Текст книги "Синяя кошка (СИ)"

Автор книги: Александр Иванушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Дёмыч выдавал еду котам строго порционно и по очереди. Учуяв, что я уже не сплю, кинул мне брикет мороженой рыбы. Спасибо, Дёмыч. Сырая твёрдая рыбка быстро растаяла в животе.

– Где Кабан?

– С командой спускает падаль на наш уровень и развешивает на штанги. После завтрака буду женщин доставать. Пока парных, как и договорено.

– Бабетта тебя шваброй не навернула, как увидела?

– Честно?

– Можешь не отвечать.

– Вот и не буду.

Очередь за едой, слышавшая диалог, заржала. Как коты могут ржать, словно кони? Вот, оказывается, могут.

– Одна штанга моя.

– Без вопросов.

После завтрака эти ребята получат своих спутниц жизни, а я дикого кабана для допроса с пристрастием. Тяжела ты, шапка Мономаха. Что за Мономах? Кажется это двуязычное «великий в одно рыло», или «одинокое величество»? Надо будет у невесты спросить.

Почему бы её не вытащить сюда? Я представил себе кошку с огромными сиськами, что декламирует жуткие стихи вслед воинам поднимающимся по шахте и поёжился. Только не сейчас.

А вот Тару с Ари вытащить нужно. Первое – я узнаю их точное местоположение от них же. Второе – Ари маг, и значит станет зелёной шерстяной сколопендрой. Надеюсь. Вот такое кумовство намечается. Не надо, Ра, делать вид, что ты беспристрастен.

– Три штанги мои.

– Как скажете, мой лорд.

Кажется Дёмыч меня осуждает за жадность. Я сорвался с места и туда, где я только что сидел, опустилось облачко пыли. Я вернулся. Да. На полу полукруглая кучка серой пыли. Похоже на тальк. Молодцы блохи. Они меня отчистили, пока я ел и болтал с Дёмычем.

Черная гвардия таскала трупы из шахты.

– Много еще там, Семён?

– Столько же. Жаль сюда огра не затащить. На всех бы хватило.

Хорошая шутка. Успею еще в научный отдел заскочить.

Вис в спортзале дрых на матах. Его зелёная свита встала стеной у меня на пути. Полосатое сокровище категорически нельзя тревожить по пустякам. Это мне мохнатые дамы заявили практически хором.

– Я не спорю, девочки. У меня шахта с очень горячими стенами. Придумайте как выбраться. Розовый шарик какой катапультой наверх забросить, чтобы увидеть, что там. Постарайтесь. А ваш идол пусть спит сколько влезет.

Мне быстро объяснили, что никаких катапульт не надо. Они соберут летающую машинку с камерой и запрут в этой камере нужные мне изображения. Через пять часов приходи, Ра. Ты слишком шумный и не стерильный. И вообще тут всем мешаешь.

Захотелось перепрыгнуть через насекомок к Вису на маты, взять его за две задние лапки и выбить им пыль из стен. Однако камера полная нужных мне изображений обещана. И волнение дам нешуточное.

– Работайте. Результат спрошу с Виса. Что вы тут едите?

– Дёмыч принёс нам немного мокрого мяса.

Это кажется Нина. Да, самая маленькая – Нина. Ну и ладно.

– Берегите начальника отдела. Он во снах с ограми сражается.

Сказал я и покинул учёный гарем. Пошёл к лифту и взобрался на верхний уровень. Куча трупов уменьшалась. Судя по всему здесь их было втрое больше, чем у нас внизу. Надо было проверить насколько остыла шахта.

Шахта почти не остыла. Внутрь можно было только заскочить и сразу выскочить. Я бронированный, но не жаростойкий. Рядом белоснежный Лютик мастерил что-то из местных железок.

– Что делаешь?

– Заготовки для лестницы.

Это правильно. Нам всем хотелось выбраться под небо. Бегают ли там олени и кабанчики? Яркая картинка на которой я прыгаю с ветки на оленя и рву ему горло вздыбила на мне шерсть.

– Тише, Ра. Всем хреново, не только тебе.

Лютик почуял мой внутренний победный охотничий вой. Хоть ни звука из меня не вышло, но яростью, наверное, шибануло знатно.

– Насекомые обещали через пять часов летающую камеру для ловли изображений. Полетит наверх и наловит в себя всё, что там есть.

– Не верю я насекомым.

– Потому что они слишком умные?

– Ножками стрекочут.

Это довод.

– Тебе бабу достать, Лютик?

– Иди к дохлым собакам, Ра.

– Подерёмся?

– Лень.

– Олень.

Срифмовал я. За такой стих Лютик бросил в меня какой-то кривой железкой. Я, разумеется, увернулся. В подземельях портится характер. У меня точно. Белый пушистый котяро повернулся спиной и продолжил перебирать и гнуть свои пыльные железяки. Бедные его блохи.

Великий и чистый Ра должен составить очерёдность рождений. Первой идёт Тара и я ничего не могу с этим поделать. Вот вообще ничего. Красной ящерице и мохнатой сколопендре Ари придётся подождать.

Я спустился вниз по одному из тросиков. Это не просто любовь, это какой-то рок забивающий во мне все разумные инстинкты. Коты удивлённо смотрели вслед. Им не понять звенящую твёрдость молодого холостого Ра.

Я закрыл за собой дверь. Вот изумрудный свет аквариума. Вот штанга с крупным, частично обгоревшим фаргом. Материала здесь на полторы Бабетты. Ничего. Лишнее кошка пустит на блох.

– Нейропломба, Тара!

Да сияют твои усы! Тару, пожалуйста. Тару!

Наверняка там хихикает над моим нетерпением. Но желтая капля сошла вниз и я повернулся спиной. Ну вот не хочу смотреть на кипящую вонючую кашу, что корчится сейчас на штанге. Хочу смотреть на Тару.

Подождал, может даже больше чем нужно. Боялся повернуться. Тара ведь чует всё теперь. Да? Я повернулся. И сел на пол. Это было божественно.

Маленькая, бархатная, безмерно удивлённая. В честь чего нейропломба сделала её такой красивой? Вот эта тёмно-серая в синеву без полосок шёрстка, наверное потому, что она скрытник?

А синие-синие яркие глазки? Убей меня своим хвостом. Я запел. Потому что невозможно было не петь. Удивление Тары сменилось смущением. Не агрессией к докучливому кавалеру, а смущением! И хвостик так шевельнулся, что я чуть не помер!

– Это вы, лорд?

Да, нявочка. Это я. Хотя человеком я был много сдержаннее. Может запах? Если мои коты начнут драться рядом с каждой готовой к деторождению кошечкой, мы быстро и незаметно одичаем в пыль.

Я первый убью всех. Потому что когти против мечей не очень хороши, а вот мечи против когтей – очень даже. Тара учуяла этот ужас в моей голове.

– Всё в порядке?

И попробовала освободиться от гибких ремешков. Какой у тебя голосок, любовь моя. Как пёрышко и ночь. Атас! Ра больше не поёт, не тает от любви и не сгорает от желания. Ра себя контролирует!

– Если ты прямо сейчас не станешь моей женой, я умру от невозможности жить.

Как-то не очень получается не сгорать от желания. Да и не таять от любви тоже не очень выходит. Не петь – еще туда-сюда. Маленькая, но победа над собой!

Тара вцепилась в ремешки на штанге и сообщила:

– Я бы рада не дать вам умереть, но эти ремни не отпускают.

Она была бы рада! Да я это и без слов чую. И никаких отрезвляющих отягощений. Мы обречены. Я шагнул к Таре и нажал хитрую кнопочку за её спиной. Ну и подхватил на руки, чтобы к сучьим рыбам случайно не упала.

Это было ошибкой. Потому что от этого наши гульфики исчезли, как не было. Втянулись, растворились, разошлись – биотехнологии, бабушка дышло.

И вся моя сдержанность закончилась. А разум отлетел отдохнуть в чертоги, где отдыхают отлетевшие разумы.

Отдыхал он там довольно долго. А когда вернулся, Тара лежала на мне, как на диванчике, и улыбалась. И внутри улыбалась и снаружи. Разум чот булькнул и опять улетел. Да кому он тут нафиг нужен? Никому.

А потом, когда этот зануда всё-таки пробился обратно на своё место, я её тренировал. Таре очень понравились и когти и шип на кончике хвоста. Она и то и другое выпускала только в момент, когда лапа или хвост достигали условной цели. Какое пленительное коварство.

А если подумать, то и значительное увеличение скорости удара чётко в момент контакта.

А вот работать шпорами на пятках пришлось учиться нам обоим. Я раньше как-то не уделял этому странному оружию внимание. А вот Тара, как боец ближнего боя и «убийца из тени» увлеклась новыми возможностями.

Когда я, чуть уклонившись от прыгнувшей с потолка Тары, сумел уйти от удара хвостом, заблокировать ей обе лапы и даже поймать своим хвостом за опасную пятку, она другой пяткой умудрилась чётко внести мне в затылок.

В принципе – смертельный удар, при условии, что выпущен шип. Кошачья рукопашка – это запредельная фантастика. Единственное, что я сейчас понял – никакие стойки не работают. Всё нужно делать в воздухе, вращая себя по осям, которые разгоняют твои удары.

И таких осей минимум пять одновременно, по числу имеющегося оружия. Пара лап с когтями (у меня с мечами, что добавляет комбинации с уколами на дистанции), пара лап с шипами на пятках и хвост. Число комбинаций бесконечно. Я поделился соображениями с маленькой, победно сверкающей очами, Тарой.

– Ра, это самый прекрасный сон в моей жизни! Как же не хочется просыпаться!

Ответила она.

Вот как. Она упала ко мне в лапы решительно и бесповоротно потому, что уверена – это сон.

– Это не сон, любимая.

– Ты так похож на одного лорда, которого я безнадежно люблю, но при этом пушистый рыжий кот и называешь себя «Ра». Конечно же это сон! Прекрасный сон.

И маленькая тёмно-серая кошечка обхватила меня лапами, прижавшись к животу. Атас! Она меня-человека «безнадёжно любит». Разум отлетал в чертоги, но я поймал его за хвост и сильно дёрнул вниз. Побудь пока здесь, предатель, я тебя не отпускал.

Когда не знаешь что сказать – говори правду.

– Тара, мы не спим. Просто существуем в двух мирах одновременно. Лорда, которого ты любишь, больше нет. Он превратился в рыжего кота и сменил имя. Я это. И тебя-человека больше нет. Ты теперь кошка за которую я убью всех. Такой как сейчас ты и проснёшься. Где, кстати, ты проснёшься?

Тара отпустила меня и отступила к штанге. И почему я так уверен, что это не сон?

– Осторожно. В аквариуме злые рыбы.

Только теперь Тара-кошка внимательно огляделась. Выпустила и втянула когти. Я помню точно такое её замешательство и обветренные полуоткрытые губки. А то, что я не вру, она чует по природе кошачьей своей.

– Что же делать?

Вот это она вопрос задала.

– Меня любить. Создавать с нуля школу кошачьего рукопашного боя. Но прежде всего, конечно, меня любить. Я настаиваю.

– Я точно проснусь кошкой с шипами на пятках?

– Ну я же проснулся рыжим котом когда-то. И с тобой будет то же самое. Но ты не ответила куда вы с Ари людей увели. Я пришел с пятнадцатью котами к замку. Там уже были развалины и резвилось 19 огров. Мы их убили и головы отрезали.

– Это невозможно!

– Поверь. Для твоего Ра нет ничего невозможного. Вот у тебя блохи есть. Так они не кусаются, а чистят шёрстку.

– У меня нет блох!

– Как скажешь, котёнок. Так куда Ари людей увела?

– Она тебя ненавидит.

Немного раздражает её неконкретное мышление, что скачет как блоха с собаки на собаку, не умея ответить на простой вопрос. А может она не хочет на него отвечать?

– Пошли покажу тебе этот прекрасный мир. Заодно и Ари вытащим.

Тара не ответила, но поспешно выскочила вслед за мной в коридор, когда я покинул комнату. Казалось бы, что сложного в том, чтобы любить и верить? Однако вот.

В коридоре

В коридоре был дурдом. Бабы разглядывали друг друга, мерились хвостами и когтями. Меня догнал Кабан, за которого держалась не отпуская трёхцветная, что-то шипящая, кошка.

– Ра, мы спустили всю еду из верхнего холодильника, но с такими делами её дня на три хватит. Не больше. И бабы требуют сюда детей.

– Собери всех женщин в столовой. Я им всё разжую и успокою. Только еще одно дело у меня.

Кабан отстал, а его кошка зашипела типа тихо, но на весь коридор:

– Это Ра? Это наш Ра?

– Заткнись, Тильда, и отпусти уже меня.

Надеюсь казаки справятся с пополнением.

– Это Кабан был. Не узнала? Один из тех, с кем я к вам приезжал.

– Очень похож.

Ответила Тара. Ей было явно не по себе.

– Как тебе здесь?

– Тело сильнее и опаснее человеческого. Но меня жутко нервируют все эти кошки. Тесно здесь. И затхло.

– Скоро выберемся наверх. К оленям и кабанчикам.

А вот и Дёмыч.

– Где мои две штанги?

Спросил я его.

Дёмыч был измотан и готов убивать. Потому что если каждого кота трясла только его жена, Дёмыча трясли все встречные бабы. Он должен был им обеспечить, он должен был им объяснить, он должен был перед ними ответить. Они ведь теперь еще и лорды. Лордихи, в смысле. Равные среди равных.

– Ра, следующего, кто ко мне обратится, я убью.

– Следующий это чует, как и я. Так что следующий тихо пройдёт мимо на цыпочках. Да?

Это «Да?» я гаркнул в мордочку симпатичной полосатой толстушке и она быстро спряталась за чёрного Мирона. Мирон всё понимал. Мирон взвалил нявкнувшую симпу на плечо и унёс в мордерскую каюту, плотно закрыв за собой двери.

Да. Единственно верный подход. Яростно плюсую, брат.

– Дёмыч, где мои две штанги?

Повторил я вопрос. И уточнил:

– Для сколопендры в научный отдел и красной ящерицы для допроса.

Дёмыч понял, что я не собираюсь множить плоские гульфики и немного расслабился.

– Я караул поставил. Дальше, за мед центром. Если его еще не съели.

– Общее собрание в столовой. Сгони всех и пообещай, что Ра ответит на все вопросы.

– Спасибо, Ра. Сделаю. Спрячу только вот.

Только сейчас я заметил за ним Бабетту. Величественная. И беременная. Как беременная кошка терпит это всё, было не понятно. Просто она еще не решила кого покалечит первым. Вот эта её неуверенность и маскировала собой раскалённый океан негодования. Уходим, уходим.

– С людьми как-то проще.

Заметила, нахапавшая чужих эмоций, Тара.

– Люди падальщики. С ними всё проще. Для хищника же главное – контроль. Если он хочет сохранить разум. Хочешь сохранить разум?

– Хочу. Зачем тебе тупая жена?

А ты мне жена? Точно. Коты не разделяют брак на естественную и юридическую части. Насколько я знаю, коты вообще не живут парами. Это лебеди живут парами. Да и приматы в дикой природе тоже парами не живут.

– Тара, парами живут только разумные. И лебеди.

– Но мы же разумные? Или уже лебеди?

Шикарный вопрос. Но отвечать на него некогда и нечего. Пегий в пятнах котяро с совершенно бандитской рожей вяло отбивался от мелькающих лапок чёрной кошечки у двери в аквариум. Это караул?

Увидев меня, очень обрадовался.

– Великий Ра, два отборных трупака в хате! Один на штанге, другой так валяется. Дозвольте покинуть пост?

– Дозволяю. Свободен.

Котяро выдохнул, подхватил свою чёрную половинку и в два прыжка по стенам исчез за изгибом коридора. Пожалуй собрать всех в столовую у Дёмыча с Кабаном сейчас не получится.

Мы с Тарой зашли внутрь, и я плотно закрыл дверь. Мне нужна жена, которая в курсе всех моих дел и не падает в обморок от вида обгорелых фаргов. И людей. Человек был на штанге, а фарг лежал рядом с ним на полу.

– Тара, сейчас ты увидишь как родилась. Точнее, как тебе создала тело наша общая мама, синяя кошка.

– Кто их убил?

Вот что её интересует с первую очередь.

– Цивилизация. На них сбросили огромную бомбу от страха потерять это место. Это мордеры, обслуга и охрана аквариума.

– Я есть хочу.

В логике моей жене не откажешь. Я хлопнул в ладоши и произнёс:

– Нейропломба, Ари!

И желтая капля пошла по штанге вниз.

– Сейчас родится Ари?

Похоже Тара не слишком этого хочет.

– Смотри.

От бурлящего протопузыря Ари я отворачиваться не собирался. Сейчас синяя кошка сама решит на что годится эта стерва. Боец она или умник. Кошка или многоножка.

Многоножка! Кто бы сомневался. Мохнатая сколопендра висела на штанге и шевелила лапками.

– Это Ари?

– Да. Это её суть, нявочка. Нейропломба достаёт суть человека и воплощает в соответствующее тело. Пока она делит людей на котов и насекомых. На бойцов и умников. Ари – умница. Сама видишь.

– А я, значит, дура?

Начинаю привыкать к этим весёлым поворотам. Милли мыслила совсем по другому. Точнее, для Милли вот такая заявка – это точно игра, инструмент, а вот Тара, похоже, искренне удивлена.

Твою приёмную комиссию. Я не могу потерять этот бархатный хвостик, но и лгать жене – нехорошо. По крайней мере такой жене, которая мне нужна, лгать нельзя.

– Да, бархатный хвостик, ты дура. И поэтому не превратилась в насекомое.

Тара сильно задумалась. Ари же на штанге как-то странно дёргала лапками. Да она швыряет в нас заклинания! И вряд ли это заклинания исцеления. Хорошо, что хоть при этом молчит.

Я нежно, но крепко взял жену за основание хвоста, а другой рукой за шею под мордочкой и лизнул край ушка. И получил в ответ волну чистого счастья.

Это было как бы и моё счастье. Точнее, толком было не разобрать где чьё. Разум дёрнулся к своим, но я прижал его ногой. Балдей с нами, придурок. И придурок прибалдел. Даже советы какие-то пытался давать. Но я не очень слушал.

Такое вот скотство на глазах у беспомощного научного сотрудника. Но коту во мне было плевать на науку, на насекомых, на всё на свете, кроме поющей синеглазой Тарочки. Но всё проходит. И это прошло.

– Мы лебеди, Ра. Скажи мне, что мы лебеди.

– Разумеется лебеди. Кто же еще.

Уверил я кошечку, что чуть выпустив коготки чесала мне пузо. Так я котам и кошкам в столовой скажу: «Вы – лебеди. А кто не лебедь – к сучьим рыбам!». Причём скажу абсолютно серьёзно.

А вот эта спонтанная месть несчастной Ари – нормально? Помимо ярости и голода хищника, мне теперь придётся контролировать ещё и беспощадную беспринципность рыжего кота-интригана? Очевидно придётся. Как говорит синяя кошка: «Всё сложно».

Однако вот Жругниль бормочет, что наоборот, всё очень просто, мудак, козёл, тварь, урод, подлец и лживая кошья морда. Вонючая падаль во мне – мой внутренний Гоша? Миленько.

Действительно подлец. Теперь Ари в дикой природе обретёт возможность колдовать в 24 лапки, а встретив Виса в нашей компании, обретёт еще и преданность.

В дверь вежливо постучали. Тара кувыркнулась через меня и замерла упершись лапками в пол и стену. От чего оттолкнётся, куда и как прыгнет – загадка для возможного противника.

– Входи, но осторожно.

Сказал я.

Дверь открылась. Кабан, прекрасно чуявший задор моей кошки, не стал входить. Просто сообщил.

– Ра, все в столовой собрались. Ну, почти все. Ты как?

Никак я. У меня Тара голодная.

– Кабан, я жену покормлю и буду как штык. А ты это насекомое в научный отдел доставь.

– Будет сделано.

– Тара, ты есть хотела? Пошли.

Ари так ни слова и не сказала. Наверное от врождённой интеллигентности. Надеюсь новый метаболизм и значительно увеличенный мозг помогут ей справится с реальностью.

Честным и логичным «благим» действием, было бы превращение Ари в ящерицу и отправка в большое гнездо с глухим матриархатом. Хотя и там бы её запрессовали какие-нибудь «старшие самки». Матриархат – такое же традиционное общество, как и патриархат.

В столовой было на удивление тихо. Большая часть кошек спала, залечивая стресс. Мы вошли через окно на кухню, и я вручил жене кусок мороженной рыбы. Она схватила его и запрыгнула на шкаф, чтобы съесть в одиночестве.

Я воздержался. Правило «один раз вечером». Спасибо, разум. Интересно, если собрать кошек в кучу и пропустить их через «подставь вторую щёку», что будет? Позарез нужна баба лидер. Кошка которую будут слушаться все.

Тарочка набила животик рыбкой и спрыгнула со шкафа. Мы вернулись в общий зал. Подтянулся Кабан, и оставленная им в столовой трёхцветная Тильда снова прилипла к мужу. Пора начинать.

– Первая кошка, которая выпустит когти в драке будет торжественно утоплена в аквариуме. Прошу котов начать тренировать своих жён на сдержанность. В еде, в претензиях, в склоках.

– А детей мы когда увидим?

Надо же, Тильда Кабановна. Резонный вопрос для матери.

– Когда проснётесь в замке. То, что вас вытащили в этот мир, никак не отменяет тот. Скоро мы поднимемся наверх. Если там безопасно – будут вам котята и здесь. Если нет – подождём.

– Мы тоже хотим драться!

Ого. Это черная и весьма опасная дама. Я это чую. А значит и все тут тоже. Чья это жена?

– Имя?

– Лайма.

– Иди сюда.

Кошка выбралась к нам и задрала мордочку. Тара зашипела. Очень хорошо.

– Я с женой рукопашкой немного позанимался. И понял, что мы коты, которые дерутся как обезьяны. Нам нужна школа боя. Четкая продуманная система тренировок.

Тара обнаружила, что шипит как дура, и взяла себя в руки.

– Сейчас Лайма, которая хочет драться и Тара, которая драться умела еще человеком, покажут нам на что способны кошки. Когти и шипы на хвосте и пятках не выпускать. Это учебный бой. Бой, который учит.

Сказал и отошел в сторону. Мама моя! Даже команды не потребовалось. Чёрная и серая взлетели, завязались в узел и разлетелись. О как ты выгибаешь спинку, любимая! Только не выпусти когти.

Коты и кошки в столовой замерли сосредоточившись. Только глаза двигались на хищных мордах. Подтянулся пегий бандит со своей половинкой, но они так и застыли в дверях.

Бой был бесконечно прекрасен. Тара нанесла своими мягкими лапками и хвостиком уже десяток смертельных ран. Условно смертельных. Черная Лайма же не сдавалась яростно и бестолково. Она не очень понимала, что к чему, но молотила лапами и хвостом с безумной скоростью.

И даже иногда умудрялась коснуться бархатной тёмно-серой шёрстки противника. На это можно было смотреть бесконечно. Тара успокоилась и работала учебный бой с бестолковой грушей. Лайма же ярилась, но когтей не выпускала. И пока ничему не училась. Так не пойдёт.

– Стоп!

Тара остановилась сразу, а Лайму пришлось вынимать из прыжка за заднюю лапу. Надо её похвалить, а то злится что-то не в меру.

– Молодец. Тара – герой, скрытник и мастер ближнего боя. То, что ты смогла её пару раз достать лапкой – очень впечатляет. Успокойся, пожалуйста.

Черная кошка приняла комплимент и снова задрала мордочку. Миленькую, между прочим. Но нет. Удивительно, но Тара, это моё внутреннее «но нет» мгновенно учуяла и подобрела. Прямо как солнышко из-за тучки вышло.

– Кто что увидел. Прошу высказываться.

– Серая черную убила 12 раз.

Это Семён. Глазастый.

– Черная серую тоже один раз зацепила.

Это Мирон. Кабан возразил.

– Да какое зацепила, по спине когтями провела на излёте. Тильда не дёргай меня!

Народ начал обсуждать этот момент и делиться впечатлениями. Хорошо зашло. Едем дальше.

– Прошу тишины. Кто в бою хоть раз использовал шпору на пятке, поднимите руки.

Даже моя гвардия рук не подняла.

– Кто умеет контролировать себя в полёте по пяти осям одновременно и сознательно?

Вообще никто. Я и не сомневался.

– Вы все поступаете в школу кошачьего боя. Главный инструктор – Тара. Пока кто-нибудь её не превзойдёт. Вопросы?

– Я её превзойду прямо сейчас.

Эх, Мирон. Что скажет твоя полосатая симпа, когда ты не сможешь превзойти мою жену? Да ничего не скажет. Будет зализывать раны твоего самолюбия. И мурчать как четыре трактора. Вот точно.

– Выходи, герой. Внимание! Учебный бой. Инструктор Тара – гвардеец Мирон.

Я еле отскочить успел. Всё-таки Мирон ловок и быстр. И хитёр. Наверняка десятник у Кабана.

Тишина оглушала. Только толчки лап от пола и стен и свист рассекаемого хвостами воздуха. Тара выкладывалась на полную. Человек бы и не разглядел, что тут происходит. Но кошки и коты чётко мониторили каждый приём.

Пожалуй Тара превзошла себя, то есть по результатам первых пяти секунд боя, нашла нечто новое и применила это. Да. На разлёте, когда противники уже обменялись обманками и удалялись друг от друга – зацеп хвостом за руку Мирона и четко пяткой в затылок.

Это становится фирменной фишкой нашего инструктора. Шип в затылок. Условная смерть вывела Мирона из боя. Он замер и отсалютовал Таре.

– Ты быстрая.

– Ты слишком надеешься на руки. А они только часть твоего арсенала.

Ответила моя жена. Входит в роль.

– Короче, народ. Вы все должны драться как Тара и даже лучше. И коты, и кошки. Инструктор у вас есть. От занятий освобождены только беременные. Дёмыч, все там в норме?

– Да, Ра. Кают хватает.

– Кроме Бабетты еще есть?

– Ещё пятнадцать. Всех устроили. Еда, вода, тишина.

– Чтобы кошкобою учился со всеми, Дёмыч. Никакой пенсии тебе не светит.

– Ага. Очень смешно, Ра.

Согласился мой администратор.

Прошло пять часов или нет? Может и прошло. Но летающая камера подождёт. Вначале красная ящерица. Внутренние опасности важнее внешних. И я отправился туда, где меня ждал на полу мёртвый фарг.

Пристегнув его к штанге, я произнёс:

– Нейропломба, красная ящерица.

И стал ждать. Ждать пришлось недолго. Штанга отодвинулась от края чуть дальше в аквариум, и половина трупа упала в изумрудный раствор. Затем штанга вернулась и началось преобразование.

Родилось нечто крайне непонятное. Какой-то мохнатый коричневый горшок без крышки. Ну да синей кошке виднее. Я отлепил вроде как живую ёмкость от штанги и установил подальше от края аквариума.

Оно стояло и молчало как партизан. Я заглянул внутрь. Внутри, на дне, булькало ярко-оранжевое нечто. Всё это не очень похоже на красную ящерицу, но я ведь сам хотел, чтобы оно не могло драться и убить себя. Так что без претензий.

– Ты кто, растение или животное?

Логичный же вопрос?

– Я хочу домой.

Совершенно не в тему пробулькало мне из горшка.

– Теперь это твой дом. Навсегда. Так скажи мне кто ты и чем тебя кормить?

– Муху дай.

– Мухудай – хорошее имя. Мне нравится.

Кажется мохнатый горшок обиделся. Однако надо вести допрос. Только покормить вначале. Пинать беззащитного Мухудая мне не хотелось. Хотелось добровольного сотрудничества.

Я взял горшок за край и понёс его в столовую. Здесь во всю шли учебные бои. Надеюсь Дёмыч не допустит тотализатора в наших благородных рядах. Азарт бойцов и зрителей бодрил меня конкретно. Тара здесь на своём месте. И слава Богу. Я донёс Мухудая до холодильника.

Вот эти фрукты никто не ест. Я отрезал дольку кончиком клинка и бросил её в мохнатый горшок. Мухудай хрюкнул и выплюнул еду обратно. Обслюнявленная долька фрукта упала на пол. Значит он не вегетарианец. А жаль.

В конце концов я ничего не знаю о мохнатых горшках с ярко-оранжевой слизью на дне. Может он пластик жрёт? Не жрёт. Кусок прозрачной обертки от брикета мороженной рыбы Мухудай тоже выплюнул даже не пожевав.

Значит ты мясоед. Ладно. Я отрезал маленький кусочек мороженного мяса и бросил, надо сказать с большим сожалением, в прожорливый горшок. Мухудай мясо не выплюнул. Вот и определились.

– Вкусно?

– Мало.

Это хорошо.

– Один ответ – один кусочек мяса.

– Спрашивай.

Пациент идет на сотрудничество, доктор Ра. Приступим.

– Помнишь как бегал по лесу кабанчиком?

– Помню.

Я забросил в Мухудая кусочек мяса. Я честный.

– А кем ты был до того, как в кабанчика превратился?

– Я был восьмым мужем прекрасной Юлуп.

Вот как. Значит у красных ящерок за «неведомым ущельем» традиционный для рептилий матриархат. Еще кусочек мяса растворился на дне мохнатого горшка.

– Сколько было мужей у прекрасной Юлуп?

– У меня даже была своя щеточка на хвосте!

Так. Это не ответ на вопрос, потому и мяска не получишь.

– Еда только за верный ответ. Флуд карается пинком.

И я его не сильно пнул. Горшок всхлипнул и сообщил:

– У прекрасной Юлуп было 172 мужа.

И получил за это кусочек мяса.

– Где вы жили?

– В бункере света.

Мяско.

– Чем занимались?

– Производили оружие для матери прекрасной Юлуп наипрекраснейшей Лупун.

Мяско.

– Какое оружие?

– Скорострельные гранатомёты двух основных типов.

Мяско.

– Что такое «скорострельный гранатомёт»?

– Это гранатомёт с большим барабаном. Или ленточный. Очень быстро стреляет. Только у прекрасной Юлуп такие делают.

Мяско.

– Расскажи мне, как сделать «скорострельный гранатомёт»?

– Я восьмой муж! Я ухаживал за женой и не заглядывал в грязные цеха. Знаешь ли ты, голос в темноте, как прекрасна Юлуп? Кончики её коготков…

– И знать не хочу. Наелся?

– Нет.

Ладно. Вот тебе кусочек мяса побольше и совершенно бесплатно. Первое – я хочу скорострельный гранатомёт. Второе – мир красных ящериц принципиально ничем не отличается от остальных прекрасных вечно воюющих миров.

– Где твой мир?

– В глазах прекрасной Юлуп!

– А где мир прекрасной Юлуп?

– Под правой рукой её матери, наипрекраснейшей Лупун!

– А где мир наипрекраснейшей Лупун?

– Вторая планета системы Кано, кластер 1244 галактического балансира. Северный континент. Она медленно съест тебя живым за то, что ты пнул восьмого мужа её любимой дочери.

Какая полезная информация всего лишь за пол брикета мороженного мяса и один лёгкий пинок. Мухудая нужно доставить в научный отдел. Насекомки смогут задать ему правильные вопросы.

Я подхватил мохнатый горшок и отправился к учёным. Однако в коридоре Мухудай закричал предсмертным криком и распался на части. Я держал в руке край его мохнатого ободка, а остальное корчилось и уменьшалось в размерах на полу.

Какой же я кретин! Этот беззащитный горшок остался в ночном лесу и сейчас его ест какой-то удачливый охотник. Шёл голодный волчара, учуял добычу, сунул нос в кусты, а там бывший кабанчик, ныне Мухудай мохнатенький.

Чтобы ты отравился, урод. Не знаю, мигнул ли мерзавец по контуру голубеньким там, в недоступном мне ночном лесу, но останки Мухудая перестали дёргаться и таять.

Источник информации помер. Его съели живым. Мне нужен еще один такой же. Или даже все, сколько их есть у нейропломбы. И в безопасном месте. То есть в моём замке.

Проблему нужно решать, потому что завтра какой-нибудь восьмой муж, или ещё кто залетит к нам и убьёт, заменив собой, Тару, например, или Кабана, или меня. Синяя кошка, ты осязаешь глубину проблемы?

Атас! А не была ли Ари как раз носителем красной ящерицы, только женского пола? Какой-нибудь Юлуп-Мулуп? Это многое объясняет. И органическое омерзение к мужикам-приматам. И властолюбие не среднего уровня.

Например, добрая Аричка исцеляла от ран красивого витязя, но хлоп, мгновенное помутнение, и витязь – отвратительный кусок мяса. И мысль «почему я служу этим потным вонючим уродам, а не они мне?» Точно, у рептилий же только изо рта пахнет. Я по кяхтам знаю.

Если это не паранойя а правдивая правда, то у меня в научном отделе сейчас агент. И я его туда своими ручками засунул. Почему синяя кошка пропустила этот момент? Потому что раздолбайка беспечная. Ей очерёдность задач важнее здравого смысла.

Я ворвался в спортзал. Сколопендрочки встали стеной, но величественный Вис произнёс:

– Пропустите.

И насекомки расступились бормоча нечто вроде: «Зря, не к добру это, опасный он». Их было теперь пять штук. И я не мог определить, какая из них Ари. Вот совершенно. Вис возлежал на стопке матов в центре зала. Я забрался к нему наверх. Сел рядом и ноги свесил.

– Виссарионыч, как тебе новая сотрудница?

– Молчит всё время. Самая умная.

А вот та кастрюля с винтом, наверное, летающая камера. Построили умнички. Но сейчас важнее другое.

– Ари, иди сюда. Великий Вис хочет с тобой поговорить.

Вис ничего такого не хотел и потому очень удивился. Одна из зелёных сколопендр, стрекоча ножками, приблизилась.

– Вис, спроси её, кем она была до того, как стала человеком.

Маг удивился еще больше, но зная меня не стал спорить и повторил вопрос слово в слово.

Ари стрекотнула ножками в одну сторону, в другую (типа заметалась) и подняла половину сегментов вертикально, как кобра. Что победит? Исходный рептильный комплекс или новое яркое насекомое религиозное чувство?