Текст книги "Избрание (СИ)"

Автор книги: Александр Никатор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Была скорее молчаливая возня, без особо сильных покусываний: император был исполином и судьёй, все остальные лишь карликовой прислугой, за его спиной.

Слуга сообщил хозяину особняка что Роллон наконец прибыл и Дезидерий направился в комнату, где прибывшего гостя разместили по его указанию.

Зайдя в кабинет, «престолодержатель» увидел что его оппонент, уже глубокий старик, сейчас особенно явно сдал: глаза его слезились и он постоянно, по стариковски, утирал их огромным нелепым платком.

С четверть часа тихими голосами они обсуждали последние дни жизни императора, а Роллон рассказывал об их совместных делах и самом начале строительства великой державы.

Дезидерий слушал и кивал, кивал и подливал Роллону вина в кубок, сам при этом ограничиваясь лишь фруктами…

Наконец старый имперский рыцарь успокоился и уже несколько отстранённо спросил: «Я могу вас попросить?»

– Да, да – конечно! – поспешно согласился главный министр.

– Вы теперь власть, пока не будет император избран – я бы хотел получить отставку от правления Такк-Линном. Сейчас. Не хочу видеть всего того что будет: я стар и хочу умереть в тишине и покое родового замка.

– Хм… А что будет? – немного растерялся Дезидерий.

Старики сегодня ставили его в тупик: что Хорхе, с его неумолимым желанием возродить вновь самые кровавые порядки первой инквизиции, что Арнульф, с игрой на повышение ставок и возможным, его, Дезидерия, подсиживанием на посту главного имперского министра. Теперь удивлял и озадачивал Роллон.

– Война между внуками… – уверил его старик. – Я не верю в спокойное Избрание и готов поспорить что Избиратели начнут тянуть время, выторговывая себе какие почести и звания с поместьями. Внукам это надоест быстро, я мальчонок хорошо помню и их скверные, взбалмошные, избалованные характеры. Да к тому же они едут в столицу со своими свитами – где уже распределены роли ваших всех будущих преемников: главного министра империи, начстражи имперского дворца, главы канцелярии правителя… Всех! Будет что то нехорошее…

– Ну что вы! – попытался успокоить старика хозяин дома. – Мы рассчитываем максимум на неделю перед Избранием, а потом – коронация и всё: новый правитель в единой мощной славной великой державе!

– Не верю!

– Ну, всё же… Как вы собираетесь голосовать? – сменил тему, уже пугавшую его самого, Дезидерий.

– Будь моя воля – против всех! Но… Так как я клялся в верности их деду – посмотрю при личной встрече кто менее испорчен, и того и стану тянуть на престол.

Поговорили ещё на общие темы. Роллон был не готов обсуждать подробностей голосования и не просил ничего, кроме отставки – которую Дезидерий ему клятвенно пообещал… сразу же после Избрания.

Потом министр сам провёл старика до дверей, но не стал стоять у кареты, а вернулся к себе в спальный кабинет.

Дезидерия сейчас бил небольшой озноб: он совсем забыл о важных «мелочах», упустил их из виду, однако они совершенно меняли его планы на переговоры как с внуками покойного самодержца, так и Избирателями – у всех наследников давно были свои собственные, довольно роскошные и многолюдные, провинциальные вице-королевские дворы, с приставленными дедом наставниками и людьми, что внуки сами себе ранее отобрали в команду. И почему он, глупейший нынешний главный министр решил, что его, Дезидерия – даже за содействие в получении трона, кто либо из внуков оставит при себе на той же должности, кем он является сейчас?! Кому нужен главный министр их умершего деда? – никому!

У всех наследников есть собственные главные министры их личных королевств, что и займут место повыше, после избрания их правителя главой империи.

Вся конструкция предыдущей, задуманной министром интриги разваливалась и это приводило в отчаяние «престолодержателя: «Что делать мне?! – дождаться спокойного Избрания и потеряв пост, возможно с ним лишиться и головы? – Бред! Как можно было так расслабиться от легко полученного и бесполезного звания «престолодержателя», что забыть о столь важных нюансах?!» – вопрошал сам себя хозяин особняка и рвал на себе же волосы.

Теперь он как огня боялся дня голосования Избирателей – как начала его собственного конца. Следовало разработать новый план, что бы отсрочить Избрание или… или совсем отменить!

– Хм… Так ведь не всё так гладко! – внезапно обрадовался Дезидерий своей догадке. – Есть восемь разных хитрованов Избирателей, с кучей требований… – Есть! Четыре наследника и, что немаловажно – при каждом по кандидату на моё место… А соответственно, можно вначале начать интригу среди провинциальных «коллег», далее впутывая в неё Избирателей и лишь в самом конце – начать обрушивать её конструкцию и на самих наследников. Так и следует поступить! Поссорить всех первых министров наследников меж собой, угрожая что внук победитель отберёт вице-королевство у братьев, которые ему проиграют Избрание, а тогда… – Пока что была лишь идея, далее следовало крепко думать.

Сообщили что прибыл маркграф Руггер, последний из Избирателей и Дезидерий, глубоко вздыхая своим печальным думам, отправился к нему.

Следовало поскорее узнать все требования последнего из прибывших в столицу Избирателей и заняться разработкой плана ссор: среди первых министров, советников внуков императора и самих наследников – это сейчас казалось наиболее важным.

Зайдя в помещение, главный имперский министр обнаружил там хорошо ему знакомого пятидесятилетнего мужчину, чем то неуловимо напоминавшего сегодняшнего первого, ещё вечернего, из посетителей Избирателей, главу рыцарского ордена «Чёрного единорога» гросскомтура Тибальда: та же коротко стриженная с сильными залысинами голова с бронзовым лицом, выцветшие под солнечными лучами волосы и брови. Крепкие жилистые руки и цепкий взгляд человека много и часто разглядывающего своих врагов, многие из которых сейчас уже были мертвы.

Маркграф Руггер был одет в пыльную лёгкую бригантину и обширный, тёмно зелёный, со стальными цветами, плащ, что укутывал его почти до самых пят. На перевези висели два меча, как и у Тибальда, плюс небольшой топорик с крюком и булава – отличительные вооружения войск стоящих в самой восточной марке империи и нередко воюющих с кочевниками, и перенявшими у них склонность к арканам, булавам и прочему, редкому для обычных имперцев, оружию.

Данному аристократу была подчинена территория, являющаяся боевым и довольно горячим фронтиром державы, хотя и без крупных войн на ней.

Вот уже восемь лет как Руггер был назначен императором править данными землями, по размерам равными примерно одному из королевств наследников внуков, то есть очень большим по территории – но при этом крайне малонаселённым.

«Восточная марка» условно отделяла земли, что покойный император решил не захватывать у соседей кочевников, посчитав их слишком малоценными в качестве приза и трудно охраняемыми, для обороны – от основных центральных территорий самой империи.

Там были свои, несколько более жёсткие законы, чем даже на Севере империи и право полевых трибуналов считалось вполне логичным требованием сложной службы отрядов – охраняющих границы имперской державы от рейдов банд конных лучников или переселений каких кочевых племён, ближе к основным землям империи.

Отряды, что находились в данной марке, были на две трети имперскими служаками ветеранами и на треть, с разрешения главы державы – наёмными.

Точнее маркграф, что назначался императором, сам выбирал те группы бойцов которым мог доверять и либо выдавал им земли, в малонаселённых территориях маркграфства, собственно именно за охрану их – либо платил непосредственно деньгами или товарами, производимыми в империи. Второе было чаще.

Это позволяло содержать полки конных лучников имперцев, из переметнувшихся кочевников, метателей дротиков из бывших речных пиратов сбродников, топороносцев из горцев и многие иные военные образования – столь редкие в обычной имперской армии.

Артиллерия была лишь в паре городов. В основном же, огромное равнинное маркграфство охраняли различные отряды кавалеристов, чаще всего лёгких и с луками или дротиками на вооружении.

После дежурных приветствий и разговоров о смерти императора, Руггер сразу же перешёл от слов к делу, напомнив в очередной раз министру о гросскомтуре Тибальде своим поведением: «Господин Дезидерий, Вы, как нынешний главный министр и «престолодержатель» империи, должны понимать всю сложность моего нынешнего положения…»

– Что вы говорите?! Что именно произошло?

– Пока я здесь участвую в Избрании нашего будущего правителя – на границах моей марки ходят десятки тысяч конников врага, из разных племён и народностей, и мне бы было предпочтительнее находиться там, вместе со своими людьми!

– Слова истинного полководца и рыцаря империи! – пылко поддержал гостя Дезидерий.

– Благодарю. Мне кажется что нашему будущему правителю, если он хочет получить мой голос уже сразу же, при первом голосовании, – несколько прямо начал намекать Руггер, – следовало помочь нашей важнейшей, во всех смыслах, Марке – что бы мы могли и далее обеспечивать покой восточных границ империи со всем тщанием и желанием!

– Безусловно! Вы видите варианты усиления безопасности?

– Да! Я и мои люди просим наследника, кто готов помочь нам в этом – разрешить наш поход далее на восток и увеличив вдвое нынешние земли маркграфства, объявить их княжеством… Но не имперским, назначаемым, – тут Руггер немного осёкся, видимо понимая что слишком уж прямо просит, – а… В общем мои люди считают что Я, своим служением империи все эти годы – заслужил наследственного княжества, как иные Избиратели. Тот же Уйонн или Арнульф, и они просили передать… Вот, в общем так.

Дезидерий мысленно присвистнул: очередной любитель похода и увеличения своих земель, вывод огромных восточных территорий из имперской юрисдикции под условно княжескую, что будут в непонятной унии с империей.

Похоже было что почти что каждый из Избирателей, с имперской армией наизготовку, был готов если и не начать гражданскую войну, то по крайней мере отщипнуть себе побольше того что было по соседству. Впрочем, это могло помочь империи в дальнейшем: князья умирали ведь и бездетными, и так внезапно…

– Разумное предложение и мы его обсудим… – несколько обтекаемо пообещал Дезидерий. – Это всё?

– Не совсем. У нас проблема с пополнением: мало солдат из самой империи желают служить у нас и приходится постоянно брать отряды попавшихся в плен кочевников, а с ними столько мороки… Просим разрешить переселение к нам жителей северных территорий, пускай даже еретиков или варваров северян: у нас они смогут лучше проникнуться духом веры в победоносное Светило и заселив более плотно нынешние города, позволят уплотнить оборону самой Марки. Земель у нас много, но не хватает людей: ремесленников, стражников, селян.

– То то ты хочешь новый поход и ещё территорий… – подумал про себя хозяин дома, но сам лишь молча кивал в знак одобрения.

– Следовало открыть новые таможенные города, на нашей территории и передать их нам, на кормление. – добавил маркграф, внимательно изучая бесстрастное лицо главного министра. – У нас денежные поощрения редки, в основном товарами из самой империи, или землями. Деньги наши бойцы видят лишь в походах или когда гра… захватывают вражеский караван контрабандистов кочевников или иных врагов славной нашей державы! – с жаром поправился он, чуть не проговорив явную ошибку в своей речи.

– Всё справедливо и обо всём поговорю с наследниками, внуками нашего славного покойного правителя! – пообещал Дезидерий и после нескольких минут взаимных вежливостей, позволил Руггеру отправиться домой.

После этого министр приказал запереть все двери дома и подготовить себе ванную комнату и массажистов.

Отдохнул на мраморном столе во время разминки с умащеванием тела и вскоре «престолодержатель», сидя в спальном кабинете в кресле, свежий и отдохнувший, попивая любомое красное, сладкое, густое вино из кубка и заедая его изюмом и печеньем, раздумывал над своими дальнейшими шагами: встреча с министрами наследников и попытка ссоры их всех, потом следовало вновь свидеться с Избирателями и посоветовать им не спешить с выборами – дабы не лишиться головы при необдуманно, в спешке избранном, правителе…

Далее обойти самих наследников и в этой паузе с голосованием, предложить свои услуги «решальщика» данного вопроса: с условием гарантий ему важного сановного места, пускай и не поста главного имперского министра, а например начальника канцелярии… Один раз он с него уже поднялся, сможет и второй – если повезёт.

Важно было показать наследникам всю сложность имперских интриг, по сравнению с их королевствами и доказать свою, не то что нужность – просто необходимость для них! Хотя бы первые три года их первоначального правления, а уж за этот срок придумать что ещё, лишь бы остаться на вершине.

Впереди была явная драка нескольких свор: четвёрки наследников с одной стороны и группировки Избирателей – с другой.

С обоих сторон наверняка будут перебежчики и соответственно быстро, как бы кто этого не хотел, но Избрания не получится… Вот и славно!

Уже перед самым утром, Дезидерий заснул на пару-тройку часов уставшим, но совершенно спокойным и уверенным в своих силах и выбранных им вариантах действий, что давала ему судьба. Шанс был, и он был преотличным!

Глава третья: «Прибытие долгожданных»

На следующее утро, после своих тайных, ночных, предварительных переговоров с Избирателями, главный министр Дезидерий был встречен в императорском дворце бывшим начальником имперской стражи Магинарием Имерием, а теперь – негласным координатором штабов всех военизированных структур державы и тот, с довольно вызывающей ухмылкой на своём многократно шрамированном лице, несколько невежливо поинтересовался: «Зачем «престолодержатель» так переутомляется и проводит столь многочисленные ночные приёмы для прибывших в столицу гостей из провинций, и не проще ли было с ними встретиться в течении недели открыто, в императорском дворце и уже после приезда наследников?»

Дезидерий лишь пожал плечами на эти слова, показывая свою уверенность в собственной правоте: «Я лично организовываю Избрание будущего императора и хочет кто или нет, но обязан проверить что все Избиратели прибыли в столицу и готовы к исполнению важной миссии, возложенной на них умершим нашим правителем. Таков закон и последняя воля умершего!»

Начстражи, продолжая улыбаться, развернулся и спокойно уселся в предназначенное ему кресло за огромным тяжёлым дубовым толом.

Утреннее заседание «малого имперского совета» прошло спокойно – если не считать небольшой короткой склоки случившейся тогда, когда Магинарий Имерий, отвечающий за безопасность наследников при прибытии в столицу, категорически запретил начальнику канцелярии императора Аргуину проводить приветственные артиллерийские салюты из бомбард, в честь приезда кандидатов на престол.

Прямо обозвав главного канцеляриста идиотом и предупредив о возможной опасности случайно заложенного боевого заряда или, что скорее могло случиться – что лошади испугаются близких громких залпов и понесут галопом в толпу, встречающих наследников жителей столицы, сидящих на лошадях внуков покойного императора.

Всё это могло закончиться как смертью наследников, так и гибелью простолюдинов и возможными массовыми акциями неповиновения в ответ, что уже не единожды и случалось.

Посему, от артиллерийских почестей в честь каждого прибытия провинциальных вице-королей, в столице пока отказались: решив дать выстрелами знать, собравшимся на улицах и площадях толпам зевак, когда внуки будут ещё только подъезжать к внешним воротам города и стрелять издалека и вбок, при прямом присутствии императорских дворцовых гвардейских стражников при каждой, из задействованных в этом «приветствии», бомбард.

Было решено встречать наследников провинциалов высокой знатью и сановниками их деда, на площади прямо возле императорского дворца на специально возведённой трибуне, и в дальнейшем уже узнать у каждого из прибывших провинциальных вице-королей: кто останется ночевать в замке их покойного деда, а кто переедет в свои собственные поместья в столице, построенные в четырёх отдельных кварталах поблизости от императорского дворца.

Магинарий Имерий считал что было бы желательно, что бы внуки покойного императора либо все вместе остались в императорском дворце на проживании, вчетвером – либо же все жили, до Избрания одного из них на престол, каждый в своём поместье. Тогда не возникнет склок или ненужных подозрений, а также грязных намёков для доверчивых простецов на улицах.

Совместное проживание в императорском дворце упростит охрану от различных внешних воздействий, но усложнит церемониал внутри дворца: так как внуки терпеть друг друга не могли и прибывали в город с отрядами собственной, довольно многочисленной, свиты, в том числе и охранными.

Раздельное проживание в собственных поместьях, внуков наследников – усложняло наблюдение и охрану оных для императорской гвардейской стражи которой сейчас командовал Магинарий имерий, но зато не позволяло самим внукам сцепиться меж собой и начать гражданскую войну в ближайшие дни, на улицах столицы империи. Оба варианта имели многочисленные как плюсы, так и минусы.

Всю неделю разрабатывали церемониал встречи и украшали столицу: завозили и ставили специальные циклопические клумбы, с живыми цветами в них, драпировали огромными вычурно украшенными тканями особо неприглядные здания, на главных улицах города – где по протоколу должны были проехать наследники. Устанавливали посты охраны и проверочных служб, что бы ничего непредвиденного не произошло.

Было нанято множество музыкантов, для оркестров по всему городу, что должны были всячески поддерживать народное ликование от приезда долгожданных наследников великого деда, основателя империи, в столицу.

Однако оставались явные опасения, как среди встречающих их сановников, так и горожан города: как поведут себя внуки при встрече? Не будет ли потасовок и поножовщин, в многочисленных группах их поддерживающих из числа прибывающих и давно живущих в столице, сторонников провинциалов? Возможно ли развести, если срочно понадобится, кандидатов в наследники престола по разным залам императорского дворца или даже районам столицы – ведь дед давно подарил каждому из них по поместью на выбор на территории столичного града, в относительной близости от своего собственного дворца и друг друга.

За сутки до дня, когда согласно донесению гонцов наследники должны были одновременно, точнее в разное время но в один день, так настоял начстражи умершего императора Магинарий Имерий – для избежания кривотолков и подозрений в заговорах наследниками друг друга: внуки должны были в один день въехать в столицу империи – где одному из них вскоре предстояло начать править огромной империей, основанной их великим дедом.

Сам начстражи императорской дворцовой гвардейской стражи, провёл короткую беседу с главным министром Дезидерием, об опасностях что могут произойти:

– Есть неприятные слухи, от агентов приставленных к высшей знати, грандам.

– Избиратели что то возомнили себе лишнего? – поинтересовался Дезидерий, боясь что кто то из восьмёрки голосующих несколько перестарался с собственными инициативами и начал активно проводить переговоры в городе самостоятельно..

– Да нет! Те, после разговоров с вами и, как я понимаю, рассказов и требований в честь своего нынешнего «важного» статуса – в основном принимают своих клиентов в столице и наводят контакты друг с другом и со мной, вместе с нашим другом Аргуином, конечно же… Интригуют понемногу, но ждут приезда «четвёрки», не позволяя пока себе лишнего.

– Тогда что?

– Отец и тётка наследников.

– Они вне системы наследования! – чуть не заорал главный имперский министр. – Сам император давно их обоих отстранил от наследования престола: отец наследников под арестом – в далёком горном замке, а их тётка – в женском храме, под строгим надзором местных жриц! Каким образом они могут… Неужели заговор, что бы их возвести?! – внезапно догадался Дезидерий.

– Пока ещё не заговор, скорее прощупывание почвы: высшая знать, что не попала в Избиратели, хочет повлиять на свою судьбу – методом восстановления права Хада на трон, как сына и прямого наследника своего отца, императора и…

– Они что – полные идиоты?! – или забыли почему император заточил своего буйно помешанного сынка в замке, под охраной и подальше от людей?

– Амбиции – великий мотиватор!

Оба помолчали, разглядывая строящиеся в каре, в блестящих ярких парадных доспехах роты, для парада имперской стражи, что репетировали праздничное приветствие каждого из внуков наследников.

Отца, четвёрки кандидатов в императоры, оба мужчины помнили смутно: его уже более двух десятков лет как держали под арестом в дальнем горном замке, по личному приказу императора, но что он успел натворить перед этим – было у многих аристократов на устах уже давно и до сих пор слухи о его поведении, пока он был вне заточения, пугали молодых аристократок готовящихся замуж.

Единственный сын и наследник императора, Хад – вначале просто любил хорошенько выпить и покутив как следует в среде ровесников и слуг, из знати, развлечься с разными женщинами, как многие его одногодки друзья, из высшей знати.

Потом ему стало нравиться бить и всячески унижать своих партнёрш по времяпровождению. В конце концов, когда кроме десятка служанок с отрезанными грудьми и языками – случился инцидент с графиней Виссо, которую сбросили с террасы замка Хада прямо в руки её супругу – скальпированной и в бессознательном состоянии, император, отец Хада, вынужден был лично вмешаться и срочно женить своего беспутного наследника, который начинал вызывать острую ненависть не только у внешних противников, быстро создаваемой империи, но и внутри самой, создаваемой его отцом, державы.

За первые три года совместной жизни – молодая супруга родила Хаду двух очаровательных мальчуганов, которых с удовольствием носил на руках император и в честь которых устраивал огромные салюты в столице: сейчас они были вице-королями в Уммланде и Кельрике, однако после родов женщина внезапно и подозрительно быстро скончалась…

После её скоропостижной кончины, придворным пришлось срочно вызывать, бывшего тогда в походе, императора и вообще, делать множество странных поступков: отправлять в ссылки или садить в тюрьмы её доверенных слуг и любимых фрейлин, сжигать дневники и письма женщины, и многое подобное…

Ходили упорные слухи что Хад, боясь отца, не стал в его присутствии проявлять свои звериные желания. Но как только тот наконец ушёл в новый долгий поход – накинулся на супругу и изнасиловав её сам, тут же отдал всем своим ближайшим, присутствующим в тот момент в помещени, собутыльникам. Что бы: «Стерва знала – что лишь подстилка будущего императора!»

Далее что то ещё происходило и на следующее утро несчастная женщина, по словам допрошенных лично императором её слуг, оставшихся в ту страшную ночь в помещениях вместе с нею – уже была сильно растерзанной, словно диким зверем и валялась на полу с перерезанным горлом.

Так как умершая была принцессой, пускай и не очень важного, но всё же независимого королевства – пришлось давать объяснения подозрений на убийство послу данной державы и выдумывать причины закрытого гроба и тайной церемонии её захоронения.

По слухам, упорно ходившим тогда среди знатных людей: отец император впервые сильно избил сына. Собственноручно. Что было позором для будущего наследника…

Уже через месяц после похорон своей первой супруги – Хад вновь был женат на очаровательной пятнадцатилетней герцогине, из недавно захваченного его отцом королевства, в знак единения держав в одном государственном образовании и желания императора показать свою расположенность к «новой имперской знати», из числа бывших его противников на полях битв.

Юная крохотная девушка понравилась всем, ибо неплохо пела и была скорее молчалива, чем говорливой дурочкой.

Однако сам жених отличился пьяной дракой на собственной свадьбе и ударом в лицо, прямо перед первой брачной ночью, своей новой супруге.

Что было в новой семье наследника – оставалось тайной за семью печатями. Однако когда через год женщина родила мальчика, его дед, император – пришёл в ужас и с младенцем на руках, который по словам принимающих роды лекарей был слишком явно смуглого, чуть не до лилового, цвета, вломился в комнаты роженицы, обещая собственноручно её разрубить на части.

Через час император вышел уже тихий, с совершенно ошарашенным лицом и всё ещё держа малютку на руках. Потом привселюдно поцеловал ребёнка в голову и заявил: «Мой внук!» – после чего медленно ушёл на свою сторону дворца.

Женщины из обслуги ещё долго шептались о том, была ли ими услышана взаправду или придумана фраза императора: «Бедная девочка… бедная!»

Данный ребёнок, третий сын Хада – стал со временем вице-королём в Ромлее, однако цвет его кожи и странные черты лица, не типичные для имперской династии, неоднократно давали повод многим высоким сановникам просить императора исключить его из числа претендентов на престол, на что тот всегда отвечал однотипно: «Его никогда не сделают императором – поверьте мне! Но рушить постоянными оскорблениями судьбу ребёнка, я не хочу! Ему и так досталась тяжёлая жизнь: без заботящихся о нём самом и его духовном росте отца, и любящей нежной матери!»

Через месяц после родов, вторую супругу наследника престола Хада найдут мёртвой в собственной бронзовой ванне.

По официальной версии – случайно утопшей по неосторожности, по слухам от всё той же говорливой обслуги: живьём обваренной и со слезшей с лица кожей…

Вновь вскоре была очередная, третья свадьба Хада, на этот раз на бедной баронессе из родных имперских земель. Снова появился очередной наследник у Хада, ему везло с мальчиками наследниками – этот малыш станет правителем в северной Гардане.

Его мать, провинциальную баронессу до замужества, отец убьёт неожиданно для всех, прямо на пиру: выпив лишнего и громко хохоча, Хад схватит рогатину и с криком «А вот и брюхатая чертовка медведица» – насадит на неё, вновь беременную, свою третью супругу. Привселюдно.

Император был в шоке и после суда имперских рыцарей, собственноручно отстранил от наследования сына и заявил что будет готовить именно внуков, к правлению им основанной державы. Хад же, по словам монарха, мог привести на престоле лишь к массовым бунтам и прекращению династии, ибо был безумцем, к тому же буйным – чьи чудачества уже не могли остановить никакие опытные советники, сколько ни ставь их при нём в помощь.

Хада отправили под арест в далёкий горный замок и фактически навечно заперли там. Ему регулярно покупали рабынь для развлечений, но запретили видеться со свободными женщинами, тем более из знатных родов.

Император боялся что кто-нибудь, из знатных мечтательных дурочек или наоборот, циничных стервочек – «понесёт» от Хада плод и тогда, в дальнейшем, будет прецедент для гражданской войны, а посему все благородные дамы посылались комендантом замка далеко и крайне невежливо, сколь яростно они не стремились получить «каплю крови императора», в свой род.

Каждый год, десяток рабынь с изрезанными лицами или пытошными искалеченными телами – хоронили при кладбище замка и это место получило название, у сторожей знатного преступника: «гарема Хада».

Сыновья несостоявшегося наследника империи, лет до тринадцати – жили при деде императоре, а потом отправлялись им в крупнейшие из завоёванных империей королевств, имея в свите опытных советников, как из имперских учёных и чиновников, так и из местных представителей новых королевских земель, где им предстояло править.

Они приезжали туда в одеждах характерных для захваченных королевств и по требованию деда – учили языки своих подданных, что бы могли хотя бы иногда, на больших имперских мероприятиях, показать уважение империи к местным провинциальным традициям.

Дезидерий словно очнулся от воспоминаний и вновь посмотрел на Магинария Имерия, потом нервно спросил: «Ладно Хад, он хоть и отстранён, но теоретически имеет тоже право… Но Изабо?! – не представляю!»

Умерший император был счастлив как строитель государства, ставшего при нём невероятно могучей империей и крайне несчастлив в семье: сын оказался пьяницей и полоумным подонком, дочь же, милая и добрая в детстве Изабелла-Изабо, сошла с ума прямо во время своей свадьбы.

Она была с детства безумно влюблена в принца из островного государства, который был специально приглашён для неё отцом, вместо иного кандидата, которого ранее выбрал сам император.

Решив потакать дочери хоть в этом, раз сын «чудил» – император провёл шикарнейшую свадьбу, на которой жених, иностранный принц, умудрился не только изменить невесте с одной из её фрейлин, так и ещё глупейшим образом попасться за этим занятием на глаза самой невесте.

Далее, видимо в припадке отчаяния, не иначе – принц жених смог проткнуть фрейлину любовницу кинжалом и заявить нелепость: что не переспал с ней, а лишь оборонялся от её внезапной атаки, когда прилёг отдохнуть на ложе…

Изабелла билась в припадках, будучи с детства ранимой и изнеженной девочкой, воспитанной на рассказах приставленных к ней матрон и во множестве читаемых ею романах, и император отец, решив проучить всех кто посмеет обидеть его дитя – приказал в тот же день привязать заморского принца к четвёрке лошадей и дать им кнута. Лошади были направлены в разные стороны…

Легче не стало никому: принца разорвали привселюдно, при свидетелях и с его родных земель вскоре началась тотальная морская блокада флотом северных островов империи и голод, на отдельных, из данных блокированных островах.

Соседи империи испугались столь бесчеловечного поступка, а дочь императора, его младший ребёнок, Изабо, что по требованию разгневанного родителя присутствовала на казни неверного жениха иностранца – на этом же мероприятии и лишилась чувств.

Когда её привели в себя – она уже заикалась и наотрез отказалась подходить к отцу или смотреть ему в глаза.

Вскоре начала регулярно биться в припадках и даже попыталась заколоть отца крохотным столовым тризубом.

Когда трёхлетнее заточение в замке и лечение всеми доступными лекарями не помогло, император отправил Изабо в удалённый женский храм, где она и проводила свои дни в молитвах Солнцу и прогулках в саду, среди обожаемых ею птиц.

– Изабо? – вновь вопросил Дезидерий начстражи имперского дворца, Магинария Имерия.

Тот лишь пожал плечами: «Это пока ещё лишь попытки организоваться, но они проводятся. Думаю, если всё пройдёт быстро и гладко, с признанием процедуры Избрания и нового императора – о них быстро позабудут, но если… В общем если проигравшие внуки начнут чудить, с попытками мятежа против победителя скорого Избрания – тогда шансы «сидельцев» возрастут и возможно они получат свой шанс. На что нибудь…»