Текст книги "Румбик: первые шаги. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Никатор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Алхимик Потравник слегка поморщился и уже внимательней присмотрелся к нежданному гостю, потом решив про себя что перед ним очередной поклонник недавней моды, пришедшей в Таврос от тюрок Синопы или хашишинов убивцев Сирии, а старик ещё и приторговывал гашишом и помогал делать специальные составы для одурманивания клиентов для постаревших куртизанок или не очень честных торговцев редкостями, так вот-старик спокойно кивнул и указав следовать за ним, направился в небольшую закрытую лабораторию, надеясь дать, как он посчитал, находящемуся в мире наркотических видений Румбику-очередную порцию "вызываемого счастья" и тем самым получить нового постоянного клиента, который через полгода будет что верный пёс выполнять любые его капризы: от убийств аптекарей конкурентов, до воровства нужных ингредиентов и составов из садов и лимонариев богатых горожан города.

–Так вы сможете помочь мне?-радостно спросил посетитель у алхимика, быстро семеня вслед старику.

–Да конечно, сейчас-сейчас.

Оба зашли в каморку с большими окнами почти во всю стену и выходящую ими в сад. Алхимик зажёг три лампы. Потом начал доставать что то из кожаных мешочков и складывать на деревянной доске. Шептал и ехидно поминутно хмыкал, подмигивая юноше.

Перчатка на левой руке юноши всё это время елозила, однако не более того. Когда Румбик заметил что старик наконец вытер ладони о тряпку и пробормотал: "Готово. Корм для моей птахи...новой", -Рука внезапно схватила небольшой горшок и с короткого замаха ударила им по голове алхимика. Старик тут же рухнул как подкошенный не издав и звука.

Румбик не успел среагировать на смену ситуации: Рука запихнула ему, в открытый от удивления рот-всю ту пасту что приготовил старик, а потом быстро схватила за нос пальцами, не давая дышать.

Хоть половину и удалось выплюнуть, часть полученного "корма" всё же пришлось прожевать и проглотить, иначе можно было запросто задохнуться. Шустрая на дела перчатка тут же бросила нос воришки и указала пальцем на кувшин с некой жидкостью, а когда Румбик отказался употребить содержимое кувшина-последовал удар в голову, довольно болезненный. Юноша тут же отпил пару глотков. Это оказалась некая крепкая настойка на травах: хмельная, но при этом страшно вонючая. Скорее лечебная, чем питьевая для стола.

Наконец гость, подгоняемый Рукой, выбрался из комнатушки где всё ещё валялся без сознания хозяин дома и выскочил на улицу. К изумлению Румбика его начала охватывать непонятная эйфория: он вдруг понял что перестал кого либо бояться и даже наоборот, готов в одиночку сразиться со всей стражей города и прочими преследователями, а потом ещё -многое чего сотворить.

Через десяток шагов, Румбик с удивлением отметил про себя что проходящие мимо по предрассветному Тавросу горожане, ведут себя непотребно: женщины вскакивали друг на дружку и визжа уносились прочь со скоростью беговой лошади в цирке, мужчины периодически махали руками и взмывали вверх, словно птицы. Лошади в телегах подмигивали ему и предлагали знаками зайти к ним на сеновал с бутылочкой вина и потолковать за жизнь.

Дома по обеим сторонам улицы стали дрожать и пустились в пляс, мощёная улица отбивала барабанный ритм, а несколько столбов для факелов-падали и вновь занимали свои места, причём ежесекундно.

Редкие прохожие ранних улиц Тавроса оглядывались: непонятный замухрышка юноша, подпрыгивая и улюлюкая скакал по городу, периодически ухал и тут же начинал смеяться, потом плакать-его умиляло и удивляло всё. Наконец паренёк схватил сам себя, левой рукой в перчатке, за ворот рубахи и с силой кинул в маленький проулок, дав этой же рукой себе подзатыльник и паренёк тут же умчался в неизвестном направлении.

Вскоре Рука, ведущая методом физических замечаний и намёков тело Румбика, что пребывало в состоянии эйфории и деятельного счастья, начала действовать: она направила чётким тычком своего носителя к пяти стражникам, что стояли между границами старого и нового города, у прежних, построенных ещё доримскими греками, ворот и с размаху влепила старшему из них, добродушному толстяку который рассказывал подчинённым байку-сильнейший подзатыльник.

Старший патруля полетел вперёд и сбил ещё двоих стражников на камни улицы. Перчатка продолжая, нанесла вдогонку по паре резких точных ударов двум оставшимся на ногах и не знающим как реагировать на произошедшее ночным стражниками, и те дружно свалились на поднимающего с земли с перекошенным страхом лицом, своего толстяка командира.

Румбик залез на постамент под отсутствующий бюст, рядом и коротко станцевал непойми что. Стражники шало таращились на него и негромко стонали-они и не думали сопротивляться или применять оружие, подозревая что их самих и насадит на выданные им алебарды этот юный заводной чудик.

Когда ведомый рывками артефакта юноша убежал, что то весело лопоча под нос, старший патруля погладил своё обширное чрево и заявил: "Блаженный...Его ведёт сам Господь!"

–То есть то что нас на улице, всех пятерых, при исполнении наших стражнецких обязанностей избил некий хлюпик, за просто так и без причин-это нам кара Божья, а не беснующийся пьяница отморозок?-поинтересовался один из младших стражей команды.

–Точно так! Не мог обычный пьянчуга с нами справиться, да ещё когда мы на посту по приказу самого начстражи. Не мог! Такое сотворить было под силу лишь "руце божьей"...вот она это и вытворяла с нами. Чтоб, так сказать-вразумить. Думаю не стоит это рассказывать никому, ни в страже-ни дома. Просто сделаем выводы...Подумаем над ошибками.-рассудительно ответил начальник патруля и оглядел своих людей.

Стражи, наконец уяснив намёки командира, быстро закивали головами и пошли отряхивать пыль со своей одежды и умывать лица к ближайшему фонтанчику-проклиная усердствования фанатика и говоря промеж собой что в принципе, не такие уж они грешники, чтоб вот так: с утра и в бочину, да ещё и столь прицельно.

Тем временем, пока пятёрка первых стражей успокаивалась разговорами после инцидента – Рука успела ещё двух одиноких охранников общественного порядка "окучить": одного, схватив за голову швахнула несильно ею об стену дома, второго-с размаху швырнула в небольшую выгребную яму, мимо который и пробегал задумчиво радующийся жизни Румбик. Внезапно схватив своего "носителя" за рубаху, Рука заставила его остановиться и направила к куче угольев, что лежали бесхозными. Перчатка схватила пяток, что были поболее и засунув остальные за пазуху Румбика, одним большим куском угля тут же начертала непонятный значок, на ближайших дверях дома-смесь виселицы и буквы Х.

Люди бредущие мимо остановились и с интересом наблюдали за рисованием, потом один подошёл поглядеть на знак, когда юноша уже умчался прочь, за ним-второй. Через десять минут, в лучах поднимающегося солнца, перед домом стояло шестеро и живо обсуждали знак на двери. Решив меж собой что хозяина дома ждёт гражданское осуждение и казнь, а его имущество-продажа с торгов, все радостные ушли, гомоня по пути и разнося необычную новость.

Тем временем Рука чертала всё новые разнообразнейшие знаки: на дверях и стенах домов, лавках торговцев и просто телегах. Она была в неком порыве, когда творческий фонтан переполняет и хочется делиться, а в данном случае-делиться непонятной тарабарщиной, заполняя ею все свободные пространства.

Люди, выходившие что бы начать новый день: продать или купить продукты, пойти на службу-встречали буквально повсюду в центральных кварталах полиса данные знаки и начинали шептаться.

Небольшие толпы, вобравшие в себя несколько разрозненных групп-стали собираться возле самых вычурных. Появились толкователи знаков и предсказатели будущего по ним. Люди запугивали самих себя и неслись далее, делиться своими страхами со знакомыми и чужими людьми.

Перчатка заставила Румбика заскочить на площадь где располагались магистрат города и главная казарма, что вмещала в себя небольшой отряд гвардейцев и их офицеров. Потом кинулась к белевшим рядом стенам ратуши в эллинском стиле и размашисто написала некий текст, после чего вновь указала Румбику направление и заставила юношу бежать вприпрыжку, да так, что тот буквально валился с ног: он всю ночь и так пробродил, а последние полтора часа-носился просто как угорелый.

Встретившиеся им по пути патрули стражи-все получили свою порцию взбучки. И в то время как Рука наконец нашла место где бы мог восстановить силы Румбик, у которого уже закрывались глаза и заплетались ноги от изнеможения, в городе нарастала новая волна недовольства: сначала тихого ропота, но с каждой новостью о странных знаках или избиении патрулей стражников-всё злее и требовательнее.

Новопоявившиеся Толкователи знаков и "базарные бабы", быстро раскусили что и к чему: дома, что пометили-сожгут грабители, а их обитателей-вырежут всех до одного. Ясно как день! Об этом они тут же радостно сообщили тем самым обитателям "означенных" домов и принялись попутно рассказывать о подобных случаях в соседних городах, заодно оплакивая судьбы несчастных заранее, как раз когда последние усердно стирали чем придётся непонятные, напугавшие их до одури, значки.

Потом пришла очередь версии об огромной банде, что затаилась и вот вот...Что то да сделает! Вспомнились вчерашние слухи "о пиратах и кочевниках", и их возможных соглядатаях в самом городе что и пишут подсказки, для координации будущего налёта.

Через какое то время стали говорить о приходе антихриста и того, что возможно это сектанты выбирают жертв своих будущих оргий. Всем нравилось слово оргия и им козыряли, называя все обряды страшных неведомых сектантов-оргиями.

Часть владельцев помеченных домов быстро собирали вещи и стали выезжать из города. Поднялась паника во всём Тавросе. Те из "означенных" Рукой домов, кому ехать было некуда-собрались во внушительную толпу и вместе с родственниками и плачущими детьми– отправились за защитой к гегемону. По пути к ним присоединялись всё новые люди и вскоре на площадь перед городской ратушей вышло пару тысяч человек. Все галдели и требовали немедленно принять меры к спасению горожан.

Тем временем сам гегемон и весь городской совет, с самого раннего утра заседали. Была прочитана надпись сделанная неизвестными на здании ратуши, где те обещали сжечь сначала это здание, а потом и все прочие в Тавросе и теперь гегемон-высокий солидный мужчина плотного телосложения, с небольшим начальственным брюшком и багровым лицом, орал на стоявшего перед ним начстражи, желая этим показать заседавшему городскому совету кто виноват во всём произошедшем: "Ты что-охренел?! Устал вино хлестать во время службы?! В городе чёрти что происходит-где результат? Кто вчера бесновался на рынках, кого задержали, кто сегодня грозит ратушу сжечь, а? Надоело быть главой стражи-иди подметай улицы. Бездарь!"

Гегемон, под вялые аплодисменты устало уселся в своё кресло, когда ему сообщили что толпа людей стоит под ратушей и требуют защиты. В городе паника: жители стараются уехать и ждут чего недоброго-от пиратского налёта, до прихода антихриста в Таврос. Причём визит последнего-возможен уже в ближайшие дни.

Глава Тавроса тут же вскочил и властно потребовав что бы с ним вышли к народу начальник городской стражи и пяток самых значимых представителей городского совета-направился на небольшой балкон, расположенный на втором этаже ратуши и обращённый к площади. С данного балкона можно было безопасно взывать к народу, предварительно заперев главные двери здания и выставив усиленные посты охраны на первом этаже.

–Приветствую вас, славные жители Тароса...-громогласно возвестил гегемон своё появление,-Рад видеть дорогих мне горожан в любое время и готов выслушать ваши справедливые тре...

–Заткни-и-ись!!!-заорала какая то бедовая баба из первых рядов,-как нам дальше жить и что делать?! Совсем вы скоты город запустили: лишь вино булькаете да женщинам прохода не даёте! Вчерась-набег степняков и пираты в порту, а сегодня-приход антихриста и огромные банды, что выселяют людей из домов за любые поводы! Вы что, думаете вас оставят за это на ваших постах?! Да ничего подобного!-надо весь городской совет, вместе с балбесом гегемоном-отдать в жертву миру и спокойствию: всех как одного утопить в порту, под всенародное молитвотворение и песни! Я уверена-это поможет! Раз виновников не будет среди живых, то и все наши беды-отступят!

Женщину поддержала толпа и стала орать что мол правильно, так и сделаем-айда их всех под нож, или перевешать на главном рынке, заместо воров, тоже хороший вариант.

Шокированный увиденным и услышанным, гегемон обратился к представителям городского совета и начстражи с расспросами о гневе народа, но те лишь пожимали плечами. Однако вскоре появился советник главы Тавроса, молодой тридцатилетний карьерист из хорошей но обедневшей семьи и вкратце дал описание новых проблем: утром по городу кто то начертал множество непонятные знаков-люди думают что угодно, включая приход антихриста. Вновь произошли несколько избиений стражи-как одиночных так и целых патрулей, люди всё больше смеются над охранниками общественного порядка и говорят что пора создавать собственные народные дружины. О том, кто вчера сбежал из штаба стражи в Тавросе-уже складывают легенды, постоянно упоминая двухметрового широкоплечего красавца с гривой иссиня чёрных волос и шарами тугих мышц по всему телу. Бабы о нём тоже много всего говорят, но это можно лишь на ушко и наедине...

Пока гегемон приходил в себя, услышав всё новые неприятности что случились за ночь с отданным в его управление городом-начстражи Тавроса глухо застонал, вспомнив о вчерашнем беглеце и узнав теперь, наверное, от советника главы города-каков красавец любовник его супруги.

Гегемон этот стон командира стражи понял по своему и саркастически произнёс: "Что то я не слышал о вчерашнем побеге...как, прямо из штаба?! Вот молодцы стражники, а мы то удивляемся что народ беспокоится что его грабят так беззастенчиво-по полста кошелей за раз один вор выносит с рынка. Оказывается им просто бояться нечего: если поймают-можно легко сбежать. Накостыляй страже и конвоирам-и вся нелодга! Слушай, начстражи, ты может решил что уже всё так хорошо, что безопасность граждан-сама себя обеспечивать станет, а? "

После началась всеобщая обструкция несчастного начстражи: члены городского совета предлагали для успокоения людей отдать им на растерзание негодного главу стражников и при них назначить нового, выпросив неделю на решение появившихся проблем новоназначенным. Советник что то нашёптывал гегемону, а несчастный, которого готовили на заклание народному гневу, лишь тихо лепетал: "Найду...порву...в цепях приведу...искуплю!"

Повернувшийся к толпе гегемон проорал: "Славные граждане Тавроса, мы проводили...ммм..проверку, мда, то есть учения-вот! Учения, по последним традициям европейской безопасности, дабы проверить патриотизм в ваших сердцах и желание защищать наш всеми любимый город! Специально обученные люди имитировали беспорядки и драки со стражниками, изображали знаки на домах и прочее...Но теперь всё! Огромное спасибо за вашу бдительность и чувство патриотизма, за то что вы так неравнодушны к проблемам родного города! Мы постараемся ближайшее время стереть все надписи и отвести отряды, что участвовали во всём этом "учении", в их казармы. Ещё раз: Огромное всем спасибо!"

Проговорив это, глава Тавроса хотел было отвесить поклон до земли, но стукнулся лбом о перила балкона и тихо выругавшись-бросился назад в зал заседаний. На ходу он бурчал своему советнику: "Отправь наученных людей в народ. Пускай оденутся простецами и начнут успокаивать-понемногу, шажками, обеляя нас. Пускай женщины выйдут и начнут вести успокоительные беседы, особенно пожилые матроны. Город следует немного "приболтать".

В общем зале, глава города прошипел в лицо бледному как мел, начсражи: "Делай что хочешь-но поймай! Кто избивал твоих охламонов, приставал вчера к женщинам, рисовал сегодня каракули и главное-кто писал нам угрозы на ратуше! Думаю у тебя не более двух суток, если что-твоя голова и падёт первой. Если они потащат нас к морю, для успокоительной жертвы-тебя с нами не будет, ибо тебя я сам повешу!"

Командир Тавросской стражи закивал головой словно припадочный и опрометью кинулся к тайному ходу, из ратуши в несколько неприметных зданий, что бы поскорее добраться до штаба своей службы и запугав подопечных карами, начать немедленно действовать. Он внезапно вспомнил о своей Татьяне и вдруг изменил маршрут, и вместо того что бы сразу направиться к штабу стражи-метнулся в собственный особняк.

Когда разгневанный начстражи вбежал в свой дом и узнав у слуг что супруга вновь на террасах помчался к ней, люди под ратушей уже потихоньку расходились. Некоторые с успокоением, что мол вот, а вы боялись-здесь лишь проверка была! Другие с сожалением говорили что всё же лучше было утопить или перевешать: эти властители уже поднадоели, а новым-какая никакая, но всё же острастка.

–Татьяна!!!-заорал начстражи на лежавшую всё в той же позе, что и вчера, дородную женщину,-Стерва! Что же ты делаешь? Что?!

И он горестно ломая руки пал на колени и пополз на них к супруге. Та несколько удивлённо на всё это взирала, потом спокойным голосом произнесла: "Будет рукоприкладство-опять спущу по акации. Подумай."

–Прекрати...-прохрипел измученный мужчина,-хватит!

Татианна Белорукая уставилась на стоящего рядом на коленях мужа, пощупала его лоб, попросила дыхнуть и наконец осторожно поинтересовалась: "Что именно?"

–Всё! Всё это! Тебе хотелось немного побыть с красивым мальчиком?-хрен с тобой! Но зачем же всё пускать коту под хвост, зачем?!

Женщина встала и прошлась по террасе, потом быстро подошла к коленопреклонённому мужчине и резко отвесила оплеуху, и тут же взяв за руки участливо спросила: "Легче? Ты готов говорить связно?-ну же, попробуй..."

–Хватит прикидываться! Твой полюбовничек знаешь что устроил, нет?! Он вчера был нами изловлен, после того как к другим бабам на рынке приставал-так вот, ну и грабил от пуза конечно, буквально всё до чего руками дотягивался.-начстражи внимательно смотрел на жену, но та лишь недоуменно качала головой и бормотала о том что права была её мама и выходить замуж за того кто пьёт по паре кубков крепкого вина с самого утра-глупость несусветная.

Тогда мужчина вскочил на ноги и взвизгнул: "Не сметь! Повторяю: твой полюбовник, которому ты дарила медальон, точь в точь как мой-он вчера был нами задержан, но избил моих людей на допросе и раскидав посты внутри штаба стражи-смог сбежать! И что ты думаешь он вытворял ночью, спал?-нет и ещё раз нет! Этот хихикающий козёл избивал и далее мои патрули, пританцовывая при этом и напевая песенки-чёртов сектант! А потом пошёл малевать на ратуше, что сожжёт её, а за ней и весь оставшийся город!"

Начстражи пал вновь на колени и обливаясь слезами пополз к своей Татьяне: "Зайка-останови его! Меня уволят, а скорее-повесят! Гегемон уже пообещал, всё что нажито непосильным трудом: три крохотных палацио на побережье, три уютных села с полсотней домиков в каждом и особняк...три. Если считать в Тавросе, и в Царьграде и тот, небольшой-всё будет потеряно. Зачем?! Останови его, заинька-заклинаю!!!"

Однако стоны супруга не растопили каменного сердца Татианны Белорукой: она с ледяным спокойствием продолжала утверждать что муж-пьяница, а она-никому своих медальонов в помине не дарила. Говорила что "начертатель и стражебийца"-молодец, и давно уже было пора дать пузатеньким охранникам правопорядка пинок под хвост, дабы немного оторвались от пьянства и обычных пеших прогулок называемых ими патрулированием и наконец занялись преступностью в Тавросе.

Поняв что жена способна на что угодно кроме сострадания и не собирается прекращать беспорядки в городе, глава стражи во второй раз вскочил на ноги и прокричав: "Кровь-на твоих руках!!!", гордый-отправился наконец в штаб стражи, твёрдо уверенный в том, что через три дня: или он найдёт виновных и всё решит, или его-"решат".

Глава одиннадцатая

Оставшееся утро и почти весь день-Румбик провёл в беспамятстве, под одним из пяти деревянных мостов квартала, известного в Тавросе как Подмостовье. Воды, в некогда протекавших под ними речушках, давно уже не было и обычно там ютились бездомные, те, кому не удалось найти жильё в домах или как говорили местные: «Не удалось найти угла в самом городе».

Обитатели Подмостовья верили что им когда либо ещё улыбнётся удача и постоянно рассказывали друг другу истории с возможными примерами их будущей жизни: что вскоре их район застроят большими четырёхэтажными домами, для съёма покомнатно и их всех возьмут на работы при домах, и обеспечат комнатами в новостроях. Однако время шло, а под ждущих своего персонально Эдема обитателей данного квартала-мёд рекой так и не начинал течь...

Более того, когда один из богатых негоциантов было заинтересовался участком земли, рядом с ними, то приказал своим холопам и приказчикам начать гнать прочь лишних бездомных "соседей" и всячески их обижать, что бы не мешали развитию его "царьградского площадного комплекса": лавкам дорогих товаров, бане-прямо с девками сразу, десятку "наливаек" и нанятым скоморохам, что должны были веселить людей когда те устанут бродить по всему этому великолепию и утомятся от покупок или услуг. Это сделало жителей Подмостовья прожжёными циниками и апокалиптиками, ожидающими конца света с минуту на минуту и спокойно принимающих очередную жизненную неприятность, словно так и должно было быть.

После постоянных вышагиваний ночью и бурно проведённого утра, Румбик отрубился сразу– как только артефакт его бросил рывком на чью то грязную подстилку и лишь изредка приходил в себя, жалобно прося пить. Перчатка властно щёлкала пальцами и очередной завсегдатай моста бросался к юноше и протягивал кувшин мутной воды из старого, почти нерабочего колодца.

В моменты периодического возвращения в реальность, из сладких снов с пышнотелыми девами чешущими ему пятки и многих гор золота, Румбик заметил что Рука является явным авторитетом для всех рядом суетящихся людей: раздаёт им постоянно какие то приказы знаками и те послушно бегут выполнять, низко кланяясь чуть не до самой земли, властной перчатке.

Ближе к вечеру воришка наконец пришёл в себя окончательно: он протёр глаза и потянулся. По очередному щелчку Руки ему подали вяленой рыбы и кус старого хлеба, что он быстро и проглотил, испытывая невероятный голод.

Местные вокруг него все были напуганы. Видимо, как понял юноша, Рука уже успела раздать им немало плюх, пока воришка был в мире грёз и "подмостовные обитатели" больше не рискуют ей в чём-либо отказывать. Большинство из них отводили взгляд или старались вообще не попадаться на глаза, приходя лишь по вызову щелчками, от перчатки.

Румбик, поев и попив, задумался над своим новым положением. Сперва оно казалось настолько отчаянно плохим, что проще было сразу утопиться. Однако поразмыслив немного, он для себя определил основное: перчатку можно напугать, чем именно сказать пока сложно-но можно! Возможно водой для отмакания или же какими мазями и притирками, но их она опасается и это важно.

Другое дело что незаметно окунуть наглый артефакт в них-нет практически никакой возможности: опыты с тазом у Хозяйки и позже с мазями алхимика Потравника, это показали наглядно-перчатка немедленно среагировала и как!

Теперь за Румбиком гоняются свои же, надеясь наказать за то, чего он не совершал. Да и алхимик, когда придёт в себя, то сразу отправится к Хозяйке жаловаться на её "шелеста" и соответственно будет лишь новое обвинение в предательстве и нарушении неписанных правил. Вывод из всего этого был прост: действовать придётся в одиночестве.

Мимо прошаркал один из постоянных жителей Подмостовья и харкая куда в сторону просипел кому то, кого Румбик не видел: "В городе непойми чо деится. Точно говорю! Стража собирается в большие отряды и снимает большинство постов и патрулей на улицах, и площадях. Люди трындят о каких то проверках, а банды в городе так и рыскают-ищут кого то. В такой обстановке им привычно работать совершенно не с руки: все опасаются всех и настороже!"

Румбик чуть не подпрыгнул на своей подстилке под мостом-вот оно! Решение было простым и очевидным: раз в городе переполох и все настороже, нужно влезть в какой особо охраняемый дом и подставившись-быть пойманным. Был конечно шанс что люди его задержавшие-могут неслабо побить воришку, зато и легендарную перчатку снять попытаются и на этот раз юноша будет им всячески помогать.

После краткого мига блаженства, от найденного способа избавиться от Руки, пришло время новых пристальных раздумий и сомнений: куда проникнуть, как рассчитать свои действия что бы именно побили, а не утыкали арбалетными болтами и стрелами? В конце концов Румбик остановился на проникновении в городскую казну Тавроса, хранилище денежных сундуков и важных документов.

Несмотря на то что это было одно из самых охраняемых зданий, его сторожили особые бойцы, гвардейцы: ещё часть постов была от городской стражи, а другая-от солдат что охраняли квартал магистратов и самого гегемона. Просчитав в уме всё что знал, юноша пришёл к следующим выводам: в частном доме можно нарваться на перепуганных слуг и получить страшные увечья, да и гарантии что такие противники справятся с Рукой, судя по поместью Никифора Дукса-никакой. В Хранилище же ему будет противостоять гвардия– сильная и подготовленная. Если им сразу засветиться, что бы они не опасались массового нападения-то они быстро оравой скрутят самого воришку и его беснующуюся перчатку на левой руке, а уж там...куда вывезет!

Заметив что местные побрели куда то к костру, видимо готовить поздний обед или ранний ужин, юноша потряс головой и осторожно приблизив свою левую руку к своему же лицу, прошипел: "Ты что творишь?!"

Артефакт, до этого совершенно недвижимый с добрые полчаса, вмиг ожил и тут же сжал кулак у самого носа воришки. Но на этот раз юноша не испугался и не запротестовал, а вновь прошептал в ответ: "Ну и...чего добиваешься? Что ты можешь: кошели у лопухов вынимать, стражников по голове бить, да медальончики доставать?-ерунда всё это! Ничего крупного, значимого-ты сотворить не в состоянии! Так, мелочёвочка..."

Перчатка плавно разжала кулак и нетерпеливым жестом предложила Румбику развивать благодарную тему дальше. Воришка немного выждал и радуясь что пока что всё идёт как он и задумал, продолжал: "Надо совершить что то значительное-ограбить гегемона, или кого из аристократов...Да туже городскую казну Тавроса, знаменитое Хранилище! Там всего много: золота и серебра, каменьев, чего ещё..."-Не успел Румбик договорить, как Рука подняла большой палец вверх и радуясь, словно щенок своим коротким хвостиком-затрясла им в воздухе. Потом быстрыми махами заставила юношу немедленно встать и направиться в ближайшую харчевню, что имела небольшой садик и обслуживала посетителей прямо в нём.

Кинув небрежно, непойми откуда взявшиеся монеты, подскочившему служке и указав властным жестом на множество копченного мяса на верёвках и жбан воды, вместо обычного здесь к мясу вина, в качестве заказа-Рука потребовала у воришки подкрепиться по-плотнее и на вопрос Румбика когда готовиться к делу, лишь указала на Солнце и плавно сделала пальцами шаги по лестнице вниз.

Воришка закашлялся и уставился на перчатку в недоумении: "Как только солнце зайдёт?! Уже сейчас что ли?!!"-Большой палец вновь был ему ответом.

–Да там же охраны-немерено! Хоть какой план надо составить...-стал мямлить юноша, уже начавший сомневаться в своей задумке об удачной подставе в Хранилище. Уверенная до оторопи Рука жестом показала что всё будет в порядке и пускай он не переживает.

Когда через пару часов преступная пара зашла на центральную площадь Тавроса, где за зданием ратуши и пожарной службы и высился донжон, служивший Хранилищем казны города-солнце уже почти село и патрули на площади медленно вышагивали с факелами или фонарями.

Узнав от Румбика где именно находится нужный им объект-Рука тут же потребовала, несильными щипками, что бы они ушли с площади и неспеша побродили по ближайшим к площади улицам.

Повстречав одинокого маленького стражника, бывшего примерно одного роста и комплекции с юношей, и видимо шедшего в одиночестве с дневного дежурства-Рука резко указала на него и потребовала у воришки приблизиться. На все протесты носителя перчатки-последний получил чувственный удар в бок и вынужден был подчиниться насилию.

Дальше всё оказалось просто: Рука, одним поставленным ударом в затылок опрокинула на землю в беспамятстве стража и заставив Румбика раздеть его-помогла юноше облачиться в кожаный жилет, широкие штаны и шлем поверженного охранника городского покоя. Потом перчатка приказала вернуться к самому Хранилищу и Румбик, взяв факел и оружие стражника, направился с тяжёлыми думами к городской казне, в душе подозревая что так просто, как он вначале мечтал-уже точно не будет.

Пройти к зданию Хранилища оказалось нелегко: всюду, как только наступила полная темнота, на площадь перед ратушей стали стекаться патрули-стражи, гвардии Тавроса, пожарной службы, наёмные команды аристократов. Гегемон и верхушка города ждали очередных бесчинств неуловимых бандитов и исполнения их угрозы поджечь ратушу. Было принято решение ослабить патрули и охрану везде, кроме городских ворот, порта и самой ратуши, и ожидать нападения именно там.

Одетого в форму стражи Румбика спокойно пропустили на главную площадь, однако когда у него спросили пароль-он чуть не умер от страха.

Опытная Рука легко шаловливо ткнула спрашивавшего в живот, дружески с юмором хлопнула по плечу и спине и тот, оказавшийся пятидесятилетним толстяком, в кольчуге и с явным выпирающим животиком, со смешком пробасил: "Да ладно-вижу что свои. Ты ту это-осторожней! Все ждут банды, если чо-ори! Наши будут прятаться там"-и разговорчивый расспрашиватель паролей указал на какой то тёмный проулок. Артефакт тут же показал ему большой палец и щипнув уже юношу за ногу, указал продолжать движение к Хранилищу, что теперь было лишь немного различимо в сильном полумраке.

Хранилище стало казной Тавроса лишь полвека назад: крепкий донжон, сделанный генуэзскими мастерами немного изменили-полностью заложив окна на втором и третьем этажах камнем и сделав там склад монет и драгоценностей. На первом этаже располагались посты, на четвёртом и верхней площадке-смотрители и арбалетчики.

За все пятьдесят с лишним лет, Хранилище пытались ограбить лишь три раза: два раза это были в меру наивные налёты наёмников или бандитов, которых всех уничтожали уже на первом этаже, в путанной веренице дверей и решёток блокирующих массовые передвижения.