Текст книги "Все звезды"

Автор книги: Александр Полюх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Это не так, эт-то... не мо-жет быть, – вдруг начала задыхаться вразумляемая лжезвезда.

В этот момент магнитофон тихонько щелкнул, закончив перемотку кассеты. Одновременно, Снежана еще раз сильно дернулась всем телом и затихла.

Встревоженный Славин оставил в покое магнитофон и склонился над неподвижной любовницей.

– Снежик, ты что? Не пугай меня так, скажи что-нибудь, маленький, скажи.

Но она уже больше ничего и никому не могла сказать.

– Снежечка, не умирай! – отчаянно закричал Славин и опрометью бросился в прихожую к телефону.

Приехавшая реанимационная бригада недолго возилась над телом усопшей поп-звезды.

– Острейшая сердечная недостаточность, ничем не можем ей уже помочь, сообщил старший реанимационной бригады, с сожалением пожимая плечами, – И, извините меня за нескромность – вы что, с ней сексом перед приступом занимались?

Багрий лежала в постели абсолютно голой, да и Виктор, впопыхах дозваниваясь до "скорой помощи", был одет явно наспех.

– В общем, да, – смущенно кивнул внезапно осиротевший пылкий любовник, до угнетенного горем сознания которого стали добираться мысли, что ему, возможно, придется отвечать за все произошедшее в этой квартире.

– Ну, тогда, понятно, – сочувственно покачал головой любопытный эскулап, пряча в уголках губ ехидную ухмылку, – С женщинами в такой момент это нередко случается.

– Неужели ей больше нельзя ничем помочь? – упавшим голосом спросил Славин.

– К сожалению, – уже гораздо суше сказал старший реанимационной бригады, понимая, что беседа пошла по второму кругу и им пора уже уходить отсюда, – Продиктуйте, пожалуйста, моему помощнику выходные данные на умершую.

– Извините, не понял? – растерянно посмотрел на эскулапа Виктор.

– Назовите ее имя, место жительства, род занятий.

– Да это же Снежана Багрий! – вдруг сказал молоденький помощник старшего реаниматора, более внимательней присмотревшись к покойной, и обратился к музыканту, – Скажите, я прав?

Оставшись один в квартире, Виктор минут двадцать сидел в полной прострации на злополучной кровати, когда в прихожей зазвонил телефон. Он с неохотой подошел к нему и поднял трубку.

– Витя, ты?! – раздался в ней встревоженный голос Пошлецова, – Ты почему еще там находишься?!

– Леша, случилось большое несчастье, – медленно проговорил осиротевший любовник, не обратив внимания из-за своего шокового состояния – откуда его работодатель узнал о случившемся в этой квартире.

– Я все знаю! – перебил его Алексей, – Немедленно уходи из квартиры! Слышишь, немедленно!

– Хорошо, – каким-то деревянным голосом ответил убитый горем музыкант и положил трубку.

Спустя всего лишь пару минут он открыл входную дверь и хотел выйти из квартиры, но ему в лицо смотрели два пистолетных ствола. Пистолеты, в свою очередь, находились в руках двух крепких молодцев в уже знакомых ему стандартных светлых костюмах.

– Виктор Славин? – не давая опомнится благодатненскому музыканту, спросил один из них.

– Он самый! – растерянно буркнул платный агент Пошлецова, еще не понимая с кем он имеет дело, – Вы из милиции?

– Протяните вперед обе руки! – потребовал второй молодец, проигнорировав вопрос Славина, – И не делайте при этом резких движений!

Виктор был вынужден подчиниться и через мгновение на его запястьях защелкнулись браслеты наручников. Его наскоро обыскали и изъяли бумажники и кассетный магнитофон с роковой записью "репетиционных упражнений" скоропостижно скончавшейся поп-звезды.

Музыканту набросили поверх скованных рук оставшиеся висеть на вешалке снежанино пальто, и повели вниз по лестнице, придерживая с двух сторон.

Славин осознал, что его арестовал незнамо кто и куда-то тащит без объяснений конечной цели их совместного путешествия, и начал выходить из своего шокового состояния.

– Если вы мне не скажите – кто вы такие и куда меня ведете, я не сойду с этого места! – решительно заявил музыкант и остановился. Но тут же получил сильный пинок в зад, возобновившей его поступательное движение вниз по лестнице.

– Скоро узнаешь, падла!

Виктор и его конвоиры вышли из подъезда. Напротив стоял микроавтобус "Фольксваген" со сплошными металлическими бортами, на которых красовались фирменный знак и большие буквы – "Все звезды". Тут до убитого горем и раздираемого муками совести любовника поп-знаменитости дошло, что и для него самого события начинают оборачиваться очень скверным образом. Он окончательно покинул сумеречно-скорбное состояние и мигом обрел повышенный тонус, попробовав оттолкнуть от себя конвоиров и крикнув, что было у него сил:

– Помогите! Мили..!

Удар рукояткой пистолета по затылку заставил его замолчать. Обмякшего задержанного мигом втащили во внутрь микроавтобуса, и через несколько секунд возле подъезда осталось только быстро тающее в воздухе облачко выхлопных газов.

Пришел в себя благодатненский музыкант на полу какого-то помещения без окон от острого запаха нашатыря. Руки у него продолжали находится в наручниках, пол был устлан синтетическим ковровым покрытием, а помещение освещалось утопленными в стенах электрическими светильниками.

– Открыл глазки! – удовлетворенно молвил склонившийся над Славиным спортивного вида мужчина лет тридцати пяти и убрал у него из-под носа флакон с нашатырным спиртом.

– Где я нахожусь? – хрипло спросил Виктор. У него сильно болел затылок и кружилась голова. Однако, он сумел отметить про себя, что приводивший его в чувство мужчина был одет в светлый стандартный костюм, как и те, что его похитили.

Атлет в светлом костюме спрятал флакон в карман пиджака и сочувственно осведомился:

– Ну, как самочувствие?

– Не очень, – честно признался музыкант, – Голова сильно кружится и болит.

– Помочь встать на ноги?

Похищенный молча кивнул. Он уже успел рассмотреть, что они находились в абсолютно пустом помещении только вдвоем. Его "благодетель" легко одной рукой поднял его с пола и поставил на ноги. Мелькнувшая было в больной голове мыслишка борцовским захватом шеи мужчины в светлом костюме добиться информации о своем теперешнем местопребывании угасла сама собой.

– Ну, что же, пройдем побеседуем, – предложил мужчина и вывел своего подопечного из пустого помещения. Идти пришлось всего лишь несколько шагов по неширокому коридору со змеившимися на стенах кабелями. По всей видимости, это был подвал – решил пленник.

Следующее помещение, в котором оказались Славин и его провожатый, было уже меблированным, и напоминало более всего кабинет следователя. Незадачливого агента усадили на стул, а напротив за рабочим столом устроился мужчина в светлом костюме.

– Можете звать меня Владимиром Ивановичем, – представился мужчина в светлом костюме, – Я уполномочен провести предварительное дознание по вашему делу. Итак – ваша фамилия, имя, отчество?

– Владимир Иванович, – отозвался Виктор, – Я не буду отвечать на ваши вопросы – попа вы мне объясните, где я нахожусь, и какое такое на меня заведено дело.

– Я бы не советовал вам в вашем положении ставить мне условия! немедленно набычился дознаватель, – Ну да ладно, простим по первому разу. Находитесь вы в службе безопасности фирмы "Все звезды", а подозреваетесь в убийстве нашей артистки Снежаны Багрий. Есть еще кое-какие подозрения насчет вашей особы.

– Что за чушь! – искренне возмутился подозреваемый, от возмущения заерзав на своем стуле, – Я ее не убивал!

– Фамилия, имя, отчество?! – повысил голос дознаватель из службы безопасности, всем своим видом демонстрируя, что его терпение истощается, и могут последовать санкции, – Быстро!

– Славин Виктор Сергеевич, – счел за благо не обострять отношений гость столицы.

– Место постоянного жительства?

– Город Благодатное.

– С какой целью прибыл в Москву?

– Увидеться со своей невестой Снежаной Багрий, я ее давно не видел. Потом, кое-какие покупки совершить, еще кое-что.

– Кто дал вам задание проникнуть в фирму "Все звезды" и с какой целью это было сделано?

– Что?! – довольно правдоподобно изумился платный агент Пошлецова, Бред какой-то! Что это вы мне шьете – то убийство Снежаны, то проникновение в вашу фирму!

– Если ты еще раз не ответишь на мой вопрос и будешь продолжать разговаривать со мной в таком тоне – накажу! – угрожающе прошипел дознаватель и продолжил более спокойным голосом, – Кто дал вам задание проникнуть в фирму "Все звезды"?

Виктор вдруг вспомнил, где он слышал раньше голос своего собеседника-дознавателя и его имя-отчество, Владимир Иванович. Этот неподражаемый тембр раздавался при воспроизведении тайной магнитозаписи репетиционных упражнений поп-звезды из Благодатного. Именно он в компании с врачом работал с Багрий в четвертой студии!

– Я требую передать меня в руки милиции или прокуратуры, – твердо заявил допрашиваемый, – Ни на какие ваши вопросы я больше отвечать не намерен.

– Ну, все – будет тебе сейчас прокуратура! – зловеще кивнул сотрудник службы безопасности и повел своего подопечного в первое помещение, где тот пришел в себя. Мужчина в светлом костюме оставил скованного наручниками Славина посреди пустого помещения и удалился, пообещав напоследок:

– Сейчас с тобой по-другому поговорят!

Вскоре в комнату вошли двое мужчин. Это были давешние "дубинконосцы" в спортивных костюмах, имевшие в руках все те же резиновые орудия. Вслед за ними появился Владимир Иванович и приказал "дубинконосцам" раздраженным тоном:

– Растолкуйте этому типу правила хорошего тона. А то он никак не уразумеет, куда он попал!

После чего, дознаватель вновь покинул помещение и плотно прикрыл за собой дверь.

– Как тесен мир! Вот мы и встретились опять! – многообещающе прорычал один из обиженных "дубинконосцев" и попробовал ударить скованного наручниками Виктора.

Экс-спецназовцу удалось уйти из-под удара одного противника, но он тут же получил мощный удар резиновой дубинкой от другого. Его попытки отбиваться ногами и скованными руками ни к чему существенному не привели. Противники находились все время настороже, да и подготовлены были, в свою очередь, весьма и весьма неплохо. Пропустив еще два-три безжалостно-профессиональных удара, Виктор потерял сознание и замертво рухнул на ковровое покрытие пола.

Пребывавшему без сознания, в луже собственной крови, на полу посреди пустой комнаты Виктору Славину привиделся очередной сон-воспоминание из его славной армейской жизни. На этот раз о его "перевоспитании" напитанном Сидоровым, последовавшем после его неудачной попытки дезертировать из расположения родной воинской части.

Отрытый в земле армейский блиндаж, выполнявший функции гауптвахты и помещения для содержания пленных в роте особого назначения капитана Сидорова. Рядовой Славин сидел прямо на земляном полу, связанный своими сослуживцами в позе "Христа". Это означало, что через рукава его форменного бушлата была продета обыкновенная армейская швабра, сам бушлат застегнут на все пуговицы, вынуждая тем самым Виктора все время держать руки по сторонам. Так как продетая через рукава длинная ручка швабры не давала их опустить, а застегнутый на все пуговицы бушлат служил чем-то вроде смирительной рубашки. В общем, ни дать, ни взять – а прямо распятый Иисус Христос на горе Голгофа.

В блиндаж вошел сам командир роты особого назначения. Славин с трудом, опираясь спиной о блиндажную стенку, поднялся при виде начальства на ноги.

– Молодец! – оценил, улыбаясь, действия подчиненного Сидоров, Блюдешь дисциплину!

– Служу Советскому Союзу! – иронично откликнулся стреноженный арестант.

– Все остришь, – мрачно покачал головой капитан, улыбка ушла с его лица, – Ты вот, остряк, скажи мне лучше – куда же ты путь держал, пока мы тебя не поймали?

Виктор молчал.

– Послушай, Славин – давай на прямоту, как солдаты, – продолжал говорить командир роты, – Скажи честно – хочешь я тебя сию же минуту в трибунал оприходую? Давай, не стесняйся – все в твоих руках!

– Не мог я больше здесь находится, – тихо сказал арестант, – Мне эти дети горящие каждую ночь снятся.

– Угу, значит – сны плохие замучили, – кивнул Сидоров с каменным лицом, – Поэтому, захотел, значит, к "духам" уйти. Облегчить, так сказать, душу чистосердечным признанием.

– Нет, я в Союз шел! – поспешно возразил несостоявшийся журналист. Кому понравится обвинение в предательстве!

– Вот как, шел на Родину за тюремным сроком, – продолжал мрачно иронизировать командир роты, – А думал, что тебе дадут поплакаться в мамкин подол. Ну, эту дурь я из тебя быстро вышибу.

Капитан взял своего подчиненного за плечи и, глядя ему прямо в глаза, начал выговаривать с еле сдерживаемой злобой:

– В роте особого назначения капитана Сидорова никогда не было дезертиров, а тем более предателей, и никогда не будет. Поэтому, считай, что тебе просто повезло. Будем перевоспитывать собственными силами. Ты с какого времени "Христом" стоишь?

– С утра.

– Пустяки – всего лишь пять с лишним часов. Значит так – еще ровно сутки простоишь. И не как-нибудь, а двойным "Христом"! После этого мы с тобой продолжим наши душеспасительные беседы.

Вскоре Славин уже находился в позе двойного "Христа". Это означало, что теперь уже две швабры были продеты сквозь рукава его бушлата, но так, чтобы концы их ручек находились в голенищах сапог наказуемого, а бушлат продолжал быть застегнутым на все пуговицы. Благодаря этой новой конфигурации старого наказания, руки и ноги Виктора надежно фиксировались в виде буквы "Х", да так, что он не имел даже возможности пошевелится.

– Сутки, они же двадцать четыре часа, – философски пробормотал себе под нос несостоявшийся журналист и с какой-то самоиронией принялся тихонько напевать, – Маст дай, маст дай, Изус, маст дай!

Потом он искоса взглянул по сторонам и на свои зафиксированные руки, и горько заметив по поводу только что спетых строк, принялся петь на тот же мотив:

– Впрочем, в моем случае, надо петь – "Отдай, отдай, партбилет!"

Острый запах нашатырного спирта возвратил Виктора Славина к малоприятной действительности. А малоприятность этой действительности состояла в том, что он был препровожден на прежнее место в "следственный кабинет", где проводил дознание Владимир Иванович. Однако, там, за рабочим столом, уже находился небезызвестный ему майор запаса Шевченко Юрий Леонидович, которого подследственный поначалу не признал.

– Какая встреча! – с деланным удивлением развел руками старый знакомый, – Славин, мог ли я надеяться на повторное с вами рандеву по истечению столь многих лет?

– Разве мы знакомы? – удивленно осведомился гость столицы, пребывая в некотором упадке физической формы и умственных кондиций после теплого приема со стороны коллег Шевченко – "дубинконосцев".

– Естественно, – широко улыбнулся экс-чекист, – Случилось так, что мы с вами достаточно долго дискутировали вопрос об авторстве подпольной рок-оперы "Владимир Ильич Ленин – суперстар". Хотя это происходило достаточно давно, но я надеюсь – вы не забыли сей красочный эпизод своей биографии?

– Шевченко Юрий Леонидович, – вспомнил, наконец, Виктор, – Если я не ошибаюсь, конечно.

– Не ошибаетесь – он самый.

– Приятно встретить знакомое лицо, – сказал похищенный, подлаживаясь к тональности беседы старого знакомого, – Что же это вы, попали в ряды отравителей душ нашей молодой поросли? Жаль, вы так самозабвенно боролись с ними по месту старой службы!

– А вот мне не очень приятно вновь лицезреть вашу физиономию! – согнал с лица фальшивую улыбку ветеран невидимого фронта, – Хватит дурака валять, Славин. Выкладывайте – на кого работаете, с какой целью привезли на эту квартиру Снежану Багрий, зачем и с какой целью лишили ее жизни и побыстрее.

– Юрий Леонидович, я чевой-то не пойму, – холодно молвил несостоявшийся журналист, пошевелив затекшими запястьями, на которых продолжали находится стальные браслеты наручников, – В прошлую нашу встречу вы упорно пытались пришить мне Ленина-суперзвезду, а сейчас уже – "Всех звезд". Вы прямо, как азартный игрок в покер – утраиваете старки, несмотря на большую вероятность проигрыша.

– Так ведь, ситуация кардинально поменялась, – спокойно парировал Шевченко, – На этот раз ты можешь рассчитывать не на амплуа героя-интернационалиста из братского Афганистана, а выступить в малопрезентабельной роли неопознанного утопленника из Москвы-реки. Как говорят в рекламе – почувствуйте разницу!

Кандидат в утопленники продолжал хранить упорное молчание, никак не реагируя на откровенные угрозы. И тогда майор запаса решил изменить тактику допроса.

– Хорошо. Я сыграю с тобой в открытую, – дружелюбие вновь зазвучало в голосе допрашивающего, – При тебе удалось обнаружить магнитофон с записью посещения Багрий ее места работы. Учитывая, что место ее работы довольно охраняемая зона и там проверяют всех посетителей при помощи скрытого металлодетектора, то аппаратура, при помощи которой была произведена эта запись, должна быть очень высокого класса и ее в магазине радиотоваров не купишь.

– Не мое, – пожал плечами Славин, – Даже представление ни имею, о чем вы это сейчас толкуете. Наверное, этот магнитофон и запись принадлежали Снежане.

– При обыске в квартире Багрий, в твоих вещах, мы обнаружили около тринадцати тысяч американских долларов наличными, – вел свое Шевченко, Очень интересная деталь из жизни нищего провинциального музыканта. Ты не находишь?

– Это было бы интересно при первой нашей встрече, – парировал чекистские рассуждения вечный студент, – Сейчас не большевистские времена держать доллары никому не возбраняется!

Шевченко лишь холодно улыбнулся в ответ и продолжил свои детективные выкладки:

– Принимая во внимание эти два вышеупомянутых фактора, я имею большие резоны подозревать твое участие в появлении на свет записи с происходящим на фирме "Все звезды". Но есть у нас кое-что такое, о чем твои хозяева, по-видимому, даже тебя не удосужились поставить в известность. Или они попросту тебя элементарно подставили. Как говорится – цель оправдывает средства.

Эффектная пауза и далее ударная концовка.

– Видишь ли, третья комната в квартире, куда ты привез Багрий, и которая якобы была заперта, на самом деле сообщалась при помощи незаконно пробитой двери с другой квартирой, расположенной по соседству. Скажу больше, якобы зеркала на стенах спальни и гостиной в этой квартире, на самом деле являются односторонне-проницаемыми окнами со стороны этой третьей комнаты. Ты должен был видеть подобную штуку в американских полицейских боевиках – с их помощью в полицейских участках осуществляют скрытную видеозапись допросов. Внимательное изучение свежих следов, оставленных в вышеупомянутой запертой комнате, а так же истории происхождения сего квартирного феномена, дало нам серьезные основания предполагать, что оттуда тоже велась запись. На этот раз – видеозапись, как в голливудских боевиках. Интересно – с какой целью это производилось, и знал ли ты сам об этом интересном факте?

Виктор непроизвольно вздрогнул. Действительно, факт очень интересный. Что это – провокация или горькая правда?

– И, наконец, последнее. Снежана Багрий погибла от сердечного приступа, и доказать твою причастность к ее предумышленному убийству будет очень непросто. Но мы попытаемся, ведь кто-то же тебя научил этому, сам ты не мог до такого додуматься.

– Все, хватит с меня ваших гипотез! – отрезал пришедший в себя после секундного замешательства платный агент Пошлецова, – Послушать вас, так я прямо какой-то Джек-Потрошитель! И вы не пришьете мне мокрого дела, не надейтесь!

– Да, опять у нас с тобой не выходит взаимопонимания, прямо как в достопамятные времена, – холодно улыбнулся дознаватель в ответ на гневное выступление своего подопечного, – Кстати, знаешь чего не хватало вам с Пошлецовым в вашей рок-опере по сравнению с оригиналом?

Благодатненский музыкант наградил своего давнего гонителя взглядом исподлобья, но промолчал.

– Все дело в том, что в оригинале разворачивается высокая трагедия, а у вас получается похабная пародия. Ну да ладно, рано или поздно, все возвращается на круги своя, как утверждается в той же Библии. Есть у нас про запас одно устройство для развязывания особо молчаливых языков. Можешь его считать своей персональной Голгофой!

Шевченко нажал на специальную кнопку, находившуюся у него под рабочим столом. Через полминуты в кабинете появились двое молодых людей в "фирменных" светлых костюмах.

– В тринадцатую комнату его! – распорядился дознаватель по адресу музыканта, – "Попарьте" его там хорошенько, пока не потеряет сознание, потом пусть отлеживается и поразмышляет.

Парни в светлых костюмах взяли под руки Славина и вывели его из "комнаты для допросов". Небольшая прогулка по коридорам подвального помещения фирмы "Все звезды" и он оказался в небольшом боксе, сообщавшемся при помощи окна с таким же боксом-каморкой. Посреди первого бокса, освещенного тускло горящей одинокой лампочкой без абажура, из голых стен выглядывали четыре металлических штыря с приваренными к ним кольцами. Два на уровне человеческого роста, а два " почти на уровне пола. Подследственного приковали четырьмя парами наручников за руки и ноги к металлическим штырям и оставили в боксе в одиночестве. Вскоре он увидел парней в светлых костюмах через окно в соседнем боксе.

" Когда-то нечто подобное со мной уже происходило," – подумал Виктор, стараясь не думать о том, что с ним может произойти в этом боксе дальше, -"Надо же, персональная Голгофа!"

В этот самый момент тускло горевшая лампочка ярко вспыхнула, а через тело автора и исполнителя "похабной пародии" на высокую трагедию об Иисусе Христе прошел мощный электрический разряд. От буквально ослепившей его пронзительной боли он громко закричал. И это стало повторяться с периодичностью в четверть минуты, пока он не потерял сознание и безвольно обвис на прикованных наручниками к металлическим штырям руках.

Глава двенадцатая: Шевченко, Тамара Кирилловна, Алексей,

Большой Папа, Виктор и другие

Юрий Леонидович Шевченко подошел к большой обитой дерматином двери и нажал на кнопку электрического звонка. Из-за дерматиновой двери донеслось приглушенное птичье щебетание – это сработал своеобразный сигнал дверного электрозвонка. "А верно ведь, живет здесь птичка божья!" – подумал визитер по адресу хозяйки дерматиновой двери и усмехнулся, – "Лишь бы не слишком ее маразмы донимали!"

В маленьком кругляшке дверного глазка мигнул свет, должно быть в него заглянули, а затем из-за двери спросили хрипловатым женским голосом:

– Кто там?

– Это Шевченко, Тамара Кирилловна, – представился отставной кэгэбэшник, – К вам должны были позвонить по поводу моего визита.

Дверь отворилась, и майор запаса оказался в просторной прихожей бывшей звезды советской разведки.

– Здравствуйте, Юрий Леонидович! – произнесла Тамара Кирилловна по-прежнему бодро и энергично, – Рада вас видеть в добром здравии!

– Взаимно, взаимно, – охотно отозвался экс-чекист и даже склонился с поцелуем к ручке дамы, удивленно думая по ее адресу, – "Ай да "маразматичка"! Да к ней еще, если сзади, так, наверное, обращаются – эй, девушка!"

– Вы все тот же галантный кавалер, Юрий Леонидович! – польщено засмеялась польщенная лобызанием ручки не желающая стареть женщина и гостеприимно сказала, – Проходите в гостиную, прошу Вас.

Вскоре Шевченко сидел в большом вольтеровском кресле посреди знакомой ему номенклатурной гостиной и с удовольствием вкушал душистый кофе, приготовленный руками хозяйки квартиры. Она сама сидела напротив, как когда-то завербованный студент журфака Алексей Пошлецов, дымила сигаретой и тоже пила кофе.

– Ну, что же, давайте перейдем к Вашему делу, – предложила гостю гостеприимная хозяйка квартиры, улыбаясь и демонстрируя своему визави отличные для ее возраста зубы.

– Проблема, которая нас тревожит, и из-за которой мы решили обратиться за помощью именно к вам, заключается в деятельности небезызвестного всей стране человека – Алексея Пошлецова, – исподволь приступил к объяснениям гость, – Учитывая тот факт, что именно вы, Тамара Кирилловна, рекомендовали Органам этого человека для профессионального продвижения на телевидении, мы хотели, чтобы вы серьезно поговорили с Пошлецовым и попробовали его отговорить от замышляемых им с товарищами весьма неблаговидных планов.

– Поговорить-то можно, – легко согласилась бывшая благодетельница и по совместительству любовница надежи прогрессивного российского телевидения, после чего добавила с определенным намеком, – Да вот будет ли толк от таких бесед? С тех пор многое изменилось – и Органы сейчас стали не те, да и Пошлецов очень изменился.

– Дело в том, что ваш протеже своими действиями ставит под угрозу важнейшую государственную программу, – взял, наконец, быка за рога сотрудник службы безопасности фирмы "Все звезды", – Если он таки развалит вышеозначенную программу, то пострадают очень многие. В том числе и ФСБ, да и вообще, молодое российское государство в целом.

– Вот как? – удивленно подняла брови бывшая акула шпионажа, – Это становится занятным. Расскажите мне о ваших проблемах поподробнее, чем смогу – помогу.

Через полчаса проинструктированная Шевченко Тамара Кирилловна прошла в свою прихожую, где у нее был установлен телефон, и набрала нужный телефонный номер.

– Алло, это ты, Леша? Здравствуй. Узнаешь, кто звонит?

– Тамара Кирилловна, обижаете! – отозвался в наушнике пошлецовский голос, – Здравствуйте, дорогая! Как ваше драгоценное здоровье?

– Как любил говаривать отечественный литературный классик – не дождетесь! – улыбнулась женщина и приступила к самому главному, – У меня есть к тебе срочный и очень серьезный разговор. Мы можем сегодня с тобой встретиться?

– Ваша просьба для меня закон! Часа через два вас устроит, у меня, в Останкино?

– Вполне.

– Тогда я заказываю вам пропуск.

– До встречи, – сказала хозяйка квартиры, положила на место трубку и вернулась в гостиную, где ее ожидал Шевченко.

– Назначил встречу через два часа у себя в офисе в Останкино, сообщила собрату по оружию бывшая разведчица, – Надеюсь, вы на "колесах" и подбросите меня туда и обратно?

– Разумеется! – довольно улыбнулся тот и залпом допил свой уже остывший кофе.

Положивший на место телефонную трубку после разговора со своей старинной благодетельницей Алексей Пошлецов подумал пару секунд и обратился к сидевшему напротив него Большому Папе:

– Ты был прав – зашевелились. Звонила Тамара Кирилловна и просила о срочной аудиенции, уже успели обработать старушку. Боюсь, что этот наш с ней разговор не только очень срочный будет, но и очень серьезным.

Они сидели в рабочем кабинете Пошлецова в Останкино.

– Витька так и не появился, и даже не дал о себе знать? – хмуро поинтересовался Ханин.

– Нет.

– Очень плохо, – покачал головой Большой Папа, – Наверное, они, все-таки, его схватили, и мы, пока, ничем не можем ему помочь. Кстати, когда ты рассчитываешь закончить монтаж передачи?

– Через полчаса она будет у меня на столе, – с нарочитой небрежностью сообщил телемагнат, – Оставайся, вместе отсмотрим. Глядишь, какие-нибудь новые идейки в голову придут.

В назначенное время Тамара Кирилловна сидела перед рабочим столом Пошлецова.

– Итак, – сказал Алексей, деловито посмотрев на наручные часы, – Я слушаю вас внимательно.

– Лешик, я приехала к тебе по поручению известных нам с тобой людей, не менее деловито отозвалась женщина.

– Не понял?

– Ну, тех, по заданию которых ты, в свое время, "стучал" на своих однокурсников, – охотно пояснила старая чекистка, – И которые позволили тебе начать головокружительную карьеру на телевидении.

Преуспевающего телевизионного деятеля от последних слов его гостьи бросило в краску.

– Что им от меня надо?

– Они хотят тебе сообщить, что ваш с Ханиным человек, этот, как его, Славин, – продолжала, как ни в чем не бывало Тамара Кирилловна, Раскололся на допросе с пристрастием и дал очень любопытные показания, которыми наши с тобой друзья хотят с тобой поделиться.

– Не знаю такого, – с вызовом заявил Пошлецов, – Поэтому, даже не понимаю – зачем мне надо знать об этих показаниях? Разве только, как говаривал Остап Бендер, из чистого любопытства.

– Зато этот Славин вас с Ханиным хорошо знает, – улыбнулась гостья, Еще со времен вашего совместного подпольного проекта "Владимир Ильич Ленин – суперстар".

– Ну, допустим, – нахмурился Алексей, – И что же ваши друзья хотят мне инициировать? Дела давно минувших дней?

– Наши друзья, – специально подчеркнула старая знакомая, – Считают, что ваше милое трио имеет все шансы быть осужденными на очень долгие срока за заговор с целью убийства некой Снежаны Багрий. Любимицы нашей молодой поросли, если я не ошибаюсь.

– Это еще надо доказать!

– Мальчуган, не слишком ли много у тебя в одночасье появляется проблем? Работа осведомителем на Пятое управление, кэгэбэшная протекция на тогда еще советском телевидении, а тут еще и заговор с целью убийства эстрадной звезды. И, если даже тебе удастся уйти из-под уголовного Преследования, то, боюсь, может исчезнуть телекомпания Алексея Пошлецова раз и навсегда.

У говорившей эти слова женщины на лице царило благодушное выражение доброй бабушки, убеждающей капризного внучонка вести себя хорошо и кушать по утрам манную кашку.

– Время покажет, – нарочито равнодушно пожал плечами телемагнат, – Но мне кажется, что вы сюда приехали не только для того, чтобы рассказать мне о горькой судьбине безработного телевизионщика или грязного заговорщика-убийцы поп-знаменитостей.

– Верно, малыш. Ты всегда был очень сообразительным мальчиком, – еще более ласковым голоском пропела акула шпионажа, – Я приехала забрать у тебя все собранные вашей троицей компрометирующие материалы на фирму "Все звезды", а если вы уже и разоблачительную передачку состряпали, то и видеокассету передачи можешь заодно присовокупить.

– Про компрометирующие материалы вам тоже Славин рассказал? насмешливо осведомился телемагнат, – Или сами придумали?

– Напрасно иронизируешь – все гораздо проще, чем ты себе представляешь, – сухо ответила Тамара Кирилловна, – Осмотр места убийства Снежаны Багрий: полупрозрачные окна, замаскированные под настенные зеркала, сообщающиеся соседние квартиры, следы съемочной аппаратуры в третьей запертой комнате. Надеюсь, ты согласишься – более, чем достаточно, чтобы придти к определенным выводам?

Алексей вторично побагровел – докопались таки, сволочи! Быстро сработали, ничего не скажешь. А если, в самом деле, Витька раскололся?! Небось, работают-то с ним истинные мастера своего дела!

– Лешик, послушай меня, – голос бывшей близкой женщины надежи телевидения Росси стал вновь мягким и сочувствующим, – Даже если тебя оправдает суд и не раздавит общественное презрение, и ты сохранишь свою телекомпанию, то через некоторое время тебе обеспечена какая-нибудь автокатастрофа. Я проработала в нашей конторе большую часть своей сознательной жизни, и знаю, что таких вещей она не прощает и отомстит своему обидчику обязательно. Всем прочим для примера!