Текст книги "Синяя кошка (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Орала тварь, у которой я в голове поковырялся. Это было как гром, только со смыслом. Огр переросток прыгал по склону, топтал своих подчинённых и ревел:

– Мёртвый песок! Мёртвый песок!

Из ушей, носа и глаз у него шла чёрная кровь. Какой чистый, ни чем не запятнанный ужас.

Наши тихие мертвецы в количестве 12 штук молча грызли замерших огров. Значит Гуг поднял еще десяток. Гиганты, и слепые и зрячие, просто следили за перемещениями лидера, как в трансе. Культурный шок?

Вот мертвяк впивается зубами в плечо зрячему, а тот вдруг приседает и ревёт вслед за лидером: «Мёртвый песок!» И уже все кивают головами в такт прыжкам главнюка и повторяют хором:

– Мёртвый песок! Мёртвый песок!

Теперь у них есть песня. Пока только одна и очень короткая. Но зато крайне увлекательная. Слушать с близкого расстояния это совершенно невозможно. Кяхты не сбежали только потому, что Будугав еще держался и жалобно смотрел на меня.

Да, брат. Линять надо отсюда и как можно скорее. Светляки в горшок! Мы уходили в ночь подальше от невыносимого шума. Эльф уже не прятался, а летел над нами открыто. Похоже он считает себя вступившим в мой отряд.

Ну, плохого пока от него не было. Хотя если его начальство зачтёт его подвиги, как помощь Эльфийского союза одному маленькому лорду – это будет очень, очень плохо.

Какое-то опустошение внутри. Блохи, вы там справляетесь с жутью в моей шерсти? Блохи традиционно промолчали. Меня вытащил из под ноги огра эльф, которого синяя кошка не переработала на наши нужды. А если бы переработала? То и не вытащил бы.

Мёртвый песок стал заметно тише. Здесь и проведем остаток ночи. Кяхты притащили козу. Коты не стали щадить чувства эльфа и быстро разодрали её на запчасти.

Но никто не ел. Точно, чуть не забыл.

Я передал свой кусок Кабану:

– Моё мясо, твоё мясо. Я не зверь.

Все повторили это по кругу отдавая свой кусок и принимая чужой. Ну что тут можно добавить?

– Слава синей кошке!

– Слава синей кошке.

Вразнобой и довольно устало. Ну так день был длинный.

Гуг не болтал. Просто наблюдал и тактично жевал зелёную булочку. А грифону эльф скормил чёрный шарик из сумки. Эта коза какая-то маленькая. Кяхты, что роняли слюни ожидая пока наестся вожак, сорвались в недалёкий лес.

Будугав меня мониторит непрерывно, даже когда ест? Не важно. Я отошёл в сторону и встряхнулся. Какое удовольствие! Липкие жидкости, которые пропитали меня в голове великана, блохи переработали в серую пыль.

Я был чист снаружи. А вот и свинка. И три поросёночка к ней. Теперь моя гвардия будет сыта. Виссарионыч свининой побрезговал. А вот несколько козьих костей вычистил до блеска. У него маленький ротик, но зубки там острые.

Эльф маялся со своим зелёным пирожком. Или это второй уже? То, что он с большим трудом сдерживает врождённую болтливость было видно и без всякого чутья. Ладно. Перед сном немножко можно.

– Не тошнит от ужина хищников?

– О нет. Я стараюсь подметить все ваши особенности и совершенно непредвзято. Всё-таки совершенно неизвестная раса. Ни в одной книге не встречал даже намёка на подобное. И вот! Наблюдаю своими глазами. И даже сражаюсь с общим врагом!

– Ты меня вытащил. Спасибо.

– Не за что. Грифонов для этого в основном на поле боя и используют. Было очень потешно!

– Что было потешно?

– Как самый страшный огр лупил себя по башке, а потом этой башкой крошил скалу, а потом начал кричать эти странные слова и убивать своих.

– Это называется «Ра в голове».

Пошутил Семён. Но как-то грустно пошутил. И Кабан морду воротит. Командир психопат, это неправильно и опасно. Согласен.

Только я не психопат. Я – смерть. Потому что из меня душу вынули. И унесли.

– Гуг, знаешь, что такое мёртвый песок?

– Нет.

– Это то, что иногда кусает бордовых эгорий со второй планеты системы Кано, кластер 1244 галактического балансира.

– Не знаю такого места.

Тут подобрался Виссарионыч с блестящей косточкой в лапках.

– Великий Ра, я категорически против разглашения подобных вещей.

– Да, Вис. Ты прав. А я – нет.

Сколопендр поменял блестящую косточку на другую, с остатками мяска и жилок:

– Научный отдел вас не подведёт.

– Уверен в этом.

Но сколопендр не ушел, а устроился рядом с нами в позе кобры, прижал косточку к себе лапками и сообщил:

– Для меня большая честь познакомиться с вами, лорд Гугулаб. Я знал вашего отца.

У Гуга глаза полезли из орбит. Немудрено. Кажется Виссарионыч сильно облажался.

– Иди-ка, Вис, куда подальше. И где потише.

Маг осознал неловкость и устрекотал к своему кяхту полировать добытую косточку.

– Что это было?

Логичный вопрос, но я на него не отвечу.

– Хочешь, Гиг, всё знать?

– Было бы неплохо.

– У тебя будет возможность, при одном условии.

– Какое же это условие, Ра?

– Эльфийский союз ничего знать не будет.

– Почему? Вы можете не доверять людям и фаргам. Они не слишком уравновешенны. Но эльфы и ящеры – образец стабильности. Вы можете нам довериться.

– Не могу. Потому что знание, которое я тебе дам, разрушит все союзы. А особенно эльфийский.

– Да почему?

– Потому что в этом знании много печали. Вот у меня блохи есть, ты знал?

– Нет. Но от блох легко избавиться. Я знаю некоторые растения…

– Мои блохи не кусаются. Они чистят мою шерсть. Погляди. Два часа назад я плавал в содержимом головы огра. Потрогай.

Эльф очень осторожно провёл по мне рукой. Можно сказать, аккуратно погладил.

– Твоя шерсть удивительно чиста, Ра.

– А то. Это блохи работают. Чистят шерсть. А знаешь из кого эти блохи сделаны?

– Из кого?

– Только после клятвы, что эта информация не попадёт в эльфийский союз.

– Я должен подумать.

– А я должен поспать. Думай, эльф.

После того, как с неба упала стрела, я сплю только под боком у Будугава. Что тебе снится, рептилий? В голову толкнулась картинка, которую можно было назвать «Зад не слишком быстро убегающей будугавицы».

Надо несколько коров поселить в конюшне. Вдруг преобразуются. Не слишком-то я забочусь о тебе, дружище. В ответ я получил нечто вроде «Свирепый Будугав рвёт в клочья бегущих огров». Это да, герой. Без тебя никак.

Далёкие гиганты продолжали гудеть про мёртвый песок. Хреновая колыбельная. Неожиданно сладко уснул.

– Знаешь, кот, думаю в прошлый раз мы оба были неправы.

Ага. Это мой пугливый пегас.

– Ты был слишком жесток, а я был слишком осторожен. Мне пришло в голову, что ты злишься, когда тебе не доверяют.

Это да. Когда мне не доверяют, я не могу двигать то, что двигаю. Просто сижу и смотрю на то, как мне не доверяют, а дело в лучшем случае ждёт, в худшем случае разваливается.

– А ты не думал, что это твоя безапеляционность вызывает недоверие?

В твоём случае вызывают недоверие мои мечи и шип на хвосте. Вкупе с тем, что я не жру сирень.

Но если желаешь, расскажи мне о красных ящерицах, почему кусается мёртвый песок и как быстро остудить шахту после взрыва гигантской бомбы. Но лучше расскажи как вернуть Тару. Поделись мудростью травоядных.

– Не злись. Тара-кошка не так далеко от вашей ночёвки. Она еле отбила Ари-насекомое от испуганных крестьян. Знаешь, что испуганные люди творят глупости?

Кони тоже.

– Я не конь. Ты ведь хотел вернуть Тару? Я могу тебя к ней отнести.

Прогресс, зелёный. Ты доверишься хищнику? Отдашь себя во власть моего настроения?

– Да. В конце концов ты не такой уж плохой. В тебе есть хорошее.

Ошибся. Всё моё хорошее ушло вместе с Тарой. А то тело, что бегает тут по лесам – не Тара, а бордовая эгория. Слышал про бордовых эгорий? Или по нашему, про красных ящериц?

– Да, я помню и собачку и гоблина-алхимика. Теперь Тара такая же?

– Нужна тебе цель?

– Ну, цель всем нужна.

– Хочешь познакомлю с синей кошкой?

– Я очень надеялся, что ты спросишь. Но как мне уйти отсюда вслед за тобой?

– Очень просто. Ты спишь?

– Никогда не сплю. Нет нужды. Пегасы не спят.

– А ты усни. И может быть во сне к тебе придёт синяя кошка. Пойду её предупрежу. Пока.

Где ты, наглая пушистая морда? А вот и она.

– Сейчас оторву тебе хвост, сразу хамить перестанешь.

– Отрывай. Зачем он мне? Тару им не обнять.

– Насчёт Тары. Тара у меня есть. Только бекап старый. Она тебя знать не будет. Нужна такая?

– Нужна! А в то же тело можешь?

– Тогда ящерица помрёт.

Только что мы решили проблему.

– Какую?

Заменяешь красную ящерицу на того, кого она убила своим приходом. Человек, эльф, или кто там, кабан, например, просто теряет несколько часов памяти. И всё.

– А несколько лет не хочешь? Я что, должна это всё ежечасно бекапить?

Ежеминутно. Тут к тебе просится помощник.

– Нафиг, нафиг. От помощников одна боль.

Этот травоядный, покладистый. Настоящий интеллигент.

– Пегас твой, что ли?

– Он самый. Обучишь, к делу приставишь. Он добросовестный.

– Да у него сил на всё не хватит. Разве только на вашу зону. А еще от такой тупой работы шерсть выпадает. Не жалко тебе его?

– Жалко. Но выбора большого нет. Он очень хочет раздвинуть горизонты.

– Я ему раздвину. Тару прямо сейчас верну. И Ари. На них блох достаточно. А пегаса твоего сюда выдерну.

– Слава синей кошке!

– Ты сам это сказал, хиз. Когда наверх выберешься?

– Когда шахта остынет.

– Качните воды из аквариума на стены. Быстрее дело пойдёт.

– Хорошая идея. Попробуем.

– Пробуйте.

И я проснулся на матах рядом с благодушно дрыхнущим Висом.

Тарочка стояла посреди гигантских сколопендр, и этот её сон нельзя было назвать волшебным. Но она не визжала и не топтала ужасных насекомых. Она замерла от ужаса и пыталась уйти в тень.

Но в тень тут не уйдёшь. Какое неправильное знакомство с новым миром и с будущим мужем. Однако какое есть. А еще на моей совести плюс две убитых бордовых эгории, в бабушку дышло, через, прости Господи, скорострельный гранатомёт.

Меня крыло, но петь нельзя. Нельзя, чтобы моя песня с этим Тариным ужасом переплелась и сроднилась. А что можно? Ари, а это была именно она, непозволительно близко залезла на маты к Висарионычу и трепетала в религиозном экстазе.

Остальные насекомки возмущённо стрекотали ножками и пытались тактично осадить нахалку. Это очистило место вокруг Тары. Спасибо, Ари, ты прелесть.

Я прыгнул с матов к любимой, подхватил её и вылетел в коридор. Что у меня есть прекрасного показать? Только я сам и холодильник с рыбкой, которая сегодня закончится. Ты чуешь как я тебя люблю?

Тара вжалась в стену коридора и её ужас сменился на другой ужас. Боже, как она меня полюбила в прошлый раз? Я был сильный, умный, беспринципный. Поцеловал её, чтобы на время обезвредить, а оказалось, что это судьба.

Если судьба, то всё равно что делать и говорить. А если нет, то тем более. Какой хитрый ход мысли. Но другого нет. Так что:

– Здравствуй, Тара.

– Здравствуйте…

– Меня зовут Ра и в прошлой жизни мы были парой. Чуешь?

Нявочка повела носиком. И носик ей сказал, что мы были парой буквально вчера. Почему-то от этого её ужас не уменьшился. Да не буду я тебя насиловать прямо здесь. Хоть и очень хочется.

– Ты теперь кошка. Навсегда. Нравится хвост?

Только ничего не трогай, Ра. Ничего не трогай руками. Набежал Мирон:

– Ра, Бабетта рожает! Привет, Тара.

Вот! Первые котята аквариума.

– Любишь котят?

– Люблю..

– Побежали!

Я всё-таки схватил её за руку и потащил по коридору. Грубо, наверное. Да пошёл ты подальше, комплексун. Делай, что будет, и оно будет. Котов и кошек в коридоре становилось всё больше. Тара вроде успокоилась, но все равно привлекала внимание своим замешательством.

Народ и сам был ошарашен немного. Всем хотелось увидеть котят. Однако Дёмыч с бутылкой воды в руке сторожил двери в каюту.

– Ра, хорошо, что ты пришёл. Чуешь, как она бесится?

Да. В эту каюту сейчас лучше не входить. Почему мы как идиоты тут столпились? «Любишь котят?» Какой же я дурень. Какая кошка подпустит кота к новорожденным.

– Народ! Бабетта рожает, но это абсолютно нормально.

Что я несу?

– Дёмыч, короче. Это наши первые котята и за них я убью. Можешь на меня положиться. Ты же пойди втолкуй Лютику, что можно остудить шахту водой из аквариума. Подключите научный отдел, пусть построят насос там и прочее, что надо рассчитают. Я видел шланги на складе.

Дёмыч с облегчением включился в нормальную работу.

– Стой! Воду отдай.

Дёмыч вернулся, отдал мне бутылочку воды и убежал к шахте, отдавая распоряжения на ходу. Хорошо. Теперь:

– Кабан!

– Здесь я.

– Котов и кошек отрабатывать то, что Тара вчера показала. Кроме тех, кого задействует Дёмыч. Приветствуется творческий подход. Вопросы?

– А можно Тарочку? Без инструктора не очень будет.

– Тарочку нельзя. Тарочка ошарашена. Котята и всё такое, не видишь?

– Добро. Все в столовую! По дороге разбиться на пары. Кто придёт последний останется без рыбы. А кто не найдёт пару для учебного боя, станет в пару со мной!

Толпа в три секунды рассосалась. Ого. Кабан супер. Мы остались у двери вдвоём.

– Все эти коты и кошки, как ты. Превратились и живут в двух мирах. Например, в том мире ты только что спасла Ари от крестьян, но не помнишь этого. Они её забить пытались.

– За что?

– За то, что она огромное насекомое. Так сложилось, что маги превращаются в насекомых, а бойцы в котов.

– Ра, вы здесь главный?

– Да.

– Отпустите меня, пожалуйста.

Как же я тебя отпущу, у меня только сердце на место встало. Никуда я тебя не отпущу. Ах да! Я всё это время её за руку крепко держал. Ну вот. Отпустил.

И тут я почуял котят. Тара тоже, потому что замерла и глаза круглыми стали. Голод, мама, тепло, темно, еда. Боже, Бабетту за дверью попустило. Но только на несколько секунд. Теперь в ней разрасталась паранойя.

Да. Пищей этого сильного чувства были кот и кошка за дверью. То есть я и Тара. Они пришли съесть котят. А зачем еще? Но пусть только попробуют войти. Картинку наших выпотрошенных тушек Бабетта транслировала предельно чётко.

В некоторых культурах женщин отправляют рожать в лес в одиночестве. Может мы именно такая культура?

– Тара, я вынужден взять тебя за обе руки. Смотри мне в глаза и представляй, что скажу.

Я приоткрыл дверь, метнул в Бабетту бутылочку воды и мгновенно дверь захлопнул. А затем взял напряжённую Тару за руки. Ей было неприятно. Кошки не любят лишнего. Это да. Но меня несло.

– Тёплое яркое солнце и луг с мягкой зелёной травой.

Тара прижмурилась. Я знаю тебя, моя простодушная нявочка. Я знаю тебя.

– Тут кролик, он щиплет травку и больше никого нет. Солнце греет ушки. Легкий ветерок шевелит шерстку. Тихо. Очень тихо и спокойно.

Собственно это всё для Бабетты. Но и для тебя, любимая. Мы невинны и главная охрана котят. Никто не сможет пройти мимо нас. Котята выживут и вырастут сильными, быстрыми и хитрыми, как мама.

– Тепло и глупый кролик ест траву. Маленькая бабочка села ему на ухо. Она тоже греется на солнце. Ей тоже тепло и спокойно.

Бабетта колебалась. Странные коты за дверью грелись под солнцем и кролик какой-то. Котятам необходимо солнце, но не сразу, а на третий день. А мне вода нужна прямо сейчас. Они кинули в меня водой. Ловушка?

– Правда смешная бабочка?

Я отпустил Тару. Её ручки упали и она улыбнулась. Потому что добрая. Должно получиться. Я приоткрыл дверь. Буквально на ширину ножа, чтобы звук проходил.

– Бабетта, ты хоть лорда своего помнишь?

Самым нейтральным голосом. Должен же к ней разум вернуться? Или нет?

– Домик свой рядом с колодцем, мужа Дёмыча?

Слабый голос за дверью воскликнул:

– Дёмыч! Где Дёмыч?

– Насос строит. Не убьёшь нас, если войдём?

– Это ты, Ра? Что за кошка с тобой?

– Моя кошка. Добрая и спокойная. Впустишь?

– Да, входите. Теперь мне страшно одной. Кролика только не надо. Мне тут кролик не нужен. А вода еще есть?

Мы вошли.

– Это Тара, она сейчас за водой сбегает. По коридору дальше большая дверь в столовую. Там сейчас Кабан командует. Спросишь у него где холодильник. Воду для Бабетты. Принесёшь?

– Конечно принесу. Какие же они милые. Поздравляю, Бабетта. У вас чудесные котята.

И Тара убежала за водой.

Котята действительно были милые. Двое.

– Как ты зверя победила?

– Испугалась. Я испугалась сама себя, Ра. И порвала зверя когтями. Вот этими.

Мамаша выпустила когти на одной руке. Они у неё какие-то слишком длинные. Почти такие, как у Кабана.

– Знаешь, мне и сейчас хочется тебя убить. Но уже не так сильно как раньше.

– Я чую. Я же кот. Ты помнишь лепёшку, которую мне отдала?

– Какую лепёшку?

Не помнит. Два слепых бегемотика – первые котята этого жуткого подземелья. Мы выберемся наверх. Обязательно. Прибежала Тара с двумя бутылками воды и отдала их Бабетте.

– Присмотришь тут?

– Конечно, Ра. Присмотрю.

Что-то я засопливел совсем. Надо оторваться от Тары и ждать пока сама подойдёт. Зачем? Затем, что я не клоун. А может всё же клоун? Нет. У меня насос, шахта и цивилизация, с которой надо что-то делать. Да.

Вернувшееся

Вернувшееся на место сердце требовало движения. Надо возобновить тренировки. Я кувыркнулся через голову убив в полёте хвостом и двумя мечами поочерёдно трёх воображаемых противников.

Коты, тащившие по коридору бухту толстого шланга, переглянулись, и один показал другому «большой палец вверх». Насосы насосами, а живой азарт я видел на лицах своих котов только в схватке или рядом с ней.

Какая-нибудь постоянно действующая арена, просто обязана стать фундаментальным элементом нашей культуры. За этой дверью Гоша жрёт фрукты, которые ему носит Корви младший. Из каюты несло покоем. Вот кого надо было к Бабетте первым запускать.

Я сел, прислонившись к спокойной двери спиной, и закрыл глаза. Надо было решать, что делать с бодрым Гугулабом. Идеальный выход – вытащить его прямо сейчас. Убить собаку, в которую он превратится и тем скрыть себя от дурацкого союза эльфов еще на пару дней.

Но убивать его не хотелось. Нормальный парень, хоть и болтливый немного. В конце концов синяя кошка кабанчика в живой горшок превратила. Значит может достать эльфа как кота сразу, без эльфятины всякой промежуточной.

А самое главное, Гуг-кот уже не будет верен эльфийскому союзу. Почему? Потому что союз расовый в первую очередь. Мне это посол чётко сказал. А раса будет уже не та. Я получу первого лорда вне аквариума. Будет ли он верен мне?

«Гоша, будет ли он верен?» мысленно спросил я у сияющего спокойствия. Сияющее спокойствие стало тёплым и тяжёлым. Оно внятно шептало: «Какая разница, Ра. Никакой разницы». Как это никакой? Ну хоть какая-то есть?

Никакой не было. Я проваливался в чистый божественный свет, раскинув руки спиной вперёд. Меня звали Вася? Да нет. Меня звали Гасанборды Нурмангалиевич. Тоже нет. Меня никто не звал.

Благородный грифон Фибра клевал маленьких чёрных паучков. Прямо как курица зёрна. Паучки разбегались, но почему-то убежать до конца не могли. Один забрался ко мне на ногу. Его звали «Динамика распределения пустот в грецких орехах».

Должно быть вкусный. Паучок в панике рванул обратно к грифону, и тот его тут же склевал. Склевал, посмотрел на меня и улыбнулся. Ну да, здорово, птиц.

– Тебе так удобно?

Как так? Точно, я был привязан как коза за шею к колышку. Только не верёвкой, а ленточкой. Очень красивая шёлковая синяя с золотым узором ленточка. Наверное это действительно неудобно.

На шее завязана простым бантиком. Я потянул за кончик и ленточка развязалась. Это называется «свобода»? Грифон клевал паучков и ему было всё равно. Я отвязал ленточку и от колышка. Слишком красивая, чтобы бросить её одну.

А вот положить некуда. Я обмотал ленточку вокруг запястья и завязал простым бантиком. Не потеряется. Грифона не было. Ушёл куда-то и потому паучков стало больше. Вот этого толстенького поймаю. Интересно же.

Свет и покой померкли от того, что я гэпнулся о что-то спиной. Упал? Нет. Это Корви изнутри в дверь постучал. Немножко кружилась голова. Какой интересный наркотик источает из себя мой дорогой праведник.

– Ра, с тобой всё в порядке? Ты уже час тут сидишь.

Я встал и открыл дверь. Обеспокоенный котик Корви и Гоша в виде мохнатой полосатой обезьяны. Верните меня к паучкам! Синяя кошка вырастила на праведнике длинную густую шерсть, причём в красно-белую широкую полоску.

Теперь он ни на каком фоне не потеряется.

– Гоша, блохи есть?

– Скорее всего есть. Но очень маленькие и не кусаются.

Честный ты мой.

– Что будем делать с цивилизацией?

– Её надо разложить изнутри.

– Первые шаги?

– Газета.

– Что, прости?

– Газета «Чистая Правда». Бесплатная доставка на любой монитор галактики.

– Кто же её читать будет? Кому в этой галактике правда нужна?

– Все будут. Вот увидишь. Только нужны мощности и бригада хороших писателей. А пока я тезисно набрасываю редакционный план на ближайшие годы.

– Корви, ты его хорошо кормишь?

– Да, Ра. Он много не ест.

– Ты как аналитик, что скажешь?

– Я бежевый кот с шипом на кончике хвоста. Почему бы и газете не разложить цивилизацию?

– Логично. Ты рядом с праведником в светлый покой не впадал случайно? Грифоны, паучки, ленточки?

– Нет. Такого не припомню. Но вот «светлый покой» – хорошее определение. Рядом с Гошей очень спокойно. В столовой совсем не так.

– Благословляю, Гоша. Вставь в редакционный план отчёты о боях на арене и репортажи о чемпионах. Не помешает.

Я покинул этот остров счастья. Надо же, красная и белая полоска. Что мамочка хотела этим сказать? Да ничего. Просто выделывается.

Хотелось к паучкам, но я поднялся по шахте на верхний уровень. Шланг уже висел в ней пропущенный сквозь кольца из проволоки, которые крепились к лестнице. Разумно. Однако такой столб воды должен немало весить. Надеюсь научный отдел не подведёт.

Дёмыч был здесь и сообщил, что Лютик монтирует насос внизу. Я сунулся в шахту. На дне было уже не так горячо. Запрыгнул на распорки установленные Лютиком и быстро спрыгнул вниз. Чем выше, тем горячее.

Коты под руководством Дёмыча стащили к шахте большие квадратные бочки.

– Водяные бомбы, Ра. Набираешь полную, крепишь сверху винт, а в самом низу по бокам дырочки маленькие прокалываешь. Бомба вверх идёт, как кастрюля с камерой, и из дырочек на стены писает. Потом опускается. И по новой.

Блестящая идея.

– Вис придумал?

– Нет, Лютик. Вис обещал винт собрать. Но пока они там с насосом колдуют.

Здесь справятся и без меня. Может быть. Я пошёл обнюхать уровень, который еще не удосужился изучить. Вот большое помещение совершенно непонятного назначения. Я выпустил клинки.

Коты не шагают, коты прыгают. Потому все стойки заученные моим человеческим телом – мусор. Суть кошачьей стойки – возможность прыгнуть в любую сторону, на любую высоту, оттолкнувшись любой конечностью. А их четыре.

Я убрал клинки, встал на четыре кости и почувствовал себя вполне непредсказуемым. Оружие выпускаем в момент контакта. Тара молодец. Ловим паучков! И я понёсся по стенам. Паучки разбегались, но куда мелким против кота. Первого я сцапал почти сразу и он назывался «Осенние игры золотых медведей».

Второй назывался «Почему всё падает вниз», а третий «Строение ладоги мира». Стоп.

Я висел в углу, упираясь лапами в стены и потолок. Золотые медведи – конченые кретины, всё падало вниз приблизительно по тем же причинам, что я и предполагал, а вот ладога мира была удивительна. Почему я не видел её раньше?

Я спрыгнул на пол. Потому что раньше я не ловил паучков и был привязан к колышку шёлковой лентой.

Праведник успокоил меня настолько, что я теперь глюколов? Нет. Ладога – не глюк. Вот она. Жаль, что для существ без акцепторного гребешка ладога мира совершенно бесполезна.

Атас! Теперь я точно знаю, что где-то бегает маленький пакостник с именем «Что такое мёртвый песок» или даже «Феномен спонтанной миграции бордовых эгорий».

Спасибо, Гоша. Запускаю в твою честь «Сияющий покой праведника, как средство добычи неведомого». Паучок побежал по стене и скрылся в том месте, где она становилась потолком. Кто-нибудь, да поймает.

А я должен летать по пыльному залу, закручивая себя в пяти основных осях одновременно. Получалось только в трёх одновременно, что сильно огорчало. Теоретически, мои акробатические возможности превышали то, что позволяло творить в себе трёхмерное пространство.

Это было настолько обидно, что я упорно продолжал «докручивать» свои движения и по «неосязаемым» осям. Если я не получаю желаемого прямо сейчас, то получу после упорных тренировок.

Клинки пели. Благословлять себя здесь я не умею, и потому настал момент, когда вместо того, чтобы очередной раз взвиться в воздух наклонным винтом, я просто упал мордой в пыль. Вот это чистое счастье, как я его понимаю. Называется – смертельно уставший кот. Надо доползти до воды.

Но вода сама доползла до меня. Очень грязная лужа росла от входа в зал. Так мы всё тут затопим. Я поднялся и на дрожащих ногах отправился к шахте. Вода в луже была горячая.

Тут суетились Лютик и Дёмыч.

– Ра, я забрал половину котов у Кабана. Поставил качать насосы.

Это Лютик. Ну забрал, так забрал. Он там сделал много насосов?

– Вначале вода испарялась, а теперь течёт вниз. Что делать, Ра? Горячая, блин.

Это Дёмыч.

– Остановитесь. Хватит пока.

Дёмыч побежал к шахте на нижний уровень и заорал в неё:

– Стоп! Хватит! Отдыхайте!

В нашей шахте бухнуло. Пустая бочка с винтом упала в горячую лужу.

– Лютик, через время стены снова нагреются и вода снова будет испаряться. Когда и после перерыва вода не будет испаряться, а сразу вниз течь, пойдём вверх.

– Принято. Ты чего шатаешься?

– Устал. Пойду водички глотну.

И махнул лапой. Лютик развернулся всем телом и сосредоточился на мне.

– Как ты это сделал?

– Что сделал?

– Вот это. Рука твоя из ничего возникла и пропала. Вот тут у меня перед носом.

Вот как. Я по инерции махнул лапой мимо трёх подлых осей и сам того не заметил? Даже порадоваться сил нет.

– Лютик, я тебя научу. Только отпусти водички глотнуть.

– Да тут всё равно перерыв на пол дня. Давай помогу.

Ещё чего. Не надо мне помогать. Лютик понял, но всё равно шёл за мной. Дёмыч встал на пути.

– Ра, что там у Бабетты? Говорят родила уже?

– Ага. И в себя пришла. Навестить можешь. Разрешаю впереди себя Гошу запустить.

Дёмыч не очень понял про Гошу, но спустился по тросикам вслед за нами.

В столовой шли учебные бои. Кабан из-за отсутствия Тары сам показывал класс. Только силовой стиль – не кошачий ни капли. То есть для кошака – проигрышный. Точнее – не реализующий весь потенциал.

Я выхлебал две бутылочки залпом. Рыбки бы, но нет. Еда – вечером.

– Ты обещал научить.

Это прилипший ко мне Лютик. Его так впечатлило? Впрочем учить придётся всех и значит начнём с этого белого громилы.

– Боевые искусства и духовные практики друг без друга мало что стоят, Лютик. Ты это знал?

– Не гони ересь. Просто научи.

Я привёл его к спокойному свету праведника. К Гошиной двери. Открыл её и попросил Корви:

– Через час постучишь изнутри, как в прошлый раз, только двумя руками. Добро?

– Постучу. Ты опять будешь за дверью неподвижно сидеть?

– Да. И не только я. Этот неуч белобрысый тоже.

Лютик стерпел «неуча белобрысого» молча. Я закрыл дверь, и мы сели под неё в коридоре.

– И что дальше?

– Чуешь сияющий покой?

– Ну да. Тихо тут, как у мамы в животе.

– Послушай эту тишину, а потом спроси у неё что-нибудь простое. И не мешай, я тоже туда нырну вот прямо сейчас.

Мимо по коридору прошуршала кошка. Кажется даже фыркнула. Но это было не важно. Вообще ничего было не важно. Все события равновесны. То есть не весят ничего.

Я снова падал спиной в сияющий покой. И даже видел какой-то удаляющийся край крыши. Паучки бегали сталкиваясь друг с другом. Сомик с пастью, как у снегоуборочной машины, меланхолично загребал их в себя десятками.

Жалко, что мне эти малыши не нужны. На всякий случай прижал одного. Это оказалось «Арпеджио для младшего тембро». Да. Не нужны. Я сосредоточился на синей ленточке, что обвивала моё запястье.

Что ты такое, красавица? Боже! Да это синяя кошка. Моя синяя кошка. Нейропломба. Я избавился от неё? Нет. Я взял её с собой. Прости, мама, но ты теперь сестричка. Ничего не могу поделать с законами бесконтактной нейровизуализации.

Удар спиной о твёрдое, покой и свет покинули меня. Это Корви стукнул в дверь за нашими спинами. Спасибо, Корви. Мы с Лютиком шумно выдохнули и открыли глаза. Перед нами стояла смущенная Тара.

– Простите, Ра, мне сказали, что с вами что-то не так и мне пришлось вас найти. Не то чтобы… Но эта кошка так сказала: «Тара, это же твой кот!», что было просто неловко не пойти… Все хорошо?

Затрудняюсь ответить.

– Лютик, у тебя всё хорошо?

– Я был рыбой.

Значит не всё хорошо. Хотя какая разница, кот ты или рыба? Стоп! Надо уходить из под этой двери.

– Уходим, быстро!

И мы позорно бежали от покоя и света в сторону беспокойства и радостных воплей Дёмыча.

– Мальчик и девочка! Ра, возвращайся в замок скорее. Именины нужны.

Это да.

– Там, Дёмыч, к нам движутся силы Эльфийского союза. Помогать против огров. Если доберутся раньше чем я, в замок никого не пускать. Типа лорда дома нет. Ждите за дверью.

– Понятно. Надо называть детей. Ты видел какие толстые?

– Видел. Можно войти?

Я туда не очень хотел, но вежливость… Бабетта из полуоткрытой двери позвала.

– Входи, Ра. Только грязь из себя повытряхивайте снаружи, пожалуйста.

Мы с Лютиком попрыгали и похлопали друг друга лапами, вытряхивая из шерсти блошиный тальк. После того как Лютик побывал рыбой, он стал какой-то задумчивый.

Царственная мамаша возлежала на койке. Котёнки пищали возле неё. Я пообещал быстрее вернуться в замок и дать им самые лучшие имена. Бабетта выразила благодарность и надежду.

Дёмыч ткнул одного слепого пискуна пальцем в бок и получил от мамаши когтями по руке. Тара выдала всем по маленькому кусочку рыбки из неприкосновенного Бабеттиного запаса.

Было в общем мило. Но в итоге я извинился и увёл Лютика с собой. Лучше у костра с огром сидеть, чем это бессмысленное бабопати на цыпочках.

– Всё еще хочешь учиться, рыба?

– Я не рыба. Я был рыбой поедающей пауков.

– Много съел?

– Много.

– Хоть один полезный попался?

– Нет. Дифтонги, схемы курятников, как определить массу звезды с помощью свежей жабьей кожи и прочая ересь.

– Тогда слушай теорию. Кошачий бой – это бой в воздухе, в полёте. То есть твои удары опираются только на твою инерцию. Правильно?

– Правильно вроде.

– Простой удар слабее удара, который ты разогнал вокруг какой-нибудь оси. Правильно?

– Вроде правильно.

– У тебя пять вооруженных конечностей. Каждый момент времени, реализуя такую вещь, как непредсказуемость, ты должен контролировать все пять возможных осей разгона удара. Правильно?

– Хотелось бы.

– А в натуре их всего три. Понимаешь? Твое тело в полёте вынужденно теряет два порядка непредсказуемости. Или проще, две из пяти твоих вооруженных конечностей абсолютно предсказуемы.

– Погоди.

– Чего годить. Прыгни вращаясь по пяти осям.

Лютик прыгнул через голову, проворачивая корпус и заваливаясь вбок. Молодец.

– Получилось?

– Нет. Только по трём.

– Вот и всё.

– Что всё?

– Не знаю как ты, но я очень обиделся.