Текст книги "Наркота (СИ)"

Автор книги: Александр Горешнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Через неделю он постучал в окно, вошел немного испуганный и смущенный. Видно было, что в домах на этой стороне он не бывал и многое ему открывается впервые. Когда перед обедом мыл руки, дивился, зачем? Почему такой странный запах у мыла?

Но сначала пошептались с Серегой в прихожей. Ислам дрожащими от волнения руками отдал заветную коробочку, сказал:

– Все делал, как ты говорил.

– Отлично, – прошептал Сергей. – Завтра содержание перстня будет в Москве. Если получилось, как надо, тебе будет вознаграждение.

– Не надо, – привычно опустив голову, прошептал Ислам.

– Теперь вот что. У тебя есть телефон. У меня есть телефон, спутниковый. Давай обменяемся номерами, довольно наплавались, – сказал Рогожин, проводя гостя в комнату. Они обменялись номерами, аккуратно выписав их на тетрадных листках.

Скоро совсем стемнело, Ислам заспешил в обратную дорогу, даже не допив свой чай.

Сергей тут же бросился на чердак, связался с Сердюковым.

– Перстень у меня, Иван Савельич. Забирайте.

*

Менее, чем через сутки расшифровка записи уже была на жестком диске компьютера Особого отдела штаба российской военной базы Кант. Там было все, о чем договорились Рогов и директор завода. Еще через полчаса снятый микрокамерой материал просматривали офицеры Главного разведывательного управления Генерального штаба. Специалисты высоко оценили добытые сведения, немедленно отослали их шифровкой в МИД. И вовремя. На следующий день намечалась встреча Министра иностранных дел с Госсекретарем США. Грушники не забыли генерала, поздравив его с представлением к очередной правительственной награде. Фильм представлял собой неопровержимое доказательство участия военнослужащих США в структурах наркобизнеса Среднеазиатских стран, находившихся там по согласованию с ООН для выполнения прямо противоположной миссии.

*

– Серега, у тебя есть три тысячи долларов? – веселым голосом поинтересовался Сердюков.

– Найду, если надо, – спокойно ответил Рогожин.

– Так вот, назначь встречу с агентом. Пора ему позывной давать – пусть будет «алхимик». Скажи ему, что фильм получился замечательный и принят к сведению нашим правительством. Дай ему три тысячи «зеленых», скажи, что со временем ставки обычно растут. Тебе компенсируем убытки, да и премия тебе немалая светит. А главное, забери номер своего телефона, если он его с собой носит. Если нет, номер тебе придется сменить. Впрочем, по-всякому придется: двадцатизначный номер он не запомнит, конечно, но мог скопировать куда-нибудь. И никогда не делай подобных глупостей. Ты сам должен выходить на связь с агентом. Составьте график, обменяйтесь позывными. Да не вздумай наш позывной ему дать, не то смотрю я, ты глупеешь у себя на хуторе.

– В поселке, товарищ генерал, – Серега обиделся немного. Но настоящее значение слов генерала позже до него дошло.

*

Звонок директору Сергей откладывать не стал. Перезвонил ему сразу, как только генерал дал отбой.

– Ислам? – спросил Сергей, когда на другом конце взяли трубку.

– Да, это я.

– Нам необходимо встретиться.

– Я готов. Когда? Где?

– Думаю, чем скорей, тем лучше. Устроит завтра после работы на прежнем месте?

– Да. В семь часов на прежнем месте.

– Отлично, – бодро отозвался Рогожин. – В семь часов. И, пожалуйста, захвати листок с моим номером. Давай, до завтра, конец связи, – уже на автомате добавил он и отключил международный телефонный канал.

*

Прежним местом оба по умолчанию считали обрыв у реки, где они впервые так дружно поговорили. Они молча пожали друг другу руки. Сергей вынул толстую пачку денег, протянул Исламу. Тот сначала попятился, потом спросил:

– Почему так много?

– Очень интересный фильм получился. Бери, ты не обязан был делать его и, вообще, это общепринятая практика. За работу обычно платят, тем более за рискованную работу.

Ислам неуверенно взял доллары, суетно распихал их по карманам.

– Листок у тебя?

Директор вынул страничку из заднего кармана европейских брюк. Сергей задумчиво переложил его в свой карман.

– Копировал номер?

– Только в телефон.

– Мне приказали забрать номер «спутника». Телефон с собой? Удали номер из памяти.

– Я понимаю, – неуверенно произнес Ислам, достал мобильник, нашел контакт и нажал кнопку «Удалить». То, что номера принятых звонков не отображаются и не сохраняются, они оба уже знали.

– Вызывать на связь буду только я. Скажем, раз в неделю, по средам. Кстати, для разговоров по телефону нужны позывные, псевдонимы, так сказать, чтобы убедиться, что говоришь с тем человеком, который нужен. Предлагаю: ты будешь «алхимик», я, – Сергей подумал немного. – Я – «судак». Запомнил? Место встречи тоже будем менять, а мы еще точно встретимся. Ну, пока все. Гашиш где лепишь?

– Уже нигде. Покупаю.

Они пожали руки и разошлись.

*

В течение месяца раз в неделю Рогожин связывался с Алхимиком и генералом. Новости поступали неутешительные. Сергей со злостью бился со своим хозяйством, но мысли были на том берегу, и он не находил себе места. Стал молчалив и вспыльчив.

– Послушай, Судак. Они теперь завозят полуфабрикат по полтонны за раз каждую неделю. Деньги просто бросают на стол в моем кабинете. Мне показалось, что они злорадствуют и чем-то угрожают мне, – выпалил Алхимик в последнем разговоре. – И, наконец, я стал опасаться за свое здоровье. Дело в том, что у нас всегда было много крыс. Их привлекало сырье для производства органических удобрений. Но это были нормальные крысы. Теперь они стали большими и полосатыми, как барсуки, и ничего не боятся. Иногда бросаются на людей.

Директор еще немного поплакался и прервал связь. Сергей тут же перезвонил генералу:

– Савельич, мне кажется, мы поработали впустую. Объемы поставок на химзавод сильно возросли, работа кипит. У нас такое бессильное правительство? Как это все понимать?

– Все просто, Сережа. Нынешний Госдеп не хочет связываться с Пентагоном. Им, думаю, дали полный карт-бланш.

– Что же делать? Боюсь, этот бизнес очень скоро опять достигнет прежних масштабов. Наркота опять хлынет к нам.

– Спокойно. Я разговаривал с Министром на днях. Он тоже развязал нам руки, сказал действовать по обстановке. Вот я и обдумываю одну мысль, как их прижать и остановить хотя бы на время. На днях к тебе прилетит «вертушка». Тебе расскажут о моих планах. Пока все. Отбой.

«Вертушка» прилетела на следующий день вечером. Летчиков и еще одного спецназовца в разгрузке провели в дом, он держал в руках, казалось, пустой вещмешок.

Когда все расселись в горенке и закрыли дверь, спец начал разговор:

– Генерал Сердюков приказал передать вам свой план по радикальному разрешению вашей проблемы. Не знаю какой, но план мне показался несложным. – Он поднял с пола вещмешок. – Он предлагает вам уничтожить лабораторию, сказал, что вы в контакте с человеком, который сделает это лучше других, потому что знает все места для эффективной закладки.

– Какой закладки?

– А теперь слушай внимательно, Рог, – продолжил он. Из мешка достал круглый пластиковый диск размером с обычную грелку. Щелкнул крышкой, под ней показались четыре утопленные кнопки и широкий жидкокристаллический дисплей. Одна кнопка красная, две желтых и одна белая.

– Сие изделие есть часовая мина повышенной мощности. Пластиковая, значит. Красная кнопка – запуск часового механизма. Он бесстрашно вдавил ее, вспыхнул дисплей с четырьмя нулями. – Первая черная кнопка – набор количества часов до срабатывания детонатора, вторая – для набора минут. – Сапер все так же спокойно, как на учебном снаряде, пару раз нажал на каждую из черных кнопок. На дисплее появились четыре двойки. – желтая запускает обратный отсчет. Он вдавил и ее. Все присутствующие округлили глаза. Тем не менее, спец был спокоен и невозмутим. Через некоторое время последняя двойка сменилась на единицу. – Итак, время пошло. Но если вам, в силу обстоятельств, потребуется отменить подрыв, нажмите опять на красную кнопку. – Он вдавил красную кнопку – экран погас. – Вот и все. Изделие деактивировано. Если нет вопросов, Рог, проделай все это сам.

Летчики невольно привстали, но мужественно смолчали и опустились на стулья. Серега спокойно включил снаряд, набрал четыре цифры – задал обратный отсчет. Через минуту вдавил красную кнопку. Экран погас. Никто не заметил выступившие капельки пота на лбу летчиков.

– Теперь вот еще что. «Америкосы» начнут расследование. Первым возьмут в оборот вашего человека. Ему предложено немедленно после закладки перейти на нашу сторону. У нас полно эмигрантов из тех краев. Генерал обещал ему помощь. Может быть, трудоустройство на нашей базе.

За время инструктажа Оля накрыла стол, включила полный электросамовар, подаренный все теми же родителями спасенных ребят. Они чуть не каждый день приходили, предлагали помощь, что-нибудь приносили с собой. После обеда Сергей проводил военных до площади. По-братски попрощались, пожелали друг другу удачи.

*

В восемь часов вечера они встретились в заранее обговоренном месте, в километре ниже по течению от обычного места. Не успел Сергей достать из-под халата примотанную скотчем мину, как затрещали кусты и на поляну выскочили четыре человека в черных лоснящихся костюмах для подводного плавания. Каждый из них держал в руке пистолет «Хеклер Р 11», способный поражать неприятеля как под водой, так и на земле. Он стоит на вооружении «морских котиков» с начала двухтысячных годов, и Сергей отлично знал его. Не успели морпехи оглядеться по сторонам, как Сергей выпрыгнул и вырвал пистолет из руки ближайшего из них. Четыре выстрела прогремели с автоматной частотой. Сергей схватил Ислама за локоть и поволок к лесу. Когда до березняка оставалось метров двадцать, сзади раздались выстрелы. «Тыловое прикрытие. Это нормально», – падая, успел подумать Рогожин.

Глава 8

*

Рогожин очнулся в реанимации на аппарате искусственного дыхания. У аппарата возился человек в белом халате, напевая себе под крючковатый нос какой-то американский шлягер.

– Что у меня, доктор? – промычал через маску Сергей.

Доктор распрямился, задумался, не выдаст ли военную тайну. Потом спокойным голосом сообщил:

– Пробито правое легкое, перебита берцовая кость правой ноги. Жить будешь.

– Угу, – глухим хриплым голосом согласился Сергей. Прикрыл глаза, приступил к анализу сложившейся ситуации.

*

Генерал Сердюков не спал вторую ночь. Лежа с открытыми глазами, он тоже пытался понять, что произошло. Во время частых бессонных ночей он всегда занимался решением самых сложных задач, распутывал клубки загадок и противоречий. В это время ему никто не мешал. Вот и сейчас он заставил себя успокоиться и неспешно рассуждал, куда запропастился его лучший разведчик. Отказ станции отмел сразу, версия небрежной работы с взрывчаткой тоже показалась нелепой. Оставался один вариант: за директором установили слежку. Госдеп попытался поприжать военных, но какая-то пентагоновская «шишка» сочла вмешательство госдеповцев неуместным, прекращение незапланированных операций невыгодным, а для кого-то и смертельно опасным. Госдеп послали куда подальше и, когда те промолчали, «шишка» решил развернуться на полную катушку. Сам фильм подсказал, кто мог его состряпать. Директор завода им не особо был нужен, и они догадались, что за ним стоит кто-то очень серьезный. Вот и начали слежку за агентом. Она вывела на резидента, вербовщика, разведчика, диверсанта, героя России и так далее. Отхватили по крупному: его, конечно, взяли живым – это была их серьезная удача. Надо было решить, как теперь вытащить Рогожина. Перебрав несколько возможных и невозможных способов, Сердюков решил действовать симметрично.

*

Бар «Голубая тоска» имел спецлицензию и располагался на окраине городка Баграм. Тяжелый рок грохотал так, что в расположенных неподалеку домах дребезжали стекла. Вдоль стен стояли четыре столика. За столиками болтали и веселились несколько американских военнослужащих. Время от времени они прикладывались к пивным кружкам, а то и опрокидывали рюмку виски. В увольнение им разрешалось выходить только в военной форме и при оружии. Две пары солдат, явно нетрадиционной ориентации, плотно прижавшись друг к другу и широко отводя зады в сторону, изображали танго. Дверь отворилась, вошел афганец в простом хлопковом костюме. Он нерешительно помялся на ступеньках и вышел. Мало кто обратил на него внимание.

Через пять минут дверь широко распахнулась. В бар влетели шесть человек в «гражданке», но у каждого в руках оказался «Бизон» с приспособлением для бесшумной стрельбы. Выдав пару очередей в потолок, уложили американцев на пол. Быстро обезоружили, надели наручники и по одному, схватив за шиворот, выволокли за дверь. Там, плотно прижавшись открытой дверью к выходу, ворчал выкрашенный желтой краской «Тигр». Американских морпехов оказалось тринадцать; к ним в салон каким-то чудом протиснулись еще восемь кантских десантников. Переполненный автомобиль взревел и через две минуты скрылся за сопками. Где-то далеко-далеко едва слышно застучали «вертушки». Скоро все стихло.

*

Морпехов вселили в старую казарму, и сотрудники Особого отдела с усердием допрашивали их в течение всей ночи. Интересного всплыло немного, но среди арестованных оказался заместитель начальника штаба базы Баграм. Зам по оперативной работе. Это была крупная рыба и, когда генералу доложили об этом, он почувствовал, что уже наполовину вытащил Рогожина из плена.

Сердюков ждать больше не мог. Тотчас связался с базой Баграм и попросил к телефону командира.

– Доброе утро, генерал, – вежливо сказал в трубку командир базы Кант.

– Доброе утро, – не менее учтиво ответил Яворис. – Я внимательно слушаю вас.

– Видите ли, – продолжил Сердюков. – У нас сбежал солдат. Ваш патруль не встречал дезертира на вашей стороне?

Яворис с пылкой готовностью ответил:

– Да, мы задержали какого-то русского военнослужащего. Он ранен, лежит в госпитале.

Тут Сердюков все-таки не выдержал, сорвался:

– Так почему не сообщили мне? На чьей территории задержали? На каком основании?

– Все, что я сейчас могу сказать, так это то, что он имел при себе мощное оружие и в целом показался патрулю неадекватным. К тому же у него не оказалось документов. А поскольку допросить его не представляется возможным, мы знать не знаем, кто он и откуда.

– Генерал, я тоже умею блефовать. Или мы сейчас раскроем карты, или я доложу вам, что не знаю, где находятся тринадцать ваших дезертиров во главе с вашим замначштаба.

Генерал Яворис не был упрям или глуп, поэтому он сразу сменил тон и прямо спросил:

– Где и как вы предлагаете обмен?

– На нашем берегу, ровно в километре от поселка Пески выше по течению. Боец сам выведет вас на место, когда вы спросите его, где у нас подглядывают за купающимися женщинами, – суровым, не допускающим возражений, голосом прорычал Сердюков.

– Почему там?

– Место равноудалено от наших военгородков. Засаду на нашей стороне организовать трудно, сразу у реки чистый берег, а там дальше большое открытое поле. У вас берег зарос кустами, но река – хорошее препятствие для всякого рода сюрпризов.

– Договорились, товарищ генерал, – съехидничал под конец Яворис. – Как только ваш беглый диверсант встанет на ноги, я свяжусь с вами.

– Добро, – зло отозвался Сердюков и бросил трубку.

*

Уже через неделю генерал Сердюков не выдержал и связался с базой Баграм.

– Каково самочувствие вашего пленника, генерал? – спросил Сердюков.

– Идет на поправку, но встать он пока не может, – с заботой в голосе ответил Яворис.

– Жаль. А мы тут каждый день получаем новые сведения от ваших пока еще вполне здоровых военнослужащих. Вскрылся удивительный факт: вместе с нашим солдатом вы, находясь на территории суверенного Таджикистана, похитили еще какого-то гражданина другого государства. Это нехорошо. Я вынужден настаивать, чтобы его тоже вернули. Мы передадим его властям его страны – репутация, понимаешь.

– К сожалению, генерал, он не выжил, но перед уходом в иной мир сообщил нам кое-какие интересные факты. Они не к вашей пользе.

– Произошедшее чревато неприятностями. Еще больше неприятностей я обещаю, если и второй пленник не выживет.

– Я вас отлично понял, и сам с нетерпением жду его выздоровления. Тон ваш, товарищ генерал, совершенно не дипломатичен. Как вы собираетесь улаживать международные вопросы, ума не приложу?

– А как вы объясните смерть гражданина Афганистана? Он тоже был без документов и неадекватен? Может быть, вы еще кого прихватили? Много у вас иностранцев?

– Нет-нет, прошу, не беспокойтесь. Мы допустили небольшое нарушение наших обязательств перед правительством дружественной страны, такое уже случалось не раз. Полагаю, вопрос будет закрыт. Желательно, к нашей взаимной выгоде, без вмешательства с третьей стороны.

– Жду вашего сигнала. С большим нетерпением.

– Гуд бай, генерал. Всего хорошего, – оба одновременно отключили связь.

*

Через две недели позвонил Яворис:

– Я думаю, ваш диверсант сможет теперь перебраться на ваш берег. Давайте обсудим условия.

– Условия и меры предосторожности я обдумал, – ответил Сердюков. Мы выходим на ранее условленное место на берегу и по моему сигналу зеленой ракетой вы отпускаете лодку с нашим военнослужащим, в этот же момент с нашей стороны лодки с заложниками начинают встречное движение, но маршруты их должны отстоять друг от друга не менее, чем на пятьсот метров.

– Сопровождение?

– Думаю, по пять человек со стрелковым вооружением с каждой стороны будет достаточно. Допускаются группы прикрытия, но они не должны быть замаскированы. Дислокация групп произвольная, но не менее пятисот метров от ближайшей лодки. Вооружение тоже только стрелковое. Красная ракета с любой из сторон означает возвращение заложников на стартовую позицию. Но я полагаю, до этого у нас не дойдет.

– Вы прекрасно все продумали. Когда состоится обмен?

– Сегодня.

– Мы не успеем до вечера. Нам предстоит катить рядового Юлдашева несколько километров по лесу. Вас устраивает темное время суток?

– Вполне. У всех имеется отличное оборудование ночного видения.

– Соглашусь. Но… Хорошо. Мы прибудем на берег к восьми часам.

– Мы, конечно, уже будем на месте в это время.

Генералы, опять небрежно попрощавшись, одновременно разъединили линию связи.

*

МИ-8 с тринадцатью американских морпехов, МИ-8 с группой поддержки, два ударника МИ-24 с дополнительным комплектом ночного видения сели в километре от поселка Пески. Оставалось еще много времени, чтобы выбрать удобные позиции на непредвиденное развитие ситуации и тщательного изучения местности по обоим берегам. Засекли американских разведчиков: они тоже заранее хотели изучить обстановку, не допустив засад или еще чего, не предусмотренного договором. К восьми часам обе разведгруппы разместились на выбранных местах, соблюдая условие отсутствия скрытности. В баркас, доставленный на место одним из вертолетов, пересадили всех американцев. Наручники, конечно, сняли только с одного из них, вручили ему весла и продолжали наблюдать, как обстоят дела вокруг и на том месте, где пятеро морпехов, придерживая лодку, усаживали в нее загипсованного Сергея. Ходить самостоятельно он, явно, не мог. Когда они выбрались на берег и замахали руками, генерал тут же пальнул из ракетницы. Зеленый шар, казалось, закрыл половину серого неба, ослепил. Лодки пришли в движение, но, когда они поравнялись, находясь все же на приличном расстоянии одна от другой, что-то, видимо, произошло, потому что Рогожин принялся так упираться в весла, что за лодкой появились белые гребешки глиссады. Навстречу ему бросились бойцы сопровождения, готовые ко всяким неожиданностям: они уже были в полном снаряжении для боевого подводного плавания, при себе имели спецавтоматы последнего образца. Через считанные секунды уже подошли к мчавшейся навстречу лодке, заметили удаляющиеся фонари американских боевых пловцов.

Красную ракету никто не дал, Сергея бережно, но быстро вынесли из лодки. Обнять спасателей от всей души Сергей не смог, тут же зашелся в сиплом кашле, на губах появилась кровь. Впрочем, он скоро раздышался, и генерал Сердюков задал один-единственный вопрос:

– Где будешь лечиться, на выбор – любой российский госпиталь.

– Только дома, – твердо сказал Рогожин. – Жена трех врачей заменит.

Генерал долго молчал. Потом приказал четырем десантникам размяться и отнести Рогожина домой на плащпалатке. Через полчаса «вертушки» уже поднимались в воздух.

*

Оля сходила с ума от двойственности своих чувств. Она страстно жалела Сергея, не менее сильно радовалась, что он остался жив, что он еще долго будет с ней. Но, с другой стороны, готова была устроить настоящую истерику по поводу бесконечных и таких опасных заданий, которые валились на ее супруга.

Сергей был в раю. Родная мать колхозу уделяла внимания больше, чем ему. Потом жизнь совсем закрутила, пытаясь сломать молодого человека. Теперь Сергей познавал Эдем. Ольга почти забросила хозяйство, – хорошо объявились помощники, – сутками напролет обмывала, кормила, убаюкивала. В результате, уже через месяц Рогожин встал на костыли, а через два стал забывать о простреленном легком и разбитой берцовой кости. Оставалась лишь легкая хромота.

Сергей регулярно забирался на чердак, чтобы обмолвиться словечком с генералом. Но вот однажды, после очередной короткой беседы, Сергей только-только перевел станцию в режим дежурного приема, как вспыхнул красный диод. «Очень интересно», – подумал Сергей, нацепил наушники и бросил в эфир: «Прием». Незнакомый голос, подламывая русский язык, ответил:

– Здравствуй, Мамед Юлдашев, или Саид Мамедов, как ты говорил. Может, и еще как-то, но я, признаюсь, других твоих имен не знаю.

– Кто вы, представьтесь.

– По-вашему начальник Особого отдела штаба базы Баграм. Вы, верно, уже забыли меня.

– Нет, вспомнил. Откуда у вас этот номер?

– Не столь это важно. У нас много возможностей делать чудеса. Например, по этому номеру мы определили ваше местонахождение. А у меня к вам интересное предложение.

– Слушаю предложение, – задумчиво произнес Сергей.

– Буду краток, козыри у меня. Мне нужен свой человек на вашей базе. Толковый, за о-очень приличное вознаграждение. Я буду ждать недолго, – наши снайперы заскучали без работы. А у вас жена…

– Хватит, – перебил его Сергей, выходите на связь завтра в это же время. – Я должен подумать.

– Подумать вместе с вашими особистами или с самим генералом? Просто не советую. Я все узнаю.

– До завтра, – Сергей щелкнул переключателем режимов, вызвал Сердюкова.

– Иван Савельич, сюрприз образовался.

– Объясни.

Сергей почесал в затылке, не зная с чего начать.

– Мне только что главный контрразведчик Баграма звонил. Предлагал сотрудничество. Я обещал подумать до вечера завтрашнего дня.

– Ба! Вот это новость. Я тебя поздравляю.

– Смеетесь, да, Иван Савельич. А он, между прочим, не только номер знает, но и местонахождение станции, а, главное, упомянул Ольгу и своих снайперов.

– Серега, рано или поздно это случается. Надо просто быть готовым к таким вещам. Мы готовы, а ты – сюрприз… Вот что я тебе скажу: для тебя давно зарезервировано место на курсах переподготовки ГРУ ГШ. Немедленно распродавай своих кур и поросят. Где-то через неделю – две ты летишь в Москву. С женой. Разберешься с хозяйством – доложишь – и я вас забираю. Номер станции менять не будем. В твоем доме будет жить человек с твоим голосом. Целый год, включая свет по вечерам, он будет читать книжки и вести нужную для нас игру. А ты за это время вырастишь, станешь офицером. Красота. И такой вопрос, он позывной назвал? Нет? Ну, тогда ты полностью в шоколаде. Никому еще не удавалось определить номер станции той модификации, что у тебя. Никакие перехваты, никакие спутниковые закидоны. Это значит, что агент твой жив и немного проговорился. На самом деле, есть много людей с феноменальной памятью.

Рогов просто обалдел. Долго молчал, но придумать что-то другое не смог. Еще раз оценил возможности и хватку генерала. Совершенно невпопад, но вердым голосом спросил

– Так, значит, завтра уже поросят сдавать?

– Да не переживай. Приедешь, купишь таких же. Завтра скажи «контре», что тебя интересуют очень большие деньги. Потом еще разговори его. Наври с три короба, главное, не отпускай, потом нашему человеку скажешь, чего нагородил. В-общем, ни да, ни нет – потяни время до отъезда. Безопасность тебе тоже гарантирую. Завтра я начну длительный курс обучения по устройству засад в незнакомой местности. Как ты догадываешься, все они будут располагаться вокруг твоего дома. Например, в сарае твоих соседей, в берлоге у ручья.

– Где? Как вы узнали? – искренне удивился Сергей.

– Да разведка у нас слишком любопытная, понимаешь.

– Все понял, товарищ генерал, – сказал Сергей, успокоившись более всего оттого, что Оля будет защищена. В ее ответе насчет переезда он не сомневался. В серьезных делах она ему не перечила никогда.

*

В разговоре с контрразведчиком Сергей передал пожелание получать за информацию не просто деньги, а большие деньги. Закрыл тему признанием, что хотел бы получить гарантии организации своего переезда в США через пять лет работы. Попросил связать его с людьми, которым удалось обустроиться в далекой стране подобным образом.

– Нет проблем, – помрачневшим голосом ответил офицер. Они договорились о скользящем графике выхода на связь и разъединились.

Проблем, действительно, не было. Признавшись, что едет в Москву на учебу, Сергей объявил о распродаже своего большого хозяйства. А это была не только живность, но и комбикорма, присыпки, сено. Цены Сергей назначал минимальные, иногда символические, и управиться удалось за три дня. Молодые целыми днями сидели дома и смотрели телевизор. Гулять по лесу не хотелось, выход на рыбалку генерал запретил.

И вот очередной сеанс связи. Сергей поднялся на чердак чуть раньше назначенного времени, но «спутник» уже звал, требовал его к себе. Не успел Сергей надеть наушники и взять микрофон ЗАСа, как услышал надрывный голос:

– Судак, судак, это алхимик. Я целый день пытаюсь связаться с тобой. Хотел только сказать, что предал тебя. Меня пытали. Потом сказали, что им не интересно возиться со мной, что на моем месте уже давно работает другой человек, мой заместитель, что они дают мне два дня на размышления, после чего… в-общем, я рассказал им все. Про микрокамеру, про подготовку к подрыву заводского цеха с лабораторией, про то, как и когда мы выходим на связь и встречаемся, назвал телефонный номер твоей станции, который я почему-то запомнил, лишь раз взглянув на него, когда ты передал мне листок бумаги. Вот только позывные не выдал…

– И молодец. Когда их специалисты вышли со мной на связь, я сразу понял, что это не наши. Как тебе удалось позвонить?

– Все оказалось просто. Когда они поняли, что я сломался, поселили меня в подвале какого-то дома в километре или двух к югу от поселка, в голой степи. Приставили к прессам. Есть внешняя орана – трое, одетых в тряпье ишанов. Теперь я получаю исходный материал и вытягиваю молочко и смолу. «Коробки», ты не поверишь, приносят страшные звери. Я помню, бабушка мне рассказывала о дэвах и джиннах, но ее описания сказочных монстров даже сравниться не могут с этими. Они не колют героин, а пьют сок прямо из колбы здесь, у меня на глазах. Тут же превращаются в добрых декхан, сразу уходят, оставляя мешки с растениями семейства маковых и всякого рода золотые побрякушки, компьютеры, планшеты. Вчера принесли простой спутниковый телефон. Я технарь, освоил его быстро. За всеми этими вещами, лишним полуфабрикатом и готовым продуктом приезжают вечером. Жду с минуту на минуту, поэтому так спешу попросить тебя сделать что-нибудь. Да хоть разбомбите этот дом, – может, выживу. Так я не могу больше. Хожу, ем, сплю в полном дурмане, на прогулку не выводили ни разу. Пробовал колоться, так намного легче, но вспомнил зверей и держусь уже неделю. Ты же Судак, ты сильный. Придумай что-нибудь. Только теперь я понял, как много легче принять скорую смерть, чем эту… прости еще раз. Там, кажется, отпирают дверь.

В наушниках воцарилась мертвая тишина, и Сергей долго еще сидел в этой тишине, переваривая только что услышанный крик отчаяния человека, который страдает по своей простоте и его, Сергея Рогожина, глупости. «Самому надо было идти в цех», – только одна мысль пришла ему в голову.

*

На очередном сеансе связи Сергей доложил, что он готов к отъезду. Рассказал, какой у него случился неожиданный звонок. Передал суть разговора. Потом не сдержался, добавил:

– Неплохо бы сделать что-нибудь для этого человека. Он решился на смертельно опасный шаг. И понимал это, я так думаю.

– Даже не думай. Завтра утром в семь ноль-ноль ты вылетаешь ко мне. Самолет будет готов в четырнадцать ноль – ноль. На «Кубинке» тебя подхватят и доставят куда надо. Вечером ты уже явишься к дежурному офицеру объекта. И вот еще что. Если ты будешь так переживать за каждого похитителя детей, наркомана и предателя, я отправлю тебя дослуживать контракт санитаром в госпиталь.

Генерал был серьезен, очень сердит. Это витало в воздухе. Сергей чувствовал, что причиной тому отчасти явилась задача, которую он только что сам задал ему. Генерал знал, что на войне бывают жертвы. Но для спасения своих всегда что-нибудь придумывал и шел до конца. Получилось так, что Рогов навязал ему еще одну проблему.

Наутро в назначенное время прибыл вертолет. С двумя сумками, налегке, Рогожины забрались в кабину МИ-8. В полдень они предстали перед генералом Сердюковым. Тот сначала галантно поцеловал руку женщины, потом обнял Сергея, осмотрел его с головы до пят, сказал: «Хорош», и направился с ними в маленькую гостиницу при военном городке, где обычно размещались комиссии из Генштаба, проверяющие работу базы.

– Придется повременить до завтра. С вами на штабном Иле полетит мой начштаба. Может быть, ты не в курсе, но героин уже далеко перешагнул афганскую границу, как ты и сам говорил. Взяты под стражу курьеры. На допросах они говорят, что усиленными темпами идет вербовка дилеров, организация различного рода притонов. Обычное дело – стартап очередного наркобизнеса. Это, кстати, будет один из вопросов, который полковник Кулябин собирается обсудить с Министром. А пока отдыхайте. Тебя, Сережа, ждут очень трудные первые четверо-пятеро суток. Распределение по группам, – выкладывайся на двести процентов. Я заскочу вечером, может, подскажу где, чего и как.

Генерал заходил вечером, но толком так ничего и не разъяснил, – объявили сбор. Километрах в двадцати от базы обнаружен очень подозрительный конвой. Грузовики, верблюды и еще какие-то неопределенные существа. Это вызвало у командира чрезвычайную тревогу, напряженность тут же отразилось на его всегда гладко выбритом лице и он, попрощавшись до завтра, вышел из гостиничного номера.