Текст книги "Архимаг. Колдовская война [трилогия]"

Автор книги: Александр Рудазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 89 страниц) [доступный отрывок для чтения: 32 страниц]

Глава 30

Российская интеллигенция очень умна и талантлива… рядом с плоскими червями.

Александр III Романов

Над ощетинившейся пушками Владекой поднималось утреннее солнце. И прежде всего оно осветило самое высокое здание в городе – Звездную Башню. Дряхлый звездочет, всю ночь просидевший у телескопа, широко зевнул и отправился на боковую – для него пришло время отдыха. Старика не волновали жизненные перипетии – кроме звездного неба для него не существовало ничего и никого.

Но совсем другое дело – его коллеги. Инженерный Университет, частью которого и была эта башня, начал пробуждаться. Седобородые ученые мужи степенно и важно надевали будничные мантии, готовясь продолжать ежедневные опыты. Часть из них сейчас разойдется по кафедрам и будет делиться своей мудростью с бестолковыми студентами, наперед зная, что эти юнцы их даже не слушают. Остальные заберутся в свои лаборатории и будут там возиться, пытаясь сотворить какую-нибудь новую забавную игрушку. Время от времени король подкидывал своим инженерам какую-нибудь хитрую задачку, и они всегда наперегонки бросались ее решать – победитель получал богатые гранты на исследования, ордена, денежные премии, да еще сколько-то дополнительных ассистентов по своему выбору.

Самые старые и мудрые профессора всегда выбирали самых молодых и симпатичных ассистенток.

В техническом плане Рокуш уже несколько веков пребывал «впереди планеты всей». Восемьдесят процентов всех механических новинок произошло именно отсюда. Рокушцы изобрели пушку, пистоль, ружье, бомбы, гранаты, всевозможные станки, в том числе книгопечатный, механические часы, паровую и электростатическую машину, телескоп, микроскоп, термометр, воздушный шар и многое, многое другое. Именно в Рокуше было открыто, что Рари – круглый и вращается вокруг При-Ери, своего солнца. Правда, эйсты открыли это задолго до людей, но кого волнуют эти рыболюди? А серые колдуны знали об этом раньше всех, но никому, само собой, не рассказывали – еще чего, делиться полезными знаниями!

Добрая половина всех изобретений последнего столетия принадлежит Драво Стузиану. Гениальный механик, мастер на все руки, работавший в десятках областей и совершивший уйму великих открытий, прославил свое имя на весь Нумирадис. Кое-какие его машины на Земле и вовсе никогда не существовали – часть как-то прошла мимо земных ученых, часть просто не могла быть реализована в земных условиях. Физические законы в разных мирах всегда чуть-чуть отличаются – хотя чаще всего совсем незначительно.

Единственное важное изобретение, рожденное не в Рокуше, а в Чегиме – порох. Больше шести веков назад какой-то чегимский алхимик совершенно случайно смешал компоненты в нужной пропорции и тем самым подтолкнул вперед всю нумирадисскую науку. Правда, он так и не понял, что такое попало к нему в руки – удивительный порошок был найден уже после его смерти, в бутылочке, снабженной небрежной запиской: «быстрогорящая пыльца».

Ларийцы получали все эти изобретения с некоторым запозданием – сами они даже не пытались развивать науку, предпочитая воровать или (реже) покупать секреты у соседей. Так же поступали и серые – правда, они только воровали. Их шпионы (а также колдовство) снабжали своих хозяев секретной информацией, благодаря чему многие хитрости Рокуша имелись и на Серой Земле. Однако далеко не все – в техническом плане серые неизбежно отставали от рокушцев. Этак на полвека, а кое в каких областях – и еще больше. Их мушкеты уступают рокушским фузеям, их пушки куда громоздче и неуклюжее великолепных мортир и бомбард Рокуша, а о паровой машине серые пока что и слыхом не слыхивали. Да и к чему она им, если есть колдовство и множество дешевых рабочих рук? Это на войне никакая мелочь лишней не окажется, а в быту со всякой ерундой можно и повременить.

Пожалуй, единственная техническая новинка, созданная и внедренная именно серыми, – громоотвод. Его изобрел какой-то электромаг в позапрошлом веке – искал способ защититься от вражеских молний.

В северо-западном конце Королевского Парка возвышалась еще одна башня – с совершенно плоской макушкой, уставленной какими-то странными приспособлениями. Именно здесь сейчас находились король Обелезнэ, премьер-министр, Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон и Индрак.

Внизу тем временем проходил парад. Король, заложив руки за спину, с огромным интересом наблюдал за своей лейб-гвардией. Полк Черных Драгун в полторы тысячи человек выстроился развернутым строем поэскадронно – ровно десять эскадронов. Когда-то эта бравая гвардия была реальной политической партией – почти полтораста лет именно офицерство решало, кого из королей посадить на трон. Ангелтао Первый Благородный, Юхбоне Второй Мудрый и Вариказе Пятый Мореход в свое время пытались ограничить самовластие гвардии, но это каждый раз приводило к одному и тому же – дворцовому перевороту и замене строптивого короля на его сына, брата или племянника. И лишь суровому и беспощадному Заричи Второму Великому удалось в конце концов дать им укорот. Когда же его, в свою очередь, попытались «сковырнуть» с трона, он безжалостно расправился со смутьянами, расстрелял почти двести человек, отправил на каторгу три четверти Черных Драгун и полностью перекроил устав, в конечном итоге превратив лейб-гвардию в самую мощную и боеспособную военную единицу.

Этот стальной гвардейский кулак подчинялся только двум людям – королю и капитану. Но уж зато этим двум – беспрекословно, без раздумий, даже не помышляя о возможности неповиновения. Вот и сейчас барон Джориан на своем Аметисте носился вдоль строя, рявкая на гвардейцев.

– Король смотрит, сукины дети!!! – бешено хрипел капитан. – А ну, подровняться, не моргать, не шевелиться!!! Почему пуговица расстегнута, сукин сын?!! Шпицрутенов захотел?!! Почему недоуздок порван?!! Что значит – такой выдали?!! Я тебе тоже сейчас кое-чего выдам!!! Если конюх дал дрянь – в рыло ему!!! Кулаки у тебя на что, сукин сын?!! Кем я командую?!! Позор на мою голову – в моем полку нюни, маменькины сынки, сукины дети!!! Чтоб сей же час заменил!!! Сквозь строй прогоню!!!

– Барон, а вы не слишком сурово? – укоризненно окликнул его король.

– Никак нет, ваше величество, в самый раз! – молодцевато гаркнул Джориан, топорща рыжие усы. – Это же я по-отечески, любя! Я ж этим сукиным детям все равно что батька родной!

Драгуны выслушивали нотации с каменными лицами – отлично знали, что если вякнешь хоть звук в свое оправдание, капитан может и в зубы заехать. Да так, что потом не соберешь.

– Ваша светлость! – подлетел к нему гонец на взмыленном коне, протягивая запечатанный пакет. – Донесение из Рокат-Каста!

– Пятьдесят раз на-конь-сабли-вон! – строго приказал Джориан, распечатывая пакет. – И чтоб не отлынивать, а то лично шпицрутенов всыплю! Своей отеческой рукой!

Драгуны в доведенном до автоматизма движении начали спешиваться и вновь запрыгивать на коней. Выхватывали сабли, делали рубящее движение, убивая невидимого противника, орали «харра!» и снова спешивались. Делали они это так слаженно и с такой скоростью, что у Ванессы зарябило в глазах, и она отошла от парапета.

– Что ж, чародей, вот и мои орнитоптеры, – указал на те самые странные приспособления король. – Зеньора Стузиан, у вас все готово?

– Все, все! – отмахнулась невысокая старушка, глядя на секстант. – Еще десяточек шагов потерпите, ваше величество, сейчас запускаем!

Ларенталия Стузиан приходилась внучкой Драво Стузиану. Предрасположенность к инженерному делу она унаследовала от дедушки – от него же унаследовала и последнее изобретение, так и не законченное гениальным механиком.

Орнитоптер.

Очень необычное приспособление, позволяющее летать с огромной скоростью на довольно далекие расстояния, используя исключительно собственную мускульную силу. Четыре рычага непрестанно вращаются руками и ногами, заставляя машину махать длинными крыльями, а кроме этого – с бешеной скоростью вертя два винта из тонкого льна, пропитанного крахмалом. Этот механизм был изобретен Стузианом уже на закате жизни и – увы! – стал причиной его гибели. Драво Стузиан был первым испытателем своего детища… и разбился насмерть.

Орнитоптер унаследовала внучка. Совсем еще молоденькая, всего семнадцати лет. Но она к тому времени уже лет десять помогала дедушке в мастерской, постоянно возилась с приборами и механизмами, и таки сумела доработать летательную машину. Спустя шесть лет после смерти Стузиана орнитоптер вновь поднялся в воздух – вторым испытателем стал муж Ларенталии, бравый королевский гвардеец, лихой бретер, не боящийся ни Единого, ни Демона.

И он тоже разбился.

У молодой вдовы остался сын. Была еще и дочь, но она умерла во младенчестве. Ларенталия похоронила мужа и упорно продолжала работать над последним творением деда. И в конце концов ей удалось выяснить причину проблем. Увы, у орнитоптера Стузиана оказалась очень небольшая грузоподъемность. Сорок шесть килограмм – и ни граммом более. Предельный вес высчитали очень точно. Но кроме этого седок должен быть еще и очень вынослив – вращать рычаги приходится без перерыва, иначе машина стремительно теряет высоту. Да к тому же ему требуется стартовая площадка – своего рода огромная баллиста, «стреляющая» орнитоптером, дающая ему первотолчок.

Несмотря на эти недостатки, изобретение Стузиана получило в Рокуше широкое распространение. Во всех крупных городах возвышаются орнитоптерные башни с толчковыми баллистами. Имеется целый корпус Крылатых Гонцов, летающих между городами, доставляя почту и новости. Королевские приказы в считанные часы разносятся по всей стране. А над дверью каждой башни красуется девиз молодой службы – короткий простенький стишок:

 
Во все края, во все концы
Летят Крылатые Гонцы.
Несут приказы короля,
Покуда держится земля.
 

В корпус Крылатых Гонцов отбирают молодых юношей и – реже – девушек, обладающих малым весом, но значительной мускулатурой и выносливостью. Возрастные рамки соблюдаются очень сурово – нет ни одного Крылатого старше девятнадцати лет. На данный момент представителей этой редкой профессии насчитывается сто с небольшим. Они соблюдают жесточайшую диету и ведут очень строгий образ жизни – полеты обходятся им недешево.

Единственный сын Ларенталии стал одним из первых Крылатых Гонцов. В одиннадцать лет он впервые поднялся в воздух на орнитоптере. В двадцать – разбился насмерть, как его отец и прадед. Он упорно не желал расставаться с небесными просторами и продолжал летать даже когда вышел из весовых рамок. После него осталась жена и двое детей – близнецы, мальчик и девочка. Однако жена ненадолго пережила мужа – через два года она скончалась от золотухи. Детей воспитала бабушка.

Они тоже стали Крылатыми Гонцами.

И именно Стекимо и Марадея Стузианы, праправнуки великого изобретателя, сейчас восседали в седлах орнитоптеров, нацеленных на северо-запад и юго-запад – к острову Огненной Горы и Кентавриде. Шестнадцатилетние подростки, одинаковые, как зеркальные отражения – оба невысокие, щуплые, курносые, веснушчатые. Одеты также одинаково – в тонюсенькое обтягивающее трико небесно-голубого цвета. На большой высоте в нем очень холодно, но выбирать не приходится – Крылатые Гонцы стараются весить как можно меньше, экономя даже на одежде.

– Зеньора Стузиан, уверены ли вы в своем решении? – тихо спросил король, стараясь, чтобы подростки его не слышали. – Это будет очень опасный перелет – ни один из наших орнитоптеров еще не летал так далеко. Придется лететь над Ларией, там сейчас серые. Не скрою – ваши внуки могут погибнуть. Риск очень велик.

– Именно поэтому должны лететь именно они, – с каменным лицом ответила старуха. – Они Стузианы, ваше величество. Они лучшие. Если не долетят они – не долетит никто.

– Небо отняло у вас деда, мужа, сына…

– Я знаю. Но мы Стузианы, ваше величество.

Ларенталия Стузиан в свое время даже отказалась брать фамилию мужа – неслыханное дело, но Заричи Второй специальным указом даровал ей это право. Его величеству тоже не хотелось, чтобы славная фамилия его близкого друга и верного сподвижника перестала существовать.

– Ваш дед гордился бы вами, – уважительно кивнул король.

– Я знаю, – спокойно посмотрела на него старуха.

– И все же это ваши единственные внуки…

– Помните, что говорил ваш прадед, ваше величество? Государство важнее человека, – устало опустила морщинистые веки Ларенталия. – Единственное, о чем я жалею – что сама уже слишком стара для этих крылатых игрушек…

– Ну что, вы готовы? – раздраженно обернулся Креол. – Мы торопимся. Может, лучше все-таки я отправлю… кого-нибудь? Это несложно…

– Нет, исключено, – отказался король. – Это должен быть официальный посол Рокуша. Человек. Мой подданный, облеченный высокими полномочиями, а не колдовская нечисть. Принц Индрак, вы уверены, что ваш отец примет предложение?

– Индрак думает, что примет, – пророкотал дэвкаци.

Король кивнул. В руках он держал два запечатанных конверта – их он протянул Крылатым Гонцам.

– Вы помните?…

– Так точно, ваше величество! – не дожидаясь окончания фразы, отдали честь подростки.

Король снова кивнул и отвернулся. Длинное лицо ничего не выражало.

– Стекимо, будешь лететь над океаном, закрывай лицо, – наставляла внуков бабушка. – Марадея, до самой столицы не лети – очень далеко. Приземляйся в каком-нибудь городе и попроси отвести к Наркану. У кентавров так называют городничих. И самое главное – не называй кентавров… ну, ты знаешь, как.

– Бабушка, мы знаем! – хором ответили внуки, с трудом сдерживая улыбки. Весь Нумирадис в курсе, что за слово вызывает бешеную ярость у любого кентавра.

– Возьми еще это письмо, мальчик, – пророкотал Индрак, отдавая толстый конверт Стекимо. – Передай вождю Хабуму, скажи – от Индрака, сына. Вождь обрадуется.

– А эту шкатулку отдадите Великому Намибу Кей-Коону, юная зеньорита, – передал Марадее ящичек король. – Она запечатана – постарайтесь довезти ее в целости. И вот еще что… если Великий Намиб все же не захочет принять предложение, скажите ему: «Вспомни о пятерых, погибших в пещере».

– А что это значит? – робко спросила девушка.

– Я не знаю… – вздохнул Обелезнэ. – Когда я был еще мальчишкой, маршал Хобокен однажды сказал мне – если вдруг понадобится помощь кентавра Кей-Коона, напомнить ему эту фразу. Он не объяснил. Тогда я даже не знал, кто такой этот Кей-Коон… но пятнадцать лет назад знать Кентавриды избрала его Великим Намибом… Возможно, это поможет, я не знаю…

Подошел Креол. Он некоторое время осматривал и ощупывал орнитоптеры, что-то бормоча вполголоса – накладывал пару-тройку мелких благословений. А потом протянул Крылатым еще по конверту. Длинные, странным образом искрящиеся, они выглядели довольно жутковато. Подростки с некоторой опаской приняли дар мага, робко глядя в холодные серые глаза.

– Это – на самый крайний случай, – пояснил Креол. – Если случится беда, если на вас нападут, если будете погибать – вскроете. Но только в самом крайнем случае.

– А что это? – рискнула спросить Марадея.

– Ваша безопасность. И это все, что вам нужно знать.

Двое дюжих усачей, сами бывшие Крылатые, тем временем крутили рычаги, плотно сжимая огромную пружину. Ларенталия Стузиан последний раз проверяла вычисления – пусковые баллисты рекомендуется направлять точно в сторону пункта назначения, причем под определенным углом. Орнитоптеры способны менять направление, но по прямой они летают все же лучше.

– Спорим, я вернусь первым? – махнул сестре Стекимо, опуская на лицо кожаную маску.

– Дожидайся! – фыркнула Марадея. – Что поставишь?

– Да что хочешь!

– А ну, тихо! – отвесила им по подзатыльнику бабушка. – На глазах у Его Величества… позорники!

На лице короля заиграла слабая улыбка. Когда ему было десять лет, он грезил корпусом Крылатых Гонцов, с тоской провожая глазами летящие орнитоптеры, мечтая сам когда-нибудь полетать на одном из них. Мечта так и не сбылась – Заричи Третий трясся над единственным сыном, как наседка, стараясь оградить мальчика от всех жизненных перипетий. То, что Обелезнэ Первый, вопреки усилиям отца, вырос сильным и жестким человеком, крепким хозяйственником и умелым руководителем, было исключительно его собственной заслугой.

Премьер-министр подал королю поднос с двумя небольшими серебряными венками на бархатных подушечках. Его величество торжественно вручил их юным Крылатым.

– Это – ваши посольские эмблемы, – объявил он. – Носите их, не снимая. Пока они у вас на груди – вы под эгидой и защитой Рокуша, и каждое ваше слово – есть слово короля.

Последние приготовления были завершены. Стекимо и Марадея последний раз проверили, надежно ли глаза прикрыты летательными очками-консервами, хорошо ли пристегнуты ремни, не свалится ли в полете почтовый ранец. Таких далеких перелетов еще не совершал ни один Крылатый – Марадее предстояло пройти больше полутора тысяч километров, а Стекимо ровно две. На прямой орнитоптер развивает скорость в сто восемьдесят километров (не считая поправки на ветер). А других скоростей у него попросту нет – замедли темп, и тут же начнешь падать. Но крутить рычаги всеми конечностями десять часов подряд сможет далеко не всякий… Внукам старой инженерши предстояло нелегкое путешествие. К тому же вернуться тем же путем не удастся – ни в Кентавриде, ни на острове Огненной Горы нет пусковой баллисты, чтобы выстрелить орнитоптер обратно.

Крылатые Гонцы пригнулись в седлах, положили руки и ноги на рычаги, их бабушка последний раз проверила угол наклона баллист и подняла руку. Дюжие работники вдвоем натянули спусковую петлю правой баллисты, за левую взялся один Индрак. Пружины туго свернулись, задрожали, в воздухе повисло тонкое гудение…

– Отпускай!!! – резко махнула рукой старуха.

Дэвкаци и работники резко разжали ладони. Пружины со звоном распрямились, скобы раскрылись, и орнитоптеры с бешеной скоростью выстрелили в голубую синь. Стекимо и Марадея начали работать руками и ногами в давно заученных движениях, крылья машин замахали вверх-вниз, винты закрутились – орнитоптеры стремительно исчезали вдали.

– Йо-о-о-хо-хо-хо-хо-хоу!!! – разнеслось над Владекой. Все-таки оба Крылатых Гонца были еще очень молоды – не смогли удержаться от ликующего вопля.

Прохожие начали задирать головы, многие махали руками вслед. Дети радостно прыгали и вопили. У одного из баллистных работников мелко задрожали губы – тот, кто однажды служил в Крылатых Гонцах, всю оставшуюся жизнь тоскует о небесах, о вольном полете наравне с птицами. Небо, как и море, не отпускает тех, кто ему принадлежит.

– Удачи вам, крылатые… – прошептала Ларенталия Стузиан, глядя вслед улетающим внукам. Она не оборачивалась к остальным – не желала, чтобы кто-нибудь увидел слезы, текущие по морщинистым щекам.

Тем временем с противоположной стороны к башне подплывал огромный коцебу. Шамшуддин, стоящий у рулевого колеса, вскинул ладонь в приветственном жесте. Бронзовый диск медленно и аккуратно подплыл к самому краю и замер неподвижно.

– Жди нас ровно через восьмицу, государь, – растянул губы в улыбке Креол. – В прошлый раз мы отбыли с Каабара, находясь на самом севере материка, так что теперь до Каббасианы придется добираться неделю… Ну и сутки на подготовку.

– Армия Ригеллиона Одноглазого идет полным ходом к столице… – медленно ответил король. – По последним донесениям разведки, они уже в трехстах ларгинах [54]отсюда… Говорят, их колдуны применяют чары, чтобы ускорить передвижение – боюсь, серые окажутся здесь раньше, чем вы…

– В таком случае постарайтесь продержаться до нашего возвращения, – пожал плечами Креол. – Или я зря вчера весь день укреплял ваши крепостные стены заклинаниями?

– Можно и я с тобой? – уже в третий раз спросила Ванесса.

– Ученица, кто-то должен остаться здесь вместо меня, – устало поморщился маг. – Шамшуддин управляет коцебу, паладин возглавит свое войско… а кто останется здесь? Кто будет меня замещать?! Ты – моя ученица, а следовательно – самый логичный кандидат!

– Но…

– Без споров! Останешься здесь!

– Да я не про это! Разве Шамшуддин не может управлять Камнем Врат?

– Он маргул… – вздохнул Креол. – А этот Камень работает только с полноценной душой, со всеми составляющими.

– Ну ладно… – обиженно насупилась Вон. – Тогда давай прощаться.

– Только быстро! – потребовал Креол, резко стискивая ученицу в объятиях. – Надеюсь, когда-нибудь я все-таки пойму, зачем тебе это всегда так нужно…

– Верховный, у нас не так много времени! – крикнул Шамшуддин, безуспешно пытаясь вытрясти из пустой чашки еще капельку кофе. – На сантименты его точно нет!

– Да, конечно… Паладин, за мной!

– Повинуюсь, святой Креол! – взошел на борт коцебу лод Гвэйдеон.

– А вот это останется у тебя, – сунул Ванессе что-то Креол.

– Что это… а, привет, Хуби, – рассеянно посмотрела на джинна Ванесса. – Ты что, его оставляешь? Зачем он мне нужен?!

– Не слышу! – язвительно крикнул маг, показывая себе на уши. На его лице было написано непередаваемое облегчение.

Бронзовый диск отошел от края башни и поплыл к западу – в сторону городских ворот. Обратно он будет возвращаться в сопровождении полутора тысяч всадников, так что Креол заранее позаботился, чтобы снабдить их хорошим плацдармом.

Коцебу на миг замер точно над холмом с плоской вершиной – идеальное место для последующего выпуска войск. Ветер донес слабый отзвук: «Откройся, Портал!», и перед летающим домом распахнулась огромная светящаяся арка. Коцебу вошел в нее… и исчез. Арка сомкнулась.

Креол отбыл на Каабар.