Текст книги "Мифы древности - Ближний Восток"

Автор книги: Александр Немировский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

5. Ишру и Анир – божества Эблы, не имеющие параллелей в других семитских религиях.

6. Ткачество, таким образом, находится под особым покровительством царицы. Также и в афинской мифологии оно было предметом особой заботы владычицы города Афины, получавшей в день посвященного ей праздника одеяние, вытканное афинскими девушками из знатных семей. Греческий миф о славившейся своим мастерством Арахне, вызвавшей на состязание Афину, позволяет думать, что в семитском мифологическом мире существовала богиня с этим именем, которое находит объяснение в семитском глаголе со значением «ткать», имеющим ту же самую основу. Символически пряха держала в своих руках нити жизни. Богини судьбы (мойры греческой мифологии и парки мифологии римской) мыслились прядущими нить человеческой жизни.

7. Связь магического свадебного обряда в Эбле с водным источником может быть понята из хеттского текста сходного содержания – объезда хеттским царем и царицей определенной территории. Ритуал осуществлялся там близ источника, находящегося в лесу у города Тауриса, при этом царь совершал омовение (Ардзимба, 1982, 13 – 15). Вода повсеместно считалась средой для возрождения жизни ("живая вода").

8. Принесение жертвы колеснице связано с её обожествлением, явлением, в древности распространенном. Колесница играла особую роль в религиозных представлениях народов близкой к Эбле Малой Азии. Это священный предмет хеттов в том же обряде объезда территории царем и царицей. Фригийский царь Мидас приказал поставить на акрополь как жертву Зевсу повозку на которой к месту свадьбы приехал его отец поселянин Гордий с его матерью-жрицей (Just., XI, 7, 5; Curt., III, 3; Arr., Anab., II, 3, 4). Это была та самая повозка с узлом, разрубленным Александром Македонским. Такие же представления о святости колесницы имелись и у этрусков, народа малоазийского происхождения. На колеснице отправляется в Рим Танаквиль со своим мужем, будущим римским царем, и так же, как во Фригии, на его голову падает орел – священная птица Зевса (этрусского Тинии). Как священные предметы колесницы часто захоранивались в гробницах этрусских лукумонов.

9. Адуллу и Башалу – царские сановники. В двух других вариантах ритуала названы другие имена. Сыновья Ишаила и Ирдамаика – жрецы, назначенные для перенесения изображений богов – как великих, так и более низкого ранга. Возможно, Ишаил и Ирдамаик – имена не отцов этих людей, а богов, чьими служителями они были. Судя по тому, что на каждое божество назначалось по два жреца и по аналогии с принятой практикой, статуи богов переносили на носилках.

10. Человекоголовые быки – распространенные в Шумере гении-покровители царского дома (шеду). Для Эблы не засвидетельствовано наличия таких же гигантских многометровых статуй этих божеств, как в Шумере, однако использование их изваяний в ритуале царской свадьбы показывает, что шумерский образ связанного с царской властью фантастического животного был в Эбле воспринят.

11. Абур-лим и упоминаемые ниже Иббини-лим, Шагиш, Ишркут-Даму – имена обожествленных царственных предков, известные также и по династическим спискам, находящимся в тех же архивах.

12. Эннаил – имя сановника или жреца.

13. Бог Агу Ненаша – местное божество, связанное с Ненашем.

14. Нинту (в переводе с шумерского, прекрасно знакомого писцам Эблы: "Госпожа рождающая") – в шумерской мифологии в узком смысле – богиня, покровительствовавшая рождению, богиня-прародительница, в широком – эпитет любой богини-матери. Включение в обряд плача Нинту свидетельствует о связи свадебного ритуала с культом умирающих и возрождающихся богов, важной частью которого является оплакивание богиней-супругой погибшего бога, предшествующее его возвращению в мир живых. Последующее указание на вновь дарованное сияние подкрепляет эту связь. Царская свадьба, гарантирующая продолжение жизни и возвращение к жизни связанного с плодородием божества явления одного порядка.

15. Сын Нацаму – скорее всего, жрец.

16. Аштар – эблаитское написание аккадского имени Иштар, выступающей здесь в ипостаси богини любви. Наличие сокровищницы Аштар-Иштар, как и приносимые ей в жертву овцы, – свидетельство значимости аккадской богини в пантеоне Эблы.

17. Ибриум – великий визирь, запечатленный в ритуале, относящемся к свадьбе второго царя Эблы – Иркаб-Даму, чье имя часто встречается в документах архива.

18. Под суверенами имеются в виду обожествленные царственные предки, чьи имена приведены раньше.

19. Ишкхара – божество Эблы, другим семитским мифологиям неизвестное.

Тысяча богов хеттского царства

Переднеазиатский массив при взгляде на него из космоса видится огромным туловищем с седой головой – Кавказом, предплечьем – Месопотамией и могучей рукой, протянутой к Балканам. Эта рука, омываемая Эгейским и Черным морями, именуется Малой Азией. Условия для жизни были здесь менее благоприятными, чем в Месопотамии, которую недаром считали земным раем. Реки с трудом пробивали себе путь через каменные громады. Из-за вымываемой ими соли они были часто непригодны для орошения. Климат полуострова суров. Летом – иссушающая жара, зимой – холода. Однако культура была здесь очень древней. Она питалась жизненными соками Месопотамии, передавая их через узкий пролив Европе, но одновременно пользовалась её природными и человеческими богатствами: через узкий пролив (греки называли его Бычьей переправой – Босфором) с востока на запад и с запада на восток передвигались народы. Древнейшими известными нам переселениями были греческое, армянское, фракийское, этрусское, киммерийское. Из более поздних можно назвать кельтское.

В центре Малой Азии ещё до III тыс. до н. э. обитал народ хатты, как полагают лингвисты, близкий по языку и культуре древнейшим обитателям Кавказа. В III тыс. до н. э. здесь появился новый народ, язык которого, как стало ясно после открытия и дешифровки надписей, был близок древнегреческому, армянскому и другим языкам, которые называют индоевропейскими. Новые поселенцы приняли имя прежних обитателей и стали называться хеттами.

О хеттах много говорится в Библии, которая знает их как обитателей страны Ханаан. Сообщается о том, что бог, заключивший договор с Авраамом, передал ему наряду с другими землями и земли «хеттеев». Знаменитый царь Соломон был сыном Давида от жены хеттея Урии, очевидно, также хеттеянки. Да и в гареме Соломона было "много жен-хеттеянок". Из египетских иероглифов после их прочтения стало известно о соперничестве хеттов с египтянами за обладание страной Ханаан, которую впоследствии стали называть Палестиной. Хеттский царь в египетских документах выступает как равный противник египетского фараона. Особое значение имела находка текста договора между хеттами и египетским фараоном на стене храма в Карнаке. Хетты клялись в соблюдении соглашения "тысячью богов и богинь".

Но где находилось Хеттское царство? Что это за боги и богини, которых почитали хетты? Были ли о них рассказы, подобные египетским мифам? Ответы на эти и другие вопросы были получены после раскопок в 1906 г. на крутом берегу реки Кызыл-Ирмак (древн. Галис – "соленая"), где была обнаружена столица могущественной хеттской державы с царскими архивами. Тогда же обратили внимание на известную уже ранее в окрестностях хеттской столицы отвесную скалу Язылыкая с высеченными на ней изображениями богов, крылатых демонов, воинов в длинных одеяниях и остроконечных шапках. Нетрудно было догадаться, что изображены хетты и их боги.

Через девять лет после открытия хеттской столицы чешским ученым Бедржихом Грозным были прочтены найденные во время раскопок клинописные надписи на глиняных табличках. Позднее были расшифрованы хеттские иероглифические тексты, и перед удивленным человечеством предстала неведомая цивилизация во всем богатстве её представлений о самой себе и окружающем мире.

Сложность хеттского мира богов в нерасторжимом слиянии трех мифологических систем – месопотамской, хурритской, анатолийской. Прийдя на территорию, занятую до них народом высочайшей культуры хаттами, хетты не могли не воспринять их мифологических представлений. Но и сами хатты в их тесном общении с миром Месопотамии вобрали многие из мифологических представлений Двуречья. В хеттских архивах сохранились тексты не только на хеттском языке, но и на неиндоевропейских языках предшественников: и хаттов, и хурритов – народа, близкого по культуре и религии к обитателям Месопотамии и Сирии. Используя в богослужении то хурритские, то месопотамские, то собственно хеттские имена богов, нередко хетты воспринимали их как синонимы, порой же, избегая упоминания имен, обходились определением типа бог Грозы, бог Моря, бог Солнца, бог Луны, хотя все эти боги имели вполне определенные имена, в ряде мифов появляющиеся в том или ином варианте – хаттском, хурритском, месопотамском.

Так бог Солнца может фигурировать под хаттским именем Эштан, хеттским Иштан или хурритским Шимеги (Шимиге), но может носить также и лувийское имя Тиват, палайское Тият или выступать как шумерский Уту.

Наряду с мужскими солнечными божествами была у хеттов и богиня с хаттским именем Вуруншему, ставшая главным женским божеством хеттского пантеона в период возникновения хеттской державы (XIV–XIII вв. до н. э.).

Как и в других теогониях, в хеттском мире богов одни поколения сменяются другими. Сначала на небесах царил Алалу, отец Кумарби, его сменил Ану, затем, свергнув Ану, воцарился Кумарби, проглотивший семя Ану, из которого родился бог Грозы, оттеснивший Кумарби и прочно занявший место на небесном престоле.

Наряду с богами, олицетворяющими небесные явления и стихии, имелись многочисленные боги, управляющие чувствами (Желание, Страх и Ужас), боги-священные предметы (Престол, Щит), боги-злаки (Зерно), боги-профессии (Пастух, Кузнец).

Хетто-хурритская мифология оказала значительное влияние на греческую, и нетрудно понять, каковы пути проникновения этого влияния. Греки ещё во II тыс. до н. э. заселили берега Малой Азии и прилегающие к ней острова и общались там и с хеттами, и с народами, находившимися в сфере хеттской государственности и культуры, – лидийцами, ликийцами, фригийцами, карийцами и киликийцами.

Царствование на небесах [1]

В давние времена был на небесах царем Алалу [2]. Восседал он на троне, и могучий Ану [3], первый из богов, стоял перед ним, склонялся к его ногам и протягивал ему чашу с питьем. Девять лет [4] царил Алалу на небесах. Но на девятом году его чашник Ану вступил с ним в битву и победил его. И Алалу пришлось спасаться бегством, и бежал он подальше от Ану, вниз, в земные глубины [5]. Скрылся он в подземном мире, а на трон воссел Ану.

Сидел Ану на троне, и могучий Кумарби стоял перед ним, склонялся к его ногам и протягивал ему чаши с питьем. Девять лет царил Ану на небесах. Но на девятом году чашник его Кумарби начал с ним битву. И не выдержал Ану, и бежал от могущества его рук [6]. Пытался скрыться он на небе, но устремился Кумарби вслед за Ану, догнал его, и сбросил вниз на землю. Оскопил он Ану [7], укусив его острыми своими зубами, и проглотил его семя, силой его мужской овладев. Соединилось семя Ану с внутренностями Кумарби, как медь соединяется с оловом, чтобы образовать бронзу.

И безумная радость охватила Кумарби, и смеялся он от радости, что воссядет теперь на небесный престол [8].

Повернул к нему голову Ану и проговорил:

– Вот веселишься ты, радуясь, что проглотил силу мою мужскую. Ликуют внутренности твои. Рано веселишься ты, Кумарби. Отяжелеет твое чрево, в которые вошло семя мое. Забеременеешь ты могучим богом Грозы Тархунтом [9], и неотразимым Аранцахом [10] забеременеешь ты, и могучий Ташмишу [11] рожден будет тобой из моего семени, проникшего тебе в чрево, и ещё двух страшных богов, словно гири, поставил я в твоем чреве. И разобьешь ты голову себе о скалы горы Ташша [12]

И устрашили Кумарби слова Ану, и захотел он избавиться от семени Ану. Попытался выплюнуть он его. Но глубоко в чрево проникло семя Ану и не удалось Кумарби избавиться от него [13].

Вскоре почувствовал Кумарби, что зарождается жизнь в чреве его и направился в Ниппур [14], чтобы провести там месяцы своей необычной беременности.

И вот наступило время родов. Нелегко пришлось Кумарби. Не хотели сыновья покидать чрево его. И пришли ему на помощь четыре великих бога, среди них Ану, забывший свою обиду, Мардук и владыка мудрости Эа [15]. Владели искусством магии боги и стали они взывать к чреву, прося выпустить находящихся внутри сыновей, торопить и самих их выйти наружу:

– Выйди наружу из его тела через череп его, или же выйди наружу через рот [16], или же через положенное место! – обратился один из них [17] к тому, кого хотели увидеть первым.

Не внял словам этим ни один из богов, находившихся в чреве Кумарби, не поторопился выйти наружу.

И тогда начал говорить Мардук. Говорил он, обращаясь к Кумарби, но на самом деле речь была к чреву его, и говорил он словами бога Грозы, что был внутри, словно сам бог Грозы пророчествовал о своем будущем:

– Привет тебе, владыка источника мудрости! Земля мне даст свою силу, небо мне даст свою доблесть, Ану мне даст свое мужество, Кумарби мне даст свою мудрость, Энлиль мне даст свою мощь [18].

Но и магические слова Мардука не ускорили рождения ни одного из богов.

И стали повторять поочередно Ану и Эа, соблюдая положенный магическим словам ритм:

– Выйди наружу! Выйди наружу!

Заколебался было владыка мудрости Эа, дал выход мыслям своим и сомнениям, но все же не переставал повторять:

– Выйди наружу! Выйди наружу!

Ану же стал искать другие слова убеждения:

– О выйди, выйди! Он подобен женщине. О выйди же наружу! О, бог Грозы великого города, выйди через рот, а если не хочешь – через положенное место.

И добавил Эа, как это сделал до него Мардука, слова от имени ещё не родившегося бога.

– Если я выйду через ухо, это осквернит меня. А если я выйду через положенное место, будут ли у него боли, как у женщины?

Пока раздумывал бог Грозы внутри Кумарби, ища выход, другой бог отыскал место для выхода – он пробил череп Кумарби, расколол его, как раскалывают камень и через него выбрался наружу [19]. Это был Кацал, царь и герой [20]. И едва поднявшись на ноги, предстал он перед Эа. Кумарби же согнулся и упал на землю, потеряв сознание. А прийдя в себя, стал призывать богиню Намше, свою союзницу, и требовать, обращаясь к Эа:

– Дай мне ребенка, чтобы я мог его сожрать [21].

Не стал спорить Эа, но вместо ребенка вручил камень Кумарби [22]. И стал вгрызаться Кумарби в то, что считал своим сыном. Но крепок был диорит [23], и он обломил об него зубы. И с воплем от боли выплюнул Кумарби камень.

Священным стал этот камень, побывавший во рту великого бога [24]. Эа установил его культ, определив жертвоприношения, которые должны совершать люди в соответствии со своими возможностями: люди богатые – приводить быков и овец, бедные – приносить ту пищу, которую едят сами.

И люди сразу же стали нести жертвы, и это помогло выйти наружу богу Грозы. Не пошел он вслед за своим братом, а вышел великий герой положенным путем. И не почувствовал боли Кумарби.

Дав жизнь богу Грозы, двинулся Кумарби к горе Ганцура [25] и там в присутствии Ану вышел из тела Кумарби бог Шувалиаши [26], вышел он положенным путем, как и бог Грозы.

А затем породил Кумарби ещё двух богов, двух ужасных богов породил он, как предрекал ему Ану после его победы [27].

Первым из рожденных Кумарби богов возвысил голос бог Грозы. Он возвестил богам, что убьет Кумарби, его породившего, и займет его место на небесном троне [28].

Но Ану призывает его к умеренности. Опасается он, что после убийства Кумарби на очищенное богом Грозы место воссядет кто-то иной, а не победитель Кумарби [29].

Ярость вызывает у бога Грозы совет Ану. Проклинает он богов, препятствующих ему осуществить свой замысел и обращается к Шерри, одному из двух быков, влекущих его колесницу

Но и Шерри начинает призывать бога Грозы к умеренности, просит он не проклинать богов, не поддерживающих его замысла, ведь среди этих богов и мудрый Эа.

Услышал Эа слова проклятия, направленные на него, и гнев против бога Грозы охватил его сердце и возвысил он голос, обратившись к богу Грозы:

– Как смеешь ты произносить слова проклятия против меня?! Я ведь слышал, как проклинал ты меня и продолжаешь проклинать! Если возжечь огонь под котлом с пивом, закипит его содержимое.

А тем временем пополнялась семья богов. Породила земля двух сыновей от небесной Колесницы. Ждал появления сынов Земли Эа и считал месяцы, потому что союз Колесницы и Земли совершился в его городе Абцуве [30] и возрадовался, когда получил он известие о появлении на свет новых богов [31].

1. Миф о небесной царственности, дошедший в копиях середины XIV конца XIII в. до н. э., составляет часть цикла, состоящего по крайней мере из пяти песен, в которых излагаются разные эпизоды борьбы богов за верховенство в пантеоне. Большинство этих текстов дошло в слишком фрагментарном виде, чтобы иметь полную уверенность правильности их восстановления. Неясен и порядок их расположения.

Единственно, в чем у исследователей полное согласие, – это то, что миф о небесной царственности начинает этот цикл. Переход власти от Алалу к Ану и от него к Кумарби, несомненно, должен был начинать рассказ о богах, и начальная часть этого повествования ясна, но место, касающееся захвата власти Кумарби его сыном богом Грозы, не сохранилось. Оно может быть реконструировано на основании других мифов, и уверенность в правильности реконструкции дает то, что в хеттской мифологии бог Грозы мыслится как глава пантеона.

Победа над отцом была одержана далеко не сразу. В одном из фрагментарно дошедших текстов бог Грозы, названный царем Куммии, обращаясь к Ану, говорит ему: "Кумарби, отец богов, не будучи женщиной, породил и взрастил меня, семь раз посылал он меня против Темной земли и побеждал я её, семь раз посылал он меня против неба и побеждал я его, и передала мне земля героизм, Нара же мудрость мне передал, и обладаю я теперь и героизмом и мудростью, врученными мне". Напоминанием о своих героических деяниях, бог как бы подчеркивает, что достоин благодаря этим заслугам высшей власти.

Хеттский мифологический текст открывает путь к пониманию цикла греческих мифов о смене поколений богов, о борьбе богов и титанов. Куммии хурритского мифа соответствует греческий Олимп, на котором также сменяются поколения богов, оскопляя и изгоняя своих отцов. Сходство борьбы поколений хеттских богов за власть над небом с ссответствующими строками «Теогонии» Гесиода давно обратило на себя внимание. Но спорным остается вопрос о путях проникновения этого мифологического мотива в Грецию – непосредственно из Анатолии, откуда родом был отец Гесиода, или через торговые эмпории северносириийского побережья. Влияние хеттской теогонии на греческую проступает не только в смене божественных поколений, но и в отдельных отмеченных ниже деталях.

Начинается миф введением с торжественной формулой призыва к "древним богам" послушать. Исследователями обращено внимание на то, что это торжественная формула, сходная с той, какую употребляли в международных договорах перед списком свидетелей, и истинность предстоящего рассказа, поскольку перворожденные боги присутствовали при описываемых событиях и могут их удостоверить (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 116 – 117).

2. Алалу – древнее месопотамское божество. Наряду с ним в разворачивающемся действии участвуют и другие боги с месопотамскими (Ану, Эа-Энки, Мардук) и хурритскими (Кумарби, Аранцах, Ташмишу) именами, среди «слушателей» и «гарантов» достоверности из наиболее значимых месопотамских богов присутствуют, кроме Ану, также Энлиль и Нинлиль.

3. В месопотамском мире Ану относился к числу наиболее почитаемых богов, занимавших небесный трон до Энлиля.

4. Девять лет, срок смены богов в хурритском мифе, имеет точную параллель в гомеровском рассказе о царе Миносе, в девятилетие раз поднимающемся на гору для встречи с Зевсом, верховным богом, вручающим ему власть на следующее десятилетие.

5. Подземный мир мыслился хеттами как место пребывания богов первого поколения, так что Алалу мог укрыться среди "древних богов", вместе с которыми он упоминается в хеттских текстах.

6. Победа Кумарби, отождествлявшегося с Даганом, Илу и Энлилем, над богом старшего поколения, сопоставима в аккадской мифологией со сменой Ану Энлилем.

7. Сравн. с греческим мифом об оскоплении Кроном Урана. Хеттское влияние здесь не только в появлении мотива оскопления, но и в образах самих богов, поскольку и Ану, и Уран в переводе означают «Небо». Таким образом, речь идет практически об одном и том же мифологическом образе.

8. Особая радость, охватившая Кумарби после оскопления Ану, а не только одержанный победы, связана с представлениями древних народов о значимости мужской силы для правителя, поскольку в ней – залог процветания подданных, и тот, кто лишился своей силы, не может больше оставаться царем. Следовательно, Кумарби получает уверенность, что боги не вступятся за свергнутого владыку, чтобы вернуть ему трон.

9. Как считают хеттологи, употребление хеттским переписчиком имени Тархунта противоречит хурритскому контексту мифа, где должно было стоять имя Тешуба, поскольку в пределах Малой Азии вся географическая среда, сколь она ни расплывчата, – хурритская (горы Ташша и Ганцура, город Куммия), а за её пределами – месопотамская – Ниппур (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 129).

10. Аранцах – хурритское название Тигра, обожествленного, как и все реки.

11. Ташмишу (хеттский Шуволия) – хурритское имя брата и помощника бога Грозы Тешуба. В хурритской мифологии мыслился божеством подземного мира.

12 Ташша – обожествленная гора, находившаяся на территории хурритов.

13. По мнению П. Мериджи (Meriggi, 1953, 114) испорченный конец первой колонки содержит рассказ о попытке Кумарби перенести свою беременность на кого-либо другого, это, например, могла быть гора, мать Улликумме.

14. Возможно, выбор Ниппура не случаен, поскольку это главный город шумерского Энлиля, в древнейший период, как и Кумарби, сменившего, на небесном престоле Ану. Также и Нанше, которую в последующем изложении Кумарби призывает на помощь, в шумерской мифологии – дочь Энлиля. Поэтому можно думать о переработке в мифе о Кумарби мифологических мотивов, связанных с Энлилем, который в более раннем мифологическом пласте мыслился прежде всего как бог ветра, грозы, урагана.

15. Присутствие Мардука рядом с Ану и Эа порождает проблемы с теологической точки зрения. Бог второго поколения поставлен в один ряд с первоначальными богами Ану и Эа. Ряд исследователей полагает, что, переписывая древний поврежденный текст, писец ставил имена по своему усмотрению.

16. "Через рот" – так предлагают переводчики мифа понимать стоящее в тексте "из души", поскольку местопребыванием души у хеттов считался рот.

17. Имя первого бога из этой четверки утрачено.

18. Отнесение этих слов к богу Грозы предложено на том основании, что они сопоставимы с другим текстом, явно к нему относящимся, в котором бог Грозы говорит о себе, обращаясь к Ану (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 119).

19. Сравн. с греческим мифом о рождении Афины из головы Зевса, расколотой молотом Гефеста.

20. Идентификация бога, обозначенного идеограммой Кацал, вызывает споры в науке. В частности Р. Верне и вслед за ним С. Пеккиоли Дадди и А. Польвани полагают, что речь идет об апеллятиве реки Аранцах, что подчеркивает необычность, как бы «перевернутость» происходящего – в противовес обычному восприятию богов, воплощенных в реках и горах, река оказывается мужского рода, а гора женского, поскольку и роженицей оказывается бог, а не богиня (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 120).

21. Желание сожрать появившегося бога связано с угрозой, которую, прежде чем отправиться на небо, обрушил на Кумарби Ану. И это делает тем более явным влияние на греческий мифа о Кроне, пожиравшем рождавшихся детей, чтобы не быть ими свергнутым с небесного трона.

22. Камень, врученный вместо ребенка, ещё более сближает хеттский миф с мифом о Кроне, которому Рея передает вместо Зевса завернутый в пеленки камень. Согласно предположению В.В. Иванова, назначение камня – лишить Кумарби зубов, обезопасив таким образом жизнь родившегося бога (Иванов, 1977, 284).

23. Камень диорит – это также апеллятив Уллукумме, что подчеркивает связь рассказа о попытке Кумарби предотвратить потерю высшей власти с песней об Уллукумме.

24. Скорее всего, сам миф возник как объяснение древнего культа камня.

25. Ганцура – гора на хурритской территории.

26. Шувалиаши – теоним неизвестного нам происхождения.

27. Что это за боги, неизвестно, поскольку непосредственно за сообщением об их появлении идет большая лакуна.

28. Текст сильно испорчен, и с приведенным его восстановлением, предложенным П. Мериджи, согласны не все хеттологи. Однако в изложении итальянского исследователя содержание речи бога Грозы представляется тем более убедительным, так как в свое время Ану, угрожая Кумарби рождением великих богов из его семени, особо выделял бога Грозы, что свидетельствует о наибольшей угрозе власти Кумарби прежде всего от этого бога.

29. Переводчики текста полагают, что слова Ану о том, что победой над Кумарби может воспользоваться кто-то другой, можно связать с такого рода попытками, изложенными в мифах об Улликумме, Хедамму и в других сходных сюжетах, показывающих, что такие претенденты были.

30. Было обращено внимание на близость названия города с местом пребывания Эа в аккадских мифах. Апсу – воды подземного Океана (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 124).

31. Эти новые персонажи появляются после лакуны, другая лакуна начинается сразу же после рассказ о них. Поэтому место этих богов в общей композиции не совсем ясно. Появление колесницы (обычно атрибута бога Грозы) союз её с Землей, которому способствовал Эа, и последующее рождение двух новых богов может означать конец противоречий между богом Грозы и Эа, в пользу чего говорит радость Эа при рождении сыновей Земли и Колесницы, но можно предположить также и то, что Эа способствовал появлению сыновей Колесницы бога Грозы, чтобы использовать этих сыновей в борьбе с богом Грозы подобно тому, как Ану воспользовался сыновьями повергнутого им Кумарби для лишения его власти (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 126).