Текст книги "Отверженный 追放者 Часть IV (СИ)"

Автор книги: Александр Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Annotation

Я серийный убийца в теле японского подростка.

И я теперь якудза.

Новая жизнь, новые правила, мнимая свобода, запах крови в ночном воздухе...

Это был бы мой рай, если бы могущественный криминальный босс не желал моей смерти так сильно. И иногда мне кажется, что мой враг даже более сумасшедший, чем я.

Ну ничего, у меня есть команда молодых гангстеров, Муза, Фокус и фирменный почерк.

Белые рубашки и толпа вооруженных парней, вовлечённых в кровавую бойню, – разве это не лучшая основа для хорошей истории?

Одно могу сказать точно...

Зря они меня выпустили.

Отверженный 追放者 Часть IV

Добро пожаловать домой

Добро пожаловать домой, часть 2

Добро пожаловать домой, часть 3

Добро пожаловать домой, часть 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Гимн самоубийц – часть 1

Гимн самоубийц – часть 2

Гимн самоубийц – часть 3

Гимн самоубийц – часть 4

Воспоминания – Глава 3

Грязный бизнес – часть 1

Грязный бизнес – часть 2

Грязный бизнес – часть 3

Грязный бизнес – часть 4

Колыбельная для убийцы – часть 1

Колыбельная для убийцы – часть 2

Колыбельная для убийцы – часть 3

Глава 26

Отверженный 追放者 Часть IV

Добро пожаловать домой

Три дня подготовки…

Три ночи тяжелых тренировок, планирования, приготовления… Все это ради сегодняшнего вечера.

Вокруг все расплывается и тонет в неоновых отблесках. Запахи сигаретного дыма, еды и духов смешиваются в дикий коктейль, который неприятно щекочет ноздри. Я был бы идиотом, если бы не пришел, но все равно жалею.

Я держу свое оружие в левой руке, отчего-то мне кажется это нормальным. Отчего-то весь этот чертов балаган кажется нормальным. Я стараюсь стоять прямо, хоть меня и шатает, держусь, будто морской волк перед лицом бури.

Кто-то подхватывает меня под плечо, становится рядом, поддерживает, чтобы я не упал. Дате…

Дате Ягами, он всегда рядом, когда нужен.

Он кивает мне так, будто мы собрались выпрыгивать из самолета без парашюта, словно должны сделать нечто очень важное, и для этого потребуются все силы, что остались.

Он прав. Я должен это сделать.

Я медленно поднимаю руку, сжимаю рукоять что есть сил, подношу ко рту микрофон и выдыхаю, вглядываясь в бегущие по экрану иероглифы.

Поехали.

– И пусть луна нам светит ярко!!!

Ненавижу караоке.

Ну и как так получилось, а?

Ха… Если бы мне предложили режиссировать фильм про маньяка, то вступительной сценой я бы выбрал именно эту. Камера мягко опускается на мокрые улицы и залетает в задымленное помещение с экранами на стенах и с кожаными диванами у стены.

Жизнь – странная штука. Странная и гомерически смешная, особенно когда её забираешь.

Ну вот кто видел серийного убийцу в караоке⁈ Это же уму непостижимо!

Но вот я, собственной персоной… С красными от алкоголя щеками, волосы растрепаны, рубашка расстегнута, галстук болтается на шее, словно ярмо. В компании пяти таких же бухих подростков, ору в микрофон песню «Через Ночь!!!» и ужасно фальшивлю.

Кто бы знал, каких мук мне все это стоило…

За три дня до этого позора мой аники заявил, что сразу после посвящения, мы все отправимся отмечать наше вступление в клан. Семья Ягами приняла всю команду. Нас окрестили «Последние из Габутай», или «призраки Габутай», как кому нравится.

Команда выживших…

Дате Ягами, Акира Накамура, Тайга Морикава (Кои), Кэтсу Адачи (Принц), Сэра Сатори (Неудачник), Дайчи Никияма (Новенький), ну и я, – дух убийцы в теле парня по имени Рио Икари.

Ягами старший расщедрился и дал разрешение на принятие в семью ещё одного члена (хотя слово член тут неуместно, она же девочка) – Мико Асура стала нашей сестрой в тот же день. (А у якудза это нормально спать с сестрой?)

Попойка была неизбежна, а караоке – буквально традиция для большинства японцев, так что отказаться я никак не мог. Оставалось только готовиться. Выяснив, что меня ждет, я принялся за работу.

Я и представить себе не мог, как петь! Это было вне моего понимания! Я-то и музыку не слушаю, исключая те случаи, когда мне напевает моя Муза. Все это тупо, бесконечно тупо!

Но я обязан был пойти на это. Я сливаюсь с толпой, стараюсь не выделяться. Раз я решил задержаться в Токио, то и жить нужно было по правилам той системы, в которой оказался.

Я принялся за дело со свойственной мне дотошностью. Это в Габутай я мог расслабиться, вести себя безалаберно и забыть о чистоте. На свободе мне требовался контроль и дисциплина. Поэтому для начала я попросил Ягами скинуть мне свой плейлист, потом скачал тексты песен самых популярных треков из списка и принялся за работу.

Шаг первый – прослушивание.

Проклятье, я думал, что сдохну в мокрой от пота кровати, пока мои уши кровоточили под ужасные завывания японской молодёжи. Я полагал, что наушники сгниют и отправятся прямиком в ад или обратятся в маленьких монстров, что начнут грызть ушные раковины, пока не заберутся прямиком в мозг. Но я сделал это. Я ставил песни на повтор и учил, учил, учил! Как выдыхать и где тянуть, в каком моменте необходимо ускориться, а где наоборот взять паузу, но как же это все было сложно!

Муза только насмехалась надо мной и время от времени покачивала головой, будто бы показывая, что мне никогда не преуспеть.

Сучка надменная.

Шаг второй – текст.

Половину дня и почти всю ночь я учил.

Я знаю, что в караоке будут слова, но это не делает мою жизнь проще. Для меня слова в одной плоскости, а музыка в другой. Самостоятельно сложить их никак не получалось, поэтому приходилось зубрить. Хорошо, что я старательный. Только вот трек про брошенную малолетку все никак не усваивался, мой разум отвергал его как нечто преступное, и меня от неё даже начало тошнить.

Возможно даже стошнило, я не помню.

Шаг третий – исполнение.

Ну и за ночь до празднования я принялся отрабатывать свои навыки. Я встал у зеркала и принялся упорно делать вид, что пою. Напрягал голосовые связки, выказывал эмоции, кривился, нашептывал заученное. Пришлось пройтись по списку три раза перед тем, как я стал выглядеть хоть немного нормально.

После этого я понял, – я ненавижу караоке.

Несмотря на мою мрачную решимость, в глубине души не угасала надежда, что все закончится раньше, – все напьются как свиньи, и мне не придется петь.

Все пошло хуже некуда. Даже хуже моих самых мрачных предположений.

В старом теле я легко контролировал количество выпитого, да и вообще к человеческим слабостям был равнодушен, но Икари… Нет, он не такой. Икари был слаб, поэтому я с трудом ворочал языком, стараясь разобрать на экране расплывающиеся иероглифы. И как они успевают это читать⁈

Музу развезло. Похоже, что общая атмосфера и возможность попеть как-то повлияли на неё, так что мою спутницу было не узнать. Она все порывалась вырвать у меня микрофон, постоянно мешала, крича в него уже знакомые ей песни и три раза подряд заказывала «Оду бунтаря», петь которую приходилось мне. А ещё она нагло щупала моей рукой Асуру за причинные места, за что я чуть не получил по лицу, что позабавило красноглазую стерву ещё больше.

И теперь она, а значит и я, (а значит и я), хотели кого-нибудь жестоко расчленить, что-нибудь сожрать и трахнуть. В любой последовательности и что угодно.

Алкоголь это плохо. Запивать вискарем таблетки от головной боли ещё хуже. А самое хреновое, когда ты это делаешь в теле подростка, который до этого не отличался крепким здоровьем.

Да еще и посиделки затянулись. По моим подсчетам сейчас должна быть полночь, но часы на руке удивленно заявляли, что уже полчетвертого утра.

Кои, несмотря на свои габариты, нажрался быстрее всех и спал на диванчике, прямо под разрывающейся колонкой, которая, впрочем, ему совершенно не мешала. Принц и Сэра дурачились, хлопая в ладоши и пританцовывая, пока Ягами пытался спасти песню в моём исполнении бэк-вокалом. Сэру скрутило от выпитого, и он застрял в туалете, – его невезение вновь играло ему на руку, ведь похмелье поутру настигнет нас, но не его. Был ещё этот парень – Дайчи Никияма, ему повезло выжить в резне по счастливой случайности. Он не был в нашей банде, всегда держался особняком, но после произошедшего у него никого не осталось. Его последний друг умер у него на руках от ножевого в живот тем холодным утром, когда мы скрывались от масок в лесу.

Я не знал Дайчи, и пока приглядывался, но сейчас мне было на это плевать.

Сейчас я хотел всего и сразу…

* * *

Я упал на подушку и уставился в потолок, тяжело дыша. Попытался нащупать сигареты на полке дрожащими пальцами. Да чего там пальцы, у меня даже колени дрожали после того, что Муза и Асура учинили друг с другом и со мной.

Они как с ума сошли обе.

Муза перегнулась через меня и первой завладела пачкой, вставила мне сигарету в рот и прикурила, после чего заняла место между мной и девчонкой. Она была мокрой от пота, даже волосы выглядели как после душа, красные глаза устало закатились от удовольствия.

– О, малыш, ты был прав…– заявила она чуть ли мурча. – Эта девка просто огонь. Она как Люцифер в стрингах, до того горячая. Хорошо, что ты не дал ей умереть…

Я осторожно занял полусидячее положение, опершись спиной на стенку и глядя на Асуру. Девушка устало потянулась и перевернулась на живот, обняв одеяло и закинув одну ногу на него. Татуировка на спине блестела от мягкого света из окна, глаза закрыты, дыхание становится все спокойнее. Она была без сил, вырубалась, даже не подумав о том, чтобы прикрыться. Я полюбовался округлостями её попки и вернул взгляд Музе.

– Не волнуйся, она вышла из игры, – повела плечом спутница.

– Спит?

– Почти. А вот теперь, да, – спит. Сам понимаешь, долгая ночь, да ещё и такое активное утро.

– Ты завладела моим телом, опять, – недовольно покачал я головой.

– Не говори, что тебе не понравилось. Я управляюсь твоим инструментом получше тебя самого, – усмехнулась она, – да и губами тоже.

– Дело не в этом, – я затянулся и устало выдохнул. – Ты делаешь это слишком часто, практически неосознанно. Раньше, даже моей рукой повести для тебя было тяжело, а теперь ты резвишься в теле Икари, как в своем.

– Это потому что мы делаем это вместе, малыш…– зевнула она. – Я не могу делать того, чего ты не хотел бы – подсознательно, или нет. Ты желал поиметь Мико-чан и делал все сам, я лишь помогала вам встретить рассвет. Черт, спать хочется…

Муза нагло зевнула и отвернулась от меня, завалившись на Асуру. Она обняла её сзади и прижалась всем телом, словно стараясь согреться. Милота какая.

Я выдохнул дым и хмыкнул.

Уже утро… Я придвинулся к окну, наблюдая как по стеклу медленно ползут толстые капли. Серая улица внизу заполнялась куполами зонтов, народ спешил в метро, на работу и учебу. Открывались магазины и кафетерии. Часть воспоминаний о прошедшей ночи куда-то запропастились, размывались туманной призмой. Что там было?

Часов до пяти мы нещадно пили и орали песни, некоторые по нескольку раз. Затем вывалились из заведения на мокрые улицы Сидзюку, в Кабуки-Тё. Мы отмечали в районе баров, и в этих каменных кишках каждый квадратный метр и каждая заплесневелая комнатушка выделена под питейное заведение, караоке или идзакая. По ночам этот муравейник кишит бродячими алкашами, отдыхающими от работы менеджерами, проститутками, мошенниками и другими членами высшего общества того же рода. Отличное место для банды новоявленных якудза.

Насколько помню Ягами и Принц отправились в банный салон, (и не для того, чтобы помыться), а остальные загрузились в такси и разъехались по домам отсыпаться. У нас с Асурой были другие планы. Мы отправились к ней, в её новое логово.

Мико поселилась в том же районе, буквально в квартале от территории баров. Четырехэтажный старый дом (нет в Японии четвертых этажей), первые два уровня которого занимали игровой клуб, адвокатская контора и магазин трав. Третий этаж был сдан под квартиры, а маленькую мансарду Мико умудрилась заграбастать себе, воспользовавшись старыми знакомствами. Кабуки Тё – это Токио внутри Токио, собственный мирок со своими правилами и тесным сообществом. Улицы знают тех, кто в них плавает, они шепчут и переговариваются между собой. Асура была кровь от крови этой системы, она родилась и росла здесь, на дне.

Её убежище мне нравилось, маленькая квартирка с видом на оживленную улицу. Внизу всегда шумно, крики и музыка слышны даже ночью, но это лишь часть антуража. Ей шум не мешал, но успокаивал, она специально поставила кровать поближе к окну.

Как же у неё… опрятно. Вон, даже комод уже поставила, вещи сложила, цветок откуда-то притащила, будто не три дня назад въехала, а всю жизнь тут жила. Не то что мы с Ягами – даже сумки разобрать не успели… Да что там, вчера полчаса разбирались как входную дверь закрыть перед уходом, чертов замок.

Лежа в её постели, я почувствовал, что между нами, как будто, все опять хорошо.

Но это не так. Уверен, что когда она проснется, все вернется в колею. Асура сильно изменилась после произошедшего. Она почти не разговаривала ни со мной, ни с остальными. Не командовала и не старалась везде вставить слово. Она будто… замкнулась в себе, стала холодной и задумчивой.

Мы продолжали отношения, но они казались натянутыми, ненужными нам обоим. Словно после Габутай мы оба больше не нуждались в том партнерстве, что заключили, и несли этот груз по привычке. Если бы я был более человечен, я бы, конечно, вывел её на разговор, послушал и позволил поплакаться, узнал причину столь кардинальной смены характера, но…

Но… я не столь хорош в этих делах.

Ягами сказал мне, что хандра должна пройти сама, как и у остальных, вот я и ждал. Оставалось определиться нужна мне эта девочка или нет, ведь нас больше ничего не связывало.

Я развернулся, чтобы потушить окурок в пепельнице, и скривился от зудящей боли. Вот черт, опять забыл про татуировку. Она ещё заживала, мастер посоветовал нам не пить, чтобы кожа восстановилась быстрее. Да кто их вообще слушает, этих мастеров. Я вернулся на подушку и расслабленно выдохнул. Ну хоть с этим покончено, – 7 сеансов по десять часов. Бесконечно стучащие палочки, пленка, что прилипает к рубашке между лопатками, желание почесать и содрать рисунок вместе с кожей. Да, в прошлом я тоже любил разукрасить тело, но никогда ещё это не было так трудно.

Ну… зато на моей спине, наконец, красовался кровавый Они', яркий и броский, словно вывеска XXX в ночном переулке. Заняло это почти месяц…

И почти месяц прошел с ночи, когда Каин напал на Габутай. Странно, но казалось, будто та резня была давным-давно, почти в прошлой жизни.

Сначала нас привезли в корпоративное убежище семьи, всех без исключения. Асура оставалась в больнице, а вот Кои и Принцу пришлось зализывать раны кустарно, с приездом медиков на дом. Жили как в общежитии, по двое в комнатушках, без возможности покинуть дом. Еду нам приносили, за выходом приглядывали, время от времени вызывали на допрос. Якудза все пытались разобраться в том, что произошло в Габутай, искали зацепки, нити ведущие к заказчику. Дайго-сан был упорным японцем, и, хоть он и хранил молчание, я верил, что он что-то да нароет.

Дни сменялись, как и погода за окном. В общей комнате был телевизор, но от скуки он нас спасал не особо. Через форточку мы вдыхали запах свободы, – расцветающих деревьев и свежескошенной травы, дым от углей, на которых готовили якитори и запах кальянной, что располагалась выше по улице. Ночами вернулся стрекот цикад, и он становился громче и назойливей чем прежде. Дате ещё две недели после приезда плохо спал и иногда вскакивал с кровати, а потом стыдливо опускал глаза, извинялся, и шел в уборную умыть лицо. Эти ночи я запомню надолго, а как я его не придушил тогда и сам не знаю.

Единственным разнообразием нашего скудного бытия были приходы мастера ирэдзуми, что приносил с собой ноющую боль. Этот мерзкий дед появлялся каждый день и истязал нас по очереди. Ох, как он любил пренебрежительно хмыкать каждый раз, когда кто-то стонал или кривился от боли во время процедуры.

В заключении я медленно превращался в зомби. Подолгу просто стоял у окна, пялился в него не мигая, не понимая чего жду. Для убийцы это состояние почти норма. Анабиоз, в котором моя настоящая личность впадает в коматическое, сонное беспамятство, а тело продолжает выполнять ранее заданную установку, – еда, сон, общение, имитация нормального существования. Все вокруг плывет в тумане, будто в скучном сериале для домохозяек, а ты смотришь на происходящее одним глазом, без интереса и отклика. Максимальное безразличие. Рыбий пустой взгляд в стекло, за которым бурлит жизнь. Минута за минутой. День за днем.

И вот, наконец, нам дали разрешение выйти. Пока мы оставались на территории Ягами-кай, нам ничего не должно было угрожать, оябун был уверен, что Кайнэ не рискнет развязать войну так глупо. Фактически мы поменяли одну тюрьму на другую, только теперь стены стали иллюзорной границей на карте города. Ведь Каин искал нас. По крайней мере, так говорили. Ходили слухи, что существует некий негласный контракт на наши головы.

И вновь я оказался в цепях. Просторных, почти невесомых, но тяготящих как прежде. Парни особо не парились по поводу того, что их заказали, – они, в конце концов, такого дерьма нахлебались, что напугать их было непросто. А я только и ждал, что за мной придут. Ничего не могу с собой поделать, – привычка.

Сначала я планировал побег, но чем больше об этом думал, тем больше эта идея казалась ошибкой. Ну куда я денусь, – беглый якудза с наградой за голову и без паспорта? За мной будет гоняться самый могущественный клан страны. А бежать-то, фактически некуда, – Япония это хренов остров…

Но сидеть на блюдечке, прикрыв томное тело листом салата, я тоже не собирался. Потому начал готовить план к отступлению. Если опять станет жарко, я сделаю ноги, ведь все эти криминальные разборки меня нисколько не прельщали и мешали моей особо сладкой деятельности.

Первым пунктом плана было – достать паспорт. Свалить можно было по воде или воздуху, потребовались бы достойные документы. Тут было проще, пользуясь прикрытием борёкудан, я смогу найти нужного человека. Но для того чтобы заполучить паспорт и билет, нужны…

Второй пункт – деньги. Много денег, если быть точнее. Прикрытие, документы, билет, проживание в новом месте…

Ну и третий, – машина. Если не хочешь, чтобы тебя нашли, старайся избегать общественного транспорта. Купленный билет мгновенно светится, как и твоя морда на камерах, и если тебя разыскивают, – поезда и автобусы отпадают.

Так что я решил готовиться понемногу, – накопить деньжат, завести нужные знакомства, а как почую, что попахивает жареным, – бежать и больше не оглядываться назад. А пока… пока что я Икари-якудза и буду справляться с куда более бытовыми проблемами.

Когда нас выпнули из конспиративной квартиры, пришлось искать жилье, ведь якудза должен заботиться о своем благополучии сам.

Слава суши, нам выделили жалованье, положенное кобуну (новоиспеченному члену организации). Объединив с Дате убогие активы, мы нашли квартирку в торговом районе, старую и крошечную, но с двумя комнатами. Остальные расселились неподалеку.

Пора была привыкать к новой роли. После того, как я глотнул саке из чаши оябуна, началось мое служение семье. Вот только ритуалы и долг меня заботили мало.

А вот что сейчас занимало, – так это жажда, которая не отпускала меня с момента как я покинул учебку.

Я будто не насытился резней, а может быть просто вошел во вкус? Так или иначе, Муза сходила с ума, она стала безумно жадной и настойчивой. Я буквально телом ощущал необходимость исполнить Правило. Жатва снедала меня изнутри, покалывала в животе, вставала комом в горле. Без убийства я не мог свободно дышать, ощущал будто на голове у меня невидимый пакет, а кислорода остается все меньше.

Как же хотелось сорвать эту пленку, подставить мокрое лицо ветру и набрать полные легкие воздуха…

Без этого все вокруг не имело смысла. Ни моя новая карьера, ни мысли о побеге, ни Асура, и не Каин. Плевал я на них всех, мне нужна была жертва.

Я смотрел в окно на прохожих внизу, а из него, в отражении, на меня пялился Аоки, смущенно улыбаясь. Ну и чего ты там забыл, интересно, на той стороне?

Я взял телефон, убедился, что Муза и Асура спят, и залез в закладки в браузере. Тут я хранил списки избранных. Их профили в соцсетях, пароли от аккаунтов, адреса и номера телефонов, – все, что удавалось найти в даркнете. Это была моя коллекция, от которой я никак не мог отказаться. Я скролил и скролил, разглядывал их фото не в силах оторваться.

Это как… собирать покемонов или героев в гача игре.

Пришло время выбирать, пусть колесо крутится, вращайте барабан… Один из них должен умереть. Иначе я задохнусь.

Добро пожаловать домой, часть 2

Я все выбирал своего нового «героя», когда от созерцания меня оторвал назойливый рингтон. Звонил аники… Наверное, только домой приперся и не может сладить с дверью.

– Моси-моси…

– Аники, ты где? – поинтересовался Дате вполне трезвым голосом.

– У Мико, – прошептал я. – Чего нужно?

– У нас встреча с оябуном после обеда, что забыл?

– Не у нас, а у тебя. Ты глава группы, тебе и отдуваться.

– А ты мой заместитель, и обязан присутствовать! Я же просил!

– А я отказывался… – пробурчал я. – Твой Ото-сан, сам разбирайся.

– Он твой Оябун, а я – сэмпай. Аники, мне нужна сейчас твоя помощь. Я не в том состоянии, чтобы встречаться с ним один, если ты понимаешь… Я до сих пор не спал…

– А не нужно было бухать всю ночь! – позлорадствовал я. – Тебе же на важную встречу, нужно быть ответственным!

– Хватит издеваться, давай дуй сюда, он все равно спросит, куда ты запропастился.

– На фига так рано? Ещё 9-ти нет!

– Ты собрался на встречу припереться в замызганной рубашке? Ты же знаешь, как он относится к внешнему виду, нужно домой заскочить, привести себя в порядок!

Я закряхтел, но заставил себя сесть на кровати.

– Где ты?

– В раменной, возле 7–11, на перекрестке.

– Возьми мне удон, скоро буду, – бросил я, натягивая брюки.

Я оделся и на цыпочках прошел в ванную, чтобы осмотреть себя. Синяки под чужими покрасневшими глазами, длинные волосы, спадающие на лицо, побелевшие сухие губы… До чего я себя довел. (Его. Или нет, все же себя… Черт).

Я зачесал волосы назад, воспользовавшись чужой расческой, собрал их в небольшой пучок на затылке, умылся и почистил зубы, выдавив пасту на палец. Мятую рубашку прикрыл пиджак, что выглядел получше. Расстегнул верхние пуговицы, чтобы была видна цепочка с кулоном, которую я приобрел у уличного торговца.

Маска легла легко и просто. Ну вот, другое дело! Теперь на меня смотрел наглым взглядом молодой бандит, которому только не хватало золотых зубов и заточки. Отлично, то что нужно.

На полке, рядом с феном, лежал небольшой пакетик, который показался мне подозрительным. Внутри обнаружились таблетки без маркировки.

Это, интересно, что такое?

Я осторожно надкусил пилюлю, пробуя на язык. Отдало химозной горечью, нёбо зачесалось, будто немея.

Хм… Знакомое чувство, как и неприятный осадок на душе. Я был почти уверен, что только что попробовал меф. Это плохо, очень даже.

Асуре не стоит знать, что я трогал её вещи. Я выплюнул таблетку в унитаз и смыл. Не мое дело.

Я завершил образ круглыми черными очками, и тихо вышел из квартиры. Спустился по скрипучим ступеням, мимо салона красоты, музыкального магазина, чайной и коктейль-бара. Толкнул обклеенную рекламными листовками дверь и вышел в пасмурный и шумный Токио.

Начался сезон дождей, и я был этому безумно рад. Лучистое хлебало не донимало мои уставшие глаза, балом правил серый кардинал «Тучо-сан».

Сезон начинается в первых числах июня и идет до середины июля. Поливает пять дней в неделю, а когда не льет, то небо все равно затянуто дымной пеленой. Несмотря на летний период, лужам просто некогда высыхать. Здесь такую погоду называют цую, – сливовый дождь. Ливни идут проливные, стоят стеной не прекращаясь. На улице нет ни одного прохожего, что не нес бы с собой зонт. Влажность стоит запредельно высокая, даже нестерпимая. Одежда липнет к коже неприятными холодными прикосновениями, влага напитывает все сущее: мебель, полотенца, кровать и простыни… Кожа всегда мокрая, как и волосы. В метро, мало того что мокро, так ещё и жарко. А ещё и плесень… Куда ни глянь, везде и всюду, видны её грязные следы, и наверное, поэтому я нигде в этой стране не видел обоев.

Засунув руки в карманы брюк, я шел по улице, топая блестящими туфлями по лужам, а толпы прохожих расступались в стороны, будто я прокажен. У японцев это получалось так тактично и непринужденно, что я никак не мог привыкнуть. Большинство даже глаз не поднимали, пялясь в телефон на ходу, но каким-то образом умудрялись почувствовать мое приближение и вовремя отступить.

Дело тут не в моей натуре, и не в том, что от меня несло перегаром на милю. Это был местный порядок. Впервые столкнувшись с этим феноменом, я удивился, но Дате объяснил, что встречать подобное поведение нормально для таких как мы. Молодые парни в распахнутых костюмах, с цепью на груди и гордо поднятой головой выдавали себя сразу же. Глупое столкновение на улице с якудза ничем хорошим не закончится, придется кланяться и извиняться, и, если повезет, бандит просто обругает тебя и прогонит взашей. Пересекать путь такому человеку себе дороже, лучше отступить и дать ему дорогу, пусть идет по своим бандитским делам.

Так что, я так хорошо играл роль молодого якудза, что социум автоматически принимал меня за него. Они расступались, будто сельдь перед вальяжной акулой, только вот за покровом акулы пряталось совсем иное существо.

А вот и лапшичная, через капли дождя на стекле я заметил сгорбившуюся фигуру Дате-куна. Он сидел у окна на другой стороне, и, казалось, дремал на стойке рядом с миской супа.

Я вошел внутрь и занял место рядом с ним, – и правда спит. Вот бы мне такую наивную непосредственность.

– Хой! Ягами-кун! – толкнул я его в плечо. – Ты чего тут развалился!

– Хм? – разлепил он веки и уставился на меня. – А тебе чего?

Я взял миску с ещё теплым раменом, подцепил лапшу палочками и отправил в рот.

– Чего… – хмыкнул я, отхлебывая из миски сладковатый бульон, – а если бы тебя так Кайнэ-сан нашел⁈

– Ох… пусть лучше так, – простонал парень, – башка просто раскалывается.

– Оторвался, да? – покивал я, продолжая есть. – Хоть помнишь что?

– Что-то помню… Сиськи в банном салоне вот запомнились неплохо. Но вот что тебе скажу, аники, – я больше не пью. Никогда.

– Ага, конечно… Лучше расскажи, нахрена ты меня приплел? Что мне у босса делать, стоять и в пол смотреть, как обычно?

– Сегодня нам должны поручить наш долг, – объяснил он, потирая виски. – Выделить заведение, которое мы будем «охранять». Распишут обязанности и введут минимальный платеж, который наша группа должна отрабатывать.

– Это все понятно, только мне вся затея кажется провальной. Кайнэ спит и видит как нас обезглавить, а мы, в свою очередь, собираемся вместе и тусим на одной и той же точке день и ночь. Как куропатки на вертеле.

– По поводу этого…

– Чего?

Ягами прикурил сигарету и пожал плечами.

– Я не стал тебе вчера говорить, – произнес он, – но, похоже, Ото-сан что-то нашел. Вернее кого-то.

– Стукача?

– Угу… Подробностей я не знаю, остальным лучше не говорить. Сегодня и выясним.

– Понял. – Я отодвинул миску и размял шею. – Чего сидим, пошли.

– Доедать не будешь? – показал он на рамен.

– Не… Слишком мутит, – признался я.

* * *

Мы успели как раз вовремя. Лишь подошли к дому, как небеса разверзлись и град воды рухнул на землю. Мы еле успели забежать в прихожую. Лестница на третий этаж, лифта нет, пахнет сыростью и душно, как в противогазе.

Наша квартира была в самом конце длинного коридора, рядом с открытым настежь окном, на подоконнике которого кто-то стояла пепельница и промокшие от забивающего дождя окурки.

– Ну чего там… – торопил я Ягами, пока он возился с замком.

– Да сейчас, сейчас! – бухтел он, сдувая капли воды с лица.

– Нажми на чертову дверь!

– Сам нажми, видишь, я занят!

Дверь напротив щелкнула и открылась, в проеме появилась седая голова. Женщина, лет так 60-ти, с длинной заколкой и в старом домашнем кимоно. Она подозрительно уставилась на нас через толстые линзы очков.

– Коничива… – поклонился я.

– Коничива… А вы что это делаете, отоко но ко? – поинтересовалась она подозрительно.

Мы с Дате переглянулись, похоже, бабка решила, что мы тут грабежом промышляем, и пришли квартирку обнести. Внутри что-то заворочалось, будто рамен попросился наружу.

Мне потребовалось мгновение понять, чего хочет от меня Фокус. Хм… да, пожалуй, так и следует поступить.

– Мы ваши новые соседи, соба-сан! – ослепительно улыбнулся я и поклонился ещё раз. – Меня зовут Рио Икари, а это мой одноклассник Дате Ягами. Мы только вчера въехали…

– А, вот оно что…– проскрипела женщина – То-то я и слышала, как кто-то шумел в коридоре.

– Никак не можем справиться с замком, – удручающе развел я руками.

– Форма у вас странная, – задрала она одну бровь.

– Мы перевелись из Татсуко-хай, в… – замялся я.

– В Бэни Гэкко, – подхватил Дате. – У них очень строгий стиль.

– О… надо же. И живете вдвоем… – продолжала она щурить глаза.

– Мы из провинции, бабушка, – продолжал я молоть языком все что на ум приходило, – из префектуры Сидзуока. Сами знаете, какие общежития нынче для бюджетников, а вдвоем все же полегче, да и аренду платить сподручно.

– Деревенские значит, ха? – хмыкнула она. – Что же, полагаю, все мы откуда-то приехали. Надолго здесь?

– Ещё два года, – улыбнулся я смущенно. – Очень надеюсь, что мы вас не побеспокоим.

– Не думаю, ты вроде бы обходительный мальчик… – смилостивилась карга. – Что же это я… новых соседей не принято так грубо встречать, не хотите ли газировки?

– С удовольствием, – ответил я, вытирая со лба пот.

– Ну что ж, проходите… – Бабка отступила, пропуская нас внутрь.

Мы прошли на маленькую кухоньку и сели за стол у окна, хозяйка разлила домашний лимонад в стаканы с цветочками и подала нам, после чего села во главе.

– Угощайтесь, ребятки, в такую духоту нужно больше пить, – с умным видом покивала она.

– Хай! Аригато!

– Ну… расскажите-ка, как у вас на учебе? Откуда, говоришь, приехали?

Дате сидел будто робот, ничего не понимая и молча прихлебывал лимонад, странно поглядывая на меня. Он никак не мог понять, зачем я так дружелюбно себя веду.

Женщину звали Начи Гёкуро. Жила с мужем, что подрабатывал ночным сторожем, а днями вечно пропадал на рыбалке в порту, отрываясь на пенсии, пока ноги ходят. А вот у неё ноги были уже совсем не те, поэтому приходилось почаще оставаться и коротать дни у телевизора и окна. Да ещё эти дожди, её самый ненавистное время года. От влаги ломило суставы, врач сказал сидеть дома, пока сезон не кончится, потому ни в магазин не выйти, ни к подруге на соседней улице. Так что до возвращения Гёкуро-сана, она скучала дома, и ей было в радость встретить новых соседей.