Текст книги "Отверженный 追放者 Часть IV (СИ)"

Автор книги: Александр Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Цветок я поставил на подоконнике у квартиры Мори Кацури, направив объектив на её дверь. Теперь я мог отслеживать её перемещения, и составить расписание с распорядком дня. Музе понравился жест, – цветок как подарок на её похороны.

Вторую камеру я нагло прилепил с обратной стороны баннера, что свисал со стены магазина запчастей, на другом конце Кабуки. Плакат был таким большим, что спрятать за ним безделушку не составило проблем, и козырек достаточно длинным, чтобы укрыть пауэрбанк от дождя. На этой улице жил мой «запасной вариант».

Такое бывает, – жертва оказывается недоступна по разным причинам. Попадает в аварию, погибает, переезжает, оказывается под надзором, – всякие неприятности возникают в работе. В этом случае и нужен кто-то, кто быстро заменит основную цель, для удовлетворения Правила и меня.

И этим запасным игроком для меня стал Тору Ямасита.

Иногда я сам удивляюсь, как мне так легко удается находить своих жертв, но на самом деле, это долгий и трудозатратный процесс. Дело в том, что всегда работаю, – не могу остановиться. Пока люди заняты отдыхом, телевидением, играми, книгами, интернетом, поездками, соцсетями, Бог знает чем, я ни на секунду не выхожу из режима. Мне это все было не нужно и неинтересно. Все просто, если не развиваешься, – попадаешь в стагнацию.

Лежа в телефоне перед сном; пока Кои забивал очередного алкаша; пока Принц травил новую байку; после слюнявых утех с Мико-чан; – я искал. Возможности, жертв, подходы, пути отступления, идеи, оружие, материалы…

И Тору был одним из тех поисков. Именем в списке. Скрытой вкладкой браузера. С ним было не так, как с Мори, одновременно проще и сложнее. С одной стороны, по ряду причин, я всегда знал, где Тору сейчас, но от этого легче не становилось. Я отложил его про запас и хотел, чтобы так и оставалось. Как леденец, который не тянет карман, – и выложить его не хочется, и на язык он не просился. Пускай пока побудет там, лежит себе и лежит, сердце греет.

Пустышки были под прицелом, осталось дождаться правильного момента и нанести визит. О себе тоже не стоило забывать.

Под моим руководством мы укрепили офис, подготовившись к возможным атакам. Оружие теперь было припрятано везде, где только можно, даже на лестнице, и под барной стойкой. Для отхода я смастерил несколько дымовых гранат и повесил их на растяжки. Пару дней потребовалось практиковаться на муляжах, перед тем, как народ начал привыкать. Подъем на этаж трогать не стали, хозяин все-таки лицо гражданское, ему про ловушки в здании знать не следовало.

Мы организовали удобный отход через окно, выпилив решетки и проложив мостик до пожарной лестницы. Оттуда разучили не меньше пяти маршрутов побега, на случай если будет жарко. Это было обязательно, ведь даже если исключить местные банды, с Каине договориться не получится.

Посему я уделил немного времени дополнительным средствам защиты. Ну, как я это понимаю, кому-то мой подход не показался бы защитой, а скорее наоборот.

Средств у меня было немного, поэтому с идеей о взрывающихся перцовых баллончиках пришлось отказаться, как и от игрушечных пистолетов-пульверизаторов с кислотой (их почему-то забраковал Дате, а жаль). Но кое-что я все-таки смастерить сумел.

Я забрал общий стол под свое единоличное владение, оттащил его к окну и несколько дней сидел под лампой, оттачивая ремесло химика. Задача была обыденной, – за минимальные деньги создать оружие массового поражения, цель которого удержание толпы и максимальная эффективность.

Я недолго думал над инструментом, – в самом деле, я уже давненько замышлял провернуть что-нибудь подобное. Дело в том, что здесь, на японских улицах, правит бал сталь и только она. Бейсбольные биты популярны по причине того, что полиция смотрит на этот вид орудия благосклонно. Короткие клинки, как кунай или кастет, легко спрятать под одежду и избавиться после драки. Ножи-нагаса и топоры легко купить, на их ношение не требуется лицензия или разрешение. А танто или катаны часть церемониальных традиций, они поголовно у каждого японца в доме имеются. Но вот в чем дело, – когда каждый вооружен до зубов, как получить реальное преимущество в бою? В данном случае, очень просто – нужен огнестрел.

Но если его нет? Тогда его нужно собрать.

Самопалы обычно делают похожими на пистолет, а вернее, на поделку ребенка, которая похожа на пистолет. Только таким не то что сдержать, даже напугать бешеных якудза никак не получится. «Поджиг» ужасно выглядит, слаб в работе и сложен в обращении, а если разок пальнет, то, считай, повезло. Поэтому, если уж заморачиваться, то с огоньком, и изготовить более ударную версию, на один мощный залп.

Да, – я против такого вида оружия. Я боюсь его, почти так же как японцы. Но ведь я и не планировал им пользоваться. Да и классифицировать мой самопал огнестрельном, это как назвать меня доктором.

Я не стал изобретать велосипед и ломать голову, как мне создать гору пороха для достойного запала, а просто нашел в интернете доставку перманганата калия. Это не сложно, каждый может купить кристаллическую марганцовку, – в аптеках, хозяйственных магазинах, специализированных маркетах для садоводства. Главное – найти порошок с высокой концентрацией, смешать черные кристаллы с целой горой спичечных головков и готово. Интересный факт, спичке серы почти нет. Её там лишь малый процент, основу составляет бертолетова соль и смазка из антимонита и фосфора, что никак не уменьшает воспламенительные способности материала.

Когда запал и поджиг объединены в один активный элемент, а порошок рассыпан по стеклянным банкам, я приступил к работе над дизайном. За основу я взял железную трубку с широким диаметром. Выбирал долго, а искал её еще дольше. Обычно берут что под руку попадется, и что хоть немного похоже на ствол пистолета, однако меня малый калибр не устраивал. Я делал не пистолет, а дробовик или даже ракетницу. Поэтому и «пороха» потребовалось много и «дроби». И если первый пункт я закрыл, то со вторым пришлось бы долго потеть, если бы не привлеченный к работе коллектив. Мне ужасно не хотелось варить свинец в сковородках, лепить проволоку и нарезать её на дробь, поэтому в ход пошло все, начиная от старых подшипников, заканчивая толстыми осколками стекла из донышка пивных бутылок. Все, что могло: воткнуться, вонзиться, порезать, ударить и впиться в тело, перемешивалось и использовалось как заправочный материал моих будущих дракончиков.

Ну и осталось дело за малым, – скоба, прижимной винт, спусковой рычаг, фитиль. Я купил два игрушечных автомата, обрезал их и вставил все добро в приклад и рукоятку. Пластик показался достаточно крепким, да и курок не пришлось самому изготавливать, взял игрушечный.

Не то что я был особо ленивым, просто искренне не понимал людей, которые точили основу из дерева и встраивали в него спусковые крючки из пружины. Вот это точно полные психи, такой дуростью заниматься. Дерево тоже может разлететься от выстрела, если есть ошибка в конструкции, так что какая к чертям разница.

Когда моя разработка была завершена, на столе гордо красовались два самопала, с игрушечной рукоятью и железной широкой трубой вместо ствола. Смотрелось, конечно, не очень круто, однако эффект выстрела должен был окупить неказистый вид.

И так сойдет, – решил я, разглядывая изделия. С ними я чувствовал себя гораздо спокойнее.

Когда моя основная потребность в защите была удовлетворена, и параноидальный бег мыслей замедлился, я смог приступить к основному блюду, а именно изучению противника. Полдня перерыва, – бег по улицам, медитация, растяжка, и снова в бой. Вечером мы с Асурой и Дате распустили команду и собрали совет.

Пока я работал над ошибками, они работали над вольной биографией Каина: собирали сведения, проверяли их, структурировали и сводили.

Наше тайное собрание и правда напоминало счастливые деньки, когда мы охотились за моим тайным двойником. Как и тогда, мы были в опасности, не знали, откуда ждать нападения и кто наш враг. Только вот раньше у нас был Терада-сан, который делился данными с полей, а сейчас приходилось справляться самим.

На днях мы повесили на стену картину с сакурой на склоне горы, прямо как в головном офисе семьи. На обратной стороне полотна я прикрепил тонкую маркерную доску, которая удачно спряталась за холстом. Теперь, когда было нужно, я мог перевернуть картину и продолжить с чего начал, не волнуясь, что на следующий день кто-то изучит мои каракули. Паранойя – смешная сука, заставляет делать глупые вещи, как в фильмах про шпионов.

Сейчас доска была пуста, и мы втроем пялились на белый глянец, будто в телевизор, не зная с чего начать.

* * *

– Что удалось нарыть? – начал я, протирая журнальный столик салфеткой. (Кто-то оставил следы от кружки и крошки чипсов, что мозолили мне глаз).

– Много и одновременно ничего, – сознался Дате.

– Та же фигня, – кивнула Асура, прикладываясь к банке пива. Тут же скривилась от зубной боли. – Черт, холодное…

– Вся информация о Каине выглядит как вброс, – продолжал Ягами, – слишком размыто и нереалистично, и даже подтвержденные факты звучат как фикция.

– Намеренная дезинформация, – согласился я. – На улицах что-то говорят о Габутай?

– Кое-кто, шепотом, – ответила Мико. – О том, что училище уничтожил Кайне в гневе за смерть брата. Только выглядит эта байка так же нелепо как и остальные, поэтому никто не верит.

– Естественно, – задумался я. – Но что-то более конкретное удалось узнать? Ему только маски Гая Фокса не хватает для пущей секретности.

– Кого? – не понял Ягами.

– Да неважно, вы его не знаете. (Откуда им его знать, в этой вселенной все иначе).

– Ладно, я начну. – Дате встал с кресла и подошел к доске, вооружился маркером. – В общем так, – я копал среди своих, немного подоставал отца, пока он меня не послал. Точно могу сказать одно, – Каин самый мерзкий оябун из верхушки клана. Официально он заведует Синдзюку. Район слишком богатый и крупный для одного лидера, поэтому он делит его с другой большой семьей – Асано-гуми. Если мы, Ягами-кай, это соль земли – обрабатываем и пашем, как принято честным борёкудан, то Като-кай собирают рис, – гребут самое вкусное со стола. Можно сказать, что в клане есть верхушка бизнеса, самое прибыльное и важное дело – недвижимость. Именно этим и занимается Като-кай. Никто не знает, как Каин получил это теплое местечко, говорят только, что у него связи в совете директоров одной из крупнейших корпораций страны, откуда он и помогает клану в темных делишках.

– Проворачивать дела с руководством дзайбацу это фантастика, – хмыкнула Асура.

– Это что? – не постеснялся я.

– Дзайбацу? Эмм… как бы тебе объяснить. Я думала, что ты не от мира сего, но иногда ты меня просто убиваешь.

– Все просто, – встрял Ягами. – В стране есть всего пять компаний, которые контролируют практически всю промышленность и бизнес. К примеру, Митсу сёкай – они производят автомобили и тяжелую технику. Все на своих заводах, из собственных материалов, добываемых в своих же шахтах. Ещё они контролируют морские порты, логистику, торговлю, банковское дело, страхование, добычу и обработку, и ещё до хрена всего, понял? Но есть еще шестой дзайбацу, неофициальный. Догадываешься, что контролирует он?

– Преступность, – догадался я. – Шестая корпорация, – это клан Одэ.

– Хай. Так её иногда называют. И если Каин и правда как-то связан с одним из пяти конгломератов, то он проталкивает сделки, которые делают его работу бесценной. Однако и тут есть нюанс. Клан всегда забирает общак, – большую часть заработка, и контролирует бизнес таким образом, чтобы ни один оябун не возвысился над остальными.

– Иначе неминуема война, – вновь пояснила Мико. – Если кто-то из верхушки получит больше власти, то однозначно захочет забрать себе все остальное. Тот кто больше зарабатывает, должен больше отдавать.

– Контроль и правда есть, однако его часто обходят. Существуют богатые якудза и бедные, хоть по рангу они могут быть и равны, – развел руками аники. – Просто это ограничивается законом, – если один из членов правления гребет бизнес под себя, его быстро сменят общим голосованием.

Я задумался, вороша волосы на затылке. Рука то и дело тянулась к глазу, чтобы почесать синяк.

– Я так понимаю, – верхушка клана это тот еще междусобойчик, да? – протянул я. – Члены правления там не пожизненно.

– Нет, – подтвердил Ягами. – Более того, чем выше лестница, тем сложней по ней ступать. Место в совете, – это ров со змеями или поле из гвоздей. Головы может лишиться каждый, кого заподозрили в предательстве и нарушении кодекса.

– Как ты и говорил, – сказала Асура, обращаясь ко мне. – Если мы докажем, что Аракато нарушил закон, правлению придется его убрать. А против всего клана даже «Хвост Дракона» выстоять не сможет.

– Я к этому и веду, – раздраженно заскрипел маркером на доске Ягами, – а вы все время перебиваете…

– Сумимасен, аники, продолжай.

– У нашего друга две личности. В одной, – он мажористый и успешный якудза в дурацкой маске. В другой, – делец и черный брокер, занимающийся самыми грязными сделками. Зачем это ему? Ответ очевиден, – за многомиллионные сделки по недвижимости он отчисляет такие же большие платежи в клан. Без председательства он бы не занимал столь выгодную позицию, но именно они ограничивают его заработок. Поэтому есть белый костюм Аракато-кай, выступающий лицом семьи якудза. А вот Каин, он зарабатывает для себя. Его дурная репутация известна всем, но никто не может открыто заявить против него на совете, ведь он, мало того что могущественен, так ещё и полезен. Бизнес, который он ведет, считается позорным в среде якудза.

– Что это за бизнес и почему никто не может обличить ублюдка?

– Я тебе когда-то рассказывал вкратце. Сейчас пройдусь подробнее. Каждой операцией заведует лейтенант, приближенный Каину человек. Их имена хорошо знают на улицах. Цумэ (ноготь) – отвечает за торговлю: наркотрафик и органы. Куси (гребень) – поставляет сырье, а именно людей с той стороны Желтого моря. Фуэ (флейта, свисток) – занимается долговым мошенничеством. Дайон (четвертый) – курирует ударную группу, именно его наемники совершили нападение на Габутай. И скорее всего, к нам домой тоже пришли по его приказу. Ну и Даджаре (Игра слов) – его зона ответственности – развлечения.

– Казино? – предположил я.

– Неет, аники, мы же про Каина говорим, – горько усмехнулся Дате, – платные изнасилования, снаф различного рода, порно с малолетними, избиения и унижения, а также…

Он замялся на секунду не зная, говорить ли.

– В чем дело? – не выдержала Асура.

– Не знаю, правда ли это, – протянул он, – но есть слух о некоем мероприятии, онлайн-представление для избранных. Называется событие «Нэтцу Мацури», жаркий фестиваль, бесконечное лето. Разное толкуют, но никто не знает, правда ли это и где эта вечеринка проходит. Эй, аники, ты чего застыл?

– Да так, – пробормотал я, не сводя глаз с доски, – странно все это.

На белом полотне Ягами тщательно вывел все имена и зоны бизнеса. И чем дольше я смотрел на список, тем более подозрительным он мне казался. Что-то тут не так, я не вижу куска головоломки. Будто мне нужно собрать разрубленный на части труп, но несколько кусков не хватает, мясная мозаика никак не хотела складываться воедино.

Я видел на доске нечто, некий замысел, план, перспективу. За этой картой прятался настоящий Кайне без маски. Тут было его естество, умысел, только я не мог его пока постичь.

– Что странно? – поинтересовался Ягами.

– Выбор бизнеса, – ответил я. – Он будто намеренно отобрал неконкурентный вид заработка, малоперспективный. Вот скажи, аники, по-твоему, снаф-порно и работорговля имеют коммерческий интерес?

– В том и дело, что нет. С таким потенциалом он мог крыть казино, заниматься легальными ставками и снимать нормальное порно, на него больший спрос.

– Согласна, если свести все нити воедино, получается бред, – кивнула Мико. – Наркоторговля и органы, конечно, дело прибыльное, но рисковое. Доставка людей крайне затратна, как и содержание собственной маленькой армии. Развлекательный контент вообще не вписывается в дело.

– Как и долговое мошенничество, – добавил я. – Оно тут сильнее всего выделяется. У меня впечатление, что все эти виды дохода связаны, но займы никуда не приплести. С чего лучше начать, как думаете?

– Как раз таки с него, – ответила Асура. – Мы ни хрена не знаем о лейтенантах Каина, но фирмы с микрозаймами он никогда и не скрывал, найти их легко. Просто смотри на объявления, на столбах и стойках, рано или поздно наткнешься на рекламу «Окане-хай». Это название как чёрная метка для тех, кто крутится в криминальном мире, все знают, что идти туда за деньгами себе дороже.

– Это легальный заработок? – уточнил я.

– Полулегальный, – пояснила она. – Офисы «Окане-хай» постоянно закрываются и переезжают, и чтобы узнать, куда идти, нужно позвонить.

– Откуда ты о них знаешь?

– Иначе на улицах не выжить, красавчик, – усмехнулась она. – Занимать у якудзы дело гиблое, лучше знать куда не стоит совать нос.

Нельзя выиграть в сёги, не зная правил, но можно отмудохать второго игрока и заставить признать поражение. Будем работать с тем что есть, даже если не хватает фигур.

– Тогда, пожалуй, я нанесу им визит, – прикусил я губу. – Посмотрю, что можно нарыть.

– Я хотел бы взять на себя Куси, – заявил Ягами. – У меня есть знакомый, сын уважаемого якудза из Кобору-кай. Их семья держит побережье и порт, возможно удастся что-то выяснить.

– Ну а мне, – потянулась Асура так, что соски проступили через футболку, – придется сняться в жестком порно. – Поймав наши взгляды, она закатила глаза. – Пущу слух, что есть новенькая девочка в городе, готова для съемок, нужны большие деньги. Надеюсь, что Даджаре клюнет.

– А как же твоя репутация? – спросил я.

– Так я же не собираюсь сниматься, бака! Ну и… это для дела, чтобы нас всех на фарш не пустили.

Что ж, это уже похоже на план. Надеюсь, что Каин не особо торопиться меня убивать, иначе с таким прогрессом мы его годы отлавливать будем. Тут важно не останавливаться, и я доберусь до ублюдка, рано или поздно.

– Тогда так и поступим, я пройдусь и поищу объявления сегодня же, – объявил я, переворачивая картину.

Наконец-то, с основными делами покончено. Запертые желания в моей голове стрекотали, будто сверчок в черепной коробке.

Пришла пора кого-нибудь убить.

Гимн самоубийц – часть 1

Тонкая красная нить на предплечье. Пока я медитировал, этот образ витал предо мной, словно яркие грезы. Я решил основные, мирские, дела. Могу себя немного побаловать, дать слабину и заняться делами духовными.

Этот маленький жучок в моем мозгу не дает покоя, он все роет и роет, царапается в черепе, не позволяя ни на секунду забыть о том, кто я. Все было бы гораздо проще, не скрути меня жажда, но она всегда со мной, стирая с небес солнце и крася мир в серые тона.

Я приоткрыл глаза и выдохнул, воздух казался плотным и душным, как потный бюст зрелой нимфоманки. (Эти мысли тебя до добра не доведут, сходи к Асуре, откачай глупость из организма).

Можно было бы, но…

Лицо Музы появилось напротив моего, резко и пугающе. Красные глаза буравили насквозь.

– Мы идем убивать, или нет⁈ – прошипела она.

– Идем, – кивнул я, стараясь сдержать сердечный бег, – конечно, идем.

… но убийство приятнее секса.

Ягами готовил ужин, Асура ушла домой, а я заперся в спальне, чтобы помедитировать. Открыл смартфон и зашел в приложение с камерами, запустил, смежил веки, принялся ждать.

Часы тикали в голове, за окном слышны голоса и шум дешевого скутера, запах канализации из душевой кабины смешался с гарью жареного масла. Это я. Настоящий. Сосредоточенный, упорный, бесчувственный, прекрасный в своей простоте.

– Идет… – мягко шепнула Муза.

Я открыл глаза, наблюдая как Мори Кацури, красивая восемнадцатилетняя девушка, открывает дверь своей квартиры.

Пора. Я вскочил на ноги, накинул пиджак, поправил галстук, и беззаботно вышел из комнаты.

– Куда-то собрался? – поднял Дате бровь. – Карри почти готов.

Кстати, на удивление, аники совсем неплохо готовил. Интересно, откуда в нем это?

– Не голоден, – пожал я плечами. – Хочу прогуляться, поискать эту долговую фирму. Сидеть не могу, руки чешутся.

– И что, мне одному ужинать?

– Напиши в группу, кто-нибудь из парней примчится.

– Иди уже, разберусь.

Братик отпустил меня погулять, какое счастье. Я сбежал по ступеням, но не к выходу, а за стойку к кухне. Заведение только готовилось к открытию, хозяина не было, а на кухне заведовала его помощница.

– Харуна-чан, конничива! – отвесил я поклон. – Я оставлял сверток Хитамура-сану, он ничего не говорил?

– А, Икари-сан, верно? Да, конечно… Где-то здесь…

Девушка наклонилась у кухонного гарнитура, копаясь под раковиной. В вырез её белой блузки я видел раскачивающиеся мячики, прикрытые бюстгальтером лишь по краям. Мне казалось, что сосок одной груди уж точно обязан выскочить от такой тряски, и я замер, не в силах отвести взгляд.

– А ну, тормози, засранец, не о том думаешь! А ну, возвращайся! – Муза закрыла притягательное действо от моих глаз своей злющей физиономией. – Сначала дело, разврат потом.

Не поспоришь, она права. Что-то я увлекся. Все Мико виновата со своими потягушками и взглядами.

– Вот, Икари-сан! – Харуна отдала мне черный пакет, я вырвал его у неё из рук, неловко улыбнулся и устремился на улицу. Небо, такое чистое и синее днем, опять начинало мутнеть, знаменуя очередную порцию дождя. Хороший знак.

В подворотне было тихо, там я и распаковал заначку. Пакетик с метом, бутылка воды, перчатки, удавка, кепка с вытянутым козырьком, самодельная отмычка, маленькие плоскогубцы, и тонкий длинный дождевик, что прикроет мою «униформу». Дождевик, как назло, был ярко-желтый, серого или черного в палатке под домом у Асуры не было. В другой ситуации я бы его не нацепил, но я в Японии, а тут яркий цвет – это норма. Более того, чем сильнее я выделяюсь, тем больше вероятности, что помимо дождевика никто ничего не запомнит. Это занимательный парадокс свидетеля, – видеть очки, но не глаза; машину, но не водителя. Прием фокусника, – показываешь что-то блестящее в одной руке, пряча карту в другой.

Я рассовал добро по карманам, натянул кепку и капюшон дождевика сверху. Немного ссутулившись, я вышел из подворотни и направился вверх по улице, за мной неотступно следовала Муза, я не видел её, но слышал шаги за спиной.

По пути я размял кристаллик мета в ладони и пересыпал в бутылку с водой. Это так, на всякий случай.

Солнце быстро клонилось к закату. Как и жизнь Мори-чан.

* * *

В уличной закусочной, напротив её дома, оставалось одно место. И хоть меня уже воротило от местных такояки, пришлось взять ещё порцию. Место было людное, барные стулья за стойкой почти всегда заняты, поэтому я не волновался, что повар меня запомнит.

Всегда нужно немного подождать. Если хочешь сделать все правильно, не стоит лезть на амбразуру и кидаться в омут с головой.

Все в порядке, все как всегда. Не иссякающий городской поток, музыка, рекламные лозунги, урбанистическая вена несет клетки крови в виде человеческих организмов. В толпе мелькнул синий козырек кепки, и я уцепился за неё взглядом.

Патруль?

Вот они, идут по другой стороне улицы. Кепки, голубые рубашки с нашивками, тонкие синие жилеты, каменные лица и безразличный взгляд.

Патруль!

Какого черта им здесь нужно? Сколько сидел, выслеживал, ни разу полицию не замечал, следовательно, это не их регулярный маршрут. Кого-то ищут? Меня⁈

(Успокойся, мать твою, что с тобой происходит⁈)

– Да, милый, выдыхай, не психуй попусту, – подбодрила Муза. – Это всего лишь копы, мало ли что им в этом квартале понадобилось.

Она права, черт их знает. Нужно действовать согласно плана. Я слез со стула и не торопясь пошел через дорогу, смешавшись с толпой. Кто-то сказал бы, что слишком раннее время я выбрал, учитывая, сколько народу на улицах, и был бы прав. Однако в таком потоке легче затеряться, да и время было как раз подходящим. Пока все верят в шаблоны, легче удивить. Зачем подозрительно шнырять по пустым улицам под утро, когда можно войти незамеченным через парадных вход?

Лестничный пролет, ещё один. Тело так и просит дать ему волю, желание сорваться вперед к своей новой любви нестерпимо жжет внутренности. Пальцы чесались, я не удержался и подул на них, на удачу. Сегодня это должно произойти, я представить себе не мог поражение.

Бреду по коридору до конца, вот мое окно с непримечательным цветком на подоконнике, сердце непозволительно быстро стучит, нужно успокоить его бег. Не торопись, выжди ещё немного времени.

Я открыл окно и вдохнул прохладу: уличные фонари источали запах морской пены, их свет был лазурным и черным, как отголосок грома. Началось. Все перемешалось, вкус стал звуком, а цвет запахом и наоборот.

Фокус молчал, в коридоре было пусто, ни один глазок не направлен на нужную дверь, ни одной камеры, помимо моей. Вперед.

Отмычка тихо провалилась в скважину, язычок замка издал щелчок. Дверная ручка мягко опустилась, я потянул её на себя и вдруг раздался звук. Я опешил на мгновение, он показался мне чудовищно громким, бесцеремонным и пошлым, нарушившим мою идиллию.

Я тряхнул головой, прислушался. Музыка. Да, музыка, точно, но не изнутри, как должно быть, Муза молчала. Это играла на скрипке Кацури. Я застыл, крепко сжимая перчаткой дверную ручку. Я слушал.

Медленная мелодия лилась из её квартиры, не отполированная, далекая от идеала, но пульсирующая жизнью. Смычок неторопливо и дотошно выводил яркую, кричащую и грустную линию звука, которая вдруг резко сменилась бурным всплеском чувств.

Смычок прерывисто взвился по струне, выдавая феерию острых, оскалившихся нот. Ярким каскадом удары музыки ворвались в мое внутреннее ухо, заставив Музу широко открыть глаза и придержать меня за рукав. Мелодия только разгонялась, ускорялась, как колеса поезда, ещё и ещё и ещё быстрее! Смычок рвал и метал, стучал о струны рикошетом, отбивал по ним дробь, не забывая о мелодии. Ускорение достигло апогея, все вокруг наполнилось болью музыки, что пытался передать творец, и на самом пике, когда казалось, что невозможно сдержать бешеный ритм и дальше, водопад звука иссяк.

В нос ударил запах табака и сырости, тусклый свет в коридоре полоснул по глазам, на языке остался привкус такояки. Черт, – запал исчез, будто его и не было.

Мелодия вернулась к началу, спокойным и протяжным стонам скрипки неумелого музыканта.

Я сел на пол в коридоре, упершись затылком в дверь.Я хотел ещё немного послушать её игру.

Муза присела рядом, вглядываясь мне в глаза. Ей было интересно, разделяю ли я её позицию.

– Она ещё жива, – произнес я вслух, обращаясь к своей спутнице.

– Да, малыш, ещё рано, – грустно кивнула она. – Мы не можем. Пока нет.

Мори Кацури продолжала сражаться.

У меня не было другого выхода, кроме как подождать.

* * *

– Что делать будем? – спросила Муза, когда мы вышли из здания. Стояли и озирались, как брошенные щенки.

– Без понятия, – произнес я обреченно.

Прошел по тротуару вверх по улице, остановился у очередной палатки, взял чай. Закурил и задумался.

Муза юлила вокруг, не находя себе места. Я подвинул ей чай, но она лишь пренебрежительно фыркнула.

– Котенок, давай воспользуемся запасным? – предложила она, просяще заглядывая в глаза.

Я не готовился к убийству запасного. Не проверял камеру, не просчитывал маршрут. Там все должно быть легко, но все же… Она же знает, что без подготовки я работать не люблю.

– Да ладно тебе, сколько раз мы так делали, ну? – канючила она. – Сколько можно меня сдерживать? Смотри, доиграешься, потеряешь вдохновение и меня в придачу.

– Нет, не потеряет, он парень талантливый.– Услышал я голос сзади.

Обернулся и исподлобья посмотрел на Ичибана, что с беззаботным видом стоял за столиком с пластиковым стаканчиком в руке.

Ну и как это понимать? Вы теперь вдвоём меня донимать будете⁈ (Есть еще я, почему ты всегда обо мне забываешь⁈)

– Опять меня бить будешь, или как? – поинтересовался Аоки с улыбкой на устах. – Может, в этот раз пропустим наш милый обряд с оскорблениями и попыткой навалять собственному подсознанию?

Я не ответил и отвернулся. Не хватало ещё в толпе народу начать ругаться с мертвым коллегой по цеху.

– Ты хочешь знать, чего я приперся, так?

Я еле заметно кивнул.

– Я пришел тебя поддержать, аники! – хохотнул он. – Запасной вариант совсем не плохая идея, и ты это знаешь. Твоя Муза права, нужно хватать моти, пока не остыл.

– Соглашайся, малыш, – Муза появилась у плеча и обратилась ко мне, старательно игнорируя призрак Аоки. – Можно сходить на разведку, а там, как пойдет. Только этого мудака брать не будем.

– Эй! Я на вашей стороне, вообще-то! Посижу тихо на галерке, никого не побеспокою. Слушай, парень, у меня опыта не меньше твоего, этот город я знаю как свои… ээ три пальца, – продемонстрировал он покалеченную руку. – Я пригожусь, вот увидишь.

Я вздохнул и отставил чай. Тяжело бороться с самим собой, когда тебя так много.

Если кто-нибудь из вас полезет в мое тело или только приблизиться…

– Нет, милый, я бы никогда…

– Ты за рулем, бродяга!

Черт с вами. Вечер еще не закончился, пойдем проверим как там дела у Торы Ямасито.

* * *

Тора Ямасито. На вкус его имя похоже на копченый угорь, не знаю почему.

Как я его нашел, если бы вспомнить… Ах да, довольно-таки легко. Это всегда просто, если знаешь разновидности пустышек. Иногда мне всерьез кажется, что я их по запаху могу отличить.

Одним вечером, пока мы сидели взаперти на конспиративной квартире, Принц, а поболтать он любил страшно, донимал меня расспросами от скуки. Он поинтересовался: «Эй, Икари-сэмпай, а правда, что Ягами-сан хотел запереть Дате дома, как какого-то хикки?»

Я спросил его, что значит это самое «хикки». Он удивился, что я не знаю, но объяснил, и я очередной раз был поражен, насколько японская земля благословенна к таким, как я.

Хикикомори, – вот как полностью произносится термин. Человек, пребывающий в уединении. Каста людей, которые живут в полной изоляции, запираются дома, ограничивают общение онлайном и могут годами не выходить за дверь.

Я сначала не поверил. Общество городских отшельников, что настолько боятся выйти за порог, что живут и умирают в своей квартире? Похоже, что Принц меня разыгрывает.

Не разыгрывал. Поисковая строка убедила меня в правдивости его слов.

Задроты, что прячутся от мира в своей комнате, и проводят там всю жизнь. Мальчики в теле мужчины, испуганные дети в телах юношей, – слабые, никчемные потребители и расточители отпущенного им времени.

Они ничего не предлагали миру, даже не пытались. Только расходовали, трусливо скрываясь в порах и складках общества, словно омерзительные гельминты.