихся… существ. В те времена население Лэнга было разнообразней, чем сейчас, так что многие из нас произошли из других мест или имеют интересное происхождение… но вряд ли ты призвал меня, чтобы просто развеять скуку досужим разговором. Чем я могу тебе услужить, о великий маг?

– Сочти все, чем я владею, – ухмыльнулся Креол. – Золото и серебро в моих сундуках, скотину, рабов, припасы в кладовых… сделай полную опись и представь мне.

– Будет исполнено… исполнено, – лишь секунду промедлив, протянул Креолу скрученный свиток Тей. – Здесь перечень всего, чем ты владеешь, о маг.

Креол несколько времени рассматривал свиток. Там было много аккуратных клинышков и точные числа. Тей скрупулезно перечислил все, абсолютно все, что только принадлежало Креолу – от великого дворца Шахшанор до мешка гнилого ячменя в кладовой. В самом конце он даже упомянул: «Тело смертное – 1, душа бессмертная – 0».

Вот ублюдок.

– Значит, ты можешь и так, – задумчиво произнес Креол. – А когда ты был моим слугой, то возился очень подолгу…

– А куда было спешить? Я был с тобой на три года, и срок моей службы не изменился бы, трудись я быстрее или медленнее.

– Ага, ясно, – снова развернул свиток Креол. – Но ты слишком торопился и обсчитался.

– Как? Где?

– Здесь. Внизу. Душа пока еще при мне и пока еще моя. Договором я гарантировал, что передам ее после смерти, но я, в отличие от тебя, еще не мертв, а жив, цел и здрав. И даже когда умру… я не отдам ее насовсем, ты помнишь? Только на пять тысяч лет, а потом она снова моя.

– О, виноват, моя ошибка, – склонил голову Тей. – Кстати, забавно, что ты призвал меня именно сегодня. На днях я как раз встречался с человеком, поразительно на тебя похожим. Видел его в Лэнге. Даже решил сначала, что это ты, о маг, загодя явился на трехгодичные празднества, и подошел поздороваться, но это оказался не ты. Как там его звали?.. Трей?.. Трай?..

– Трой, – ледяным голосом сказал Креол. – Ты… видел его в Лэнге?

– Да, случайно встретил. Кажется, он живет где-то в Иреме. Странный тип, сейчас в Лэнг редко мигрируют. Раньше, до Мардука, у нас было полно иномирных демонов и колдунов, да и смертные простые селились… ну да тебе это неинтересно. Я исполнил твою волю, так что прощаюсь с тобой. Еще на одиннадцать лет.

– Стой! – воскликнул Креол, но Тей уже растворился в воздухе.

Маг скрипнул зубами. Минуло больше двадцати лет со дня гибели Тхари, и Креол давно уж забыл думать о Трое, решив, что тот сгинул где-то на чужбине. Погиб, скорее всего.

Но теперь Тей разбередил старую рану. Ненависть вновь захлестнула Креола, и ему сразу стало наплевать на перечень имущества. Он отшвырнул треклятый свиток и зашагал по зале кругами.

Лэнг, значит. Трой скрылся в Лэнге. Понятно теперь, почему Креол в свое время не сумел его отыскать. Удивительно, что столь жалкий и неумелый маг продержался там больше двадцати лет, что сумел выжить среди демонов… тут что-то не так.

Креол понял, что спокойно уснуть не сможет. У него появилось дело. Впереди замаячила цель. Не особенно трудная и даже, в общем-то, ничтожная, но все же цель.

– Раб, собирайся в дорогу! – повелел Креол. – Мы отправляемся в Лэнг!

Хубаксис тоскливо застонал, а Креол подобрал и бережливо расправил перечень имущества. Трой Троем, а ради этого свитка он истратил один из призывов демона. Незачем его выкидывать, Ше-Кемшу порадует такой подробный перечень.

И в путь маг отправился не в тот же день. Перейти в другой мир – задача трудная даже для архимага. Лишь один раз в три года стенка меж Землей и Лэнгом истончается настолько, что попасть туда возможно довольно простым ритуалом. Именно в это время в Кадафе проводятся празднества, и именно этого дня Креол дождался… благо ждать оставалось недолго.

Трижды Креол посещал другие миры, но все три раза – не собственными порталами, а чужими. Теперь же предстояло открыть новый, причем отнюдь не туда, куда люди стремятся доброй волей.

Хубаксис же и вовсе пришел в неописуемое расстройство. Девять лет назад он сопровождал хозяина, когда Элигор на трое суток увел его в Лэнг, и они вместе предстали перед Ониксовым Троном. Ему не понравилось. Им обоим не понравилось, но Хубаксису – в особенности, пусть он и прятался у хозяина в суме.

– Хозяин, а зачем я тебе там? – тоскливо спросил он, пока Креол возился с многовариантным ритуальным кругом, который выстроил в прошлом году.

– Молчать, раб, – заученно ответил маг, входя в Паутину Северных Врат и соединяя чертами два боковых камня. – Подай мне порошок Ибн-Гази.

Хубаксис приволок свинцовый сосуд и, не переставая гнусаво ныть, помог выстроить правильный узор. Креол тем временем листал свою книгу и беззвучно шевелил губами, составляя заклинание. Ошибка недопустима…

– … Хозяин, ну пожалуйста!.. не надо в Лэнг!..

– … Оходос-Скиен-Замони… Заноми… За… чрево Тиамат!

Костистая ладонь стиснула Хубаксиса поперек тулова, и тот заорал, как куренок, которому сейчас отрежут башку. Но Креол, уже взвинченный, принялся ожесточенно читать заклинание, шагая в направлении рисунка. Он делал жесты, произносил слова, бил поклоны, опустился раз на колени… не перед кем-то, а просто потому, что это встроено в ритуал, который составлял не Креол. Вот он дошел до конца и произнес последние слова:

Зенохесн, Пиотх, Охас Заегос,

Мавок Нигорсус, Байар! Хеехо!

Йог-Сотхотх!

Йог-Сотхотх!

Йог-Сотхотх!

Последний знак. Креол взмахнул жезлом… и вот, свершилось! Портал распахнулся! Не обращая внимания, что Хубаксис уже в исступлении грызет его ладонь, маг шагнул в него… и стены Шахшанора завертелись, закружились в безумной пляске.

А потом все стихло. Все исчезло. У Креола закружилась голова, перед глазами все поплыло, и он медленно завертел головой, рассматривая… да, это уже не Шумер.

Маг совершил перемещение посреди бела дня. Уже начинало смеркаться, но до заката было еще далеко. Здесь же ночь… здесь всегда ночь. Над головой раскинулось черное небо – без звезд, только с багровыми всполохами. Свет исходит от двух кроваво-красных лун, что вечно висят на одном месте, да от верхушек активных вулканов.

Креол переместился не в Кадаф, как в прошлый раз, с Элигором. Но он попал и не в великий город Ирем, о котором много слышал и от деда, и от старика Халая. Это его первое самостоятельное путешествие в Лэнг, и он… в некоем месте. Выбранном случайно, почти что неизвестно где. Ирем может быть как в часе пути, так и в месяце.

Вокруг раскинулась угрюмая пустошь. Ноги утопали в грязи, мерзкой смеси горячего пепла и морозной жижи. Повсюду валялись кости – почерневшие, со следами зубов. В воздухе разливалась тоска, отовсюду веяло ужасом и смертным хладом. Хотелось упасть на колени и завыть, зарыться в эту грязь, покорно ожидая, пока кто-нибудь явится и прекратит твои страдания.

Ни травинки, ни былинки. Здесь ничто не росло. Лишь вдали виднелся слизевой фонтан – прямо из-под земли извергалась серая жижа, и вокруг копошились лярвы, кошмарные твари, похожие на гигантских шестиногих личинок.

Креол смерил их оценивающим взглядом. Он знал всех, кто водится на безрадостных просторах Лэнга. Халай Джи Беш, бывало, будил его среди ночи, заставляя перечислять Надзирателей и Господ, а за каждое промедление или, спаси Мардук, ошибку колотил смертным боем.

Лярвы – создания не из сильных. Они трусливы, предпочитают нападать сзади и немногим опаснее бешеного быка или голодного медведя. О, простому человеку встреча с лярвой несет почти верную гибель, но архимагу, знающему Искусство демонологии… Креол не испугался бы не то что одной – дюжины лярв.

Правда, здесь их побольше дюжины. И Креол, пока его не заметили, сказал Скрытие, пряча свою ауру. Сейчас он слишком ярко светит в ночи Темного мира, и одних демонов это, пожалуй, испугает, но у других, напротив, пробудит аппетит.

А Креол не собирался пробуждать его, пока не оглядится в Лэнге как следует.

Он не в первый раз здесь, во второй. Но в первый раз его просто приглашали на празднество, которое проводится в Лэнге каждые три года. Празднество, на которое приглашают всех магов, заключавших договор с Лэнгом.

На самом деле не всех, конечно. Только тех, кого им интересно у себя видеть, иначе в Кадафе было бы не протолкнуться. Креола, например, приглашали только один раз – закрепить тот злосчастный договор. Девять лет назад, трижды три года. С тех пор не беспокоили.

А сейчас не то. Сейчас в Кадафе тоже празднество, но на него Креола не приглашали. Сейчас Креол явился в Лэнг самолично… и он не в безопасности.

В тот раз он провел в Лэнге всего три дня. Видел только Кадаф и больше ничего. Не выходил за пределы его стен.

Сейчас другое.

Креол намотал на запястье противодемоническую цепь и убедился, что на нем есть Личная Защита. Доспехи Мардука вздевать пока не стал – они слишком много едят маны, чтобы носить постоянно. Маг взмахнул рукой и подбросил Хубаксиса в воздух, как охотничьего сокола.

Утухенгаль, прежний придворный маг, выдумал для императора такую штуку – покоренную Искусством хищную птицу, которая сама по воле хозяина летала и приносила добычу. И Энмеркару Второму, страстному охотнику, так полюбилось это развлечение, что он повелел покорить еще нескольких таких же соколов, а затем даже отрядил специального человека, который ходил за ними, выращивал птенцов и с малолетства учил охотиться уже без всяких чар. Благодаря этому соколиная охота живет и сейчас, когда Утухенгаль уже в гробнице.

Хубаксис оказался дрянной заменой охотничьему соколу. Он заорал и вцепился хозяину в руку, боясь подняться в небеса Лэнга. Креол встряхнул его, дернул за крылья и рявкнул:

– Ты самый жалкий джинн в подлунном мире!

Пришлось магу творить очередное чудо, вдыхая храбрость в законченного труса. И он даже обошелся без заклинаний, хотя жезлом несколько раз и взмахнул. Взбодренный Хубаксис свечой ушел в небо, несколько времени летал там без цели и смысла, схлестнулся с одинокой Птицей Лэнга и умчался к хозяину, когда ей на помощь прилетела еще дюжина.

Креол при виде этих летучих обезьян стал раскручивать цепь. Швырнув пару заклятий, он разогнал мелких демонов и зашагал туда, где Хубаксис видел громадный вулкан. Несомненный Гирла Уриа, у подножия которого раскинулся город Ирем.

Маг ни о чем не спросил своего джинна. Все сам прекрасно видел через его глаза… глаз. Хубаксис немного приносил пользы, но для разведки все-таки годился.

– Око б мое этого не видело, – ворчал тот, пока маг мерил ногами холодную грязь. – Хозяин, можно домой? Хотя бы мне?

– Можно, – неожиданно доброжелательно улыбнулся Креол. – Подлети сюда, сейчас запущу тебя домой.

Хубаксис поглядел на грозно сверкнувший в свете алых лун жезл и передумал.

Путь оказался неблизким. Взлетев, Креол частично его сократил, но в небе Лэнга он был как на ладони, и кишащие в нем Птицы Лэнга сразу принялись докучать. Жалкие и ничтожные поодиночке, большой стаей они опасны даже для архимага, и с каждой минутой их становилось все больше.

– У меня нет еды! – огрызался Креол, швыряясь Стрелами Мардука. – Отстаньте, паразиты!

– Аккррхрхрхр!!! – нестройно верещали твари, увертываясь от заклинаний.

– Хозяин, я думаю, что они думают, что ты сам еда, – поделился своим умозаключением Хубаксис.

Креол не мог не признать его правоты и вынужденно приземлился. Лететь, постоянно отбиваясь от мелких демонов, было тягостно. Заклинания и мана рано или поздно закончатся, и Креол окажется беззащитен.

Так что он частично уничтожил, а частично разогнал Птиц Лэнга и устроил привал. В Лэнге опасно перемещаться, не будучи набитым заклятиями, а Креол уже истратил многовато.

Он очертил магический круг и сказал Стену Оруда. Она не может накрыть такое же пространство, как Панцирь Скорпиона, и маны требует куда больше, зато и защищает почти от любых демонов. Для всех, кроме самых могучих, преграда будет непреодолима… ну а если сюда вдруг явится архидемон, Креолу так и так останется уповать лишь на свой договор с Элигором. Демоны Лэнга не имеют права первыми на него нападать.

Те, кто осознает это. Птицам Лэнга не объяснишь, конечно.

И лярвам тоже, как понял Креол, проснувшись после короткого отдыха. За время сна целая толпа гигантских личинок обступила круг – они тыкались в незримую черту мордами, тянули длинные языки.

Креол отдернул ногу. Та почти высунулась за черту. Еще полпальца – и его бы сожрали.

Не обращая больше на них внимания, маг начертил несколько кругов, сотворив пищу. Разделив с Хубаксисом трапезу, он еще помедитировал, восстановил ману до краев и стал касаться жезлом участков в Стене Оруда. Тут и там вспыхивали кольца с поперечной полосой – и лярвы отшатывались, словно их жгли огнем.

Через несколько минут зверодемоны разбежались в страхе. Птиц Лэнга в небе тоже не было – они не отличаются терпением и быстро улетают искать добычу подоступнее. Креол развеял Стену Оруда и зашагал к уже видному вдали вулкану.

Ирем, древний город демонов. Креол никогда в нем не бывал, но ему давно хотелось заглянуть, посмотреть, как и чем живут демоны, когда не служат магам и не пытаются их сожрать.

В конце концов, вряд ли их существование вращается вокруг этого.

Ирем оказался таков, каким Креолу и представлялся. Огромный, но грязный, одновременно прекрасный и кошмарный. Похожий на те города, что являются во снах… не самых лучших снах.

С черного неба сыпался пепел и одновременно шел снег. Ирем зажат между вулканом Гирла Уриа и цепью ледяных пиков, здесь невозможным образом сочетаются стужа и жара. Улицы покрыты мусором и нечистотами, и это мало кого волнует.

Повсюду были гигантские башни, да ведь Ирем и называют многоколонным. Между ними иногда тянулись веревочные мостки, и по ним сновали те демоны, что не умеют летать и не способны просто оказаться где пожелают, но и месить грязь внизу им не по чину.

В отличие от диких пустошей, где смерть ждет каждого, кто не способен за себя постоять, в Иреме уже есть какие-никакие законы и правила. Нет, слабого и тут разорвут в клочья при первой возможности, но здешние жители уже достаточно разумны, чтобы понимать, кто перед ними, чтобы не разевать пасть на архимага. Креол шествовал по улицам, помавая жезлом, и одни Надзиратели перед ним расступались, а другие трусливо скалились, не смея большего.