Текст книги "На золотом фронте"

Автор книги: Александр Серебровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Постройка жилищ производилась без планировки местности и без оставления места для правильных улиц, а оставлялись лишь кривые дорожки для проезда.

Бань старателям от приисковых управлений не предоставлялось, некоторые старатели устраивали бани по-черному. Опишу эту черную баню. Полуземлянка размером 3×3,5 м, высота 2 м, отоплением в бане служит каменка. Раздевальни нет, но полок для паренья в бане устроен обязательно. Пол земляной, местами покрыт досками или жердями. Вода стекает по земляному полу наружу через отверстие в земле.

В такой черной бане можно мыться лишь после того, когда каменка совершенно протоплена, так как во время топки в помещении стоит сильный угар.

Рабочий день старателей устанавливался по их воле...

Мне пришлось видеть на Дарасуне летом 1928 г., как очередь рабочих и старателей стояла около такой бани. Хозяин бани пускал мыться в эти «термы» за 20 коп. с человека, туда входило сразу 2—3 из ожидавших, остальные раздевались тут же на улице и стояли голышами, чтобы не терять драгоценного времени.

Я бы предложил теперь желающим посмотреть на наши бани на том же Дарасуне. Это просторные, чистые помещения, с достаточным количеством холодной и горячей воды, с хорошей раздевальней, с душем. Воды и пара достаточно для всех, кто желает помыться. Ни о каких очередях на улице в раздетом виде не может быть и разговора.

Или посмотреть теперь на наши старательские поселки на Балее. Чистые, опрятные домики – значительно лучше, чем хорошие сибирские крестьянские избы. Имеются радиоустановки, на стенах картины, плакаты, приличная мебель, ровные, прямые, чисто подметенные улицы. Живут чисто, сыто, весело.

Да, положение старателей значительно изменилось к лучшему с 1928 г. Жизнь стала веселей, работа стала спориться много лучше.

Тогда, когда я впервые знакомился с золотой промышленностью, старателю было трудно жить и работать. Мне пришлось по возвращении из поездки в Москву поставить перед правительством вопрос о коренном улучшении жизни и условий труда старателей и улучшении их правового положения.

Это дело поддержал тов. Сталин и благодаря его мудрым мероприятиям положение старательской золотодобычи было настолько улучшено, что теперь мы имеем несравнимое ни с чем процветание старательского труда и веселую старательскую жизнь на приисках и рудниках.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ПРИЕЗД В МОСКВУ В КОНЦЕ 1928 г. И ДОКЛАД ТОВ. СТАЛИНУ. МЕРОПРИЯТИЯ ПО УЛУЧШЕНИЮ ДЕЛА И ПО РАЗВОРОТУ РАБОТ В 1929 г. МЕРЫ ТОВ. СТАЛИНА ПО ОРГАНИЗАЦИИ ВТУЗОВ И ФАКУЛЬТЕТОВ ПО ЗОЛОТУ. ПЕРВАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ КАДРОВ ПО ЗОЛОТОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ. ПЛАН ПОСТРОЙКИ МЕХАНИЧЕСКИХ ЗАВОДОВ ДЛЯ ЗОЛОТОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.

ПЕРЕЕЗД СОЮЗЗОЛОТО В ИРКУТСК. УСТРОЙСТВО СКЛАДОВ. ПОСТРОЙКА ТРАКТОВ, ГАРАЖЕЙ, МАСТЕРСКИХ. ХАРАКТЕРИСТИКА НАШЕЙ РАБОТЫ В ИРКУТСКЕ И НАШЕЙ ТАМ ЖИЗНИ. ТЕХНИЧЕСКОЕ СОВЕЩАНИЕ В ИРКУТСКЕ.

НАШ ЖУРНАЛ «ЗОЛОТО И ПЛАТИНА», НЫНЕ «СОВЕТСКАЯ ЗОЛОТОПРОМЫШЛЕННОСТЬ».

ПОЕЗДКА НА АЛДАН. ОПИСАНИЕ ДОРОГИ. ХАРАКТЕРИСТИКА АЛДАНСКОГО РАЙОНА. ИСТОРИЯ ЕГО ВОЗНИКНОВЕНИЯ.

ПОЕЗДКА В МОСКВУ ЛЕТОМ 1929 г. И ДОКЛАД ТОВ. СТАЛИНУ. ОН НАМЕЧАЕТ ПЕРЕДАЧУ ЗОЛОТОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ВЕДЕНИЕ ВСНХ.

МОЯ ПОЕЗДКА В ЗАПАДНУЮ СИБИРЬ. ПОЕЗДКА НА ОЛЬХОВКУ, САРАЛУ И Т. Д.

РАБОТА В ИРКУТСКЕ В КОНЦЕ 1929 г. ПОДБОР КАДРОВ НА ПЕРИФЕРИИ. УКРЕПЛЕНИЕ НАШИХ РУДНИКОВ И ПРИИСКОВ. КОНЕЦ 1929 г.

ГОДОВОЙ ДОКЛАД У ТОВ. СТАЛИНА. ПЕРЕДАЧА НАС В ВЕДЕНИЕ ВСНХ. ПАРТИЙНАЯ И ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ В ЯНВАРЕ 1930 г. ЕЕ РЕШЕНИЯ.

МОЯ ПОЕЗДКА НА ПРИИСКИ ВЕСНОЙ 1930 г.

ТОВ. СТАЛИН ПОСЫЛАЕТ МЕНЯ ЕЩЕ РАЗ В АМЕРИКУ.

Транспорта никакого нет...

Вернувшись в Москву, я проверил, что делалось в правлении Союззолото и в его аппарате в смысле руководства работою трестов, а также снабжения техническими материалами и продовольствием. Так как с мест было очень много жалоб на правление, и, видимо, уладить это дело было уже нельзя, то пришлось освободить т. Д. Д. Михельмана от работы и засесть с А. Г. Дистлером, который был тогда начальником снабжения, за проверку всех нарядов и всех фондов. Конечно, запросы с мест часто были хаотические, непроверенные, преувеличенные. Все это верно, но было много и такого, что необходимо было выполнить, но не выполнялось. Нужно было сорганизовать постоянный контроль.

Одновременно с этим нами был выявлен ряд ценных работников по снабжению. А. Г. Дистлер не мало сделал для нас, но он не смог поехать с нами в Иркутск, и пришлось оставить его в Москве, хотя он был ценным инженером и не плохо знал золотую промышленность. В дальнейшем выдвинулись такие работники, как Шауфлер К. Г., Тылкин Ф. А., Абрамович Я. Е., который затем перешел на производство в Забайкалзолото, где и сейчас работает. По снабжению работал и Писарев, Донат Дмитриевич, который тоже перешел на производственную деятельность и сейчас работает в Москве в Главзолото.

Нужно отметить работу, которая была ими проведена при проверке и выяснении потребности золотой промышленности в оборудовании, снабжении машинами и размещении всех заказов по различным заводам. Некоторую часть стандартного оборудования мы позаимствовали из цветной и черной металлургии. Это касается компрессоров, перфораторов, подъемных машин, насосов, вентиляторов. Все это пришлось изучить, стандартизировать, составить по каждому руднику подходящую для него спецификацию, выработать определенный тип машины и в этом деле большую работу провели инженеры Писарев, Дистлер, Вечеслов, Молодых, Егоров и др. В помощь нашим инженерам я выпустил после вторичной моей поездки в Америку в 1930—1931 г. специальное руководство: «Оборудование золотой и цветной металлопромышленности».

По вопросам эксплоатации золотых приисков и рудников работал в то время членом правления Союззолото инж. К. М. Чарквиани. Благодаря высокому техническому развитию т. Чарквиани и его знакомству с новейшим американским оборудованием, нам удалось сравнительно легко осуществить идею о переоборудовании золотой промышленности, о применении новейших машин, тем более, что молодежь на местах сильно нас поддерживала. Здесь со стороны инж. Борисова, Чарквиани, Маршалова, Писарева не только не была проявлена консервативность, но, наоборот, они были самыми горячими поборниками новых идей и крепко вели борьбу за новые машины, за новое оборудование. К этому времени относится начало работы у нас инж. А. И. Молодых и К. Г. Шауфлера, который перешел к нам из нефтяной промышленности и привел с собою ряд ценных работников.

Осуществить идею о применении новейших машин в золотой промышленности

После того как все дела, которые возникли во время моего отсутствия, были приведены в порядок, я сделал доклад тов. Сталину и свыше двух часов рассказывал ему о положении дела на местах. С тем же глубоким вниманием, с которым тов. Сталин всегда слушает доклады с мест, он отнесся ко всем сложным вопросам только начинавшей расти золотой промышленности.

Выслушав мое сообщение, тов. Сталин внес сейчас же ряд поправок к тому, что я провел на местах, и кроме того набросал целую программу дальнейших наших действий. Он созвал совещание в ЦК по вопросам золотой промышленности, наметил, кого нужно на это совещание позвать, а кроме того наметил ряд практических мер по укреплению золотой промышленности, которые необходимо немедленно на этом совещании провести: усиление кадров, привлечение рабочих и старателей, усиление разведки, льготы для инженеров и техников, проектирование новых крупных установок механизированного типа, закладка новых рудников, фабрик. Он согласился с моей постановкой вопроса о приближении центра к местам золотодобычи и наметил Иркутск как наиболее удобное место для пребывания руководства акц. общ. Союззолото.

Тов. Сталин не только организовал это совещание у себя в ЦК. Наметив и реализовав ряд мероприятий, он после совещания продолжал чрезвычайно много внимания уделять золотой промышленности в период ее построения. Доклады я ему делал обязательно раз в квартал и иногда чаще. После каждой поездки на места я обязательно должен был ему докладывать и кроме того, каждый раз встречая особые затруднения, я просил разрешения рассказать о том, что мешает работе.

Каждый раз, когда я бывал у тов. Сталина, он давал мне свои ясные, четкие установки, несмотря на то, что занят был чрезвычайно. Так, он дал установку относительно технического совещания в марте 1929 г., так как первое совещание в январе 1928 г. было не совсем удачным. Во всяком случае, то, что было тогда в январе 1928 г. намечено на совещании, не удовлетворило ни места ни Союззолото. Необходимо было на основании опыта этих двух лет выяснить, что сделано и что надо еще сделать.

Тов. Сталин наметил на весну 1929 г. одно такое совещание, и мы его провели в Иркутске. Третье совещание проведено было в 1930 г. тоже в Иркутске.

А тогда, как я уже говорил, по предложению тов. Сталина был принят ряд огромнейшей важности решений по снабжению, транспорту, по представлению льгот работникам золотой промышленности, по старательскому делу и т. д. Решен был вопрос о переводе правления Союззолото в Иркутск, чтобы там, вблизи от рудников и приисков, провести всю организационную работу и взять в свои руки управление производством и руководство строительством.

– В настоящее время, – говорил тов. Сталин, – вопрос именно в том, чтобы вы были вблизи предприятий и взяли их руки, организовали бы производство. В данное время из Москвы это делать совершенно невозможно. Поэтому нужно переезжать вам в Иркутск и оттуда управлять всеми предприятиями.

Тут же тов. Сталин дал свое согласие и провел в жизнь решение об организации горных институтов, выпускающих специальные кадры по золотой промышленности. Организацию первого института он наметил в Иркутске. Затем был намечен ряд техникумов и поставлен был вопрос об организации горных факультетов в Свердловске, Ленинграде и Москве.

Тов. Сталин сказал, чтобы мы не откладывали в долгий ящик вопросов о подготовке, посоветовал сейчас же подойти к делу практически и готовить кадры. На основании его предложения мы поместили часть наших работников в некоторые втузы, как например, в Ленинграде, Свердловске и в Московскую горную академию. В этих учебных заведениях мы разместили наших работников, которые пришли с приисков и имели практический опыт. Кроме того, мы получили небольшое количество инженеров, только что окончивших курс и работавших раньше в других отраслях промышленности. В Горной академии нам разрешили создать кафедру по золоту. Впоследствии были созданы отдельные факультеты по золоту в Москве, Ленинграде, Свердловске, затем мы получили некоторое количество и старых опытных инженеров по разверстке ЦК ВКП(б).

К этому времени относится и первая мобилизация работников для золотой промышленности. В это время мы смогли получить обратно почти всех тех работников, которые раньше работали на золоте. Так, например, мы получили Ганина и других.

Все это нам провел тов. Сталин, но это было только начало той огромной работы, которую он провел для золота впоследствии.

Я остановлюсь на характеристике Александра Ильича Ганина. Это большой специалист по золоту, имеющий огромный опыт в этом деле. Он принес нам огромную пользу своей опытностью, своей энергией. В особенности он развернул свои способности в работе по упорядочению Западной Сибири, по развертыванию таких рудников, как Сарала, Минуса. Затем он восстановил Забайкалье и, наконец, к его заслуге относится замечательная работа по восстановлению Ленских приисков, разрушенных концессионерами во время их хозяйничания.

В это же время мы получили тт. П. В. Щуку, Захваткина.

Я не сказал бы всего о том, что сделал для нас тов. Сталин, если бы не упомянул о поставленном им чрезвычайно важном вопросе – об изготовлении оборудования для золотой промышленности.

Нам давали порядочное количество валюты на приобретение дражных и других частей, а также нужных механизмов из-за границы, и в бытность свою в Америке я много приобрел оборудования для золотой промышленности. Но на это равняться нельзя было; нам нужно было огромное количество оборудования.

Поэтому вопрос об изготовлении оборудования для золотой промышленности тов. Сталин заострил больше всего. Он говорил, что только лопатой и киркой работать невозможно, что нужно поставить современное оборудование, ввести новую технику в наши золотые рудники. Я доложил ему о том, что у нас уже имеются инженеры, которые горячо относятся к делу внедрения нового оборудования, как, например, Чарквиани, Борисов, Савельев, Маршалов и др. Имеется ряд директоров – сторонников механизации – тт. Сулимов, Краукле, Перышкин, Голованов.

Тов. Сталин очень внимательно относился ко всем этим сообщениям, был очень рад, что у нас имеются уже некоторые кадры, которые способны проводить идею о новой золотой промышленности и создать новую золотую технику.

На это тов. Сталин обращал очень большое внимание, не меньше, чем когда он был во главе правительственной нефтяной комиссии, и заставлял меня ставить новое американское нефтяное оборудование: глубокие насосы, вращательное бурение.

Там, на нефти, мне было легче работать, потому что я хорошо знал нефтяное дело, сразу улавливал мысли тов. Сталина о современной технике по нефтедобыче и проводил их в Баку..

Теперь было труднее, потому что я еще не был хорошо знаком с золотой промышленностью, но дело облегчалось тем, что в золотой промышленности уже были люди, способные проводить великую идею тов. Сталина: Перышкин, Ганин, Баранов, Голованов, Краукле, – они смогли на местах реализовать указания нашего учителя.

Такие инженеры, как А. А. Борисов, К. М. Чарквиани, Золотько, Маршалов, Рутковский, Мисюревич, Дрозжилов, помогали им, а из молодых – Кузмицкий, Селиховкин и целая плеяда наших советских инженеров все свои силы отдали на строительство золотой промышленности.

Тов. Сталин поручил мне обсудить на местах важный вопрос о передаче золотой промышленности в ведение ВСНХ. Это было очень важно в смысле того, что мы легче смогли бы получить оборудование с заводов ВСНХ – б. Путиловского, Молотовского и др. и переводить из других отраслей промышленности необходимые нам кадры. Этим, кроме того, золотая промышленность по мысли тов. Сталина ставилась в особо благоприятные условия, облегчающие приток в нее молодых специалистов из других отраслей ВСНХ.

По вопросам изготовления для нас оборудования тов. Сталин говорил, что мало получать оборудование с заводов ВСНХ, настаивал на том, чтобы золотая промышленность, по примеру нефтяной, имела свои машиностроительные заводы. Поэтому было намечено построить первый крупный машиностроительный завод в Иркутске в 1929 г., затем намечены были заводы: на Урале (Кыштым), в Новосибирске, в Красноярске и на Дальнем Востоке. Все эти заводы нами построены.

Кроме того, была намечена организация небольших ремонтных заводов и мастерских на рудниках и приисках и, таким образом, созданы были существующие ныне заводы и мастерские на Алдане, в Невере, Свободном, в Щучьем, на Лене, в Кытлыме, Ису, Кочкаре и т. д. Все это имело колоссальное значение для развития золотой промышленности, потому что без машиностроительных заводов и без ремонтных мастерских совершенно невозможно было развивать эту промышленность, размещенную в самых отдаленных углах нашего Союза.

Для того чтобы обслуживать эти заводы и ремонтные мастерские на рудниках и приисках по американскому методу, нужны были технические силы. Оба эти вопроса были связаны между собой.

Поэтому в ЦК был разрешен вопрос об организации техникумов золотой промышленности для образования среднего технического персонала.

К делу организации специальных втузов и факультетов по золоту были привлечены такие видные и опытные профессора, как Степанов Борис Львович, Плаксин Игорь Николаевич, Пазухин В. А. В этом деле участвовали и другие представители науки, как проф. Мостович В. Я., ныне покойный, проф. Трушков Н. И. и академик Обручев В. А. Проф. Смолин, Барабошкин также очень много сделали в этой области.

Студентов мы набирали главным образом с золотых рудников, приисков. По окончании курса молодые инженеры не уходили с золота, а во время учебы наш институт все время был связан с производством. Наши профессора ездили на производство, как, например, Степанов, Пазухин, Заварицкий, Плаксин, Мостович и особенно Трушков, работы которого являются настольными для всех наших инженеров.

Таким образом мы получили наших молодых инженеров из наших же втузов и факультетов. Здесь я смогу отметить только нескольких: инж. Селиховкина, Орлова, Бертина, Нифонтова, Семичева, Базжина, Быстрова, всех же совершенно невозможно перечислить, так как количество их определяется не десятками, а сотнями и тысячами.

Всего инженеров и техников у нас сейчас насчитывается несколько тысяч человек. Конечно, не все они выпущены из наших учебных заведений, часть из них пришла со стороны, часть осталась ветеранов от старых времен.

Вскоре я отправился в зимнюю поездку по предприятиям – это было в начале 1929 г., а в Иркутск послал бригаду подыскать и подготовить помещение для перевода туда правления акц. общ. Союззолото.

В течение зимы эта подготовка была проведена, помещение было приготовлено.

Подготовительные работы к переезду в Иркутск мы возложили на Мелик-Степанова Г. М., который является самым старым работником золотой промышленности, если можно так выразиться, патриархом ее. Он начал работу с 1 августа 1925 г. и до настоящего времени продолжает работать у нас. Тов. Мелик-Степанов Г. М. является живой энциклопедией по истории золотой промышленности и памятной книгой. Если нужно что-нибудь узнать, то все идут к нему.

Необходимо упомянуть еще одного из старых работников, которого мы получили в 1928 г., – это т. Субботина А. П., который раньше работал в нефтяной промышленности, был матросом в Баку, затем кончил курс на инженера, а сейчас является начальником Стройкрасмаша.

Иркутск действительно является воротами на восток, и все снабжение для Якутии и для Лены шло исключительно через Иркутск, по трактам на Качуг и на Жигалово, откуда при помощи карбазов все снабжение шло по р. Лене до Усть-Кута и дальше пароходами до Витима на Бодайбо и на Алдан.

Гор. Иркутск расположен по обоим берегам реки Ангары при впадении в нее с левой стороны р. Иркута и с правой – р. Ушаковки. Иркутск основан в 1642 г. на Дьячем острове близ устья Иркута как зимовье для сбора ясака (дани) с бурят. В 1661 г. зимовье перенесено на место современного Иркутска и сделано острогом (крепостцой). Спустя 20 лет острог был преобразован в город (центр воеводства), а в 1764 г. – в губернский город. С 1883 по 1917 г. этот город был центром Иркутского генерал-губернаторства.

Географическое положение Иркутска издавна способствовало значительному его развитию: Иркутск водным путем – через р. Ангару – соединен с озером Байкалом и реками Селенгой, Верхней Ангарой и др. С другой стороны, Иркутск той же Ангарой связан со всей обширной системой реки Енисея. Далее трактом Иркутск связан через Качуг (248 км) и Верхоленск (256 км) с Ленским бассейном и Якутией.

Московским трактом на запад, Якутским трактом на север и Тункинским трактом (через Байкал) на восток – Иркутск был соединен со всеми населенными местностями Восточной Сибири и являлся весьма важным узловым пунктом. Водной дорогой по Селенге и трактом через Верхнеудинск на Кяхту Иркутск связывался также с Монголией.

Через Ленский бассейн и Якутский тракт издавна крепла связь Иркутска с золотопромышленными районами по рр. Витиму, Олекме и Вилюю, а потом и с Алданскими приисками. Иркутск и б. Иркутская губерния в дореволюционное время служили местом политической ссылки. В Иркутске жили сосланные на поселение декабристы, петрашевцы, польские повстанцы, народовольцы и др.

Благодаря сосредоточению культурных сил, Иркутск в истории революционного движения занимал одно из видных мест. Подпольные с.-д. организации работали почти беспрерывно и начиная с 90-х годов и до февральской революции распространяли свое влияние на всю губернию (Слюдянка, Черемховские угольные копи, Зима, Иннокентьевская и др.).

Первые Советы были организованы в конце декабря 1917 г. Здесь же в Иркутске находился центральный штаб по организации отпора чехам и белогвардейцам.

После разгрома колчаковской армии, когда Колчак отступал из Омска на восток, рабочие Черемховского района 21 декабря 1919 г. организовали вооруженное восстание. К ним через несколько дней присоединились части иркутского гарнизона и ж.-д. рабочие.

В январе 1920 г. Колчак был арестован Иркутской чрезвычайной комиссией и после 9-дневного следствия расстрелян.

В настоящее время Иркутск является одним из крупнейших горнопромышленных центров Восточной Сибири: золотоносная система Ленского бассейна, Забайкальские золотые рудники, Николаевский железорудный район, Черемховский угольный бассейн, месторождения соли, слюды, гипса, извести, мрамора и др. Кроме того, район Иркутска обладает неисчерпаемыми энергетическими ресурсами.

В Иркутске находятся в настоящее время следующие золотопромышленные предприятия: Научно-исследовательский институт по золоту – Гинзолото, Ангаро-Ленское транспортное управление Золототранс, Управление речного пароходства Лензолотофлот, перевозящий грузы золотопромышленности на Ленские и Алданские прииски.

Затем в Иркутске находится Восточносибирский горный институт, большой металлический завод Главзолото, Школа ФЗУ.

Трактом через Кяхту Иркутск связывался с Монголией...

За годы революции сильно укрепилось и культурное значение Иркутска благодаря открытию университета (в 1918 г.), позднее Восточносибирского горного института, Комвуза и ряда крупных заводов, фабрик и т. д. Население города Иркутска теперь достигает 250 тыс. чел.

Значение Иркутска и перспективы его дальнейшего развития тесно связаны с проблемой Южнобайкальского металлургического куста, с развитием Черембасса, с осуществлением Ангарстроя, проведением ж.-д. магистрали на Лену и с открытием постоянного пути через озеро Байкал, реки В. Ангару и Маму и через Мамский тракт на Бодайбо для более удобного и быстрого снабжения Ленских золотых приисков.

Таким образом, через Иркутск идет очень большое количество грузов для золотых приисков Лены и Алдана.

Кроме того, идут грузы по железной дороге в Забайкалье, на Дальний Восток и, наконец, через Иркутск идут грузы по Байкалу на наш Баргузин и другие золотые прииски.

Поэтому был большой смысл перевести в Иркутск правление акц. общ. Союззолото. Мы легко могли из Иркутска руководить работами предприятий как в Западной Сибири, так и в Восточной Сибири и ДВК. Правда, немного были отдалены прииски Алтайские, Казахстанские и Уральские.

Это было единственное неудобство для работы нашего иркутского центра.

В смысле перевалки грузов, устройства складов Иркутск был и в этом отношении самым подходящим центром.

Склады на Иннокентьевской принадлежали другому ведомству, но не было к ним подъездного ж.-д. пути и, кроме того, они требовали ремонта. Мы арендовали эти склады, провели к ним ж.-д. ветку, отремонтировали их, устроили свою товарную базу. На этой базе мы имели технические материалы, оборудование. Надо отметить, что эти склады сыграли очень большую роль в тот организационный период развития золотой промышленности; затем, когда наступил второй период окончательного закрепления золотой промышленности и нам не нужны были более эти склады, мы ликвидировали их, а оборудование стали держать нa рудниках.

Возвращаясь к истории 1929 г., несколько подробнее остановлюсь на переезде в Иркутск, а затем расскажу о моей зимней поездке на Алдан.

Окончательный переезд правления Союззолото был назначен на 1/IV 1929 г.

Структура и штаты московской конторы Союззолото, а также аппарата самого правления в Иркутске были разработаны комиссией под председательством т. Борисова А. А., членов тт. Саркисяна Д. А. и Митюшина И. Д., утверждены правлением и объявлены распоряжением 4/III 1929 г.

Штат московской конторы Союззолото или московского представительства был установлен в 33 человека. Временно до 1/IV 1929 г., до окончания годового отчета за 1927—1928 гг., главная бухгалтерия в составе 18 человек также была оставлена при московской конторе.

Во главе московского представительства был поставлен Д. Я. Одинцов – один из старейших работников по золоту, в настоящее время инженер-металлург.

На работу в Иркутск распоряжением от 4/III 1929 г. приглашались в порядке заключения персональных договоров 56 чел. – в основном инженерно-технический персонал.

Для меня лично переезд в Иркутск вносил некоторые осложнения, так как я должен был отказаться от профессуры в Московской горной академии, где у меня была кафедра. Но все равно, при постоянной работе в Сибири лекции в Москве читать было уже нельзя. Поэтому я оставил кафедру и деятельно принялся за подготовку к переезду в Иркутск.

Большая подготовительная работа к переезду шла по моему поручению также и в самом Иркутске как по размещению аппарата правления и приезжающих сотрудников, так и по налаживанию самой работы. Эту работу в Иркутске было поручено организовать члену правления, который выехал в Иркутск еще в начале февраля.

Основной контингент работников, а также часть членов правления – тт. Окулов А. И., Захваткин А. Н. и Перышкин Г. И. выехали в Иркутск, для организации и налаживания там работы, в марте 1929 г. В это же время в конце марта выехали из Москвы специальным эшелоном семьи отъезжающих, и были высланы инвентарь и дела.

Установлены были календарные сроки переезда всех остальных работников: последними по окончании всей организационной работы по переезду должны были выехать 29/III 1929 г. тт. Саркисян, Шмелев И. Д., Александров В. А., С. Хохлов. С отъездом этой партии работников заканчивались операции Союззолото в Москве.

Последнее заседание правления Союззолото в Москве состоялось под моим председательством 27/III 1929 г. и в этот же день было сообщено всем наркоматам, партийным и советским организациям, всем золотым трестам и предприятиям о том, что правление Союззолото в Иркутске свои операции начинает с 1/IV 1929 г.

Следующие заседания правления 6/IV и 10/IV 1929 г. уже в г. Иркутске были посвящены вопросам организации работы, распределения функций отделов, рассмотрения плана работ и разрешению текущих дел.

Все работы по переезду, с первого дня подготовки и вплоть до налаживания аппарата правления в Иркутске, были проведены исключительно организованно, что дало возможность в кратчайший срок наладить работу в Иркутске, не прерывая нормальной работы правления.

Всю эту сложную работу провели тт. Субботин, Саркисян, Александров, Митюшин, которые до настоящего времени с большой пользою для дела работают в золотой промышленности.

Картина нашей иркутской жизни будет неполной, если не остановиться на описании нашего быта. Благодаря помощи иркутских партийных и советских организаций мы довольно легко разместили наших работников по квартирам, по комнатам и даже с пансионом.

В то время в Иркутске небольшая комната с полным столом, завтраком, обедом и ужином стоила 100—200 р., причем завтрак, обед и ужин подавались настоящие сибирские, со всяким сибирским ассортиментом – рябчиками, пельменями, свининой, и всякого вида печеньем, соленьем, которыми славились и славятся сибирские хозяйки. Потом снабжение стало хуже, но теперь опять значительно улучшилось.

Группа работников-партийцев поселилась в отстроенном для них общежитии – в бывших ранее номерах. Надо сказать, что работой они были заняты большое количество времени. Начинали мы работу в 9 час. утра, а в 8—9 вечера едва-едва кончали. С ответственными работниками я обычно беседовал не только утром, когда нужно было дать зарядку на целый рабочий день, но и вечером от 7 до 11 часов. Вечером же обычно разговаривали с приезжающими с мест работниками.

Наша контора была устроена в помещении бывшего Русско-Азиатского банка. Это, как известно, был самый спекулятивный банк в России, конторы которого везде и всюду были устроены и обставлены по лучшим образцам заграничной техники. Помещение было очень неплохое. Впоследствии мы пристроили еще одно крыло к главному корпусу и передали все здание Горному институту. Около дома был сад, в котором летом сотрудники проводили время обеденного перерыва. С бутербродами, закусками, со стаканом чая они располагались за столиками в саду – смех, шутки не прерывались. Молодежь часто тут же устраивала небольшие спортивные развлечения, время обеденного перерыва пролетало незаметно и народ вновь садился за работу. Работа шла на редкость дружно, отсталых подстегивали, передовиков поощряли. Сибирская зима тоже никого не пугала. И лето и зима в Сибири куда лучше, чем в Москве или в средней полосе России. Жили все недалеко от конторы, да и весь-то город невелик, на ходьбу тратили немного времени. Много товарищей посылалось в командировки, мы их снабжали валенками, тулупами, продовольствием. Они возвращались с приисков обычно окрепшими, с новыми силами и стремлением к работе.

Устраивали вечера в конторе...

Устраивали вечера в конторе, организовали хорошую библиотеку. Эта библиотека по золоту и теперь, несомненно, является лучшей, чем какая бы то ни было. Она мною передана нашему Горному институту.

Кое-кто из партийцев и из наших инженеров имели побочный заработок по Иркутску, по курсам и газете. Инженеры жили не плохо, в ставках мы не прижимали, а бытовые условия стремились инженерно-техническому персоналу создать такие, чтобы в Иркутске было не хуже жить, чем в Москве. Партийные товарищи были все широко использованы иркутской партийной организацией для работы в качестве пропагандистов. Иркутск поэтому сразу обогатился новыми силами.

В Иркутске наша организация проходила чистку партии, причем при проверке оказалось, что наша организация – прочная и идейно выдержанная, жившая дружно, а поэтому и дружно работавшая. Ни один из партийцев не уехал обратно из Иркутска до окончания там работы. Некоторые, правда, из Иркутска уехали, но уехали по собственному желанию на прииски и золотые рудники. Из них выработались неплохие директора приисков и рудников.

В деле спайки парторганизации и во всей нашей работе в Иркутске очень большую роль играл т. Г. И. Перышкин. Его большевистская напористость и большое знание дела и в то же время милое, товарищеское отношение к людям очень способствовали тому, что народ работал энергично и дружно. Сам Григорий Иванович любил спорт и был в Иркутске первым председателем яхт-клуба.

Я немного сидел в Иркутске, больше приходилось разъезжать – дело того требовало, и я оставлял правление на Григория Ивановича. Можно было быть вполне уверенным, что дело будет в полном порядке.