Текст книги "Синяя кошка (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Мы не ели ничего, как-то не до этого было. Не могу сказать.

– Однако зубки, лапки и скорость, с которой она тебя отделала говорят в пользу хищника.

Пегас сложил крылья и сел в траву как собака. Не знал, что лошади так могут.

– Не может этого быть!

– Размысли, друг. Я тебе не конкурент. Увижу яблоко – сразу же отдам. Или сирень вот – вся твоя. И змея пернатая, хищник она или нет, тоже меня ни в каком смысле не интересует. Мы просто созданы друг для друга.

– Не понесу. Даже не мечтай.

Ничего. Не в этот раз, так в следующий.

– Я тебя оставлю, а ты всё же подумай. Грешно старого друга обижать. Мечи, когти, стрелы, зубы, рога – какая разница, если разум в тебе не погас?

Пегас остался размышлять, а я канул к синей кошке. Дуб немедленно сообщил:

– Шуга на хиз му.

– Шмыга на пижму.

Ответил я болтливому дереву. Где моя синяя кошка?

– Здесь я. Голову подними.

Ага. Кошка сидела на дубе том. Большая кошка на большом дереве.

– Я могу наделать тебе маленьких.

– Не понял?

– Ну маленьких. Размером с кончик коготка. Понимаешь? Тогда трупов на больше хватит.

Я представил Дёмыча размером с кончик коготка. Нет. Но есть другой вопрос.

– Если я алхимика своего призову, он в безумного пса перекинется или нет? Он же эльф.

– Перекинется. Тут лучше ничего не менять. Излечишь эльфов – потеряешь людей, или еще чего случится. То что работает я стараюсь не трогать.

– Жаль. А ещё есть заказ на умное учёное тело, от моего мага.

– Самые умные организмы – насекомые.

– Я думал ящеры.

– Нет. Ящеры самые терпеливые.

– Короче, я сейчас буду доставать своих людей. Столько, насколько хватит органики разбросанной по уровню. В том числе и Виссарионыча. Ему нужно учёное умное тело.

– Сделаю, хиз.

– И мы пойдём вверх. Снимем блокировку и пойдём.

– Как только блокировку снимешь, моя плесень наверх за тобой полезет. Не обижайте её. Из-за повышенного расхода мне еще 10 лордов пришлось в неё превратить.

– Ты это, если эльфов доставать всё равно нельзя, их на плесень пускай.

– А почему, котик, ты так эльфов не любишь?

– Так собаки же.

– Я вырастила расиста.

– А то. Она твоя собачка оказалась красной ящеркой. Не помнишь?

– Тебя так задело?

– Очевидно ты напрочь лишена чувства опасности. У меня же всё внутри дыбом встаёт, когда я о красных ящерках думаю. Выполни одну мою просьбу.

– Еще одну?

И кошка захихикала. Хихикающая синяя кошка на дубе, который всё время пытается вставить слово в наш диалог. Я не верю, что она идиотка. Просто она не хищник. Выглядит как хищник, но им не является.

– Отчасти ты прав. И я даже не обижусь. Вот эти волны ярости, с которыми ты постоянно сражаешься, такая милая прелесть…

– Да проснись ты, дура пушистая! Эти ящерки не просто глисты в твоей печени, это гарпуны, крючки неизвестного рыбака. Я это чую. Ты – нет.

– Ладно, котик, не пыхти. Разберусь. Что еще?

– Убей всех огров.

– Не могу.

– Да почему?

– Баланс нарушать нельзя. Если ты отказываешься от цикла лекций по основам бесконтактной нейровизуализации, то просто поверь. Огров я трогать не могу. Сам как-нибудь справишься. Не маленький.

Ладно. Сам так сам. Найди мне всех красных ящерок, которые притворяются родными нейропроекциями ими не являясь. И найди дыру в обшивке, через которую эта гадость к нам попадает. Пожалуйста.

– Попытаюсь.

– А еще, вот этот хвост, не слишком ли?

– Ну тебе же нравится.

Это да. Привык я быстро. К оружию быстро привыкаешь. И прыгать по стенам с ним удобнее. Ладно. Моргай давай. И кошка моргнула.

Я лежал под стеной в вонючей столовой. На мне сверху лежала Ребекка. Интересно как это выглядит со стороны? Она меня маскирует своим хамелеонством или нет? Есть совершенно не хотелось.

Я же набил живот мясом только что. Насколько я знаю, хищники могут есть один раз в несколько дней. Другой вопрос, насколько они безумны через несколько дней воздержания.

Наш режим – один раз вечером плотно, от души. Бекка переползла на стену. Почуяла, что я проснулся. Удивительно, но эта ящерица ничем не пахла. Ни страхом, ни бесстрашием. Ничем вообще.

Я поймал её за лапку, подтянул ближе и положил эту лапку себе в рот. Не прикусил, а так, чуть прижал. Ответом мне был длинный коровий вздох. И никакой внутренней паники. Я, по крайней мере, не уловил ни микровсплеска.

Кабан стоял рядом с интересом наблюдая за происходящим. Ребекка – конченая фаталистка или существо, которое мне абсолютно доверяет? Я вынул её лапку из своего рта. Ну скажи хоть что-нибудь. Молчит.

Я встал.

– Кабан. Сегодня мы достанем сюда всех наших. Сейчас собираете трупы и стаскиваете в кучу к дверям аквариума поблизости. Где Лютик?

– В спортзале. Строит металку для дисков.

– Каких дисков?

– Ну там много чёрных железных дисков с дырками. Он хочет чтобы они летали. Ну, так сказал.

Значит Лютик выжил в замке. Казаки не сожгли его вместе с кузницей, как непонятное страшилище. Уже хорошо.

– Давай исполняй.

В столовой стало пусто. Кошкины дети ушли собирать мёртвых. Я сходил на кухню и нашёл там холодильник. Связка фруктов и две бутылочки воды. Гошу надо кормить.

От шкафа несло фекалиями, но я его отодвинул от стены и развернул дверцами к себе. Гоша сидел с пустой бутылочкой в руке и честно смотрел на меня.

Что там врал пегас про «ты не умеешь не пугать». Вот уже второе существо сегодня (после Ребекки) меня не боялось. Праведники не умеют испытывать страх? Скорее всего.

– Ешь.

Я отдал фрукты и воду Гоше.

– Спасибо.

Ответил он и начал чавкать.

– Кто победил там, наверху. Как думаешь?

Гоша не задумываясь ответил:

– Никто.

– Как это «никто»?

– Если бы победил кто-то, мы бы уже это узнали.

– Логично. Гоша, что на верхних уровнях?

– Службы, казармы, лаборатории.

– А на поверхности?

– Леса, горы, реки.

– Кабанчики есть?

– Не видел. Только сверху и сразу вниз.

– Ладно. Жуй, Гоша. Поправляйся.

Я закрыл дверки и установил шкаф в исходную, к стене. Теперь Лютик. Получились ли именины?

Лютик гнул руками какие-то железяки в спортзале.

– Привет. Как всё прошло?

– Никак не прошло.

– Не тяни.

– Я для пробы сходил за стены, поймал одного чебураха, притащил и плеснул ему воды из твоего колодца в рожу. Ничего не вышло.

– Имя дал? Назвал его перед тем как воду в рожу выплёскивать?

– Да. Чебурахом назвал. Воды плеснул. Но ничего не вышло.

– Как определил?

– Убежал он. Вашество лордство, да вашество лордство. Простити, извинити. Пятился, пятился, да и убежал обратно за стену.

– Так может получилось?

– Нет. Пошёл за ним, догнал в лугах и проверил.

– Как проверил?

– Спросил как зовут.

– И что?

– Плачет, причитает, мол мы лорда Ра люди, не убивайте, хотите бабу отдам, хотите двух, только пустите. Я и пустил. Сам именинами занимайся.

– А Дёмыч что?

– Дёмыч всё выспрашивал как тут да что.

– Рассказал?

– Немного.

– За хвост никто не дёргал?

– Да нет. Пялились только. Иди уже отсюда. Мне некогда.

– Что это за гроб на колёсиках?

– Дискомёт. Тут пружины отличные на рамах. Как закончу – покажу. А сейчас отвали.

Еще чего. Жалко, что не получилось Лютика запрячь в такую нудную рутину, как именины. Ну, не получилось, так не получилось. Я потребовал у синей кошки согнать всех полицейских дронов в спортзал. Мысленно потребовал.

Один за другим, придурки с розовыми шариками вместо голов начали въезжать и окружать Лютиков дискомёт.

– Что этим уродцам надо?

– Видишь у них внутри движ какой-то?

– Да вижу.

– Дарю. Разбирай, собирай, твори.

Лютик поймал пискнувшую машинку за шею, поднял и стал рассматривать. Тот поелозил в воздухе гусеничками и доложил:

– Служу великому Ра!

Вот и служи. Я покинул спортзал и отправился к горе мертвой плоти возле дверей в аквариум.

Первым вытащили Дёмыча. Он довольно быстро освоился и я поставил его у штанги главным. Имена замковых казаков я помнил не все, хоть и сам их когда-то называл. А вот Дёмыч помнил своих и знал каждого, как облупленного.

Условились доставать в первую очередь только лучших бойцов. И только лучших людей. Всякую склочную и скользкую шваль не доставать вообще. Кажется Дёмыч понял о чем я.

Новорожденные казаки уходили по коридору в столовую, где Кабан их инструктировал и обучал. Мой сержант согласился, что копья пока подождут. Упор нужен на контроль ярости. Какие упражнения для этого они там придумают, не моя забота.

Я же в соседней комнате навесил на штангу обгрызенных мёртвых разных рас с запасцем. Какого объёма тело создаст Виссарионычу синяя кошка – неизвестно. Надеюсь ему понравится.

– Нейропломба Виссарионыч!

И крошечная желтая капля поползла по штанге вниз.

То, что должно

То, что должно было стать Висом задёргалось, вытянулось и превратилось в длинную белую сколопендру. Вот это гигантское многоногое насекомое – умный учёный?

Я с большой опаской нажал кнопочку за штангой и сколопендра быстро залезла на потолок. Там она чуть не столкнулась с Ребеккой, всплеск неземного ужаса, и насекомое устремилось в коридор.

Я подпрыгнул и успел поймать Виссарионыча за хвост. Или эти два отростка на последнем хитиновом сегменте гибкого тела не хвост? Да какая разница. Сдёрнул его вниз и на всякий случай прижал переднюю часть насекомого к стене.

– Отпусти меня, Ра. Я понял, что не прав. О, как я был не прав!

– Вис, не комплексуй. Видишь ящерицу на потолке? Она спокойна как слон. И тебе метаться не стоит. Там полный коридор кошкиных детей. Увидят – зашибут не спросив откуда ты такой красивый.

– Я красивый?

– Очень. Белый, гибкий, ножки при беге стрёкот издают. Сколько их у тебя, кстати?

– Не знаю. Двадцать четыре.

– Вот это впереди, что я держу – голова?

– Нет у меня головы.

– А что есть?

– Не знаю. Весь мой мозг – спинной. Впереди только голосовые связки и глотка. Причём раздельно. Отпусти, а то ужалю. У меня на ногах ворс ядовитый.

– Отпускаю. Готов?

– Наверное.

Я отпустил белую многоножку. Виссарионыч устрекотал на потолок и забился в угол подальше от входа.

– Я теперь такой и дома буду?

– Да. Представляешь, залезает белая сколопендра на стену замка и в защитников огненные шары швыряет в 24 лапки. А за ней лезут кошкины дети и кричат: «Ура!»

– Кошмар адский.

– Короче. Твоя задача понять всё, что мы здесь не понимаем. Ящерица на потолке – айти специалист. Что это значит я не знаю. Но если разговоришь её – будешь молодец. А пока пошли в столовую, представлю тебя казакам, чтобы не прибили ненароком.

И я вышел в коридор. За мной по потолку стрекотал тонкими ножками Вис, и бесшумно шла Ребекка.

В столовой было напряжённо. Кабан не придумал ничего лучше, чем заставить казаков лупить друг друга по морде. Упражнение называлось «подставь вторую щёку».

Один серый детина говорил другому что-нибудь унизительное типа «собака вшивая» и лупил по щеке. Разумеется не выпуская когти. Задача была не зарычать в ответ, тихо ответить: «а ты молодец» и подставить вторую щёку для второго удара.

Получивший второй удар перемещался. Теперь он оскорблял и бил, но не того, который оскорблял и бил его. Веселье вполне придурошное, если не знать, какие бури ярости вскипают внутри этих ребят просто от прямого взгляда в глаза.

– Народ. Вы все знаете нашего мага Виссарионыча.

Я показал пальцем в потолок. Там сильно бздел, готовый смыться в любую секунду, Вис.

– Теперь он тоже кошкин сын. Только умный. Он – наши драгоценные учёные мозги. Прошу уважать и не притеснять. Его гениальные изобретения помогут выжить нам всем. Вис, скажи что-нибудь.

Маг отлепил половину сегментов от потолка, свесил и извернул их нацелив голосовые связки в публику:

– Здравствуйте…

Сказал белый сколопендр с огромным длинным мозгом. Интересно, когда он так его перегибает, там ничего не нарушается?

Казаки вразнобой и с большим весельем ответили: «Привет, здарова» и прочее. Тут из коридора подтянулся очередной новорожденный. Он замер глядя на Виса, и я физически почуял его прыжок на мясную цацу, что свисает с потолка.

Почуял за секунду до того, как он прыгнул. Слава Богу, я успел сбить охотника с ног:

– Не рычи, дурень. Иди вон тренируйся.

– Да, Ра, прости. Приколбасило меня чот на эту висюльку.

– Понимаю. Самого от неё потряхивает.

Вис от таких разговоров прилип обратно к потолку и начал тихонько отползать к выходу в коридор.

– Не обращай внимания, Виссарионыч. Они же котята. Любой бантик на ниточке – большая охота. Ребекка, где мой научный сотрудник может начать свою исследовательскую деятельность?

Ящерица развернулась и пошлёпала по потолку в коридор. Есть контакт! Я аккуратно вышел вслед за ней. Вис культурно стрекотал ножками за нами.

Ребекка привела нас в спортзал. Лютик уже распотрошил трёх полицейских дронов и примерял какие-то их детали к своему дискомёту. Остальные покорно ждали очереди.

– Лютик, вот этот мозг на ножках – наш Виссарионыч. Большой учёный. В перспективе.

Вис с потолка ответил очень грустным голосом:

– Да, Лютик, это я.

– А Сейчас айти специалист Ребекка прочтёт вам лекцию по основам всего на свете.

Ящерица очень недоверчиво скосилась на меня. Морда её говорила: «Боже, неужели и вправду прочту». Прочтёшь, лапочка. Жаль только я не услышу. Я вышел и закрыл за собой широкие двери.

Где мой Дёмыч? Дёмыч заканчивал. Очистив уровень от падали, мы вытащили из аквариума 80 казаков. Без магии, без пращей, но в броне, с когтями и высокими инстинктами хищников.

Кабан после нескольких кругов «подставь вторую щёку», разбил кошкиных детей на десятки и честно пытался научить взаимодействию. Хищников – взаимодействию.

В круговом коридоре был дурдом. Кошаки сражались не выпуская когти десяток на десяток. В принципе они сейчас сами в себе определяли, кто же будет десятниками. Понятно, что самые хитрые и резкие.

Кабан запретил не только выпускать когти, но и рычать. Какие кары он им пообещал, я не слышал, но свалка происходила в тишине. Только гупали о стены, то головами, то спинами попавшие под крепкий удар или удачный бросок.

Мы с Дёмычем перли шкаф с Гошей сквозь этот бедлам создавая бойцам дополнительное отягощение. Контроль – наше всё. И если великого Ра и его администратора никто не трогал, то шкафу с Гошей везло меньше.

На него заскакивали, от него отталкивались, им прикрывались. Изначально я хотел просто найти каюту с душем, чтобы смыть с праведника хоть часть ужасающей вони, но как понял в чём суть прелести, честно навернул ровно пять кругов по этому весёлому коридору. Дёмыч терпеливо не возражал.

– Как тебе заместитель по воинской части?

– Кабан молодец. Справится.

Уже справляется. Вот эта дверь – точно каюта. Мы втащили шкаф, а из шкафа достали вонючего праведника.

– Живой, Гоша?

– Живой. Только оглох немного от грохота.

– Это не страшно. Сходи в душ и переоденься.

Гоша, раскорячив ноги, отправился в душевую кабинку.

– Что скажешь, Дёмыч, про это место?

– Маловато и непонятно где еду добывать.

– А вот сейчас наверх пойдём. Гоша нам обещал леса, реки и горы.

– Так они чьи-то небось.

– А когти тебе на что?

– Рвать козлов и собак.

– Надо тебя Кабану отдать на тренировки самоконтроля.

– Сам справлюсь. Когда идём?

– Ты не идёшь. Пусть это и не замок, но всё хозяйство по прежнему на тебе. Если штурм пройдёт без неожиданностей, будешь баб доставать. Вначале парных.

– Да понятно, мой лорд, что парных. Что с ограми там у вас?

– Пока не добежали. А что в замке?

– Тихо. Я казаков в разъезды по кругу запустил. Вокруг замка, по трое на пол дня пути. Чтобы значит неожиданностей не прибыло.

– Это правильно. Прости, что Лютик с именинами не справился.

– Да что там. Как прибудете – сделаете?

– Сделаю. Что герои?

– Милли с Гостом охотятся. А Бум Регину из лазарета забрал себе в покои. Но она всё равно скандалит. Худшая баба та, что не знает чего хочет. Ксюнчик её кочергой по залу уже гоняла разок, когда у той припадок случился.

– Это я виноват.

– Да с чего?

– Передержал в трансе. Короче – Регина жертва потусторонних экспериментов.

– Ага. А я сейчас серый котяро с хвостом и когтями. И что? Человек в любом раскладе или человек, или сука.

И душа вышел розовый Гоша.

– Я помылся и хочу вам правду сказать.

Мы с Дёмычем переглянулись и приготовились внимательно слушать.

– Наша цивилизация основана на контроле. Вам никогда не вырваться из зоны контроля, не убежать, не стать невидимыми, не победить.

– Ну вот из аквариума же выбрались…

– Это ничего не значит. Наша цивилизация уничтожает всё, что не может контролировать. Вы будете либо уничтожены, либо подконтрольны. Это принцип существования галактики.

Принцип крепкий. Я сам им руководствуюсь. Правда с маленькой поправкой – «отпускаю на все четыре стороны всё, что не могу или не хочу контролировать, при условии, что оно не угрожает мне или моим».

– Гоша, твоя цивилизация уничтожает то, что не может контролировать, даже тогда, когда оно ей не угрожает?

– Нет ничего, что не угрожает цивилизации. Цивилизации угрожает всё. Абсолютно всё, что ей не подконтрольно.

Мама дорогая. Праведник врать не станет.

– Так может нафиг её, такую цивилизацию?

Выступил Дёмыч.

– Подожди. Вот ты, Гоша, только правду говоришь. И твоя цивилизация ничего с этим сделать не может. Она тебя не контролирует.

– Да. И поэтому убьёт. Рано или поздно.

– Я не позволю. Ты мой любимый праведник. Так что цивилизация отдохнёт.

– Рано или поздно, я скажу тебе правду, которую ты не сможешь стерпеть. И ты убьёшь меня сам. Или выгонишь туда, где убьют другие. Таково свойство правды.

– Нет. Обещаю. Если такое случится, напомнишь мне это обещание. Так и скажешь: «Ра, ты обещал».

– Хорошо, скажу. Но вы так и не услышали, что именно я вам сказал только что.

– Ты сказал, что нас или уничтожат, или засунут опять в аквариум, потому что по другому они не могут.

– Не только это. Я еще сказал, что вы свободны или разрушить цивилизацию или возглавить её. Чтобы выжить.

– Разрушить цивилизацию, наверное, мы сможем. Сможем, Дёмыч?

– Легко. Ломать не строить.

– А вот с возглавить уже сложнее. Для чего, например, нам это нужно?

– Чтобы изменить её.

– Ого. И что бы ты изменил в этой цивилизации, праведник?

– Ложь. Я бы уничтожил в ней всю ложь.

– Так она опять нарастёт, уничтожай её хоть всю жизнь.

– Не нарастёт, если изменить принципы жизни и воспитания.

Понял. И в этом мире придётся возводить тоталитарную теократию. Если, конечно, придётся. Но может не придётся всё же?

– Мы тебя услышали, праведник. Плюнь-ка вон в тот стаканчик.

Гоша честно плюнул в пластиковый стакан, что стоял на полочке у койки.

– Теперь это твоя каюта. Дёмыч, поставишь возле караул. Чтобы никто не обидел Гошу. Он будет «принципы жизни и воспитания» для покорённой нами цивилизации придумывать.

– Придумаешь что плохое, глаз высосу.

Пошутил Дёмыч на прощанье, и мы оставили праведника одного. Теперь у него была кровать, сан узел и три квадратных метра личного пространства. И железный шкаф посреди этого рая. А у меня был стакан с его биомаркерами.

Как ловко праведник манипулирует хищниками. «Чтобы выжить» нам придётся «возглавить и изменить цивилизацию». Таково свойство правды, значит. Правды, которая может быть получит в свои белые ручки не хилый инструмент угнетения лжи.

Так «может быть» или «точно получит»? Не узнаем, пока не выберемся. Так что:

– Дёмыч, Кабана со штурмовой командой к лифту. Остальным прилипнуть к стенам и приготовиться ко всему на свете.

Где эта секретная комната? Не комната вовсе, а просто шкафчик напротив лифта. Подставочка со стеклянным блюдцем – это для биомаркера. И кнопочки с цифрами – это для введения кода. Как всё у них просто.

Ну, Боже, благослови. Я вытряхнул Гошин плевок из стакана в блюдце. Вытряхнулось не много, однако хватило для того, чтобы подставочка загудела, и на стенке за ней возникло длинное узкое светящееся окошко.

– Введите цифровой код.

Сказала подставочка ласковым женским голосом.

Я оглянулся. Кабан с бойцами уже был рядом. Где там стишок мой цифровой? 3278 4950 4630 91. То, что я набирал на кнопочках, отображалось в окошке. Когда я набрал все цифры, в подставочке пискнуло и она сообщила:

– Уровень разблокирован.

Давай, синяя кошка, да сияют твои усы, гони свою плесень вверх по шахте. А мы следом.

– Кабан, ждём. Рассредоточится, когти выпустить.

Кошкины дети приготовились прыгать и рвать врага, но враг не появлялся. Вообще ничего не изменилось. Жду двадцать ударов сердца. Тишина. Ладно. Я заглянул в шахту и сразу же отпрыгнул, потому что кабинка с грохотом обрушилась вниз.

Разблокировка уровня что-то там в механике изменила. Казаки вытащили два человеческих тела. Я же раскроил крышу сморщенной кабинки клинками на кучку металлических треугольников.

В шахте болтались толстые тросики. Стены были бетонные. Меня ничего не обжигало. А главное, я там вверху ничего не чуял. Вообще ничего.

Я подёргал трос. Крепко держится. И полез вверх. Кабан поднимался по другому тросу за мной. Он пригнал на вылазку тех, кто был с нами в походе на огров. Гвардия, значит, сформирована. Казаки крошили когтями бетон, шли вверх по стенам и не отставали.

Лезли мы довольно долго. Человек бы уже обессилел, но у кошкиного сына были преимущества. Я обвил тросик хвостом и повис головой вниз, отдыхая.

Кабан догнал меня по высоте и сделал тоже самое. Тем кто поднимался по стенам шахты было труднее. Я перепрыгнул на стену и крикнул вниз:

– Отдыхаем на тросах по пять человек на каждом за раз.

Разберутся, не маленькие. Идти вверх на выпущенных кончиках клинков по бетонной стене было не просто. Но я уже видел потолок, а под ним большие барабаны, на которые эти два тросика намотаны.

При каждом барабане был мотор. Они стояли на толстых железных балках, что уходили в стены. А где выход из шахты? Балбес. Выход ты уже миновал. Такая же железная раздвижная дверь, как та, которую оторвал Лютик внизу.

Я прыгнул в неё, выпуская клинки на всю длину, и повис на дурацком листе металла, пробив его клинками насквозь. Не очень удобно тут всё устроено, да устраивал не я.

Я прорезал себе дыру и вывалился в коридор. В коридоре было тихо, валялись трупы и разбитые машины. Мало того, этот коридор был перегорожен наклонной бетонной плитой. Вроде как обрушившимся потолком. А еще здесь очень жарко.

Ко мне выбрался Кабан, а за ним и остальные. Все добрались и никто не сорвался. Я распорядился:

– Дверь в шахту оторвать начисто и прислонить рядом к стене.

А вот и карта уровня. Этот уровень не был большим кольцевым коридором, как наш. Он был прямоугольный и сложный. Казармы, склады и лаборатории, значит. И где живые?

В коридоре одни мёртвые. Причем в основном фарги и все обугленные. Сгоревшие. В ближайшей разбитой машине заискрило. Я видел сквозь металл, что именно перебито внутри неё, как желтую, мигающую разорванную линию.

Машина была большая, с ногами и хваталками. А еще с какими-то трубками торчащими из корпуса. И немного оплавленная.

Жалко Лютик внизу остался со всем научным отделом. Но это не надолго. Уровень надо было обыскать, и Кабан отломал от ближайшей сломанной машины одну хваталку. Ею очень удобно было пробивать дыру в плите перегородившей коридор.

Таких завалов было несколько, но мы быстро расчистили в них проходы. То ли от поднятой пыли, то ли еще от чего, сильно чесалась кожа. В одном большом зале, очень похожем на нашу столовую, мы нашли мёртвый холодильник. Он не светился внутри.

Тем не менее мясо в прозрачных упаковках и рыба, и бутылочки с водой там были. Я объявил привал и гвардия набила животики. Всё-таки мы устали. Подняться после пира было не просто, страшно клонило в сон, но мы поднялись.

Следующей находкой оказался еще один лифт. Возле него кружилась голова. Да. Я отступил подальше, затем вернулся. Возле этого выхода вверх, сонливость и головокружение и жара были намного больше, чем в других местах. И кожа чесалась сильнее.

– Кабан, отступаем. Но недалеко.

Мы отступили в помещение, в котором на полках стояли длинные пластиковые ящики. Здесь голова работала чуть лучше. Какая-то отрава в воздухе. Я готов был отдать команду «бегом назад к шахте», но у Кабана на лице росла черная бархатная шерсть.

Атас! Мои руки тоже покрылись плотным ворсом, только рыжим. Казаки активно чесались и обрастали густой шерстью по всему телу. Я уже потерял сознание или еще нет? Синяя кошка, что за беспредел? Я успел вклеить эту претензию перед тем как упасть во тьму.

Во тьме ничего не чесалось. Зато сияла усами наглая синяя морда.

– Без паники, хиз. Это для вашей же пользы.

– Что это?

– Ну, шерсть. Она вас от радиации защитит. Никак по другому не получается. Только шерсть специальная поверх доспехов. Густая-густая. Ещё я вам чуть-чуть мордочки подправила и ушки. Ну и с метаболизмом немного поколдовала…

– А ты спросила хотим ли мы твоих поправок?

– Ну хвосты же вам понравились? Теперь вы совсем котики. Только прямоходящие и руки человеческие с пальчиками. И, прости, доспехи теперь не снимаются. Броня под шерстью теперь всегда. Только когти, шип на хвосте да шпоры на пятках можно выпустить-убрать. Ну, и еще один орган, для размножения необходимый. Гульфик в броне подвижный, втягивается-возвращается по желанию. Точнее по гормональному всплеску…

Утешила типа?

– Смирись. А радиация на этом уровне очень плохая. Я десяток эльфов в аквариуме переработала, блох крошечных наделала. Получилось 17 миллиардов. Они практически невидимые твоему глазу, такие мелкие, а прыгают на 12 метров. Правда здорово?

– Зачем тебе 17 миллиардов блох?

– А больше ничего простого не выживает там, куда вы забрались. Не бойся, они не кусаются, просто в шерсти сидят, мониторят. И когда надо куда надо перепрыгивают.

Трешь какой-то. Бедные эльфы.

– Ты же их не любишь.

Но не до такой же степени. И долго еще во тьме валяться?

– Недолго, сейчас несколько важных процессов завершится, и любая радиация вам будет только на пользу.

– А откуда здесь радиация?

– Не знаю. Может бомбочкой жахнули по аквариуму, чтобы неоргаников остановить?

Охренеть у них бомбочки. Цивилизация, которая бросает такие бомбочки в своих, чтобы остановить атаку врага, подлежит немедленному уничтожению. Без вопросов.

– Мечи хоть оставила мне?

– Конечно, котик. Я знаю как ты их любишь.

– С красными ящерицами разобралась?

– Нет еще. Не до того было. Не надо обид. Надо понимать, что существует очередь задач. И до красных ящериц доберёмся в своё время.

Кабы поздно не было. О, я вижу и слышу! Вижу потолок и стеллажи с ящиками, а слышу как Кабан матерится разглядывая свою гвардию.

Я сел. Ничего смешнее, чем эти казаки-коты я еще не видел. Скоро ржали все. Мяукали, шипели, выгибали спины, прыгали и кувыркались. И снова ржали.

Синяя кошка умудрилась превратить человеческие лица в кошачьи сохранив индивидуальные особенности каждого. То есть мы друг друга узнавали, и это смешило еще больше.

– А почему, Ра, ты рыжий, а мы все чёрные?

– Потому что вы гвардия, няв!

И опять все катаются по полу и скачут по стеллажам. Кавалерия буйного отделения. Тара теперь на меня не посмотрит даже. А Ксюнчик веником из кухни выгонит. У нее там сметанка драгоценная. Да.

Я устал ржать.

– Кабан, одного шустрого вниз, к Лютику. Он с казаками, что остались там, должен в этой шахте чёткую лестницу построить. Чтобы по ней вверх-вниз быстро и красиво леталось.

Кабан рыкнул:

– Мирон, повторить задачу и выполнить.

Чёрный блестящий Мирон спрыгнул со стеллажа и отчеканил:

– Передать Лютику приказ великого Ра построить чёткую лестницу в шахте используя как рабочую силу оставшихся внизу казаков!

И исчез. Растворился в коридоре. Вот у Кабана дисциплина. Я же скажу речь.

– Коты! Синяя кошка сделала вас шерстяными, чтобы защитить от радиации.

«Слава синей кошке», – вразнобой ответили коты-казаки.

– А сейчас мы полезем в еще одну шахту на следующий уровень.

«Да! Ура! Няв-няв!», – вразнобой ответили коты-казаки и распушили хвосты.

– Вперёд!

Рыжая шерсть особо не мешала. Блохи действительно не кусались. Железные двери лифта пискнули и легко оторвались. Я вошёл в шахту и увидел небо. Правда очень далеко, крошечное пятнышко. Никаких тросов не было.

А еще стены шахты потрескивали от жара, и не то что подниматься по ним, просто стоять внутри было, скажем так, горячевато. Ясно. Пока этот ад после бомбочки не остынет, нам не подняться.

– Отбой, кошкины дети. Разбредаемся по уровню, все трупы тащим к шахте. Потом вниз спустим, в аквариум. Кабан, как решишь, что трупов на уровне больше нет, грабите холодильник и все вниз.

– Сделаем, мой лорд.

То я ему Ра, то я ему лорд. Пусть сам разбирается. Я прыгнул в шахту и поймал трос. Вниз гораздо веселее. Внизу кипела работа. Не судьба Лютику свой дискомёт достроить.

И все казаки здесь уже были котами. Нейропломба не мелочилась. По уровню таскали детали будущей лестницы разноцветные коты. Серые полосатые, чёрные в белых чулочках и перчатках, пятнистые, одноцветные без полосатости, всякие.

Им всем было весело. Им действительно нравились новые тела и никто из них не думал, что это навсегда. Вот и Лютик. Огромный белый котяро. Почему синяя кошка сделала его белым и пушистым? За чистоту намерений или чтобы на снегу видно не было?

– Ра, это пипец.

– Да, Лютик. Здоровый такой, белый, пушистый пипец.

– Да я не о том, это насекомое болтает не переставая.

– Вис, что ли? А где он?

– В спортзале с ящерицей. Осваивает низкоуровневые языки программирования.

– Что осваивает?

– Я сам не понял что, но ящерка ему какой-то шлем подарила, и он от этого совсем нюх потерял.

– Какой шлем, у него головы нет.

– Они его разобрали и на спину Вису по частям приклеили. Я их запер там и дверь хламом привалил. Не обижайся, но я с головой дружу и в твой научный отдел не пойду.

– Ясно. А с лестницей что?

– Лестница – другое дело. Всё будет тип-топ, только под ногами не путайся.

Почему меня от таких заявок ярость не глушит? Наверное потому, что я хороший. Да. Я очень хороший, а погладить меня некому. Приехали.

Лютик отправился распоряжаться строителями, а я решил глянуть, как там Нина, ящерицы и Корви младший. Зачем? Да просто из любопытства. Наверное изменённый метаболизм так влияет. Ну да ладно.

Мордеры прятались в мед центре за какой-то самодельной перегородкой. Они все боялись. По прежнему распространяли сладкий запах жертвы. И Корви, и Нина, и оба хамелеона. Такие ли они ненужные, как мне недавно казалось?

Я заглянул за перегородку и сказал:

– Привет.

Вот это всплеск ужаса. У меня каждый волосок на броне кричал: «Прыгай и дави! Еда-еда-да!» Но великий Ра велик именно своей стальной выдержкой.

– Чего молчим, друг за друга прячемся? Не узнали?

Нина неуверенно спросила:

– Ра?

– Да, мышонок. Это я.

– Отойди от него.

Это Корви. Он держал перед собой маленькую коробочку, которая трещала тихим противным треском. Корви внимательно смотрел в экранчик на этой трещащей коробочке.

Нина подскочила и заглянула туда же. Хамелеоны подтянулись по потолку, чтобы увидеть этот крошечный экранчик и вдруг оба стали чёрного цвета.