355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Михайлов » Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин » Текст книги (страница 16)
Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 21:38

Текст книги "Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин"


Автор книги: Александр Михайлов


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Предварительные итоги


В январе 1999 года, подводя итоги года, Степашин вынужден был констатировать, что преступность росла в арифметической прогрессии. 2,6 млн преступлений наполняли милицейские сводки. Преобладали тяжкие и особо тяжкие преступные посягательства, они уже составляли более 60 процентов.

В 53 субъектах Федерации участились умышленные убийства, более чем в трети регионов – случаи причинения тяжкого вреда здоровью. Похищения людей стали «нормой» не только для кавказского региона, но и для Москвы, Санкт-Петербурга, российской провинции.

Сложное социальное положение людей, экономический кризис стали, как и в другие непростые времена в России, средой для преступных посягательств корыстной направленности. Кражи, грабежи, разбои, вымогательства… И все это при отягчающих обстоятельствах. Вернулся из послевоенных времен термин «бандитизм». И не только в горячих точках. Милицейские сводки напоминали сводки с фронта. Практически в мирное время от рук бандитов гибли сотни милиционеров. И несмотря на все усилия МВД ситуация не выправлялась.

Особую тревогу у министра и его коллег вызывали преступления, порожденные недальновидной экономической политикой.

Отмена только одного закона о монополии на производство и реализацию спиртных напитков привела к разрастанию несметного числа преступлений на водочном фронте. Уход от налога, выпуск фальшивого, и потому опасного для здоровья людей, пойла, передел собственности, сопровождающийся криминальными разборками, были только верхней частью этого айсберга. Многочисленные попытки ввести процесс в контролируемое русло натыкались на дыры в законах, открытый саботаж со стороны чиновников, выявляли мощный процесс слияния государственного аппарата с криминалом. Многие такие чиновники носили внушительные значки членов Федерального собрания.

Пока милиционеры вместе с сотрудниками других правоохранительных органов пытались навести хоть какой-то порядок, потоки лицензионной и левой водки множили доходы водочных королей. Они проявляли невероятную изворотливость и пытливость ума. На введение акцизных марок они ответили подделкой оных. По закону это преступлением не было. (Пока!) Упущенную выгоду от проверок и ревизий они покрывали розливом пойла в ночное время, почти в конспиративных условиях. Риск оправдывает средства. Точнее, средства оправдывают риск. Достаточно вспомнить, что в Советском государстве водка давала 30 % бюджета страны. Знали российские государи императоры, как делать деньги в нашей пьющей (все, что течет) стране! Государство усилиями экономистов-новаторов, отменивших монополию, еле-еле сводило концы с концами, не получая даже 10 процентов от промысла. Для исправления только одной ошибки (отмены одного закона) МВД разработало 18 поправок в нормы действующего законодательства. И даже их принятие только частично скорректировало положение. А пока суть да дело, в России гибель людей от отравления паленой водкой исчислялась десятками тысяч. И это только по установленным диагнозам.

Обнаружение и ликвидация 3 тысяч подпольных цехов кардинально не повлияли на объемы незаконного оборота спиртного. При крайне низкой производительности они со своей продукцией занимали достаточно скромную нишу на нелегальном алкогольном рынке, годовые объемы которого превышали 140 миллионов декалитров.

Анализ, проведенный коллегами Степашина, показывал, что основной вал продолжали давать лицензированные производители спиртного за счет выпуска левой, неучтенной продукции. Однако случаи выявления таких фактов единичны. Государство не получало десятки миллиардов рублей.

Степашин пошел на беспрецедентный шаг: он собрал наиболее влиятельных и деловых представителей отрасли. «Что будем делать, братцы?» И они ответили, пошли навстречу, потому что их империи тоже страдали от выпуска фальшивой продукции. Стенограмма этой встречи и беседы стали предметом для изучения специалистов. Много логичного и правильного было в их словах.

Августовский дефолт 1998 года заставил по-новому взглянуть и на нашу кредитно-банковскую систему. Банкиры и деловые люди стали постоянными посетителями Житной. Приглашение их в МВД было связано не с тем, чтобы выклянчивать у них деньги для ведомства. Многие стали советниками министра.

Делить людей на своих и чужих было не в правилах Степашина. Он общался со всеми, для кого судьба России была не пустым звуком. С теми, кто в силу своих возможностей (экономических, политических, иных) был способен влиять на процессы. Перечень посетителей, которых он принял на Житной, поражал своим спектром. Иначе быть не могло. Слишком сложное время, слишком мало этого времени.

Работая в течение года в условиях ограниченного финансирования, испытывая острый кадровый дефицит, МВД удалось решить основные задачи. Стройная и жизнеспособная система министерства была не только сохранена, но и продолжалось ее совершенствование.

Была активизирована работа по раскрытию и расследованию преступлений. Как бы ни критиковали работу МВД его оппоненты, но факт остается фактом – были установлены виновные в совершении 1,8 млн преступных посягательств. Количество пресеченных преступлений экономической направленности возросло более чем на 15 процентов. Было выявлено свыше 18 тысяч преступных посягательств на интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, треть из которых составили факты взяточничества; 16 тысяч лидеров и активных участников организованных преступных групп, изобличенных в совершении 29 тысяч преступлений.

Но за положительными результатами, о которых докладывал министр, скрывались серьезные проблемы.

И Степашин это понимал.

Он знал, что количество привлеченных к уголовной ответственности наиболее опасных преступников от экономики сократилось в 50 регионах. Это был тревожный симптом. Можно было предполагать, что причины этого кроются в сращивании государственного аппарата (в том числе и милицейских структур) с криминальными структурами. Как объяснить тот факт, что раскрытие таких преступлений в Ингушетии сократилось на 45 процентов, в Калмыкии, Карелии, Воронежской, Еврейской автономной, Новгородской, Оренбургской, Пермской, Томской областях – на четверть. Как объяснить, что чем больше преступлений такого характера (что очевидно) совершалось, тем меньше была раскрываемость. Ведь при эффективной работе правоохранительной системы даже в самых сложных условиях пропорции должны сохраняться. Но еще более тревожило (и Степашин говорил об этом на коллегии) неоправданно большое число преступлений, дела о которых прекращены. В Адыгее, Калмыкии, Северной Осетии, Туве, Хабаровском крае, Еврейской автономной, Иркутской, Липецкой, Пензенской, Тамбовской областях до суда не дошло от 39 до 64 процентов экономических преступлений компетенции криминальной милиции.

Это было тем более странно, так как на их выявление и расследование затрачивались немалые силы и средства. Ущерб же только по выявленным преступлениям экономической направленности превысил 20 млрд рублей – пятую часть всего дефицита федерального бюджета на 1999 год.

Следовательно, констатировал Степашин, МВД, располагая достаточно полной информацией о криминогенных процессах в ключевых отраслях экономики, о наиболее влиятельных и опасных преступных группах и сообществах, их лидерах и коррумпированных покровителях в органах власти, продолжало медлить с принятием адекватных правовых мер.

В значительной мере это было связано с тем, что многие специализированные подразделения по борьбе с организованной преступностью ослабили прессинг преступных формирований. Более половины раскрытых ими преступлений никакого отношения к деятельности организованных преступных групп не имели. В подразделениях Дальневосточного, Центрально-Черноземного, Восточно-Сибирского регионов доля таких преступлений составила от 60 до 75 процентов.

«Доверие граждан стоит очень дорого, – подчеркивал министр на совещаниях, коллегиях, встречах с оперсоставом. – Уверен, что без него борьба с преступностью в лучшем случае будет топтаться на месте, в худшем – обречена на полный провал».

У Степашина были все основания для критики и в адрес другого мощнейшего отряда милиции общественной безопасности – участковых инспекторов милиции. И при этом он также основывался на проведенном опросе.

Для человека, который прошел не одну войну, побывал во многих горячих точках, наиболее болезненной была проблема внутренних войск. Их подготовки, слаженности действий и, самое главное, воинской дисциплины, которая в боевой обстановке носит не парадный, а исключительно жизнеопределяющий характер. Несмотря на все усилия командования, так и не был снижен высокий уровень преступности в частях ВВ. Более 60 процентов от всех зарегистрированных преступлений были связаны с самовольными оставлениями военнослужащими воинских частей, недостаточно эффективно решалась задача по искоренению неуставных взаимоотношений. «Боеготовность внутренних войск, – подчеркивал Степашин, – это не только умение личного состава метко стрелять, выдерживать многокилометровые марши, владеть прочными навыками рукопашного боя и выживания в экстремальных условиях. Это еще и уверенность в том, что в боевой ситуации тебе придут на помощь, прикроют огнем, не оставят раненым на поле боя.

Может ли рассчитывать на это боец внутренних войск, независимо от того, кто он: солдат-первогодок или «дед», если взаимоотношения между ними строятся на регулярном, с доходящим до садизма мордобое, вымогательстве денег, унижении старшими человеческого достоинства младших по образу и подобию лагерных разборок? Можно ли считать, что подразделения, пораженные «дедовщиной», в состоянии успешно выполнять боевые задачи?

Вину за неудовлетворительное состояние дисциплины, которая, на мой взгляд, во внутренних войсках мало ассоциируется с воинской, целиком и полностью возлагаю на командный состав. Многие офицеры, командиры соединений и частей нередко занимают позицию невмешательства в «теневую» жизнь воинских коллективов, либо укрывают противоправные поступки своих подчиненных».

Но самой страшной бедой системы Степашин считал многочисленные проявления коррупции, сращивания сотрудников милиции с преступной средой, расплодившиеся милицейские «крыши», которые встают на защиту явных негодяев. По данным органов прокуратуры, которые лежали у него на столе, в I полугодии 1998 года за нарушения законности было наказано свыше 16 тысяч сотрудников органов внутренних дел, тогда как в соответствии с ведомственной отчетностью – лишь 4,6 тысяч, или почти в четыре раза меньше.

Сверхзадачей, которую ставил перед собой и своими коллегами Степашин, было стремление вернуть доверие к милиции. Именно поэтому он пытался принципиально изменить подход к системе отчетности. «Самое главное сегодня, – подчеркивал министр, – добиться не дутой, а реальной картины в сфере борьбы с криминалом, какой бы она ни была. Важно добиться стопроцентной регистрации преступлений. Только таким образом мы сможем вернуть доверие. Я как министр буду карать не за снижение процента раскрываемости, а за укрывательство преступлений. Для нас важны не интересы цифр, а интересы людей, пострадавших от преступных посягательств. Каждый человек должен знать, что, каким бы мелким ни было совершенное преступление, милиция не оставит его без внимания».


Курская


С середины 1998 года ситуация на границах с Чечней стала усложняться. Набеги на сопредельные районы стали регулярными. Угоны скота, грабежи, похищения людей. Располагая даже приблизительной информацией, в МВД считали, что в плену у боевиков и бандитов находится более 1000 заложников.

Особенно страдали от этого жители приграничных районов Ставропольского края. Совместные мероприятия, проводимые МВД России и Главным управлением государственной шариатской безопасности, давали не очень эффективные результаты. Во-первых, сотрудники последнего были малопрофессиональны, а во-вторых, они не могли контролировать всю территорию Чечни. Даже влияние Аслана Масхадова – президента республики – распространялось лишь на несколько районов Грозного. Предпринятые им шаги по проведению конституционной реформы были фактически блокированы его же окружением.

В феврале 1999 года полномочный представитель президента России в Чечне докладывал.

«6 февраля 1999 года, по просьбе Президента ЧРИ А. Масхадова состоялась встреча, на которой он изложил концепцию исламской шариатской реформы.

А. Масхадов пояснил, что исламская шариатская реформа замышлялась им два года назад, поскольку он предусматривал рано или поздно противостояние ветвей власти.

В ходе реформы своим указом от 4 февраля 1999 года он ликвидировал должность вице-президента, и В. Арсанов отправлен в отставку с этого поста. А вся полнота власти в республике сосредоточивается в руках президента. Действия различных сил, партий и движений прекращаются или ограничиваются.

В течение месяца будет переработана Конституция ЧРИ, которая пополнится некоторыми положениями Корана. После переработки Конституции ЧРИ схема правления на территории республики будет выработана следующая: Президент – Совет – Парламент – Председатель – Кабинет министров – Правительство.

Пояснил, что в течение 1998 года Парламент ЧРИ полностью парализовал законотворческую деятельность в республике, блокируя почти все предложения Президента ЧРИ по составу Правительства: назначения вице-премьеров, министров, определение блочной системы комплектования подчиненности министров вице-премьерам Правительства, равно как и десятки других документов, исходящих от Президента ЧРИ на утверждение Парламенту. Эта система блокирования законотворческой деятельности Парламента управлялась бывшим и. о. председателя Кабинета министров Ш. Басаевым через парламентариев, внедренных им при проведении выборов в Парламент. Президент А. Масхадов лишил Парламент законотворческой деятельности, объясняя это решение введением полного шариатского правления на территории ЧРИ.

А. Масхадов заверил руководство Российской Федерации, что все подписанные им ранее документы с федеральным центром – Договоры, Соглашения и др. документы остаются в силе, и он лично как президент «жестко» будет следить за соблюдением всех их положений и обязательств Чеченской Республики.

Заявил, что оценку его деятельности в руководстве республики дает только народ Чеченской Республики. Только народ может потребовать от него ухода с поста или находиться в должности Президента ЧРИ.

На время создания новой формы правления в Чеченской Республике А. Масхадов убедительно попросил сократить до минимума комментарии социально-политической обстановки в ЧРИ средствами массовой информации».

06.02.99 г. Чернышев

Переговоры и предпринятые шаги по обмену представителями мало что давали. В Чечне шла двойная игра.

Ни одного факта похищения людей, краж, разбоя МВД без внимания не оставляло. Тем более когда дело касалось жизни сотрудников милиции. А их стреляли, резали, убивали… Местных сил было явно недостаточно. Блокировать границу можно было, но с огромными финансовыми затратами и привлечением людских ресурсов. Руководство Ставропольского края могло помочь только частично.

Степашин отдает приказ в случае проникновения бандитов на территорию сопредельных районов открывать огонь на поражение без предупреждения. «За уничтожение бандитов буду награждать!» В конце 1998 года в Ставрополе создается Оперативный штаб МВД. На него возлагаются координационные задачи. Но войска всего лишь войска. Без грамотной профессиональной оперативной работы они бессильны. Надо заранее знать, где, когда, какими силами и с какими целями попытаются проникнуть на территорию Ставропольского края. С этим было крайне сложно…

Февральская поездка в станицу Курскую, что на границе с Чечней, была сложной. И эмоционально, и физически. Люди, уставшие от беспредела, требовали принятия срочных мер. Назревал неуправляемый процесс этнических погромов. В каждом преступлении жители видели руку чеченца, а потому готовы были осуществить скорую расправу.

Приезд Степашина еще больше подогрел страсти. Московские чиновники не особенно жаловали эти края.

В самом центре собралась толпа людей, которые ждали.

Степашин вышел к людям. «Не дело министра выступать на митинге, но случай особый. Вы ждете моего мнения, и я обязан его высказать!»

О чем говорил тогда министр на площади станицы?

«Мы полностью будем менять систему деятельности наших внутренних войск здесь, на границе с Чеченской Республикой, особенно в наиболее тревожном Курском районе. Задача будет поставлена одна – чтобы каждое село, каждый населенный пункт был защищен. Для этого сегодня мы с начальником Генштаба приняли решение о том, что большая часть подразделений, – как правило, они будут милицейскими, оперативными – будут комплектоваться по двум принципам. Первое: за счет местного мужского населения – по контракту, с тем чтобы люди с оружием в руках могли защищать свои села, своих родных, своих близких (я думаю, они в состоянии это сделать), при этом получая зарплату из федерального центра и нося погоны. Второе – призывники Курского района и других приграничных районов будут призываться только в эти подразделения.

Много будет зависеть и от нормальных рабочих мест, и от того, когда со Ставропольским краем рассчитаются по долгам. В ближайшее время на Совете безопасности будут рассмотрены и вопросы экономической политики правительства в этом регионе, ибо отсутствие рабочих мест во многом предопределяет латентность преступлений, толкает людей на кражи.

Я хочу вам откровенно сказать. К сожалению, воруют не только со стороны Чеченской Республики, к сожалению, воруют и местные. Мы уже знаем несколько бандформирований, которые работают здесь, находят наиболее обеспеченные семьи, выводят на них бандитов с той стороны и вместе крадут людей. Без вас здесь – вы знаете всех – мы не справимся. Поэтому давайте работать вместе.

Сегодня у меня прошла закрытая встреча у станицы Галюгаевской с одним из руководителей Чеченской Республики – его лично ко мне прислал Аслан Масхадов. Мы и с ним договорились о совместной работе, так как это стал настоящий промысел.

Вы ставили вопрос о том, что надо установить особый режим в Курском районе – и по прописке, и по регистрации, и т. д. Вы понимаете, что чисто юридически мы не можем объявить Курскую приграничным районом, но я как член Совета безопасности поставлю на Совете вопрос о том, что особый режим здесь, в Курском районе, по прописке, проживанию, миграции, проезду должен быть. Иначе мы с преступностью, с похищениями людей не справимся никогда».

Его услышали, приняли, поддержали.

Через два месяца, 2 апреля 1999 года Степашин вновь появился в Курской, чтобы своими глазами посмотреть на то, что было создано.

На плацу стоял полк. Пусть не очень стройно он выглядел, пусть обмундирование на бойцах было необмятым, а сами они еще плохо обучены, но начало было положено. В шеренгах стояли местные жители.

Выступая перед бойцами сводного полка, Степашин сказал:

«Я как министр внутренних дел, а здесь присутствует зам. Генерального прокурора В. Устинов, официально вам заявляю – никаких ограничений по уничтожению бандитов с сегодняшнего дня нет. Это мой приказ, я за него несу ответственность».


Шпигун


Но между этими двумя событиями произошло то, что еще более усложнило взаимоотношения с Чечней. 5 марта 1999 года с борта самолета Ту-134, выполняющего рейс по маршруту Грозный – Москва около 15 час. 35 мин. неизвестными лицами был похищен полномочный представитель министра внутренних дел России в ЧРИ генерал-майор милиции Г. Н. Шпигун.

Досье

«В процессе оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий установлено, что 5 марта 1999 года самолет а/к «Асхаб» прибыл в аэропорт г. Грозный. Посадка пассажиров на обратный рейс происходила в обычном порядке. Досмотром пассажиров занималась группа досмотра, отдел перевозок, милиция и служба авиационной безопасности.

Примерно за 10–15 минут до посадки пассажиров в сопровождении дежурных по посадке зала официальных делегаций Шпигун Г. Н. прибыл на борт самолета и расположился в кресле второго салона. Всего на борт было принято 26 пассажиров и 3 ребенка, которые были рассажены в самолете по желанию, а не согласно местам, указанным в билетах. В числе пассажиров зашли и неизвестные лица, которые не вызывали никаких сомнений у бортпроводников и пассажиров.

В момент движения самолета к месту взлета бортпроводница, объявив информацию о полете, вошла на бортовую кухню, где находились бортпроводник и двое вооруженных мужчин ростом 173–175 см, в масках с прорезями для глаз и гражданской одежде. Они вошли в бортовую кухню из салона самолета.

В это время через кухню к кабине экипажа из салона самолета очень быстро прошли еще 2 вооруженных человека в черных масках.

В момент нахождения самолета примерно в 50 метрах от разворотного рукава, бортинженер доложил командиру, что в дверь стучат и за ней находятся вооруженные люди и требуют открыть дверь, иначе станут стрелять на поражение. По команде командира бортинженер открыл дверь, в кабину вошли 2 вооруженных человека, сорвали с экипажа наушники и приказали остановить самолет. Неизвестные были одеты в черные кожаные куртки, на головах черные маски, в руках короткие автоматы российского производства. Все команды неизвестные отдавали на чеченском языке. По мнению допрошенных, они являются чеченцами.

Командир остановил самолет, один из неизвестных потребовал от бортпроводника открыть левую дверь самолета и ударил ее прикладом автомата. После того как бортпроводник открыла дверь самолета, вооруженные мужчины привели из салона человека в гражданской одежде и потребовали от него прыгать на землю. На руках этого человека были наручники. Вооруженные мужчины толкали его в спину прикладами автоматов и вытолкнули из самолета. За ним спрыгнули и остальные.

Неизвестные в масках, подталкивая перед собой прикладами автоматов человека в штатском, побежали вправо в сторону совхоза «Аргунский», к разрушенному забору периметрового ограждения аэродрома. При этом неизвестные били в спину человека в штатском и подталкивали его. За забором ограждения рельеф местности идет на понижение, и экипаж потерял группу из вида».

В розыскных мероприятиях по установлению лиц, причастных к похищению Г. Шпигуна были задействованы подразделения ГУВДТ, ГУБОП, ФСБ России.

События стали развиваться по нарастающей. С третьей попытки Степашину удалось связаться с президентом Масхадовым, которому министр сказал все, что думает и по этому поводу, и по другим вопросам. Суть формулировок можно свести к краткому тезису, изложенному простым и понятным языком: «Не можешь контролировать ситуацию, не можешь навести порядок в республике, которая тебе это доверила, нечего называть себя президентом». Впервые после декабря 1994 года со стороны руководства России прозвучала очевидная угроза. Не можешь навести порядок сам – наведем мы. Это не было объявлением войны, это была констатация факта. Надеяться на эффективное сотрудничество, несмотря на все уступки, на которые пошла Россия (финансовая помощь правоохранительным органам Чечни, обучение их сотрудников в учебных заведениях МВД, обмен представителями и т. п.), не приходилось. Более того, МВД располагало данными, что отдельные высокопоставленные люди в правоохранительных органах ЧР были замешаны в самых гнусных преступлениях. Опора на малочисленные здоровые силы в Чечне была также малоэффективна.

7 марта 1999 года Степашин выступает в программе «Итоги» и делает ряд резких заявлений. Впоследствии ему не раз пеняли оппоненты, весьма далекие от проблем оперативной работы, за то, что он дал слово офицера вызволить Г. Шпигуна из плена. А что должен был говорить человек, который сам назначал Шпигуна на эту должность, человек, который был связан с похищенным генералом воинским братством? Что должен был говорить министр, глядя в заплаканные глаза родственников Геннадия Шпигуна? Или он должен был отречься от него, как это делали некоторые так называемые полководцы?

И хотя надежда была на тот момент призрачной, но Степашин верил своим коллегам, верил в их корпоративную солидарность, а следовательно, был убежден в том, что они приказ министра выполнят.

Похищение Шпигуна было последней каплей в терпении руководства России.

На Совбезе принимается решение отозвать представительство России из Чечни. Разрабатывается комплекс мер по борьбе с этническим экстремизмом и бандитизмом. Эта тема становится темой месяца.

Аслан Масхадов понимает, что Москва перешла от слов к делу. И дело было не только в том, что ей надоели акты бандитизма, терроризма. Москве надоели непонятные игры, которые в последние годы вело чеченское руководство. Троцкистский лозунг «ни мира, ни войны» был опасен для России. Президент Чечни заверил Степашина, что эвакуация представительства пройдет без эксцессов. Дополнительные силы милиции, выделенные для сопровождения колонны, прибыли в Грозный в считанные часы.

Досье

Интерфакс. Грозный 7 марта. Правительство Чеченской Республики выразило недоумение в связи с отъездом из Грозного аппарата представительств президента и правительства Российской Федерации. В интервью ИФ вице-премьер чеченского правительства Турпал Атгериев заявил, что за похищением генерала Геннадия Шпигуна стоят спецслужбы, в том числе и ФСБ, которые добивались осложнения взаимоотношений между Чечней и Россией…

Интерфакс. Грозный. 7 марта. Чеченский полевой командир Шамиль Басаев, возглавляющий оппозиционную президенту республики шуру, обвинил в организации похищения генерала Геннадия Шпигуна российские спецслужбы.

Как утверждал Басаев в интервью Интерфаксу в воскресенье, спецслужбы России «тщательно подготовили и организовали похищение генерала Шпигуна для того, чтобы вызвать недовольство как в России, так и во всем мире, и представить Чеченскую Республику как регион, где процветает терроризм».

Басаев считает, что профессионализм, с которым проведена операция по похищению Шпигуна, сам по себе свидетельствует о том, что в данном случае действовали специалисты высочайшего класса.

Однако в том, что к похищению Геннадия Шпигуна имели отношение полевые командиры, сомнений не было. Как не было сомнений и в том, что между ними до конца не было достигнуто согласие по дальнейшей его судьбе: продать, обменять, судить или убить. Руководство НТВ передало Степашину видеопленку с записью интервью Шамиля Басаева, который грозил карами не только Шпигуну (если тот попадет в его руки), но и Степашину. Учитывая деликатность ситуации, в эфир его не пустили.

Примечательно, что это был принцип взаимоотношений НТВ и Степашина. После назначения его на пост министра с начальником Управления информации МВД связался один из руководителей канала, который сказал: «С назначением Степашина министром внутренних дел мы снимаем всю неконструктивную критику МВД. Мы уважаем этого человека, и будем поддерживать его во всех начинаниях. Передай ему это». Безусловно, речь шла о неконструктивной критике. Но и Степашин, сохраняя собственную открытость для журналистов, и НТВ, сохраняя собственные творческие принципы, оставляли за собой право для полемики. И это было разумно. Это негласное соглашение давало результат. Не было ни одного случая, когда НТВ не пошло бы навстречу просьбе МВД. Даже тогда, когда в этой просьбе отказывали государственные каналы. МВД не предпринимало никаких попыток ограничить право канала на получение информации и не допускало неадекватной реакции на критику по существу. К слову отметить, что этой же позиции НТВ придерживалось и в период премьерства Степашина.

На протяжении всего срока пребывания на посту министра Степашин держал вопрос на контроле. Как всегда бывало в таких случаях, желающих стать посредниками для освобождения Геннадия Шпигуна было пруд пруди.

Назывались разные цифры – семь миллионов, пять, два. Но было ясно, что большинство посредников не имеют никакой возможности для решения этого вопроса. МВД опиралось на свои силы и было готово действовать не просто жестко, но и, если потребуется, жестоко. Расхожий тезис об отсутствии милицейской солидарности распространяли только недоброжелатели или далекие от проблемы комментаторы. За своих менты мстили жестоко. Не менее жестоко, чем американские полицейские.

Сегодня невозможно назвать число людей, занятых в работе по розыску и освобождению Геннадия Шпигуна. Были «расконсервированы» контакты, которые в последнее время были невостребованы. Весь Северокавказский РУБОП был поставлен в ружье для решения этой задачи. Сам Степашин искал и пытался использовать свои возможности, привлекая для освобождения политиков, бизнесменов, влиятельных чеченцев. Но операция затянулась. Было ясно, что слишком высоко тянутся нити этой провокации.

Практически до начала боевых действий 1999 года оставалась надежда и уверенность. Война смешала карты…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю