355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Никулин » Семья незнакомцев (СИ) » Текст книги (страница 2)
Семья незнакомцев (СИ)
  • Текст добавлен: 17 декабря 2020, 19:00

Текст книги "Семья незнакомцев (СИ)"


Автор книги: Александр Никулин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

  Обнимая гитару, сын спал сидя на табурете, облокотившись об угол разбитого шкафа. Дочь, закутавшись в одеяло, сопела на столе. Аккуратно и нежно прикоснувшись к её лицу, он отвёл с лица волосы, и легко потрепав за щёку, заставил проснуться. Недовольно поморщившись, она только плотнее съёжилась, но глаза открыла.


  – Уууу? – гулко, и недовольно.


  – Риса. Доченька. – ответил он ласково, без капли ещё секунду назад бушевавших эмоций.


  Сердца сбавило темп. Дочь вернулась к нему, сменив ту, чужую, что крала её тело.


  – Замёрзла? Сейчас согреешься.


  Раскидав обломки обвалившегося очага, мужчина разжёг костёр, вскипятил воду и, сварив немного приправленного корицей чая, напоил чадо. Размявшись и поприседав, она была готово идти дальше, хоть время от времени её и одолевала зевота. Не столь любезно разбуженный за пару минут до отбытия, сын с трудом смог собраться до кучи. Пара глотков горячего чая, сумка за спину и снова в дорогу.


  Отперев дверь, парень первым вышел в коридор и, убедившись, что за ночь нечего не изменилось, неспешно побрёл вниз по лестницу. Плеск неглубоких луж, редеющая капель, эхо шагов в пустом здании. Разминировав первый пролёт, он передал гранату отцу и, пройдя немного вперёд, задержался у доски объявлений. Скалясь своей обычной улыбкой, Риса нарочно толкнула его, первой выскочив на улицу. Внезапно нахлынув, воспоминания о прошлой ночи, резанули по мягкому сердцу. Сопротивление было недолгим. Сняв с пояса маску, он надел её на лицо, и все печали остались позади.


  Заметив это, отец одобрительно ухмыльнулся и, поправив кепи, уверенно ступил за порог.




  Серые прямоугольники многоэтажек остались далеко позади. Перейдя по дощатой тропе через обмелевший водосброс, тройка поднялась на насыпь, ограждавшую заводские комплексы, от речной долины. Масштабное предприятие, прослужившее долгие годы, предстало грудой заросшего камня. Редкие столбы, прогалины дорог, искорёженные конструкции из склёпанных швеллеров, массивные основания там, где некогда располагались чудеса инженерной мысли. Миротворческие ковровые бомбардировки, не заставляли сомневаться в своей эффективности.


  Тропами, по заросшим полям, мимо рощ, выросших на месте придорожных кафе, ориентируясь по номерам на высоковольтных опорах, к городу, что находится левее заката.


  Весь день, и половину следующего они шли, не встречая следов других людей. Ивы и берёзы, крапива и малина, осока и сирень. Петляя между буйно разросшихся кустарников и старых буреломов, они прошли на треть меньше намеченного. Лишь с появлением первой грунтовки удалось вернуть прежний темп. В обход заразных деревень, вдоль крупного ручья, вброд по отмели, к почти пустому селу. Уточнив обстановку у местных, к городу они вышли лишь на третий день.


  Периметр, представлял собой пунктир невысоких столбов, с установленными на них, оптическими датчиками. В небольшом отдалении, размешались панорамные камеры и датчики, тепловизионного, радиочастотного, электромагнитного, и других спектров.


  Приложив трофейный документ к стоявшему у дороги сенсору, отец дождался подтверждающего сигнала, после чего поднёс и запястье с вживлённым чипом. Второй подтверждающий сигнал.


  – Саб, засекай. – обращаясь к сыну, когда все прошли контроль. – Восемнадцать часов. – и разрезав кожу, вынул питавшийся его кровью чип.




  Широкий пустырь опоясывал то, что осталось от некогда курортного города. В его земле, укатанный гусеницами тракторов, покоился пригород и примыкавшие к окраинам дачи, не нужные в новом бытие старого города. Больше транзитный узел, чем полноценным местом для жизни людей, самый дальний от моря, речной порт, единственная переправа на ближайшие сто километров в обе стороны, филиал десятка корпораций набирающих работников для отправки на заводы.


  Стоило им пересечь вытоптанную черту на первой улице, как со всех сторон тут же подступили зазывалы. Одни предлагали услуги паромщика, другие безопасное жильё, третьи женщин и выпивку, последние, самые громкие и наглые, сулили блага корпоративных работников.


  – Города, города, города. – зло твердил отец, отталкивая очередного брехуна.


  – Города, города, города. – весело и беззаботно вторила ему дочь.


  Несколько широких и живых улиц, пустые и безлюдные переулки, заброшенные спальные районы. Отмечая границы территорий, на некоторых стенах были начертаны простые, одноцветные символы. Обводя взглядом прохожих, патрули ЧВК блюли порядок.


  Обойдя по дуге закрытый к посещению деловой центр, гости города зашли в неприметную закусочную, располагавшуюся на углу малолюдного, Т образного перекрёстка.


  – Еды. Любой. И только попробуй сука спросить какой! – рыкнул отец на официанта.


  Невольно прикоснувшись языком к тому месту, где некогда находились два зуба, работник вскинул руки, кивая, всем своим видом показывая, что понял. Отнятые у коллеги, нёсшего суп другим посетителям, три тарелки опустились на стол перед путниками.


  Ублажённый доносящимся с кухни переполохом, отец откинулся на стуле, устремив взгляд на соседнее, серое здание. Первый его этаж не имел окон вовсе, на втором же, чувствовался их избыток. Стоя у грязного стекла, еле заметный в полутьме, негр расплылся в улыбке, встретившись взглядом со старым знакомым. Через десять минут, когда принесли горячие, приправляя его прямо на ходу, в закусочную забежал низкорослый паренёк, лет одиннадцати. Остановленный тяжёлым взглядом и зловещей улыбкой, он всё же подошёл, положив на стол небольшой листок белой бумаги. Нагнувшись, мужчина провёл большим пальцем по полу, а затем с усилием отпечатав его на листе.


  – Нужно больше. – со страхом, но в тоже время и твёрдостью в тонком голоске.


  Сплюнув на листок, отец поднял вопросительно насмешливый взгляд. Переборщив с кивком, от чего тот был похож на поклон, связной вышел из закусочной, скрывшись в ближайшей подворотне.


  Жадно накинувшись на принесённую еду, отец и дочь с урчанием насели на ложки. Их взгляды часто встречались, и в этот момент, губы каждого слегка растягивались в улыбке. Сын ел медленно, отделяя, по его мнению, вкусное, от не вкусного, аккуратно подготавливая всё на порции, которые после подцеплял вилкой. Верно подгадав к концу трапезы, зашёл проводник. Короткая, будто опалённая бородка, не стриженная, но опрятно уложенная шевелюра, потёртая кожаная куртка с парой нашивок и краги с металлическими вставками.


  – Запиши на его счёт. – указал отец на вошедшего, и утерев рот платком, поднялся из-за стола.


  Встретившись с взволнованным взглядом прислуги, мужчина кивнул.




  Уводя с улиц, проводник спустился в обмелевшее русло дождевого канала. Холмики обломков, оставшихся со времён боёв за город, размытые паводком бетонные плиты, защищавшие берега, опоры трубопроводов, наносы песка, с линиями подъёма воды. Клонясь к земле, кроны деревьев накрывали редкой тенью. Крапива, репей и лебеда, прорастали меж собачьих костей. Шприцы, пустые бутылки, отсыревшая одежда, автомобильные покрышки...


  Но, в то же время, Саб примечал и другое. Ряды зажигалок, бутылочных крышек и сигаретных фильтров, выстроившихся в оборонительные линии вокруг одноногой куклы. Кошачьи выводки, скачущие меж бетонных блоков и выброшенных в половодье веток. Птичи трели, когда всего в паре домов с грохотом сгружают бетонные блоки. Груда битого стекла, мерцающего и переливающегося разноцветными бликами. Возможность найти что-то новое, потерянное или выброшенное прежним владельцем и взглянув на вещь, попытаться представить человека, которого никогда не увидишь.


  Через небольшой овальный сток, сотню шагов во тьме, до снесённой с петель решётки, за которой находился второй городской вокзал. Множество тонких, клёпаных столбов, подпирали массивную крышку. Покрытые слоем пыли, уцелевшие стёкла скрывали ясное небо, накрывая редкой тенью немногочисленное убранство. Остатки лепнины, кованые скамьи и урны, ряды торговых автоматов у дальней стены. Частично разграбленные, на путях хранились пассажирские и вагоны купе, пара тепловозов, громоздкий рельсоукладчик, и метро-вагон, притом, что его самого не было ни в этом, ни в ближайших городах.


  В глубине, на центральном пироне, расположилась делегация принимающей стороны. Кроме чернокожего перекупа, присутствовало ещё двое подручных и стоящая чуть позади, группа покупателей.


  – Джерк! – расплылся в улыбке отец, прицелившись в знакомца левым глазом, чуть разведя руки.


  – Фок. – ответил он умеренным кивком.




  Взглянув на экран кнопочного телефона, Джерк сжал его в пятерне, после чего обернувшись к подчинённым, взглядом указал в сторону. Достав руки из карманов, оба безмолвно подчинились. Также поступил и проводник.


  – Всё по списку? – на пол тона тише, пожимая руку.


  – Не всё. Кое-что пришлось заменить. – расстегнув подсумок на бедре, отец достал несколько твердотельных накопителей военного образца.


  – За то, что не по списку, штраф. За то, что возместил, премия. – самоуверенно и насмешливо.


  Улыбка Фока с радостной, сменилась на хищную. Взяв диски, делец достал из-за пазухи крупную пачку денег разного номинала. Стрельнув из подлобья, его обманчиво мягкий взгляд встретился с механическим. Щурясь, отец еле заметно покачал головой. С шелестом, часть купюр была отделена от пачки и скрылась в карман. Взвесив оставшееся, перекуп взглянул из подлобья.


  – Штраф. – робко наслаждаясь уколом, наблюдая за реакцией, прощупывая границу дозволенного.


  На мгновенье, лицо бродяги исказилось, словно тот раскусил шарик перца.


  – Сойдёт.


  Уложив накопители вряд, надписями вверх, Джерк принялся читать.


  – Фарма., от пятнадцати до тридцати. Тесту проб. пять четыре семь два два. По штрих коду.


  Взгляды всех четверых опустились к экранам смартфоном. Начавшийся с десяти тысяч, столбец цифр устремился вверх. Короткая гонка окончилась за шестью знаками. Одетый в тёмно-серый, частично выцветший деловой костюм, с грязными штанинами и туфлями, покупатель походил на работника какого-нибудь офиса с центральной улицы. Пара кабелей от накопителя к считывающему устройству, несколько секунд и товар отправился в открытую крышку переносной дровяной плиты.


  Стоявший рядом покупатель, удивлённо усмехнулся. Разодетый в пантовую, дорогую одежду, с множеством побрякушек, словно сорока от мира людей странный покупатель оскалил серебряные зубы.


  – Эко ты как. – за гыгыкал, ожидая реакции от перекупа.


  Дважды прикоснувшись к скрытому под кожей сенсору, офисный клекр кивнул. Отчётливо пиликнув, аппарат на поясе перекупа подтвердил пересылку денег.


  – Ты вить даже не знаешь что на нём? – внезапно воскликнул сорока. – Ебаться. Ну, ты и кент. Может тогда и мне деньжат отвалишь...?


  Покупатели удивлённо взглянули на организатора. Тот, не реагируя, продолжал.


  – Гео карта. Обозначенные в прайсе координаты не найдены. Соседние сектора, на восток три квадрата.


  Скрестив руки на груди, слегка прищурившись, довольно симпатичная, немолодая женщина еле заметно поджала уголок губы. Но Джерк всё равно смог прочитать её заинтересованность. Остановившись, нарочито медленно пересчитав спрятанные в карман купюры, он протянул их себе за спину.


  – Бери. – скомандовал отец, подтолкнув дочь вперёд.


  Добавив к первоначальной сумме два ноля, перекуп нажал кнопку принять. Не прошло и секунды, как появился первый, оказавшийся единственным лот. Приняв диск, женщина неспешно оглядело его, провела по граням пальцем, обречённо глядя на щербатый бетон платформы.


  – Гхээ... – хихикнула сорока.


  – Могу я позвонить? – подрагивая от волнения.


  – Вы знаете правила.


  Закрыв глаза, руками, женщина горько заплакала.


  – Мне пиздец. – еле слышно, через прижатую ко рту руку.


  – Хочешь, я могу помочь тебе, чутка погасить долг. – скалился разодетый.


  – У тебя тут бизнес или крысиная ярмарка? – возмутился коротко стриженный мужчина в строгих очках.


  – Вы правы, прошу прощения. Думал проследить и... Но он не выносимо переигрывает. Фок, не подсобишь? Я знаю, ты любишь старшего брата.


  Внезапно, зрачки сороки расширились, но сам он не подал вида.


  – Чё задумал? Ээ, ты! – с прежним гонором.


  Бродяга, сложив руки на поясе, не сдвинулся с места, изобразив на лице глубочайшее оскорбление. Быстро подошедшая охрана, скрутила руки вяло отбивающегося стиляги.


  – Я всё расскажу! – совершенно другим тоном.


  Еле слышный хруст сворачиваемой шеи, конвульсия и сорока обмякла. Разведя руками, Джерк махнул в сторону, и тело утащили прочь.


  – Эй, эй! – обратив внимание на женщину, улучившую секунду для звонка.


  Остолбенев, Фокус продолжал слышать женский плач. Плачь, из глубины остывших воспоминаний. Той, что не спала несколько ночей. Той, что была в шаге от отчаянья. Той, что знала его родную дочь. Резко развернувшись, он пошёл прочь, не обращая внимания на устремлённые в след взгляды.




  Вдоль накренившейся стены ремонтных мастерских, по мосткам, через затопленный двор, ориентируясь на переливы музыки красного квартала. Карманы горели от денег, глотка пересохла без выпивки, неомрачённый инородными составами, разум всё ярче подмечал никчёмную серость бытия. Даже не закрывая глаза, он представлял себе голых женщин, что подарят ласки, яркие вспышки гирлянд, блеск разлетающейся мишуры. Но где-то в глубине, за мишурой желаний, он продолжал слышать плачь. Дело было сделано, очередной трудный путь, не раз грозивший смертью завершился триумфальным возвращением, и наставала пора отдыха. Отдыха, с большой буквы, и в полную силу. Бесконтрольного блуда, и беспробудного сна, обновок и бессмысленных трат. До первой рюмки оставалось всего пара кварталов, когда на взгляд попался небольшой закуток.


  Тёмный, и ничем не приметный для того, кто не испытывал горя. Для него, он был словно отмечен краской. Блеск одиноко горящей свечи, силуэты идолов, треугольные конверты скреплённых кровью таинств, миска никем не тронутых патрон. Силуэт мертвеца, решившего досрочно покинуть мир. Всего мгновенья, одного взгляда было достаточно чтобы разрушить и без того непрочную иллюзию. Свет софитов померк, сдулись шары, стаканы наполнил песок, остыли взбитые перины. Озлобленно оскалившись, опустив руки в карманы, мужчина прибавил шагу, безвозвратно решив, что начнёт с тяжёлых наркотиков.


  Предвосхитив самые смелы ожидания дилера, заплатив за аренду как за покупку, распахнув двери для всех, кто готов был сорваться с края пропасти, Фокус вскинул бутылку, вызвав одобрительный рёв гостей. Киловатты музыки, блюда на любой вкус, каскадёры в роли аниматоров, досуг, подразумевавший кровопролитие и стальная клетка, для особо весёлых.




  ***




  Выдохнув переливающийся искрами дым, отец откинулся на спину, приземлившись на колени обнажённых блудниц. Один за другим, четыре стальных троса лопнули, и больше нечем не удерживаемый, оторвавшись от стен, потолок начал быстро подниматься вверх. Приникнув грудью, девушки принялись целовать покрытую шрамами кожи. Бесцеремонно оттолкнув закрывшую обзор, кучерявую голову, Фокус с восхищением воззрился на гигантов, заглядывающих под крышу дома. Одутловатые лица, лишь от части имели в себе черты человека, в основном состоя из пульсирующей плотью. Цепляясь за головы, разрывая кожу, когтистые лапы оттягивали гигантов назад, но на место одного, вставали сразу несколько новых, начинающих медленно клонится к заметившему их человеку. Громогласно смеясь, отец подобрал чей-то пистолет, и дважды выстрелив в потолок, загоготал громче прежнего. Возликовав, скачущие в такт музыке толпы, вскинули руки, и длинные стебли пальцев устремились к блестящему серебром небу.


  С разбегу запрыгнув в объятья самого мускулистого из встреченных парней, дочь схватила его за горло, принявшись душить. Запоздало реагируя на нападение, от удивления выпучив глаза, качок развернувшись на месте, и с силой приложил девушку о стену. Ослабив хватку, но, всё же удержавшись, она зло ухмыльнулась, после чего впившись в избранника губами, хватаясь за мебель и людей, потащила его в одну из комнат второго этажа.


  Опрокинув очередную стопку, сын что-то ответил на замечание собутыльника, рассмеялся, не согласившись, привёл веский аргумент, а затем, всё же согласившись, не будучи убеждённым, налил новую. Только что сказанные слова, исчезли, оставив после себя лишь смутное послевкусие. Парень напрягся, попытавшись вспомнить, о чём был разговор, но не смог даже отличить собеседника, среди недавно подсевших за стол собутыльников.


  Под многоголосое улюлюканье, выхватив микрофон у солиста, Фокус принялся орать видоизменённые, наполненные матом, лозунги новой власти. Ответом ему было безизменное.


  ќ– Нахуй!


  Уличив пару присутствующих в недостаточно громком оскорблении власти, он направился к виновникам, разгребая толпу, а достигнув цели, был бит. Поверженный после первого удара, отец лишь осклабился и, выхватив из-под кого-то барный стул, обрушил его на спину смеющегося победителя. Завязалась бессмысленная и кровопролитная драка, поначалу поддерживаемая и распыляемая пьяными выкриками, но резко закончившаяся, после того как залитый кровью незнакомец взялся за нож.


  Необременённый раскаяньем, отец вывалился из толпы и, сорвав с себя заляпанную кровью рубашку, подсел к сыну. Звон соприкоснувшихся стаканов, резкий выдох, звон опустевшей тары о дальний угол, над головой вырубившегося тусовщика. Накинув руку на плечо сына, родственник потащил его куда-то в направлении кухни. Отвернувшись, скрывая отвращенье, улучив момент пока мужчина употреблял щепотку белого порошка, парень выскользнул и, пройдя сквозь людей, остановился у грязного, зарешёченного окна.


  Еле освещённые немногочисленными фонарями, улицы утопали в полумраке, в то время как над ними тянулись ярко подсвеченная эстакада, построенные на случай экстренной переброски войск к мосту, ведущему на ту сторону реки. Чёрный дым над безустанно коптящими теплостанциями, серая дымка грязных облаков, десятки дронов, роящиеся на задворках корпоративного центра. Пронзая тёмное небо, прожекторы скрещивались над городом, будто бы давая ориентир для сброса стратегических боеголовок. Несколько перемигивающихся огней на вершине массивного здания, подсвечивающих сорванный герб мёртвой страны.


  Взгляд дрогнул, и мысленный взор обернулся в прошлое. В те дни, когда отрываясь от домашнего задания, гладя кота, он смотрел за окно, мечтая поскорее удрать на футбольное поле. Яркая зелень, освещённая клонящимся к закату солнцем, немногочисленные пушинки уже отцветшего тополя, возгласы товарищей по двору, запах хлеба из пекарни, шаги и негромкие разговоры родителей, то и дело прерывающиеся на весёлый смех.


  Перекинутая через плечо, длинная, жилистая рука похлопала по груди. Хмыкнув, не понимая на что можно смотреть, когда вокруг ходят такие женщины, чувствуя, что родственник нуждается в помощи, отец протянул руку с несколькими таблетками. Тяжело дыша, с трудом сдерживаясь от того чтобы не взяться за маску, увидев другой путь, сын без промедления ступил на него. Одобрительно гыкнув, отец снова похлопал его по груди, и с чувством выполненного долга, направился вслед за красивой, полуголой мадам.


  Усевшись в небольшое кресло, вынесенное из какой-то больницы, парень откинулся на спинку, с нетерпением ожидая, когда отступят все печали. Первым что он заметил, стала перенастройка яркости. Тёмное, погрузилось в непроглядный мрак, а светлое, начало слепить. Обмякшие конечности, потеряв вес, слились с креслом в единое целое. Одежда, неподъёмно отяжелев, мешала сделать новый вдох. Всё стало невообразимо чётким и контрастным...


  Лучше не становилось. Он по прежнему чувствовал давящую и терзающую... Мерзкую и удручающую... Щемящую сердце от безвыходности и бессилия... Всё светлое, стало слепяще ярким, тёмное, непроглядно чёрным. Отчий дом, путь к которому уже не найти, покрылся гарью и копотью бесчисленных пожаров. Родной батальон, разбитый и рассеянный без помощи врага, улёгся спать, укрывшись одеялами из дёрна и опавшей листвы. Долгие дни скитаний, слились в цепь однообразных дней, голода и холода, сырости и усталости. Заветная встреча с тем, кто в своём отчаянье, принял его за своего потерянного сына. Ставшая концом его совести, и началом новой жизни, в которой он снова был кому-то не безразличен.


  Невыносимое одиночество, скорбь утраты собственного я, отрезанного сиюминутным желанием облегчения, страх того, что обман может быть раскрыт... Конвульсивно обхватив голову, съёжившись в кресле, ослеплённый разноцветными бликами гирлянд, он застонал, невнятное.


  – Некуда бежать, нигде не спрятаться.


  Один за другим, гости превращались в мутировавших волков, из какого-то полузабытого фильма. Скалящиеся, рычащие, зыркающие блестящими глазами, твари желали его смерти. Лучи переливающихся гирлянд, начали обжигать кожу, но стоит встать с медицинского кресла, тут же попадёшь в звериные пасти.


  Вспышками, в памяти возникали давно забытые образы. Лица людей, при виде которых сжимались кулаки или появлялась слеза. Дрожь от катящихся мимо танков, запах тлена в брошенной избе, жар костра в долгую ночь, давление объятий и боль в саднённых ладонях.


  Широко раскрытые глаза увлажнились, истекая слезами. Давно забытое и отринутое, возвращалось. Принося с собой боль и горечь, страдание и грусть, но, и радость. Спрятанную в дальнем углу надежду, дни детства и юности, то немногое добро, что осталось в мире, редкие, слишком выбивающиеся, встречи с другой, которую некогда звали Кристина.




  Переливаясь зелёными, синими и красными точками, экран громадного телевизора вещал какие-то разрозненные изображения. Зло посмеиваясь, взглядом ища неприятности, отец мучал струну бас гитары, разлёгшись среди таких же одурманенных, полуголых женщин. Поминутно демонстрируя удостоверения, в клетке бесновался лысый мужик. Из всех пяти спален доносились стоны, сопровождаемые ритмичными движениями. Забредший на огонёк толстяк Джерк, самозабвенно выбивал ритмы на барабанах. Свесив руки по сторонам, тяжело дыша, сын наблюдал за тем, как снова поднимаются воздвигнутые им стены. Боль и сострадание, скорбь и вера, отчаянье и надежда покидали его, перемешивая все краски в серую.




  ***




  Сорвавшись с потолка, очередная капля упала на щёку, окончательно выбивая из сна. С раздражением взглянув на мокрый потолок, сын утёрся краем розового покрывала. Он не помнил, как попал сюда, да это его и не сильно заботило. С другой стороны кровати, вповалку спали незнакомые люди. Ещё больше гостей обнаружилось разбросанными по остальной комнате. С трудом управляя ногами, переступая через храпящие головы, он перебрался на другую сторону, к двери в ванную.


  С резким рокотом, выдохнув воздух, кран выпустил рыжую струю. Спустя пару секунд поток воды прочистился, а ещё через пару стал тёплым. Горсть воды на лицо, горсть на зеркало, чтобы смыть пепел от сигаретных окурков. Под стекающими каплями обнаружилось нелицеприятное зрелище. Лениво обернувшись, с вопросительной гримасой «Ну серьёзно?», парень встретился взглядом с мёртвой шлюхой. Не то зарезанная, не то вскрывшая себе вены, она была заботливо засыпана почти растаявшим льдом, в котором плавала пара использованных презервативов.


  Чистить зубы с надетой маской оказалось куда неудобнее, чем представлялось, но желание избавится от ужасного привкуса во рту, было непреодолимым. Наконец сообразив задёрнуть шторку, парень погрузил патлатую голову под кран, и с наслаждением выдохнув, принялся соскребать застарелые коросты.


  Одевшись в то, что пришлось в пору, взамен утерянной части гардероба, сын вышел из комнаты. Коридор напоминал место сражения. Стена напротив была не то проломлена, не то прорублена. Весь пол усеивали гильзы, а у окна, в конце коридора, валялась куча расстрелянной посуды, ваз, бутылок и прочих мишеней. Те обои, что остались не содраны, покрывали слои граффити. Источая ужасный запах, вместе с храпом выплёвывая изо рта комки рвоты, подперев собой дальнюю дверь, дрых очередной незнакомец.


  Не понимая где находится, сын распахнул первую из дверей. Люди, хаотично разбросанная мебель, тяжёлый спёртый воздух и полутьма. Комната за следующей дверью, была непроглядно чёрна. Неразборчивые звуки из дальнего угла, всхлипы, блеянье барана. Вдруг, ухватившись за дверной косяк, из мрака появился отец. Потерянное выражение лица, контрастировало с его неестественным, грязно зелёным цветом. Оттолкнув родича, мужчина вывалился в коридор, и неуверенной трусцой, в последний момент, ловя равновесие, умчался в сторону лестницы.


  Восемь ступеней, поворот на девяносто градусов, и ещё четыре, залитых чем-то липким, вывели на второй этаж. Плотно, словно огурцы в банке, уронив голову на грудь, запрокинув назад, положив на плечо соседа, десяток тусовщиков потихоньку перерабатывали накопившийся в крови спирт. Один из них, не поднимая головы, рылся в карманах соседа.


  ќ– Да я просто сигареты искал! – вскинул руки карманник, демонстрируя пачку.


  Нечего не ответив, лишь пожав плечами, парень пошёл дальше. Кровь на стенах, пустая тара от еды и алкоголя, обломок ножа в дверном косяке, зеркало с остатками пудры. Не до конца понимая куда, ноги несли всё ниже, всё дальше. Ища выход из лабиринта коридоров и комнат. Разум отступил на второй план, занятый такими-то мыслями.


  – Саб. – окрикнули из кухни, остановив на пути в некуда.


  На удивление быстро пришедший в себя, отец сидел во главе небольшого, прямоугольного стола. По правую руку, ухмыляясь, завтракала сестра. При виде и запахе свежего тоста, зудевший на фоне голод, дал о себе знать с новой силой. На полках навесных шкафчиков остались лишь обёртки, за небольшой дверце кладовой десятки видов приправ и специя, холодильник ломился от недопитых бутылок с пивом. Стряхнув осколки с упаковки молока, Саб открутил крышку, и заглянул внутрь. На поверхности густой жидкости, плавал мохнатый остров. Заметив взгляд родственника, намекавший на то, чтобы делится блинами, сестра взялась за вилку с целью отстаивать добычу, даже если потребуется пролить кровь.


  – Смотри. – отец перебросил ему свежую газету. – Это их конец.


  В заглавие было написано.


  (Конфликт на западе набирает новый оборот!) Чуть ниже. (Бывшие союзники, достали ножи. После завершения миротворческой миссии, флотилии перебазировались на северном архипелаге...) (...на снимках со спутников, видна большая активность. Всё свидетельствует о концентрации атакующей группировки.)


  – Грядёт война?


  – В банке может быть только один паук. Надеюсь, они перебьют друг друга!


  – Ага. – надевая куртку. – Пойду куплю что-нибудь.


  – Больше! – воодушевлённо воскликнула сестра


  Кивнув, он вышел за дверь.




  У ближайшего столба, переминаясь с ноги на ногу, стоял не то бегунок, не то шестёрка одной из местных банд. Одетый так, чтобы никто не хотел с ним связываться, демонстрируя свою некомпетентность засунутым за пояс пистолетом, он внимательно оглядывал закоулки чужого квартала. Обернувшись на звук захлопнувшийся двери, местный поначалу дёрнулся, но увидев, кто перед ним, тут же принялся всем своим видом изображать плохого парня.


  – Эй. Кто такой?


  Лишь косо глянув на него, Саб прошёл мимо.


  – Эй. – менее уверенно, но в тоже время с раздражением. – А ну стой.


  Он остановился.


  – Ты из этих?


  – Нет. – совершенно не понимая о ком идёт речь.


  – Тогда хрена ли ты там делал? – возмущённо и напористо.


  – Я тут живу.


  Пыл мгновенно поутих. Ещё раз, оглядев жильца пропащего дома, и придя к какому-то выводу, бегунок кивнул.


  – Это для твоего... отца. Для Фокуса.


  Взяв помятый конверт из тёмной бумаги с крупной печатью, Саб засунул его в карман и пошёл было дальше, когда его снова окрикнули.


  – Тебе нужно его отдать...


  Требовательный голос шестёрки был прерван выстрелом, раздавшимся где-то в доме.


  – Не забудь. – и искоса поглядывая себе за спину, быстрым шагом переходящим в бег, поспешил скрыться.




  По широким, и пустым улицам пригорода, меж заборов частного сектора, к бетонно-панельным кварталам, через заросли, узкой каменной лентой семенящих ступени, на затон. Плотно застроенный в годы роста, сейчас лежащий в кромешных руинах, то и дело затапливаемый паводками, он не был так прост, как могло показаться на первый взгляд.


  – Эй. – окрикнули откуда-то сверху. – А, это ты. Чего тебе?


  – Иду к хирургу. – взглядом обшаривая обвалившиеся стены, в поисках говорившего.


  – Ну, иди. – шорох осыпающейся пыли.


  Так и не найдя говорившего, точно зная что за ним наблюдают сразу несколько местных, парень пошёл дальше. Тропами, меж пологих завалов, под металлоконструкциями с кусками бетона, мимо неприметных дверей. Многие переулки и улицы покрывал тонкий слой слегка мутной воды, поросшей плавучими травами. Прорастая в трещинах стен, цепляясь за камни и решётчатые изгороди, болотные растения осваивал немногочисленные пригодные для укоренения площади, в то время как вся земля, напитавшись водой, превратилась в топкое месиво.


  Возвышаясь над кварталом, высохший тополь служил ориентиром. Его редкая тень, покрывал камуфляжем загорелое лицо бродяги, сидящего неподалёку от входа в обиталище доктора. Облокотившись на осыпь, медленно пережёвывая жёсткий ломтик вяленого мяса, незнакомец, без тени стеснения, пялился на подошедшего парня. Лишь коротко стрельнув глазами, занятый собственными мыслями, тот не замедлил шага.


  Лёгкий толчок в металлическую дверь, не сдвинул её ни на дюйм. Дважды постучав и не услышав ответа, Саб отошёл на полшага, оглядывая здание, а затем, развернувшись, направился к завтракающему незнакомцу.


  Если бы потребовалось описать его одним словом, им без сомнений стала бы: пыль. Пропитавшая одежду, полностью скрывшая изначальный цвет обуви, отмеченная подтёками пота на загорелой коже, пыль была везде. Приваленный к стене, такой же грязный, как и его обладатель, рюкзак был наполовину пуст. Неброская, полу-походная, не раз штопаная, одежда выцвела в тех местах, где на неё падали прямые солнечные лучи. Единственным что привлекло внимание, был взгляд. Внимательный, любопытствующий, но и безразличный, слишком похожий, на взгляд отца.


  Оба не произносили ни слова, разглядывая оппонента. Длинные грязные волосы рассекали еле заметные проборы шрамов, многодневная щетина, растущая лишь на висках и шее, крохотная серьга в брови. На левой кисти, местами покрытой зарубцевавшейся кожей, не было ногтей.


  – Давно ждёшь?


  Незнакомец не ответил. Уязвлённый игнорированием, парень напряг зрение, изо всех сил пытаясь подметить то, что упустил в первый раз.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю