Текст книги "Хуторянин (СИ)"

Автор книги: Александр Извозчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Александр Извозчиков
Хуторянин
Лишний-1

С точки зрения психически здорового Хомо Современикус'а человек, старательно обученный профессионально использовать насилие,  есть неизлечимый, морально искалеченный инвалид с опасным непредсказуемым поведением.

Часть 1
Я не ас-попаданец, я только учусь

Делай что должно и пусть будет, что будет. Только ты делай, делай, не филонь, а действительно делай!

Глава 1
Робинзон без Пятницы

10.03.3003 год от Явления Богини.Где-то

—Шевели костылями, воин! Кости в кучку и бегом ежели жить хотца! Воду и жрачку никто не принесет!

"Откуда здесь Борисыч?! Неужто старый варнак ВЕЗДЕ?! И где я, етит твою мамашу?!

Алекс очухался уже под самое утро в нехоженом странном светлом лесу с непуганой дичью и совершенно обнаглевшими пичугами. Лежа на боку в позе эмбриона обхватив руками дико гудящую голову. Что-то скребнуло по прикрывающей голову руке и рядом суматошно захлопали крылья. Боль и тепло текущей по предплечью крови едва продрались сквозь полное отупение. В голове зашумело, взвыло кажущееся чужим тело.

Заболело все разом, от мизинцев на ногах до вспыхнувших огнем кончиков ушей. Заорать не получилось, пересохшая от боли глотка лишь беспомощно хрипела.

Сработали ли рефлексы намертво вколоченные в подсознание кроссами, спаррингами и прочими извращениями, контузило ли студента переходом или же привалило оба счастья разом, но полуживая тушка зашевелилась и через силу зашкандыбала от дерева к дереву кренясь и цепляясь на каждом шагу за их толстые нижние ветки.

–Раз-два!

–Раз-два!

«Закалка „от Борисыча“—это вам не баран чихнул. Вот и руки-ноги не отвалились и даже почти не болят. Терпимо… в общем и целом…»

—Раз-два!

–Раз-два!

"Хрена вам, а не комиссарово тело! А мысли и прочие рефлексии долой…

…Деревья вокруг странные-то какие?!!

По коре, да по хвое сосна голимая, целиком же… хрен поймешь… большие, приземистые да кривые. Ветки огроменные уже в метре от земли растут. Неужто их сам Большой Пушистый Полярный Лис из дикой тундры пер, да тут и обосрался от усердия. То-то они разрослись на экологически чистом удобрении…

И воздух, воздух… не хвойный это воздух, хотя смолой тянет явственно… и свежесть. Еле-еле ползу, а футболка не только в подмышках, но и на спине уже насквозь потная, жарко… а дышится легко, как на неспешной прогулке по поволжскому сосняку. Хорошо еще, что под ногами не рассыпчатый песок чистого сосняка, а травка зеленая, свежая, аж хрустит как наступишь… Не-е-е неправильный сосняк это…

Сосняк, не сосняк, не кусает и ладно… раз сразу сдохнуть не свезло, тады вперед родимый…

Врешь Борисыч, брешешь, Старый, я еще и тебя уделаю… пройду, зацеплюсь, прорвусь, вживусь и выживу… а там… там найду и поговорю с шутником, что шутки шутить с моей тушкой вздумал. Мало злыдню не покажется, попью теплой соленой кровушки когда кадык зубами рвать начну!" 

По молодой свежей хвое и уже взявшей силу ранней густой траве, Алекс прикинул, что из слякоти последних дней февраля его занесло в позднюю весну или раннее лето. Башка потихоньку возвращалась в норму и мысли в ней крутились уже сугубо практичные… Отсутствие орехов и прочей знакомой съедобной растительности не особо огорчило, жрать незнакомую траву, все одно, опасно, да и без толку-сеном сыт не будешь. Можно, конечно, положиться на классику: «…натрите руку раздавленными ягодами, ждите покраснения не менее двух часов…» Ее и прочие полезные фишки Борисыч старательно вбивал в башку нудными нотациями и отеческими оплеухами, а поносы в полевых условиях сию науку основательно закрепили, но… не та сейчас ситуевина.

Едва оклемавшись, Алекс истерику придушил на корню, насчет переноса, родных, друзей и прочего думать себе запретил и сейчас усиленно грузил мозги ближайшими проблемами. Новый-старый, было не было, все это важно, но потом… сейчас актуальны иные вводные: обеспечение минимально-необходимого пакета для выживания в нейтрально-благожелательной среде. Ничего шибко нового. Вот только почему-то зевательный рефлекс не по-детски челюсти выворачивает совсем не от скуки-нервишки ощутимо потряхивает. Здесь страховать некому. Все реально без дураков, пересдачи не будет…

Борисыч так и не обнаружился, но его заветы не канули втуне. Когда светило уже переползло верхнюю точку, наглому суслику-переростку решившему, что он тут самый-самый смертельно не повезло. Руки еще ощутимо подтормаживали, но подобранный утром и угревшийся в кармане куртки гладкий увесистый камешек с первой же попытки врезался в голову сидевшей на небольшой кочке зверушке с такой силой, что добычу просто снесло. Кувыркнувшись в воздухе тушка смачно впечаталась в ствол дерева и замерла. Совсем как в далеком, почти забытом Казахстане, где великий и ужасный воин Алекс тянул срочную на одной из Байконурских "площадок"[1]1
  площадка—в этом контексте мобильная удаленная или вообще отдельная(как правило, командированная) от общего гарнизона военная часть определенной направленности. Например, учебный мобильный ракетный дивизион, отдельная рота связи для управления мишенями или, как в данном случае подчиненный Байконуру для мониторинга и управления изделиями отдельный мобильный батальон связи. Численный состав такого батальона, как правило, чуть больше стандартной роты связи.


[Закрыть]и проделывал такие кунштюки на спор или просто по дурости, ибо скука есть неизменная подруга любого дембеля позднего СССР. Вот только не было в степи таких деревьев. Вообще-то там никаких не было…

Крепкие зубы неуверенно прокусили трогательно беззащитное горлышко зверька и… Неожиданно оживший трофей мощными ударами задних ног вооруженных не хилых размеров тупыми когтями едва не распорол доверчиво подставленный ему живот жестокого охотника. Алекс, не ожидавший столь гадкой подляны, судорожно сжал челюсти. Податливо хрустнули упругие хрящи, глотку  обожгла струя терпкой солоноватой жидкости и суслик обмяк. Удачливый добытчик сплюнул покрытый  мягкой шерстью кусочек окровавленной кожи, уже совершенно спокойно помедлил поудобнее примериваясь к горлу еще трепыхавшейся тушки и жадно всосался в маленькую, но обильно кровящую ранку. Особого отличия по вкусу от свежей свиной или куриной не ощутил, зато желудок наполнила приятная теплая тяжесть мгновенно притушив жажду и голод.  Ни брезгливости, ни рвотных позывов не дождался, вот отрыжка была. Жирная, сытная, обстоятельная…

Аккуратно отложив на чистую траву досуха высосанную тушку довольно вздохнул. Но взглянув на перемазанные кровью руки досадливо скривился-спешка к хорошему не приводит… Вздохнув решил, что куртка нужнее, да и стирать ее… особенно в холодной воде… Смешно причмокивая старательно обсосал пальцы правой руки и аккуратно потянув за край куртки с треском расстегнул кнопки. Старательно обтер руки об футболку на животе, потом высвободил подол и стер им кровь с лица. Подумал и что-то бурча под нос неспеша разделся до пояса. Сложил майку и тщательно стер с потного тела остатки крови. Окончательно навел марафет и внимательно осмотрел добычу.  Все оказалось не так уж плохо-на короткой и мягкой шерстке крови почти не было. Первая и единственная сильная струя целиком досталась неопытному охотнику. Высасывая остатки, он начисто вылизал небольшую ранку на шее и лишь слегка измазал шкурку окровавленными пальцами. На всякий случай тщательно замотал в испачканную футболку шею своего первого в жизни настоящего охотничьего трофея и связав рукава приторочил тушку к поясу.

"Ядовитых зубов и колючек нет, больших мускусных желез тоже не нашел. Зверушка явно теплокровная и с большой вероятностью млекопитающая. 

Переросток. И он явно метит мне в братаны по крови, практически, родственничка мочканул, седьмая вода на киселе кхе-кхе… Всяко-разную хрень про микробно-биологическую совместимость пустим побоку как идеологически, в данных реалиях, незрелую и даже где-то враждебную на ближайшем историческом временном отрезке. Ежели ента хренотень есть, побарахтаемся, а иначе, по-любому, без шансов. И тогда уж лучше сразу и побыстрей. Зверушка, вроде как, здоровенькой померла и, надеюсь, имела при жизни всю обычную толпу микробов, вирусов и прочей гадости. Коль с микробиологической лабораторией явная напряженка, то придется либо самостоятельно доболтаться с этими гадами, либо сдохнуть.

Серединки тут нет, но начнем все же с себе подобных. Кровь у зверушки красная и на вкус очень даже ничего. Кармана на животе не нашел, зато на груди нащупал пару малюсеньких сосков. Не… енто братан, явно братан. Нашей он крови. Маугли таких влет определял, а Лягушонок врать не будет. Если уж тут не повезет с совместимостью, то шансы пшик. Тогда уж лучше сразу от мяса сдохнуть, чем с флорой экспериментировать. Уж больно травки штука сложная, хитрая да гадкая. Не дай Бог, от нее родимой живот скрутит этак на недельку. Чеши потом репу если сдохнуть не свезет: то ли судьба такой, то ли счастье великое привалило и растеньице сожрал нужное… лекарственное.

Ладноть, хорош время терять. Стоять, сидеть и лежать буду когда водичку найду, а пока вперед и… нет песни петь рано, того и гляди схарчит кто-нибудь большой и страшный."

С момента, как Алекс смог передвигать ноги не абы как, а осмысленно, он старательно шел в сторону понижения местности не переставая старательно прислушивался в надежде поймать на слух шум ручья. По той же причине вместо полноценного обеденного привала каждый час просто падал под ближайшее дерево, задирал на ствол ноги и замирал в полнейшей неподвижности. Затаив дыхание прислушивался покуда хватало воздуха и лишь потом отдыхал пять-семь минут. К вечеру пить уже хотелось просто неимоверно.

То ли ему утром порядком повезло, то ли зверушки внезапно резко поумнели, но второго суслика-переростка удалось добыть на краю крохотной полянки уже в сумерках, сразу же после захода местного светила. Привалившись спиной к толстому дереву измученный жаждой студент торопливо поднес добычу ко рту и жадно рванул зубами горло. Не чувствуя вкуса он разом высосал тушку… и едва удержал на месте содержимое желудка. Сейчас кровь показалась премерзкой на вкус, последние капли вообще колом встали в глотке. Судорожно сглотнув, Алекс через силу протолкнул их сквозь пересохшее горло едва сдерживая рвотные позывы. Неожиданно на него навалилась нелепая, какая-то детская обида. Сразу же все показалось глупым и бессмысленным. Алекс выпустил тушку из рук и застонав начал сползать по шершавому стволу. Последние ошметки сил утекали словно горючка из дырявого бака. Левая ступня скользнула по влажной траве и не удержавшись, он плюхнулся на землю судорожно зажимая рот обеими руками.

После ухода светила надоевшая за день жара постепенно спала, и сейчас сочная трава приятно холодила голую кожу на спине. Алексу, наконец-то, полегчало настолько, что ему даже удалось утихомирить бунтующий желудок. Встать он так и не решился, да и желания особого не ощущал. Повозившись в траве задрав на ствол гудящие от ходьбы ноги и устроился поудобнее.

Земля быстро остывала, раскидистые деревья не позволили солнцу прокалить ее за день. Расползающаяся по лесу прохлада притупила жажду и Алекс почти физически ощутил как рассеивается туманящая голову хмарь и дневная усталость вытекает из измученного тела. Вяло трепыхнулась мысль, что, похоже, солоноватая с металлическим привкусом жидкость прошлась кстати—безжалостно порушенный жарой водно-солевой баланс постепенно вернулся к норме. Еще один камешек в пользу ее схожести с его собственной кровью.

Хотелось просто лежать наслаждаясь столь желанным покоем и неподвижностью. Но… слегка оклемавшаяся тушка припомнила, что её уже давно не кормили и мгновенно очнувшийся голод грубым бурчанием потребовал жрачку. Весенние сумерки еще не закончились, но темнота уже уверенно растекалась по лесу вовсе не располагая к ленивой медлительности. Маленькая полянка показалась Алексу ничем не хуже остального леса и он решил заночевать прямо здесь. С тяжелым вздохом заставил себя встать и медленно побрел в поисках сухого хвороста вслух поминая тихим незлым словом Бога, душу, да чью-то мать со и всеми родственниками.

К счастью, лес вокруг совсем не был ухоженным и вычищенным парком. Сушнины под ногами хватало и далеко от полянки отходить не пришлось. Уже в ночной темноте Алекс осторожно сложил самые сухие и тонкие веточки шалашиком и обложил их хворостом. Привычно запустил пальцы в специальный карманчик-чехол, выудил zippo,[2]2
  Одна из самых надежных и известных моделей зажигалок. Классика бензиновой зажигалки.


[Закрыть]смачно щелкнул колпачком, хрустнул большим ребристым колесиком, как всегда, мгновение помедлил любуясь живым огнем и поднес ее к растопке. Легкий ветерок недовольно дернул маленький огонек напоминая гостю, что он не в зале шикарного ресторана, но надежная машинка справилась, пламя шустро охватив шалашик сразу же жадно потянулось к более толстым веткам и вскоре костер уже весело потрескивал. Алекс обрадовался, ползать по земле раздувая огонь не хотелось. Столь же привычно отправил зажигалку на место и… замер. Потом осторожно, словно опасаясь, что любимая дорогая безделушка практически бесполезная на Земле ставшая здесь жизненно необходимой, просто привиделась или же вот-вот бесследно исчезнет  неведомым способом, погладил крышечку zippo. Надо же, привык, что она всегда с ним, даже за хворостом поперся ни разу не усомнившись, что с розжигом проблем не будет. А вообще-то прокол, проверить карманы после таких пертурбаций первое дело. Сейчас zippo даже не вундервафля,[3]3
  иронически супероружие, здесь как особо важное оборудование


[Закрыть]а дар божий чистейшей воды. Да и крепкие облегченные, ручного пошива берцы стоило оценить еще утром. Последний раз ласково проведя пальцем по теплому металлу взялся обдирать и потрошить трофеи. Простая и понятная, хоть и непривычная работа мозги не напрягала, но требовала много времени и терпения. Жирное мясо Алекс легко и привычно разрывал руками изредка пуская в ход давно припасенный камешек с остро сколотым краем и расщепленные неожиданно толстые и прочные бедренные кости охотничьих трофеев. Вскоре десяток небольших кусочков уже жарился на воткнутых вокруг костра прутьях и огонь радостно пофыркивал от капающего с них жира. Угли еще только начали появляться, но у Алекса уже закончились последние крохи терпения—слегка обгоревшее мясо его особо не напрягало, все равно соли нет, да и темноты ночи оставалось впритык. Мяса хоть и немного, но чтоб пережарить все, без остатка, придется повозиться, а хотелось бы еще и покемарить хоть самую малость. Торчать же после рассвета на одном месте не резон, на одной крови без воды долго не вытянуть.

Разделав и насадив на приготовленные прутья вторую тушку, он поудобнее устроился у костра и замер млея от живого тепла. Шевелиться не хотелось вовсе, даже голод попритих—первые полу-сырые сочные куски ушли влет, но пришлось переворачивать начавшие доходить остатки первой порции мяса. Лениво ворочая прутики с громко скворчащими и одуряюще пахнущими кусочками, Алекс неожиданно рассмеялся:

–Ну у Борисыча и рожа была…

Ретроспекция.

Земля. Около семи лет назад.

—Ну ты, Борисыч, и рожу скривил, когда Лизка со своими деревяшками выперлась! Дурашка всерьез понадеялась, что ее научат огонь трением добывать.

Малоприметный пожилой человек в «бюджетном» однобортном костюме из темной почти однотонной ткани с невнятным, то ли полосы, то ли клетка, то ли просто искра, рисунком, вернул на место  стопку с прозрачной жидкостью, недовольно повел плечами и досадливо опершись запястьями о край стола пробурчал:

—Дура-баба… че с них ждать-то с долгогривых… Все бы им по лесам порхать, деревяшками махать, да ушами длинными трясти. Свезло ж нам с тем профессором-книжником. И ведь вроде как умственный человек был…

Алекс откровенно заржал:

—Че проку баб по лесам да буеракам таскать. Их, говорят, по другому употребляют…

Ехидно так заржал, однако негромко и недолго. В меру. Борисыч неявное уважение уловил и оценил. Потому и хмыкнул в ответ тоже коротко, но вполне доброжелательно:

—Уже,—он, наконец-то, закинул в рот содержимое стопки и выдохнул,—коза, блин, ладно, хоть уламывать не пришлось… Сам знаешь, я на наши «побегушки»…

—А особенно на «выживашки»…—подхватил Алекс.

—А пошел ты…

И опять Борисыч не обиделся. Во-первых, Алекс был уже свой, во-вторых, он прав на все сто. Фраза: «На наших „побегушках“ и особенно „выживашках“ бабью и прочим слабакам места нет» давно навязла в зубах. Любой начинающий «турист» ее слышал не менее трех раз в день.

—Сам, наверняка, давно сообразил…—еще одна стопка пошла без задержки,—"Ролевики", «Реконструкторы» и прочая псевдоисторическая хрень давно уже бизнес. А бизнес-дело тонкое, куда там востоку солдафона Сухова[4]4
  к/ф «Белое солнце пустыни».


[Закрыть]. Мы, вот например, пролетаем мимо кассы, совсем не тем занимаемся, да и к делу относимся слишком… серьезно.

—…?

—Лизку мне приятель приправил. «Толканутый», но с мозгами, что редкость. Сочетание этакое-редкость. За что ему и платят… Деловары их, основные, на следующее лето фестиваль мутят… юбилейный. Да не под Москвой. В Красноярск их понесло… «Хоббитские игрища» начала девяностых спать спокойно не дают, решили, так сказать, Шантарские просторы,[5]5
  Шантарск—псевдоним Красноярска в произведениях А. Бушкова о приключениях морского спецназовца Кирилла Мазура. Он там в основном по этой тайге и бегает.


[Закрыть]по новой окучить…

Горячее еще не принесли и разговор неспешно катился под рыбное ассорти да под водочку.

—Людей масса планируется. Когда с Правилами, судьями, турнирным графиком, размещением, транспортом и прочей тряхомудией утряслись, мальчишечка тот вдруг и, прошу заметить, весьма вовремя, дотумкал, что это не вдесятером в соседнем лесочке обжиматься…  Если такое стадо длинноухих баранов дрессированными козлами не разбавить, беда будет.[6]6
  Козлы самолюбивы и достаточно умны(где-то на уровне собак) поэтому их часто подсаживают в отару для управления куда более глупыми овцами.


[Закрыть]Но втихую… ибо свобода. Вот мы тех коз с козликами и натаскивали… втемную. Не за спасибо, само собой, но… треску да вони от них… Ликбез аж на неделю растянулся… Вас, вот, мамками-няньками припрягли… Хоть и прогулочный маршрут, но не гнать же эту немочь бледную в однова…

Нарисовавшаяся официантка с подносом засуетилась вокруг столика расставляя тарелки и тема сошла на нет.

Алекс познакомился с Борисычем сразу после поступления в институт, он, в прямом смысле слова, наткнулся на мужика когда приперся в спортзал поводить на всякий случай носом. Тот тащил институтскую туристическую секцию и приперся агитировать новых адептов. Алекса бредни «зеленых» не трогали, а трепетная любовь к природе и дух странствий благополучно просквозили мимо еще в босоногом детстве. Он охотно соглашался, что дачный шашлык и в подметки не годится зажаренному на берегу дикой речушки, приправленному запахом костра чуду кулинарии, но в нечастых вылазках на природу успешно косил под тупого качка потому, как прелестям кустиков-ручейков предпочитал обтянутую тонкой джинсой коротких шортиков упругую попку очередной подружки. Он и с рюкзаком-то таскался лишь потому, что самые строгие и примерные домашние девочки изрядно размякали на лоне первозданной дикой природы пригородного лесочка. А сие шанс и неслабый шанс от любования и обожания перейти к обладанию вожделенными прелестями. Главное не щелкать клювом и не упустить момент… Ну и не напортачить. Не тащить же потом добычу в пампасы каждый раз как припрет. Истину, что любое существо женского пола ненавидит комаров и холодной речушке сомнительной чистоты с топкими илистыми берегами предпочтет ванну с душистой пеной, а палатке и спальному мешку на жесткой земле-мягкую широкую постель с чистым, только что расстеленным бельем, ушлый первокурсник почитал незыблимой.

Невзрачный мужик в мешковатом, хоть и добротном спортивном костюме, поблескивая свежевыбритой головой охотно пояснил, что он лично будет просто счастлив видеть всех желающих завтра на вводном занятии, что  секция, увы, платная, но за первый, так сказать, пристрелочный месяц платить не надо. Что да-да, это не развод, все записавшиеся сразу же получат зачет по физкультуре за первый семестр, а если выдержат и не сбегут, то…

Упустить халяву-быть лохом. В секцию поперли рядами и колоннами. Первый месяц Борисыч вел занятия в несколько потоков, чуть ли не ночуя в спортзале, но… Секция оказалась весьма странной и ряды неофитов стремительно поредели. Первыми смылись любители и любительницы пикников. Кто-то решил, что привычная физкультура попроще будет, тем более, что Борисыч не обманул и заветные росписи уже украсили зачетки всех жаждущих. Самые упрямые просто не потянули два-три пяти-шестичасовых занятия в неделю. Перед зимней сессией в строю новичков осталось семеро сме… упорных. И тогда в зал ввалились еще три десятка старшекурсников, а из тренерской вслед за Борисычем вышли еще трое столь же невзрачных мужичков.

На новогодних каникулах Алекс со товарищи распробовали свои первые «побегушки». Все просто как яйцо. Команда от пяти человек из которых двое старичков: командир и независимый контролер по здоровью. Камуфляж, совсем не от Юдашкина, на тушку, берцы на ноги, каркасный рюкзак набитый по полной выкладке на спину, карта с прокладкой бесконечного маршрута в зубы. Из продуктов только НЗ. Причем в самом прямом смысле—от слова «только» и «неприкосновенный». На все про все трое суток. На маршруте рубежи, где возможно все. От скоростного залезания на елку с голой задницей, до спарринга на самой грани с инструкторами. Рейтинги, соревнования, очки, медали, призы и прочая спортивно-тотализаторная шелуха в корзину. Спорщики и любители взять на «слабо» объявлены «врагами народа». Только команда и маршрут, по которому нужно пройти как можно дальше…

Борисыч разлил остатки водки из графинчика и довольный откинулся на мягкую спинку стула:

—Не тормози, можно подумать ты сюда жрать пришел.

Выпили, закусили.

—До меня слух дошел, что ты со щеглами премию в жестянку на колесах вбухать решил?

—Угу. Пацаны сгоношили, метро их, вроде как, вконец задолбало…

—Именно вроде. Пошли ты их к ядреной фене. Не хрен лень плодить, да еще за честно заработанные бабки.

—Скинуться хоте…

—Три раза ха! По делу, так все эти бабки-твои. Щеглам кинули…

—Потому, что не хрен…

—Правильно понимаешь, вроде как все равны, поровну и… По правильному им бы скинуться хоть половиной бабок, да тебе их заслать со спасибом…

—Не взял бы, не по мне…

—Прав, но заслать обязаны были… Щеглы… думай, вот теперь, толи просто тупые, толи жлобы. И так и так коряво… 

Он с сожалением покрутил пустой графинчик, но решил, что норма и поставив посудину на стол продолжил:

—Щеглы…  Машин и баб мужик может иметь много, но строго в одно лицо, а на дешевку и размениваться не стоит, дичь в этих пампасах не переводится, только пали не ленись… Борисыч зло и как-то тоскливо вздохнул.

—Лучше уж… точно, поищи-ка ты себе зажигалку, и не фуфло новомодное, блескучее. Настоящему мужику только натуральная фирмá в тему,—и довольно хмыкнул,—не учить же вас огонь трением добывать в самом-то деле…

В ресторане Алекс отмолчался, Борисыч не форсировал. Тема с машиной утухла сама собой уже через неделю, а через полгода Алекса за каким-то лешим занесло в элитный магазин для курильщиков…

Вещь лежала на черном бархате в отдельной узкой витрине чуть в стороне от всего остального. Алекс замер словно примороженный, а его пальцы вполне самостоятельно уже тыкали в клавиатуру. Борисыч подъехал сразу. Глянул, одобрительно хмыкнул и почти час чуть ли не обнюхивал zippo в массивном золотом корпусе. На нетерпеливо мнущегося «менагера» зыркнул так, что парнишку унесло с глаз долой. Сменивший его невысокий плотный седой крепыш, мазнув глазами по Алексу, уважительно задержал взгляд на Борисыче и… отошел в сторону, оставшись на самом дальнем пределе досягаемости. Насторожившийся было охранник мгновенно утратил интерес к нестандартным покупателям.

Пока длинноногая девочка шустро но неслышно носилась с банковскими картами, деньгами, чеками, сертификатами и квитанциями, седой неспешно выложил на прилавок пару ярко раскрашенных жестянок с особо чистым бензином и солидный кожаный несессер. Внутри кроме пустых мест под мужские мелочи и маленьких тускло блеснувших в своих гнездах инструментов, оказался коричневый чехол мягкой кожи с креплениями под ремень.

—Это подарок, молодой человек, на хорошую долгую память о нашем магазине.

—Бонус?

—Нет просто подарок…

—Цыц,—твердый палец Борисыча чувствительно ткнул в ребра, —зеленый еще, но не безнадежен…

Седой понимающе склонил голову.

Не куривший, по жизни, Алекс с zippo практически не расставался. Не опустившись до пошлого причиндала человеческой слабости, она перешла в совершенно иной разряд-настоящая мужская вещь, уместная всегда и везде. Абсолютно надежная и безотказная на «выходах», в жизни обычной она безупречно и ненавязчиво намекала на уровень владельца. Поднося ее огонек к тонкой, вонючей сигарете очередной… ну скажем… дамы… ну скажем… сердца, студент смотрелся подчеркнуто стильно и чертовски сексуально даже в самом модном ночном гадюшнике. Прям-таки не склонение к тривиальному одноразовому траху, а великосветское охмурение. Пикничковыми девочками Алекс давненько переболел, длительных связей пока не искал, но и сводить отношения с ба… женщинами в плоскость «за рыбу деньги» брезговал. Оставались молодежные ночные клубы средней руки, ну и все остальные места общего пользования. Zippo мягко снимала возможные сложности и непонятки. Профессионалки, прикинув цену золотой безделушки, особо не наглели и сообразив, что конкретного предложения не последует, сразу же сливались по-тихому. Зато очередная «красотка на вечерок», получала намек, что попку и ножки в тонких колготках на остановке троллейбуса морозить не придется и вместо пьяной собачьей свадьбы в грязной общаге или на почасовой хате обязательно состоится хоть и короткая, но романтичная и красивая «лубов» в уютном мини-отеле или даже на приличной даче с сауной. На хрустящем крахмальном белье под качественное натуральное пойло.

11.03.3003 год от явления Богини.Где-то

Утром проснулся и разом подхватился, словно какая зараза в бок пнула. Ощущение давненько подзабытое, но неприятно знакомое—в любой пикничковой солянке обязательно найдется придурковатый клоун обожающий  тупые бородатые шутки. Уныло осмотрелся. Вчерашняя реальность поданная в сегодняшних ощущениях ничуть не изменилась… А счастье  мнилось так близко… ну могли же вчерашние злоключения оказаться особо вредным глюком. После контузии и не такое привидится, уж больно пакостная и непредсказуемая дрянь эта светошумовая «заря»…

Привычным усилием заставил себя встать. Неприятно, но давным-давно не ново. "Второй наш день, он трудный самый". Тело еще не перестроилось, не отошло от ленивого городского существования, а радость и задор новизны уже сошли на нет. Мозги и те слегка приморожены. Алекс встряхнулся и резко нагнувшись над травяным островком быстрым махом свел ладони ковшиком, словно зачерпывая невидимую воду. Влажными руками, по иссушенной коже лица, потрескавшимся от жажды губам—это не просто кайф, это неземное блаженство и пусть росы так мало, что на язык не попало ни капли, но и то—счастье. Заодно размял тушку и только сейчас понял, что к утру не на шутку замерз. Ночка оказалась не по-летнему холодной. Неуклюжая нодья, а попробуйте соорудить хоть что-то приличное почти в темноте, да еще и без самого завалящего топорика, утухла задолго до рассвета. Хорошо еще не на голой земле дрых. Удивленно поворошил носком берца тощую кучку слегка подвядшей травы, но вспомнить как и когда соорудил сие немудреное лежбище так и не сподобился—больно уж вчера денек хлопотливый выдался и команда отбой прошла явно на автопилоте.

Вопреки всем канонам истинного попаданца и на утреннюю истерику, и на грандиозные трехчасовые попрыгушки с кривой палкой вместо меча, и на умопомрачительный финал с зубодробительными ката Алекс злостно забил. Покидал в футболку остатки вчерашнего жаренного мяса, присобачил импровизированный мешок к поясу изгвазданных джинсов, да и потрусил неспешно примерно туда же, что и вчера… Вскоре согрелся, разогрелся и с  ленивой трусцы перешел на привычный волчий ход.

–Жизнь-то налаживается, туды ее в качель, и до полной жопы еще лететь и лететь.

С завтраком не сложилось—жесткое полусгоревшее мясо на сухую не пошло. И с охотой не ладилось. Вчера явно выехал на пресловутой удаче новичка, зато сегодня зверье злостно запропало, а может угодья с особо тупыми сусликами остались далеко позади. Вот бежалось легко—перемешанный с длинными и мягкими иглами сыпучий сухой песок постепенно сошел на нет вместе с неправильными раскидистыми соснами и теперь Алекс бодро шлепал берцами по твердому каменистому суглинку, мимо невысоких стройных деревьев с широкими темно-зелеными листьями.

Он замедлил бег постепенно выравнивая дыхание, потом окончательно встал и задрав башку прищурился на лениво ползущее по утреннему небу светило. С ночи еще и трех часов не прошло, но кочегарило уже во всю дурь и только густая широкая листва спасала внизу от жары. Но она же напрочь перекрыла и дальние ориентиры, а премудростью идти так, чтоб "солнышко постоянно светило в правый уголок левого глаза" Алекс так и не овладел.

"Неправильный лес. И деревья неправильные, и растут не так… Недорощицы какие-то… мелкие, сотни саженей не будет. Опушек нет. Ни подлеска, ни кустарника. Плотные… не просвечивают ни хрена…

Неправильно все. Хорошо хоть неправильные пчелы не нападают.

Пора завязывать с беготней. Раз в старинну мову с затертыми цитатами ударился, значит понималка в полном ступоре. Вот-вот кругалять начну. Да и не слыхать на бегу толком…"

Уже не спеша шагнул к ближайшему дереву и осторожно провел ладонями по нетолстому стволу. Дерево не огрызнулось сухими морщинами жесткой коры, напротив, казалось оно в ответ мягко приласкало пальцы. Алекс вздрогнул от неожиданности и осторожно убрал руки… Усталости еще не было, но он все же опустился на землю у самого дерева. Повозился устраиваясь поудобнее на спине, расстегнув липучки скинул берцы и закинул ноги на ствол. Прикрыл глаза, расслабился вслушиваясь в новый лес… Листва «пела» и пахла совершенно непохоже на вчерашний сосняк.

Привычно отмеряемые ударами сердца минуты короткого отдыха истекли, но невольный путешественник больше не спешил. Желанного журчания воды он так и не дождался, но и переть дальше без остановок взбесившимся паровозом особой необходимости не видел. Рассеявшуюся без следа утреннюю хандру сменило любопытство. Алекс легко оттолкнулся от дерева и, на мгновение замерев в классической стойке на лопатках, мягко перекатился на ноги.

«А по головке-то видать все же неплохо прилетело… вот на хрен бы мне эта гимнастика школьного розлива?!»

Встряхнулся и с многозначительным хмыканьем решительно двинулся вглубь странной рощицы. Деревья росли столь тесно, что уже через десяток шагов пришлось сначала отводить, а потом буквально продираться сквозь упругие ветки  с широкими ярко зелеными листьями. Дальше Алекс пригнулся, чуть повернулся прикрывая лицо выставленным вперед плечом и просто попер вперед упрямым бульдозером. Еще через десяток шагов пришлось замедлиться, а вскоре кривые сучки намертво вцепившись в лохмотья куртки и вовсе его остановили. Попытка распутать джинсовые «кружева» провалилась-выступившая на местах содранной коры гадость тошнотворного болотного колера оказалась столь липкой, что студент решился на экстренную хирургию. Прикрывая ладонями лицо он рванулся уже изо всех сил напрочь ломая облепившие его ветки и одновременно разворачиваясь спиной попытался проломить природную живую изгородь.