Текст книги "Грязные игры"

Автор книги: Александр Белов (Селидор)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

XIV

Все-таки это очень забавно – из крутой московской зимы попасть в настоящее лето. Точнее, если по-нашему, в золотую осень. Только все же потеплее. Саша с удовольствием, еще в самолете, сбросил кожаное пальто, оставшись в демократичном тонком свитере. Но все равно, по сравнению с Максом, который приехал его встречать в аэройорт в своем пляжном прикиде, он был одет, как полярник на льдине. Встречать его на лужайку перед особняком высыпала вся челядь во главе с хозяйкой дома. Иван, узнав папу, вырвался из рук Оли и бросился навстречу с восторженным криком.

–        Вырос-то как! – подбрасывая сына на руках, восхищался Саша. – Скоро за пивом можно посылать!

–        Да ну тебя, Саш, скажешь тоже. Пиво в холодильнике, – смеялась Оля.

–        Соскучился, Оль, по вам, – не выпуская Ваньки, Саша потянулся к жене и поцеловал в теплую ложбинку на шее...

–        Саш, может поспишь, все-таки перелет был тяжелый? – заботливо спросила Оля, радостно касаясь плеча мужа.

–        Что я сюда, спать что ли приехал? В Москве отосплюсь. Ну разве что с тобой? – чуть задумавшись, подмигнул Саша.

Оля покосилась на сына:

–        Нет, Ванька нас сейчас не отпустит. Потерпи.

И Оля улыбнулась исподлобья, чуть склонив голову, маняще и-нежно, совсем как когда-то давным-давно. Когда между ними еще не пробежала черная кошка.

Тут, словно в ответ на Сашины мысли из-под шкафа донеслось мяуканье. Это была Рыська. Или Марыська. Кошка сначала осторожно высунула мордочку, оглядывая комнату и затем одним прыжком оказалась около двери, норовя выскочить наружу.

–        Киса! – радостно завопил Ванька и бросился к бедному животному, забыв сразу и про папу и про маму.

–        Саш, а мы домой когда поедем? – спросила Оля, глядя вслед сыну. – А то Ванька уже с акцентом начинает говорить.

–        Скоро, Оль, скоро. В новом доме уже внутри все делают, чуть-чуть осталось. Да и холодно в Москве – бр-р... – Саша даже поежился.

–        Белов, не увиливай от ответа, – учительским тоном сказала Оля. Саша обнял ее:

–        Думаю, весной. Или, в крайнем случае, в самом начале лета.

–        Ну, это в самом крайнем, – вздохнула Оля...

Перед обедом купались в бассейне. Саша полностью одобрил конструкцию и боевые качества водяного пистолета. Они с Ванькой перестреливались из разных концов бассейна, как в настоящем гангстерском фильме.

Оля сидела на бортике бассейна и не очень одобрительно покачивала головой. Все-таки не по душе ей были такие игры, хотя она и понимала, что все мальчишки в мире обожают пострелять. Особенно когда так много смотрят телевизор. А Ванька, к сожалению, так и лип к ящику. ^ – Саш, ты мультики не забыл? – Оля , просила Сашу привезти старые отечественные мультфильмы. Пусть уж если Ванька сидит у телевизора, то уж лучше смотрит добротные русские мультяшки.

–        Привез целую коробку. Там, кажется все, что можно было найти. И «Ну, погоди!» и «Винни-Пух», и крокодил Гена с Чебурашкой. Вот ты и попался, Чебурашка, – Саша резко обернулся и сгреб в охапку тихо подкравшегося сына.

Ванька хохотал так, как будто его щекотали в четыре руки...

На обед Антонина расстаралась. Уха с расстегайчиками одним запахом могла свести с ума. А уж нежнейшие драники с поджаристой куриной котлеткой и вовсе напоминали о райском блаженстве. Впрочем здесь и были райские кущи: солнце, океан, сын, жена и покой. Покой? Разве что временный.

После обеда двинули на Бискайн-бульвар в Музей полиции. Саше уж очень хотелось посмотреть на шляпу Аль Капоне, о которой кричали все путеводители. Ванька, наотрез отказавшись было спать, все-таки вздремнул немного в машине, но, во всяком случае, совсем не капризничал.

Музей был посвящен истории американской полиции, но в экспозиции можно было увидеть также всякие орудия пыток и узаконенного убийства всех времен и народов. Здесь были разные гильотины в натуральную величину, висе: лицы и даже настоящий электрический стул.

– О, да здесь можно сфотографироваться! – с энтузиазмом воскликнул Саша.

Но, как это не смешно, к электрическому стулу выстроилась очередь.,. В довольно узкое пространство между подлокотниками с трудом втискивал свои телеса невероятно тучный мужик со счастливой улыбкой идиота на абсолютно круглой и столь же абсолютно безволосой физиономии. На ней не было даже ресниц. Не лицо – пустыня.

Вокруг безволосого суетился фотограф, что-то ему указывая, видимо, необъятная физиономия никак не хотела влезать в кадр. Наконец, блеснули вспышки, и толстяк стал выбираться с места казни. Это было едва ли не сложнее, чем усаживание. Если бы стул не был привинчен к полу, он был бы унесен на собственной обширной заднице этим человеком-монстром. Оля наконец узнала в нем то глыбообразное существо, которое она видела на улице в день своего приезда.

–        Оль, я тоже сфоткаюсь. Пацанам привезу. Белов на электрическом стуле! Вот прикол будет! – обрадовался Саша.

–        Саша, я тебя прошу, не надо, – очень серьезно и даже жалобно попросила Оля.

–        Ты что, Оль, прикольно же!

–        Саш, не надо, – на глазах Оли по– казались слезы. – Примета плохая:.

–        В смысле – к дождю? – засмеялся Саша.

–        Ну Са-ааш!

–        Ладно, если примета, то не буду, – и Саша едва успел перехватить Ваню, который, как и папа хотел «покататься» на электрическом стуле.

Шляпа Аль Капоне, как и прочие аксессуары гангстерского быта, были выставлены в отдельном зале. Все словно живьем взятое из американских фильмов двадцатых-тридцатых годов, времени зарождения и становления американской мафии.

На выходе Саша не удержался и в сувенирном киоске купил точную копию шляпы Аль Капоне – коричнево-зеленую, с мягкой тульей и широкими, немного загнутыми полями. Тут же на выходе он ее и примерил:

–        Ну как? – повернулся он к Оле.

–        Марлон Брандо без грима, – засмеялась Оля.

Едва они сели в машину, как у Саши затрезвонил телефон.

–        Пацанам что ли не спится? – проворчал Саша. Да нет, вряд ли, в Москве сейчас была глубокая ночь. – Слушаю.

–        Ну, здравствуй, Саша Белый!

Голос Деда Саша узнал бы из тысячи.

Дед это прекрасно понимал и даже не подумал представиться.

–        Вы откуда, Владимир Владимирович? – не слишком умно спросил удивленный Саша: откуда, блин, Дед знает, что он в Штатах?

–        Догадайся с одного раза, – неспешно ответил Дед.

–        Понял, – Саша и вправду понял. Хороши здешние нравы – из тюрьмы заключенный звонит, как из собственной квартиры!

–        Ну, и как тебе Музей полиции?

–        Интересно. Шляпу вот купил. – сказал Саша, а сам подумал, что ловко все же Дед его вычислил: ясно ведь, что мимо электрического стула и зала Аль-Капоне он пройти не мог. Профессия обязывает!

–        Ладно, Белый, шляпа – это хорошо. А теперь, слушай сюда. То, что я переместился из Майами в Луизиану, в казенный дом, ничего не значит. Все остается в силе. Следи за тем, чтобы зверьки не очень распоясывались. Мне без дела не звони, только в самых экстренных случаях. А с моими людьми будь на связи постоянно. Понадобится помощь, не стесняйся, – глуховатый голос Деда был, кажется, вполне искренним.

–        Понял, спасибо, – поблагодарил Саша.

В трубке раздались короткие гудки. Глядя на несколько ошарашенного Сашу, Оля все дергала его за рукав, задавая один и тот же вопрос:

–        Саш, кто это? Кто это?

–        Аль Капоне, – совершенно серьезно ответил Саша.

XV

Кровь купили в Италии. Не дешевая, надо сказать, была эта кровь. Зато один к одному как настоящая, даже сворачивалась в нужное время с максимальным эффектом.

Во Франции закупили ткани для средневековых костюмов. Но зато заказ на изготовление лат, шлемов и оружия разместили во отечестве своем, на Урале в городе Златоуст.

Фил все же уговорил Сашу и Пчелу вложить деньги в этот фильм. Пчелу пришлось дожимать, поскольку в самом начале разговора Фил честно признался, что особых доходов прокат может и не принести. Ведь сейчас все как снимают? Вкладывают минимум денег и стараются поменьше заплатить актерам и съемочной группе. Ну и получается, понятное дело, хрен знает что.

Саша, в принципе, не возражал против такого вложения капитала. Деньги никогда не имели для него решающего значения. И Филу с его детской увлеченностью кино он в душе завидовал...

Лучше нет, когда работа и хобби совпадают, у него самого все не так. Впрочем, у Фила, кажется, тоже.

–        Фил, только чтобы все было по-настоящему, без лажи, – предупредил его Саша, памятуя о той идиотской премьере, на которую затащила его Аня.

–        Сань, да ты чего, мы полгода с Александром Иванычем над сценарием мучались. Консультантов из Исторического музея приглашали. Там ведь у нас как? Там действуют бессмертные пацаны, и все происходит в двух временах: в средние века и сегодня, – с энтузиазмом принялся объяснять Фил.

– Надеюсь, добро, как всегда, побеждает зло? – Саша спросил это без тени иронии, как-то даже слишком серьезно для этого уже неделового разговора.

–        Конечно, это же немного сказка, – усмехнулся Фил. – Ну как мне все это дело нравится, ты бы знал! Всю бы оставшуюся жизнь кино занимался!

–        Ладно, отпущу тебя пораньше на пенсию, – вздохнул Саша.

–        Ну спасибо, брателла! – с несвойственной ему иронией поблагодарил Фил.

На самом деле Фил полжизни готов был отдать, чтобы заниматься одним только кино. Еще полгода назад он хотел затеять с Сашей этот разговор, но никак не решался, хотя именно тогда в их жизни все вроде бы устаканилось. По крайней мере внешне. Но потом начались заморочки с ацтеками, с банком и прочее, прочее, прочее. Так что свой шанс соскочить Фил, похоже, упустил. По крайней мере, в ближайшее время ничего не получится...

–        Ну лады, я погнал, у меня встреча с Кордоном, сказал Фил и скривился, как от зубной боли.

–        Давай, давай, успехов, Фила, – сочувственно усмехнулся Саша, знавший всю подоплеку отношений Фила и Кордона. -

Фильм о рыцарях и пацанах наполовину финансировала Бригада, причем свою часть они уже вложили почти по полной. Кордон же, раздобывший спонсоров на оплату всего остального, в том числе и труда актеров, каскадеров и всей съемочной группы, раскошеливался в час по чайной ложке. И Фила это страшно раздражало. Тем более, что Кордон так и не вернул ему старый долг за трюки в предыдущем фильме.

И вообще, каждый раз, когда Кордон переводил или передавал часть денег, казалось, что он будто отрывает их от самого себя. Будто отрывает от себя куски своего холеного тела.

Но обойтись без него они с Киншаковым пока не могли. Собственно профессией продюсера в нашей стране никто почти не владел. А Кордон, прокрутившись с десяток лет в Голливуде, в этом деле серьезно поднаторел. Он действительно был великим организатором. С какой легкостью он умудрялся все и всех сводить так, что процесс съемок шел как1 бы сам собой! Только поэтому Фил и не послал его подальше, хотя повод и желание это сделать возникали у него не один и даже не два раза...

Кордон уже ждал Фила в баре на «Мосфильме», попивая кофе. Для него он, поскольку знал его привычки, заказал бокал минералки со льдом. Предполагая, что разговор будет нелегким, режиссер хотел с самого начала намекнуть кредитору, что неплохо было бы охолонуть... Фил, однако, намека не понял и с ходу перешел к делу. Мол, где деньги, Зин?

–        У нас в Голливуде, – с патетикой в голосе сказал Кордон, – уважающие себя люди привыкли верить друг другу на слово.

–        А у нас в России, – ответил Фил, – люди отвечают за базар.

–        Валера, ну что ты опять завелся, ну отдам я тебе эти деньги! Сейчас у меня проект на выходе. Мы запускаем в Штатах продажу, видеокассет со старыми советскими фильмами. Для наших дорогих соотечественников, – он ловко скопировал местечковый акцент. – Поверь, я все в это вложил. Но прибыль пойдет вот-вот. Прямо на днях.

Кордон выжидательно посмотрел на собеседника.

–        У тебя все и всегда на днях. В общем так, Андрей. Ты тоже должен понять, что в сегодняшней ситуации люди не хотят работать в кредит. Я сам заплачу каскадерам. Вот мне как раз общую сумму бухгалтерия приготовила, – и Фил, достав из папки листок, протянул его Кордону.

–        Ни фига себе! – сказал тот, внимательно просмотрев сумму выплат. – Чего ж так много-то?

–        Андрей, не гони. За копейки сейчас никто работать не будет. А суммы гонораров мы с тобой уже трижды обсуждали. В общем, слушай сюда. Мы плюсуем эти деньги и твой старый долг и выходит у нас с тобой... Ладно, округлим в твою пользу, ровно сто тысяч баксов. Вот тебе бумага, пиши расписку.

И Фил из той же папки достал листок бумаги, на котором внизу уже стояли печать нотариуса и его подпись.

–        Умные вы тут стали, как я погляжу, – с невольным восхищением сказал Кордон. – Но я же и так все отдам. Ты что, мне Валера, не веришь, что ли?

–        Верю, верю. Пиши, – Фил не стал углубляться в тему. Он не то чтобы не верил партнеру – скорее, не доверял.

Кордону ничего не оставалось, как написать расписку. Без этого он просто не справился бы со своими обязанностями и обязательствами. Вид у него при этом был такой, как будто его вынудили съесть два лимона. Желтых таких, крупных... Причем без остановки, подряд.

–        Й учти, Андрей, – предупредил Фил, забирая расписку и пряча ее в папку. – У нас длинные руки, даже в своей Калифорнии не спрячешься. У нас теперь тоже есть очень хорошие юристы.

–        Знаю я ваших юристов. С «калашами»! – проворчал недовольно Кордон.

–        Ну и не без этого, Андрюша, – добродушно сказал Фил. – Знаешь как их Кос называет? Счетные машинки!

И они разошлись, отчасти довольные друг другом... Правда, обошлось без дружеского рукопожатия.

XVI

«Кос опять сорвался!» – расстроенно подумал Белов. Проклятая «дурь» так и не отпустила его: периоды ремиссии всякий раз кончались одинаково – срывом. В общем, после того случая с расстрелом кошки, из-за которого он на три месяца был закован в гйпс, его запредельные подвиги стали повторяться с удручающей регулярностью.

Всякий раз после очередного закидона Саша отправлял Коса лечиться. Начиналось это обычно с наркологической клиники, но этой курации хватало ненадолго. Потом были всякие экстрасенсы, народные целители и даже иглоукалыватель. Точнее, иглоукалывательница по имени Катрин. Огненно-рыжая, с горящими глазами. Даже в период ломки Косу казалось, что она сумасшедшая. И впечатление это только усилилось, когда он более или менее пришел в себя!

Но, тем не менее, после сеансов безумной Катрин он продержался дольше обычного. И Белов даже снова стал брать его на серьезные встречи. Конечно, с поросенком для мусульман Кос немного погорячился, однако эта его шутка все же не выходила за рамки разумного. С нашей точки зрения. Потому как разведка доносила, что оскорбленные Юскаевы собираются мстить за обиду. Сам бы Саша на месте Коса никогда так не поступил Вера – это святое...

Словно в ответ на его грустные мысли в кабинете включилось переговорное устройство:

–        Александр Николаевич, вас отец Космоса к телефону, – сообщила Людочка.

–        Здравствуйте, Юрий Ростиславович, – вздохнув, сказал в трубку Саша. К сожалению, звонки Холмогорова-старшего не предвещали ничего хорошего. – Что, опять забузил?

–        Извини, что я тебя снова с этим беспокою, но только ты можешь на него хоть как-то повлиять.

–        Что с ним?

– Сейчас – ничего. Дрыхнет. Но зато вчера нас посетили инопланетяне. С седьмого кольца Сатурна, – оставаясь совершенно серьезным, уточнил Холмогоров.

«Что, и у него крыша поехала?» – подумал Саша и попросил:

–        Давайте-ка поподробнее...

Вечер удался на славу. Шампанское было недозированное, устрицы были свежие, а девки были упругие. Космос гудел в ресторане гостиницы «Космос».

–        И вся гостиница так названа в мою честь! Я скоро ее выкуплю на хрен и подарю тебе! – Он ткнул пальцем в длинноногую брюнетку Свету. И тут же передумал: – Нет тебе! – Космос галантно облобызал ручку веселой блондинки Леночки.

Та закатилась смехом:

–        Давай на двоих дари.

–        Давай, – легко согласился Космос.

От лошадиной дозы шампанского в голове его возникла та необычайная умиротворенность и та обманчивая легкость, которая зовет на подвиги во имя прекрасной дамы. Или – дам. Прекрасными же его спутницы стали почти сразу после первой совместно опорожненной бутылки. Шампанское, знаете ли, так сближает...

Все пошло по нарастающей, по традиционному ресторанному варианту. Сначала шампанское. Потом коньяк. Хоровое пение под оркестр и а-ля капелла. Всеобъемлющее чувство любви бросало Космоса от Светы к Леночке и обратно, при этом он пытался своими длинными руками проделать над ними что-то вроде стриптиза. В какой-то мере ему это удалось: легкий, как паутинка, бюстгальтер Светы переместился по воздуху на соседний столик.

В зашумевшем зале появился метрдотель. Он хорошо знал Космоса и поэтому пока решил придерживаться нейтралитета... Во избежание худшего. Но на всякий случай вызвал в зал охрану.

Между тем полураздетая девушка притягивала взоры гуляющей публики: одобрительные – мужские, и неодобрительные – лучшей половины человечества. Света с улыбкой грешницы поправила прозрачную блузочку. Все происходящее явно ее забавляло.

Пьяный Кос не производил впечатления серьезного противника, поэтому к их столу начали подходить подозрительные личности, чтобы пригласить Свету потанцевать. Драки удалось избежать с трудом: Кос так и рвался в бой, ему не терпелось почесать о чью-нибудь физиономию кулаки и объяснить таким образом, что она не танцует.

Спасла положение Лена:

– Космос, пойдем лучше в номер. У меня план есть, – сказала она многозначительно. И Кос ее сразу понял. План это не кока, но все же тоже кое-что.

План ею не брал. Размерчик не тот: из этих детских штанишек Кос вырос уже давно... Да пропади она пропадом вся эта наркология с доктором Маршаком в придачу. Да, у него снова сорвало стоп-кран. Ну и пусть... Зато у него опять появилась в жизни цель!

«Мы рождены для удовольствий...» – фальшиво пропел Кос и решительно поднялся из-за стола. – Поехали к барыге!..

–        Нет, это ты уж без нас, – решила за обеих Света.

–        Ну и хрен с вами, – отмахнулся Космос, уже предвкушая так долго откладывавшуюся встречу с настоящим счастьем, которую сулил волшебный белый порошок...

Юрий Ростиславович не мог не услышать, как Кос пришел домой. Космос стоял на лестничной площадке и длинными своими руками жал сразу на два звонка – в собственную квартиру и в соседнюю отца.

–        Давай, заходи, – открыв свою дверь, позвал сына Юрий Ростиславович. По бессмысленно-блестящим глазам Коса он понял, что все началось снова.

–        Батя, не боись, ситуация под контролем, – старательно выговаривая слова, сообщил Космос.

–        Рад слышать, – сухо отозвался Юрий Ростиславович. – Чай будешь? Или кефир?

–        И кефир, напиток дряхлых богов, и кофе и какаву с чаем, – веселился Космос,

После травяного, круто заваренного чая Космос вроде притих и отправился в свою старую комнату. Юрий Ростиславович еще почитал немного, постоянно прислушиваясь к звуковому фону квартиры. Тихо. Вроде обошлось! Он погасил лампу и забылся в коротком сне, и в этом дремотном состоянии не отключаясь полностью. Холмогоров знал, что за сыном в таком состоянии нужен глаз да глаз.

Разбудило Юрия Ростиславовича тихое позвякивание. Звук шел со стороны кухни.

–        Так, и тебя поймали, а сейчас и тебя... – бормотал Космос, вынимая пальцами прямо из воздуха что-то невидимое и складывая «это» в пустую трехлитровую банку. – Отец, помогай, – сказал он, едва увидев Юрия Ростиславовича. Космос смотрел куда-то поверх головы отца. – Ну, собирай же! – подтолкнул он нерасторопного помощника.

–        Что собирать?

–        Не что, а кого, ты что, не видишь? – Космос-провел рукой в воздухе, словно очерчивая панораму перед собой.

–        Не вижу, – честно признался Юрий Ростиславович.

–        Ну так надень очки! – посоветовал Космос, будто не замечая, что отец стоит перед ним именно в очках. – И лови. Если мы всех их соберем до утра, то. они спокойно улетят на свой Сатурн! Вот, знакомься, это Ргы-ра, заводила и придумщик. Уроженец седьмого кольца Сатурна, между прочим.

Он поднес к носу отца сложенные щепоткой пальцы. Юрий Ростиславович невольно отшатнулся.

–        Ргы-ра, а это Юрий Ростиславович, член, между прочим, корреспондент. Шаркни дяде ножкой, – ухмыльнулся Кос и посадил заводилу в банку.

Затем был пойман и представлен Ргы-ро. Непоседа и весельчак. Следом – смирный интеллектуал Рщ-жа.

– Гры-жа, – автоматически поправил Холмогоров-старший, холодея от ужаса.

Космос говорил так разумно, так тихо и убедительно, что это испугало Юрия Ростиславовича куда как сильнее, чем все те безумства, которые его сын творил под действием кокаина прежде. Даже, честно говоря, сильнее, чем та страшная автокатастрофа…

–        Н-да, – сказал Саша, выслушав отчет Холмогорова-старшего. – Сурово...

Он задумался над ситуацией. Судя по всему, Космос так и будет чудить до тех пор, пока очередной его подвиг не закончится летальным исходом. Этого Саша допустить не мог, как-то так получилось, что он с детства чувствовал ответственность за Коса.

–        Саша, может быть, мы его снова к Катрин отправим? Ведь пока это больше всего помогло, я имею в виду – по времени? – голос у Юрия Ростиславовича был такой слабый и усталый.

Еще бы, всю ночь не спал, гуманоидов собирал. Точнее, Космос собирал, а отец лишь уговаривал болвана лечь в кроватку.

–        Юрий Ростиславович, мне тут рассказали про одного индуса. Он лещет по своим методикам, типа йоги. Может, попробуем его? – предложил Саша.

–        Хоть папуаса, – вздохнув, отозвался Юрий Ростиславович. – Лишь бы помогло...