Текст книги "Грязные игры"

Автор книги: Александр Белов (Селидор)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

XVII

По весне к Гаранту гуськом пошли косяком всякие психологи, имиджмейкеры и политтехнологи. Дорожку эту проложил хитрый Губайс, все еще продолжавший верить во все эти колдовские технологии.

Зорин в это дело не влезал, но и не мешал, думая про себя: «Хрен его знает, может, и правда что-нибудь вытанцуется?»

Однако крутой нрав Гаранта сказывался и в этом деле. «Колдуны» один за другим вылетали от него, как ошпаренные. Губайс иронично улыбался, но терпеливо приводил все новых и новых кудесников.

И вдруг одна парочка пришлась, что называется, ко двору. Каждый понедельник и четверг ровно в девять утра они стали появляться в главном кабинете страны. Этими счастливчиками были Павел Генералов и Екатерина Ежова. Кстати, именно в паре они смотрелись замечательно. Немного меланхоличный, среднего роста, с короткой бородкой и в круглых очках Генералов и энергичная, напористая, весьма солидной комплекции роскошная брюнетка Ежова.

Начали они круто, сразу предложив Гаранту использовать в телевыступлениях не бумажные, закатанные в пластик листочки с крупным компьютерным шрифтом, а бегущую строку, которой давным-давно пользовались все телеведущие. Самое странное в этом было то, что никому столь простое и очевидное решение раньше просто не пришло в голову.

Гарант, посмотрев первые же видеозаписи, где он вещал, глядя в камеру честными глазами и притом без всякой бумажки, пришел в полный восторг:

– Вот это выступает, понимаешь, – сказал он о себе в третьем лице. – Народ это оценит.

Дальше – больше. Так как Гарант был человеком увлекающимся, что мигом просекли Генералов с Ежовой, то они и стали предлагать ему разные психологические тесты в игровых вариантах. И окончательное решение о дальнейшей совместной работе было принято, когда имиджмейкеры научили Гаранта непринужденно скрывать покалеченную в юности левую руку, напоминавшую клешню, коей он привык жестикулировать.

– Все очень просто, – горячо объясняла Ежова. – Стоит вам толькЬ представить, что в левой руке вы постоянно

держите гантель. Не очень тяжелую, но в то же время вполне весомую. И эту гантель никто не должен видеть.

–        Принесите мне гантелю, – велел Гарант безмолвному референту, присутствовавшему при тренинге.

–        Там на входе у охраны мой портфель, – подсказал благожелательно Генералов и объяснил гаранту: – С гантелью охрана не пустила..;

Правильно не пустила, понимаешь, – расплылся тот в улыбке. – Тащи сюда портфель, скажи Коржикову, я разрешил, – приказал он стоявшему навытяжку референту.

С гантелью тоже все получилось. При первой же записи официального обращения к • народу, где Гаранта снимали стоя, но по пояс, он и в самом деле держал увесистую гантель в левой руке. Зато правой жестикулировал живо и очень естественно, словно компенсируя вынужденную однорукость...

И так всякий раз Ежова и Генералов придумывали что-нибудь новенькое. Гарант долго хохотал, когда те предложили ему назвать – по стратегическим соображениям – будущую кампанию: «Медведь проснулся».

–        А что я, спал, что ли? – отсмеявшись, хитро поинтересовался он.

–        Да нет, тут нечто другое имеется в вйду, – пустился в объяснения Генералов. – Понимаете, вы – сильный и мудрый. И вы мало показывались перед народом в последний год. Руководили страной не публично, а на деле. Но люди хотят видеть своего лидера...– Генералов впал в раж и вертелся как уж на сковородке, даже взмок от напряжения. – Вы, получается, как бы немножко дремали. А теперь вы как бы просыпаетесь и– демонстрируете силу. Показываете, кто в доме хозяин. Таким образом, стратегия «Медведь проснулся» – это демонстрация силы. К тому же само название – только для служебного пользования.

Такая трактовка собственной роли Гаранту чрезвычайно понравилась.

–        Это хорошо, проснулся и показал. Мы им точно покажем! – он хотел взмахнуть левой рукой, но под пристальным взглядом Ежовой вспомнил о невидимой гантели и рубанул воздух правой...

Последней фишкой имиджмейкеров была примерка очков. Эту идею – попробовать изменить имидж Гаранта с помощью очков – предложил очкарик Генералов.

Гарант с удовольствием примерял разные очки, разглядывал себя в зеркало и охотно позировал фотографу. Однако результат получился плачевный. Около сотни фотографий наглядно продемонстрировали – никакие очки не подходят. По одной простой причине – они старили. А Гарант и так был не молод.

–        Попробуем поэкспериментировать с прической, – предложила Ежова.

–        Попробуем. Вот и Татьяна к этому делу подключится, – пробасил Гарант, указывая на свою любимицу, которая уже третий раз присутствовала на встрече вместе с референтом...

Генералов и Ежова переглянулись. Общение с ухватистой дочкой президента не входило в их планы. Там, где действуют профессионалы, дилетантам не место! Тем не менее...

–        Замечательно, – дипломатично заявил Генералов.

–        Вы нас опередили, – обворожительно улыбнулась тактичная Ежова, – мы и сами хотели это предложить.

А что им еще оставалось делать?..

Едва выйдя через калитку возле Спасской башни на Красную площадь, имиджмейкеры переглянулись.

–        Ох, подсидит она нас. Помяни мое слово, Паша.

–        Подсидит, как пить дать, – меланхолично, но уверенно подтвердил Генералов.

–        Так что делать будем? – требовала немедленного ответа Катя.

–        Ну что ты, Кать, волнуешься. На наш век клиентов хватит, – пожал плечами Генералов, непатриотично закуривая «Ротманс».

XVIII

В общем, Павлючков еще раз доказал, что он мужик толковый, и не зря они ему хорошую зарплату платят. Благодаря своим былым связям, а заодно и ново-приобретенным, он в Бригаде наладил нечто вроде настоящей службы разведки и контрразведки. И, похоже от всего этого ловил кайф. К тому же и средства ему на спецоборудование выделяли немереные.

Зато теперь Саша, как какой-нибудь глава государства, по утрам получал сводку разведданных, а каждый понедельник и более подробный, обобщающий отчет. Теперь он постоянно и в подробностях знал, чем живут и дышат коллеги – будь то дружественные солнцевские и курганские или незамиренные чеченцы-ацтеки.

Саша вовсе не был таким наивным, и. не обольщался достигнутой с ацтеками договоренностью по поводу «Социума». Они тоже не дураки, и без сомнения пытаются прощупать самого Сашу со всех сторон. Павлючков уже пресек несколько каналов вероятной утечкой информации. Во всяком случае, Саша был уверен, что и его кабинет, и прочие конфиденциальные помещения сейчас не имеют ушей. И тем не менее Павлючков не реже двух раз в неделю проверял все помещения при помощи специальных устройств...

Лев Викторович Павлючков, как обычно, прибыл в приемную за пять минут до начала встречи. Невысокий, крепкий, только-только начавший лысеть, несмотря на свои сорок пять, он благоухал дорогим одеколоном от «Ар-мани» и распространял чуть ли не на весь офис флюиды уверенности. На .нем был светлый спортивный пиджак «Кэмэл», синяя в мелкую полоску рубашка «Аббатэ», темно-синие брюки и стодолларовый галстук от «Хьюго Босс». Он любил хорошую одежду, но раньше на службе редко мог позволить себе купить что-нибудь фирменное.

Павлючков, конечно, бывал за границей, обеспечивая сопровождение первых лиц, но и валюты тогда перепадали копейки, да и не жаловали тогда в их управлении любителей роскоши. Другое дело, ПГУ-шники, но это все-таки была элита, в ряды которой Павлючков тогда даже не мечтал попасть. Из-за бугра он привозил в основном галстуки, да кое-какие подарки жене и дочке. Зато теперь – при такой-то зарплате и таких-то новых магазинах, когда заграничные витрины вроде как сами собой переместились в Москву, он мог оторваться по полной.

–        Людочка! Свет очей моих! – позвал Павлючков, обнаружив вместо секретарши офисное кресло и мерцающий звездами экран компьютера.

–        Здравствуйте, Лев Викторович! Кофе будете? – Людочка тотчас же материализовалась в приемной с кофейником в руке.

–        Из ваших рук – хоть цианистый калий, – сладко пропел Павлючков и, ловко перехватив кофейник, поставил его на подготовленный поднос. И только тогда склонился над Людочкиной рукой в ритуальном поцелуе.

–        Александр Николаевич ждет вас, – сказала она дежурную фразу и, не удержавшись, поинтересовалась: – Какой у вас одеколон, Лев Викторович?

–        «Армани», – просто ответил Павлючков и поправил галстук. Про галстук Людочка не спросила.

Они вошли в кабинет вместе. -Павлючков с папкой в руках и Людочка с подносом, на котором стояли кофейник, сахарница, сливки и две полупрозрачные чашки.

–        Ну, чем порадуете сегодня, Лев Викторович? – спросил Саша, как только за Людочкой закрылась дверь.

–        Боюсь, что радоваться нам нечему. -Я даже предложил бы вам с сегодняшнего дця усилить охрану.

–        Что, все так серьезно?

–        По нашим оперативным данным Юскаевы заметно активизировались. Нашим ребятам уже дважды пришлось отсекать хвост от вашего кортежа. И это был хвост ацтеков.

–        Ну и что? Вы же тоже их сопровождаете?

–        Не так активно, Александр Николаевич. И это, еще полбеды. Самая главная опасность заключается вовсе не в этом.

–        А в чем?

–        Они вас заказали.

Саша пожал плечами: мол, что здесь удивительного. Ну заказали, не они первые и не они последние.

–        Эти сведения получены нами из трех независимых источников, – уточнил Павлючков, подчеркивая серьезность угрозы.

По его мнению, Саша отреагировал на его сообщение слишком легкомысленно.

–        Ай, молодца! – восхитился Саша. И было не совсем понятно, к кому относится это восклицание, то ли к лихим ацтекам, то ли к хорошей работе службы Павлючкова. – Честно говоря, я этого ждал. Долго же они думали! А я-то смотрю – затишье какое-то наступило.

–        Что делать будем, Александр Николаевич? Может...

–        Нет, это уже мои дела. Есть тут у меня своя «скорая помощь», – Саша посмотрел на часы. – Так, сколько у нас сейчас там в Луизиане? Час ночи? Нормально.

Саша набрал номер, сделав знак Павлючкову, чтобы тот не уходил. Был у него ко Льву Викторовичу еще маленький разговорчик.

Дед как будто ждал этого звонка и ответил тотчас же.

–        Здравствуйте, Владимир Владимирович... – сказал Саша, – извините за беспокойство, но сейчас мне необходима ваша помощь... – Он изложил суть дела. – Это именно тот случай, когда я сам не могу вмешиваться... Да-да, я слишком уже влез в эту политику... Рисковать не имеет смысла... Да, Владимир Владимирович, вы не ошибаетесь, это именно они... Спасибо, я вас понял.

Саша повесил трубку и довольно улыбнулся. Клаузевиц был бы доволен этим ходом.

–        Вопрос будет закрыт, – сказал он. – В самое ближайшее время.

–        Ну и ладненько, – потирая руки, ответил Павлючков. – Ацтек с возу – охране легче. Так что вы хотели узнать по другим вопросам?

–        Надо бы, Лев Викторович, Вите Пчелкину задницу прикрыть. А то как бы чего там не вышло.

–        В смысле? – изумился Павлючков.

–        Не нравятся мне его нынешние контакты с Зориным. Что-то там нечисто, – Саша задумчиво рассматривал галстук Павлючкова.

–        Установить наружку? – обрадовался Павлючков, на автомате подтянув узел галстука.

Идея работы с серьезными людьми, представлявшими кинувшее его в свое время государство, приятно грела отставного чекиста.

–        И наружку, и внутрянку по полной программе, и еще есть у меня планчик один. Надо только Фила подтянуть...

XIX

Пете Исаеву понравилось дружить с пацанами. Так что задание Зорина он выполнял с удовольствием. Тем более, что всегда мечтал о сладкой жизни. Его же собственные доходы на это, увы, не позволяли. Как говорится: «Чтоб ты жил на одну зарплату!» Нарвою чиновничью зарплату он и вовсе бы не потянул. Зорин,» конечно, доплачивал ему сверху, но этого все равно было мало. Цены росли прямо на глазах, словно счетчик в такси тикает: неумолимо и слишком быстро.

Поначалу Петя порывался тоже участвовать в оплате ресторанных и прочих счетов. Однако как-то легко все так получилось, что все расходы на себя в основном взял Фил. А иногда они просто приходили в такие заведения, где то ли все было заранее оплачено, то ли, что скорее всего, ребята пользовались бес-граничным кредитом.

Ну а уж девицы, с которыми они развлекались, Пете и вовсе были не по карману. Конечно, Исаев не мог не понимать, что за все когда-нибудь придется платить. Но он легкомысленно отгонял от себя эту мысль. Тем более, что Зорину он после каждой встречи докладывал обо всех разговорах, что велись за столом. Об интимной стороне своих похождений Петя стыдливо умалчивал.

Всякий раз после подобных докладов Зорин призывал Петю быть осторожным и бдительным. И Петя всякий же раз искренне обещал. Он не вполне понимал, как могут пригодиться шефу те жалкие сведения, что он выуживал в застольных беседах. Пацаны о делах не откровенничали, все больше хохмили и трепались о бабах. Видимо, Зорин и не рассчитывал на получение серьезной информации, а просто хотел иметь своего человека в этой команде: это никогда не помешает...

Загуляли все в том же гостинично-банном комплексе на Рублевке. Тут у пацанов вообще было все схвачено и ни о каких деньгах даже речь не шла. Похоже, что загребистый Пчела этот комплекс «приватизировал», чтобы не только здесь не платить, но и получать доходы с других клиентов. Он стал настоящей акулой бизнеса, этот Пчела. С хваткой бультерьера во всем, что касалось денег.

Когда пацаны закатывались сюда, посторонних здесь не было. Только обслуга и девочки. Девочки были проверенные, все члены партии, по утверждению Пчелы, с тысяча девятьсот пятогогода.

Несмотря на колоссальный выбор, Петя запал на длинноногую Аиду, похожую на Шарон Стоун в «Основном инстинкте». Такая же сексапильная стерва. Покорила она Петю, боготворившего американскую актрису, не только с первого взгляда,, но с первых же слов.

– Аида, опера Верди, – представилась она при знакомстве.

Пила Аидаг как лошадь. Петя старался не отставать, ведь это так объединяло. Телячьими влюбленными глазами он смотрел на нее не отрываясь, опрокидывая в себя рюмку за рюмкой. Только вот Аида, как древние греки, пила красное вино, разбавленное водой, точнее, минералкой, а Петя хлебал виски с коньяком, чередуя напитки в случайной последовательности.

В баре царил полумрак, играла тихая музыка, Аида казалась по уши влюбленной. В него, в Петю! В глубине души он понимал, что завтра она так же искренне будет любить другого. Но сегодняшний вечер – и ночь – были их, Пети и Шарон. То есть, конечно же, Аиды. Он ласково называл ее Аидюша. Интересно, а как бы ему пришлось обращаться в моменты интимной близости к великолепной Шарон, окажись она в его объятиях? Петя задумался. Шариком ее называть, что ли? Нет, пусть будет Аидюшка, такая своя, такая киска. Петя прямо облизнулся.

Аидины очертания уже начали расплываться, а иногда даже двоиться. Сегодня он явно перебрал. Не надо бы мешать коньяк с виски. Но ведь напитки такие классные, отказаться просто невозможно. Халява, сэр!

Ему сейчас было слишком хорошо, а это означало, что поутру будет хреново. Петя даже не представлял себе, насколько хреново ему будет по этому самому утру.

Проснулся Петя с дикой головной болью. Было уже не утро, а день – сквозь жалюзи пробивался луч по-весеннему яркого солнца.

– Аид, дай воды, – не отрывая головы от подушки, простонал Петя.

Ему никто не ответил. Выпростав руку из-под одеяла, он почесал нос и оглушительно чихнул. И только тут понял, что рука у него отчего-то липкая и влажная. Это что еще за хрень? Окончательно открыв глаза, он тупо и бессмысленно смотрел на свою ладонь – она была вся в крови.

–        Блин, что за дела?– озадаченно спросил сам себя Петя.

Он с трудом, постанывая, перевернулся на другой бок и через мгновение уже был на ногах, вскочив с кровати, как ошпаренный. На постели лежала мертвая Аида. Под левой лопаткой у нее торчала рукоятка столового ножа. Вся кровать была в крови.

Петя попятился назад, широко, как выброшенная на берег рыба, открыл рот, и в комнате раздался дикий, протяжный, похожий на заводской гудок, вой... Только он не сразу понял, что этот вой издает он сам!

Тотчас, словно в ответ на этот гудок, дверь приоткрылась: в комнате появился свежевыбритый Фил, благоухающий дорогим парфюмом, от одного запаха которого Петю чуть не вывернуло наизнанку. Фил будто специально ждал за этой дверью. Он бесстрастно оглядел окровавленную кровать и удивленно свистнул:

–        Нехило повеселился, Петруха! Похоже, врач здесь уже не понадобится.

Петя все орал, все не мог успокоиться... Он был в шоке и, чтобы вывести его из этого состояния, Фил был вынужден отвесить ему несколько оплеух.

–        Заткнись немедленно, – приказал он. – Давай быстро под душ.

Петя перестал орать и начал безостановочно икать. Фил тем временем быстренько сгреб в охапку его одежду и вместе со шмотками запихнул Исаева в ванну, включив воду на полную катушку.

Пока Петя мылся, труп, кажется, зашевелился, но Фил не обратил на это ровно никакого внимания.

–        Хватит плескаться, Ихтиандр хренов, – Фил ударил несколько раз кулаком в дверь ванной. – Давай там, одевайся. И побыстрее.

Наконец мокрый и несчастный Петя выбрался из ванной. Его била мелкая дрожь, и он все пытался заглянуть в комнату, видимо, надеясь, что все увиденное с похмелья растает, как мираж. Однако мираж не таял. Аида все в той же позе лежала на окровавленных простынях. И все так же у нее под лопаткой торчал нож. Кто же это ее так подло? Неужели он сам?

–        Пошли, пошли отсюда, – торопил его Фил. – Да, натворил ты, Петька, де-лов. И что теперь?

–        Не знаю, не знаю, – шептал Петя, цепенея от ужаса. – Поверь, Валер, ни хрена не помню!

–        Говорил я тебе, меньше пей. Вот и , допился до чертиков – выговаривал ему Фил. – Что тебе там спьяну причудилось? Зачем бабу-то пырнул? Аидка вроде не скандальная телка, послушная...

–        Это не я... – неуверенно сказал Петя.

–        А кто? – изумился Фил. – Вы как с нею поднялись вчера в номер, так больше и не выходили. А мы еще внизу сидели... Лев Викторович подъехал. На твое счастье, надеюсь, – Фила, похоже, осенила идея. – Уж он-то что-нибудь придумает. Не дрейфь, Петька! – Фил^ хлопнул Исаева по плечу. – Мы своих в обиду не даем. Тем более из-за какой-то там мертвой кошелки.

–        А что с ней будет? – Петя снова начал икать.

–        Да уже ничего не будет. Вечный покой. В сосновом лесу, – Фил печально покачал головой: мол, все там будем.

У Пети отвисла челюсть: Фил говорил о смерти так спокойно, так привычно, что ему стало страшно. Или Фил привык закапывать трупы сотнями? В сосновом-то лесу!

Пошатываясь, Петя подошел к креслу у стены и рухнул в него лицом вперед. Перед глазами все завертелось, потом из этого вращающегося круга вышла голая Аида... Она протянула к нему окровавленные руки и спросила глухим голосом: «Петя, за что?» Потрясение было настолько сильным, что он потерял сознание...

Очнулся Петя от того, что кто-то хлестал его по щекам. Он лежал на полу и, открыв глаза, узрел над собой Льва Викторовича. В руке тот держал мокрое полотенце. Убедившись в результативности своего метода приведения в сознание, он взял со столика, стоявшего рядом, коньяк и граненый стакан европейского образца.

–        На, выпей, это были первые его слова. И он плеснул в емкость сразу граммов сто коньяка.

Петя сел, зажмурившись, проглотил коньяк и запил его минералкой прямо из бутылки. По пищеводу будто господь прошел босыми ногами! Через несколько секунд ему полегчало... Он кое-как встал, сделал несколько шагов вперед, развернулся, как марионетка на ниточках, и буквально упал спиной в мягкое кожаное кресло. И тут же его одолела икота...

–        А теперь полюбуйся, – Павлючков высыпал на пол перед Петей пачку моментальных поляроидных снимков.

«Подстава, чистой воды подстава», – думал Петя, рассматривая фотографии и окончательно осознав, что произошло.

Теперь он абсолютно уверен, что никакой Лиды он не убивал. Даже случайно, хотя о какой случайности могла идти речь? Убийство было явно подстроено... Все снимки были на одну и ту же тему: на них был Петя в разных ракурсах, и рядом с ним окровавленная Аида с ножом в спине:

Не узнать его было нельзя. Ему стало страшно: если уж они готовы так запросто погубить человека, чтобы подсечь такую неважнецкую рыбешку как он, то чего еще от них можно ждать? Он с ужасом смотрел на невозмутимых, как сфинксы, Фила и Павлючкова.

–        Ну-с, молодой человек, что будем делать? – Павлючков препротивно барабанил пальцами по столу.

–        Что вы хотите? – Петя собрался и даже перестал икать.

От злости у него и голова перестала болеть. Или это от коньяка?

–        Есть предложение... Мы прячем концы в воду. Никто не узнает о насильственной смерти вашей прекрасной возлюбленной, – Павлючков явно издевался.

«Вот сволочь! – подумал Петя. – А я-то хорош, идиот! Опять из-за бабы погорел! Влип конкретно».

–        Но фотографии я оставлю у себя. Пока, – продолжал Павлючков, многозначительно улыбаясь. – Здесь, – он указал пальцем на Аиду, – сейчас все уберут. Или вы предпочитаете другое развитие событий: милиция, следствие...

–        Нет, нет, – застонал Петя. Опять заболела голова, чертова кость! – Что вы от меня хотите? – еще раз повторил он.

–        Теперь ты будешь работать на нас, – сказал Фил. – Нас очень интересует все, что делает, и даже все, что думает твой босс.     -

–        Я буду все рассказывать, – обреченно согласился Петя.

–        Это хорошо. Но – мало, – вмешался Павлючков. – Нас интересуют копии документов, записи разговоров, все контакты. Аппаратурой мы вас обеспечим. Будем работать вместе.

Петя обреченно кивнул.

–        Все у нас получится, – жизнерадостно закончил разговор Павлючков.

На сей раз Петя вздохнул. Чего ж не получиться-то? Уже получилось, мало не покажется...

Фил был горд собой чрезвычайно. Это была его первая самостоятельная постановка! Правда, идею подсказал Белов, а тот позаимствовал ее из «Крестного отца». Там конкретно подставили гада-сенатора, подсунув ему в постель убитую шлюху.

Зато Филу удалось выстроить мизансцену без реальных жертвоприношений. Кровь была та самая, купленная для нового фильма, итальянская. А рукоятку ножа на залипах он одолжил у знакомых киношников, которые снимали как раз очередной кровавый боевик, где ножи и заточки торчали из мертвых тел едва ли не в каждом кадре. У них этого добра было до хренищи. Аида же вообще сыграла свою роль идеально, не хуже настоящей актрисы.

Петрухи ему было не жаль. Сам, козел, на рожон лез. На халяву траву щипал. Ну так и пусть сидит теперь на привязи...