Текст книги "На золотом фронте"

Автор книги: Александр Серебровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Технические неполадки на фабриках, иловых заводах и рудниках были повсеместны, как я видел это на Алтае, на Урале, в Казахстане, что отражалось на добыче золота. Я очень большое внимание уделил технике и заставлял директоров и инженеров все время проводить на производстве, лично исправляя недочеты.

К 1932 г. относится пуск Саралинской фабрики в Западной Сибири. Затем был построен эфельный завод на Ононе и значительно расширены геологоразведочные и поисковые работы в Восточной Сибири. У одного т. П. В. Щуки по Восточносибирскому тресту было 40 поисковых партий, большая работа была развернута у него по разведке таких месторождений, как Дмитровское, Ключи, Пильный, Дарасун, Балей и т. д.

Возвратившись в Москву в июле 1932 г., я начал проводить у т. Серго все нужные для улучшения промышленности мероприятия. Тов. Орджоникидзе собрал заинтересованных лиц и сделал все, что для наших трестов надо было в отношении оборудования, снабжения, работников, инженеров и т. д.

Уже тогда т. Орджоникидзе стал замечать, что золотая промышленность начинает становиться на ноги и использует весь опыт и всю ту помощь, которую дает ей партия.

Однако, программа на Дальнем Востоке не выполнялась, дела на Лене шли тоже неважно, о чем я уже упоминал. Поэтому тов. Сталин поставил эти вопросы на рассмотрение правительства, и было решено, что я проеду на Лену, а затем оттуда на Дальний Восток вместе с Семеном Ивановичем Араловым. Была назначена специальная комиссия СНК.

– Ты ловко умеешь налаживать производство. Ну-ка, покажи еще раз искусство старого инженера, – сказал тов. Сталин.

Должен с гордостью сказать, что теперь и Лена и ДВ тресты работают хорошо, и в этом есть, конечно, доля моей работы 1932 г. и последующих лет, когда я почти все время проводил на приисках и рудниках.

Для своих постоянных поездок я приспособил с 1931 г. вагон № 1109 Московско-Казанской ж. д.

Это был тяжелый, но весьма поместительный четырехосный вагон, главное достоинство которого заключалось в том, что в нем помещалась походная канцелярия, было место для нужных инженеров, могли, кроме того, поместиться и директора, чтобы на ходу сделать доклад, получить указания, а кстати, покушать и выспаться. Это был, если не полевой, то во всяком случае «таежный штаб», связанный со всей нашей радиосетью. Отсюда мы давали нужные срочные распоряжения, не теряя связи с Москвой, где уже с 1931 г. работал мой заместитель И. Н. Опарин. По причине моей болезни со мною обычно ездили доктора-хирурги: или Григорий Андреевич Кантор или Давид Эммануилович Одинов, наш бакинский врач, а теперь московский доктор медицины.

В одну из поездок особой популярностью в «нашем штабе» пользовался доктор Г. А. Кантор, тогда еще молодой врач.

Возвращаюсь к очередной поездке на Лену и ДВК.

Я быстро подготовился к этой поездке; вместе со мною поехал С. И. Аралов, и эта поездка в деле исправления недочетов золотой промышленности дала нам очень много.

Прежде всего я приехал в Иркутск к А. И. Яковлеву, и мы вместе с ним проехали в Качуг и в Жигалово, откуда я отправился по Лене, а А. И. Яковлев вернулся в Иркутск.

Тов. С. И. Аралов проехал прямо на Дальний Восток, где мы с ним впоследствии съехались. В работе на этот раз приняли участие инженер А. А. Розин, А. В. Шауб, М. С. Бухов и Д. Д. Писарев.

Тов. Писарев в золотой промышленности работал больше 20 лет, хорошо знал Енисей и Восточную Сибирь. Тов. Бухов до этого бывал во многих местах нашей обширной периферии и, по его собственным словам, проехал по районам золотодобычи больше 70 000 км. Ему и Д. Д. Писареву поручено было наладить разработку нашего нового месторождения Майкаин, о котором когда-то концессионер Уркварт сказал, что оно «ценнее стоимости всей Германии».

Я уже говорил, что из Иркутска я приехал на Лену, спустился на лодке ниже Жигалова. Затем я остановился в Усть-Куте и Киренске, где проверил сплав. Я проверил также перевалку на Витимской пристани, а главным образом ознакомился с работой Ленского флота, управление которого находилось в Витиме. Между прочим, я поразил воображение витимских обывателей тем, что довольно спокойно переплыл Лену у села Витим, туда и обратно, ниже впадения р. Витима в Лену.

Горный инженер Иван Николаевич Опарин – мой заместитель

В Бодайбо я прожил дней десять, осматривая прииски и сооружения и намечая планы дальнейших работ, которые впоследствии осуществили тт. А. И. Ганин и В. В. Селиховкин.

Затем я отправился обратно вместе с двумя породистыми свинками, которых я обещал привезти в с. Витим. Бодайбо в то время славилось своими йоркширскими свиньями, которых тогда развел П. А. Этко; они теперь получили распространение по всей Лене и Якутии, что очень улучшило питание наших рабочих и служащих.

Возвратившись из Бодайбо, я провел в Иркутске ряд мероприятий по улучшению работы Лены, сообщил, что я уже сделал на Лене и что нужно оформить в Москве. Затем вместе с председателем Восточно-сибирского крайкома, т. Буценко, я выехал в Забайкалье и объехал вместе с ним Дарасун, Балей, Шахтому, Сретенск. Затем я проехал в Хабаровск, где встретился с Араловым и Мильчаковым. Мильчаков только что вернулся из поездки по нижнеамурским предприятиям Дальневосточного треста. В то время Мильчаков был заместителем т. Яковлева. Вместе с ним и С. И. Араловым я провел в Хабаровске совещание, на котором был выявлен ряд недочетов в золотой промышленности и намечена была программа дальнейших действий по их исправлению. После совещания все мы выехали с председателем крайкома, т. Буценко, на места, где наиболее были слабы дела, главным образом, по среднеамурским приискам – Могоча, Ольдой, Тыгда, Зея, Джалинда.

Затем т. Буценко и т. Аралов продолжали еще два месяца работу по дальневосточным приискам, а мне по дороге вручили телеграмму о том, чтобы я скорее возвращался в Москву. Поэтому А. И. Мильчаков поехал один на Алдан, а я поехал в Западную Сибирь и на Урал. Из Москвы я получил разрешение на несколько дней заехать в Мартайгу и на Берикуль. Затем поехал в Свердловск, посетил Березовский рудник, Миасс, собрал материалы по Заозерью. В эту поездку были налажены окончательно те прекрасные отношения с т. Эйхе и т. Кабаковым, которые очень помогли нам по строительству золотой промышленности в Западной Сибири и на Урале.

Пустили электростанцию на Удыли (ДВК)

В 1932 г. я и мои товарищи по руководству золотой промышленностью подробно и обстоятельно проверили и наладили работу по Лене, Дальнему Востоку, Алдану, Западной Сибири, Казахстану и Уралу. Работа стала много лучше, добыча золота возросла, хотя недочеты в работе мы далеко не изжили. Соцсоревнование и ударничество, в зависимости от слабости партмассовой работы, было поставлено все еще неудовлетворительно. Технормирование не было на высоте, вопрос с кадрами на Дальнем Востоке стоял очень остро.

По возвращении я доложил тов. Сталину, что ряд организаций – Союзмясо, Союзпромкорм, Расмасло – не выполнили решения СНК о снабжении золотой промышленности, а Уссурийская железная дорога и особенно водный транспорт не обеспечили своевременной погрузки грузов на прииски. Немедленно были сделаны все необходимые распоряжения.

При поездке по предприятиям, наряду с недостатком снабжения, я натолкнулся на факты грубого разбазаривания запасов. Оказались на приисках чуждые нам люди, которые не только сами разбазаривали продукты, но и кормили огромное количество посторонних, не связанных с золотой промышленностью. Во многих местах недоставало оборудования, отставали горно-подготовительные работы, схема управления все еще была сложной. Вся работа управления не была сосредоточена вокруг одной идеи и все дело не построено так, чтобы выполнить в первую очередь ту работу, которая была наиболее важной.

Не было на местах крайне необходимой бдительности...

На Лене находилась самая большая в СССР драга, но работала она плохо

Я должен был доложить тов. Сталину и тов. Серго, что очень неутешительные результаты работы были на Лене. Во время концессии, которая приложила все усилия к тому, чтобы разрушить предприятия, лучшая часть рабочих, в том числе лучшая часть парторганизации, принуждена была уйти за пределы района – многие ушли на Алдан.

Политическое развитие рабочих и служащих Лены отстало по крайней мере на 3 года от рабочих других промышленных районов СССР. С этой размагниченностью, с оппортунизмом не была развернута широкая борьба, и наследие концессии давало себя крепко чувствовать. Уравниловка и обезличка процветали во всей своей нетронутой прелести на приисках, и в этом была большая вина Восточносибирского краевого комитета, о чем я также доложил тов. Сталину. Единоначалие в жизнь фактически не проводилось, и было установлено несколько случаев, когда партийный коллектив занимался оперативной деятельностью местных хозорганов, сменой и переброской хозяйственных и профсоюзных работников с одного места на другое. Производительность труда стояла на низком уровне, а механизмы использовались только на 25% их мощности. Специалисты рассуждали, примерно, таким образом: «Паровой насос не стоит ставить, потому что он требует много топлива, а электронасос ставить невозможно за отсутствием свободной электроэнергии на электростанции». Так и топталась в этом «заколдованном» кругу; не ставили ни парового, ни электрического насосов.

Ленский трест не установил четких взаимоотношений с подчиненным ему комбинатом, а сам подменял в ряде случаев работу приисковых управлений. В то же время он не обеспечил необходимыми материальными ресурсами ни горно-подготовительные работы, ни капитальное строительство. Он не добился правильной четкой работы продснабов; техническое снабжение, складское хозяйство было в хаотическом состоянии. Никто не мог дать точных сведений, что есть на складе и что можно рассчитывать получить. Вместо того чтобы мобилизовать внутренние ресурсы, ленские работники обращались с требованием о доставке необходимого им оборудования и часто просили то, что у них есть на складе и о чем они сами не знали.

При загруженности ленского транспорта необходимо было вести отгрузку в первую очередь тех предметов, которые нужны именно теперь, срочно. Однако, прииски получали весной ненужные им уборочные сельскохозяйственные машины, а сидели без спецодежды, динамита, перфораторов, а иногда и без продовольствия. Очередности в отправке грузов, наблюдения за их срочным продвижением не было ни в Качуге, ни в Витиме. Проезжая по Лене, я убедился, что ленский паровой флот очень слаб, и тут же решил усилить его по крайней мере десятью пароходами и двадцатью пятью баржами, не задерживая, а наоборот, развивая дело доставки грузов на карбазах. Последующая работа убедила меня в правильности такого решения. Теперь, когда у нас есть свои пароходы, баржи и карбазы на Лене, мы не имеем задержек в транспорте.

Узкоколейная железная дорога от Бодайбо до приисков была расхлябана до последней степени. Ремонтных мастерских на Бодайбо и мастерских для текущего ремонта приисковых районов почти не было; те же, которые были, находились в самом плачевном состоянии. Пришлось много поработать по укреплению дороги паровозами, вагонами, кадрами, перешить весь путь и т. д.

Бухгалтерская отчетность, основанная на правильной и точной документации, существовала только в воображении главного бухгалтера, а в тресте полной отчетности, особенно по капитальному строительству, не было.

А между тем Ленские прииски являются одними из самых богатых приисков мира. Там есть и россыпное и рудное золото.

Электростанции давали недостаточно энергии

Как известно, первоначальное образование золота в природе произошло выделением его из расплавленных кислых магм. Наиболее богатыми золотом, по результатам произведенных до сих пор исследований, являются светлые магмы – гранитные. Главная концентрация (скопление) золота встречается не в самых горных породах, а в жилах, заполняющих трещины горных пород. Наиболее широко распространенными золотоносными жилами являются кварцевые. Кроме кварцевых жил, источником золота могут являться также пиритизированные сланцы и другие породы. В Ленском районе имеются оба эти источника рудного золота: и кварцевые жилы и пиритизированные сланцы. Последние обыкновенно бывают с более бедным содержанием золота, но зато они представляют сплошные горные массы со значительным общим количеством золота (пример: Голец высочайший на Лене).

При разрушении кварцевых жил и других золотоносных пород под влиянием температурных перемен, воды и ветра, золото высвобождается и отлагается на месте или относится водными потоками вниз по долинам, – в результате получаются так называемые золотые россыпи. Помимо чисто механического скопления золота в россыпях, сплошь и рядом в происхождении и обогащении россыпей играет определенную роль отложение из циркулирующих растворов, несущих его или в механической примеси, или в растворенном виде. Золото из растворов чаще всего отлагается на уже имеющихся золотинах, и таким образом получается своеобразный «рост» золота в россыпях, в особенности в ленских.

Поэтому мы должны Лене уделять особое внимание, не допускать никаких перебоев, всячески облегчить жизнь ленских инженеров, рабочих, служащих. А между тем условия жизни там неважные.

Ознакомившись с условиями жизни рабочих и ИТР, я немедленно просил по телеграфу т. Серго отпустить дополнительные средства на жилищное строительство, потому что иначе на Лене развитие приисков упиралось в жилищный кризис. Тов. Орджоникидзе немедленно помог средствами. После доклада моего, по возвращении в Москву, был принят ряд решительных мер как по Лене, так и по другим приискам. Теперь Ленские прииски работают образцово, и это весьма понятно. Мы были обеспечены помощью партии и правительства полностью, а при этом условии можно было требовать хорошей работы. Лена является в этом отношении примером, так же как и Алдан.

«Выветрившийся пик» около Олекминских золотых приисков, ниже порогов (Якутия)

В Якутии ездивший туда А. И. Мильчаков столкнулся с тем, что трест недокомплектован рабочей силой и что дражный флот находится в прорыве. Амуро-якутская магистраль не справлялась со своей работой; Якутский трест все-таки успешно шел по линии повышения производительности труда, что дало ему возможность давать прирост против предыдущего года на 21.8%. На сегодня, когда мы выправили недочеты в работе Амуро-якутской магистрали, снабдили Алдан рабочей силой, производительность труда в Якутском тресте почти везде выше плана, и вот уже второй год Якутзолото идет в первом ряду по выполнению производственной программы.

Западная Сибирь работает в основном на рудном золоте, и я заметил там в 1932 г. такую тенденцию, что, дескать, россыпного золота так мало и не стоит обращать на него внимания. Это был такой же перегиб, как и недооценка рудного золота на Алдане. Г. И. Перышкин исправил эту ошибку; кроме рудников стали разрабатывать и новые районы россыпного золота.

Работа Западной Сибири сильно исправилась, работники треста награждены высшими наградами, и теперь трест Запсибзолото является лучшим трестом золотой промышленности по всем показателям.

В Казахстане были т. Бухов и т. Писарев. Узким местом Казахстана, который мог на базе крупных и мелких месторождений широко развить золотодобычу, был транспорт. В Казахстане уже тогда выявилась широкая возможность постановки крупнейших предприятий, но пока еще строительство развертывалось слабо, сами казахстанцы и С. П. Куликов не знали, сколько золота они могут дать.

Когда я вернулся в Москву, то т. Орджоникидзе созвал совещание по казахстанским делам. На этом чрезвычайно важном совещании был поставлен вопрос о дальнейшем развитии Казахстана и об увеличении программы добычи золота. Тов. С. П. Куликов боялся этого увеличения, но М. С. Бухов доложил о тех огромных возможностях, какие имеются в Казахстане по добыче золота.

– А почему Куликов молчит? – спрашивает т. Серго.

– Я скажу за него, – отвечает т. Бухов. – Он наверное не будет возражать.

– Ну, говорите.

– Можно дать еще золота в нынешнем году, только для этого кое-что необходимо срочно дать на рудники, например, машины и кое-какое оборудование.

– А добавочное золото, Куликов, даешь? – обращается т. Серго к Куликову.

– Дам, т. Серго.

Тут т. Орджоникидзе записал, что нужно дать немедленно из технического снабжения и оборудования, а производственная программа по Казахстану была в 1932 г. увеличена и золота добыто больше.

Так работая по каждому тресту, проверяя лично потребности предприятий, т. Серго по каждому руднику увеличивал добычу золота, усиливал строительство рудников и фабрик, пока не довел золотую промышленность до теперешнего блестящего состояния.

Тов. Серго дал средства на постройку жилищ

Такова была наша работа в 1932 г. и таковы были результаты операционного года, о которых докладывал т. Серго Центральному комитету в декабре 1932 г.

В конце декабря 1932 г. по его предложению было созвано Всесоюзное производственно-разведочное совещание под председательством М. С. Бухова.

Тов. Сталин находил, что пожалуй в 1933 г. можно будет подчинить золотые тресты непосредственно Москве, так как, видимо, Востокзолото понемногу теряет свое прежнее значение. Однако, прежде чем решиться на какие бы то ни было в этом отношении шаги, тов. Сталин поручил комиссии тов. В. М. Молотова обсудить эти вопросы, а мне поручил в феврале 1933 г. созвать в Москве совещание директоров и управляющих всех трестов, чтобы выяснить возможность перехода на новую, более простую схему подчинения.

В 1933 г., после того как несколько раз тов. Сталин собирал заинтересованных товарищей и заслушал т. Молотова, меня, Яковлева, Мильчакова, секретарей крайкомов, он нашел своевременным поставить вопрос во всем объеме на заседании правительства. Тогда были приняты известные постановления 1933 г., упростившие структуру золотой промышленности и сильно двинувшие вперед ее развитие.

По всем этим вопросам большую поддержку и помощь оказывал нам Климентий Ефремович Ворошилов: он защищал нас всегда, когда это было надо, помогая нашему «постоянному заступнику» тов. Серго.

Нарком обороны СССР, маршал Советского Союза тов. К. Е. Ворошилов

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

КАПИТАЛЬНЫЕ ВЛОЖЕНИЯ НА 1933 г. ФЕВРАЛЬСКОЕ СОВЕЩАНИЕ ДИРЕКТОРОВ.

СОВЕЩАНИЕ У ТОВ. СТАЛИНА В МАРТЕ 1933 г. ОБСУЖДЕНИЕ ВОПРОСА ПО ЗОЛОТУ НА ЗАСЕДАНИИ ПРАВИТЕЛЬСТВА И ЕГО РЕШЕНИЯ В АПРЕЛЕ, СЫГРАВШИЕ ОГРОМНУЮ РОЛЬ В РАЗВИТИИ ЗОЛОТОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ. УПРАЗДНЕНИЕ ВОСТОКЗОЛОТО. УПРОЩЕНИЕ СТРУКТУРЫ. ВЫДЕЛЕНИЕ ГЛАВЦВЕТМЕТА И ГЛАВРЕДМЕТА.

УСИЛЕННАЯ РАБОТА ПЕРВЫХ КВАРТАЛОВ 1933 г. УЛУЧШЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ СТАРАТЕЛЕЙ. ПРИКАЗ ТОВ. СЕРГО ОТ 7 ИЮЛЯ 1933 г. МАЙСКИЙ ЗАКОН О СТАРАТЕЛЯХ. ХАРАКТЕРИСТИКА СТАРАТЕЛЬСКОЙ ТЕХНИКИ ТОГО ВРЕМЕНИ. БЫТ СТАРАТЕЛЕЙ УЛУЧШАЕТСЯ.

НАШИ РАБОТЫ В КОНЦЕ 1933 г. И ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ УСПЕХИ НА РАЗЛИЧНЫХ РУДНИКАХ: ЗАПАДНАЯ СИБИРЬ, АЛДАН, ДВК, ЗАБАЙКАЛЬЕ, УРАЛ И Т. Д.

БЕСЕДА ТОВ. СТАЛИНА С В. ДЮРАНТИ. XVII СЪЕЗД ПАРТИИ В ЯНВАРЕ 1934 г. СОВЕЩАНИЕ У ТОВ. СЕРГО. ПРИКАЗ ЕГО ОТ 24 ФЕВРАЛЯ 1933 г. ЗАСЕДАНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА В МАРТЕ И ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПО ЗОЛОТУ ОТ 20 МАРТА 1934 г.

ДОКЛАД ТОВ. СТАЛИНУ ОБ УСПЕХАХ ПЕРВОГО ПОЛУГОДИЯ И ЕГО ПОЗДРАВЛЕНИЕ С УСПЕХАМИ.

ПОЕЗДКА МОЯ НА УРАЛ, В ЗАПАДНУЮ СИБИРЬ. ОРГАНИЗАЦИЯ ГЕОЛОГОРАЗВЕДОЧНОГО ТРЕСТА. УСПЕХИ РАЗВЕДЧИКОВ ПО УВЕЛИЧЕНИЮ ВЫЯВЛЕННЫХ ЗАПАСОВ.

СОВЕЩАНИЕ В СЕНТЯБРЕ 1934 г. ПОЕЗДКА НА АЛТАЙ И В КАЗАХСТАН.

РАПОРТ ТОВ. СТАЛИНУ ОБ УСПЕХАХ 1934 г.

Правительство настаивало на немедленной постройке хороших школ, больниц...

Согласно указаниям товарища Сталина на 1933 г. золотой промышленности были отпущены очень большие капиталовложения. Тов. Сталин знал, что золотая промышленность уже достаточно окрепла, чтобы взяться за широкое развертывание разведок и горно-подготовительных работ и окончательно ликвидировать имевшееся еще несоответствие между отдельными частями нашего золотого хозяйства.

Поэтому в плане капитального строительства были намечены крупные ассигнования на силовое хозяйство и на транспорт, на торговую и складскую сеть.

Отпуская очень крупные средства на жилищное, коммунальное и культурное строительство, правительство настаивало на немедленной постройке хороших школ, больниц, удобных жилищ для инженеров и рабочих.

Вместе с тем на подготовительных совещаниях, созванных по поручению тов. Сталина, выяснился вопрос о том, какие организационные формы придать теперь уже окрепшей золотой промышленности, имеющей такие огромные потенциальные возможности.

 В феврале 1933 г. было проведено в Москве совещание директоров и управляющих золотой промышленности. О результатах этого совещания и о мнении директоров по вопросу желательной формы организации я доложил тов. Сталину и тов. Серго Орджоникидзе, как только он вернулся из своей поездки по заводам и рудникам в конце февраля 1933 г.

Тов. Серго ознакомился не только с мнениями наших директоров, но и с материалами тех совещаний, которые я провел по краям по его поручению в 1932 г. Тов. Серго очень интересовался мнениями по этому поводу тт. Эйхе, Лаврентьева (тогда работавшего в Новосибирске), т. Кабакова и т. Мирзояна, бывшего тогда 2-м секретарем на Урале.

В марте было несколько совещаний по этому поводу у тов. Серго и у тов. Сталина. Затем правительство заслушало это дело и поручило тов. Орджоникидзе представить на утверждение окончательное постановление об организационных формах и плане дальнейшей работы золотой промышленности.

Проект т. Серго был утвержден Совнаркомом 23 апреля 1933 г. Это решение сыграло огромнейшую роль в деле дальнейшего роста золотой промышленности СССР.

Объединение Востокзолото было упразднено, и все краевые тресты подчинены были Москве непосредственно. В самой Москве из Главного управления золотой и цветной промышленности цветники были выделены в отдельный Главк под руководством опытнейшего инженера А. С. Шахмурадова, бывшего моим другом и заместителем по Цветметзолоту.[71]71
  Редкие металлы были переданы моему ученику и близкому другу Борису Петровичу Некрасову (Главредмет).


[Закрыть] Таким образом, Главзолото сделалось совершенно полнокровной и исключительно золотой организацией, перестройка которой произведена была на той же основе, что и перестройка угольной промышленности.

Все изменения, произведенные этим историческим решением правительства, преследуют одну основную цель – еще больше приблизить руководство к предприятиям и создать оперативно-гибкую систему управления золотой промышленностью.

Для этого было упразднено Объединение Востокзолото, сыгравшее большую роль в истории развития золотой промышленности, но как промежуточное звено более уже не нужное.

 ... и удобных жилищ для инженеров и рабочих

Для этого крупные краевые тресты были раздроблены на несколько подвижных и компактных единиц. Так, на Дальнем Востоке организовано было три треста: Амурский, Приморский и Верхнеамурский, в Казахстане сначала два, а потом три треста, затем выделены были и самостоятельные комбинаты Кочкарь, Миасс, Баргузин, Дарасун, Балей и т. д.

Всю первую половину 1933 г. мы напряженно работали, чтобы провести быстро и неуклонно в жизнь все эти директивы правительства и действительно обеспечить золотой промышленности четкие формы и быстрое, гибкое организационное руководство. Вместе с тем мы упорно осваивали технику, насаждали новые технические методы, укрепляли наши кадры, уничтожали уравниловку, улучшали всеми силами заработок и положение рабочих на рудниках и приисках.

Тов. Серго особое внимание обращал на старателей, о чем много и неоднократно говорил тов. Сталин. Был введен новый способ оплаты за старательское золото, и со времени широко известного приказа т. Орджоникидзе от 7 июля 1933 г. старательская золотодобыча стала быстро и повсеместно развертываться.

В подготовке материалов по развитию старательской и золотничной добычи большую работу проделал М. С. Бухов, постоянный докладчик у т. Серго по старательским вопросам.

Тов. Орджоникидзе уточнил все это дело в своем приказе, и до сих пор совершенно классическими являются слова его: «Повсеместно развернуть старательско-золотничные работы, превратить золотодобычу в дело всего трудящегося населения золотопромышленных районов и устранить все препятствия к свободному и повседневному занятию золотым промыслом».

Старательская золотодобыча стала быстро и повсеместно развертываться

Золотодобыча превратилась в дело всего трудящегося населения золотопромышленных районов

Впоследствии в приказе от 24 февраля 1934 г. т. Орджоникидзе еще более подкрепил установку на всемерное развитие старательской добычи и провел подтверждение своих приказов в законодательном порядке, постановлением ЦИК Союза, в мае 1934 г.

Июльский приказ т. Серго является поворотным моментом в развитии старательских работ. Как говорит орган биржевиков, нью-йоркская газета «Уолл-Стрит Джорнал», «в Стране Советов началось одно из величайших событий в истории добычи золота, которое в конечном счете можно сравнить только со знаменитыми открытиями золота в Калифорнии, Клондайке и Южной Африке».

Какое отражение нашло в нашей литературе это огромнейшее движение, которое американцы называют «величайшим событием в истории»?

К сожалению, мы ничего почти не найдем в нашей литературе, никаких даже намеков на подлинный романтизм, на подвиги разведчиков, на геройскую работу старателей, работу, связанную с приключениями, с жизнью в новых, неизведанных местах.

Совсем не то наблюдаем мы в английской и американской литературе.

Возьмем шестидесятые годы прошлого столетия, время бешеной спекуляции золотом в Калифорнии, время создания целой золотой промышленности, давшей Соединенным Штатам огромное количество золота, совершенно перевернувшей экономику этой страны.

Целый ряд писателей, начиная от Марка Твэна, работавшего одно время на приисках Виргинии, и кончая Брет-Гартом, – дали ряд весьма живых, полных приключений, лирики, романтизма литературных произведений, они дали ряд незабываемых типов приисковых героев, главным образом из среды рабочих, приискателей, разведчиков.

Вспомните «Счастье ревущего стана». В горах Северной Калифорнии у истоков реки Сакраменто работает артель приискателей-старателей, как мы их называем. В поселке родится мальчик, но мать умирает, и прииск берет ребенка на свое попечение. Сколько душевной мягкости, чуткости обнаруживается тогда у этих приискателей, ухаживающих за ребенком.

...на геройскую работу старателей в новых, неизведанных местах

Скажите, а ведь у наших старателей этих душевных качеств никак не меньше? Ведь, не однажды умирали матери в далеких окраинах Якутии, куда шли вместе со своими мужьями наши героические женщины. И не однажды суровые таежники воспитывали детей с нежностью, совершенно потрясающей. Но никто не описывал всего этого, никто не описал, как воспитывали этих детей наши таежные герои.

Только Зинаида Рихтер, побывавшая на Алдане, ни за что ни про что обругала в своей книжке наших таежных женщин, не разглядев совсем прекрасных примеров героизма, таких же, которые легли в основу многих калифорнийских рассказов Брет-Гарта, а по-моему даже намного лучших.

Среди суровых наших таежников, молчаливых и глубоко-серьезных людей, можно найти гораздо больше интересных для романа типов, чем нашел их Брет-Гарт в среде разных авантюристов, пришедших за звонкими долларами на Калифорнийские рудники.

Вспомните его повесть «В приисковой глуши» и «Товарищ Теннесси». Как умел американский писатель описывать труженика и человека, открывать самые лучшие человеческие черты там, где их как будто и не видно. А у нас? У нас народ, наш приисковый старательский народ и лучше и человечнее, искреннее, чем американские герои. Побывайте хоть на одном приисковом или рудничном слете стахановцев – вы увидите, что за люди, как они дерутся за мощь Советов, за богатство нашего Союза. Как загораются у них глаза и какой энтузиазм охватывает их при одном упоминании о тов. Сталине – их друге, их вожде, их защитнике. Чего бы только ни сделал Брет-Гарт, если бы у него в руках были такие сюжеты! Далеко, видать, нашим писателям до Брет-Гарта или даже до Мамина-Сибиряка. А аляскинская золотая лихорадка – как она увековечена Джеком Лондоном. Ведь все эти Клондайки, Форти-Майль и все эти, всему миру известные по произведениям Джека Лондона прииски и рудники ничего не стоят по сравнению с нашими месторождениями Сибири, Урала, Якутии. Они отшумели свое время – три, пять лет – но них знают главным образом только по произведениям Джека Лондона. Наши же золотые рудники и прииски сказочно богаты и много, много лет еще будут работать.

Однако Джек Лондон за этот короткий период аляскинского расцвета сумел создать ряд художественно-литературных типов, известных всему миру. Не только людей, со всей обстановкой, с характерами, с приключениями, любовью и ненавистью сумел описать Джек Лондон, – он из простых упряжных собак создал законченные литературные образцы. А у нас, где уж там описывать наших таежных лаек или заниматься нашею сибирскою или дальневосточною тайгою и ее обитателями. Хотя наша сибирская и якутская природа куда прекраснее, чем Аляска, но описывать эти красоты у нас не принято почему-то. Не принято и людей описывать, а между тем наши таежники-старатели и лучше и интереснее калифорнийских и аляскинских.

Старателями мы называем этих спокойных, привыкших к тяжелому труду людей... (Старатель т. Степанов, Мелентьевский прииск)

Ведь у нас на золоте выросло целое своеобразное племя, достойное своего Лонгфелло, создавшего «Песню о Гайавате».

А наши писатели этого не заметили.

Старатели... Так называем мы этих спокойных, привыкших к тяжелому труду людей, поколениями работающих на золоте, так называли их и в царское время. Но тогда «они сами чаще всего называли себя «страдатели», и это верно. Прочтите роман Мамина-Сибиряка «Золото» и вы увидите, в каких тяжелых условиях приходилось тогда жить старателю, как его со всех сторон давили, жали, обманывали, отбирали с таким трудом добытое золото. Совсем не исключением был тот случай, что первый открыватель золота на Урале весь остаток своей жизни проводил по тюрьмам за то, что, дескать, обманул казну. И в старом заключении Берг-коллегии по этому поводу было написано: «...Бить его бродягу за обман батогами нещадно потому, как на Урале золота нет и быть не должно». А сколько с тех пор золота нашли на Урале. Урал оказался «золотым», – не только медным и железным. Прав оказался битый батогами старатель и посрамлены берг-академики, не поверившие находке, считавшие первооткрывателя обманщиком, жуликом.

Давно уже советская власть существует и в Сибири и на Урале. Мы успели по-большевистски переделать и психику людей и методы самой работы.