Текст книги "Черный Маг Императора 19 (СИ)"

Автор книги: Александр Герда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Привыкший к болтовне Градовского Ибрагим слушал его вполуха, а вот на Громобоя рассказ производил очень сильное впечатление. Федор то и дело покачивал головой и приговаривал:

– Охренеть просто! – ну или что-то типа. – Вот бы мне туда!

Этим он подзадоривал Петра Карловича еще сильнее, и история начинала стремительно обрастать удивительными подробностями. Вскоре выяснилось, что демон был лишь одним из немногих в той армии, с которой пришлось вступить в неравный бой моему верному Градовскому.

Лишь когда пал первый демонический легион, Федор понял, что что-то в рассказе нечисто. Он то и дело удивленно посматривал на меня в зеркало заднего вида, пытаясь понять, сколько уже вранья он успел услышать.

Почему здоровяк смотрел на меня? Все просто. Хитрый и коварный Петр Карлович не забывал упоминать, что я ему немного помогал в битве, и Громобой, видимо, прикидывал скольких демонов я бы мог одолеть?

В конце концов, я не выдержал и рассмеялся. Сдержанный обычно Ибрагим присоединился ко мне, а смекнувший в чем дело Федор, начал рассказывать Градовскому все, что о нем думает.

Однако на этот раз мой верный помощник решил не обижаться и согласился с тем, что за давностью произошедшего он может не помнить всех деталей, но основная суть верная – в итоге мы победили, а враг позорно бежал. С этим я спорить не стал, что было, то было.

На прощание Ибрагим спросил не нужно ли подождать, пока я закончу свои дела в «Китеже», но я сказал, что в этом нет необходимости. Доберусь без него. Я ведь не знал, как долго продлится мой разговор с Чертковым. Тем более, я еще собирался заглянуть на школьное озеро, чтобы навестить своих друзей – Бориса и Бродягу с остальными живыми деревьями.

Поэтому я сунул под мышку посох из болотного ореха, который уже давным-давно ждал своего нового хозяина, и пошел в сторону общаги преподавателей. Неспешная прогулка по пустому школьному парку да еще, когда на фонарях развешены новогодние украшения, что может быть лучше?

Разве что хорошие предчувствия в ожидании реакции Черткова на мой подарок. Интересно, что он скажет по этому поводу? Как же мне нравится дарить подарки, особенно в тот момент, когда их не ждут!

Кстати, почему бы не спросить про запечатанный смех у наставника? Вот кто точно после такого вопроса не будет смотреть на меня как на идиота!

– Конечно не будет, – сказал Дориан. – Старик давно уже привык к тому, что это твое нормальное состояние…

Глава 21

– Это вам, – сказал я, протягивая наставнику сверток с посохом. – Мой новогодний подарок.

– Да ну? – усмехнулся Чертков. – Приятно. Сейчас посмотрим, что ты решил мне подарить. Ты садись пока. Чая хочешь? Там на улице холодно сегодня. У меня как раз хороший чаек есть. Окулов от щедрот своих целую коробку отвалил. Он туда какие-то свои колдунские травы добавляет, которые перед этим заговаривает. Говорит, очень полезно.

– С удовольствием, – сказал я. Не то чтобы я замерз, просто очень захотелось попробовать чай, которым угощает старика Альберт Денисович. – Вы не отвлекайтесь, я сам о себе позабочусь.

– Само собой позаботишься, не мне же за тобой ухаживать, – сказал Александр Григорьевич, не отвлекаясь от распаковки подарка. – И мне заодно сделай чашечку. Сахара побольше положи, не жалей.

На какое-то время в комнате стало тихо. Я занимался приготовлением чая и с нетерпением ожидал реакции наставника на мой подарок.

– Что это ты мне припер? – наконец спросил он. – Красивый резной посох?

– Это не просто посох. Он сделан из болотного ореха, – ответил я, размешивая сахар в чашке старика. – У него есть одно интересное свойство.

– Знаю я про его свойство, – прервал меня Чертков и постучал посохом по полу. – Не думал я, что настолько хреново выгляжу, если ты решил мне его подарить. Думаешь наступит момент, когда я не смогу найти дорогу домой без его помощи? Буду бродить вокруг «Китежа» и спрашивать у всяких оболтусов, где я нахожусь?

От неожиданного вопроса я растерялся и замер с чашкой чая в руке, который приготовил для него. Вообще-то, я ожидал немного другой реакции. Старик смотрел на меня слегка прищурившись, с таким видом, как будто в чем-то подозревал. Например, в том, что я знаю о его скором недуге, а ему об этом не говорю.

– Нет, почему обязательно так… – смущенно ответил я и протянул ему чашку. – Просто…

– Да ладно, успокойся, Темников, я шучу, – подмигнул мне Александр Григорьевич, положил посох рядом с собой и взял чай. – Разумеется ты так не думал, а просто хотел, чтобы эта штука всегда помогала мне отыскать верную дорогу, правильно?

– Угу, – кивнул я, немного расслабившись. – Мне кажется, это очень полезной свойство.

– Согласен, – кивнул он. – Осталось дело за малым, чтобы посох захотел со мной дружить. Говорят, они очень строптивые в этом плане. Редко кому удается завести с ним дружбу, чтобы посох на самом деле начал помогать.

В этот момент старик осторожно провел рукой по моему подарку и мне показалось, что орех отозвался, и его полировка стала блестеть чуть ярче. Хотя, очень может быть, что на самом деле это было не так, и я просто желаемое выдавал за действительное.

– Ты зачем такой дорогой подарок купил, деньги лишние появились? – спросил Чертков, однако дожидаться моего ответа не стал. – Впрочем ладно… С деньгами у тебя и правда проблем нет, а вот за внимание спасибо. Порадовал ты меня.

Он еще раз погладил посох и отложил его в сторону. Видимо, чтобы подарок не отвлекал его от нашего разговора. Затем старик вновь взял в руки чашку с чаем, отхлебнул немного и скривился:

– Все равно сахара пожалел… Ладно, чем еще кроме посоха порадуешь? – он посмотрел на меня поверх чашки. – Или сразу к истории со Шмаковым перейдем?

– Давайте лучше сразу к Афанасию Степановичу, – сказал я. – У меня к вам несколько вопросов.

– Погоди со своими вопросами. Давай-ка ты мне для начала расскажешь обо всем, что произошло, подробно и обстоятельно, – попросил наставник. – Ну а потом уже я тебе на вопросы отвечу.

Так я и сделал. Сначала взял паузу на минуту, чтобы в точности все вспомнить, а затем начал рассказывать, стараясь не упустить никаких деталей. Откуда я знаю, какая из них покажется Александру Григорьевичу важной? В таких вещах любая мелочь может оказаться очень кстати.

Рассказ занял у меня почти полчаса. За это время мы с наставником успели допить свой чай, и я даже приготовил ему еще одну чашку. Кстати, напиток и правда оказался очень хорошим.

Не знаю, как уж там колдун его заговаривал, но он был очень вкусным, а кроме того, работал как неплохое расслабляющее средство. Как алхимик, я очень хорошо разбирался в таких моментах и чувствовал их.

Кстати, Окулов оказался настоящим профессионалом своего дела, если выдал старику именно этот напиток. Его действие было очень мягким, что в возрасте Черткова было очень кстати. Даже самые лучшие и дорогие эликсиры работали бы в этом случае намного жестче.

– Да, жалко Шмакова… – сказал старик, после того как я закончил. – Не могу сказать, что он мне сильно нравился, но как специалист был толковый. Больше таких у Романова не осталось. Он был последним демонологом такого высокого уровня.

От его слов мое сердце тревожно сжалось. Как это, больше не осталось? Не мог же Альберт Денисович быть единственным демонологом в окружении Императора? Или мог?

– Совсем не осталось? – растерянно спросил я у наставника, который внимательно смотрел на меня своими холодными серыми глазами. – Ни одного?

– Почему ни одного? С чего ты взял? – теперь пришел черед Черткова удивляться и растерянно смотреть на меня. – Нет, кое-кто есть. Я сказал, что таких как Шмаков больше нет. Последними, кто в какой-то момент могли подменить его, были Державины. Уверен, что Александр Николаевич на это и рассчитывал, если вдруг что-то случится с Альбертом Денисовичем. Романов умный человек и всегда имеет в запасе второй вариант. Вот только… Как ты знаешь, ставка на Державиных не оправдала себя. В какой-то момент пришлось на них ставить крест.

– И я тоже этому поспособствовал, – сказал я.

– Ты сейчас о чем? – уточнил наставник.

– О том, что мы с Лешкой тогда поймали на горячем Илью Державина, – ответил я. – Если бы этого не случилось, то сейчас Шмакова заменил бы его отец. Хм… Вот интересно… Почему тогда Романов не спустил это дело на тормозах? Ведь мог бы он и полегче с Ильей обойтись, разве нет?

– Конечно нет! Что за вопросы, Максим? – мрачно спросил Чертков.

Старик поерзал на своем месте, как будто ему вдруг стало неуютно, и скривился, положив руку на больное колено. Видимо оно до сих пор у него сильно болело.

Самое время провести повторный курс лечения моим Эликсиром Жизни. К тому же и Херцег сказал, что моя волшебная дудочка готова, так что все сходится. Вот разберусь немного с делами и сразу же в Серый Мир на встречу с Цикавацами. Они там меня уже заждались, наверное.

– Никак иначе Романов поступить не мог. Что бы сказали на это его окружающие? Нет, парень, – покачал головой Александр Григорьевич. – В его случае любое проявление мягкости будет расценено как слабость. Кому нужен слабый Император?

– Никому…

– Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос. Так что в таких случаях не стоит обращать внимание насколько близок к тебе человек, нарушивший негласное табу, – сказал старик. – Тем более, что Император и так поступил с ними очень мягко. Илью никто в тюрьму не садил, Голицыну на растерзание не отдавал… Парня всего лишь выгнали из школы. На месте Державиных следовало просто взять паузу, признать ошибки… Потерпеть немного и постараться вернуть себе его расположение, вот и все. Однако взыграла гордыня, мать ее за ногу… Они же Державины, древний род, а тут такое оскорбление… Ничего не поделать, парень, у всех Одаренных слишком горячая кровь, которая временами мешает работать мозгами. Когда-то и я таким был…

Я ничего не сказал в ответ, размышляя над словами Черткова. Если все было именно так, как он говорит, то Державины и правда допустили ошибку. Вместо того, чтобы просто выждать и вновь получить уважение Александра Николаевича, их род просто перестал существовать.

– Все относительно, мой мальчик, – вмешался в мои рассуждения Дориан. – Для кого-то в данном случае «выждать» могло означать то же самое, что стерпеть оскорбление.

– Тоже верно, – согласился я с ним.

– А вот то, что ты причастен к истории с гибелью Державиных и Шмакова, действительно забавно, – усмехнулся наставник. – Видимо так бывает, когда твой козырный туз бьет твоих же подданных, на которых ты рассчитываешь. Ты прямо настоящий темный маг, Темников, можно сказать, даже роковой для кого-то!

Эта мысль почему-то очень развеселила моего наставника. Настолько, что он даже впервые в этот вечер закашлялся, а я тем временем раздумывал над сравнением, которое он привел. Пока еще никто не называл меня козырным тузом…

– Ты, самое главное, не принимай это на свой счет, – продолжил Александр Григорьевич, после того как немного успокоился. – На самом деле, на это нужно смотреть с другой стороны. Да, ты здесь явная причина и происходит все не из-за тебя, а ради тебя. Это большая разница, Темников, понимаешь?

Само собой, это я понимал и уже не только обсудил все с Дорианом, но и сам хорошенько все обдумал на досуге. В этот момент сквозь дверь пролетел Градовский и поделился последней новостью:

– Хозяин! В женском туалете главного корпуса сейчас ремонт, и все ходят в мужской! – радостно сообщил он. – Как вам такое?

– Макс, скажи ему, что он кретин, – тут же посоветовал Дориан, но Петр Карлович уже улетел в поисках новых шокирующих новостей.

– Если вы говорите, что Шмаков был лучшим из оставшихся… А сколько вообще демонологов у Романова? – задал я вопрос, который не давал мне покоя.

– Немного, – ответил старик. – Тех, на кого он может рассчитывать, осталась еще парочка, не больше. Это же редкая профессия. Извини, Макс, но демонолог это не алхимик и не травник, которых в «Луноцвете» пруд-пруди. Что поделать, специалистов вообще всегда мало. Взять хотя бы ваши темные классы. Вроде на каждом курсе по классу, а все, по сути, умеют только самые простые вещи. Скелета из могилы вытащить или кровавый понос на кого-нибудь повесить. А вот если у кого-то есть особая склонность, то это сразу меняет дело. Уникумов много никогда не бывает. Вон на себя посмотри, таких как ты вообще больше нет. Меня уже можешь не считать, я практически на пенсии.

– Вам еще далеко до пенсии, – заверил я его.

– Так что такие дела, Темников, – продолжил он, пропустив мимо ушей мои слова. – Да и вообще, в последнее время измельчали все. Сейчас в стихийных классах даже обычного огневика не найти, не то что раньше.

Интересно, это особенность всех взрослых, или так оно и было на самом деле? Мой дед тоже все время говорил, что раньше было лучше, не то что сейчас. Вот и Чертков туда же…

Однако призадуматься после слов Александра Григорьевича было о чем. Как-то раньше у меня не было повода поразмыслить об этом. Так-то, по сути, он прав. Не знаю в деталях, как там в остальных классах, но если взять наш, то по большей части все умеют делать одно и то же. Просто какой-то предмет кому-то дается лучше, другой хуже… А вот обладателей уникальных способностей… Хм… Если разобраться, я ни про кого и не знаю.

– Макс, такие вещи никто афишировать не будет, – сказал Мор. – Уверен, что у большинства их нет вовсе, а те, у кого они есть, на каждом углу про это рассказывать не будут. Между прочим, о некоторых в вашем учебнике по истории Одаренных родов кое-что было. Просто если бы кто-то его читал, а не гербы рассматривал…

– Нужно будет, прочитаю, – обозначил я Дориану свою позицию. – Пока ни к чему.

– Как сказать… – задумчиво протянул он. – Вторая половина обучения начинается, мне кажется, пора понемногу заняться этим. Иначе может быть слишком поздно, мой мальчик.

Возможно, мой друг был и прав, но сейчас я об этом думать не хотел. Мысль о том, что вновь придется садится за учебник по истории и не просто зубрить его, а вдумчиво изучать… Нет, думать об этом на каникулах я точно не буду.

– Александр Григорьевич, а Окулов? – спросил я. – Если в его силах изготовить Темный Саван, значит он с демонологией как-то связан? Да и вообще… Он же колдун, вроде бы как… Получается и Альберт Денисович намного хуже Шмакова?

– Почему это у тебя так получается, интересно знать? – удивленно приподнял брови старик.

– Ну вы же сами сказали, что Державин и Шмаковы были лучшими из всех имеющихся демонологов в распоряжении Александра Николаевича, разве нет?

– Ключевое слово «в распоряжении», Темников, – сказал наставник, не сводя с меня глаз. – К Окулову это не относится. Его род уже давно сам по себе и пока ему это удается.

– Но он же делал для вас Темный Саван вместо того, который вы отдали мне? – спросил я. – Это же получается, что, по сути, он оберегает таким образом и меня, верно? А я…

– А ты дружишь с Романовым, хочешь сказать? – закончил мою мысль Чертков.

– В общем да… Выходит как-то так…

– Мыслишь в целом верно, Темников, но забываешь один важный момент, который в данном случае играет очень большую роль, – в этот момент старик поднял указательный палец вверх, как будто хотел, чтобы я внимательно слушал его. – Окулов выполняет мою личную просьбу и помогает мне как друг. Я попросил его сделать Темный Саван, и он мне не отказал. Романов не имеет к этому никакого отношения. Между нашими родами давняя дружеская связь, и мы повязаны таким количеством взаимных обязательств, что их никто уже толком не помнит.

– Вот оно что… – сказал я и погладил подбородок. – Тогда понятно. Более-менее…

– Кстати, как демонолог, Окулов лучше Шмакова, – сказал Чертков. – Ладно, хватит об этом. Сделай-ка мне еще чайку и давай свой следующий вопрос. Есть же они у тебя?

– А то! – я протянул руку и включил переключатель электрочайника. – Как демон узнал, что Шмаков будет призывать именно его? Он ведь знал об этом? Иначе, что значили его слова про долги кому-то еще?

– Логичный вопрос, Темников, – кивнул он. – Ты должен был задать его, в противном случае ты бы меня сильно расстроил. Вот только боюсь, что мой ответ на него тебе не очень понравится.

Я молча смотрел на него в ожидании продолжения.

– Понимаешь, Темников, тут вот какое дело… – продолжил наставник. – Афанасий был хорошим демонологом. Как ты знаешь, даже дослужился до черного мага Императора. Но даже специалист его уровня ограничен в возможностях призыва. Ни один из демонологов не может знать ритуалов призыва абсолютно всех демонов. Работа с каждым из них – это очень сложный и трудоемкий процесс. Кроме того, опасный. Поэтому любой демонолог ограничен своими возможностями.

– Даже Окулов? – на всякий случай уточнил я в целях общей информации.

– И он в том числе. Не перебивай меня, а то поставлю в угол на горох, – недовольно пробурчал Александр Григорьевич.

– Извините…

– Принято, – кивнул он. – Вот и смотри, что получается. Если знать, какие именно ритуалы призыва есть в распоряжении Шмакова, затем выяснить, когда и какой из них он применял последний раз, то останутся сущие пустяки. Продумать, кого Афанасий может призвать в ответ на угрозу, заранее встретиться с этим демоном и заставить его предать Шмакова. Точнее не предать… Скорее выполнить действующую клятву. Вот и все. Кстати, Темников, в твоем случае, для этого, возможно, потребовалось заключить аналогичную клятву сразу с несколькими демонами.

– Зачем это? – не сразу сообразил я.

– Ну как же… Чем ты слушаешь? Я же тебе сказал, Афанасий – хороший специалист, и знал больше, чем парочку ритуалов. Следовательно, мог выбрать один из нескольких вариантов, – пожал плечами Чертков. – Это же очевидно…

Все это выглядело очень правдоподобно. Александр Григорьевич прав, нечто такое вполне могло произойти. Правда, чтобы это сработало, был еще один момент…

– Не знаю… Звучит вроде бы логично, но… Чтобы все это провернуть, должен быть кто-то, кто наверняка знал обо всем этом и лично был знаком со Шмаковым, – сказал я. – Или с кем-нибудь другим, кто был в близких отношениях с демонологом…

– Или просто был знаком с человеком, который владеет всей этой информацией, – подвел итог моим догадкам наставник. – Все так и есть. Вот только почему ты думаешь, что это невозможно?

В этот момент чайник громко забулькал и звонко щелкнул выключатель, давая нам знать, что вода в нем закипела. Я встал со стула и начал заваривать чай, раздумывая о последних словах Черткова.

Действительно… Почему я решил, что такого не могло быть? Тогда… Получается, что предали не только Шмакова, но и Александра Николаевича… Выходит, предатель рядом с ним?

Глава 22

– Может быть, конечно, не прям рядом с Императором, но мыслишь верно, Темников, – сказал Чертков, после того как я выдал свое предположение и шумно вдохнул чайный аромат, который исходил из его чашки. – Это кто-то из его близкого окружения.

– Александр Григорьевич… А если этот… ну… в общем, предатель… как раз враг не Романова, а Шмакова? – предположил я. – Просто кто-то метит на его место. Такое ведь тоже возможно?

– Угу, – кивнул он. – Всякое возможно. Дворцовые интриги – это всегда сложные ребусы со многими неизвестными. Единственное, что в отношении них всегда верно, это то, что от них несет подлостью и пахнет кровью.

Наставник отпил немного чая и поморщился:

– Опять сахара пожалел… В кого ты такой жадный, Темников? Тем более, что сахар не твой, а мой.

– Так я вам весь уже высыпал! – воскликнул я, возмущенный такой жестокой несправедливостью. – Там сахарница пустая совсем… Я же не могу его наколдовать?

– Это вряд ли, – усмехнулся старик. – Но язык же у тебя не отсох, мог бы и спросить, где он лежит.

– Вам добавить? – нахмурился я и протянул руку, чтобы забрать чашку.

– Ладно уж… Пусть так будет… – сжалился надо мной Чертков. – Хороший напиток даже тебе так просто не испортить.

Немного помолчали. Александр Григорьевич сделал еще несколько глотков и продолжил:

– Но если взять за основу твою версию и предположить, что она верна, то и в отношении нее сразу возникают вопросы. Даже если оставить в покое личность этого неизвестного, то интересно знать, зачем ему это нужно?

– Чтобы оказаться поближе к Романову, разумеется, – пожал я плечами, так как для меня это было вполне очевидно.

– Это и твоему дубу Бродяге понятно, я говорю о конечной причине, – сказал старик. – Для чего ему нужно это место? Он ищет личной выгоды и это просто подъем вверх по чужим головам, либо ему нужно оказаться рядом с Романовым, для того чтобы иметь возможность добраться до него в какой-то момент?

– Ну этого я не знаю… – вздохнул я.

Честно говоря, у меня от этого разговора уже начинала голова пухнуть. Как здесь можно что-то понять, если куда не кинь, всюду сплошные вопросы?

– Кстати, не забывай еще и о том, что демоны приходят в гости к тебе, а не к Александру Николаевичу, – напомнил мне наставник, как будто я мог об этом забыть.

– Вы это к чему?

– К тому, что, может быть, в данный момент Романов-то как раз и ни при чем. Кто знает… Возможно, как раз хотели убить тебя, и место Шмакова никто занимать и не собирался, – сказал Чертков. – До поры до времени. Кстати, я бы так и сделал. Прикончил бы тебя пока не поздно, а там бы уже понемногу со всем остальным разбирался…

– Умеете вы подбодрить в нужный момент, – сказал я и поерзал на стуле, который вдруг стал для меня каким-то слишком жестким. – Спасибо, Александр Григорьевич.

– Не за что, Темников. Этого добра у меня навалом, ты же знаешь.

– Еще бы…

– Ладно, не грусти, парень, – он наклонился немного вперед и хлопнул меня по колену. – Так просто тебя не взять. Сам посуди – артефактами ты упакован как новогодняя елка игрушками, мечом махать умеешь, маг ты тоже неплохой… Кроме того, ты можешь уходить в некрослой и убивать этих тварей! По-моему, ты единственный в Империи, кому это под силу.

После слов Черткова я почувствовал себя намного лучше. По крайней мере, он всегда говорил мне правду, и если считал, что смертельной угрозы для меня в данный момент нет, значит так оно и было.

– Кстати, Окулов утверждает, что с твоим Темным Саваном пока ничего делать не нужно, – сказал наставник. – Чтобы его улучшить, есть только один способ. Он небезопасен, так что лучше оставить его на потом, когда за тебя возьмутся демоны посерьезнее.

– Вдруг не возьмутся, что тогда делать будем? – усмехнулся я.

– Обязательно возьмутся, об этом ты не переживай, – ответил Чертков. Похоже сегодня он был в ударе. Слова поддержки и мотивации сыпались из него просто сами собой. – Ну а как иначе? Сам посуди. Если предположить, что перед смертью Шмакова даже не одного демона пришлось перекупить, то представляешь, сколько жертв нужно было принести для ритуалов призыва? От нечего делать этим никто заниматься не будет, ты уж мне поверь. Так что рано или поздно начнут к тебе приходить гости посерьезнее. Если, конечно, Голицын раньше не найдет того, кто это делает. Но сделать это будет сложно, Максим. Такие игры затевают не для того, чтобы попадаться.

– То вы говорите, чтобы я не грустил… То какими-то страшными демонами пугаете…

– Я не пугаю, с чего ты взял? – спросил он, затем поднял указательный палец вверх и назидательно добавил. – Просто я заранее тебя предупреждаю, чтобы ты не расслаблялся и все время был начеку.

– Начеку… – пробурчал я и снова поерзал на стуле. – Сейчас с вами еще часик поболтаю и поеду за снотворным, чтобы сегодня ночью хоть заснуть нормально после ваших страшилок.

– Ахах… – расхохотался старик, расплескав чай на свою рубашку. – Зачем тебе снотворное, ты же алхимик? Смастери себе эликсирчик какой-нибудь на скорую руку и дрыхни себе на здоровье.

Я вытащил из стоявшей на столе салфетницы пару салфеток, и протянул ему, чтобы он мог вытереть пролитый чай с рубашки.

– Спасибо, – сказал он, отдал мне пустую чашку, а затем вытер руки и положил салфетки рядом с собой. – Ну черт с ними, с демонами… Рассказывай теперь ты, с чем пожаловал. Ты же сказал, что поговорить со мной хочешь, или уже передумал?

– Нет, не передумал… – ответил я и почесал затылок, размышляя с чего бы мне получше начать. – Тут вот какое дело, Александр Григорьевич…

Быстрым рассказ у меня не получился. Чертков по ходу дела задавал слишком много вопросов, поэтому рассказывать пришлось обстоятельно. Даже о том, откуда вообще Карачаров появился на моем горизонте, если я решил ради него ввязаться в такую опасную авантюру.

После того как я закончил, старик долго и внимательно смотрел на меня. Обычно так смотрят на провинившихся детей. Таким осуждающим долгим взглядом, чтобы виновнику в какой-то момент стало стыдно за свой поступок. Мне вот стыдно не было, правда в какой-то момент все же показалось, будто я сделал что-то не то…

Наконец наставник вздохнул и развел руками:

– Что же… Рано или поздно это должно было случиться, по-другому и быть не могло, – сказал он. – Но как по мне, лучше бы это случилось попозже.

– Вы о том, что снова полез в опасные и непонятные для меня материи? – спросил я.

– Нет, не об этом, – отмахнулся он. – Тебя если к батарее привязать, ты и там найдешь приключения на свою задницу. Я о том, что теперь в определенных кругах твоя фамилия зазвучит еще громче, а это совсем не то, что тебе сейчас нужно.

Старик потянулся, хрустнув позвоночником, а затем завозился в своем кресле усаживаясь поудобнее. Он и так уже на удивление долго сидел в одной позе. Обычно его колено требовало перемен гораздо быстрее. Наконец он уселся и продолжил говорить.

– Во-первых, у тебя и без того ворох проблем, а теперь еще другие маги, которые занимаются избавлением от проклятий, будут думать о том, чтобы ты поскорее отправился на тот свет, – Александр Григорьевич покачал головой из стороны в сторону, снова потянулся и в его позвоночнике опять что-то хрустнуло. – Во-вторых, к тебе потянутся с подобными просьбами. Ну и в-третьих… Это будет тебя отвлекать от учебы. У тебя в голове и без того бардак, а тут еще все это…

– Вообще-то, Карачаров пообещал оставить это в секрете, – сказал я, но Чертков лишь поморщился в ответ. Видимо это означало, что он очень слабо верит в то, что кладоискатель сдержит свое слово.

– Я бы на твоем месте не слишком на это рассчитывал. Даже если он сам и не станет трепаться об этом, то все равно слишком много тех, кто знал о его болезни, а тут вдруг он идет на поправку. Странно, правда?

– Ну мало ли…

– Нет, парень, в таких делах исключений не бывает. Уверен, что многие знали, что именно с ним происходило, – твердо сказал Чертков. – Такие вещи в мешке не утаишь. Всегда находится доброжелатель, который поделится новостями за так или за деньги. Зная это и узнав о его чудесном излечении, всякий умный человек сделает нужные выводы. Проклятье это тебе не ветрянка, оно так просто не лечится. Так что будь уверен, я знаю о чем я говорю.

Я открыл было рот, чтобы сказать пару слов в собственную защиту. Например, о том, что буду теперь заниматься с двойным усердием, но старик поднял руку вверх, призывая к тишине.

– Даже не начинай. Я знаю, что ты сейчас начнешь говорить. Когда-то давно я и сам был таким же, как и ты. Лучше поговорим о деле, а то так мы с тобой никогда не закончим, – он посмотрел на окно, за которым было еще светло, однако понемногу уже начинало сереть. – Случай, о котором ты мне рассказал, очень любопытный. Такие проклятья тебе будут встречаться не часто. Оно слишком дорого стоит, поэтому не каждый готов потратить столько денег на своего врага. Однако работает просто замечательно и убивает быстро.

– Вы бы видели в кого Карачаров превратился! Ходячий труп, по-другому и не скажешь.

– Именно об этом я тебе и говорю, – кивнул он. – Самое интересное, что предмет или существо, в которое превращается носитель, тоже является частью проклятья. Как кукла в твоем случае. Таким образом, мало того, что проклятый теряет силы в момент каждого такого превращения, но еще и может что-то делать в нашем мире. Например, выполнять какие-нибудь установки, которые заложены в проклятья.

– Хмм… Александр Григорьевич, это как?

– Допустим, в тот момент, когда твой Карачаров был куклой, он мог кого-нибудь убивать, а потом ничего не помнить, – разъяснил мне Чертков. – К примеру, можно потребовать от него, чтобы он убил всех своих домашних, и он будет это делать, пока не покончит с последним из них. Согласись, это очень удобно и выгодно, если нужно покончить со всем родом. Зачем платить за убийство каждого из них, если достаточно проклясть кого-то одного?

– Звучит как-то мрачновато… Вы думаете, Луке Мироновичу приказывали нечто подобное?

– Понятия не имею, – признался наставник. – Ты спросил, как это работает, и я тебе объяснил, а уж давали ему какие-то приказы или нет, трудно сказать. Тем более, что сам он об этом ничего не помнит. Просто я хочу, чтобы ты знал – чисто теоретически такая возможность есть.

– Буду знать, – кивнул я. – А еще, после того как я убил проклятье, я переживал, что он не сможет вновь стать самим собой. Так и останется куклой.

– Нет, не останется. Внешняя форма в этот момент является частью проклятья и когда происходит очищение от него, тело вновь принимает свою начальную форму, – разъяснил мне Чертков. – Так что в будущем можешь не бояться, человек обязательно вновь станет человеком. Однако здесь есть другой момент. Если к этому времени проклятье успело высосать много жизненной энергии, то эта трансформация может стать смертельной. В момент обратного превращения проклятый теряет очень много сил и может вернуться обратно в наш мир уже мертвым.

– И что тогда?

– Ничего, – улыбнулся Александр Григорьевич. – Все что мог, ты уже сделал, а для всего остального есть целители и случай. Единственный вариант никак не навредить в данной ситуации – это просто не трогать проклятье, но тогда смерть гарантирована. Твоя задача предупредить проклятого о всех возможных рисках, а принимать решение, что делать дальше должен он самостоятельно. Каждый сам хозяин собственной жизни, разве нет? Ты должен относиться к этому так же, как целитель перед сложной операцией – объяснить, предупредить и сделать все, что в твоих силах.

– Вот видишь, мой мальчик! – радостно воскликнул Дориан. – Умный человек лишний раз подтверждает тебе мои слова. Ты слишком много думаешь о других и беспокоишься о всех больше, чем следовало бы. Чертков тебе верно говорит – помрет, значит помрет.

– Он ведь не совсем так сказал… – ответил я Мору. – Наставник сказал, что я должен сделать все возможное…

– Не спорь, по сути, это одно и то же, – сказал мой друг.

– О чем ты задумался? – прервал наш разговор Александр Григорьевич.