Текст книги "Карнвеннан (СИ)"

Автор книги: Александр Красько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

20. Благородный человек поступает правильно. Низкий человек поступает выгодно

Прежде Дровер либо проваливался в мучительное забытьё, либо забывался рваными, сюрреалистичными кошмарами. А теперь летел над бескрайним лесом, и его согревало яркое солнце, и облака казались мягче любой кровати, на которой доводилось спать. Фантастические птицы проносились мимо с мелодичным пением. Привычный городской шум заменялся шелестом листьев…

Дровер наслаждался сном, по-детски забыв обо всех несчастьях жизни. Казалось, они случились не с ним, а с кем-то другим в другом мире. Было слишком приятно пролетать над кронами деревьев, пикировать за водопадом и взмывать до небес. Стоило только пожелать, и тело подчинялось, нарушая законы реальности.

Хакер, разгоняясь, мчался всё дальше и дальше, пока свист ветра не вытеснил остальные звуки… Но внезапно вид сменился на непримечательную комнатку в белом кубе с двумя чёрными пластмассовыми стульями. «Сраный виртуал», – только и успел подумать Дровер, и тут же вернулись и все воспоминания, и мрачные мысли о будущем.

На стуле напротив сидел другой аватар – пожилой, но не дряхлый мужчина в чёрно-золотом халате. Его немигающие глаза не выражали ничего. А длинные седые усы делали человека похожим на восточного дракона.

– Здравствуйте. Как Вы себя чувствуете? – донёсся его мягкий голос словно откуда-то издалека, и хакер догадался, что с ним говорят через неполное погружение: собеседник набирал текст, и его озвучивал компьютер.

– Хуже, чем до того, как оказался в этой комнате, – искренне признался Дровер.

– Медицинский виртуал приятен, но разговаривать в нём невозможно.

– Да, Вы правы. Простите, как к Вам обращаться? Прошу извинить, что не поздоровался, – стыд можно было перебить только вежливостью.

– Называйте меня директор Хо. И не извиняйтесь. Человеку, который лежит на операционном столе, простительно забываться, – показалось, что аватар даже улыбнулся.

– Где я? В смысле, моё тело.

– В кампусе «Ян Ван», не острове Ап Лей Чау, в Гонконге. Вы помните, как сюда добрались?

Дровер вспомнил. И как бронированный «Джи-Эм» промчался по опустевшим улицам, и как протаранил конвертоплан, и как в самом конце пути что-то ударило в руку с такой силой, что чуть не выбросило из изувеченного микроавтобуса… Вместо ответа получилось только неуверенное «д-да».

– «Карнвеннан» мы при Вас не нашли. Разумный поступок.

– Не нашли что? – удивился хакер.

– Прототип. Порошок, который Вы предложили обменять.

– Предложение ещё в силе. Получите свой кар… порошок, если я получу лекарство.

– Он называется «Карнвеннан». Как кинжал короля Артура, дающий невидимость. Вы так долго избегали поимки как раз благодаря его эффекту.

– Я старался. Когда Вы выпустите меня отсюда? Тут хорошо, – Дровер оглядел унылую комнату, – но у меня есть дела.

– Я хочу сделать встречное предложение, – синтезатор голоса как мог пытался передать решимость человека по ту сторону. – Корпорации «Ян Ван» пригодится хакер вашего уровня. Мне сказали, что нейроимплантаты у Вас устарели – за заменой дело не станет. И ваших тайн мы допытываться не будем.

Лучших условий хакер не получил бы ни от кого. Но даже в вежливом тоне Хо ощущался какой-то отвратительный привкус, в десять раз омерзительней, чем от «Карнвеннана». Тут же вспомнилась разруха на улицах Ван Чай, вспомнилась и жестокость, с которой приходилось встречаться каждый день. Неважно, что именно потребует Хо. Придётся замараться, и замараться по-крупному.

Дровер очень хотел и новое железо, и новую работу, и новую жизнь. Вот только чего это будет стоить? Разве он цеплялся зубами за каждый шанс выжить, чтобы теперь переступить себя и продать душу усатому дьяволу в дурацком халате?

– Нет. Нахер. Я лучше буду жить в дерьме, как раньше, но других макать не стану! – скопившаяся злость прорвалась наружу – сил и желания подавлять её не было. – В Шам Шуи По за кусок собачатины глотки готовы перегрызть! В Ван Чай триады похищают людей прямо с улиц! Девушки, у которых ваши генные опыты не прижились, отдаются за гроши! А вам всем насрать – ведь планы выполняются, производство растёт… А кто не попал в эти планы – да и хрен бы с ними: есть ещё миллионы? А кто выпендривается, тому или ваши глушилки мозги промоют, или громилы мозги выбьют? Так, что ли?

– Я был уверен, что именно Вы и отключили программаторы. Хорошее дело.

– В смысле? – опешил Дровер, не ожидавший спокойного ответа.

– В прямом. Я всегда говорил остальным в Консорциуме, что это плохая, тупиковая идея. Но меня не слушали – и вот результат.

– Херня.

– Можете не верить… – хакер явственно различил настоящее сожаление в этой фразе. – Кстати, как были ощущения от приёма порошка?

– На вкус омерзительно. Иногда глючит. А ещё… твою мать…

Дровер осознал всё именно сейчас. Первая доза уже обличила вещи, которые раньше он не замечал или не хотел замечать. И с каждой новой порцией проблемы Гонконга становились всё яснее. Будто разрезал красивое яблоко – и вынимаешь из мякоти сотни личинок.

– Что – «ещё»? – монотонно уточнил аватар.

– Что у вашего порошка интересный побочный эффект.

– Смотря что считать побочным эффектом. В двадцатом веке учёные придумали лекарство от давления, а оказалось, что при его приёме временно проявляется мужская сила. Так что этот препарат применять стали именно от… деликатных расстройств. Тут вышла похожая ситуация: побочным эффектом свободы воли стала невидимость в виртуальной среде.

– Пусть так. Допустим, вы всем раздадите этот порошок…

– Мы планировали добавлять его в воду, – перебил Хо.

– Да не суть. В чём выгода, если люди начнут бунтовать? Я в жизни не поверю, что вы хотите просто проявить… доброту.

– Доброта тут действительно не при чём. Меня заботит будущее нашего вида.

Дровер рассмеялся.

– Ничего смешного тут нет, – продолжил директор столь же спокойно. – Промывать всем мозги, чтобы легче управлять, – путь в никуда. Даже пропаганда лучше: для неё надо стараться, напрягать ум. А сейчас всё слишком просто: включил что-то и забыл. Это отупляет и верхи, и низы. Ещё недавно мы хотели создать базу на Марсе, отправить людей к Юпитеру, но изобрели один только «Карнвеннан». Один за всё время, как заработали «глушилки», и только потому, что разработчики соблюдали особый режим. Рано или поздно промывка мозгов захватит мир – и цивилизации придёт конец. Как в те времена, когда Рим полагался на рабов: было проще купить десяток, чем придумать что-то новое. И повторения той катастрофы, возвращения Темных веков – я не хочу.

От откровений директора закружилась голова. В «хорошего царя» совсем не верилось, как и в спасение человечества. Презрение ко всем, кто стоял за Консорциумом, требовало плюнуть в виртуальное лицо Хо и послать его подальше со всеми этими «интересными предложениями»… Но его слова были слишком логичны, слишком удачно ложились на личный опыт.

Сколько раз хакер пользовался тем, что прошивку у камер никто не обновлял? Сколько раз удавалось уходить от боевиков из-за их тупых и бесхитростных действий? Всё, что касалось внутренних дел Гонконга, было будто каким-то устаревшим, недоделанным. Можно сказать, у корпораций был «нереализованный потенциал», но это прозвучало бы даже слишком хорошо. Скорее, в городе был застой. Деградация. А ещё Дровер понял, как же сильно устал. Не физически, а разумом. Захотелось проспать лет пятьдесят, пробуждаясь лишь для еды. Скорый темп последних дней выжал все силы, и внутри теперь горело лишь желание выжить, лишь желание продержаться ещё день, ещё минуту, ещё вдох. «А дальше – хоть потоп», – подумал хакер и, наконец, произнёс:

– Я согласен.

– Простите? – Хо замешкался на миг, но быстро нашёлся. – Это верное решение. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вы получили «Скорпифакс».

– Щедро. Спасибо.

– Не спешите с выводами. С Вас ещё ваша часть сделки.

– Да, доставлю порошок, как только дадите возможность, – Дровер мысленно выдохнул.

– Мне он уже без надобности. Возьмёте с собой на задание.

Пришлось глубоко вдохнуть снова.

– Что ещё нужно? – и раздражение тут же смешалось с усталостью и смирением.

– Я должен выполнить обещание. Поэтому Вы заберёте порошок и отправитесь на Гонконгскую стену. Взломаете её систему и сбросите створки шлюзов. Сейчас она в руках китайского спецназа, поэтому…

Дровер пропустил объяснения мимо ушей, застряв на слове «шлюзы». Стена была единственным, что мешало морю поглотить город. Стоило её убрать, и Гонконг бы вместе с жителями скрылся под водой за несколько часов. «Дальше – хоть потоп? Ну и ирония…» Эти чувства напомнили те, что настигли уже когда-то – в убежище «Единства», где вместо Хо напротив сидела Цили. Словно порочный круг оказался на деле спиралью, и каждый виток спускался всё ниже и ниже – прямо в ад.

– Только после лекарства, – отрезал хакер. По крайней мере, на этот раз он настоит на своём.

– Само собой. Приступ во время такого задания был бы… контрпродуктивен. Теперь, если Вы готовы, можем вернуть вас в реальность.

– А можно вопрос?

– Спрашивайте.

– Зачем Вам это? Ну, затопите Вы город, но какая выгода? Вы же мир спасти хотите, так зачем топить двадцать с лишним миллионов человек?

Хо замолчал. Но вскоре нашёл ответ:

– Это дело не выгоды, а принципа. Мы предупреждали о «ядовитой пилюле», значит, надо исполнить угрозу. Иначе никто и никогда больше не станет воспринимать «Ян Ван» всерьёз. Мы с братом не для того тридцать лет строили эту компанию, чтобы выскочки могли просто прийти и взять всё, что хочется! – решимость ощущалась даже сквозь размеренный бубнёж аватара. – Пусть рухнет мир, но свершится правосудие.

Дровер ожидал чего угодно, кроме этого. В прошлый раз пришлось убить несколько тысяч человек ради полулитра лекарства, которое он даже не получил. Но тогда он не знал, на что идёт, не мог знать о всех последствиях. А теперь прямым текстом приказали утопить весь город. Впрочем, вряд ли бы вообще получилось попасть на Стену, добраться до её «сердца» и пробиться сквозь айсволл.

Дровер приоткрыл глаза. Он лежал на кушетке в комнате, выложенной синим кафелем, светлой и полной устройств непонятного назначения. Вокруг суетились трое или четверо человек в синей униформе и защитных масках – значит, это была больница. К локтевому сгибу правой руки тянулся прозрачный шланг капельницы. Хакера бросило в дрожь, но тут же отпустило: жидкость внутри золотилась на свету. Ближайший врач заметил его реакцию и развернул пакет с лекарством, показав эмблему скорпионьего хвоста. Дровер расслабился. Он захотел вытереть пот с ладоней, но правая рука лишь неуклюже провела по воздуху. Повернул голову – и увидел заклеенное синтекожей плечо, а ниже него – пустоту…

– Руку сохранить было невозможно: слишком обширные повреждения. Пришлось её ампутировать, чтоб спасти Вам жизнь. Но Вы не переживайте: поставим универсальный разъем, сможете купить какую захотите. Показать каталог?

На миг хакер представил: а что если снова пришлось бы душить врача, как тогда, в доме «Единства»? Если пришлось бы схватить трубку капельницы, набросить на шею доктора, потянуть на себя – и понять, что второй руки-то и нет, и трубка просто соскальзывает, пока культя нелепо бьётся в воздухе… Дровер издал сдавленный смешок. Затем ещё. И вскоре уже залился хохотом, столь сильным и громким, что сводило живот. Лёгкие не успевали набрать воздух, но это не останавливало. Кажется, кто-то из врачей вводил что-то в катетер, но от слёз, заливавших глаза, всё казалось размытым. Кто-то тряс за плечи – было всё равно.

Наконец, истерика схлынула. Хакер протёр глаза – и мир вновь приобрёл очертания, не похожие на кошмар. Горло и живот ещё сводило, но порыв миновал. Только усталость и опустошение никуда не ушли.

– Ну как, легче? – спросил кто-то слева.

Дровер кивнул, не в силах связать и пары слов.

– Мы ввели «Скорпифакс», так что можешь не опасаться приступов. Но по-хорошему тебе надо в стационар, и не только из-за руки. Пока продержишься на стимуляторах, но как сможешь – бросай всё и в больницу! И к психиатру сходи – не помешает.

Хакер снова кивнул.

Вскоре его отвезли в его прежнюю квартирку. «Подождите у входа, я быстро», – пробормотал он, и командир сопровождающего отряда пожал плечами, отдав какие-то команды в ларингофон. Дровер вошёл внутрь. Теперь на полу валялась сорванная с окон плёнка, а мебель стала обломками. Запах гнили смешался с едва заметным ароматом карри и едкой вонью реагентов. Если тут и было бы что-то спрятано, это бы уже давно нашли.

Дроверу повезло: пришлось лишь притвориться, что он забирает «Карнвеннан» из тайника. Последние крупинки закончились уже давно. Хакер потыкал обломки носком ботинка. Как было оценить своё положение теперь – без каких-либо ясных факторов, без каких-либо осей координат? Сейчас мысленный график шансов на выживание медленно, но верно полз вверх. Вот только планируемый полёт на Гонконгскую стену всё сильно портил. Хотя Дровер получил, что хотел: ещё немного времени.

Он ощутил резкую боль в локте, выматерился и попробовал размять руку – но тут же вспомнил, что её нет. Больше нет. Анестезия уступала место фантомной боли. Хакер тихо простонал сквозь зубы, собрался с силами и сыграл, будто забрал порошок, открыв дверцы под раковиной и запустив туда руки, как в тайник.

Вопрос цены этого временного успеха остался открытым. Рука, нервы, Абхишек, Присцилла… Это всё стоило и второй руки, может, и ещё какого не слишком нужного органа – лишь их бы вернуть! Хренов Шек с его дурацкими фантазиями… Ну и что, что Тэнг выкручивала яйца за каждый доставщик…

Да уж, не самый честный обмен. Остатки совести требовали выровнять баланс хоть немного. Дровер встал, отряхнулся и, не оборачиваясь, прошёл к выходу. На площадке уже ждали бойцы, готовые сопроводить к нутру Гонконгской стены.

21. Сильнейший воин – тот, кто победил себя

Особой пыткой было чувствовать, как конвертоплан нарезает круги, слышать обрывки переговоров – и не видеть, что впереди. А ещё никак не унималась фантомная боль. Когда Дровер спросил напрямую, что происходит, то получил указание заткнуться и ждать. Не то чтобы он мог чем-то помочь: не станет же он руками ловить ракеты. Но никто не спешил объяснить хоть что-то, из чего сложилась бы пусть даже иллюзия контроля. Так неизвестность становилась беспомощностью. Оставалось лишь пытаться разобрать, что говорят по радиосвязи.

Кажется, рой беспилотников «Ян Ван» подобрался к Гонконгской стене ниже уровня радаров – почти у поверхности моря. В последний момент дроны взлетели и по наводке спутника принялись поливать позиции китайских коммандос свинцом. Но налёт «в лоб» не удался: цели были ложными, а огонь – метким.

Однако в штабе корпорации именно на это и рассчитывали. Стая, летевшая следом, расстреляла раскрытого врага, и вскоре хакер и его «свита» уже высаживались на плотине среди обломков и трупов. Наверняка были ещё какие-то выпады и контрвыпады, но хакер их не понимал – да и было наплевать.

Он никогда не был религиозным, но теперь пытался вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Неважно, какому божеству – лишь бы оно услышало и помогло скорее прекратить весь этот ад. Теперь, когда угроза была рядом, раздражение и беспомощность навалились сильнее прежнего.

Дровер двигался позади бойцов и выполнял команду «не отсвечивать». Бой шёл близко – но всё же «где-то там», вне поля зрения. После перестрелок оставалось лишь пробраться по коридорам вслед за наёмниками. Вот только боль в отсутствующей руке не давала сосредоточиться.

Хакер видел лишь результат работы ударной группы: дыры в стенах, обломки техники и даже двоих убитых. Слышал команды, шипение мышц экзоскелетов, ругань по радио. И представлял себе бой вполне отчётливо – навидался уже смертей, чтобы вообразить эту картину. Отряд «Ян Ван» – точнее, бойцы, что не пострадали – продвигался всё ближе к серверной. Попытки подключиться с других локаций провалились: захватчики убрали любой внешний доступ к управляющему ядру. Дровер не снимал нейроинтерфейс – своё единственное оружие. Конечно, можно было бы выпросить и пистолет, но какой от него толк в руках человека, который никогда в жизни не спускал курок?

Впрочем, рядом спокойно выступали два бойца – охранники. Хотя, наверное, им отдали приказ пристрелить хакера, если тот рискнёт сбежать. Но пока он нужен директору, его будут защищать. Оставалось на них положиться и молча идти вперёд.

Пока китайские коммандос отступали всё глубже, заманивая за собой безопасников «Ян Ван», Эрик со своими бойцами собирался ударить бывшим подчинённым в спину. Он шёл так тихо, как только позволяли его металлические ноги, пусть и звуки шагов не могли прорваться сквозь стрельбу. Ли знал, что его прошлый работодатель набирал только проверенных людей, так что оставлять что-то на волю случая не собирался. Остальные наёмники «Механикс» тоже старались себя не выдать.

Ли с досадой отметил, что ему было бы спокойнее, если бы рядом шёл хотя бы десяток хорошо вооружённых подчинённых. Налёт на Мастера горы теперь казался ещё более дурацким, но сожаления уже были ни к чему. Кравшийся впереди безопасник подал знак, и группа замерла. Значит, цель была уже близко. Эрик поднял рельсотрон и приготовился атаковать.

Дровер как раз в этот момент проковылял мимо очередной двери. И вдруг боец, шедший за ним, оттолкнул хакера в сторону, сорвал с пояса гранату, выдернул чеку и бросил в эту дверь, отпрыгнув. Та влетела в коридор прямо перед группой бойцов «Механикс», и лишь усиленная имплантами реакция спасла Ли: он отпрыгнул за металлический шкаф, и мгновением позже прогремел взрыв. Пусть преграда и защитила от осколков, но в голове помутилось от ударной волны – не помогли даже импланты. Какое-то время Эрик тряс головой, пытаясь прийти в себя. А когда мысли прояснились, вернулась мрачная решимость. Больше не нужно было прятаться. Пора было убивать.

Дровер тоже ощутил взрыв всем телом. Наушники помогли не оглохнуть, но от визга рельсотронов задрожали зубы. И нервы не выдержали: от страха он забыл все инструкции и рванул вперёд не глядя.

Эрик недолго прятался. Как только пыль осела, он принялся поливать пространство перед собой иглами. Безопасники «Ян Ван» слишком поздно спохватились: одного Ли уже изрешетил, а второй разорвал дистанцию и выстрелил. От попадания в бедро Эрика развернуло, но он дал инерции сделать своё: перекатился и подсёк противника. Вскрикнув, тот упал, а Ли подскочил и замахнулся прикладом.

– Господин Ли! – взмолился боец, выставив руки перед собой.

Этот голос был знакомым, но к чему думать, кто воюет за врага? Эрик развернул оружие и прикончил наёмника.

Остальные безопасники «Механикс» уже вступили в перестрелку на другой стороне коридора. А Дровер успел пробежать мимо них, свернуть налево в ответвление, добраться до следующего угла, заглянуть за него…

Он чуть не свалился с ослабевших ног. Из облака дыма и пыли на него смотрел человек до того огромный, что казался чёрной глыбой. Они узнали друг друга. Как было, в свою очередь, не признать худого гвайло с нейроинтерфейсом?

– Прикройте меня! – крикнул Эрик и рванул за ним.

Один вид киборга включил в Дровере те же рефлексы, что когда-то помогали кроманьонцам. В наушниках раздалась ругань – командир отряда приказывал вернуться – но слух как будто отказал: всё вытеснило лишь желание прожить ещё хоть минуту, ещё хоть миг. Даже отступило чувство, что трудно дышать, что несуществующая рука пульсирует от боли с неодолимой силой.

Хакер бежал, сколько мог, пока не упёрся в закрытую дверь. Других поворотов не было, и сзади слышался скрежет шагов. Дровер дёрнул её на себя – та не поддалась. Толкнул её – с тем же результатом. Замолотил по поверхности, заорал, прося впустить – бесполезно. Это страх мешал заметить ручку, но, в конце концов, её вид, такой банальный и привычный, смог вернуть миг самоконтроля. Дровер вбежал в комнату и захлопнул дверь. Он оказался в зале, где гудели десятки турбин, прикрытых хромированными кожухами. А один кожух стоял приоткрытым, обнажив неподвижные лопасти. На полу были следы недавнего боя: гильзы, засохшая кровь, вмятины от попаданий. Хакер услышал шаги в коридоре за дверью и еле успел спрятаться за сломанной турбиной. Раздался гулкий удар металла по металлу.

Когда Эрик бросался в погоню, он не замечал показания датчиков, горящих красным. Но потом опустил взгляд и понял, что правая нога стала почти бесполезной. Иглы рельсотрона снесли и биосплав, и большой кусок мышц, оставив «кость» в окружении чёрных лохмотьев. Впрочем, даже в таком состоянии киборг был в разы сильней человека. Ли ухмыльнулся, поняв, что из турбинного зала нет больше выходов.

– Выходи, ублюдок! – крикнул Эрик, напряг силы и снёс дверь. Та пролетела полкомнаты и впечаталась в стену.

Дровер сжался за громадным кожухом: сердце готово было разорваться. Тут же вернулась и фантомная боль, и дрожь, и пришлось до хруста сжать зубы, чтобы не кричать.

– Не трать моё время, гвайло, – продолжил Эрик. – Мы оба знаем, как это закончится. Выходи – и я всё сделаю быстро, а не так, как с твоим жирным парнем!

Последовал ещё удар по одной из стен. Дровер, стараясь почти не дышать, на цыпочках перебежал вглубь зала. И упёрся в тупик.

– …Я серьёзно, гвайло. У меня ещё полно дел, так что считаю до десяти. Не выйдешь – сам виноват. Один…

Отчаяние заливало сознание, словно мазут: бежать было некуда. По коже побежали мурашки. «Всё».

– Два…

И тут же память подсунула картинки тех времён, когда не приходилось прятаться, когда были живы друзья, когда Дровер ещё не устал бояться. Когда-то он мог себе позволить простые, но теперь недоступные вещи: тёплый чай вечером, хорошую музыку, красивую девушку рядом…

– Три… – приближалось шарканье металлических ног.

Всё-таки, как иронично получилось: теперь, когда лекарство подавляло болезнь, Дровер всё равно сдохнет. Разве стоило оно того?

– Четыре…

«А какого хрена?» – подумал он, и отчаяние мигом превратилось в злость. Боль отошла на задний план, уступив ненависти.

– Пять…

Дровер осмотрелся. Единственным, что могло пригодиться, был ящик с инструментами. Хакер выждал момент, когда киборг сделает шаг, и открыл крышку.

– Шесть… Не зли меня, гвайло!

На первый взгляд, внутри был лишь хлам. Чем помогут отвёртки и гаечные ключи, если от брони отскакивают пули? Но потом попалась какая-то рукоятка в серой обмотке, крепившаяся к плазменному резаку.

– Семь… Так страшно, что двинуться не можешь? Не проблема. Я приду сам…

«Заткнись, скотина, просто заткнись», – зажмурился Дровер, включил инструмент и полоснул по дверце на торце турбины. Шипение плазмы заглушило болтовню киборга. Один взгляд показал, что расчёт оправдался, и хакер продолжил резать.

– А, вот ты где! Десять!

Дровер сидел, прижавшись к кожуху. Эрик приблизился и открыл рот, но не успел сказать ни слова. Извернувшись, хакер упал на бок и с размаху приложил к повреждённой механической ноге вынутый из турбины силовой кабель. Челюсти киборга захлопнулись, на пол упал окровавленный кончик языка. Все мышцы, как синтетические, так и немногие настоящие, от удара тока сократились разом, с хрустом ломая кости. Эрик рухнул на бетонный пол, но Дровер рванул следом и вновь прижал кабель. От тела киборга пошёл дым, конвульсии затрясли его, а хакер наконец-таки позволил себе закричать, выпустив весь ужас, собравшийся внутри, и всю злость.

В турбинном зале завоняло палёным пластиком и горелым мясом, и теперь это был лучший запах на свете. Даже боль ушла совсем, заглушенная экстазом победы. Ненависть будто перезапустила нервы Дровера… Наконец, он отпустил кабель.

Ни один человек не поставил бы на гвайло против киборга. В девяноста девяти случаях из ста победа была бы за тем, кто сильней. И всё-таки проиграл именно Эрик Ли – тот самый ужасный Эрик Ли. Радость была сильнее даже адреналиновой дрожи в теле. Дровер на несколько секунд ощутил себя властелином мира.

Но разум быстро вернул контроль: ещё не всё было кончено. Ещё чуть-чуть, и никогда больше не придётся жрать синтетическую лапшу и прятаться в грязных переулках. Оставалось ещё раз рискнуть. Нетвёрдым шагом хакер направился обратно.

– Капитан, меня слышно? – спросил он в рацию.

– Да мать твою, где ты? – тут же отозвался командир.

– Сейчас буду. Постарайтесь не передохнуть там.

Дровер наконец вспомнил, что загрузил в нейроимплант карту Гонконгской стены, и сверился с ней. Возможности обойти бойцов не было, но пришла в голову мысль получше. Хакер выглянул за угол и нашёл, что искал: убитого киборгом безопасника в экзоскелете. Потом присел, потянулся, чтобы расслабить мышцы, глубоко вдохнул и подключился к броне. Едва увидев серебристую стену, запустил свою программу и атаковал айсволл. Тот огрызнулся: лучи ударили по аватару, и стало ясно, что программа не сработала. И новая атака тоже принесла лишь вспышку боли…

Что ж, был ещё вариант. Дровер вышел в реальный мир.

– Мне нужна помощь, пришлите кого-нибудь! – крикнул он в рацию. Головная боль после атаки ещё не стихла, и вышло естественно.

– Что у тебя? – рявкнул в ответ командир.

– Да подыхаю я тут!

В ответ послышались ругательства, но через пару секунд и десяток залпов в коридор вбежал наёмник.

– Что у тебя такое? – он явно был не рад, что пришлось оставить товарищей ради гвайло, пусть и ценного.

– Дай мне доступ к экзоскелету.

– Что?! Зачем? – опешил наёмник.

– Долго объяснять, – Дровер постарался сделать самое убедительное выражение лица, какое мог. – Просто отключи защиту и не мешай, хорошо?

– Это же риск…

– Слушай, чем быстрее ты поможешь мне, тем быстрее я помогу вам! – даже раздражение вышло натуральным. – Мы наконец-то выполним задание и свалим отсюда!

Дровер смотрел безопаснику прямо в глаза. Тот что-то буркнул, но переключил броню. Хакер тут же вошёл в систему, подключился к нательной камере, попробовал пошевелить руками и ногами. А потом, не слушая протестов, заставил броню взять рельсотрон и побежать вперёд, туда, где остальные пытались прорвать оборону. В грудь бойца тут же врезалось несколько игл, и он заорал от боли. Но Дровер, пользуясь ускоренным восприятием, успел застрелить двоих врагов, заставил броню упасть на пол и скользить вперёд, убивая всех, кого встречал. Остальные бросились следом. Кажется, кто-то вызывал бойца по рации, но он уже не мог ответить: стрелял и стрелял, пока не извёл магазин, и вражеский огонь превратил экзоскелет в хлам. Но всё как раз было уже кончено: последние выжившие безопасники стояли перед входом в серверную. Вскоре к ним присоединился и Дровер.

– Ты совсем охренел! Своего под пули бросил! – командир отряда замахнулся на него прикладом.

– Убьёшь меня – провалишь задание, – спокойно ответил хакер, не двинувшись. – Я решил проблему, с которой вы долбились. Теперь отойди: мне надо работать.

Китайские спецназовцы явно знали, что делают. Серверы были целы, хотя захватчики и обрубили часть проводов. Тут же лежало и тело одного из коммандос – подключённый к его шлему экран передавал смерть мозга. Значит, он пытался обуздать систему, но айсволл оказался сильней.

Дровер смотрел на труп – и ничего не ощущал: смерть в последнее время шла по пятам слишком часто. Подумаешь, ещё мертвец. Не первый, не значимый, и, видимо, не последний.

– Следите за показателями. Вырубите, если красным замигает. А если не вырубите – директор Хо обо всём узнает. Так что держите себя в руках, – распорядился хакер и выдернул шнур из разъёма на шлеме мёртвого китайца, подключив к своему нейроинтерфейсу.

– Стой, а порошок? – командир еле сдерживал злость.

– Уже применил. А теперь, если вы не возражаете…

Защита этого уровня даже не нуждалась в мелочах вроде головоломки. Хакер сразу оказался в пустоте, разделённой стеной. На первый взгляд, этот айсволл не отличался от других: ещё одна грань между беспомощностью и властью. Просто теперь ставки были повыше. Дровер прощупал стену анализатором и не нашёл слабых мест. Атаковал в четверть мощности – защита даже не заметила. Шансов пробиться с помощью грубой силы не было. Да и последние крупицы «Карнвеннана» давно растворились. Оставалась лишь программа – незаконченная и ненадёжная.

Почему-то память подсказала фразу «Бог не играет в кости». Но хакер как раз собирался подбросить монетку и сыграть со стеной ва-банк. Он ставил свою жизнь, жертву Абхишека, потерянный бонсай, пережитую боль, ужас близости смерти, бессилие перед болезнью, бандитами и тем киборгом, что валялся теперь в турбинном зале – всё, что было и что могло бы быть. Всё – ради шанса выиграть хоть какое-то будущее. В крайнем случае, это будет проверкой, прав ли был Абхишек, когда говорил про карму. Дровер включил программу, выкрутил мощность, использовав все ресурсы, и ударил. Айсволл покрылся трещинами, из которых выстрелили снопы бледных щупалец. Хакер даже не стал отбегать: не было сил. Он просто ждал. Ждал и надеялся.

Вот первые отростки дотянулись до аватара. Теперь или смерть – и тогда всё было зря – или мгновенная победа. Вот весь пучок достиг виртуального ковбоя. Вот щупальца оплели его тело…

Но боль не пришла. И отростки, как отражённые от зеркала лучи, рассеялись по среде, залив её белизной. Большая часть из них ушла в никуда, но тех, что вернулись к айсволлу, хватило: стена задрожала, покрылась трещинами поглубже, и, не выдержав, распалась. Ставка сыграла.

Найти управление шлюзами оказалось проще простого. Но хакер медлил: вернулись сомнения. От Дровера сейчас зависело слишком много: десятки миллионов жизней, судьба древнего города, репутация корпорации, престиж страны, не говоря уже о собственной судьбе. Нельзя было просто отмахнуться. Впрочем, в виртуальной среде всегда есть время подумать.

На Китай и «Ян Ван», в принципе, было наплевать. Но если открыть шлюзы, погибнут люди. Кому-то, быть может, и повезёт, но погибнет большинство рабочих и клерков, полицейских и проституток, торгашей и бандитов, стариков и детей. За какие-то мгновения случится то, на что у Гитлера или Мао ушли годы…

Синдром Вольфа-Штайнбергера уже не угрожал. Можно было просто сказать, что мёртвый китайский хакер сделал что-то, что помешало заданию. Вряд ли командир безопасников бы поспорил – скорее вызвал бы вертушку и дал уйти.

Но что дальше? Хо недвусмысленно дал понять, что будущее хакера в корпорации решится именно сегодня. Величайшее массовое убийство в истории – а в обмен счастливая жизнь – или чистая совесть, но неизвестность? На одной чаше весов – беглый хакер, нужный как инструмент. Без родных, без друзей, без привязанностей – никто не будет плакать. На другой – двадцать миллионов жизней: родственники, коллеги, знакомые, любовники – капли, составлявшие море. Невосполнимая потеря… Но точно ли невосполнимая?