Текст книги "Призрак Апокалипсиса"

Автор книги: Александр Вариченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Рассредоточиться по периметру и стре...

Договорить лидер группы не успел, Игорь его схватил за ногу и стащил вниз, где окрасил, с удивлением заметив, что это Мастер. Сзади показалась еще одна фигура в пехотной форме, целясь Смирнову в спину, но исчезла, скошенная пулеметной очередью. Игорь поискал глазами своего спасителя, и увидел Слона. Тот, разобравшись со вторым синим брал на прицел третьего.

– Это у тебя первый Мастер? – спросил Слон.

– Да, а у тебя?

– Мастера если и "погибают", то от огня артиллерии и бронетехники, от стрелкового оружия – почти никогда. Так что завалить Мастера считается большим успехом.

– Мне просто повезло, и ничего более, – ответил Смирнов, меняя магазин. Слон был вооружен пулеметом ПСК-77 на ленточном питании, а на спине у него висел рюкзак с танковой катушкой на две тысячи патронов. "Вот кому везет – строчишь себе, пока катушка не опустеет, а тут дергайся после каждых пятидесяти выстрелов" – подумал Игорь, с завистью глядя на амуницию Слона. Одежда Слона, как и одежда Игоря, была перепачкана грязью, а вот противогаз на лице каким-то образом не испачкался.

Вдвоем они отражали атаки синих, пока над "городом" не показались десантно-транспортные АГ-2 с подразделением "Кинжал" на борту. Вертолетов было около десятка, каждый нес в себе около тридцати солдат или два Н-28. "Если предположить, что синие будут высаживаться без бронетехники, то выйдет приличное количество", – подумал Игорь. Его подозвал Вульке.

– Игорь, мы снимаемся. Сюда прибыли резервисты, а нам приказано охранять штаб от десантуры. Пошли.

Игорь пожелал удачи Слону и пошел в направлении чудом уцелевшего Н-28, когда первый вертолет подлетел к позициям. Нет, не даром Назарбаев таскал РПГ на контейнер. Именно Гриша первым запустил гранату и "сбил" транспортник, который, не высаживая десант, полетел обратно. К остальным вертолетам тоже потянулись дымовые стрелы, и они улетали. В одном вертолете открылся боковой люк и задняя десантная дверь, и с него начали вести огонь синие. Центральное гнездо обороны с А-72-1 было уничтожено за считанные секунды. Пока удалось "сбить" и этот транспорт, два оставшихся вертолета пролетели над "городом" в сторону штаба. Один повернул обратно, получив попадание из РПГ охраны командного пункта, а второй высадил три штурмовых группы – две пешие и одну на броневике. Штурмовиков сменили прибывшие из тыла пехотинцы. Группа Мастера Вульке уже была возле штабной палатки, когда показался Н-28 в черном дымчатом камуфляже. Гриша присел на одно колено, выстрелил из РПГ, но промахнулся. Зарядов к "Тарану" больше не было. Тем временем из БТР "Айсберг" высадились подошедшие на подмогу Вульке пехотинцы, и остановили вражескую машину, которая, однако, успела сбросить пассажиров возле медпункта. Отбить медпункт не удалось – окрашенные в синий цвет пехотинцы сели на свой "Айсберг" с кляксой на борту (результат попадания РПГ) и убрались восвояси. "Кинжал" свое дело знает. Потеряв одного бойца, группа была вполне боеспособной, и могла удерживать медпункт от почти любого количества противника.

Вульке отправил Смирнова и Морэ отбивать медпункт, а сам с Назарбаевым и Эрнесто остался прикрывать штаб. Морэ не дошел – невесть откуда прилетевшая пуля с краской попала ему в живот. Игорь остался сам. Одному с вооруженной и хорошо обученной группой ему вряд ли справиться, но вариантов не оставалось – штаб для красных был гораздо важнее медпункта. Заменив магазин, Игорь передернул затвор, и вдруг с удивлением заметил, что у него осталось всего два запасных "рожка". Дело пахло керосином – если в составе группы диверсантов есть снайпер, Смирнов не успеет выпустить ни одной пули, а если нет – все равно расстреляют, когда поймут, что у него закончились патроны. Нужно срочно менять тактику. Упрятав полупустой магазин в заметно полегчавший нагрудный рюкзак, именуемый солдатами "лифчиком", и убедившись, что синие его не заметили, Игорь начал медленно пробираться к палатке. Пройти незамеченным было не так уж просто, поэтому Игорь рисковать не стал, лег на живот и пополз. Чтобы обезопасить себя от шальной пули и дурного глаза, пришлось сделать большой крюк. Нагрудный рюкзак хоть и был теоретически приспособлен для пластунов, однако мешал в этом непростом деле здорово. Пока Смирнов дополз до угла палатки, обматерил все на свете. Возле палатки было тихо, но торчащий из входного проема ствол ПСК-77 указывал, что синие ждут гостей. "Эх, гранату бы мне" – размечтался Игорь, но, осознав, что мечтами делу не поможешь, начал соображать, как бы обезвредить засевших в палатке диверсантов. После захвата палатки медперсонал из нее не выходил, значит вполне возможно, что их держат в качестве заложников или прикрытия. "Значит так: пулемет у входа установлен на каком то ящике, пулеметчик сидит на корточках или просто задницей на полу. Двое возле входа, один справа, один слева – наверняка при попытке проникнуть внутрь пустят в ход приклады. И один возле заложников...", – прикинул Смирнов и начал действовать. Оседлав ногами ствол пулемета, Игорь расстрелял пулеметчика в упор, и тут же отпрыгнул. Два приклада одновременно поразили воздух, и еще двое гвардейцев были выведены из игры. Заскочив во внутрь палатки, Игорь увидел, что сложенная им картина почти соответствовала реальности. Почти, потому что оставшийся в "живых" гвардеец прикрылся единственным заложником и держал пистолет у его виска. И еще одна деталь – гвардеец был Старшим Мастером. Это значило, что среди остальных были послушники, плюс как минимум один Мастер. Нехорошая картина, ой нехорошая...

– Договоримся, брат, – молвил гвардеец, прикрываясь медиком-унтером, и направляя на Игоря ствол пистолета.

– О чем? – спросил Игорь, поднимая пулемет. Тогда Старший Мастер в мгновении поднес руку с пистолетом к виску унтера. Да, реакция что нужно...

– Ты бросаешь свой пулемет, выходишь с поднятыми руками, и наблюдаешь, как мы берем ваш штаб.

Предложенная гвардейцем перспектива Смирнова не обрадовала. На нем были такие же очки, как и на Игоре, при попадании в них ему даже больно не будет, а съедобная краска вреда здоровью не принесет, ровно как и пуля из пистолета унтеру – в каску стрелять будет. Но в обеих случаях из игры выведет безвозвратно.

– Не о чем мне с террористами разговаривать! Кроме того, Мастер, ты совершаешь поступок, недостойный воина Ордена!

– Брат, сейчас я не Мастер, а твой непосредственный противник, и создаю имитацию ситуации захвата заложника. Скажу прямо – шансов у тебя, штурмовик, никаких, и единственный приемлемый для тебя выход – выполнить мои условия и сдаться. В роль ты входишь отлично – уже и переговоры с применением основ психологии начал, вот только зря стараешься, – ствол пистолета медленно начал перемещаться от головы унтера, который воспринимал ситуацию как спектакль, на Смирнова. "Если стрелять, то только сейчас" – подумал Смирнов, посматривая влево.

– Никаких переговоров! – крикнул Игорь, выпуская пулю в лицо Старшему Мастеру и прыгая в левый угол палатки. От удара Мастер упал, но выстрелить все же успел. Пуля попала Смирнову в правую ногу, теперь уже выше колена. "Жить буду" – подумал Игорь, прислушиваясь, не пищит ли зуммер брелка. Зуммер пищал, но не у него, а у гвардейца синих. Матерясь, отплевываясь и вытирая очки от краски, он медленно поднимался с пола.

– Умеешь ты вести переговоры – ничего не скажешь, – обратился он к Игорю. Унтер же наоборот, поблагодарил за освобождение. Игорь бросился к палатке штаба, где две оставшиеся группы синих штурмовали штаб. К своим, которые ютились за двухметровой ширины бруствером из мешков с песком перед штабной палаткой, пришлось пробираться на животе, но уже по прямой. БТРа не было – подбили, гады. Подполз Игорь как раз вовремя – Вульке, Эрнесто и Назарбаев уже были в синеве процентов на двадцать каждый, а среди наступающих потерь не наблюдалось, по крайней мере, существенных.

– Мастер, задание выполнил, медпункт отбил. Потери – Морэ стал зрителем, – доложил Смирнов.

– Хорошо, присоединяйся. Вижу, и тебя потрепало, – ответил на доклад Мастер.

– Есть немного. Как тут у вас дела?

– Прижали они нас! – крикнул сквозь трескотню очередей Гриша.

– А где же охрана штаба?! – спросил Игорь.

– Полегла смертью храбрых! Синие одну "Вершину" захватили, по штабу стрелять думали, но их оттуда кто-то из наших спугнул, и они теперь во что бы то ни стало рвутся к штабу – это их единственная возможность выиграть кампанию! А мы у них на пути как заноза в заднице, – Вульке выпустил очередь скорее для профилактики, чем конкретно в цель.

– Мне бы рожков пару – полтора осталось, – попросил Игорь.

– Вот держи, только губу не раскатывай – у самих мало! – подал ему магазин Эрнесто. Игорь передернул затвор и выпустил короткую очередь, заставив противника залечь. И тут случилось чудо – на месте движущихся ползком фигур поднялся фонтан красной краски. От удивления Смирнов даже рот раскрыл. Пуля, попавшая ему в левое плечо, напомнила Игорю, где он находится, а Мастер схватил его за ноги и повалил в укрытие. Со стороны фронта послышались крики "Победа!". Из штабной палатки вышел Наместник Толун, чтобы поздравить группировку красных, когда из-за бруствера высунулся вражеский послушник, уцелевший после артобстрела, и направил свой автомат на Наместника. Игорь и Вульке отреагировали мгновенно – ухватившись за автомат, они перетянули диверсанта через бруствер, где скрутили ему руки. Теперь, когда остатки группы диверсантов обезврежены, действительно можно кричать "Победа!". Судьи подали сигнал на все брелки одновременно, и группы вновь собрались вместе, чтобы услышать результат, который и без того был очевиден – победили красные. Во время наступления на "город" у синих закончились боеприпасы, а машины снабжения были выведены из игры одним удачным попаданием "Вершины". Чтобы не проиграть, синим оставалось только завладеть штабом красных, к чему они и стремились, захватив артиллерию, которой не смогли воспользоваться из-за отсутствия снарядов. Батарею пришлось бросить, к тому же в тылу диверсантов завелись какие-то архаровцы, желающие её отбить. Стычка грозила потерями, поэтому синие отступили, впопыхах позабыв повредить единственное "уцелевшее" орудие. Архаровцам хватило – когда штаб был уже почти у руках синих, они поднесли снаряды, зарядили "Вершину" и ударили по диверсантам. Таким образом, ситуация была почти спасена. Судьи заметили, что диверсионная группа уничтожена еще не полностью, поэтому не спешили объявлять победителя, а ждали развязки. И только оперативность штурмовиков, охраняющих штабную палатку, спасла ситуацию. В ходе кампании синие потеряли треть личного состава и половину транспортных средств, красные – почти все танки и бронетранспортеры, десять грузовиков и джипов и половину состава. Зато выиграли кампанию. В ходе учений от огня стрелкового оружия было "потеряно" восемь Мастеров, четырех из них вывел из игры штурмовик Смирнов. Данное обстоятельство не ускользнуло от внимания судей.

По полю боя уныло плелся человек, который, казалось, упал в чан с синевой. Что-то в низенькой худой фигуре "посиневшего" напоминало Игорю Вузи. Когда человек подошел и снял шлем с защитным забралом, Игорь понял, что не ошибся.

– Вузи, ты где был?! Ну и видок у тебя!

– Не смешно. Игорь, ты от огня вражеских гаубиц сильно пострадал?

– Нет, так наши уничтожили их в самом начале кампании...

– Правильно. А почему снабжалки к городу не доехали во время контрнаступления синих, знаешь?

– Нет, а что? – не переставал удивляться Игорь.

– А то, что всего этого не случилось лишь благодаря мне!

– Во как! Болеешь, Вузи? Мания величия наяву!

– Какая к черту мания? – Вузи пошарил по карманам, и, достав сухпаек, начал его жевать, предварительно очистив от фольги, а, откусив пару раз, продолжил. – Пока вы здесь мосты и позиции брали, штабы и города обороняли, я, голодный как собака, по тылам синих ползал. Вся наша пятерка ползала, но найти дислокацию обеих батарей сто семьдесят пяток удалось только мне, я же заметил колонну Н-29(а) с боеприпасами и скорректировал огонь нашей артиллерии на них. Тут меня и обнаружили – ударили из всего, что у них было. Если б боевыми стреляли – хоронить, кроме шнурков от ботинок, было бы нечего.

– Подожди, а кто навел артиллерию на "Незабудки", ведь не сами же они себя выказали?!

– Не знаю, кто-то из наших. Я по рации слышал, но кто именно – не разобрал из-за помех. Возможно Метис, если не он, тогда хрен их знает. Да-а, много мы добра сделали, жаль, штаб синих обнаружить не удалось – он у них на колесах был, и все время куда-то кочевал. А сюда меня танкист на броне подбросил – в кабину не пускал, чтобы салон ему не перепачкал, – Вузи улыбнулся и принялся доедать сухомятку.

Возле озера Малое организовали мойку. Озеро – громко сказано, на самом деле лужа площадью десять на десять метров, но даже после помойки двух тысяч единиц техники уровень воды в ней не упал ни на сантиметр. Видимо, лужу (или все же озеро) питал мощный родник. Под машинные моечные установки заходили также бойцы – лучше уж мокрым ехать, чем грязным, а подогретая в котле вода делала процедуру омовения куда более приятной.

– Пошли, скупаемся, – предложил Игорь, видя, что возле мойки собралась очередь как до Мавзолея. Вузи, втоптав фольгу в грязь, кивнул. Заняв очередь, друзья стали прислушиваться к разговорам.

– Только выпрыгнул из БТРа, как нашу группу миной накрыло, один я чистым остался. Временно прикрепили к другой, которая только двух пехотинцев потеряла. Так и прошел всю кампанию учений.

– А я самолично Мастера красных исключил! – похвалился пехотинец-послушник из команды синих.

– Герой! А я слышал, что штурмовик-пулеметчик из группы Вульке, вроде, четырех Мастеров синих завалил.

– Врешь?! – набросился на рассказчика послушник-пехотинец.

– Да нет, я тоже такое слышал!

Вузи во все глаза смотрел на Смирнова. Тот поднял указательный палец к губам, но было уже поздно.

– Игорь, это правда?! Вот он, герой!

Игорь попробовал заткнуть Вузи рот рукой, но тот уклонился и продолжал орать во всю глотку:

– Качайте его! Под душ без очереди героя!

Игоря подкинули в воздух и на руках понесли к штанге, с которой струями подавалась вода. Под штангой Смирнова опустили на землю, и добавили напор. Вузи, не желая терять возможность обойти очередь, проскользнул за Игорем. Кое-как смыв грязь и краску с одежды, друзья разошлись каждый к своей группе.

Ира уже давно собиралась поехать к бабушке, но все оттягивала. Вчера, наконец, решилась. Собрав все необходимое, она вызвала такси и поехала на вокзал. По дороге набрала маму, и сообщила, что уже выехала. Елена Григорьевна, оказывается, ждала там Иру еще с самого утра, и как только завидела "Новое желтое такси", подбежала, радостно улыбаясь.

– Привет, Ириша! Не виделись каких-то две недели, а я соскучилась, как будто прошла целая вечность. Ты дома случайно ничего не забыла?

– Нет, мам, все взяла, – расплатившись с водителем и вытащив из салона сумку Игоря, ответила Ира.

– Ира, тебе беречься нужно! Зачем же ты пакуешь сумку так, будто собралась к мужу? – отобрав в дочери сумку, молвила мать. Ира только бросила на нее укоризненный взгляд, который говорил "мама, я уже не маленькая". Но Елена Григорьевна сделала вид, что ничего не заметила.

– Ириш, поди купи билет, а я сумку до зала ожидания сама донесу.

Проверив, на месте ли паспорт, Ира направилась к кассам. К автоматическим кассам очереди не было, люди, как правило, больше верят людям, чем машинам, вот и столпились возле окошек. В другой раз Ира тоже бы к автомату не пошла, но находясь на пятом месяце беременности, она плохо себя чувствовала среди толпы. Процедура покупки билета в автомате заняла несколько секунд: робот сверил фотографию на паспорте с лицом предъявителя, проверил паспорт на подлинность, пробив его серию и номер через базу данных, а затем вывел на монитор расписания поездов. Что нужный Ире поезд N216 "Орел – Санкт-Петербург" отправляется через полчаса, она и так знала, поэтому не стала листать справочник, а набрав номер поезда и заплатив деньги, взяла билет. "Нет, зря люди не доверяют автоматам – насколько меньше бюрократии и волокиты" – подумала Ира, оглянувшись на стоящую на месте очередь. Кассирша пошла курить или пить кофе, а ты торчи здесь, пока она соизволит вернуться. Правда, не только с кассирами бывают проблемы. Автоматов понаставили, а люди их боятся, так как засунешь в него свои кровные, а он возьмет да заглючит – ни денег потом ни билета. В администрации вокзала справедливости не добьешься – автоматы, дескать, не ихние, а принадлежат фирме такого-то Пупкина, который платит процент от продаж билетов и за место. Предложат написать жалобу, которую бросят в никем не проверяемую коробку с надписью "для жалоб и предложений", и на этом все закончится. А если захочешь найти офис этого самого Пупкина – вообще разоришься. Но Ире повезло. Автомат, не взирая на его старость и отечественное происхождение, не заглючил и не общитал, а выдал билет на нужный поезд. Найдя маму среди сидящих пассажиров в зале ожидания, она, помахивая пластиковым билетом, подбежала к ней.

– Взяла, мам! Взяла...

– Быстро ты... что, очереди возле кассы не было?

– Да нет, я в автомате брала.

– Ира, нельзя брать билеты в автоматах! Разве тебе не известно, что это сплошное жульничество?

– Известно, мама, известно. Но разве могу я стоять полчаса под окошком кассы и ждать, пока кассирша на своей физиономии марафет наведет?! – укоризненно спросила Ира. Елена Григорьевна отмахнулась, мол, ты уже взрослая, скоро свои дети появляться – так что делай как знаешь.

Между рядами скамеек продвигался милицейский патруль, изредка проверяющий документы у показавшихся особо подозрительными граждан. Милиционеры пока никого не задерживали, но завидев достаточно прилично одетого пьяного мужчину средних лет, который выделывал пируэты между рядами, направились к нему. Приблизившись к "клиенту", сержант представился и потребовал предъявить документы, в противном случае пообещал задержать для выяснения личности. Пьяный выслушал сержанта, кивая нечесаной патлатой головой, после чего, к изумлению милиционеров, прямо перед ними рухнул на пол. Полная дама в демисезонном вельветовом пальто и фетровой шляпе, увидев только финальную часть представления, завопила на весь зал:

– Беспредел! Уже и при людях убивают! Да что он вам такого сделал, изверги?!

– Гражданка, успокойтесь! Человек просто перебрал – никто его и пальцем не трогал! – басил сержант. Его напарник, парень лет двадцати с лычками ефрейтора, вторил:

– Тетенька, да успокойтесь вы – мы у него только документы проверить хотели, а он вдруг вырубился...

– Ироды! Мало того, что бомжей на свалках каждую ночь до смерти избиваете, так уже и за порядочных граждан взялись среди бела дня! Вот я вам сейчас! – женщина огрела присевшего над пьяным ефрейтора дамской сумочкой по голове. Неизвестно, что было в сумке, но ефрейтор растянулся рядом с "клиентом". Сержант, достав дубинку, двинулся на женщину, которая тоже была не из робкого десятка. Вмешались люди. Одни, видя происходящее своими глазами от начала до конца, стояли на стороне милиционеров, другие, прибежав из противоположного конца зала, кинулись защищать полную даму. Из милицейской комнаты прибежали еще три милиционера, которые видя, что потасовка заварилась нешуточная, вызвали подкрепление. Через минуту милицейский "Тигр" доставил пятерых "омоновцев" в касках, бронежилетах и с дубинками в руках. Орудуя дубинками направо и налево, "омоновцы" пробрались к товарищам. Когда на подмогу приехал "пазик" с еще десятью архаровцами, порядок в зале ожидания был восстановлен. Самих активных хулиганов заковали в наручники и упаковали в автобус. Даму, взирая на её возраст, повезли без наручников, но сумочку отобрали. Уже очнувшегося алкоголика тоже прихватили, а единственного серьезно пострадавшего в этой передряге ефрейтора, который так и не пришел в сознание, забрала "скорая".

Такие картины не были редкостью как для Москвы, так и для всего Союза. Привыкшие к почти тридцатилетнему разгулу демократии и подогреты энергетическим кризисом люди даже на подсознательном уровне противились тоталитарному режиму Сереброва-Сай Дзена. А вожди лишь хотели навести в этой стране порядок, что хоть и с большим трудом, но удавалось.

– Уважаемые пассажиры! Поезд номер двести шестнадцать, маршрут "Орел – Санкт-Петербург", прибывает на вторую платформу! Нумерация вагонов с хвоста поезда! Стоянка – десять минут! Повторяю!.. – послышалось из невидимых динамиков, расположенных в стенах и потолке. Пассажиры лениво подымались из скамеек, брали свой нехитрый багаж и поспешно теребили к подземному тоннелю. "Господи, до чего за последнее время обнищала страна", – подумала Ира, глядя на прохожих. И вправду, несмотря на октябрьский холодный день, лишь изредка мелькали кожанки, щегольские дубленки и меховые женские наряды. Большинство людей было одето в клеенчатые, дерматиновые и матерчатые куртки китайского производства, помнящие еще Медведева. Начавшийся каких-то пять лет назад мировой энергетический кризис сильно ударил по экономике, производству и потребителях. Кажущееся развитие все больше стало походить на упадок. Шли бесконечные заседания в Госдуме, было переизбрано двух президентов и бесчисленное количество премьер-министров, пока к власти не пришли коммунисты. Они-то и прекратили спад производства, но средств на его возобновление в полном масштабе не имели. И только после соединения с Китаем и влияния китайского золота в российскую экономику, наконец-то пошел прогресс, особенно в военной промышленности. Глядя на ура-патриотичекие парады и демонстрацию новых видов вооружения, даже полный кретин соглашался, что грядет война с Европой, а может быть даже с Америкой. Война не за влияние, не за дипломатические интересы отдельных политиков, а война на выживание. И выживет сильнейший – тот, кто задействует больше техники, людей, ресурсов, и чьи технологии, стратегия и тактика будут совершеннее. Или не выживет никто...

Подошли к седьмому вагону. Ира показала проводнице паспорт и билет, и повернулась к матери за сумкой.

– Ну все, Ириша, будь осторожна, береги себя и не скучай. Бабе Наде передавай привет, и скажи, что мы с Колей приедем на Новый год, если ты, конечно, к тому времени не родишь, – Елена Григорьевна чмокнула дочь в щеку и дала в руки сумку. Ира махнула на прощанье рукой и пошла в свое купе. Можно было, конечно, и в плацкартном ехать, но в купейном покомфортнее. В купе кроме Иры ехали еще двое пассажиров – старушка божий одуванчик и мужчина, читающий на верхней полке книгу, бородой своей напоминающий то ли ученного, то ли полярника. Затолкнув сумку под сиденье нижней полки, Ира достала МПК и принялась смотреть на фотографию, присланную Игорем с Антарктиды. С фотографии, опершись на какую-то бронемашину, на Иру смотрели пятеро. Игорь в пятнистой камуфляжной униформе с поднятыми на каску очками держал в руках огромный (как показалось Ире) пулемет. Что-что, а форма ему идет. На правой руке уже и наколка выбита – ужас! Теперь понятно, почему он руку при записи писем все время прятал – здесь видимо, забыл. Ничего, в следующем письме припомним. Рядом с Игорем стоит какой-то джигит – муж о нем рассказывал в последнем письме. Что родом он из Абхазии, но гонимый какими-то радикалами перебрался на ПМЖ в Уфу. Певец, играет на гитаре, баяне и аккордеоне, а по ночам еще и бессовестно храпит. Бледнолицый – вроде как финн... о, фамилию вспомнила – Вульке. Он у них лидер – Мастер, значит. И тяжести, видимо, не боится – двуствольная дура у него в руках потяжелее пулемета будет. Этого, со шрамом на щеке Ира не знала – Игорь о нем не упоминал, но по всей видимости он или латинос, или цыган какой-то. Чернокожий Морэ (сразу видно – африканец), парень малозаметный, но форма красит человека, по крайней мере в данном случае. Было бы справедливее, если бы пулемет заставили тащить не Игоря, а вот этого примата. А мужу отдать маленький аккуратный автомат, который у Морэ в руках. Но у них там равноправие. Ира не понимала – как можно этих черномазых за людей считать, ведь они же настоящие обезьяны. Человека Бог делал по образу и подобию своему, и был этот человек белым. А уже черные эволюционировали от приматов до людей согласно теории Дарвина. За свои расистские взгляды, основаны на теологии с примесью неправильно истолкованных достижений науки и девичьего маразма (оказывается, и такой существует!), Ира не раз получала нагоняй от родителей, но поделать с собой ничего не могла – не нравились ей цветные, и все тут. Особенно, когда на улице пристают. Таких "кавалеров" Ира отшивала не раздумывая. Когда начала жить с Игорем – эта тема у них была табу. Игорь по сути своей интернационалист, считал, что все люди равны между собой, а Иру сравнивал с правительством Соединенных Штатов, которые считают, что им одним все позволено и только для них все в этом мире создано. Чтобы не ругаться, эту тему закрыли раз и навсегда.

Спрятав МПК в карман, сняв куртку и сапоги, Ира прилегла вздремнуть.

– Рядовой Арзанов! – подошедший к железнодорожной цистерне прапорщик Вавилов был явно не в настроении (впрочем, как обычно, Окунь – так его за глаза прозвали, отличался от других командиров норовистым и злопамятным характером).

– Я, товарищ прапорщик! – худенький первогодник в ОЗК и фуражке вместо полагающегося противогаза стал по стойке "смирно" прямо на служебной площадке цистерны.

– Почему на второй, седьмой и десятой цистернах до сих пор люки не задраены?

– Товарищ прапорщик, я...

– Арзанов, мать твою, ты еще здесь?! Ты что, салага, детрософриту нанюхался?! Немедленно задраить люки, и чтоб она нога здесь, а другая там! Через пять минут локомотив подадут!

– Есть! – Арзанов спрыгнул с платформы на бетонный плац Военхимпрома и побежал вдоль цистерн. Подбежав к новенькой, только что с завода, цистерне под номером 10, паренек быстро вскарабкался по лестнице, поднял люк, отводя запорный вентиль в крайнее верхнее положение, но закрывать цистерну не торопился – хотелось еще раз взглянуть на её содержимое. В цистерне, заполненной на 75%, переливалась и хлюпалась прозрачная с синеватым оттенком жидкость.

Достижение химической военной промышленности детрософрит был новым сортом ракетного топлива. Новое топливо было совершенным: его КПД превышал показатели сортов прежних марок на 150%, благодаря чему расход значительно понижался, качество сгорания – 100%, а самое главное – детрософрит не требовал окислителя, и мог гореть даже в полном вакууме. С таким топливом в шестидесятые годы прошлого века люди организовали бы экспедицию на Марс, а беспилотные космические корабли отправили бы на Уран, но в наше время детрософрит нужен для иных, более "гуманных" целей – баллистических ракет и ракет средней дальности. Куда именно отправляется первая (уже промышленная, а не экспериментальная) партия, в Плесецк, или на Байконур – рядовой Арзанов не знал, знал только, что заправлять новым топливом будут все, что способно летать и нести на себе боеголовки всех мощностей, имеющихся на вооружении у Союза. В том числе "Точки", и "Искандеры".

Закрыв люк и опломбировав винт пломбиратором, Арзанов слез с десятой цистерны и отправился к седьмой. Когда подъехал мощный локомотив, он как раз опломбировал последнюю. Тепловоз остановился, не доехав до первой цистерны всего два метра, когда из кабины выпрыгнул помощник машиниста. Спрятав пломбиратор в сумку для противогаза, Арзанов слез с цистерны.

– Надо же, роботу не доверяют, – задумчиво сказал невесть откуда появившийся Вавилов.

– Видимо, там, наверху, особо ценят нашу продукцию, товарищ прапорщик.

– Нашему топливу, Арзанов, нет цены. Благодаря ему мы победим и Европу, и Америку. Ты все цистерны запломбировал?

– Так точно, товарищ прапорщик!

– Смотри мне... В расположение – бегом марш!

– Есть! – ответил рядовой, и удалился.

Тепловоз тронулся с места, и, буксуя на блестящей от частого использования поверхности рельс, потащил за собою пятьдесят пять цистерн.

Железнодорожный состав подъезжал к Твери. Красный сигнал семафора на развязке сообщал, что нужно остановиться, и подождать, пока колея освободится, но ни машинист, ни помощник его не заметили, так как были заняты починкой сломавшейся рации – груз Министерства Вооруженных Сил был настолько важным, что контролировался на протяжении всего пути следования, и связь была просто необходима. После потери радиосвязи машинисту позвонили на МПК и поинтересовались в чем дело, а узнав о поломке рации, приказали чинить.

Проскочив на красный свет, локомотив с цистернами продолжал движение. Расстояние между ним и пассажирским поездом N216 "Орел – Санкт-Петербург" с каждой секундой сокращалось. Робот электролокомотива пассажирского состава по вибрации рельс определил приближение встречного поезда, остановил двигатели и нажал на экстренный тормоз, одновременно передавая тревожное сообщение в диспетчерский пункт, но было уже поздно. Операторы диспетчерской сами все видели на своих мониторах, но остановить устаревший тепловоз, управляемый людьми, были не в силах, а связи с кабиной локомотива не было. Столкновение было неизбежно.

Проводница раздавала чай, когда поезд, только что покинувший железнодорожный вокзал города Тверь, резко остановился. В коридоре послышался звон бьющихся стаканов и проклятия, а бородатый попутчик, не выпуская книги из рук, спикировал на пол. Проснувшаяся от резкой остановки поезда Ира встревожилась в предчувствии неладного. Не успели все опомнится, как раздался крик проводницы "О, Боже, нет!!!", после чего на поезд обрушился удар страшной силы. Где-то спереди послышался взрыв, за ним второй, третий... Взрывной волной вагон подкинуло как пустую спичечную коробку и сбросило с насыпи. Свет погас...

На месте крушения пассажирского поезда "Орел – Санкт-Петербург" и грузового железнодорожного состава работали МЧС, парамедики, военные, милиция и люди в штатском, представляющие ФСБ или какое-то другое не менее авторитетное ведомство. Молодая репортерша "Первого канала" вела репортаж с места события в прямом эфире:

– Мы находимся в десяти километрах от города Тверь, где пол часа назад пассажирский поезд "Орел – Санкт-Петербург" столкнулся с грузовым железнодорожным составом. Согласно официальному заявлению военных, которым принадлежал груз, состав перевозил авиационный керосин, но есть неофициальная и еще неподтвержденная информация, что это не керосин, а де... – тут к репортерше подошли два человека в штатском, грубо отобрали микрофон, после чего без всяких объяснений взяли её под руки, и оттащили от телекамеры, объектив которой закрыла чья-то ладонь.