Текст книги "Понятие Власти"

Автор книги: Александр Кожев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Любопытно то, что понятие и проблема Власти столь мало исследованы. Занимались прежде всего вопросами передачи Власти и ее происхождения, но сама сущность этого феномена редко привлекала внимание. Тем не менее совершенно очевидно то, что невозможно рассматривать политическую власть и саму структуру Государства, не имея представления о Власти как таковой. Поэтому необходимо хотя бы предварительное исследование понятия Власти – оно должно предшествовать всем исследованиям Государства.

Хотя теории Власти редки, нельзя сказать, что они вообще отсутствуют. Если отвлечься от вариаций, можно сказать, что по ходу истории предлагались четыре теории (сущностно различные и несводимые друг к другу).

1) Теологическая или теократическая теория: изначальная и абсолютная Власть принадлежит Богу; все прочие власти (относительные) из нее выводятся. (Эта теория разрабатывалась прежде всего схоластами, но ее придерживаются также сторонники «легитимной» или наследственной монархии).

2) Теория Платона: Власть («правая» или «законная») опирается на «Справедливость». Всякая иная по своему характеру «Власть» есть лишь псевдовласть, а потому держится только силой (более или менее «грубой»).

3) Теория Аристотеля, в которой Власть обосновывается Мудростью, Знанием, возможностью предвидения, выхода за пределы непосредственно данного.

4) Теория Гегеля, сводящая отношение Власти к отношению Господина и Раба (Победителя и Побежденного), из которых первый был готов рисковать своей жизнью ради «признания», тогда как второй предпочел подчинение смерти.

К сожалению, только последняя теория была совершенным образом философски разработана – как на уровне феноменологической дескрипции, так и на уровне метафизического и онтологического анализа. Остальные не преодолели уровня феноменологии (не будучи совершенными даже в этой области).

(Стоит сказать, что гегелевская теория никогда не была правильно понята и очень быстро забыта. Так, наиболее важный продолжатель Гегеля, Маркс целиком упустил проблему Власти).

Все эти теории исключают друг друга. Каждая признает лишь один тип Власти (а именно, ею описываемый), видя в прочих «властных» феноменах простое проявление силы.

Примечание. Конечно, существует еще одна «теория» Власти, видящая в этой последней лишь проявление силы. Но в дальнейшем мы увидим, что Сила не имеет ничего общего с Властью, будучи даже ее противоположностью. Свести Власть к Силе – значит попросту отрицать или игнорировать существование первой. Вот почему мы не относим это ложное мнение к теориям Власти.

Чтобы судить эти теории и их критиковать (т. е. понимать их в собственном смысле этого слова), следует набросать полный список всех тех феноменов, которые можно отнести к рубрике «Власти», посмотреть, насколько они соответствуют (целиком или отчасти) одной (или нескольким) из указанных теорий.

Теории, в которых не обнаруживаются соответствующие явления, следует отбросить как ложные. Что же до остальных, то следует выяснить, охватывают ли они все феномены либо только их часть.

Для этого нужно подвергнуть явления феноменологическому анализу, дабы выявить «чистые феномены», т. е. несводимые к другим (либо показать для «сложных» феноменов «чистые» элементы, их составляющие).

Если обнаружатся «чистые» феномены, которые игнорируются всеми указанными теориями, нужно разрабатывать иные теории.

Иначе говоря, феноменологический анализ (A I) должен отвечать на вопрос: «Что это такое?», применяя его ко всем «инстинктивно» квалифицируемым как властные феноменам. Он должен выявить сущность (идея, das Wesen) Власти как таковой, равно как и структуру этой «сущности», т. е. различные несводимые друг к другу типы ее проявления (отвлекаясь от «акцидентальных» вариаций реализации Власти, проистекающих из простых различий условий места и времени).

Однако феноменологический анализ способен выполнить эту функцию лишь в том случае, если он является действительно полным. Нужно быть уверенным в том, что были перечислены все возможные типы Власти, что каждый из них был разложен на поистине простые элементы, т. е. несводимые к другим элементам.

А это возможно лишь в том случае, если анализ является систематическим; вот почему необходим выход за пределы феноменологического уровня, подъем на уровень метафизический.

Метафизический анализ (A II) связывает феномен Власти с фундаментальной структурой объективно реального Мира. Тем самым он позволяет увидеть, соответствуют ли описанные феномены всем предлагаемым Миром возможностям, является ли метафизический источник данного феномена простым или сложным.

Наконец, последнее обоснование основанной на метафизическом анализе и им подкрепленной теории может проистекать только из еще более глубокого анализа, проникающего вплоть до онтологического уровня.

Онтологический анализ (A III) изучает структуру Бытия как такового, он позволяет понять «почему» и «как» (метафизической) структуры реального Мира, а эта структура, в свою очередь, позволяет классифицировать и анализировать (на феноменологическом уровне) указанные феномены, проявляющиеся в этом Мире.

Примечание. В каждом из этих трех анализов необходимо пользоваться понятием Бога, даже признавая то, что последний не существует, будучи лишь «мифом». «Верующий» человек всегда приписывал Богу максимум власти, а тем самым по нему можно изучать этот феномен – словно под микроскопом. Остается применить к человеку то, что было обнаружено у Бога. Именно в том случае, если Бог есть лишь «миф», анализ божественной Власти является на деле анализом Власти человеческой: не отдавая себе в том отчета, человек переносит на Бога обнаруживаемое – более или менее сознательно – в себе самом; так что его можно исследовать, изучая «его» Бога.

Теория Власти, проистекающая из этого троякого анализа, будет полностью обоснованной и оправданной. В свою очередь, она может послужить исходным пунктом ряда Дедукций (B).

У теории будут прежде всего политические Применения (B I). Признавая, что всякое государство предполагает Власть и на ней покоится, можно дедуцировать из теории Власти теорию Государства.

Во-вторых, теория Власти будет иметь моральные Применения (B II). Правильная и обоснованная теория позволит защищать Авторитет Государства (в частности, авторитарного государства) против моральной или морализаторской критики, выводимой из неполитических понятий. Иначе говоря, теория Власти позволит дедуцировать специфически политическую мораль, являющуюся по сути своей иной, чем та «частная» мораль, с точки зрения которой обычно пытаются критиковать Власть в ее существовании и в ее действиях.

Наконец, теория Власти будет иметь психлогические Применения (B III). Зная, что такое Власть, можно дедуцировать тот способ, которым следует воздействовать на человека и людей, чтобы суметь либо порождать Власть, либо ее удерживать.

Все эти вопросы ниже могут рассматриваться лишь в виде наброска. Я не притязаю на то, что излагаю здесь окончательную и полную теорию Власти. Речь идет, скорее, о постановке проблем и поиске общего пути их решения.

A. АНАЛИЗЫ

I. ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

1

A) Чтобы набросать список всех властных феноменов, для начала следует разделить все данные нам явления на те феномены, которые реализуют и проявляют сущность Власти, и те феномены, которые не имеют с нею ничего общего (зачастую вопреки видимости).

Иначе говоря, начать нужно с дефиниции Власти – с общего определения, способного охватить все частные случаи, т. е. чисто «формального» или «номинального» определения. Итак, поищем общего определения Власти.

Власть имеется только там, где есть движение, изменение, действие (действительное или хотя бы возможное); власть есть лишь над тем, что способно «реагировать», т. е. меняться в зависимости от того, что представляет Власть (ее «воплощает», реализует, осуществляет). Очевидно то, что Власть принадлежит тому, кто изменяет, не тому, кто изменяется: Власть по сути своей активна, а не пассивна.

Поэтому мы можем сказать, что реальным «носителем» всякой власти с необходимостью является деятель в собственном и истин, ном смысле этого слова, т. е. деятель свободный и сознательный (будь то божество, человеческое существо, но никогда не животное как таковое).

Примечание. Конечно, акт власти не является с необходимостью самопроизвольным: можно обладать властью, выполняя приказ другого. Но наделенный властью деятель должен понимать этот приказ и свободно его принимать; передающий голос вождя фонограф сам по себе не обладает никакой властью.

Наделенное властью существо тем самым по необходимости является деятелем, а властное действие всегда есть истинное действие (сознательное и свободное).

Властное действие отличается от всех прочих тем, что оно не встречает противостояния со стороны того или тех, на кого оно направлено. Это предполагает, с одной стороны, возможность оппозиции, а с другой – сознательный и добровольный отказ от осуществления этой возможности. (Например, если я выброшу кого-нибудь в окно, факт его падения не имеет ничего общего с моей властью; однако моя власть над ним проявится очевидным образом, если он по моему приказу выбросится в окно, хотя мог бы этого и не делать. У гипнотизера нет власти над тем, кого он гипнотизирует. Мне нет нужды использовать мою власть, чтобы заставлять кого-либо делать то, что он желает делать сам по себе без всяких моих побуждений).

Власть тем самым обязательно есть отношение (между действующей и страдательной сторонами); это, по сути своей, социальный (а не индивидуальный) феномен; чтобы имелась Власть, необходимо по крайней мере двое.

Следовательно, Власть есть возможность действия одного деятеля на других (или на другого) без того, чтобы они на него реагировали, хотя и способны это делать.

Если сказать иначе: действуя властно, деятель может менять внешнего ему человека, не испытывая при этом обратного действия, т. е. не изменяясь по ходу своего действия.

(Примеры. Если я употребляю силу, выставляя кого-нибудь за дверь, для осуществления этого действия я должен менять собственное поведение, а тем самым я показываю, что у меня нет власти; совсем иначе будет, если я не двигаюсь, а другое лицо покидает комнату, т. е. изменяется по простой команде «выйдите» с моей стороны. Если отданный приказ вызывает дискуссию, т. е. принуждает отдавшего приказ делать что-то самому – а именно дискутировать, – нет и власти. Ее еще меньше, если обсуждение ведет к отказу от приказания или к компромиссу, т. е. к изменению того действия, которое команда должна была вызвать вовне, не меняя меня самого).

Итак, наконец, Власть есть возможность действовать бескомпромиссно (в широком смысле слова).

Примечание. Всякая дискуссия уже является компромиссом, поскольку равнозначна следующему: «Делайте это без всяких разговоров. – Нет, я сделаю это лишь при условии, что вы сделаете кое-что другое, а именно меня убедите. – Хорошо, с этим я согласен».

B) Это определение хорошо показывает, что феномен Власти родствен феномену Права (см. Заметки о Праве)[1]1
  Имеется в виду некий набросок, из которого в дальнейшем вырос Очерк феноменологии права, завершенный в 1943 г. – Прим. перев.


[Закрыть]. Действительно, у меня есть право, когда я могу нечто делать, не встречая оппозиции (реакции), хотя таковая, в принципе, возможна.

(Например, если я хочу взять у кого-то принадлежащие ему 100 франков, от него последует «реакция» и я получу «обратный удар» на мое действие; но если он мне эти деньги должен, то у меня есть на них право, а потому переход 100 франков из его кармана в мой не должны вызывать «реакции».

Тем не менее между этими двумя «родственными» феноменами имеются отличия. В случае Власти «реакция» (оппозиция) никогда не покидает сферы чистой возможности (она никогда не переходит в действительность), ибо ее реализация разрушает Власть. Напротив, в случае Права «реакция» может актуализироваться, не разрушая Права: достаточно того, чтобы эту «реакцию» испытало то лицо, которое не держится Права. (В приведенном примере это означает, что насильственная «реакция» должника пресекается судьей, судебным исполнителем, агентом полиции и т. п.).

Из этого различия следует, что Власть изначально исключает силу, тогда как Право ее предполагает, хотя ей не тождественно (нет Права без Суда, нет Суда без Полиции, способной выполнять решения Суда с помощью силы).

В то же самое время указанное родство между Властью и Правом объясняет, почему всякая Власть с необходимостью имеет легальный или легитимный характер с точки зрения тех, кто ее признает (это подразумевается, поскольку любая Власть обязательно является признанной Властью: не признавать Власть – значит отрицать ее, а тем самым ее уничтожать).

Из этого следует: 1) Употребление власти не только не тождественно использованию силы (насилия), эти два феномена взаимно исключают друг друга. Вообще говоря, для употребления Власти следует ничего не делать. Обязанность вмешиваться посредством силы (насилия) указывает на то, что Власть отсутствует. И наоборот, невозможно принудить людей (не применяя силы) к совершению чего-то, что они самопроизвольно не делают, без вмешательства Власти.

Примечание. Если кто-то выполняет мною сказанное из «любви» ко мне, он это делает самопроизвольно, ибо он желает угодить мне без всякого моего вмешательства, без моего воздействия на него. Поэтому отношение Любви есть по существу иное, чем отношение Власти. Однако, так как результаты Любви те же, что и у Власти, легко совершить ошибку и спутать два этих феномена, говоря о «власти» любимого над влюбленным, либо о «любви» подвергающегося власти (ее признающего) к тому, кто ее осуществляет. Отсюда проистекает естественная склонность человека любить того, кого он признает Властью, равно как и признавать Властью того, кого он любит. Тем не менее два эти феномена четко различаются.

2) «Легальное» или «легитимное» действие может стать «властным»: для этого достаточно отказа (свободного и сознательного) от осуществления возможных «реакций». (В этом случае Право пользуется Авторитетом, оставаясь при этом Правом, поскольку у него сохраняется сила, способная Право при необходимости реализовывать, т. е. там, где исчезает его Авторитет. короче говоря, Право обладает авторитетом только для тех, кто его «признает», но оно остается Правом и для тех, кто ему покоряется, его «не признавая»).

«Властное» действие «легально» или «легитимно» уже по определению. Там, где возможная «реакция» не актуализируется, там, где нет вообще никакой «реакции», там нет a fortiori и «реакции» против деятеля. Поэтому бессмысленно говорить о «незаконной» или «нелегитимной» Власти – это противоречие in adjecto. Тот, кто «признает» Власть (не существует «непризнанной» Власти), признает тем самым и ее «легитимность». Отрицать ее легитимность – значит не признавать ее, а тем самым ее уничтожать. В том или ином конкретном случае можно отрицать существование Власти, но нельзя противопоставлять реальной Власти (т. е. признанной) какое бы то ни было «Право».

Примечание 1. Многие авторы, прежде всего христианские, утверждали, что всякое политическое Господство «легитимно». Это верно ровно настолько, насколько оно реализует Авторитет. В дальнейшем мы увидим возможные расхождения между ними. Лишенное Авторитета господство совсем не обязательно легитимно. Конечно, можно сказать, что любое (революционное) действие, направленное против наделенной Авторитетом власти, будет «нелегальным» и «нелегитимным», но это – лишенная смысла тавтология, поскольку наделенная Авторитетом власть как раз исключает всякое против нее действие.

Примечание 2. Можно сказать, что Законность есть труп Власти или ее «мумия» – тело продолжает существовать без души и без жизни.

3) Наше определение Власти может быть равным образом сопоставлено с единственно значимым общим определением Божественного: божественным для меня является все то, что может на меня воздействовать без моей возможной реакции на него.

(Например, пока люди полагают, что звезды воздействуют на них, а у самих людей нет никаких средств воздействия на звезды, они их обожествляют. Однако стоило Ньютону научить их, что всякое (физическое) действие равно вызванному им противодействию, и звезды – вместе со всем природным Миром вообще – были окончательным образом «обмирщены»).

Такое определение проясняет причину того, что человек, с одной стороны, всегда относил summum Власти к тому, что было для него (или представлялось) Божественным, а с другой стороны, придавало «священный» или божественный характер всякой существующей (человеческой) Власти, т. е. таковой признаваемой. (Ср. с теократической теорией Власти, которая рассматривается ниже; она утверждает божественное происхождение всякой Власти).

Тем не менее дефиниция Божественного отличается от определения Власти: в случае божественного действия человеческая реакция абсолютно невозможна; в случае авторитарного (человеческого) действия реакция, напротив, возможна и отсутствует лишь в силу сознательного и добровольного отказа от этой возможности.

Разумеется, мы могли бы так изменить наше определение Власти, чтобы охватывать и божественное действие: действие (человеческое или божественное) властно в том случае, если не вызывает никакой реакции. Тогда можно было бы говорить о божественной Власти. Однако следует все же тщательно отличать от нее человеческую Власть, предполагающую не только отсутствие реальной реакции, но также присутствие возможности такой реакции.

Поэтому мы предпочитаем держаться нашего определения Власти, согласно которому она представляет собой по сути своей человеческий (социальный) феномен, тогда как божественное действие, хотя и родственно властному, все же ему не тождественно.

Можно сказать и так: в противоположность Власти в собственном смысле слова, т. е. власти человеческой, божественная «Власть», по существу, защищена от любой атаки, поскольку исключается любая возможная на нее реакция, а сама эта Власть действует бесконечно, все то время, пока имеется воплощающее ее бытие. А так как это бытие, по определению, не может быть изменено или уничтожено извне, то естественно предположить его вечное существование. Поэтому мы можем сказать, что божественная «Власть» отличается от Власти в собственном смысле слова (человеческой) именно своим вечным характером. Иначе говоря, Божественное утверждает свою «Власть» без всякого риска ее потерять, вообще без риска.

Напротив, человеческая Власть является по существу преходящей: в любой момент может осуществиться добровольно подавляемая реакция, которая уничтожает Власть. Отправление (человеческой) Власти с необходимостью предполагает элемент риска для того, кто ее практикует – уже потому, что он ее практикует; он рискует ее утратить вместе со всем тем, что из этого проистекает.

Следовательно, всякая существующая человеческая Власть должна иметь «причину», «основание» или «оправдание» своего существования – некий raison d’etre. Чтобы признать ее, недостаточно указать на то, что она существует (а тем самым продлить ее существование).

Поэтому нужно рассмотреть причины, основания и оправдания Власти. Это позволит нам различить несколько несводимых друг к другу типов Власти и лучше понять связанные с ними теории.

2

а) Все формы (человеческой) Власти имеют между собой то общее, что они позволяют осуществлять действие, которое не вызывает реакции, поскольку способные реагировать сознательно и добровольно от реакции воздерживаются. И наоборот, повсюду, где люди испытывают воздействие (которое они не могли бы вызвать сами) и отказываются – сознательно и добровольно – от своей способности на него реагировать, мы можем утверждать вмешательство Власти.

Однако, если реакция всегда остается возможной, а отказ от нее является сознательным и добровольным, возникает вопрос о причинах отказа. Всякая Власть заставляет задать вопрос: почему она существует, т. е. почему ее «признают», испытывая проистекающие от нее акты без негативной на них реакции.

Ответы на эти вопросы были различными, причем каждый ответ соответствовал определенному типу Власти. Для начала следует набросать список всех возможных типов Власти.

Примечание. Можно было бы перечислить примерно двадцать таких типов. Однако, пока нет теории Власти, мы никогда не будем уверены в том, что список этот полный.

Затем следует выделить (и описать) несводимые друг к другу «чистые» типы, показать, как образуются «смешанные» типы из «простых» или «чистых».

Мы не можем привести здесь весь этот феноменологический анализ. Его следует предполагать при указании результата, но без «демонстрации».

Можно различить четыре типа Власти (простых, чистых или элементарных).

α) Власть Отца (либо родителей вообще) над Ребенком. (Варианты: Власть, проистекающая из значительного различия в возрасте – Власть старых над молодыми; Власть традиции и тех, кто ее придерживается; Власть мертвых – завещание; Власть «Творца» над его творением и т. п.).

Примечание относительно Власти мертвых. Вообще говоря, у человека больше Власти после его смерти, чем при жизни: завещание обладает большей Властью, чем отданное живым распоряжение; обещание более значимо после смерти того, кому оно было дано; указаниям умершего отца более послушны, чем его указаниям при жизни и т. д. Причина этого заключается в том, что против умершего невозможна никакая реакция. Так что он, по определению, располагает Властью. Но эта невозможность реакции закрепляет за Властью умершего божественный (священный) характер; у него нет ни малейшего риска в осуществлении Власти. Отсюда проистекают как сила, так и слабость этой власти. Иными словами, это – разновидность божественной власти.

β) Власть Господина над Рабом. (Варианты: Власть Дворянина над Простолюдином; Власть Военного над Штатским; Власть Мужчины над Женщиной; Власть Победителя над Побежденным и т. д.).

Примечание о Власти Победителя. Само собой разумеется, чтобы располагать Властью, Победитель должен быть «признан» таковым Побежденным, т. е. Побежденный должен «признать» свое поражение. Ср. немецкий лозунг «im Felde unbesiegt», который уничтожал рождавшуюся Власть победителей 1918 г.: последние не могли вырвать «признание» своей победы, а потому не имели никакой Власти и вынуждены были опираться на силу – с известными результатами.

γ) Власть Вождя (dux, Duce, Fuehrer, leader и т. д.) над Толпой. Варианты: Власть Вышестоящего (директора, офицера и т. п.) над Нижестоящим (служащим, солдатом и т. п.); Власть Учителя над Учеником; Власть Ученого, Техника и т. д.; Власть Прорицателя, Пророка и т. д.

Примечание о Власти Офицера. Является хорошим примером смешанной Власти. Помимо присущей ему Власти Вождя над солдатами, он располагает Властью Господина над гражданскими лицами; по отношению к солдатам он обладает также Властью Отца; наконец, он воплощает также Власть Судьи, к которой мы сейчас обратимся.

δ) Власть Судьи. Варианты: Власть Арбитра, Власть Контролера, Цензора и т. д.; Власть Исповедника; Власть справедливого или честного человека и т. д.

Примечание о Власти Исповедника. Она также является хорошим примером смешанной Власти: помимо Власти Судьи, Исповедник располагает Властью Вождя (равно как и Отца) в качестве «духовника»; но у него отсутствует Власть Господина.

Примечание о Власти справедливого Человека. Представляет собой самый чистый случай Власти судьи, поскольку Судья как таковой обладает, помимо своей спонтанной Власти Судьи, еще и выводимой из нее Властью должностного лица.

b) Итак, мы имеем четыре «чистых» типа Власти. Мы видели, что можно также различать четыре несводимых друг к другу теории Власти. Это подталкивает нас к предположению, что каждая из этих четырех теорий, авторы которых считали таковые теориями Власти вообще, в действительности были теориями одного из четырех указанных типов.

Посмотрим, так ли это. Мы имеем следующие теории (в хронологическом порядке):

– Платона

– Аристотеля

– схоластов (теологическая теория)

– Гегеля.

Начнем с последней.

Гегелевская теория имеет форму теории отношения между Господином и Рабом. Кажется, Гегель видел в ней общую теорию Власти и считал все прочие формы Власти выводимыми из Власти Господина над Рабом. Во всяком случае, он не разрабатывал иной теории Власти.

Гегелевская теория (философски весьма разработанная) целиком передает второй «чистый» тип Власти из нами указанных. (Подробно эта теория рассматривается мною в статье «Автономия и зависимость Самосознания» в журнале Mesures[2]2
  Mesures, 15 janvier 1939, 5-е annee, I, pp. 108 sq. Публиковалась с подзаголовком «Господство и рабство» и содержала перевод раздела A из четвертой главы Феноменологии духа. В дальнейшем целиком вошла в книгу Введение в чтение Гегеля. – Прим. перев.


[Закрыть].

Господство рождается в Борьбе на смерть за «признание» (anerkennen). Два противника ставят перед собою равным образом человеческую цель (не животную, не биологическую): быть «признанным» в своей человеческой реальности, в своем достоинстве человека. Будущий Господин выдерживает проверку Борьбы и Риска, тогда как будущий Раб не сумел перебороть свой страх (животный страх смерти). Он уступает, он признает себя побежденным, признает превосходство победителя и подчиняется ему как Раб своему Господину. Так рождается абсолютная Власть Господина над Рабом.

Итак, Господин преодолевает в себе животное (проявляющееся в инстинкте самосохранения) и подчиняет его тому, что является у него специфически человеческим (это человеческое начало проявляется в желании «признания», в «тщеславии», которое лишено всякой биологической, «витальной» ценности). Напротив, Раб подчиняет человеческое природному, животному началу. Можно поэтому сказать, что Власть Господина над Рабом аналогична Власти человека над животным или над Природой вообще – с тем отличием, что «животное» осознает свою неполноценность и свободно ее принимает. Вот почему имеется Власть: Раб сознательно и добровольно отрекается от возможности противостоять действиям Господина; он знает, что такая реакция несет риск его жизни, а он этот риск не желает принимать.

Тем самым теория Гегеля выступает как теория Власти. Она объясняет, почему эта Власть имеет вид Господства над Рабом. Она хорошо передает данный (чистый) тип Власти, но не годится для других типов.

Так, она не передает Власти Вождя. Господин не только располагает Властью над Рабом (в качестве Господина в собственном смысле слова); он может обладать также Властью над другими Господами (как их Вождь). Иначе говоря, теория Гегеля не учитывает факта существования Власти Вождя среди социально равных людей. Она еще менее применима в случаях Власти Отца или Судьи – начало Борьбы или Риска в этих случаях вообще отсутствует.

Напротив, гегелевская теория объясняет родство случая Власти Господина и тех случаев, которые мы обозначили как «варианты» этого последнего. Несмотря на то, что Власть Высокородного, Военного, Мужчины и Победителя имеют смешанную природу, следует заметить, что преобладающим и основополагающим для них является Господство, опирающееся на Риск. Это очевидно, когда речь идет о господстве Военного над Штатским, Победителя над Побежденным. Но столь же неоспоримо то, что господство дворянина имеет военные истоки, тогда как простолюдин в войне не участвовал. Наконец, именно по той же причине устанавливается Власть Мужчины над Женщиной.

Перейдем теперь к теории Аристотеля. Она также предстает как теория Господства, но в действительности она имеет в виду совсем иной тип Власти.

По Аристотелю, Господин имеет право на Власть над Рабом потому, что он способен предвидеть, тогда как Раб способен лишь к регистрации своих непосредственных потребностей и направляется только ими. Если угодно, это Власть «разумного» над «животным», «цивилизованного» над «варваром», «муравья» над «стрекозой», «зрячего» над «слепым». (Это и Власть отдающего приказ над тем, кто его исполняет). Тот, кто отдает себе отчет в том, что он видит хуже и не столь далеко, как другой, с легкостью уступает ему право вести и направлять. Тем самым он сознательно отказывается от возможной реакции; он подчиняется действиям другого без оппозиции, без протеста, без обсуждения, даже без всяких вопросов – он «слепо» следует за другим.

Власть тут предполагается, но эта теория не имеет ничего общего с Властью Господина, которая хорошо объясняется теорией Гегеля. Теория Аристотеля применима в случае Власти Вождя над своим отрядом – это теория Власти тех, кого именуют dux, Duce, Fuehrer, leader и т. п.

Возьмем знакомый всем пример: группа подростков собралась поиграть, один из них предлагает отправиться в соседний сад воровать яблоки. Он тут же становится главой этой шайки, поскольку видит дальше других, поскольку это он замыслил проект, а прочие не шли дальше уровня непосредственных впечатлений. Можно предположить, что первые «истинные» вожди появлялись точно так же: группа «Господ», «благородных разбойников» собиралась вокруг Вождя, предлагавшего план набега; он получал абсолютную Власть на время, пока длилось исполнение его проекта – он становился «диктатором», «царем» (см., например, спонтанное возникновение Власти Вождя в Анабазисе Ксенофонта).

Примечание. Мы говорим здесь о Вожде отряда, а не о Главе государства, Власть которого обладает смешанным характером (Вождь – лишь один из ее элементов). Мы вернемся к этому в пункте B, I. Скажем пока что только следующее: социологи установили, что государство обычно рождается там, где отряд завоевателей, «Господ», утверждается в завоеванной ими стране, более или менее поработив ее аборигенов. Побежденные делаются «подданными» победителей, которые обретают над первыми Власть Господина. Вождь победителей делается первым Главой (по отношению к «равным», к Господам) и Господином (по отношению с своим «подданным», Рабам, побежденным). Он в одно и то же время выступает и как Вождь, и как Господин, а тем самым является Главой государства, Сувереном, «Царем», «Диктатором». Разумеется, он предстает не только как Вождь и Господин, поскольку может располагать также Властью Отца и Судьи.

Теория Аристотеля хорошо передает Власть Вождя группы, она позволяет прояснить родство этой Власти с тем, что мы назвали «вариациями». Скажем, когда речь идет о Власти Вышестоящего над Нижестоящими. Директор или Офицер видят дальше, чем Служащий или Солдат. Первые предвидят будущее, составляют планы и проекты, тогда как вторым даны лишь непосредственные потребности сегодняшнего Дня. Даже если Вышестоящие просто передают пришедшие сверху приказы, они знакомятся с ними раньше Нижестоящих и пользуются такого рода предвосхищением.

То же самое можно сказать о Власти Учителя над Учеником: ученик воздерживается от ре-акций на действия учителя, поскольку считает, что учитель уже пребывает там, куда он придет лишь со временем – он впереди него.