Текст книги "Противостояние I (СИ)"

Автор книги: Александр Раевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Это ты правильно мыслишь, это я одобряю. Мне вот только одно непонятно. Почему ты не лично обратился к областному руководству МВД, а послал туда своего помощника? Знаешь, к кому этот кретин в городском ОВД со своими вопросами полез? Он тебе не рассказывал?

– Нет. К кому?

– К начальнику милиции общественной безопасности!

У него сердце ухнуло в пятки.

– Твою же мать!... Простите, Юрий Владимирович! Случайно вырвалось!

– Ничего, ничего... – ворчливо отозвался его собеседник. – Я теми же словами выразился, когда мне доложили...

Помолчали. Потом Юрий Владимирович вздохнул и сказал.

– Ладно, остановимся на этом. Это был твой промах, Николай Васильевич. Очень серьёзный промах. Будь уверен, он попадёт в твоё личное дело. Теперь слушай, что ты сделать должен, чтобы смягчить его последствия...

– Первое. Я посылаю тебе своего порученца. В дальнейшем все вопросы связанные с Колокольцевой или Кузнецовым решать будешь только через него. Все без исключения! Запомни это и больше не ошибайся. Второго такого промаха мы тебе не простим!

– Понял я, Юрий Владимирович, понял!

– Хорошо, если понял. Значит, порученец. Звать его Сергей Владимирович. Фамилия Телюпа. Полковник Телюпа. Парень молодой, но уже достаточно опытный и хваткий. Хотел поставить его на ваше областное управление, но передумал. Пусть остаётся моим порученцем. И в деньгах не потеряет и для карьеры лучше. Завтра он подъедет, представится, и вы с ним обсудите в каком месте подобрать для него жильё. Будет ли он на время командировки перевозить к вам семью я не знаю. Это ты сам у него спросишь. У него жена, старенькая тёща и один ребёнок. По-моему, мальчик.

– Понял! Ещё что-нибудь?

– Да. Сделаешь ему официальное прикрытие. Оформи его на какую-нибудь небольшую должность. Каким-нибудь инструктором, но предупреди его непосредственного начальника, что он будет ходить непосредственно под тобой. Выделишь ему кабинет. Впрочем, если он решит, что ему будет лучше иметь кабинет в институте, где Колокольцева работает, договорись с ректором. И вообще, оказывай ему максимальное содействие! Максимальное! Считай его моей правой рукой!

Глава 4. Первый сеанс

2 марта 1971 г.

Волновалась она, конечно, когда в первый раз зашла в этот подъезд и поднялась по грязноватой лестнице на третий этаж. Старалась при этом не касаться изрисованных, облупленных стен. Постояла с сильно бьющимся сердцем возле крашенных коричневой краской дверей, потом зажмурилась, потрясла головой, выбрасывая из головы страхи, и нажала на кнопку звонка.

Не открывали долго. Она уж подумала, что Саша ей неправильное время указал. Взглянула на часики. Без пяти восемь. На пять минут раньше назначенного срока пришла. Эту привычку – приходить или точно, или за пару минут до срока – она у папы переняла. Он любит повторять, что точность – это вежливость королей!

Шагов за дверью она не услышала. Просто щёлкнул замок и дверь распахнулась. Саша! Босиком, в одних чёрных плавочках, в таких же она его на берегу Ангары видела, и в толстом сером свитере. Голова взлохмачена, улыбается чему-то. Явно не ей улыбается. Увидел, кто пришёл, распахнул дверь пошире и посторонился:

– Привет! Заходи!

Запер за нею дверь, отошёл к проходу в комнату и позвал через плечо:

– Лидочка, выгляни, пожалуйста!

В прихожую выглянула очень молодая девушка. Не Катя, но чем-то похожа на неё. Невысокая. Чуть выше Саши. Красивая. Отличные волосы, стройная, очень красивые ноги и бёдра. Шикарная талия. Возраст почти такой же, как у неё. Лет семнадцать – восемнадцать. Тоже босая, в красивом халатике, надетом, похоже, прямо на голое тело. Кивнула ей и осталась стоять у Саши за спиной. Девушка хмурилась. Саша не дал ей заговорить, затараторил сам:

– Познакомься, душа моя – это Вера Ненашева. Некоторое время она будет ходить сюда, и я буду её лечить.

– И ты, Вера, познакомься! Это Лидочка Милославская. Она работает у нас в деканате. Моя любимая подруга. Не смотри на то, что она немножко сердита. Сердита она не на тебя, а на меня. Всё никак у меня не получается научиться вести себя так, чтобы не огорчать её.

Лида снова кивнула ей и даже улыбнулась. Потом перевела взгляд на Сашу и снова нахмурилась.

– Мог бы и предупредить, что у тебя гости будут!

– Мог бы... – вздохнул он, – Увидел тебя, радость моя, и совсем голову потерял. У меня от одного запаха твоих волос голова кружиться начинает. Ты же знаешь... Раздевайся, раздевайся, Вера! Ты голодна?

Сняла пуховик и закрутила головой в поисках крючка или вешалки. Лида отодвинула Сашу в сторону, подошла к ней, открыла дверцу стоящего в углу оклеенного обоями и ставшего от этого незаметным шкафа, на который она не обратила внимания, и мотнула головой:

– Верхнюю одежду вот сюда! – и повторила Сашин вопрос, – Ты голодна?

Помотала головой:

– Нет, спасибо. Я же из дома еду. Бабушка покормила.

Лида кивнула, вышла из прихожей, а когда через пару минут появилась в зале, то была одета уже вполне себе прилично: чулки и бюстгальтер под халатиком.

***

Первый пятнадцатиминутный сеанс она провела лёжа на правом боку на диване. Саша сидел с нею рядом и тихонько переговаривался с Лидой. Её он усадил заниматься математикой. Оказывается, она тоже готовится к вступительным экзаменам.

Интересно он ей сказал:

– Возьми задачник Киселёва и садись обдумывать, как ты будешь решать эти задачи. Он на второй полке сверху. Слева. Синяя обложка... Нашла?

– Угу... – Лида с открытым задачником в руках направилась к столу. – Обдумывать? Что ты имеешь в виду, Кузнецов?

– То и имею! Открываешь на первой странице, берёшь первую задачу, читаешь условие и обдумываешь, как бы ты стала её решать. Решаешь её в уме, сверяешься с ответом и переходишь к следующей. Я потом выборочно проверю. Если сможешь найти два и больше способов решения, получишь награду! Приступай!

Настала тишина. Вера лежала на боку с закрытыми глазами. Рука Саши лежала у неё на виске. Под кожей покалывало и пощипывало. Прервал молчание Саша. Он обратился к Лиде.

– Лидочка, поверни часы в мою сторону, будь добра...

– Зачем? – она повернула циферблат будильника к ним.

– Хочу знать, сколько прошло. Через пятнадцать минут буду делать перерывы. И мне, и Вере нужно будет отдыхать...

– А мне?

– И тебе тоже! Всё! Сейчас тихо!

Он сам не выдержал пятнадцати минут. Потом пояснил ей, что его беспокоило.

– Рука в таком положении быстро устаёт. Неудобно. Знаешь, давай-ка попробуем по-другому? Положи голову ко мне на колени! Тогда моя рука будет согнута под естественным углом, а локоть на твоё плечо опираться будет. Пусти, я в угол сяду!

Пока пересаживались, вмешалась Лида. Она устроилась на стуле на коленках, подпёрла щёку ладошкой и напряжённо смотрела в лежащий перед ней на столе учебник. Не глядя ни на кого, спросила:

– Вы с Катей что, поссорились?

Саша услышал её. Пожал плечами и ответил:

– Нет, не поссорились. Она вчера меня обманула. Сказала, что после танцев пойдёт в общагу отсыпаться, а сама пошла с одним молодым человеком в кино. Она с ним договорилась, а мне решила об этом не говорить. Скорее всего, это означает, что у неё новая любовь начинается. Я решил не мешать и отойти в сторону.

– Ого! – Лида даже слезла со стула и подошла к ним, – Правда что ли?

– Угу, правда... Чему ты удивляешься? Придёт время, и ты точно так же уйдёшь. От меня все уходят. Получат своё и уходят. Ну почти все...

– Я не все! – нахмурилась Лида.

– Конечно, ты не все. Не обижайся, Лидочка. Просто Катюша не первая, кто от меня уходит. Я уже привык. Всё, моя радость, перерыв закончен! Садись решать задачки! Поговорить мы и потом сможем.

– И тебе не жалко?

– Жалко, конечно, но я давно знал, что так будет. Я ведь, Лидочка, бесперспективный. Ты и сама скоро это поймёшь. Или тебе умные люди подскажут...

На этом их разговор завершился, и в комнате снова установилась тишина. Снова покалывание и пощипывание в районе виска. И вдруг у неё так зачесалось в том месте, что она не выдержала и подняла руку. Осторожно приблизила её к Сашиной руке. Он убрал свою руку, давая ей возможность почесаться. Она мурашками покрылась, почувствовав под пальцем гладкую кожу на том месте, где она всегда была бугристой и шершавой. То, на что она надеялась, начало сбываться.

– Саш, – жалобно попросила она, – я очень хочу в зеркало посмотреть. Можно, а?

– Потерпи ещё пару минут, ладно? Всё идёт по плану. Миллиметра три примерно я уже убрал. Потерпи...

***

В общей сложности в первый день он занимался с нею почти полтора часа. Потом откинулся на спинку дивана, уложил свою «рабочую» руку к ней на талию, зевнул и пробормотал:

– Всё, Вер, на сегодня достаточно... Не могу больше... Засыпаю...

Она тут же убрала голову с его бёдер, уселась на диване и тоже зевнула. Потом помчалась в ванную, в очередной раз рассматривать себя в зеркало. Когда вернулась, картина в комнате изменилась. Саша с закрытыми глазами лежал головой на подушке. Рядом с ним сидела Лида. Она гладила его по плечу, а Саша слабо улыбался, не открывая глаз. Сонно спросил:

– Лидочка, а тебе точно домой нужно? Может, всё-таки здесь переночуем, а завтра с утра отсюда в институт пойдём? Завтрак я тебе приготовлю...

Лида коротко оглянулась на неё и снова отвернулась к Саше. Помотала головой:

– Не могу, Саш. Как ты не понимаешь? Мне же переодеться нужно. Блузочку свежую, трусики, чулки. Много чего нужно... Кроме того, и мама, и тётя Зина волноваться будут. Я же никого не предупредила. Давай, поднимайся! Пора по домам расходиться! Нам с тобой ещё на левый берег ехать! Давай, давай!

Глава 5. Архиепископ

3 марта 1972 г.

В её второй приход Лиды в квартире не было. Саша без улыбки кивнул ей и посторонился, пропуская в прихожую. Помог раздеться и пригласил в комнату. До её прихода он, видимо, занимался. На придвинутом к самой стене столе, справа от входа, разбросаны учебники и тетради. Отдельно от них лежит школьный альбом для рисования.

– Графики рисуешь? – кивнула она на альбом.

Саша не понял. Посмотрел на неё вопросительно. Тогда она постучала пальцем по обложке альбома. Саша помотал головой,

– Нет, не графики. И вообще это не моё. Днём сюда Любаша с Серёжкой забегали. Это мои хорошие знакомые. Они ещё в школе учатся. Любаша его и забыла. Это её альбом для рисования. Она неплохо рисует. Ну что, продолжим?

***

В очередной раз отдохнув пару минут Саша положил руку ей на висок и пробормотал:

– Из-под волос гемангиому я везде убрал. Осталась открытая кожа. Теперь быстрее пойдёт.

– Саш, а сможешь потом и крупные родинки убрать?

– Мешают?

– Угу... Очень уж их много... Некрасиво. Да и на солнце долго находиться нельзя. Профессор дерматолог говорил, что с моей кожей это опасно. Может рак кожи начаться.

– В каких местах они у тебя?

– Да практически везде. На груди, на руках и на плечах, на спине...

Он вздохнул.

– Ладно, посмотрим. Закончим с главным делом, и...

Закончить фразу он не успел. Его прервал звонок в дверь. Какой-то неуверенный звонок, подумала она, поднимая голову с его бёдер и усаживаясь на диване. Саша нахмурился. Поднялся с дивана, нашарил свои шлёпанцы, вбил в них ноги и поспешил в прихожую.

Она не стала выходить. Кто она такая, чтобы Сашиным гостям представляться? Никто. Такой же гость. Выйти не вышла, но состоявшийся между Сашей и его гостем разговор слышала полностью. Начался он нейтральным приветствием со стороны Саши.

– Здрасьте! Вам кого?

Ответил ему тяжёлый мужской баритон. А может, это и басом называется...

– Тебя Сашей зовут?

– Сашей...

– А как твоя фамилия?

– Кузнецов...

После короткого молчания мужчина спросил:

– Ты когда-нибудь бывал в Магадане?

– Я там родился и жил до октября позапрошлого года. А что?

– А прозвище «Спаситель» тебе о чём-нибудь говорит?

– Говорит кое о чём...

Повисло молчание. Его прервал мужской голос.

– Можешь объяснить?

– Могу, но сначала вы. От кого вы о Спасителе узнали? От Петра Анисимовича?

Короткая тишина и снова Сашин голос:

– Понятно... Вот ведь неугомонный старик...

Голос мужчины.

– Знаешь меня?

Саша немного помолчал, прежде чем ответить.

– Знаю... Вы Сергей Варфоломеевич Попов. Архиепископ Иркутский и Читинский Виталий... Да вы заходите, заходите! Не через порог же разговаривать...

Хлопнула входная дверь. Голос Саши:

– Раздевайтесь, Сергей Варфоломеевич. Я вас чаем напою. Только я не один. Воздержитесь, пожалуйста, от других вопросов, пока я свою гостью кое о чём не предупредил...

– Погоди, отроче младо! Ещё на один вопрос ответь. Может и не нужно будет мне раздеваться...

Саша молчал и мужчина продолжил. Услышанное заставило её усомниться в адекватности Сашиного гостя.

– Знаешь, зачем я к тебе пришёл?

Саша помолчал, а потом негромко ответил:

– Нет, не знаю... Но вы и сами этого точно не знаете. Хотите удостовериться в том, что это правда, что люди обо мне говорят, но не знаете, как к такому деликатному делу подступиться. Если желаете об этом поговорить – давайте поговорим. Полчаса для разговора я смогу выделить. Извините, но я уже говорил, что у меня гостья.

– Спасибо, сын мой! Давай поговорим. Можешь называть меня владыко.

– Пальто вон в тот шкаф повесьте!... Да, туда!... Владыко, говорите? А правильно ли это будет, если я себя по отношению к вам в подчинённое положение поставлю? Владыко – это ведь, как ни крути, повелитель, а все живые существа, у кого хотя бы зачатки интеллекта имеются, меня именно так и называют – повелителем. Я имею в виду животный мир. Вы подумайте над этим, а я пойду чайник поставлю...

После этих слов Саша появился в комнате. Брови нахмурены, но не чересчур. Увидел её, понял, что она всё слышала, и кивнул в сторону кухни:

– Нужно поговорить! Пошли, поможешь мне с чаем?

На кухне он быстро набрал в чайник воды, включил его в розетку и заглянул в фарфоровый заварочный чайничек. Поморщился:

– Умеешь чай заваривать?

– Угу, давай заварю. Где у тебя заварка?

– В центральном шкафчике. Делай покрепче.

– О чём хотел поговорить? – спросила она, открывая навесной шкаф.

– О молчании. Я тебя уже предупреждал, но сейчас хочу повторить: ни слова о том, что здесь услышишь или увидишь! Я очень рассержусь, если узнаю, что ты не сдержалась и проболталась о моём сегодняшнем госте.

Гость, о котором Саша говорил, появился в дверях кухни. В рясе, но без головного убора. С золотой цепью на шее. На цепи небольшая овальная иконка с изображением Божьей Матери и Младенца. Изящная вещица. На ногах у гостя валенки. Галоши он снял и оставил в прихожей.

Саша показал на неё взглядом и сказал:

– Познакомьтесь, Сергей Варфоломеевич – это Вера Ненашева. Дочка первого секретаря здешнего обкома партии. Она у меня в гостях. Мы с ней не друзья, а просто знакомые. Я принимаю в ней определённое участие. Только что я ей сказал, что она должна держать язык за зубами. Не думаю, что она будет болтать о том, что видела вас здесь. Но даже если такое случится, я найду возможность исправить нанесённый вам ущерб. Наше знакомство с Верой на этом закончится.

– Да поняла я уже! Чего ты сто раз повторяешь? – рассердилась она.

– Того! Это не шутки! Если бы твой папа был простым инженером или лётчиком, как папа твоего друга, я бы и не ёрзал! Слишком уж много вреда твой отец может Сергею Варфоломеевичу причинить. Не забывай, что они в некотором роде идеологические противники! И не злись!

– Не злюсь я! Просто не люблю, когда мне, как маленькой, по сто раз одно и то же повторяют!

Саша кивнул:

– Ладно, проехали! Ты чайник промыла?

– Нет ещё! Когда бы я успела?

Саша снова кивнул и обратился к своему гостю, который так и остался стоять в дверном проёме, с интересом присматриваясь к ним двоим.

– Проходите в зал Сергей Варфоломеевич! Кухня тесновата, чтобы втроём здесь находиться. Вы голодны?

– Нет, спасибо. Я действительно в комнате побуду...

Воспользовавшись тем, что проход освободился, она с заварочным чайником выскочила из кухни и метнулась в туалет. Выбросить старую заварку и промыть чайник ловчее всего было бы там...

***

Ещё накрывая на стол в зале, Саша сообщил своему гостю:

– Вера знает обо мне совсем немного: что я умею хорошо танцевать, что я умею лечить некоторые болезни и то, что я неплохо плаваю. Её отец знает обо мне значительно больше. Я думаю, даже больше, чем знаете обо мне вы. Его прошлой весной предупредили, что мы с тётей Мариной и её дочерьми некоторое время будем жить в вашем городе, ну и рассказали немножко о нас.

Во время его речи старый священник гладил свою наполовину седую бороду. Когда Саша остановился, он кивнул и прогудел:

– Желаешь, чтобы твоя гостья и дальше оставалась в неведении?

Саша пожал плечами:

– Мне всё равно! Вера показалась мне девушкой серьёзной. Не думаю, что от неё кому-нибудь вред будет. Но я уже сказал, если что – я сумею выправить ситуацию. Того, что произошло в Магадане, больше не повторится. За последние полтора года я значительно повзрослел. Так что можете говорить без опаски. Эта квартира не прослушивается. Точно так же, как и наш дом на набережной...

– Кем не прослушивается, Саш? – не удержалась она.

– Никем не прослушивается... – пожал плечами Саша. – Наливай! Уже заварился! Я, кстати, тоже чаю захотел.

– Почему я? Ты же хозяин!

– Ты единственная женщина в доме, значит, за столом именно ты хозяйка.

– Странные какие-то у тебя установки! – фыркнула она, поднимаясь со своего места, чтобы разлить чай.

– Послушала бы ты моего наставника! – рассмеялся Саша. – Вот у кого установки! Он может усадить за стол красивую женщину только для того, чтобы украсить ею этот стол! Вместо букета, так сказать!

– У тебя есть наставник? – это спросил священник.

– Имеется... – кивком поблагодарив её за чай, Саша закончил, – О чём ещё вы хотели поговорить, Сергей Варфоломеевич? Не пришли же вы только для того, чтобы удостовериться в том, что я не галлюцинация?

– Действительно, не для этого... – согласно наклонил он голову. Замолчал, подвинул к себе блюдце с чашкой чая и потянулся за сахарницей. Продолжил он только после того, как бросил в свою чашку два кубика сахара. Размешивая чай, поднял глаза на Сашу и как-то неуверенно начал:

– Говорят, ты уже давно появился... Уже несколько лет. Это правда?

Саша хмыкнул:

– Давно? Если от момента рождения считать, то да, уже давно. Почти шестнадцать лет. О своей силе я узнал недавно. Три года. А что вас беспокоит?

– Почему таишься? Почему людям не помогаешь? Мы все тебя очень давно ждём.

– Не уверен, что именно меня вы ждали, но это ладно. Я и сам точно не знаю, почему был избран именно я. Знаю только, точнее, предполагаю, что цели и задачи у нас с тем, за кого меня принимают, совершенно разные. Его задачей было объединение. Объединить как можно большее количество людей под крылом единой веры и дать им нравственные ориентиры, а моя задача – служить гарантом жизни на земле. По крайней мере мне так кажется.

– Гарантом? – этот вопрос возник у них одновременно.

Саша кивнул, спокойно отхлёбывая чай из своей кружки.

– Гарантом... Это не так давно стало понятным. Кстати, в Ватикане знают об этом с ноября 69-го. Именно поэтому я перед вами не таюсь. Патриархи православной церкви имеют такое же право знать.

Гость про свой чай, похоже, совсем забыл. Так и сидел, откинувшись на спинку стула и зажав в кулаке свою бороду.

– Можешь пояснить, что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Могу... Вот послушайте... В октябре 69-го погибла одна моя подруга. Погибла совершенно случайно. Стояла на остановке, ждала автобус. Он подъехал, но именно в тот момент, когда он повернул к остановке, его рулевая колонка вышла из строя. Вывалился какой-то важный шплинт. Шофёр почувствовал, что автобус потерял управление, растерялся и хотел нажать на педаль тормоза, но, как это иногда с неопытными водителями случается, перепутал педали и до упора выжал педаль газа! Автобус ещё больше разогнался, на большой скорости вылетел на остановку, сбил трёх человек и остановился лишь, врезавшись в стену дома. Трое взрослых, включая самого шофёра, были доставлены с тяжёлыми травмами в больницу, а девочка умерла на месте... (1)

Саша замолчал. Глядел в стену перед собой, забыв о том, что за столом он не один. Потом всё же опомнился. Выпрямился на стуле, бросил короткий взгляд на неё, потом повернул голову к гостю и продолжил.

– Я узнал о её смерти через шесть дней. К тому времени мы с ней уже в разных городах жили. Из газеты узнал. Там была помещена заметка на первой полосе. Узнал и тут же начал раздумывать над тем, как эту ситуацию можно исправить. Несколько часов подряд думал и, наконец, додумался... Если кратко, то я сделал так, что тот автобус окончательно сломался, не доехав до той остановки. Остановился на дороге и заглох. Шофер выпустил пассажиров из салона и отправился искать телефон, чтобы вызвать аварийку. Моя подруга поехала следующим автобусом. Никто не пострадал. Ни она, ни те трое взрослых до сих пор не знают о случившемся с ними несчастье.

Он остановился, заметив появившуюся на губах священника скептическую усмешку, пожал плечами и закончил:

– В тот раз я впервые осуществил точечное вмешательство в историю, изменив естественный ход событий.

– Понятно... – протянул его гость.

Он посидел немного, качая головой и раздумывая над чем-то, но, наконец, неторопливо выбрался из-за стола. Посмотрел на Сашу сверху вниз и спросил:

– Скажи, кто тебе рассказал обо мне? Я имею в виду моё мирское имя. Я, порой, и сам уже его забываю.

Вместо ответа Саша заговорил о другом.

– Не поверили. Ну что ж, я на это не очень-то и рассчитывал. Это даже неплохо. Меньше вероятность того, что вам захочется с кем-нибудь об этом поговорить. Собственно, разговаривал я не с вами, а через вас с Московским Патриархатом. Наверное, нужно было бы с чего-нибудь более простого начать, но это ладно, – он тоже поднялся со своего стула. – Рано или поздно они всё равно узнают о моём существовании и пришлют сюда кого-нибудь более доверчивого. Тогда и поговорим. Убеждать вас в своей правоте я не собираюсь. Нет у меня такой потребности. Мне и так неплохо, – и рукой в сторону прихожей указал. – Пойдёмте, Сергей Варфоломеевич, я вас провожу.

Они вдвоём вышли из комнаты. Вера не выдержала и отправилась вслед за ними. Встала в дверном проёме за спиной у Саши и смотрела, как его гость открывает дверцу шкафа и достаёт оттуда вешалку со своим зимним пальто. Спросила тихонько в Сашин затылок:

– Саш, а почему «гарант»? Ты же так и не рассказал.

Он оглянулся через плечо и так же тихо ответил:

– Рассказал. Ты просто не поняла. Вот смотри... Я не Иисус и не связан необходимостью быть добрым ко всем, даже к явным злодеям. Случись война между ядерными державами, и я вмешаюсь в прошлое, как вмешался, спасая свою подругу. Но на сей раз всё будет по-другому. Будет очень жёстко и даже жестоко! Начну головы виновным отрывать ещё до того, как они свои преступные приказы отдадут! И не будет в сердце моём жалости! Хоть я и довольно мягкий человек, но уничтожив десятки, может быть сотни потенциальных преступников, я спасу от страшной смерти миллиарды людей. Всё в полном соответствии с принципом – соверши малое зло, чтобы предотвратить зло большое! Теперь понимаешь почему?

Заметил, что она побледнела, быстро развернулся и положил руку ей на плечо.

– Испугалась? Хочешь, сделаю так, что ты забудешь об услышанном? Не бойся, это совершенно безболезненно и безвредно.

Ответила она ему, не раздумывая, и тоже совершенно серьёзно.

– Ты и это можешь?

Саша кивнул:

– Я много чего могу. Так что? Сделать?

– Нет, не нужно! И без того подозревала что-то в этом роде. Не бойся за мою психику, я выдержу! И ещё! Знаешь, я очень рада тому, что, оказывается, есть кто-то, кто за высокопоставленными дураками присматривает. Их, к сожалению, много, и они в состоянии погубить мир!

Саша тихонько рассмеялся.

– Ошибаешься. Не присматриваю я ни за кем. Зачем мне это? Начну действовать, когда города запылают. А уж если такое случится, всех виновных я быстро найду! От меня не спрячешься! Из-под земли достану! Никакие бетонные бункеры и стальные двери не помогут!

Он отошёл к входной двери, открыл её и посторонился. Его гость уже надел галоши, надел пальто и шапку и сейчас достал чёрные, вязанные перчатки из кармана. Ещё раз спросил Сашу:

– Так всё же, кто тебе рассказал обо мне?

Саша пожал плечами:

– Никто, но это неважно. Я уже принял решение в отношении вас. Вы забудете о том, что были у меня в гостях, как только выйдете из подъезда. Более того, вы забудете о том, что услышали от Петра Анисимовича. Прошу прощения, но я вынужден подстраховаться. Кроме того, мне так проще будет. С вами всё равно серьёзные разговоры вести невозможно. Очень уж вы недоверчивы...

***

Закрыв за гостем дверь, Сашка постоял минутку в прихожей и лишь затем выключил там свет. Когда он зашёл в зал, вид у него было рассеянный. А может и задумчивый. Глянул на неё и вздохнул:

– Собирайся, Вера. На сегодня всё. Мне нужно ещё в одно место смотаться, с одним человеком переговорить.

– С Петром Анисимовичем? – понятливо кивнула она, принимаясь собирать со стола блюдца и чашки.

– Угу, с ним... Как догадалась?

– Он откуда-то узнал про тебя и этому попу рассказал?

– Да, именно так. Скажи... – он замолчал.

– Что? – поторопила она его, направляясь с собранной посудой к кухне.

– Нет, ничего. Хотел спросить, не отец ли тебе обо мне рассказал, но уже вижу, что не он. – он зашёл в кухню следом за ней.

– Саш, а можно мне с тобой?

– Куда?

– К Петру Анисимовичу... – она открыла воду, готовясь сполоснуть чайную посуду.

– Зачем?

– Интересно... – пожала она плечами, – Я себя на твоё место поставила. Вот что бы я сделала, если бы мне довелось с таким болтуном разговаривать?

– Ну и что же? – Саша, похоже, заинтересовался.

– Не знаю... У меня же нет таких возможностей, как у тебя...

– А на своём месте, что бы ты сделала?

– Как-нибудь припугнула его. Сказала бы, если будешь и дальше обо мне трепаться, то я... ну, например, расскажу отцу!

– Интересно... То есть ты понимаешь, почему его болтовня опасна?

– Кажется, да... Вон к тебе даже этот поп притащился. Слушай, а насчёт Ватикана ты правду говорил? Ну то есть, что в Ватикане о тебе уже знают...

– Угу, правду... Я с Папой Римским в позапрошлом году осенью встречался. Их служба безопасности очень близко подобралась к нам с тётей Мариной. Мало ли, как они могли отреагировать... Разослали бы циркулярное письмо по всем приходам с информацией о нас, и нам бы жизни на Земле не стало...

– То есть вы с ней в Италию ездили? А как? Как это вас туда отпустили? И как это – «подобрались»? Вы что не могли обратиться за помощью в милицию или в КГБ?

– Обратиться могли, но в этом никакого смысла не было... Ты мне много вопросов не задавай. Всё равно не стану отвечать. Хочешь съездить со мной к Петру Анисимовичу – можем съездить. Но снова предупреждаю: всё что увидишь и услышишь должно остаться между нами. Никому! То есть вообще никому, поняла? Считай, что это государственная тайна!

– Поняла, поняла! Что ты меня снова, как маленькую, учишь!

– А ты как хотела? – фыркнул он, – Скажи спасибо, что я с тебя расписку о неразглашении не беру! Ты сегодня уже столько всякого услышала, что если в Госбезопасности узнают, они всерьёз задумаются над тем, не устроить ли тебе автокатастрофу. Я не шучу. Это всё очень и очень серьёзно.

Она поставила последнюю чашку в сушилку, закрыла воду и сняла с крючка посудное полотенце. Вытирая руки спросила:

– То есть в КГБ знают о тебе?

– Естественно! Ещё раньше, чем в Ватикане узнали. Присматривают издалека.

– Плохо, значит, присматривают! – усмехнулась Вера, вешая полотенце на крючок, – Что ж они попа этого прозевали? И Петра Анисимовича. Кстати, кто он таков?

– Один пенсионер. Бывший работник городской прокуратуры. Очень любопытен, очень хорошо информирован, имеет кучу знакомых в самых неожиданных местах. Знаешь, что такое «полезный человек»?

Она кивнула:

– Ещё бы! Не забыл, кто у меня отец?

– Не забыл. Ну вот, Пётр Анисимович и есть такой «полезный человек» для тех, кто облечён властью. Не удивлюсь, если твой отец с ним тоже имел дело или, по крайней мере, знает о его существовании...

– Ну так сдай его в КГБ. Чего ты стесняешься? Я представляю, что может начаться, если слух о тебе в народе пойдёт. Это ведь и до баррикад может дойти...

– Сдать в КГБ? Можно, конечно. Но сначала я хотел бы дать ему шанс. Он дядька-то не злой. Любопытный, болтливый, но не злой. В КГБ ему могут шею свернуть. Или так напугают, что он в психопата превратится. Не хочу я этого...

– Погоди! – она даже остановилась, поражённая новой мыслью, – Мне только сейчас в голову пришло! Получается, мой папа о тебе тоже знает? Я имела в виду не только то, что ты лечить умеешь...

– Кое-что знает, но не очень много. Ему довольно подробно рассказали о событиях лета 69-го года в Магадане. Там до баррикад дело не дошло, но войска вводили.

– А что там случилось?

– Долго рассказывать...

– А ты кратко!

– Кратко? Если в двух словах, то народ испугался, что меня убили. Видели, как меня с берега моря несли. Местное жульё порешило меня убить. Мешать я им начал. Нашли стрелка, вооружили его, он меня выследил и сделал один выстрел. Пуля мне под левую лопатку угодила. Кровищи довольно много было, вот бабы местные и ударились в панику, а их мужья и сыновья начали искать виновных. В итоге, шестнадцать трупов и пара сотен раненых. Я не знал, а, оказывается, местные меня к тому времени Спасителем окрестили. Как Иисуса Христа. Я там кого-то от смерти спас, кого-то вылечил, кому-то по-другому помог... Старался шифроваться, но меня всё равно вычислили. Слушок пополз, а тут этот стрелок.

–

1 – речь идёт о событиях, описанных в романе "Гарант".