Текст книги "Сокровища Анны Моредо"

Автор книги: Александр Прокудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7. Схватка с шакалом

Руис отплыл уже метров на двести, когда обернулся посмотреть на берег страны, которую покидал, наверное, навсегда. Какого же дурака он свалял, что связался с этим чертом Пако! Без гроша в кармане, теперь он вынужден бежать от мести тех, чье имя (вместе со своим собственным) опозорил.

А где же обещанные дьяволом богатства? Остались там, где его чуть не прикончил этот старый дурак, отец Анны. Слава богу, что он не знал об его участии в этом деле заранее – зарезал бы, наверное, тогда еще спящим.

Руис не знал в точности, что случилось с Раулем, но скорей всего молодой Моредо убил его. Раймон слышал крики со двора, да и на условное место, с которого их обоих должны были отвезти на корабль в Марбелье, он не пришел. В любом случае, с Пако он больше не увидится. И, слава богу – никто никогда не нагонял на него такого страха, как этот ужасный человек.

Хорошо еще, что огретый по голове тесть не сумел прицелиться как следует. Да и ружье его было заряжено утиной дробью – видимо, первыми патронами, что попались под руку. Несколько дробинок, попавших все же в предплечье, вынул пришедший на встречу контрабандист. Он же и перевязал рану. Не задавая при этом никаких вопросов – в его опасной жизни, очевидно, бывало и не такое. Затем он дал четкие указания, как Руису действовать дальше, и оставил его одного.

Болела сломанная переносица, руки, непривычные к гребле, заныли почти сразу. На дне лодки лежал парус, но, во-первых, контрабандист советовал поначалу идти на веслах, ветер около берега поймать было сложно, а, во-вторых, толком обращаться с парусом выросший в предгорьях Руис все равно не умел.

Ничего, как он понял, плыть не далеко, а там его уже будет ждать пароход, отплывающий в Танжер. Его примут на борт сразу, без очереди, проверяющий документы патруль и капитан корабля – в курсе.

Руис кинул на берег взгляд, одновременно позволяя мышцам и раненому плечу передохнуть.

Лодка, лишенная управления, развернулась боком к берегу и начала раскачиваться из-за бьющих в борт волн.

Внезапно Руиса охватил ледяной ужас. Помимо хлюпающей под днищем морской воды его чуткие от недавно пережитого страха уши уловили еще что-то.

Он резко обернулся – там, где на дне лодки был сложен парус, присев на корточки, сидел, изготовившийся к прыжку Андреас Моредо. По всей вероятности, до настоящего момента он, выжидая, прятался под парусиной. В руке его был нож, тот самый, которым Пако собирался зарезать Антонио.

– Андреас… – только и успел сказать Руис, перед тем, как тот на него прыгнул.

Но Раймону повезло.

Моредо не полностью освободился от парусины, его нога запуталась в плотной, хваткой ткани, и достать ножом до врага у него не получилось. Руис тут же воспользовался этим и нанес удар ногой прямо в лицо Моредо.

Нож упал на дно лодки, ровно между ними.

Раймон схватил одно из весел и попытался нанести удар по Андреасу, но промахнулся, и чуть было не улетел вместе с веслом за борт. Увернувшийся Андреас схватил второе весло и ударил им, целясь противнику в голову. Но тоже промахнулся – Руис вовремя отпрянул к задней банке.

Мужчины застыли друг перед другом с веслами в руках, с трудом удерживая равновесие в раскачанной ими посудине.

– Андреас, я не хотел никому причинять зла! – в отчаянии пролаял Руис. – Я просто пытался наладить собственную жизнь!

Младший Моредо промолчал.

– Честное слово, я не знал, что он поступит с ней так жестоко! – выкрикнул Руис.

На это Андреас тоже ничего не ответил.

– Это все Пако! Он – самый настоящий дьявол! Андреас! Он заставил меня все это сделать!

Андреас резко стукнул веслом по борту лодки, Руис вздрогнул от страха и умолк.

Твердым голосом Моредо произнес:

– Я не буду говорить с тобой, Раймон. Не трать на это время. Пако дьявол? Может быть. Но дьявол ничего не может один. Без тебя, Раймон, он был бы бессилен. Ты сможешь спросить об этом у него самого. Клянусь, я сделаю все, чтобы вы встретились как можно скорее. Иди в ад!

Андреас нанес Руису размашистый удар – и попал по плечу. Вторым ударом он выбил из рук Раймона его весло. Третий, колющий, удар, пришелся жениху Анны прямо под дых и заставил рухнуть на колени. Следующие два попали по плечу и спине, сломив его сопротивление окончательно.

Упав на дно лодки, Руис пытался защититься, подняв руки над головой. Андреас ударил еще раз и сломал одну из них – левую. Удар, последовавший за этим, попал Раймону по голове. Раз пять еще после этого, рыча, как хищный зверь, Андреас бил по уже полностью поверженному врагу – не целясь никуда специально, просто стараясь, чтобы удары получались как можно сильнее.

Руис лежал на дне лодки продолговатым окровавленным мешком без каких-либо признаков жизни. Тяжело дыша, Андреас бросил весло под ноги и сел на переднюю скамью, чтобы перевести дух. Руки у него дрожали, да и все тело бил неприятный озноб. Убивать ему прежде приходилось только кур, гусей и кроликов. Взглянув на свои руки, на которых застыла вчерашняя кровь Пако и сегодняшняя Руиса, он не смог сдержать тошноту.

Желудок Моредо беспощадно вывернуло наизнанку – он едва успел перевеситься через борт.

Проблевавшись, и окатив лицо холодной морской водой, Андреас пришел в себя. Дело было сделано. Он выполнил свой долг сына и брата. Теперь следовало избавиться от тела и думать, что делать дальше.

Оттягивая неприятную неизбежность, Андреас прошелся по карманам пиджака Руиса, брошенного им на скамье. Документы, фотография с подписью Рикардо, билет на теплоход. А также тяжелая золотая цепочка, с кулоном, украшенным таким драгоценным камнем, что на него, наверное, можно было купить весь первый класс на всех лайнерах, идущих до Америки и обратно. Кулон, безусловно, мог Андреасу пригодиться: ведь за убийство в деревне его уже точно ищут по всему побережью. Домой возвращаться было точно нельзя.

Поднимающееся солнце слепило глаза. Мерно покачивалась на волнах лодка. Надо было поторапливаться.

Андреас взглянул на лежащее ничком скрюченное тело Руиса. Моредо повернулся к нему спиной и осмотрелся в поисках якоря – нужно было привязать его к телу перед тем, как отправить на дно. Но на его стороне лодки якоря не было.

Присмотревшись, Моредо заметил веревку и якорь у задней банки – с той стороны, где недавно стоял с веслом наизготовку Раймон.

Осторожно, чтобы не перевернуться, Андреас начал пробираться на другой конец посудины, для чего надо было миновать тело забитого веслом противника.

В тот момент, когда Андреас находился прямо над ним, лодку вдруг качнуло.

– Ох!

Чтобы не полететь за борт, Андреас вынужденно схватился за Раймона Руиса – оперся о его плечо.

Все обошлось. Обретя равновесие, Андреас перебрался на корму и нашел, наконец, якорь.

Проблема была в том, что удерживающая его веревка была завязана на крепчайший, просоленный узел, распутать который у Моредо не было никакой возможности – моряк из него был такой же, как и из его врага.

«Нож! – вспомнил Андреас. – Он где-то под Руисом».

Балансируя, чтобы не полететь в воду, он снова вернулся к телу жениха своей сестры. Андреас с трудом перевернул Раймона на бок, чтобы найти под ним потерянное в бою оружие.

И в тот же момент почувствовал на своем плече крепко схватившую его руку.

«Он жив!».

Одновременно с этой мыслью Андреас Моредо получил сильнейший удар кинжалом своего отца – тем самым, который только что пытался найти.

* * *

Пароход, отбывающий через сутки из Марбельи в Танжер, опаздывал с отплытием – из-за дополнительной проверки документов. На сходнях дежурил патруль из офицера и двух солдат, а также тут вертелся помощник капитана, тоже следящий за посадкой.

– Ваши документы? – обратился лейтенант к высокому черноволосому юноше с бледным лицом и наброшенным на плечи пиджаком.

– Пожалуйста, – протянул молодой человек бумаги.

– Новенький паспорт? Синьор Раймон Руис?

– Да, синьор, он самый.

Лейтенант оглядел пассажира. Молодой человек вызывал массу вопросов. На лице его были свежие синяки и кровоподтеки, рубашка на груди была порвана.

– С вами что-то случилось? – поинтересовался лейтенант.

– Сорвался со скалы на охоте, синьор офицер. Ничего страшного, уже заживает.

Офицер приподнял левый борт пиджака пассажира, представившегося Раймоном Руисом. Его левое предплечье оказалось перевязанным.

– И руку там же повредили? – в словах лейтенанта прозвучало сомнение.

Молодой человек пожал плечами, как бы говоря «чего не бывает».

Лейтенант, думая, какое принять решение, с недоверием смотрел пассажиру в прямо глаза. Но тот выдержал этот взгляд со спокойствием. Волнения в нем было не больше, чем в любом другом гражданине, чья судьба находится в руках представителя власти.

Пограничник взвесил на руке полу пиджака пассажира – там было что-то тяжелое. Не оружие – но что-то из металла.

– Вы путешествуете без вещей? Тоже интересно. Что у вас в карманах, синьор Руис?

Тут юноша занервничал немного заметнее: на лбу его выступил пот, он сглотнул комок в горле, собираясь пуститься в некие объяснения. Но прежде, чем ему удалось вымолвить хоть слово, в ситуацию вмешался помощник капитана.

Он наклонился к офицеру и что-то прошептал ему на ухо. Лейтенант кивнул.

– Впредь будьте осторожнее на охоте, синьор. Счастливого пути.

Он вернул паспорт черноволосому парню и, как будто потеряв к нему интерес, перешел к следующему пассажиру.

– Успел испугаться? – дружелюбно улыбаясь, спросил у прошедшего проверку белозубый помощник капитана. – Если я пообещал, что все будет в ажуре, значит, так оно и будет. Им не до тебя сейчас…

– А что случилось? – поинтересовался молодой человек.

– Убийство. В деревеньке неподалеку отсюда. Ищут подозреваемого, он приблизительно твоего возраста.

– Понятно.

Патруль, проверив всех пассажиров, дал сигнал убирать сходни.

– Отплываем, – констатировал моряк. – А второй чего же? Передумал?

– Так и есть, – нейтрально ответил пассажир. – Ему пришлось.

Больше вопросов помощник решил не задавать – за это ему было заплачено отдельно.

– Хорошо. В Танжере вас встретят и отправят дальше. К сожалению, то, что теперь ты один, на сумму никак не повлияет. Я не смогу…

– Это ерунда. Пусть все останется как есть.

К утру пассажир, представившийся Раймоном Руисом, был в марокканском Танжере, а еще через три недели в порту Балтимора, в Соединенных Штатах Америки.

На этом его след терялся.

Что же касается Андреаса Моредо, то он сгинул еще раньше. С тех пор, как после убийства Рауля Пако, он исчез в роще возле деревни, его не видела ни одна живая душа.

Часть пятая
«Конец истории»

Глава 1. Речь комиссара Линареса

– Донья Анна, мы потрясены, – искренне произнес мэр Ортега, приложив руку к сердцу.

– Лопа де Вега какой-то… – пробурчал Саласар. – Если, конечно, все это правда.

– Помолчите! – снова одернул его мэр.

– Я жил под ненавистным мне именем, – тихий голос отца Энтони Макгиннела захлебывался от волнения, и сын положил руку ему плечо, чтобы помочь успокоиться. – Скрываясь от закона, не поддерживая никакой связи с домом. И я не раз проклинал судьбу за то, что тот удар ножом получился у Раймона не таким точным.

– Мы с тобой действительно родственники, Энтони, – произнесла Анна. – Хоть твой отец мне и не муж. Андреас?

– Как я отвык от этого имени… – прошептал старик. – С какой радостью я снова его слышу!

– Почему ты не появился раньше, Андреас?

– Я пробовал навести справки. Но лучше бы я этого не делал. Мне сообщили, что отец скончался, а ты отравилась. Это все, что я знал. Я был уверен, что тебя нет в живых.

Хавьер Игнасио с чувством высморкался в салфетку, переживая историю семьи Анны, как свою собственную.

– И тут эта новость! – продолжил из своего инвалидного кресла Андреас Моредо. – В интернете, в рубрике «забавные случаи»… Господи! Вот такие у тебя забавы… На радостях меня хватил удар. Конечно, мне не нужны никакие деньги. Энтони, не мог бы ты подвезти меня ближе к Анне? Теперь, надеюсь, она не будет возражать…

– Пожалуйста! – присоединилась к просьбе и Анна.

– Подождите! Но как же фотография со свадьбы? – воскликнул Энтони. – Комиссар! Синьор Ортега? Вы же сами ее опознали!

– Покажи-ка ее еще раз, – попросил мэр.

Энтони достал снимок. Его отец, молодой и улыбчивый, был запечатлен на нем помогающим надеть невесте слетевшую с ее ноги туфлю. Позади них на фото маячил курящий сигарету смазливый черноволосый парень в парном костюме.

– Твой отец здесь не жених, Энтони. Раймон Руис – это тип с сигаретой, – пояснил мэр. – Я был тогда совсем мальчишкой, но узнаю его.

– Я помню эту фотографию, – сказала Анна и по ее щеке скатилась слеза. – Рикардо сделал ее на крыльце церкви. На обороте должна быть его подпись.

– Так и есть, синьора.

Энтони подвез коляску со своим отцом к Анне. Брат и сестра взяли друг друга за руки.

– Прости меня, Анна…

– Прости меня, Андреас…

– Кхм!!!

Нарочитый громкий кашель комиссара привлек общее внимание.

– Я извиняюсь, но наш завтрак сильно затянулся. А, между тем, у меня для вас весьма и весьма важное сообщение!

Комиссару помог Ортега:

– Конечно же! Друзья, прошу вас! Кто знает, возможно, полиция нашла этого чертова Нуньеза?

– Ты как в воду смотришь, Эмилио, – подтвердил Линарес. – Я действительно знаю, где аптекарь. И скоро мы с вами отправимся по домам.

Собравшиеся загудели.

– Замечательно! – воскликнул Игнасио.

– Его уже схватили? – спросил Энтони Макгиннел.

– Нет, – ответил комиссар. – Но не думаю, что нам стоит его опасаться.

Комиссар вытащил пистолет и положил его на стол. И произнес тяжелым, налитым свинцом тоном:

– Прямо тут, среди нас, есть люди гораздо опаснее.

Все замолчали.

– Что происходит, Эстебан? – с беспокойством спросил мэр.

– Сейчас расскажу, – комиссар приступил, наконец, к заготовленной речи. – Аптекарь Нуньез прекрасно подходит на роль убийцы, мы это знаем. У него было сразу несколько мотивов, а так же возможности совершить все эти преступления. На это указывают почти все улики и свидетельства. Почти. Но все же, я думаю, он ни при чем.

– Наконец-то господь подкинул в твою комиссарскую голову немного мозгов, Эстебан! – отреагировала Анна сомнительным комплиментом.

– Я полагаю, что убийца находится сейчас здесь. Среди нас.

– Вот так номер! – воскликнул Макгиннел.

– Ты серьезно? – спросил мэр.

– О да! Более чем.

Убедившись, что все слушают его с прилежным вниманием, комиссар продолжил:

– Убийца ловок и хитер. На все у него есть объяснения, простые и логичные. Он всегда рядом, но при этом совершенно незаметен. Как серая тень, на которую никто не обращает внимания.

Комиссар выдержал небольшую паузу и громко произнес:

– Синьор Хавьер Игнасио? Вы тут?

Маклер, примостившийся с кружкой кофе за одной из колон, вздрогнул. Робко высунувшись из-за сваи, он посмотрел на Линареса взглядом спаниеля, застигнутого на краже тапас.

– Я был готов арестовать вас сразу, Хавьер, – сказал комиссар, – как только вы явились после взрыва. Менеджер из Осуны, прекрасно знающий все мотели между нашими городами, включая, я уверен, и «Счастливый Перекресток». Снявший номер напротив убитого Бенито, который хвастался тем, что заберет себе весь клад на всю гостиницу. Человек, чей телефон чудом «потерял связь», как только было сказано, что снова состоится собрание. Это позволило вам на него «якобы опоздать».

– Почему «якобы»? – пролепетал Хавьер. – Так и было на самом деле!

– Это может кто-нибудь подтвердить?

– Я же говорил вам – нет! Я опоздал, и клиент не стал ждать и уехал. Я зря потратил время…

Комиссар усмехнулся. Сомнения появились и на лицах остальных. Слова Игнасио звучали не убедительно.

Линарес продолжил:

– Я нашел ту даму, которой принадлежал окурок в номере Батисты. Ею действительно оказалась проститутка. Энтони, ты понял все правильно. Я поговорил с ней. Оказывается, она видела кое-кого в комнате Бенито. И это не рыжий Макгиннел – его не перепутаешь. Это были вы, Хавьер.

Маклер, закрывший глаза рукой еще на словах про окурок, проблеял:

– Я могу все объяснить!

– Вы сказали, что до собрания видели Батисту только раз, в коридоре! – вспомнил Макгиннел.

– Я соврал, – ответил Хавьер. – Но я готов рассказать правду!

– Внимательно вас слушаем, – пригласил комиссар.

Маклер собрался с духом и, блестя глазами, заговорил:

– Да я был у него. Черт… Я… Из-за этих командировок у меня не очень хорошие отношения с женой. Уже давно. А как мужчине мне надо… Необходимо хоть иногда… В общем, я решился на это. Клянусь – впервые в жизни! А Батиста пользовался услугами проституток каждый день – я видел, мой номер действительно прямо напротив его. И я хотел попросить у него… консультации. Номер телефона. Как вызвать. Сколько это будет мне стоить и тому подобное…

– И что? – спросил Линарес.

– Ничего. Как раз пришла его… «гостья», и он меня выставил. Сказал «потом». Но потом я уже не решился. Да и события стали развиваться таким образом, что…

– Почему же вы не сказали сразу? – спросил Ортега.

– Чтобы в полицейском протоколе осталось, как я интересуюсь проститутками? – страдальчески скривился маклер. – Моя семейная жизнь и без того трещит по швам. Если бы это дошло до Марии…

Но Эстебана Линареса признания Хавьера не тронули. Загибая пальцы, комиссар перешел к перечислению:

– Вы утаили, что были в номере Бенито в день отравления. Вас не было вместе со всеми в момент взрыва. Про мотель я говорил. А как вам такое… Донья Анна, дайте, пожалуйста, ваш телефон?

Удивленная Анна передала телефон через Макгиннела. Комиссар одновременно говорил и искал что-то в аппарате:

– Если помните, «У Фелипе» перед отъездом я вызвал на пару слов синьора Саласара. Помимо прочего, мы обсудили его отвратительную выходку с кражей телефона.

– Простите, синьора, от нечего делать я поковырялся, что там у него внутри, в памяти, – сказал Сильвио Анне.

Она ответила жестом, который было бы слишком грубым переводить в слова.

– Но нет худа без добра, – продолжил комиссар. – Когда я поделился с ним насчет своих подозрений об Игнасио, Сильвио рассказал мне о кое-чем важном, что он нашел в телефоне.

– Что он мог там найти? – озадачилась Анна.

– Ты поделился с ним подозрениями? – с укоризной заметил мэр, который, к слову, сам слышал о них впервые.

– Он единственный, кто не охотится за кладом, Эмилио, – объяснил комиссар. – Деньги и так у него в кармане. Я счел возможным.

Линарес поднял руку с телефоном, показывая всем экран:

– Вот единственный фотоснимок на этом телефоне. Сделан в день святой Анны. Как раз, когда ее пытались отравить.

Собравшиеся, напрягая зрение, попытались рассмотреть, что на дисплее.

– И что там? – попросила рассказать заинтригованная не менее других Анна Моредо.

– Ваш дом. И разные люди, – помог Энтони Макгиннел. – Я ничего такого не вижу.

– Я помню! – воскликнул Ортега. – Это же я его сделал, когда рассказывал донье Анне о возможностях модели!

Комиссар подсказал:

– Посмотрите в левый верхний угол. Рядом со стеной дома, за спинами у остальных.

Первым понял Макгиннел:

– Не может быть! Это же вы, Игнасио! Вы были там?

– У меня профессиональная память, – похвалился Саласар. – Я сразу понял, что где-то его видел, как только заявился на ваше собрание. Но тогда это было не важно.

– Я привозил копию договора! – крикнул Хавьер, на которого было жалко смотреть.

– Анна? – спросил Линарес.

– Не помню его в этот день, – покачала головой старуха.

– Я сунул его в почтовый ящик! К вам стояла очередь желающих поболтать, длиннее, чем на «Шамбалу» в Порт Авентуро [3]3
  «Шамбала» – популярный, самый эффектный аттракцион в парке развлечений «Порт Авентуро».


[Закрыть]! А я не хотел говорить при посторонних.

Комиссар отдал телефон обратно Анне.

– И еще кое-что, Хавьер, – добавил он, – что разоблачает вас окончательно. Откуда бы вы могли взять ружье Родригеса? Я опросил его соседей…

– Да! – Хавьер Игнасио вскочил, потрясая своими маленькими, абсолютно негрозными кулачками. – Я был у него дома! Я предлагал ему цену за его убогую квартирку! Это мой бизнес, моя ежедневная работа! Но я никого не убивал!

Как будто не слыша его, Линарес продолжил для остальных:

– Ружье Хосе хранил совершенно безответственно. Оно просто висело на стене в коридоре. Тот, кто хоть раз бывал у него дома, мог запросто этим воспользоваться.

Комиссар подытожил:

– Итак, Хавьер Игнасио мог отравить вино Анны и Бенито Батисту тоже. Мог достать ружье Хосе и застрелить его и Агнешку Петржак. И у него была информация и время, чтобы подготовить взрыв в мэрии.

– Но я этого не делал! – пропищал Хавьер.

– Но он этого не делал, – развел руками, соглашаясь, Линарес. – Это правда. Я уверен.

Общее недоумение застыло на лицах. В то, что маклер из Осуны – убийца поверить успели все.

– Почему? – спросил запутанный так же, как все остальные, мэр.

– Потому что откуда тогда все эти улики в доме Нуньеза? – ответил комиссар. – Подкинуты? Хавьер Игнасио имел возможность провернуть все, кроме этого. По очень простой причине – он понятия не имел, что аптекарь под подозрением. Зачем бы он стал это делать, если бы даже совершенно точно был убийцей? Именно после результатов обыска, Хавьер, я передумал вас арестовывать.

Обескураженный маклер стоял посередине гостиной с красным от слез лицом. Заплетающимся языком он произнес:

– Тогда… зачем же вы сейчас…

– Чтобы в следующий раз вы даже не вздумали лгать полицейскому. Ясно?

Оставив ошеломленного Хавьера, комиссар вернулся к столу с завтраком, на котором лежал его пистолет.

– Я ничего не понимаю! – сказала Анна.

– То есть это все-таки Нуньез? – уточнил мэр.

– Нет. Я же сказал – убийца в этой комнате.

Эстебан Линарес в очередной раз поразил всех собравшихся умением закрутить интригу. Все как один смотрели на него с раскрытыми ртами.

– Взрыв, – сказал комиссар. – По счастливой случайности Адриан Молина не так меня понял, и все вы остались живы. Хавьера Игнасио спасла его привычка везде являться в самый последний момент. Но, как аптекарь узнал о том, что все собираются в мэрии? Именно в мэрии?

Линарес сделал паузу, обведя глазами всех присутствующих.

– Учитывая общее заблуждение, кроме Хавьера Игнасио, который, как мы только что выяснили, совершенно ни при чем, так думали всего два человека, – сказал полицейский. – Я и ты, Эмилио.

– Согласен, Эстебан. Это загадка, – кивнул мэр. – Но раз ты говоришь, что знаешь, где аптекарь, мы скоро ее разгадаем. Спросишь прямо у него. Хотя, я все равно не понимаю, какой смысл сомневаться? У него был мотив. И материалы, как готовить взрывчатку, и отрава, которой прикончили Бенито. И самое главное – с его телефона был сделан звонок, который взорвал бомбу!

– Да, – согласился Линарес, – эти аргументы выглядят весомее моих сомнений. Но, – он поднял указательный палец, – вопросы без ответов – это повод для размышлений. Если Нуньез невиновен, то улики ему подкинули. И сделать это, повторяю, мог только тот, кто знал, что он под подозрением, и что рано или поздно к нему придут с обыском. И таких людей было уже трое. Я, донья Анна и снова ты, Эмилио.

– Что ты хочешь этим сказать, Эстебан? – Ортега озадаченно приподнял брови.

– Это ты. Ты убийца, Эмилио. И я клянусь, ты ответишь мне за все.