Текст книги "Возвращение Никкасу (СИ)"

Автор книги: Александр Пивко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

На следующий день я проснулся. Не давая апатии вновь овладеть мною, я решил сделать зарядку. Ну, или, хотя бы хорошую разминку. В общем, заняться мне все равно было нечем, так что я приступил к задуманному. Хорошенько размявшись, я заметил, что мое настроение поднялось просто до заоблачных высот. Я как‑то выкинул на время все то, что давило на меня все это время. У меня исчезает дар? Я скоро сдохну? Я в плену? Плевать! Здесь и сейчас, в данные минуты я себя чувствую Х – О-Р – О-Ш – О! Я даже чувствовал себя слегка опьяневшим, как от пары – тройки бокалов хорошего крепкого вина.

Так, в приподнятом настроении, ко мне пришла еще одна мысль – как по – другому организовать свои размышления. Я вспомнил, что существует такая методика, подходящая под мою ситуацию: нужно упорно думать про одно и то же, причем стараться рассматривать это изо всех возможных и невозможных позиций. А когда мысли невольно начинают ускользать на другую тему, возвращать их на первоначальный объект внимания.

Такая тактика на удивление принесла неожиданные плоды – я с понял, что почему‑то думал только о том, как вылечить проклятие. Но даже и не допускал мысли о том, что можно «затормозить», как бы заморозить его. На это у меня сил может даже и хватит. Маловероятно, если честно, но… это был шанс. И я тут же принялся за дело. Сначала изучил собственную ауру (слава богу, для этого мне не нужны никакие заклинания – этому меня научили монахи еще тогда, когда у меня вообще никаких знаний о магии не было). Результаты не особо порадовали – похоже, я уже вернулся на уровень посвященного. Количество маны, которое я мог запасти осталось прежним, но вот мои возможности применить ее сильно уменьшились, почти вполовину. Ну да ладно, буду работать с тем, что есть.

…Аура для меня выглядела как тоненькие светящиеся линии, разных цветов и оттенков. В слое, отвечающем за энергетическое состояние, преобладали разные оттенки зеленого – так визуально были видны «остатки» моих возможностей как мастера Жизни. Вернее, теперь уже посвященного. А вообще, это сложнейший комплекс, состоящий из энергии в особом состоянии. Каждая часть ауры отвечает за что‑то свое, и при этом все они взаимосвязаны. Какая‑то часть – за выносливость, другая – за интеллект, третья – за кровеносную систему, четвертая – за память, пятая – за Дар… В ауре человека четыре слоя. Первый отражает телесное состояние, второй – энергетическое состояние, третий же слой соответствует духовным возможностям. А четвертый соединяет душу человека и его тело. Так как я отлично помню, как выглядели все слои моей ауры до проклятия, то найти изменения не составило большого труда. Поврежденными оказались второй, и третий слои. Ну, если со вторым все ясно – все‑таки именно в нем отражаются возможности чародеев, и этот слой они развивают, то причем тут третий слой? Мне было непонятно. Вообще, именно этот слой ауры оставался для меня «темным лесом». Я знал, что он отвечает за мыслительную деятельность, за эмоции… Мориус (один из моих учителей среди монахов Никкасу) когда‑то мне намекал, что в этом слое таятся какие‑то большие возможности. Но информацию про него давать не стал – сказал, что мне это слишком рано. Так что все, что я про него знал – это моя память о том, каким он был раньше. Нельзя сказать, что он сильно изменился, но в нем появились в некоторых местах как бы разрывы, что ли, по – другому их описать сложно. Такая же картина, только еще ярче проявлялась и во втором слое. То есть мне нужно каким‑то чудом то ли залатать эти разрывы, то ли просто остановить их развитие. Прийдя к такому решению, я принялся за работу. Чередуя воздействие на второй и третий слои ауры, я латал ее, восстанавливая, заращивая разрывы проклятия. Это было очень тяжело – на каждый такой участок я тратил очень много сил, как будто сама моя аура уже противостояла мне. А самое паршивое – это то, что новые разрывы появлялись даже быстрей, чем я успевал их латать. То есть я все равно медленно, но верно проигрывал…

Некоторое время спустя, резиденция ордена Белой звезды, империя Нарт:

– Господин, мы выяснили – второй посланный нами отряд, уже усиленный тремя сангами, двумя оборотнями и четырьмя адептами Крови, исчез точно также, как и первый.

– Причина? – голосом второго, казалось, можно заморозить лед

– Мы не знаем. Но это…

– Помолчи… Значит так – отправь еще один отряд морем. А по поводу земель Никкасу – я еще подумаю, как лучше поступить. Терять людей просто так мне не нравится. Но и оставить без внимания неизвестную опасность тоже нельзя…

Пять дней спустя, полдень, портовый город Растан, империя Нарт:

Небольшая шхуна покачивалась на волнах возле берега. Деревянная фигура ласточки с распростертыми крыльями украшала нос этого корабля. Однако шхуна стояла не в самом порту, как всегда, а километрах в пяти южнее его. Причина была проста – пассажиры, которых ждал этот корабль, не хотели привлекать внимания.

Огромный, косая сажень в плечах, с небольшим пузом, бородатый боцман в рваных штанах вразвалку подошел к капитану. А капитан, напротив, являл собой его прямую противоположность: невысокий, худощавый, расчесанные и увязанные в длинный хвост ухоженные волосы, гладко выбрит, одет почти с иголочки в опрятную и чистую одежду. Однако, несмотря на внешние различия, эти два человека были чем‑то неуловимо похожи. Как похожи два зверя одинаковой породы. Только это были два бывалых морских зверя.

– Вырядился – недовольно, достаточно громко пробурчал боцман. И почесал волосатое пузо.

– Не бубни, Канго. У нас хороший заказ – платят неплохо. Чего еще тебе нужно?

Капитан оторвался от разглядывания берега, развернулся и встретился глазами со своим боцманом. Они уже больше десяти лет вместе бороздили соленую воду. И иногда понимали друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Пару раз это уже спасало им шкуры.

– Не нравятся мне щедрые заказчики. Когда везешь скупердяя – сразу знаешь, чего от него ждать. А когда вот так… – и боцман шумно сплюнул, не продолжая свою мысль.

Но капитан не обратил ни малейшего внимания на поведение боцмана. Его звали Тонторро де Онор, и он, хоть и был титульным благородным, но, в отличие от многих, уже давно смотрел не на сословие людей и даже не на их поведение, а на самих людей. И среди благородных попадаются редкостные уроды, а среди простолюдинов – воистину благородные духом люди. У боцмана было скверное поведение, но он был честен, всегда говорил в лоб то, что думал. И случись какая неприятность, был готов прикрыть капитана собственным телом. Такие качества заслуживали уважения. А скверные привычки – это, право, совсем небольшой минус.

– В общем‑то, я согласен с тобой. Но деваться некуда – предыдущий шторм слишком сильно потрепал нас. С такими повреждениями чудо вообще, что мы не отправились кормить рыб. И за ремонт пришлось выложить все, что у нас было. Так что сам понимаешь – или браться за этот заказ, или распускать команду и продавать нашу Ласточку, – капитан легко хлопнул по поручню рукой.

После этого они оба замолчали. Боцман был не согласен. Его интуиция, побывав в десятках переделок, тихо нашептывала, что что‑то не то с заказчиками. Но переспорить капитана он не мог. Хотя тоже понимал, что ситуация, в которой они сейчас – «не фонтан», и приходится браться за любую подвернувшуюся работу.

А у капитана были свои причины так поступить. Никто из команды не знал, но корабль был заложен. Теперь по документам его треть принадлежала конторе Минтара – одного из крупнейших торговцев на южном побережье. Причем по тем же хитро составленным документам, если он не отдает определенную сумму каждый год – то Ласточка полностью становится собственностью Минтара. А узнал об этом капитан уже потом, через несколько дней после подписания всех необходимых бумаг. Ему оставалось только матерится на проклятого торгаша, и на собственную глупость, позволившую угодить в хитрую бюрократическую ловушку…

– Вон они, плывут – раздался недовольный голос Канго. Здоровяк развернулся, и демонстративно неторопливо ушел с кормы на нос корабля. Тонторро только покачал головой на это. Потом поймал взгляд мимо проходившего матроса, и махнул ему рукой.

– Да, капитан?

– Вон, видишь, плывут? Это к нам. Поможешь им подняться на борт.

– Ага.

Матрос ушел встречать, а капитан остался на корме. Это было место, где он проводил основную часть своего времени на корабле. Здесь был штурвал, и отсюда был виден вся шхуна. Если бы Ласточка была больше, то это место можно было бы назвать капитанским мостиком. Под ним располагались каюты капитана, боцмана и команды. Тут же было несколько свободных кают, для нечастых пассажиров. А под основной частью корабля и носом был трюм – большое свободное помещение, используемое под перевозку грузов. Сейчас там было пусто – корабль был налегке. А когда они прибудут в Загрию, Тонторро планировал загрузить корабль местным вином – он разузнал, что оно неплохо продавалось в северо – западной части империи Нарт. Правда, продажа вина в империи облагалась специальным налогом, но капитан не собирался его платить. Виданное ли дело – отдать две трети своего заработка в жадные лапы чиновников? Куда лучше договорится напрямую с трактирщиками, и за неделю – две, небольшими партиями распродать его по максимальной цене. Немного уступить, конечно, куда же без этого, но зато минуя посредников – это выгодно и ему, и хозяевам трактиров и харчевен.

А в это время пассажиры добрались до Ласточки. Матрос уже скинул веревочную лестницу, и капитан поспешил туда же. Как радушный хозяин встречает гостей на пороге своего дома, так и Тонторро считал своим долгом поприветствовать прибывших на судно.

Первый из них залез на палубу, и окинул все вокруг надменным взглядом.

«Похоже, гость с норовом. Стоп, да это еще и их главный… плохо. Может даже, Канго и был прав. Но сделанного уже не воротишь» – такие мысли проскользнули в голове капитана. Но вслух он, понятно ничего такого не сказал – только поприветствовал, и помог разместится.

Пассажиров было семеро – плюс их вещи и два больших деревянных короба. Все свои вещи и короба они втащили сами, пренебрегая помощью матросов.

В это же время на палубу, зевая, и потягиваясь, вышел Жинор – корабельный чародей. В том, что он только проснулся, не было ничего удивительного – он был убежденной «совой».

– Всем доброго дня – невнятно пробормотал он, окинул взглядом все вокруг и пошел наверх, на корму. В это же время двое пассажиров затащили последний короб в трюм.

– Добрый день, капитан – поприветствовал чародей Тонторро.

– Добрый – машинально отозвался тот, гадая, что произошло. Дело в том, что когда Жинора что‑то беспокоило, то он называл всех на «вы». А в обычном состоянии он всем говорил «ты», вне зависимости от рангов, сословий и званий. Однако ему не пришлось гадать долго.

– Это те самые пассажиры, которых мы ждали?

– Да. А что, что‑то не так?

– А вы в курсе, что они потащили в ящике?

– Нет, не знаю. Только не в одном, а в двух.

– Как лицо, занимающее должность чародея на этой посудине, я заявляю – мне это не нравится. Эти коробки прикрыты универсальным щитом.

– И что?

– А это значит, уважаемый Тонторро де Онор, что я не могу увидеть, что в этих деревяшках находится. Мало того, у нас на борту теперь присутствуют трое чародеев неизвестной силы и направления магии, также прикрытых аналогичными щитами. Капитан, ВЫ уверены, что все в порядке?

У Тонторро задергалось левое веко. Уже второй человек на судне говорит ему, что что‑то не то. Какое‑то странное совпадение… Он раздраженно закрыл глаза, расслабляя их, а потом открыл:

– Все в порядке, не переживай – эти слова дались ему нелегко, но изменить он уже ничего не мог – а значит, ему оставалось сделать только «хорошую мину при плохой игре».

– Ясно, в порядке. Я так сразу и понял – раздраженно ответил Жинора, резко развернулся, и отправился на палубу. А капитан с запозданием вспомнил давние слова чародея, о том, что по ауре собеседника тот всегда видит, лжет человек или нет.

«Что‑то и у меня появилось нехорошее предчувствие… Владыка Морей, сохрани нас» – тихо прошептал капитан.

– Поднять якорь! Развернуть паруса! – раздался громкий, уверенный голос Тонторро. Матросы забегали по палубе, выполняя приказ капитана.

«– Конечно – конечно, Владыка Морей сохранит вас капитан, не сомневайтесь… ровно до того момента, пока вы будете нужны нам» – губы первого ступившего на борт пассажира исказила тонкая усмешка, и он погасил заклинание, позволившее подслушать ему все разговоры капитана.

…Дул ровный попутный ветер, и Ласточка стрелой неслась по морю. С погодой явно повезло. Капитан уже прикинул: если ветер не изменится – они достигнут Бинто – крупнейшего загрийского порта всего через четыре дня. Все было хорошо, и Тонторро уже забыл о своих опасениях – пассажиры вели себя тихо, и даже не показывались на палубе.

– Капитан! Впереди «морские смотрящие»! – послышался крик одного из матросов

Тонторро вытащил небольшую подзорную трубу, и стал рассматривать горизонт. И действительно, впереди, слева по курсу был виден корабль с зеленым флагом. «Морские смотрящие» появились лет тридцать назад. Кстати, откуда именно – не знал никто. Они контролировали половину побережья. Досматривали все суда, кроме военных. Они объявили, что все море, прилегающее к восточному побережью принадлежит им. И на этом основании досматривали суда. С пустых не брали ничего. А те, кто везли какой‑то груз, платили пошлину. Не сильно большую, нужно отметить. Либо оставляли часть своего груза, в счет уплаты.

Поначалу, когда они только – только появились, многие отказывались платить. Корабли пытались убежать, и даже иногда решались на абордаж. Напрасно. В случае нападения на корабли дозора, все нападающие полностью вырезались. А если корабль пытался убежать, его обязательно догоняли, и тогда, сумма выплаты утраивалась. Империя Литон, которая значительную часть казны пополняла благодаря морской торговле, даже снарядила флот для уничтожения «морских смотрящих». В пятьдесят вымпелов. Флот заметил один корабль «смотрящих». Погнался за ним. Те легко ушли от погони, используя магию. А через полторы недели на флот, рыскающий в поисках противника, напали пять кораблей «смотрящих». Основную часть потопили магией, и корабельные чародеи ничем не смогли им помешать. Это была просто бойня, а не битва, ввиду ужасающего магического превосходства «смотрящих». А несколько кораблей, в том числе и флагман, взяли на абордаж. В живых оставили только двадцать человек – по сути, полноценную команду для одного корабля. Их отправили обратно на одном из кораблей, с посланием: если нападение повторятся – то «смотрящих» будет топить все корабли с флагом империи Литон. И императору ничего не оставалось, как закрыть свои глаза на это. Узнав про такой результат, больше никто не пытался нападать на них. А свободные торговцы просто надеялись проскочить так, чтобы избежать с ними встречи. Если это изредка удавалось – радовались. Если нет – скрепя сердце отдавали часть груза или платили. Но никогда больше не пытались нападать. В портовых тавернах их стали называть «морские звери»…

– Снимайте два паруса. Оставьте один – чтобы они видели, что мы не пытаемся сбежать. Курс прежний. – отдал новую команду капитан.

Скорость корабля снизилась. А замеченный «смотрящие», напротив, сильно ускорился – причем, сейчас он шел против ветра, спустив все свои паруса. Его явно правила магия.

«Эх, мне бы таких чародеев, вот тогда я бы развернулся» – позволил себе помечтать Тонторро, глядя на приближающийся корабль.

В это время дверь каюты, где находились пассажиры, распахнулась, и на корму буквально взлетел их главный.

– Почему мы замедлили ход? – спросил он, буравя капитана неприятным взглядом.

«И как он это умудрился заметить, сухопутная крыса?» – удивился про себя Тонторро.

– Нас увидел «морские смотрящих», готовимся к досмотру.

Пассажир выругался.

– Да ничего в этом страшного нет, они глянут, что мы пустые плывем – и отпустят, не взяв ни медяшки.

– Нужно от них оторваться. – проигнорировав пояснения капитана, приказал пассажир.

Вот это уже взбесило Тонторро:

– Я здесь капитан, и я решаю, как мы поступим – процедил он, глядя в глаза наглого пассажира – и кстати, для того, чтобы вы больше подобных глупостей не говорили: от кораблей «смотрящих» сбежать невозможно. Никому и никогда это еще не удавалось.

Тот сверкнул глазами в ответ, поджал губы и молча спустился обратно к себе в каюту.

«Давай – давай, посиди там, подумай, может поумнеешь» – подумал Тонторро, глядя ему в спину. Потом отдал следующий приказ, видя, что корабль «смотрящих» уже в меньше, чем в километре от них:

– Спустить парус.

Ласточка, лишившись силы ветра, начала останавливаться.

Корабль «смотрящих» остановился в пятидесяти метрах от них. Спустили шлюпку. А еще через пятнадцать минут капитан увидел, как на палубу вскарабкались двое – молодой воин, и уже пожилой. Причем, и тот, и другой двигались с одинаковой ловкостью.

– «Морские смотрящие», что везем? – заговорил молодой

– Ничего. Мы пустые – ответил боцман.

– Жалко. Ну, мы тогда проверим, что вы ни о чем не забыли нам сказать, и если так и есть – уйдем – с усмешкой продолжил молодой воин.

– Да пожалуйста. Пошли, покажу – пробурчал Канго и направился в трюм. Открыв дверь, он первым туда спустился, а за ним зашли проверяющие. Внизу, в большом помещении трюма одиноко стояли два больших коробка, которые привезли с собой пассажиры. Естественно, что на фоне пустого помещения эти коробки привлекли внимание.

– Что в ящиках? – задал вопрос молодой воин.

– Вас это не касается. Это наше имущество – отрезал пассажир.

– Неверный ответ – поддержал своего молодого коллегу пожилой. – все, что творится на море – это наше дело. Показывайте, что там.

– Ну что же, хотите посмотреть – вскрывайте, и смотрите – пожал плечами вроде бы равнодушно пассажир и отошел на пару шагов вбок.

Молодой воин подошел поближе, используя свой кинжал, быстро вскрыл ящик.

– Мы поймали какое‑то редкое животное, и забальзамировали его, – пояснил пассажир, пока воин разглядывал какое‑то животное, лежавшее в коробке. Пожилой тоже подошел поближе, взглянуть.

– Царг, осторожно, это оборотень, и он еще жив – предупреждающе воскликнул пожилой, окутываясь мощным магическим щитом – вокруг него закрутились мельчайшие капельки воды. А молодой воин моментально отскочил на несколько метров назад.

Пассажир как‑то грустно вздохнул. И отправил короткий импульс, для пробуждения оборотню. Зверь открыл глаза. Молодой воин отскочил вбок, сжав какой‑то амулет в руке, и в помещении тускло вспыхнула маленькая звездочка. Слабый свет был виден только в диапазоне, который видят глаза обыкновенного человека. А в магическом зрении эта зведочка полыхнула, как маленькое солнце. Между тем в мозг пробудившегося оборотня поступила команда: «убить», и мысленная картинка двоих стоявших перед ним людей.

Оборотень мгновенно перешел к активным действиям – прыгнул вперед, на пожилого чародея. Зверя откинуло назад, от удара о магический щит. Чародей, правда, тоже покачнулся. Его необычная защита не смогла полностью погасить энергию прыжка. Хотя, благодаря каплям воды она оказалась вполне эффективна против животного, обладающего иммунитетом к магии.

Пассажир, очевидно, не ожидал такого – он на секунду растерялся. Это его, в общем, и сгубило. Молодой воин быстро подскочил к пассажиру, и ударил мечем. Тот отскочил от слабого универсального щита, которым прикрывался от сканирования пассажир. Но воин не ограничился одним ударом – он нанес серию быстрых ударов. И на каком‑то из них, пассажир, начавший формировать какое‑то заклинание магии Крови, прервался и судорожно начал наполнять почти истощившийся щит. Но не успел – и лишился головы, в прямом смысле слова. А причина, по которой неплохой воин смог так быстро пробить магический щит, становилась понятна, стоило глянуть на его меч. По его долу, от рукоятки к острию текла, игнорируя законы физики какая‑то алхимическая жидкость.

А в это время оборотень, несколько раз отброшенный защитой пожилого чародея, переключил свое внимание на другой объект – воина. И вот тут уже воин потерпел сокрушительное поражение – упал с развороченной грудью. Но победу оборотень праздновал недолго – пожилой чародей расплел свою странную защиту из водяных капель. Она вытянулась в длинную и широкую ленту, и обвила зверя. Тот недоуменно рыкнул, когда его крепко спеленало. Вот только чародей на этом не ограничился… и повинуясь его жесту, лента начала стягиваться все туже и туже. Жалобный рев оборотня прервал треск его костей и хлюпающий звук, когда его просто смяло в сплошной ком. А потом покрасневшая лента вернулась к своему хозяину, вновь образуя защитный кокон вокруг него. Но красной она оставалась недолго – частички воды каким – то неведомым образом растворили в себе кровь оборотня, и снова стали прозрачными. Оставшийся в живых чародей подошел к лежавшему воину. И невольно содрогнулся, потому что грудь его соратника представляла собой ужасное зрелище… легкая кольчуга была разорвана, и в образовавшуюся дыру проглядывала мешанина из костей, и живых тканей. В одном месте даже было видно кусочек пульсирующего сердца. Чародей начал судорожно шарить трясущимися руками у себя на поясе. Но найти ничего не успел – сердце молодого парня, трепыхнувшись еще пару раз, остановилось.

Одаренный замер, глядя на воина. Две слезы скатились по его небритой щеке…

Корабль качнулся, и раздался скрип и треск сминаемого дерева. И крики. Одаренный очнулся. Кольцо дара монахов Никкасу проявилось в его ауре – уже не было нужды скрываться – эти люди сами подписали себе смертный приговор. Он пошел наверх, на палубу – там уже, похоже, разгорался бой.

… Капитан стоял на корме – там, где ему собственно и положено быть. Поэтому один из первых заметил, как корабль «смотрящих» развернулся, и очень быстро начал приближаться к ним. Тонторро почувствовал, как где‑то глубоко внутри него что‑то дернулось. «Не может быть…» – пронеслась в голове паническая мысль.

А тем временем корабль «смотрящих» разогнался уже так, что пенные буруны отходили с двух сторон киля. Мыслей о бегстве даже не возникало – это абсолютно бесполезно при таком превосходстве в скорости «смотрящих». Капитан заметил, что нос приближающегося корабля почему‑то блестит металлом. Опытный моряк сразу понял, что он видит – это был таран. Тонторро овладело чувство безысходности, обреченности. Он уже видел, что судно «смотрящих» не собирается тормозить – а это значит, что они атакуют. Команда из семи матросов, капитана, боцмана Канго и полного мага Жинора не могла в принципе ничего противопоставить боевой команде «смотрящих», бывшей даже навскидку больше раз в пять, и это не считая подавляющего превосходства в чародеях… Так что здесь оставалось только не сопротивляться, сложить оружие и надеяться, что их оставят в живых, и что это какая‑то чудовищная ошибка. Кстати, если бы это были пираты – то капитан бы уже кричал «Нападение!», и со своей командой готовился бы продать свои жизни подороже. Потому что участь выживших была незавидна – рабы. А тут робкая надежда все еще теплилась в душе капитана. Но свою Ласточку, похоже, Тонторро потеряет в любом случае.

А корабль «смотрящих» тем временем приблизился вплотную. Раздался треск и скрежет – это не сбавляющий скорости корабль ударил тараном шхуну. И застрял в ней. С палубы посыпались ловкие фигуры воинов.

– Не сопротивляться! Сложить оружие! – пришел в себя капитан.

– Сложить оружие! – продублировал его команду боцман.

Капитан с горечью увидел, что несколько матросов все‑таки зарубили нападавшие, но потом прекратили – ведь никто не сопротивлялся.

И в этот момент дверь из каюты пассажиров вылетела, как от взрыва, и снесла двоих из воинов «смотрящих». И оттуда выплеснулось какое‑то красноватое свечение.

– Вот с*ки! Я же говорил, не связываться с ними – громко выругался Канго.

Раздался свист, и воины «смотрящих» кинулись обратно, на свой корабль. С треском корабль подался назад, и точно так же продолжил двигаться, кормой вперед.

– С корабля! Прыгайте с корабля, идиоты! – раздался уже вопль Жиноры, и корабельный чародей первым сиганул за борт. За ним, с некоторым отставанием, последовали все остальные. А капитан, перед прыжком с кормы, успел заметить, что красноватое свечение догнало двоих матросов. И в этом месте стало гораздо ярче. А моряки рухнули как подкошенные. А дальше был оглушающий удар о воду… Кое‑как отплевавшись от соленой воды, капитан что есть мочи поплыл от корабля.

«Прощай, моя Ласточка. Извини за все» – мысленно попрощался с кораблем Тонторро.

А свечение на корабле достигло своего апогея – теперь это был уже насыщенный, кроваво – красный цвет. И он начал отделятся от корабля, вытягиваясь в сторону ушедшего судна «смотрящих». В это же время от ушедшего корабля отделился пылающий огненный шар диаметром несколько метров. И полетел в Ласточку. Эдакое карающее солнце. Туманная полоса свечения дернулась, становясь на пути шара, но задержать не смогла – все‑таки она была предназначена для атаки, а не для защиты. Огненный посланец достиг Ласточки. И грянул взрыв…

Вик:

Я продолжал работать с «проклятием». Благодаря эльфийскому преобразованию я не нуждался в еде, и спал всего по четыре часа в сутки. А все остальное время я работал над собой. Голова теперь у меня болела непрерывно от перенапряжения. Бывало, я даже терял сознание. Часто снова наваливалась апатия. В паре с дикой головной болью они действовали, конечно, очень подавляюще. Желание бросить, и сдаться у меня не просто появлялось – оно во мне поселилось на постоянное место жительство. Но максимум, что я себе позволял – это кратковременные перерывы на несколько минут, для расслабления. Единственное, что меня поддерживало – это разговоры, точнее, уговоры самого себя.

«Ну, ты же понимаешь, что нужно. Нужно, иначе ты сдохнешь. Надо. НАДО!.. Ты же обещал – помнишь, ты клялся самому себе? Я, Виктор, клянусь сделать все, чтобы побороть «проклятие Жизни». И что? Кто ты будешь, если не сдержишь слова? Червяк, слизняк. У тебя даже не останется имени – ведь если ты сдашься – значит, ты не Виктор, ты кто‑то другой, тварь какая‑то без имени…» – вот, подобными рассуждениями я отвлекал себя, впечатывая в свое собственное сознание невозможность отступить, прекратить.

Через некоторое время я почувствовал, что еще немного – и я сорвусь, что я просто сойду с ума. В условиях непрекращающейся нагрузки этот метод уже не срабатывал. Тогда я изобрел новый – в кратких перерывах я уже не уговаривал себя, я пытался расслабить свое сознание. Я перепробовал множество вариантов, пока не остановился на образе пруда. Этот пруд я хорошо помнил – ведь я сам его сделал в предгорьях Гномьих гор.

Крохотный, немного неправильной формы – один из его берегов обвалился. В длину он был около трех метров, а в ширину – немногим более полутора метров. Через пол года, как я там поселился, один из его берегов оброс непонятно откуда взявшейся осокой. Вода обычно в нем была неподвижна – и лишь в двух местах она текла – с одной стороны, откуда в него впадал крохотный ручеек, и с противоположной – откуда вытекал такой же. Дно у него было каменистое, и быстро промылось, обнажив черные камни, так что он казался черного цвета. И я представлял, чувствовал себя этим прудом. Вот в меня – пруд течет вода (я отождествляю ее с эмоциями, чувствами, переживаниями). В том месте, где они соприкасаются со мной, моя поверхность неспокойна – она бурлит. Но чуть – чуть дальше я спокоен, я даже ощущаю стабильность меня – воды. Моя поверхность отражает все вокруг, но она неподвижна. В другом месте из меня – пруда вытекает вода. Там она бурлит, пробираясь дальше по извилистому каменистому руслу, но я – пруд спокоен. Там, далеко, это уже не моя вода – это уже не я.

И вот такое состояние мне помогало расслабить сознание гораздо лучше. Зыбкая граница безумия отодвинулась от меня – и я это ощущал почти физически.

А через какое‑то время я обнаружил, что скорость моей работы с аурой возросла настолько, что я не только успевал компенсировать все изменения в своей ауре, которые приносило мне «проклятие», но даже начал потихоньку отвоевывать сданные ранее позиции.

Через месяц, северо – западная часть империи Нарт:

Отряд из двух десятков всадников покинул крепость Тахал, и направился в степь. И возглавлял этот отряд чародей Сорос. Причем, что удивительно для ордена Белой звезды, он не был адептом Крови. Он был универсалом и Темной магии и Огня. И при этом занимал немалую должность в ордене – Познающего четвертого круга. Вообще, управленцы такого уровня не занимались уже подобными работами. Но гибель предыдущих трех отрядов, посланных разными путями за уникальным пленным чародеем, заставила руководство ордена попросить действительно сильного одаренного возглавить этот отряд. А адепт Огня и Темной магии не будет вызывать никакого подозрения, в отличие от чародеев Крови, всегда скрывающихся под маскирующими щитами. Да и опыта у него было более чем достаточно…

Сорос в очередной раз просканировал местность вокруг. И заметил, как четверо приданных ему чародеев Крови невысокого посвящения переглянулись. Причем один из них, думая, что их главный не видит, сделал забавный жест рукой, как будто что‑то отрывал от уха. Остальные заулыбались. Этот жест означал что‑то вроде «чудак, не все дома».

«Мальчишки. Просто мальчишки» – недовольно подумал Сорос. Но на его лице это никак не отразилось – своей мимикой он владел в совершенстве. – «Думают, что я старый перестраховщик, раз постоянно проверяю, что вокруг нас творится. Дурачье. Про адептов Темной магии орков никогда не стоит забывать. А мы едем по их территории. В открытую они не нападут – слишком много в нашем отряде одаренных. А они хитры, не нужно думать, что это тупые дикари, видевшие в своей жизни только конский навоз. Поэтому от них стоит ждать всякой гадости исподтишка. Арсенал Темной магии, кстати, этому как раз способствует. А вот, кстати, и долгожданный сюрприз»

– Налево! – скомандовал Сорос, и отряд свернул.

– Что за бред? Зачем? – возмутился один из них, Деш? Арусс, сын Познающего пятого круга, кстати. С детства привык, что все с ним соглашаются, как же, сын контролера провинции… правда, немного здравомыслия у него все же было. Этого у него не отнять.

– Балбесы, – теперь уже вслух, с удовольствием сказал Сорос – следы впереди видели?

Чародеи промолчали.