Текст книги "Семья незнакомцев (СИ)"

Автор книги: Александр Никулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

  – О чём ты?

  – Меня нанимали перевести через перевал, не больше ни меньше. Они часто туда ходят. В этот раз вызвался я. Знал, что там опасно. Но...

  – Деньги. – осклабившись грязными зубами.

  Со вздохом, пару раз кивнув, Фокус обхватил отбитые рёбра.

  – Слышал, не так давно, там уже пропадал отряд. Их было меньше обычного. Срочная доставка. Какие-то холодильники тащили.

  – Думаешь, бандиты разбирались, с чем кто идёт? – смещая вектор разговора в сторону. – Одного хорошо рассмотрел. Тощий на столько, что автомат перевешивает. Наш в него пол рожка выпустил, пока попал. Такой он был тощий.

  Ухмыльнувшись, чистильщик взялся за другую деталь. В дальнем, тёмном углу, шелохнулась крыса. Потихоньку успокаиваясь, боль в груди ушла за рёбра. Усталость после многокилометрового перехода, окутала и потянула к земле, словно мокрая шуба. В то же время, мало-по-малу, начало нарастать беспокойство. Не за себя, но за оставленных родичей.

  С большим трудом удерживая маску бодрости, Фок продолжал говорить.

  – Сержант приказал хватать холодильник и бежать за ним. Не знаю, в какой момент в него попали, но когда мы ушли метров на шестьсот, он вдруг упал на колено. Я, конечно же, помог подняться. А потом заметил на себе кровавое пятно и всё понял...

  Замерев, мужик с интересом ждал продолжения. Не подозревая, что наблюдает за выступлением труппы из одного актёра.

  – Ему удалось пройти целых полтора километра, прежде чем обессилеть. Он хотел, чтобы я довёл его до поста, но встать снова уже не смог... – Фок изобразил смятение и жалость. – В его аптечке, место жгута и кровоостанавливающих средств, лежал плеер и шоколадные батончики. Он приказал мне идти и привести помощь. Сам остался сторожить холодильники... Я дошёл. Через боль и усталость, но добрался. А они... Они меня сюда... Даже слушать не стали.

  После паузы, щётка снова заскребла по металлу.

  – Командир, та ещё подлая тварь. – спустя несколько минут молчания, когда уже начало казаться что леска оборвана. – Сука. Один раз поймал меня с бабой и впаял месяц этого... – он указал руками на антураж. – Ей сто пудово было больше шестнадцати. Нехер было наряжаться. В такие-то времена. Я честно признался, не то, что некоторые. Каждую неделю до города ходят и хоть бы хны! А меня, бля на первом же разу повязали.

  – Ты... То есть вы, сержант? – с удивлением и восхищением.

  – Нет. – с плохо скрываемой гордостью, и улыбкой среди бороды. – Рядовой я. Но и что с того! Вот увидишь, ещё буду.

  – Знаешь? А мы вить можем друг другу помочь. Хотя нет... – сбавив тон и бормоча себе под нос. – Если вернутся, и ...

  Шорканье снова остановилось, но проводник не произнёс больше не слова. Замерев, острый взгляд механических глаз, сквозь спадающие, длинные, слишком чистые для обычного бродяги волосы, сверлил спину сокамерника.

  – Я придумал. – заговорил насильник. – Можно вызваться, сходить в разведку. – оставив деталь, он развернулся к проводнику. – Дойдём до раненного. Заберём его и груз. Уверен, нам зачтётся! – с энтузиазмом в голосе.

  – Нет. Это далеко. Я слишком устал. Не выйдет.

  – Тогда скажи где.

  – Если выйти из ворот, возле мешков с песками и пулемётом, нужно идти прямо. Затем будет овраг. Перейдёшь его и по противоположному берегу на север. Как заметишь ивовый куст, ближе не подходи, мины. Нужно подняться, и по тропе... Запомни, идти нужно по центральной тропе, до первых камней. От них на северо восток, десять минут, и выйдешь к упавшему столбу, значит треть пути уже прошёл. Он своей верхней частью будет указывать направление. Под углом к склону, в...

  – Стоп, стоп. Давай ещё раз... А, хотя нет. Говоришь мины. Лучше тебе будет пойти со мной. – уже с твёрдой решимостью.

  – Не раньше чем завтра. – с напускной усталостью, опустив голову.

  – До завтра этот хрен может недожить. – поднявшись и сделав шаг на встречу. – Хрена ли толку с мёртвого сержанта?! – сделав несколько шагов сначала, в одну, затем в другую сторону. – Сиди тут. Отдыхай. – и вытерев руки о ветошь, направился к выходу.

  После нескольких ударов по доскам, к двери подошёл часовой.

  – Проводи меня к командиру.

  – Зачем? – без толики энтузиазма.

  – Срочное дело. Насчёт пропавшей группы. – кивком головы, он указал на проводника.

  Дверь захлопнулась, и Фок остался один. Несколько минут он не двигался, вслушиваясь. Затем с трудом поднявшись, подошёл к ящику с инструментами. После не долгих ковыряний, среди промасленных железяк нашлась та, что хотя бы отдалённо походила на колюще-режущее.

  – Подымайся. – раздался командный голос. – Выходи.

  Мгновенно пробудившись, но не в силах разлепить глаза, Фокус попытался подняться. Лишь приложив недюжинные усилия, цепляясь за неровный кирпич, подобрав под себя ватные ноги, ему удалось встать и, покачиваясь, сделал несколько шагов, выйдя на свет. Глубокий вдох свежего воздуха, не пропахшего моторным маслом и сыростью, взбодрил.

  – Какого сержанта ты бросил? Как его звали?

  – Не знаю. Он не представлялся. – со страхом но и уверенностью в голосе.

  – Где он?

  – Между большими валунами, в трёх километрах от перевала.

  – Тепловизор на беспилотники, никого не заметили. – не дождавшись ответа. – Груз был с ним?

  – Два холодильника.

  Движение мимических мышц командира, выдавало его крайнее неудовлетворение.

  – Значит так. Поведёшь группу. Выход через семь часов. Пройдёте мима тела, заберёте контейнеры, и пойдёте дальше, к перевалу.

  Скрыв радость, изображая насторожённость.

  – А если они всё ещё там?

  – Тебя это ебать не должно. Для тебя всего две дороги. С группой туда и обратно, или в могилу. Даже нет. Хуй тебе, а не могила. Утопим в параше. Вопросы?

  Сделав всё от себя зависящее, чтобы быть убедительным, Фок упал на колени, изобразив ужас неотвратимого бедствия. По уничижительному взгляду и вздёрнутой верхней губе, было видно, что публика верит.

  – Хотя бы дайте поесть. – жалобно, чрез слёзы.

  – Дадим.

  Через три четверти часа, в приоткрывшуюся дверь зашвырнули упаковку из-под сухого пайка. В место комплекта продуктов на день, он был полон того, что солдатом пришлось не по вкусу. Несколько порций бобов и рыбы, десять упаковок галет, соусы, разводимые в воде добавки и россыпь прочего.

  – Будешь? – предложил Фок насильнику.

  Зло взглянув на него из подлобья, тот только яростнее налёг на щётку. С каждой минутой его движения становились всё резче и нервительней. Наконец не выдержав, он откинул пробитый картер и, вскочив с разводным ключом в руках, направился к сокамернику.

  – Это из-за твоей болтовни, меня подняли на смех! – окрашенные безумием, слова толчками вырывались из оскаленной пасти. – Это твоя вина...! – замахнувшись, он ударил.

  Не тут то было. На удивление, ловко извернувшись, ещё пару минут назад истощённый до немощи, человек бросился вперёд. Сбитый с ног, мужик повалился на спину, с размаху ударившись головой о дощатый настил, закрывавший смотровую ямы. Зарычав, он отбросил противника и, собравшись было яростно заорать, раскрыл рот, но звуков не последовало. В пробитом горле забулькало. Пальцы нащупали торчащий из шеи инструмент. Поведя головой, он всё же поднялся и, замахнувшись ключом, пошёл в новую атаку.

  Один за другим, удары устремлялись к противнику. Один за другим, удары не достигали цели. Не отбиваясь, лишь убегая, Фок быстро двигался от стеллажа к стеллажу, так, чтобы лишить оппонента возможности манёвра. С каждой минутой, с каждой каплей крови силы оставляли насильника. Каждый новый удар стального ключа, грозил привлечь внимание. Но толи их никто не стерёг, толи всем было плевать.

  Пошатнувшись, дебошир замер. Как бы он не старался, ему не удавалось сделать полный вдох. Спазмы пережимали горло. Лёгкие начали наполняться кровью. Не собираясь умирать, он развернулся, и сделал было шаг в сторону двери, когда подскочивший сзади человек, схватив за рукоять инструмента, с усилием рванул его в сторону. Хруст рассоединяемых позвонков. Шорох рухнувшего на пол тела.

  Игнорируя устремлённый на себя взгляд, Фокус схватился за валившийся подле карбюратор. Замах, удар, ещё один. Человек отказывался умирать. Срезанный острым выступом, лоскуток кожи отогнулся в сторону, оголив череп. На удивление, кровь почти не текла. Замерев занесённой, рука медленно опустила орудие не свершившегося убийства. Скатываясь по волосам вблизи виска, капли падали на грязный бетон. Низко прильнув к раненому, взглянув в его осоловевшие, но до сих пор подвижные глаза, отец улыбнулся.

  Его не волновала месть за преступления, принадлежность к стану врага, или чувство победы. Он упивался сознанием того, что ещё нечего не решено, что у его дочери ещё есть шанс выжить. Всё шло не по плану, но главное, в верном направлении. Начинался отсчёт, до того часа, когда дверь откроется и за ним придут. И второй, до того момента, когда тело будет обнаружено.

  Жизнь или смерть недавнишнего врага, уже не имела ни какого значения. Поднявшись, он выпрямился, став выше прежнего, сгорбленного и раболепного наёмника из захваченного города. На оставшиеся часы, снова став собой.

  Не было времени отдыхать. С первых лет службы в разведке, освоив три десятка способов выделения спирта из подручных средств, отец приступил к готовке. Из всех, сейчас подходил только два способ. Жидкости для очистки запчастей были смешаны и залиты в таз. Прокинутые от дальней лампочки провода закреплены на куске железа, играющем роль тенны. Стабилизаторы напряжения и потребления, охладитель, конденсатор, тара. Процесс шёл медленно. Получаемый продукт полнился взвесью ядов разной степени смертельности, но вкусовых качеств от напитка и не требовалось. Лишь запах. Как можно более сильный, и резкий.

  Тело было перетянуто за руки на спальное место. Рана на шее и голове, замазана мазутом. Не обращая внимания на молящий, полный боли взгляд, на слёзы текущие из больших глаз, Фокус мастерил тяги, закрепляя проволокой одеяле, дабы, когда настанет время, изобразить шевеление. Неустранимые следы боя, были заретушированы следами бардака. Место застолья обильно удобрено содержимым пайка.

  Рассвет подкрался внезапно. Скрытое соседствующей постройкой, солнце проникло в щели крыши всего за несколько минут до того, как за дверью послышались шаги. Залив горячей сивухи в приоткрытый рот, и облив ей тело, Фок измазал бутылку так, чтобы скрыть не осевшую муть. Шаги приближались. Потеряв драгоценную секунду на приступ паники, он кинулся к самогонному аппарату. Первая попытка демонтажа, окончилась ожогами на правой руке. Обмотав их накидкой, самогонщики разрушил установку, поспешно скрывая следы её работы. Два широких шага, разворот на пятках и рухнув на старое место под скрип петель, не рассчитав, он с размаху приложился головой об стену.

  Безвременье в бессознательном, а через миг, над ним уже стояло двое. Один, пинал ногой тело пьянчуги, второй звал его самого.

  – Что, уже пора. – произнёс Фок, пытаясь прикрыть боль и дезориентацию, сонными нотками.

  – Ты меня что, не слышал. Подъём. – вкрадчиво и недобро.

  – А этому вообще похер. – будто похвастался второй, качая головой, взглядом указывая на насильника.

  – Чуешь, чем пахнет? Не то гарью, не то бензином. Он что, этого нажрался?!

  – Зенками двигает, а сам шлангом прикинулся. Поди окосел. – два более сильных пинка. – А ну, вставая!

  – Что с ним? – вопрос от первого.

  – Не знаю. – почти не видя от красной мути в глазах. – Попросил поделиться с ним закуской. Вот и всё.

  – Закуской значит! Вижу, он с тобой тоже поделился.

  – Кто вчера дежурил? Нужно будет с него спросить. Как он такое проебал?

  – Или почём продал. – ухмыльнулся первый. – Подрывайся. Пора выдвигаться.

  Не без помощи, поставленный на ноги, с каждой секундой всё более уверенно удерживая равновесие, Фокус сделал несколько шагов к выходу. Он не помнил, как добирался до нужного здания. Всё было как в трансе. Озабоченное лишь тем, чтобы держатся на ногах, сознание не сумело зафиксировать ничего из того что могло пригодиться.

  – ... теперь он твой царь и бог...

  Очнувшись посреди чей-то фразы, Фокус поднял взгляд. Перед ним стояло пятеро. Трое в форме, командир без кителя, и человек, явно выделяющийся среди всех более профессиональным обмундированием.

  – У меня своя работа. Я командовать ими не буду. – произнёс последний.

  – Я у тебя не спрашиваю, будешь ты или нет. Я приказываю. – отмахнулся командир, и собирался было сказать ещё что-то, но его перебили.

  – Своей матерью командовать будешь. Хочешь, чтобы подчинялся, шли запрос в штаб. Пока приказа нет, иди нахе.

  Не став спорит, командир достал пистолет и, приставив его к голове оппонента, приблизился настолько, что дерзнувший возразить, почувствовал запах недавно съеденного чеснока.

  – Ну ка повтори. Думаешь, твой труп тут кто-то найдёт? Смелый бля...

  – Найдут. – не утратив ни толики весёлости в голосе. – Я чипованный. На меня им не похер. А ты?

  Бессильно скалясь, командир вжал ствол в непокорную голову. Его рука затряслась, палец придавил спуск... С силой отпихнув чужака, сплюнул под ноги.

  – Национальная шлюха. – сверля взглядом. – Ты. – не отводя глаз, левой рукой указав на одного из троицы. – Командуешь группой. Жопой за груз отвечаешь. Если проебёте, живыми можете не возвращаться. – и резко развернувшись, удалился.

  Усмехнувшись, чипованный оглядел сокомандников. Не разделяя радостных чувств, каждый обдумывал свою зону ответственности. Чуть помедлив, затем хмыкнув, он обернулся к проводнику.

  – Какой-то ты потрёпанный. Знаешь дорогу?

  – Знаю. – уверенно, хоть и не вполне осознавая происходящее.

  – Отлично. Но поведу я. Можешь топать домой.

  – Ему приказано идти с нами. – подал голос ново назначенный командир группы.

  – Тхе. – с крайней степенью недовольства в голосе. – Похер. – и махнув рукой, пошёл по своим делам.

  ***

  Отряд для похода через перевал, был больше двух прежних. Носильщики с автоматами, пулемётный расчёт, марксамн, и прикреплённая четвёрка, отличающаяся обмундированием от всех прочих.

  Отец был обескуражен и подавлен. Для него не оставалось ни шанса. Получив второй отказ на облёт маршрута безбилетником, инженер группы поднял в небо собственный квадрокоптер и, наблюдая с высоты птичьего полёта, повёл группу, отстранив проводника от единственных рычагов управления. Время начинало поджимать. И без того нестабильное состояние дочери, лихорадка, сопровождаемая приступами, могла усугубиться в любой момент. Те кроши, что удалось собрать в шприц после прошлого нападения, не были гарантией даже для отсрочки.

  Тропой, через овраг, до минного поля, кустами к столбу и дальше. Ровно тем путём, что предполагалось, но без помощи со стороны.

  – Эй. – не с того не сего, обратился мужчина, споривший с командиром. – Откуда такие глаза?

  Чуть помедлив, подбирая интонацию, Фок тонко улыбнулся.

  – Пострадал по вине сына одного богача. Его отец возместил утрату.

  – Да? Модель то не гражданская.

  – Ага. – с гордостью и застенчивостью. – Списали специально для меня. Если бы не индивидуальная блокировка, давно бы уже их лишился. А богач тот, с семьёй своей, уже давненько прикопан. А я живу, зарабатывая этими глазами. – он подмигнул.

  – Земля ему стекловатой. – интонация без капли сочувствия к обеим сторонам. – Ты уже ходил с ними? – кивок в сторону шедшей неровной колонной группы местных.

  – Они, бывшие бандиты, получившие индульгенцию в обмен на лояльность новой власти. – сразу смекнув чего от него хотят. – Сброд. Всё хорошее уже давно выбрали и растащили по подразделениям. Но платят исправна.

  – Почему пешком? В наше время дронов.

  – Автоматические системы по ту стороны горы исправны и по сей день. Сбивают.

  – Чистить пытались?

  – Пытались. Только, поди их найди по лесам. Спецтехнику не выделяют, вот они и ходят пешком. А мы водим.

  Узнав, что хотел, задумавшись о чём-то своём, командир профессионалов невольно сбавил шаг.

  Первые валуны, разрушенная непогодой дорога, фундаменты пары зданий. Редкий, но густой кустарник, пробившийся на месте старых пожаров, перемежался обгорелыми стволами мёртвых сосен. Серо-бурые выходы породы, серое небо с редкими просветами, тёмно-серые отроги на горизонте.

  Отяжелевшие ноги, с трудом делали новый шаг. Пульсируя, череп сдавливала боль. Израненные руки саднило и жгло. Но останавливаться было нельзя. Остановка, была не просто губительна, за ней последовало бы целых три смерти. Новый шаг, ещё и ещё. Не отставая от впереди идущего, непрерывно обдумывая и изыскивая возможности для диверсии. Точка невозврата была всё ближе, а идей не появлялось.

  Привал объявили через три часа пути. Нагруженные холодильниками, вдобавок к своему обычному обмундированию, бойцы тяжело переносили подъём и горный воздух. Взмокшие от пота, они уселись куда придётся. Пара, евших ягоды вслед за проводником, сбросив себя обмундирование, направился в ближайшие кусты.

  Отличная мысль, пришло внезапно. А вместе с ней и ужас провала. Но выбирать не приходилось. Начав разминать суставы, громко хрустя членами, всем видом показывая, что не устал, лицемер закинул наживку. Долго ждать не пришлось.

  – Ты. – с трудом выдыхая слова, обратился один из солдат. – Иди сюда.

  Проводник подчинился.

  – Стой так. – сняв с себя холодильник, боец нацепил его на шедшего порожняком, бесполезного члена группы.

  Пошатнувшись, он попытался сделать шаг, но перевесившая ноша потянула к земле.

  – А ну бля! – схватив за холодильник.

  – Отвечаешь за груз всё равно ты. – басисто напомнил старший группы, среди бойцов называемый Чештыч.

  Вытряхнув слабака из лямок, и сопроводив его парой пинков, боец вернул всё на свои места. С трудом, словно пьяный, Фокус встал на четвереньки. Острый взгляд быстро обежал собравшихся. Никто не предал внимания тому, что он упал на оставленные засранцами вещи. Через пару минут те вернулся и обсмеянные сослуживцами, облачившись, также упустили из внимания, опустевший карман для гранаты.

  – Рацию следует переключить только на исходящие. – заговорил чипованный, когда большая часть личного состава перевела дух. – А лучше вообще вырубить.

  Вдохнув чтобы возразить, Чештыч задумался, затем кивнув, распорядился.

  – На кой ляд? – спросил один из сержантов.

  – У тех двух группы была связь, а значит, теперь она есть и у врага. Да и не так много радиосигналов шастает по этим горам. Засекут источник, считай, ласты уже склеены.

  Сгорбленный, глядя вперёд исподлобья, тяжело дыша, отец продолжал идти. То тут, то там, помутневший взгляд цеплял ориентиры, примеченные по время спуска. Собачий скелет, пустое гнездо, выкорчеванный пень, лишь едва торчащая из земли, ржавая бочка. Но не было нечего, чем можно было воспользоваться.

  – Не могли бы вы дать воды? – не то, от отчаянья, не то продолжая играть роль слабого.

  Не ответив, солдат осклабился. Его взгляд, полнился необоснованной жестокостью. Достаточно сытый, чтобы не думать о предательстве собственного народа. Недостаточно умный, чтобы сожалеть о содеянном.

  Лязг обмундирования, шуршащие шаги, еле слышный визг электромоторов коптера, шум ветра в редеющей траве. Фокус знал, что он им больше не нужен. Что его пристрелят, как только он не сможет идти. Злость, придавала сил. Ненависть, распаляла решимость. Спутанность мыслей, наполняла бесстрашием.

  Асфальт превратился в еле различимую тропу более тёмной крошки. Ползучие кустарники, ощетинившиеся колючками, то появляющиеся то уходящие в землю нити ручьёв, лишь многим позже собирающиеся в узкую ленту, следы давних обвалов. Возвышаясь над склоном, непреступным оплотом лежал валун. Буро чёрный, с белыми вкраплениями, он был первым среди множества. Рассыпающаяся под воздействием эрозии, могучая гора порождала их в большом множестве. Срываясь с кручи, они обрушивались на крошечную осыпь и, скатываясь, увязали в ней.

  – Там. – еле дыша, прохрипел Фок, указывая на скопление валунов.

  Не сразу, группа остановилась. Бывалые, начали оглядываться, сходя с тропы в разные стороны, поближе к возможным укрытиям. Остальные, уселись на склон, переводя дух. Отдав приказ жестом, командир замер, наблюдая за действиями четырёхвинтовой машины. Один, другой, третий облёт.

  – Никого нет.

  Взгляды скрестились на проводнике.

  – Я оставлял его там. – множество эмоций смешались в единственной фразе. От страха, до недоверия.

  – Третий. – обратился профессионал к одному из своих. – Иди с ним.

  – Нет. – возразил командир группы. – С ним пойдёт мой человек. – взглядом, и кивком выбрав и отдав приказ одному из сидящих.

  Удивлённо вылупившись, сидевший помотал головой.

  – А ну встал и пошёл!

  Напрягшись, Чештыч с уколом посмотрел на чипованного. Тот, будто не заметив, наблюдал за округой.

  Сначала пологий, подъём становился всё круче и круче. До тех пор, пока не пришлось цепляться руками. Двигаясь по выпирающим уступам, в обход неверных осыпей двойка уходила всё дальше.

  – И как же вы сюда забрались? – зло бросил невольный напарник.

  – Мы же спускались сверху. Там... – кивнув на пологий скат, где кончались булыжники. – ...лёгкий путь. Сержант решил, что это хорошее место, чтобы укрыться от ветра... и чужих глаз.

  Стоила им зайти за крайние глыбы, Фок распрямился и, превозмогая боль, с утроенной энергией устремился вперёд. Проводив его удивлённым взглядом, стиснув зубы, боец тоже попытался сделать рывок, но оскользнувшись, саднил скулу о выступ.

  – Его действительно здесь нет. – раздалось из небольшого грота, образованного завалившимися друг на друга валунами.

  Аккуратнее чем прежде, спустившись к гроту и, боец заметил пятна крови, отнёс их к сержанту, не заметив, как сжимает кулак его спутник.

  – Там осталась его сумка и что-то ещё.

  В место того чтобы подобрать лежащее, проводник двигался из стороны в сторону, закрывая обзор. Отпихнув его, боец пробрался вглубь.

  – Какая нахрен сумка! Это какое-то тряпьё. – откидывая в сторону хлам, оставленный семьёй после одной из ночёвок.

  Треск зацепившейся за что-то ткани, щелчок вырванной чеки. Распахнув осоловевшие глаза, он бросился наутёк. Молниеносным рывком, добравшись до гранаты, скалясь, будто от судороги, Фокус последовал за ним. Обжига руку, будто раскалённый уголь, граната требовала, чтобы её бросили, но пальцы сжимали ребристое тело что есть сил, оставляя кровавые следы.

  – Там растяжка! – заорал боец, подбегая к краю осыпи, не осведомлённый о том, что настоящая растяжка не устанавливается с задержкой в шесть секунд.

  Брошенная за спину убегающему, с громовым грохотом среди глуши, содрогая землю, оборонительная граната разлетелась на сотни небольших осколков. Неверный грунт сдвинулся, и сразу с десяток камней, освободившись, покатились вниз по склону. Увлекая за собой собратьев по пристанищу, набирая обороты, лавина понеслась к людям, предвосхищая все ожидания создателя.

  Цепляясь за выступы, отец поднялся на крайний валун. С него было хорошо видно весь шлейф пыли, с ещё шуршащими оползнями. Спрыгнув на осыпь, удерживая равновесие, он поспешил вниз, с трудом успевая подставлять ноги. Чуть дальше того места где находилась тропа, из пыли показался первый боец. Увязшего по пояс, казалось не раненный, он задыхался от кашля.

  – Помоги! – хрипло, еле дыша.

  Оторвав от земли один из булыжников, Фокус неуклюже поднял его на плечо. Не понимая, зачем он это делает, но чувствуя подвох, боец задёргался, потянулся к оружию. Глухой удар, и тело обмякло.

  Снова вниз по склону, с удвоенной внимательность, вглядываясь в осыпь. Бездвижная, сломанная рука, торчащая из-под завала, личные вещи, снаряжение, расколотый холодильник. Остановившись у последнего, предатель заглянул внутрь. Пара стеклянных колб, покоившихся в личных колыбелях, рассыпалась в дребезги, а содержимое удобрило почву.

  На десяток метров левее, обнаружилась рация. Лежащая на выступе, с которого ветер быстро сдувал маскирующую пыль. Рискуя быть замеченным, не зная о радио молчании, Фокус достал заточку и, открыв крышку аккумулятора, соединил клеммы. Мелкие еле заметные искры где-то в глубине корпуса, и небольшой дисплей погас.

  Чуть впереди, за длинным валуном раздался шорох. Тихий стон, с неразборчивым бормотанием. Под гулкое сердцебиение, подгоняемый всё нарастающим страхом, пытаясь не издавать ни звука, диверсант подкрался к укрытию.

  – Сильно зацепило? – обратился силуэт к кому-то, скрытому от глаз.

  – Я цел. Только застрял. – от куда-то из-под валуна.

  Убедившись, что при надобности сможет быстро выхватить колющий инструмент, Фок огляделся в поисках других выживших. Время уходило, завеса развеивалась, тянуть было нельзя, и он спрыгнул вниз.

  Первым что удалось разглядеть в пыльной завесе, был дульный срез пистолета, находящий с близи лица. Мгновенно поняв, где ошибся, и как стояло поступить, проводник изобразил изумление и страх.

  – Какого хрена там произошло!? – закашлявшись, спросил чипованный.

  – Там были вещи сержанта. Но его самого не было. Солдат что-то взял, а затем бросился бежать. – наконец разглядев второго, и подметив что тот безоружен и обездвижен. – Я не будь дурак, побежал тоже...

  Внезапно, где-то сбоку раздались выстрелы. Засвистевшие прямо над головой пули, заставив всех пригнутся, несмотря на то, что все и так находились в укрытии. Резкий вскрик, ответные выстрелы, благой мат. Спустя полсотни патронов с каждой из стороны, перестрелка затихла также внезапно, как и началась.

  – Это вы что ли?! – далёкий окрик.

  – А кто блядь ещё?!

  Небольшая пауза.

  – Ты сука своего подстрелил. – с болью и обидой.

  – Я же не знал...? – будто это могло его оправдать

  Опустив пистолет, и закрыв лицо ладонью, чипованный покачал головой. К этому моменту второй, уже высвободил из-под себя полуавтоматический карабин, уложив его рядом.

  – Помоги ему выбраться. – приказ проводнику. – Эй, вы там! – выкрик в сторону стрелявших. – Сюда бегом. И стволы свои с собой не берите.

  – Хрена ли! – усмехнулись в ответ.

  – Твои глаза видят тепло? – вопрос к проводнику.

  Оторвавшись от выкапывания и выглянув из-за края углубления.

  – Там трое и там трое. Ещё по одному там и там. – тыкая наугад.

  Поднявшись вслед, наёмник прицелился в сторону, откуда посмели возразить. Выстрел над головами, оханье и мат.

  – Сложить оружие. Бегом сюда, мать вашу! – и запалив фаер, установил его на краю укрытия.

  Через несколько минут, в укрытии сидели все, кроме одного, крепко застрявшего в камнях. После быстрой переклички, не досчитались ещё четверых, включая подорвавшегося.

  – ...её и сержант мог оставить. Рано списывать его со счетов. – возражали местные.

  – Да хоть мать твоя. Назад нужно идти. – кривясь, возражал подстреленный, прижимая ватно-марлевый квадрат к левому боку.

  – Отступать? Когда даже до перевала не дошли? Мы станем посмешищем.

  – Нас под трибунал, за невыполнение.

  – Операция скомпрометирована! Мы идём в засаду.

  – Если не доставим груз, погибнут люди. Там не один десяток подобравших одеяло. И лишь треть из них солдаты.

  – Эти пидоры из тридцатой, егерской? Ну и хуй на них. Но и назад без веского предлога нельзя. – в нерешительности почёсывал подбородок старший.

  – А это бля не веский! – указывая на свернувшуюся от гемостатика кровь.

  – Да что это! – разочаровано. – всего лишь осколками посекло.

  Поднявшись, чипованный оглядел собравшихся. Медленно и уверенно, заглядывая каждому в глаза.

  – Слушай мою команду! – жёстким, приказным тоном. – Идём вперёд. Без остановок, до самого перевала. Затем, двумя группами...

  – Кто тебя наз... – попытался подняться Чештыч, возмущённый перехватом командования.

  Резко вынутый, пистолет отрывисто рявкнул. Расщепив деревянный приклад весящего за спиной автомата, пуля пролетела всего в нескольких сантиметрах от головы, назначенного командира. Снова оглядев собравшихся, и не услышав возражений, федерал убрал оружие.

  – Выступаем через десять минут. Готовьтесь, до вечера остановок не будет.

  – А как же погибшие? – робкий вопрос одного из бойцов.

  – Заберём на обратном. Чиркас. Поднимай птичку и оглядись.

  – Не получится. Когда рвануло, пульт выпал, и она спикировала к земле. Камера вдребезги. Даже не знак, как так вышло. – стыдливо.

  – А запасные?

  – Это была запасная для запасной. Дифицит, сам знаешь. – разведя руками.

  Боец, отвечавший за связь, кивнул на рацию.

  – Пока нет. – не так уверенно как говорил до того. – Сообщая о потерях, мы сообщаем об этом и врагу. Пока есть шанс на успех...

  – Какой смысл? Они точно знают где мы. – отвернувшись, шёпотом, сквозь зубы прохрипел боец, всю дорого державшийся в близи командира.

  – Как там тебя? Вик? – не расслышав слова, но поняв их тон. – Сколько груза потеряли?

  – Шесть колб. Одной тушке повезло меньше чем грузу. Хе-хе.

  – Тебя забавляет смерть товарищей? – приблизившись и нависнув над начинающим сидеть горцем.

  – Нет-нет, командир. – без тени страха, сделав акцент на последнем слове.

  ***

  Поставив последний из маркеров, Чиркас прикоснулся к сенсору. Минуту ничего не происходило. Замерев, группа ждала. Одни, знали, что произойдёт, другие видели это впервые. Ни один не сумел заметить, откуда прибежала красная точка, лишь факт её наведения, и еле заметную нить, уходящую на орбиту. Новое прикосновение, и по нити пробежала волна, а за ней, на огромной скорости, стержень из металлического кристалла. Непривычный, трещащий звук раскатился по пустынному склону. Негромко крякнув, валун развалился на части, упавшие на заранее подложенные камни, так чтобы не придавить бойца.

  Глаза отца заблестели. На миг, забыв о задаче, он, словно малое дитя, увидевшее новую игрушку, захотел заполучить её во что бы то ни стало. Потрескивая от жара, стержень остался сидеть в одной из половин камня, до последнего притягивая взгляды собравшихся.

  Сразу за осыпью началась длинная, узкая роща, состоящая из тонких разлапистых деревьев, с множеством мелких, бронзовых листьев. Время от времени срываясь с ветвей, разноцветные крошки, кружась на ветру, перелетали через луг, и подбрасываемые восходящим потоком, взмывали над пропастью.

  – Ну и виды. – подметил Вик, глядя на открывшиеся взору просторы. – Почти как дома.

  – В гробу я ведал такие рельефы. – тяжело дыша прохрипел бывший командир. – Ты ещё со мной?

  Закинув в рот лист сорванного по дороге растения, горец улыбнулся одними глазами.

  – С тобой брат.

  Ухмыляясь, Фокус взялся за выступ, следующим начав подъём на небольшую ступень. Всё шло не по плану, но шло не так плохо как могло. Тем не мене, перевал был всё ближе, а цель до сих пор была не достигнута. Отсутствие привалов, значило отсутствие возможностей. Приняв помощь от стоявшего в конце подъёма солдата, он распрямился и, отойдя в сторону, мешком рухнул на землю. Впереди была пара километров пути, затем ещё один подъём, каменный развал и наконец спуск.