Текст книги "Синяя кошка (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Корви младший заплакал и швырнул коробочкой в меня. Я на автомате отбил её кончиком клинка. Нина стояла бледная от скорби. Да. Вселенская смертная скорбь сейчас перешибала все остальные запахи.

– Кого хороним, мордеры?

– Скажи ему.

Отозвался Корви, и Нина скучным голосом сообщила:

– Мы все умрём.

Кто бы сомневался. Бессмертные мне еще не встречались. Но может они думали, что бессмертные? До того, как затрещала эта смешная коробочка?

– Не только вы. Все вообще умрут. Живут-живут, потом умирают. Такая повсеместная трагедия жизни. Не знали?

– Ра, мы получили смертельную дозу. Только что. От тебя. Такие значения радиационного облучения даже Мед бы не вылечил. Если бы еще работал.

– Я принёс вам радиацию?

Нина, похоже, жалела уже не себя и своих, а меня.

– Да, Ра. Может пол часа еще проживём, может меньше. Мне уже плохо.

– Корви?

– Всё так и есть. Наша кровь уже яд, а органы разлагаются. Ты нас просто убил.

Корви плакал. Да что же вы нежные такие. Ладно. Я убил, я и воскрешу. Синяя кошка, слышишь? Тут четыре кандидата на переделку. Только не в блох, а в котов, которым на радиацию плевать.

Ответа не было. Но я знал, что она меня слышит.

– Бегом на штангу в аквариум.

Корви понял сразу, а Нину пришлось подхватить и нести. Безымянные хамелеоны за нами не пошли, просто что-то зашипели вслед. Наверное ругались по-ящерски.

Всё-таки я быстрый кот. Очень быстрый, когда надо. Нина была уже без сознания, когда по штанге вниз пошла жёлтая кошкина капля. Корви блевал кровью, но и с ним я тоже успел.

Хамелеоны дрались и кусались, пока я отдирал их от потолка, тащил по коридору и закреплял на штангах. Всё. Да сияют твои усы, что хочешь делай, а чтобы живы были. Аминь.

Последний хамелеон подёргался на ремешках и быстро превратился в сколопендру. Не такую большую как Виссарионыч, но зато в шерстяную. Густая короткая зелёная шерсть покрывала всё насекомое. И даже ножки.

Перед тем как снять его со штанги, я эти ножки пересчитал. 24 штуки. Я же просил кота. В чём прикол, синее чудовище? Освобождённая сколопендра забралась на потолок и закричала на меня:

– Урод! Тушкан безногий!

Точно баба. Ящеры же все бабы. Мужиков своих они в гнёздах держат и никому не показывают.

Она бы продолжила ругаться, да я её от туда снял и прижал подмышкой к корпусу. Насекомая пошкребла лапками и заткнулась. Надеюсь теперь радиация ей не страшна? Она же шерстяная. В фирменной нейропломбовской шерсти.

Вторую ящерку синяя кошка тоже превратила в длинный мозг на ножках с густым зелёным ворсом по всему телу. Ну да, они же учёные! То есть тех, кто имеет претензию на мыслительную деятельность, кошка, отработанным на Висе методом, превращает в насекомых.

А вот эта шерсть – её удачный опыт борьбы с радиацией. Уже две зелёных сколопендры сучили ножками у меня подмышкой. Ну хоть Корви-то будет котиком? Да! Корви был котиком, но каким-то жалким. Скорее котёнком. И шерсть его была цвета кофе с молоком.

Странный цвет. Собачий. Типа, не забывай, Ра, этот котик нам чужой. Ну хоть жив и слава Богу.

– Это тело абсолютно здоровое, хоть и не привычное.

– Не за что. Слава синей кошке.

– Слава синей кошке.

Как-то грустно повторил бежевый котик Корви младший. Значит «аналитик» в понимании нашей синей мамы – не учёный. И небольшого верхнего мозга в голове ему по жизни вполне достаточно.

– А кто Нина по профессии?

– Кажется специалист по экологическому балансу.

– Это значит учёный?

– Да. Аквариум – очень сложная экосистема.

– Жаль.

Корви уже увидел, почему жаль. Самая маленькая из трёх созданных нейропломбой сколопендр шевелила ножками на штанге. От неё исходило безмерное удивление и ни капельки благодарности. Да и не надо мне. Я треснул хвостом по стене.

Корви освободил Нину, но вместо потолка, она забралась на меня. Вот прямо на голову и попросила:

– Отпусти Сару и Танечку, пожалуйста.

– Нет. Я не уверен в их разумности.

– Я уверена, пожалуйста. Они хорошие.

– Только после экспертизы.

– Какой еще экспертизы?

– У специалиста.

Собственно я собирался отдать их Виссарионычу в научный отдел, раз они ученые. Они же существа одного вида, потому и договориться им будет легче. Я раскидал железный хлам у двери в спортзал и открыл двери.

То, что я увидел там было потрясающе. Вис тоже покрылся шерстью, только он стал не зелёным, а трёхцветно-полосатым, в оранжевую, лимонно-желтую и ярко-алую полосочку. Какой-то опасный кошмар, а не насекомое.

Все три зелёные учёные дамы бросились к нему. Они стрекотали ножками вокруг Виссарионыча, а он величественно поворачивал верхние сегменты то в одну, то в другую сторону.

Получите, распишитесь. Совет да любовь. Очень не хотелось отдавать в этот стрекочущий гарем Ребекку. Однако я принёс на себе пыль верхнего яруса. Пыль убивающую маленьких ящерок. Я подхватил Бекку и поволок к ближайшей двери в аквариум, не слушая, что там кричит вслед мой бывший маг.

Она не сопротивлялась. Она мне доверяла. И вот ей, в отличие от многих других, мне хотелось всё объяснить. И я объяснял по ходу действий. Что за дурацкая привязанность у кота к ящерице?

Не к ящерице, а к существу, которое мне абсолютно доверяет. Причем делает это без всяких причин. К несчастью чудес не бывает. Хамелеонка превратилась в зелёное шерстяное насекомое.

В отличие от других мордеров, Бекка сказала:

– Спасибо, Ра.

И устрекотала в спортзал.

Почему я постоянно теряю людей? Точнее существ, которые заселяют моё сердце. Почему? Надеюсь мой научный отдел, превратившись в большую семью, станет эффективней.

Грустный котёнок Корви тёрся рядом.

– Вон в той каюте праведник Гоша размышляет над тем, как вылечить цивилизацию. Будь с ним. Я туда войти не могу, потому что правдивых котов мне тут точно не нужно.

И Корви младший отправился к праведнику.

Работы у Лютика продвигались. Он придумал выстроить в шахте леса из разных железок, которые не только опирались на стойки между пролётами, но и распирали друг друга. То есть по углам прямоугольной шахты росли четыре лестницы вверх.

Ступени-перекладины были разнесены на два человеческих роста. Для кота моих размеров – самое то, не спеша и лениво. Тросики же болтались по центру шахты для быстрого спуска. Молодец.

Пойду-ка я в холодильник. Что-то кушанькать хочется. И спать. Я с ужасом вспомнил, что коты начинают болеть, если не спят большую часть суток. Я не хочу болеть и потому, натрескавшись мороженой рыбы, тут же у холодильника свернулся в колёсико и уснул.

Пели птицы, а одна наглая мелкая дура прямо рядом в траве. Черная гвардия была уже на ногах. Сегодня мы доберёмся до замка безрукого Чтозахня.

Сомнения вызывал яркий полосатый сколопендр Вис, который проснувшись, сразу забрался на дерево. Как к нему отнесётся его кяхт?

Я прыгнул с места и прижал лапой, простите рукой, это разноцветное чудо к ветке.

– Уже обидел Ребекку, сволочь?

Виссарионыч запыхтел оправдываясь:

– Ра, не надо! Они просто не могут от меня отлипнуть по природе своей. Я их гипнотизирую совершенно этого не желая. И ничего я с ними не делаю. Они меня обучают по очереди и одновременно. Но Бекку я люблю больше всех. Она самая изящная. Отпустите, мой лорд, я сам себе ноги повыдёргиваю, если с ней что-нибудь случится!

– Ты сам теперь лорд. Только уровнем подкачал. Кабан вон 21-го. Что за низкоуровневые языки программирования?

– Отпустите!

Ладно. Я его отпустил.

– Это языки, которые понимают машины.

– Полицейские дроны?

– Не только. Лифт – тоже был машиной. Даже холодильник – машина.

– Ты теперь можешь с холодильником поговорить?

– Да не станет он со мной говорить. Он будет выполнять программу – набор сигналов. Машины только выполняют программы. Получают сигналы и превращают их в действия. И всё.

– Ничего не понял.

– Это только насекомые могут понять. Прости.

– Поверю на слово. Но ты учти, что твои дамочки, кроме одной, еще вчера ящерицами были. А у них махровый матриархат.

– Их отношение ко мне не половое, а религиозное. Вам, котам, не понять насекомых.

– Расистом заделался?

– Просто правду говорю.

– Что-то много праведников развелось. Ладно, умывайся росой и стартуем.

Я спрыгнул с ветки. Похоже кяхтам коты нравились больше, чем насекомые. От Виса хищный ящер шарахнулся, но Будугав рыкнул и кяхт стерпел гигантскую сколопендру на спине. Пояс с фиолетовыми светляками насекомое одело на голову. Простите, затянуло на переднем сегменте.

Первого огра

Первого огра мы увидели через два часа ураганной скачки. Он сидел на холме и грыз корову. Если бы он встал, то его макушка была бы как раз вровень со стеной моего замка. Желтый с прозеленью, чешуйчатый. Глазки чёрные и злые. И пасть полная острых зубов.

Корова в его руке смотрелась, как куриная ножка в моей. Никакой тактики против таких гигантов у нас не было. Так что будем сочинять на ходу подавляя яростное желание запрыгнуть на чудище и кромсать, кромсать, кромсать.

Потому первой моей командой была команда:

– Коты, контроль!

И только второй:

– Пояса! По кругу льдом херач!

Коты завыли. Кажется завыл и я. Этот низкий инфроняв был совсем не рык, а именно вой. Огр сидел и вращал головой вслед за несущимися вокруг него кяхтами. Ледяные стрелы входили в чудовище непрерывно, а он даже корову из руки не выпустил.

Сильно тупой? Я мочил его порционно десятками. Благо пояс восполнял ману и стопочка иконок «ледяная стрела» не истощалась. Мы намотали вокруг него пять кругов, и наконец огр бросил в меня коровой. Почему не в Виссарионыча, он же ярче?

Будугав извернулся в прыжке и поймал пастью падаль на лету. Сама корова уже много не весила, но летела с высокой скоростью, поэтому нас развернуло и вынесло из круга. Вис, зараза, мирно сидел на своём кяхте в отдалении, приподняв несколько сегментов. Наблюдатель.

Я заорал ему:

– Шары!

И он вспомнил, что не только великий учёный, но и боевой маг. Полосатая сколопендра вытянула вперёд четыре ножки и в огра полетели четыре огненных шара. Медленно летят. А огр уже встал.

– Коты! Бомбы!

Черная кавалерия отработала на отлично. Огненные шары Виса и пятнадцать зажигательных бомб врезались в огра одновременно.

– Отходим!

Кабан, понимая, что в пылу драчки не все воющие коты способны осмыслить такую команду великого Ра, заорал:

– Отходим, кошкины дети! Дайте ему догореть!

Будугав перекусил хребет корове, которая всё еще свисала у него из пасти и заревел, дублируя команду кяхтам. Виссарионыч приподнял вверх еще несколько сегментов и запустил в огра уже восемь шаров.

Огр на холме пылал. Гвардия вышла из боя и построилась за мной и Висом полукругом. Огр хлопал по себе руками, пытаясь сбить липкое пламя, но ничего не получалось, и он заревел. Нас пригнуло к траве. Это конечно не тот рёв, который выдал мой бык при осаде после 6000 благословений, но тоже ничего так.

И эта горящая тварь направилась с холма прямо к нам. Предварительные ласки ледяными стрелами и то, что сейчас он ярко горит, не мешало ему топать к нам, размахивая руками. Живучесть запредельного уровня.

Мы. Должны. Это. Убить.

– Еще раз круг ледяных стрел. Бомбы не тратить. Держаться подальше, неизвестно как далеко он может прыгнуть, если пожелает. Вперёд!

Коты унеслись вслед за Кабаном крутить колесо вокруг горящего гада. А я снял Виса с кяхта и направил всеми конечностями в сторону приближающегося врага.

– Не дёргайся, насекомое. В голову, с двадцати четырёх лапок, пли!

Вот этот залп огра пошатнул.

– Еще! Мочи по готовности, пока не ляжет!

И Вис мочил. Горящий огр до нас не дошёл. Остановился, потоптался, неуверенно шагнул в сторону и опять заревел. Теперь не возмущённо, а крайне горестно. Потерял ориентацию. Но подыхать не хотел.

Коты выли и поливали его ледяными стрелами. Вис уже сжёг его голову. По крайней мере от неё мало что осталось. А огр всё жил. Он опять сел на попу и шарил вокруг руками.

– Отбой! Отходим!

Будугав помог рёвом, чтобы до каждого кяхта дошло. Гвардия вышла из боя и снова собралась за моей спиной. Я вернул Виссарионыча на место. Его кяхт зажмурился и плюнул в траву.

Холм сверху до низу выгорел широкой полосой. Горящий огр уже не шарил руками вокруг, просто ворочался и подрагивал. Я понимаю, когда во врага вонзаешь мечи или когти, а он это делает в ответ. Это гуманно. А вот так – не гуманно.

Огр наконец затих обугленной кучей. Помер. И мне его было жалко. Так нельзя убивать. А как? Мы перед ним даже не мыши, а мышата. Правда очень злые.

По результату боя. Огры – медленные. Ну или коты на кяхтах слишком быстрые. Что одно и то же. Я развернулся к своей команде:

– Отличная работа. Кабан, сколько зажигалок осталось?

– По девять у каждого седла, кроме вашего.

– Впредь метать бомбы ограм только в головы. Если не уверен, что долетит – только ледяные стрелы. Кто-то наложил на себя ускорение и каменную кожу?

Коты переглянулись и Кабан ответил за всех:

– Нет, Ра.

– И зря. Теперь любое боестолкновение, без напоминаний должно начинаться с ускорения и каменной кожи. По три того и того минимум. Кто забудет – сдохнет.

Интересно, мы и так в неснимаемой броне, как каменная кожа ляжет? Я тут же провёл эксперимент. Легла хорошо. Между доспехами и шерстью, отчего шерсть встала дыбом по техническим, а не эмоциональным причинам.

– Вопросы?

– Ра, я стал «лорд Кабан уровень 22».

– И я получил уровень!

– И я.

Трое лордов-кошаков стали чуть сильнее? А я со своим «неопределяемым уровнем» потерял возможность прогресса навсегда? Что за хня, синяя кошка! Хотя прыгать в колодец она меня не заставляла. Ладно, разберёмся по ходу жизни.

– Порвём всех!

Заорал я, привстав на кяхте. И чёрные коты дружно ответили тем же. Виссарионыч пригнулся. По переднему сегменту сколопендра эмоцию было не разглядеть. На всякий случай спросил:

– Ты цел?

– Великий Ра, пожалуйста больше не хватайте меня за бока вашими каменными руками. Мне больно. Просто сделайте что-нибудь с моим седлом. Чтобы я мог удерживаться на кяхте одной спиной.

– Кто тут умный есть? Нужна длинная корзина для мага. Чтобы крепилась на кяхте, а он мог лапки в лямки просунуть и в 24 руки шарами шарашить.

Кабан выделил умных, а остальные коты поделились с ними своей одеждой и обувью, что была приторочена к сёдлам. Да. Пояса с саблями бронекоты теперь надевали на голую шерсть.

Они разобрали остатки огра, чтобы добыть десяток длинных обгорелых ребер. Были они толстые и плоские. Из одного, что покороче, и соорудили Вису на седле серповидную подставку и двадцать четыре лямочки к ней.

На лямки нарезали голенища казачьих сапог. А вот 24 дырочки в гигантской кости пришлось прожигать мне кинжалом Лютика. Сколопендр раскалял его огненными трассерами, а я кряхтел, просверливал дырки горячим железом в размеченных местах. Вроде ровно получилось.

Вис извернулся и вдел лапки в лямки.

– А так и ехать удобнее.

Похоже его кяхт был другого мнения. Это ребро весило как четыре кота. Добрый Виссарионыч пролил на рептилию серебряный свет благословений, и кяхт повеселел. Я запрыгнул на Будугава. Он взревел: «Вперёд!»

Наконец отряд покинул место страшной смерти первого нашего огра. Вот за той грядой холмов должен показаться замок Чтозахня.

А еще у меня было чёткое чувство, что за мной наблюдают. Где-то рядом скрытник? Как узнать? Может это Тара? А может шпион эльфийского союза? Бывают ли невидимые огры?

Через малое время мы вынеслись на вершину одного из холмов. Осаждающих замок гоблинов не было. Только пятна старых костров. Замка не было тоже. Была обширная руина и десятка два огров, что кидались друг в друга мёртвыми крестьянами. Гиганты утробно ржали. Даже сюда слышно.

Тара мертва? Я казню здесь всех с особой жестокостью. Поскольку особая жестокость не любит спешки, для начала, я пересчитал уродов. Их было ровно 19.

Час назад нам попался далеко не самый крупный экземпляр. Они разноцветные. Сине-зелёные, желто-зелёные и пара почти чёрных. Самый здоровый был с просинью и не участвовал в играх. Он копался в руинах.

Там могут быть выжившие! Тормозить сейчас нельзя. Я открыл горшок со светляками. 19 огров, по два глаза у каждого, это 38 глаз. Делим 300 на 38, получаем приблизительно 7.

По семь невинных светлячков на каждый чёрный злобный глазик. Прилипнуть намертво. Вперёд. Салатовая змея вырвалась из горшка в небо.

– Вис, держишься подальше и мочишь шарами в колено того, кто с краю. Как упадёт – следующего. Коты, по три ускорения себе и кяхту и по три каменных кожи тоже. Головы бомбами не жечь, там светляки. Только ноги. Вперёд!

Коты завыли ускоряясь с холма. Плохо, но я тоже выл, вырываясь вперёд и обрушивая на себя с Будугавом стопочки заклинаний. От трёх ускорений и так не быстрые огры сильно замедлились.

Но светляки всё равно добрались до них первыми. Выполняя приказ они ослепляли огров одного за другим. Чудовища начинали махать руками перед собой и тереть глаза, но светляков можно было убрать только с глазами.

Несколько дурней так и поступили. Но большинство оказалось умнее. Они медленно поворачивали морды навстречу нашему вою и начинали рычать в ответ. Меня занимал только дальний синеватый, что сейчас склонил голову и прислушивался.

Он не рычал, не махал руками, не тёр глаза. Самый умный? Ударили первые огненные шары. Вис – в 24 лапки жёг колено крайнему. Коты на кяхтах уже носились между громадинами и поджигали им ноги.

Меня же Будугав вынес на руины. Он легко прыгал по обломкам строений. Вот преимущество толстых пальцев с когтями перед копытами. Синеватый взял в одну лапу обломок стены а в другую дубину. У него была дубина – кривой ствол дерева метров десять длинной.

Он не просто умный, он очень умный. Потому что услышал нас с Будугавом и тут же швырнул на звук этот самый кусок стены. Хорошо что я видел его замах и успел уйти. Все мои ледяные стрелы только тебе.

Синеватый умник шугал дубиной вокруг себя невидимого противника. Мои ледяшечки ему как комары, но я упорно продолжал. У твоей выносливости есть предел, а у моей маны – нет.

Рёв над полем битвы стоял знатный. Надеюсь никто из котов не позволит себя поймать. Молчали только трое. Гигант с дубиной, Будугав и я.

Для командира самый страшный грех – вступить в единоборство и потерять контроль над ситуацией целиком. Но огр требовал от меня высокой концентрации, и я ничего не мог с этим поделать.

Мой противник начинал злиться и уже не просто размахивал дубиной в воздухе, поворачиваясь то туда, то сюда, а бил ею по кучам камней и брёвен, запуская в разные стороны веер опасных обломков.

Так и попасть под обстрел можно. Я начал перемежать десятку ледяных стрел ему десятком благословений себе и активнее перемещаться вокруг урода. Сколько же тебе надо еще? Оказалось, что надо ещё очень много.

Когда синеватый понял, что из него уходит выносливость, он начал прыгать без системы в разные стороны, в надежде накрыть собой или своей дубиной одного ловкого рыжего кота. Собака слепая.

Я уже давно сбился со счёта. Узнать сколько нужно ледяных стрел от мага 21 уровня для вывода из строя одного огра уже не получится. Не в этот раз.

Осознав перспективу до донца, синеватый наконец заревел. Сладкие ноты отчаянья. Я обновил ускорение на себя и Будугава и каменную кожу тоже. Десятка, маленький прыжок, десятка, назад, десятка, прыжок длинный, десятка.

Он очень не хотел ложиться, а потом вдруг лёг и руки раскинул. Ага. Так я тебе и поверю. Сам такой. Я потиху обходил гада продолжая мочить ледяными стрелами еще минуты три. Чтобы с запасом было.

И не прогадал. Когда чучел понял, что его выносливость продолжают высасывать, что ему не поверили, он швырнул свою дубину куда-то в белый свет как в копеечку, но уже крайне вяло. Огр устал.

Очередная ловушка? Я честно отсчитал еще 50 ударов сердца, непрерывно поливая синеватую тушу ледышками. Кот всегда терпеливее огра.

Если вы видите бездействующего кота, даже с закрытыми глазами, знайте, он считает удары сердца, а когда досчитает, сделает то, что задумал. Всё равно сделает.

Я прыгнул с Будугава на ключицу лежащего гиганта, воткнул оба клинка в шею и прыгнул обратно. Клинки пробили кожу, но вошли не глубоко. Если бы они отскочили от него, как от камня, я бы вывихнул себе руки. Всей моей дури хватило только кожу проткнуть.

Огр не шелохнулся. Закрепляем успех. Я повторил прыжок и отскок. И еще раз, и еще раз. Из ранок выступила и потекла по шее поперёк огрова чёрная кровь. Всё. Это не ловушка. Наверное.

Я полосовал огромную толстенную шею и добрался наконец до большой жилы. Кровь ударила фонтаном. Еле увернулся. Вонючая какая-то. Теперь лежи сколько влезет. Что там у котов?

Мы с Будугавом вернулись к общему бою, но Кабан здесь вполне справлялся. Ревущего, обезноженного и ворочающегося на руках огра старательно укладывали ледяными стрелами, потом вскрывали когтями горло.

И переходили к следующему. Вис, поработавший с огненными шарами пожалуй не меньше, чем я с ледяными стрелами, отдыхал в своём высоком седле. Все сильно устали.

Блохи эльфийские, а вы там не можете очистить мою шерсть от грязи и пыли? Или только мониторить способны? Блохи не ответили.

– Кабан, остались зажигалки?

– Нет.

– Плохо.

– А здоровый-то дубиной махал. Я видел.

– Отмахался.

– Это тоже видел. Я к тому, что не все они тупые. Могут и сильно умные попасться.

– Могут. Виса припаши на ледяные стрелы. Чуть быстрее пойдёт. И тех, что когти точат тоже на ледяные стрелы поставь. Я мечами быстрее смогу.

Кабан вскочил на спину кяхта ногами и заорал.

– Все на ледышки, Ра сам шеи порежет. Вис, сюда быстро, а то ножки пообрываю!

Что удивительно, Виссарионыч неспешно, но направил своего кяхта к нам. Я же возжелал отрубить ограм головы. Всем. Работа тяжкая, но органическую заточку никто не отменял.

Самое тяжелое, это отделить позвонки. И тут Лютиков кинжал оказался бесценным. Некоторое время, потом сломался. Вклею претензию белому котяре.

Важно, чтобы эти отрубленные головы попались на глаза другим ограм. Вряд ли им такое на глаза часто попадается. Да и нежить из гигантов нам точно не нужна.

Самой тугой, как и ожидалось, оказалась голова синеватого. Самая толстая шея и самое плотное мясо. Чем больше огр, тем он твёрже. Но я справился. В работе мясника нет никаких эмоциональных преимуществ. Вообще.

Кстати посетила и невесёлая мысль: «чем больше огр, тем он умнее». Очень плохо, если это так. К вечеру мы закончили. Нужно заклинание «отсечение головы». А лучше «неизбежное отсечение любой головы».

Коты-лорды подняли по два уровня, а Вис сразу три. Не мудрено. Я же так и остался неопределяемым. Не видел своих характеристик и не мог оценить рост. Но рост был. Роста не может не быть.

Кяхты уже натащили мяса на ужин. Меньше чем обычно, огры распугали в округе всё живое. Я отозвал светляков в горшок и прогулялся к раздавленному тронному залу. К тому, что от него осталось.

Недалеко шоркнуло, как крыльями взмахнули, но чутьё молчало. Там никого нет.

Почему я не подошёл к этим завалам раньше? Под камнями четко затаились люди. Десять. И похоже, что большинство – дети.

– Коты, разбираем завал!

Крикнул и начал оттаскивать куски кладки в сторону. Котам ничего не надо было объяснять. Они, как и я, учуяли жизнь под камнями и бросились помогать.

Эта пыль и грязь меня доканают. Мы довольно быстро расчистили проход к одному из подвалов. Что это за подвал, продуктовый погреб или тюрьма было не ясно. Я спрыгнул вниз.

Ага. Это погреб. Люди грамотно спрятались туда, где много еды и вина. Две поварихи, пикинёр и крестьянские дети. Семеро детей. Два младенца, остальные тоже крохи до пяти лет.

– Огры убиты, вам ничего не грозит, поднимайтесь.

В погреб спрыгнул Кабан, за ним Семён. Пикинёр заслонил собой детей:

– Кто вы такие?

Он же не видит в темноте и не различает запахи. Какие же люди беспомощные.

– Мы лорды истребители огров.

Пафосно ответил Семён.

– Детей не едим.

Успокоил пикинёра Кабан.

– Это все выжившие?

Спросил я.

Баба с младенцем на руках ответила:

– Ари увела кого смогла. Мы не успели.

И принялась рыдать. Дитя на её руках тоже занявкало. И баба без имени взяла себя в руки. Принялась тётёхкать и утешать младенца без имени. Его покой важнее её переживаний. Отличные люди. Я бы сказал – качественные.

Безымянный пикинер готов был сдохнуть, но не пропустить к детям опасность из темноты. Его надежда на хорошее была тоненькой как волосок. Бабы же наоборот, пахли сильной надеждой, опаска тоже была, но терялась в надежде совершенно. Уставшие дети пахли сытым сном.

Я шагнул к мужику и обнял его. Прошептал в ухо:

– Всё хорошо, брат. Дети в безопасности.

Эти отключения головного мозга в пользу спинного иногда напрягают, но безымянный пикинёр вдруг расслабился. Поверил.

Детей старались поднимать наверх тихо, чтобы не проснулись, но проснулись все. Одно чадо без всякого страха дёрнуло меня за усы. Девчушка решила, что я милашечка котик.

Вообще взрослым хватило того, что перед ними пусть необычные, но лорды. Взрослые кланялись, бормотали «вашество лордство» и подчинялись беспрекословно. Детям же было весело.

Дети залезали на чёрных котов и теребили их, как котята теребят клубки с нитками. Похоже котам нравилось. Бабы поварихи бегали ловить проказников, извиняться и кланяться, пока Кабан не усадил их у костра жевать копчёнку и сыр из погреба.

Да. Мы вытащили наверх кучу еды и вина. К огру без головы, что возлежал неподалёку, люди быстро привыкли. А вот к Вису, что поймал большую крысу и медленно обгрызал ей лапы – нет. Сколопендр оказался хищником. Хищник интеллигент, над этим нужно поразмышлять.

Пикинёр выхлебал бутылочку и порывался вступить под руку Мирона верным войном. Мирон жмурился и молча наблюдал, как грязный годовалый карапуз пытается поймать и засунуть в рот кончик его хвоста.

Значит Ари успела увести людей. Куда? В столицу орды? К тихому Вотивсё? Или просто подальше в лес? Тара наверняка жива и с ними. Странно коту помнить девушку, которую подло поцеловал будучи еще человеком.

Вот еще интересно, как там Дёмыч и что скажет его Бабетта? Думаю казачки потребуют от мужей взять их с собой. Сделать кошками. Менять мужа лорда, пусть и поросшего шерстью, на одиночество или на слепое в темноте непонятно что? Это вряд ли. Хотя, возможны и варианты.

Детюшка, что дёргала за усы, когда я поднимал её из погреба, нашла меня у костра, залезла на руки и принялась расчёсывать деревянным гребешком. Ну да, я здесь самый пушистый, хоть и обтрепался в грязи.

Стоит завести себе пару людей, чтобы вычёсывали грязь из шерсти после походов и битв.

Наш костёр видно издалека. Если оргы ночные охотники, надо костёр потушить.

– Эй, пикинёр, когда напали огры?

– Это. Значит.

Не надо было давать ему вино.

– Великий Ра. Утром рано гоблины ушли. Значит.

Как долго эти люди формулируют.

– А там и огры. От гор. Значит. Подошли.

– Светло уже было?

– Да, великий Ра. Совсем светло уже было.

Значит огры – дневные чудовища. Но всё равно нужен караул. На Кабана в этом вопросе можно положиться. Чувство, что за нами наблюдают меня не покинуло. А вот чутьё молчало.

Девчушка на моих руках пригрелась и уже спала. Я осторожно, чтобы не потревожить кроху, отодвинулся от костра, прилёг, свернулся вокруг неё и уснул.

– Хорошо, что вы не съели этих людей.

Пегас какой-то дебил у меня.

– Я шучу.

Ага. Поспешил исправиться.

– Ты не выведешь меня из равновесия.

Да как-бы никуда тебя выводить не собирался. Мне бы Тару найти. Куда Ари отсюда народ увела не знаешь?

– Знаю. Но ты же умный. Сам и ищи.

Обиделся, значит, конь безрогий.

– Сам ты конь. Мне всё равно. Груби сколько влезет. Это только тебя характеризует как личность. И всё.

Скажи просто: «Ра, я дурень зелёный, некомпетентный, люблю говорить слова там, где я ни в зуб ногой, а для чего это делаю и сам не понимаю, прости ушлёпка».

– Да пошёл ты, кошак вонючий, в баню!

Легко. Кстати, хорошо, что ты вот эти кусты не сгрыз, как коза дурная, пока меня ждал. Молодец. Прямо подвиг воздержания. С меня яблочко.

– Дурак!

Вскрикнул зелёный пегас с обломанными рогами и взлетел шумно хлопнув крыльями. Да и фиг с тобой, золотая рыбка. Кони как девочки. Или это только крылатые кони, как девочки?

Зачем я его обидел? Коты настолько беспощадны, что им обязательно нужно пнуть того, кто подставился? Человеком я был значительно добрее. Или корректней?

В чём-то летающий конь прав. Я умнее его, а сейчас уже и сильнее. Как ему выстраивать отношения? По мне так только на доверии. А доверия как раз в пегасе не наблюдается.

Точно. Он как цивилизация, умеет или контролировать, или уничтожать неподконтрольное. Доверять тому, кто умнее и сильнее, крылатая лошадь не может. Сцыт.

То есть эта цивилизация – цивилизация слабых. Точнее, сцыкливых уничтожителей всего, что лучше чем они. Атас! Надо поговорить с Гошей. Как он собирается заворачивать оглобли поперёк такой печальной тенденции?

И шахта в небо остыла уже. Может быть. Потому расслабим мышцы лица. Синяя кошка, да сияют твои усы, где ты?

– Здесь, котик. Хорошо ты зелёного отшил, теперь он к тебе не вернётся.

– Вернётся. Ему не к кому больше возвращаться, а не возвращаться он не умеет.

– Иногда я тебя боюсь. А когда я боюсь, я жестокая.

– И ты туда же? Лучше блох своих научи шерсть котам чистить. А то сидят мониторят, бестолочи, не работают.

– Идея хорошая. Не стану тебя пока убивать.

– Кто же детей убивает?

– А ты подкидыш.

– Ладно. Кто же подкидышей убивает?

– Всякое бывает. Кстати, твои красные ящерицы – проблема. Я изучила график их появления. Они приходят через равные промежутки времени, как вода капающая из крана. С такой скоростью через 4723 года и 13 дней у меня никого, кроме красных ящериц не останется.

– Было бы печально.

– Печальнее то, что я не могу с ними контакт наладить. Они глухие и слепые там, где я могу с ними поболтать. Вопрос формата. Причём такой кодировки я еще не встречала, а мне много лет, котик.

– Где находится ближайшая красная ящерица?

– От тебя или от твоего замка?

– От моего замка.

– Эльф, безымянный маг природы. Движется в отряде лорда Гульфиноса. Лорд этот 120-го уровня, между прочим. Идут к твоему замку.

Вот как. Эльфийский союз не принял моего отказа и упорно желает принять участие в сокращении популяции огров.

– Эльф не годится. Давай другую какую.

– Хорошо. Есть кабан, но он дальше.

– А ты сможешь этому кабану тело сделать на штанге?

– Котик, ты гений!

– Да, мамочка. Я там подвешу на штангу пару обгорелых радиоактивных мордеров, и скажу, например, «красная ящерица», а ты это неформатное животное воплоти. Только попроще. Чтобы беседовать могло, а драться или убить себя – нет.

– В лучшем виде всё сделаю. А ты его допросишь, что оно такое на самом деле!

Самым тщательным образом, да сияют твои усы. Кошка махнула лапой и я проснулся возле холодильника.