Текст книги "Мифы древности - Ближний Восток"

Автор книги: Александр Немировский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Любимец Иакова

Было у Иакова двенадцать сыновей. Более других он любил Иосифа [1], сына своей старости. Видимым знаком этой любви был подаренный ему куттонот [2] из тонкой раскрашенной шерсти. Другие братья, ходившие в грубой домотканой одежде, возненавидели Иосифа и не могли говорить с ним спокойно. Непримиримая вражда к Иосифу, однако, началась в то утро, когда он рассказал им свой сон:

– Вот мы вяжем снопы посреди поля, и мой сноп поднялся прямо, ваши снопы обступили его и склонились перед ним [3].

Зажглись глаза братьев мрачным блеском. "Неужели, – подумали они, Иосиф будет властвовать над нами?"

Немного времени спустя Иосиф поведал братьям ещё один сон:

– Мне поклонились солнце, луна и одиннадцать звезд.

Братья вовсе обозлились и стали обзывать Иосифа самыми обидными именами.

Услышал это Иаков-Израиль и, когда пришло время посылать сыновей пасти скот, отправил всех, кроме Иосифа.

Пасли сыновья Иакова скот близ Сихема, и долго не было от них вестей. Тогда отец сказал Иосифу:

– Пойди-ка взгляни, здоровы ли братья твои и цел ли скот.

И отправился Иосиф в Сихем, но не нашел там братьев своих. От человека, бродившего по полю, он узнал, что братья откочевали в Дотан [4], и отправился туда.

Братья увидели Иосифа издалека и, прежде чем он приблизился, стали злоумышлять против него. Они сказали друг другу: "Вот идет этот сновидец. Пойдем убьем его, бросим в какой-нибудь колодец и скажем, что его растерзал хищный зверь. Посмотрим тогда, сбудутся ли его сны?!"

Один Рувим с этим не согласился:

– Не надо проливать крови, – сказал он. – Бросим его в какой-нибудь засохший колодец.

Рувим понимал, что ненависть братьев к Иосифу требует выхода, и надеялся, что ему в дальнейшем удастся освободить его и вернуть отцу. Сказав это, он удалился, чтобы не слышать криков и плача юноши.

Когда Иосиф подошел к братьям, они сорвали с него куттонот, а самого бросили в высохший колодец. Затем, усевшись вокруг костра, стали разрывать крепкими зубами припасенную пищу. В это время раздался звон колокольцев. Подняв глаза, братья увидели караван измаильтян, двигавшийся по дороге из Галаада. По распространявшемуся аромату они поняли, что измаильтяне везут благовония в Египет.

Тут Иуда сказал братьям своим:

– Что пользы, если мы убьем Иосифа, брата нашего. Давайте продадим его измаильтянам, чтобы не было на нас вины в его смерти.

Когда караван приблизился, братья вытянули Иосифа из колодца и продали его за двадцать сребреников.

Тогда возвратился Рувим. Увидев, что колодец пуст, он разорвал на себе одежды и стал кричать:

– Мальчика нет! Что мне делать? Куда идти?

Тем временем братья закалывали козла, чтобы вымазать его кровью куттонот Иосифа. Сделав это, они понесли куттонот отцу и сказали ему:

– Мы это нашли. Не одежда ли это Иосифа, брата нашего?

Узнал Иаков куттонот Иосифа. Разодрал одежды, посыпал пепел на голову свою и оплакивал сына много дней. Утешали Иакова все сыновья и дочери его, но он продолжал плакать, повторяя:

– В горе сойду я к сыну моему в преисподнюю.

1. Иосиф – мифический прародитель группы племен, обитавших в западной и центральной частях Палестины. На эту же племенную территорию указывает место захоронения Иосифа в Сихеме.

2. Куттонот – нижняя льняная одежда, обычно носимая жрецами. Отсюда произошло греческое слово «хитон».

3. Вера в вещие сны была в древности всеобщей как на Востоке, так и на Западе. Возник особый жанр литературы сновидений – сонники. В снах аккадского варианта поэмы о Гильгамеше вслед за рассказом и сне следует истолкование сна. Это характерно и для снов, упоминаемых в Библии. Первые сны Иосифа не снабжены толкованиями, поскольку смысл их прозрачен.

4. Дотан – поселение в 18 км от Самарии на юго-востоке плодородной равнины, через которую проходил древний караванный путь из Сирии в Египет, начинавшийся от Дамаска. Впервые Дотан упомянут в перечне городов Ханаана времени походов фараона Тутмоса III (XVI в. до н. э.). Американские раскопки 1953 – 1960 гг. холма, сохранившего древнее название, показали, что это поселение существовало с ранней эпохи бронзы до эллинистического времени.

Иосиф в доме Потифара [1]

Измаильтяне, прибыв в Египет, продали Иосифа Потифару [2] – начальнику телохранителей фараона. По тонкому, одухотворенному лицу азиата Потифар понял, что перед ним не грубый пастух, а юноша, наделенный природным умом и сообразительностью. Оценка эта оправдалась в первые же месяцы службы Иосифа. Господин отдал на попечение молодому рабу свой дом со всеми слугами. Все было бы хорошо, если бы достоинства Иосифа одновременно не оценила и госпожа, решившая, что не эфиоп-носильщик, не голубоглазый ливиец-пастух, а красавец-бедуин должен заменить на ложе супруга, занятого важными государственными делами.

Иосиф делал вид, что не замечает бросаемых на него жадных взоров, не понимает подаваемых ему знаков. Тогда госпожа сказала ему без обиняков:

– Ложись со мною.

С достоинством поклонившись. Иосиф ответил:

– Господин передал в мои руки скот и рабов, но не тебя, досточтимая госпожа. Ибо ты ему жена. Как же я сделаю то, о чем ты говоришь!

Однако жена Потифара не унималась, и не было дня, чтобы она не склоняла его ко греху.

В один из дней, когда в покоях никого не было, развратница бросилась к Иосифу и схватила его за одежду, увлекая юношу к ложу. Оставив одежду в её руках, Иосиф бежал [3].

Тогда госпожа подняла вопль и, когда появились слуги, показывая одежду Иосифа, объяснила им, что домоправитель напал на нее, чтобы надругаться.

Дождавшись мужа, она со слезами рассказала ему то же самое, что слугам. Рассвирепев, Потифар приказал бросить Иосифа в темницу, где были заключены узники фараона.

1. Эпизод с соблазнением Иосифа имеет, скорее всего, древнеегипетское происхождение. Клевета жены, не добившейся удовлетворения преступной страсти, присутствует в египетском мифе "О двух братьях".

2. Египетское имя Петифар присутствует в документах XXI династии (1085 – 950 гг. до н. э.). Оно принадлежит отцу Астана, жреца города Он, будущего Гелиополя.

3. Эпизод с женой-совратительницей имеет прямую параллель с египетской повестью о двух братьях.

В темнице

Было во внешности Иосифа нечто такое, что выставляло его с самой выгодной стороны. Поэтому и начальник темницы, наблюдательный, как все люди его профессии, выделил молодого человека среди других узников, дал ему свободу в пределах своих владений. Обладая связкой ключей, Иосиф беспрепятственно входил в любую из камер и общался с их обитателями. Так он познакомился с двумя знатными египтянами, ранее служившими фараону и пользовавшимися благоволением фараона, но затем попавшими в немилость. Один из них начальствовал над виночерпиями дворца, другой – над пекарями его величества.

Однажды Иосиф застал их со скорбными лицами. На вопрос: "Как спалось?" – они ответили, что не сомкнули глаз б(льшую часть ночи, ибо были напуганы непонятными снами.

– Поведайте мне ваши сны! – любезно предложил Иосиф. – На родине меня называли сновидцем.

– Мне снилось, – начал главный виночерпий, – что передо мной виноградная лоза с тремя голыми ветвями. Внезапно ветви выкинули листки, а затем и почки, превратившиеся в янтарные ягоды. В руках моих оказалась драгоценная чаша, из которой любит пить мой повелитель, да будет он здрав и невредим. Я сорвал гроздь, сжал её в кулаке над чашею и подал чашу повелителю.

– Возрадуйся! – сказал Иосиф виночерпию. – Тебя ждет царская милость. Три голых ветви – это три дня, по прошествии которых ты вернешься во дворец к прежней службе своей, ибо не найдет в тебе фараон вины. Когда прибудешь во дворец, не забудь сказать фараону, что я был украден из земли Иврим и здесь не совершил ничего дурного.

– Истолкуй и мой сон, – вмешался в разговор бывший пекарь. – Вот я несу на голове три плетеные корзины со свежевыпеченным хлебом для моего повелителя. И вдруг на меня набросились птицы и стали клевать хлеб прямо с головы моей. И я не смог их отогнать.

По мере того как пекарь рассказывал свой сон, лицо Иосифа мрачнело, а когда тот закончил, прервалось дыхание его и из глаз хлынули слезы.

– Что же ты молчишь, приятель? – обратился пекарь к Иосифу. – В чем смысл моего сна?

– Приятно сообщать добрые вести, – молвил Иосиф, вытирая лицо свое. Невыносимо быть вестником бед. Лучше бы ты не рассказывал мне сна. Но если ты это сделал, знай правду. Через три дня фараон снимет с тебя голову и повесит её на дереве. Птицы будут клевать твою плоть.

И случилось так, как предсказал Иосиф. На третий день фараон простил виночерпия, и вернул его ко двору, и принял чашу из его рук, а к пекарю послал палача.

Прошло ещё два года, ничем не примечательных для Иосифа. Он по-прежнему находился в темнице. Не вспомнил начальник виночерпиев в радости своей об Иосифе, забыл его.

Сны фараона

Через два года фараону привиделось во сне: стоит он у Нила и видит, как выходят одна за другой семь прекрасных на вид и тучных коров и пасутся в тростниках. И вот вслед за ними на берег поднимаются семь безобразных, тощих коров и становятся рядом с коровами-красавицами. Затем семь безобразных и тощих съели семерых прекрасных на вид, тучных животных. После чего фараон от страха проснулся. Когда он вновь заснул, то увидел, как на одном стебле внезапно поднялось семь колосьев, полных и красивых. Затем выросло семь тощих, обожженных восточным ветром колосьев, и последние колосья поглотили первых. Пробудившись, фараон подумал, что такой сон должен иметь смысл, и смутился его дух. Приказал он собрать предсказателей и мудрецов со всего Египта. Рассказал он им свои сны, но ни один из них не мог объяснить их смысл.

Тогда сказал начальник виночерпиев фараону:

– Ныне вспоминаю я о своих прегрешениях. Когда фараон прогневался на своих слуг, он отправил меня и старшего пекаря под стражу в дом заключения. И приснились нам обоим в одну ночь разные сны. Там был молодой слуга начальника телохранителей. Мы рассказали ему свои сны, и он истолковал их. И в точности исполнилось нам предсказанное. Я был возвращен на свое место, а старший пекарь – повешен.

И послал фараон за Иосифом, и его поспешно вывели из ямы. Узник подстригся, переменил одежду и пришел во дворец. И сказал ему фараон:

– У меня был сон. Никто не мог его истолковать. Я слышал о тебе, что ты умеешь толковать сны.

– Нет, не я, мой Бог даст ответ тебе на благо, – сказал Иосиф.

После того фараон рассказал Иосифу свои сны.

Выслушав, Иосиф сказал:

– Два твоих сна – один сон. И я возвещу тебе только то, что желает свершить Бог. Семь прекрасных коров – это семь лет, и семь полных колосьев – это те же семь лет. Семь тощих, ужасных коров, которые вышли вслед за первыми, – это семь других лет, и семь пустых, высушенных восточным ветром колосьев, – те же семь других лет. Бог предвещает тебе, что наступят на всей земле Египетской семь лет великого изобилия. Но за ними придут семь голодных лет. И забудется благоденствие Египта, ибо голод, который последует, будет очень тяжек. То же, что сон повторился дважды, означает, что Бог тверд в своем решении и оно вскоре исполнится. Поставь над Египтом мужа разумного и мудрого. И пусть выбранные им сборщики собирают в семь лет изобилия пятую часть урожая земли Египетской и это великое зерно отдадут в города под твое наблюдение. Это будет запасом на семь голодных лет. И не сгинет земля Египетская!

Иосиф повелитель Египта и его спаситель

Пришлась речь Иосифа по душе фараону. Понравилась она всем его слугам. И изрек фараон:

– Найдем ли мы другого человека, в котором был бы Дух Бога, как в этом?

И сказал фараон Иосифу:

– Так как Бог открыл тебе все это, то нет никого, кто был бы так разумен и мудр, как ты. Поэтому ты будешь стоять над моим домом. И весь народ будет управляться по слову твоему. Я буду выше тебя лишь троном.

Фараон снял с пальца перстень с печатью и, передавая его Иосифу, сказал:

– Этим я ставлю тебя над всею землею Египетской.

После того фараон приказал облачить Иосифа в одеяние из тонкого льна и возложил ему на шею золотую цепь. И, усадив его на вторую свою колесницу, приказал везти через всю страну. И возглашали перед ним: "Аврейх!" ("На колени!").

Затем он возвратил Иосифа во дворец и сказал ему:

– Я – фараон, но без твоей воли никто во всем Египте не пошевелит ни ногой, ни рукой.

После этого Иосифу было пожаловано имя Цафенат-Панэйах [1]. Ему была дана в жены Асенат [2], дочь Потифара, жреца города Она. Так обрел Иосиф полную власть над всей страной. А было ему тогда, когда он впервые предстал перед фараоном, тридцать лет.

И наступили семь лет изобилия, о которых предвещали сны фараона, истолкованные Иосифом. От каждого зернышка произвела неистощимая Египетская земля горсть полновесных зерен. Иосиф с помощью выделенных ему людей собрал весь урожай и пятую его часть заложил в царские закрома во всех египетских городах от порогов Нила до его устья. Амбары ломились от хлеба.

Тогда же, ещё до наступления голодных лет, Асенат, подарила Иосифу двух сыновей. Первенцу Иосиф дал имя Манассия[3], сказав: "Бог дал мне забыть все муки мои и весь дом отца моего". А другому – Ефраим [4], сказав: "Бог сделал меня плодовитым в земле страдания моего".

За семью плодородными годами пришли семь пустых лет. Нил едва вышел из берегов. Брошенные в землю семена, хотя и взросли, не вышли в колос. Тысячи египтян покинули села и ринулись в столицу, моля фараона о хлебе. Фараон же сказал:

– Идите к Цафенат-Панэйаху!

Тогда-то Иосиф открыл закрома, чтобы продать хлеб и накормить голодных.

1. Египетское имя Иосифа значит "Говорит Бог, и да живет он!".

2. Асенат – "Принадлежащая богине Нейт".

3. Манассия (Менаше) – мифический прародитель одного из колен Израиля. Впервые племя Манассия выступает в оборонительных боях против мадианитян (Суд., 6 – 7).

4. Ефраим – мифический прародитель одного из колен Израилевых. Второй из сыновей Иосифа, получивший право первородства. Место поселения потомков Ефраима – гора Ефраим, среднепалестинский кряж, родина Иисуса Навина и место пророчеств пророчицы Деборы. Сыновей Иосифа (иосифитов) называли также "домом Иосифа". Неясно, входили ли племена Манассия и Ефраим в "дом Иосифа", или они результат раскола первоначального племени Иосифа на два племени.

Братья Иосифа в Египте [1]

От недорода страдали не только египтяне, но и люди страны Ханаан, а также те, кто рядом с нею. Когда у Иакова иссякли запасы хлеба, он призвал к себе сыновей и сказал им:

– Возьмите серебро и поспешите в Египет, чтобы не умереть. Вениамин же, мой младший, пусть останется со мной, чтобы с ним не случилось несчастья.

И заполнили сыновья Иакова мешки серебром, навьючили ими ослов и двинулись дорогой, проторенной годами, протоптанной тысячелетиями, в Египет, в самую богатую и могущественную страну тогдашнего мира. Дождавшись приема у знатного вельможи, ведавшего запасами, братья бросились ему в ноги, умоляя, чтобы им продали хлеба.

Не признали они брата, восседавшего на высоком сиденье в пышном одеянии царедворца, а он узнал их с первого взгляда, и сердце, вспомнив причиненное зло, вскипело от гнева.

– Вы – соглядатаи! – сурово обратился он к ним. – Вы пришли, чтобы высмотреть наготу этой земли.

– Нет, господин! – ответили братья. – Мы не соглядатаи, а честные люди. Отец послал нас в Египет, чтобы купить зерна. Было всего нас двенадцать. Один младший остался с отцом. Был ещё один, но он пропал.

Эти слова почему-то вызвали у вельможи ещё большую ярость. Он крикнул стражей, и братьев повели в темницу. Там у них было предостаточно времени, чтобы поразмыслить о своей судьбе.

– За что нас карает Бог Авраама? – вопрошал один из братьев, ломая руки. – За что он преследует нас?

– Будто не знаешь! – отозвался Рувим. – Вспомни, как вы бросили Иосифа в яму, как он плакал и умолял о пощаде. Смягчились ли ваши сердца? Вот за это с нас взыскивается.

Через три дня Иосиф вызвал к себе братьев и объявил им свое решение:

– Вот как я узнаю, честные ли вы люди. Оставьте одного из вас у меня, а сами идите и отнесите хлеб семьям вашим. А младшего брата, о котором говорили, приведете, чтобы оправдаться.

Так сказал Иосиф. На самом деле он просто хотел видеть Вениамина, единоутробного брата. Сердце его истосковалось по нему.

И снова братья затараторили, размахивая руками и перебивая друг друга. И вновь успокоил их Рувим, напомнив на своем языке о судьбе Иосифа. И не знали они, что вельможа понимает их язык. И не догадались, почему после слов Рувима он поспешно удалился и оставил их одних. Никто в доме не видел, что Иосиф обливается слезами.

Вернувшись, вельможа приказал продать пришельцам хлеб за серебро и сам, видимо, продолжая не доверять пришельцам, проследил, как им заполняли мешки.

1. Встреча Иосифа с братьями после его продажи в Египет – пик семейной трагедии, но ещё не развязка. Исполнилось предсказание, данное Иосифу во сне. Да, он сноп, перед которым склонились другие снопы. Да, он звезда, перед которой преклонились другие звезды. Но пока это известно ему одному. Братья ещё не осознали свою вину, между ними нет Вениамина, непричастного к преступлению. Еще отец Иаков не знает, что Иосиф жив. Действие продолжается на этот раз по сценарию Иосифа.

Возвращение

Оставив в Египте Семиона (Шимона), братья взвалили мешки на ослов и поторопились в Ханаан, к отцу и семьям своим.

Перед ночлегом в пути один из братьев открыл мешок свой, чтобы дать корма ослу, и при лунном свете блеснуло серебро. И сказал он братьям своим:

– Серебро мое возвращено. Вот оно в мешке у меня.

И смутились их сердца. Переглянувшись, они заголосили:

– Что это Бог сделал с нами! Мы честные люди! Мы отдали серебро и не знали, что оно возвратилось к нам.

И вернулись они к шатрам Иакова в страну Ханаан, и рассказали отцу обо всем, что случилось в Египте, и о начальнике той земли, и о его требовании оставить одного из братьев, и о странном желании увидеть Вениамина, а также о том, что в мешке каждого оказалось серебро, отданное ими за хлеб. Показали они это серебро отцу, и он удивился не меньше, чем они.

– О, бог Авраама и Исаака! – простонал Иаков. – Взгляни только, что они со мною делают. Нет Иосифа, нет Семиона, и Вениамина взять хотят!

И сказал Рувим Иакову:

– Убей двух моих сыновей, если я не верну тебе Вениамина.

– Нет! – сказал Иаков. – Не пойдет мой сын с вами. Если с ним что случится, сведете вы меня в могилу.

Голод давил землю. Хлеб, привезенный из Египта, был съеден. Тогда Иуда обратился к Иакову:

– Тот человек высказался настойчиво: "Если с вами не будет младшего брата, можете вовсе не являться". Если ты пошлешь с нами брата, мы готовы отправиться в Египет, мы вновь привезем еды.

– Зачем вы вообще сказали, что у вас есть брат? – спросил Иаков.

– Но тот человек расспрашивал нас о нашей родне, – сказали братья. Жив ли у нас отец? Есть ли у нас ещё братья? Так что мы должны были ответить. Мы же не могли предвидеть, что он скажет: "Приведите своего брата".

– Отпусти своего сына с нами! – сказал Иуда. – Ведь мы идем, чтобы не умереть ни нам, ни нашим детям. Я ручаюсь за его возвращение. Ты получишь Вениамина из моих рук. Если бы мы не медлили, то давно могли бы вернуться с хлебом дважды.

– Пусть будет по твоему! – сказал Иаков. – Захватите с собою плодов этой земли. Отнесите тому человеку немного бальзама и меда, благовонной смолы, орехов и миндаля, серебра же захватите вдвое более прежнего. Возможно, к вам вернулось серебро по оплошности. И пусть с вами идет брат ваш. Пусть даст вам Бог всемогущий милость у этого человека, и будут отпущены и Семион и Вениамин. Если же мне суждено умереть бездетным, – тому воля божья.

Снова в Египте [1]

Взяли братья Иосифа из рук отца своего дары и вместе с Вениамином отправились в Египет.

Иосиф, увидев Вениамина с братьями, сказал дворецкому:

– Введи этих людей в дом, заколи скот и приготовь пищу, потому что эти люди в полдень будут обедать у меня.

И сделал дворецкий то, что ему было сказано, и ввел пришельцев в дом Иосифа.

Когда за братьями закрылись ворота, испугались они и кто-то из них сказал:

– Сейчас на нас нападут, возьмут в рабство и захватят наших ослов, потому что серебро, которое мы заплатили за хлеб, оказалось в наших мешках!

И обратились они к дворецкому:

– Послушай, господин наш. Мы уже здесь были, чтобы купить провизию. По дороге домой мы открыли наши мешки и обнаружили в них серебро, заплаченное за хлеб. Мы не знаем, как оно там оказалось. Прими его из наших рук.

Дворецкий их успокоил:

– Все хорошо! Не бойтесь! Ваш Бог и Бог отца вашего вернул вам ваше серебро.

После этого он вывел к ним Семиона, дал им воды для омовения, задал корм проголодавшимся ослам. Братья же приготовили свои дары и сели в ожидании полудня, ибо слышали, что царедворец возвращается обычно в это время.

Когда вернулся Иосиф, они внесли в дом дары, бывшие у них, и поклонились ему до земли.

Он же, к немалому их удивлению, справился о здоровье их отца.

– Здоров слуга твой, наш отец. Он ещё жив.

При этом они, вновь поклонившись, пали ниц.

Иосиф же поднял глаза, обратив их на Вениамина, сына своей матери, и сказал:

– Так это тот младший брат, о котором вы мне говорили? И добавил, обратившись к нему:

– Да будет с тобой милость Божья, сын мой.

Потом он быстро покинул зал, ибо сердце его было взволновано при виде брата. Он удалился во внутреннее помещение и там плакал. После того он омыл лицо, взял себя в руки, вернулся и приказал:

– Накройте на стол!

Ему принесли египетскую еду, а братьям другую – ибо египтяне не могут есть вместе с евреями. Их пища для египтян мерзостна.

И так они оказались перед ним: первородный по своему первородству, младший по своему возрасту.

Иосиф же посылал им все новые и новые кушанья, также из числа тех, что подавали ему. Вениамину же досталось впятеро больше, чем другим. И пили они, и, разгорячившись от доброго вина, прославляли египетского царедворца на своем языке.

1. Центральное место в этом эпизоде занимает пир, который свел братьев в одном помещении, но оставил их ещё чуждыми друг другу и сидящими за разными столами. По вине братьев Иосиф перестал быть евреем, приняв обычаи чуждой им страны. И даже вино, которое наливалось из одного кувшина, только разгорячило их, но не разрушило разделявшую их преграду.