Текст книги "Приключения в книжном магазине"

Автор книги: Александр Тузиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6. Наука и жизнь

Наш мир был бы совершенно другим, если бы наши ученые и идеологи имели бы такую же страсть к самопознанию, какую они питают к своим теориям и догмам

Энтони де Мелло

Обычно профессор Эпифан Эпифаныч Свиридов был очень доволен собой. Еще бы – он обожал свои научные исследования, имел высокий ученый статус, его уважали коллеги-преподаватели в университете и даже студенты. Тем не менее, в этот пасмурный осенний вечер у Эпифана Эпифаныча было довольно мрачное настроение. Почему – не понятно. Вроде бы все шло как обычно – утром он сидел за компьютером, редактируя очередную статью, которую собирался опубликовать в престижном международном журнале, потом обедал и беседовал с женой…

Правда, беседа вышла не особенно веселой – жена укоряла за то, что Эпифан Эпифаныч уже третий год отказывается от летних поездок и сидит дома. Да, Марья никогда до конца не понимала смысл его научной миссии… Но это уж не так важно. Главное – сам Эпифан Эпифаныч ясно чувствовал то, что его задача – просвещать научный мир и человечество своими идеями, исследовав как можно больше исторических проблем! И не только исторических… У него уже опубликовано двадцать монографий и около пятисот статей, а друзья в Москве обещали через пару лет звание член-корреспондента. Ну а там, кто знает, возможно, и в академики удастся пробиться… «Академик Свиридов»! Звучит, а? При мысли об этом Эпифан Эпифаныч улыбался, мысленно греясь в лучах будущей славы. Жаль, дальше уже не подняться… хотя могли бы придумать и что– нибудь вроде «суперакадемика», или «ультра-мега-экстра»… Однако жена почему-то не хотела представлять себе радужное научное будущее мужа, не хотела осознавать величие его Пути… Последние месяцы она беспрестанно жаловалась на здоровье и все уговаривала съездить на курорт. Вот и сегодня начались эти бессмысленные дебаты…

– Мы ведь вполне можем себе это позволить, Эпифан! – сказала жена.

– Эх, Марья, как же ты не понимаешь? – укоризненно ответил Эпифан Эпифаныч. Я стою на пороге важного научного открытия! Ведь если мне удастся выяснить динамику численности первопоселенцев Тобольской губернии с 1753 по 1812 годы, я сумею доказать, что миграция в Западную Сибирь была далеко не так проста, как считали раньше! Это перевернет всю историографию! Обо мне заговорят даже те, кто раньше не слышал о моих трудах!

В восторге от своих будущих достижений, Эпифан Эпифаныч умолк, но жена не стала разделять его светлые чувства. Вместо этого принялась печально рассуждать о том, что у нее болит печень, часто кружится голова и ноет поясница. Это было настолько некстати, что Эпифан Эпифаныч быстро накинул куртку, схватил свою любимую шляпу и в раздражении ушел на улицу. Ну что она опять со своими недомоганиями? Сколько раз он уже говорил – «Сходи к врачу, и все дела!», «Ну и что, что ходила сходи еще раз!»… Но упрямая Марья снова и снова заводила разговор о курорте, и Эпифан Эпифаныч был вынужден уходить на улицу или запирался в своем кабинете, чтобы всласть попечатать на компьютере…

Шагая по улице, Эпифан Эпифаныч так погрузился в свои мысли, что не заметил, как прошел целый час. Он прошел почти до самого книжного магазина, который располагался около остановки. Да, теперь придется возвращаться автобусом… Хотя домой сейчас не хотелось. Жена либо опять начнет ныть, либо заставит смотреть свои нескончаемые сериалы. А может, зайти в магазин? Он давненько гам не был… Правда, дома можно составить график роста численности мещан Тобольска в первой половине XIX века. Дилемма… Свиридов решил немного постоять на месте и тщательно проанализировать все «за» и «против».

Да, дома все-таки придется снова беседовать с женой, заново все разъяснять… Ох уж эта Марья, портит весь научный настрой! А ведь когда-то разделяла его надежды и чаяния, помогала составлять графики и таблицы, оформляла сноски в статьях, печатала под диктовку… Свиридов с сожалением махнул рукой. Увы, эти волшебные дни миновали… Теперь он, по сути, один – наедине с Наукой. Эпифан Эпифаныч вздохнул, сочувствуя сам себе. Но ничего… Он справится, он достигнет новых целей! И покорит новые вершины…

– У меня новость для вас, мрачно сообщил чей-то голос. Я исповедую самую лучшую религию в мире…

Профессор рассеянно посмотрел на говорящего – это был гражданин со странной шапкой, похожей на тюрбан. «Самую лучшую религию в мире»… А, это какой-то убогий… Таким надо давать мелочь. Эпифан Эпифаныч сунул в руку проповеднику несколько монет и побрел к книжному магазину.

Раньше он любил туда заходить, когда появлялось свободное от лекций и статей время. Ведь там можно не только погреться после уличного холода, не только полистать новую и старую литературу, но и побродить но помещению, свысока посматривая на посетителей. Ведь это всего лишь простые обыватели, а уж он… он занимается Наукой! Иногда, правда, попадались и коллеги-ученые, но Эпифан Эпифаныч старался их избегать. Делиться чувством собственной уникальности совсем не хотелось…

Войдя, Эпифан Эпифаныч на секунду остановился, чтобы окинуть взглядом будущее поле исследований. Он любил находить научные проблемы в любой ситуации, а также анализировать разною рода обстоятельства, подобно незабвенному Шерлоку Холмсу… Вон какой-то гражданин увлеченно листает толстый фолиант с фотографиями мебели, а рядом стоит девица и заглядывает ему через плечо. Эпифан Эпифаныч вздохнул. Да, это явно мещане. На уме одни лишь материальные ценности вроде тех роскошных диванов, кресел и сервантов, которые они так тщательно изучают…

Рядом с ними стоял здоровенный парень в кожаной куртке и с металлической цепью на шее. Детина осторожно проводил пальцами по обложкам книг то ли читая названия но буквам, то ли из какой-то странной нежности… А вдруг это интеллигент? Нет, вряд ли. Интеллигент не стал бы так одеваться, да и взгляд у парня чересчур озадаченный – смотрит на книги так, словно впервые видит их и пытается понять, что это такое.

Эпифан Эпифаныч двинулся дальше. Около стеллажа «Детская литература» стояли маленький мальчик с пожилой женщиной видимо, бабушкой. Внук завороженно разглядывал рисунки животных в детской книжке, а бабушка что-то объясняла.

Профессор прислушался.

– Видишь, внучек, это звери. Они как люди, только другие.

Живут в лесу, едят травку…

– Почему? Я же тоже ем суй, кашу, компот…

– Так тебе дома и в детском саду готовят, а им некому…

– Почему?

– Ну… Так устроена жизнь. Эпифан Эпифаныч возмущенно вздохнул. «Так устроена жизнь»… Типичная антинаучная отговорка! Нет, чтобы объяснить, растолковать, обосновать, эксплицировать… К сожалению, некоторые граждане не любят задумываться, да еще и других к этому приучают…

Около стеллажа «Анекдоты» стояли лохматый парень в черной шапке и девушка в коричневом костюме. Они зачитывали друг другу фразы из книг и вовсю веселились. Эпифан Эпифаныч нахмурился. Смех это, конечно, хорошо. Но не всегда, и не в любых количествах… Эх! Что же делают все эти люди?! Растрачивают свою жизнь на сущую ерунду, вместо того, чтобы приобщиться к Науке. Ведь чем больше народу станет исследовать научные проблемы а главное, видеть их, тем счастливее станет человечество, цивилизация будет двигаться вперед…

Около раздела с надписью «Магия» шептались две юные особы, по виду старшеклассницы. Магия… Подумать только, этому выделили аж несколько стеллажей! Эпифан Эпифаныч брезгливо открыл книгу «Основы гадания» и прочитал: «Гадание, или мантика это попытка найти жизненные закономерности с помощью предметов гадания, в роли которых часто выступают карты, кости, монеты и т. д. Соответственно, можно выделить много видов гадания: например, библиомантия (с помощью книги), ботаномантия (по травам), галомантия (по соли), голоскопия (по чьему-то смеху)». Профессор усмехнулся. Гадание по смеху? Интересно… «Гадание по смеху это определение характера человека и получение какого-либо предзнаменования по тому, как он смеется. Согласно общим особенностям смеха можно выявить те или иные психологические черты: кто много смеется добродушный, открытый человек, кто смеется редко или совсем не смеется человек скрытный, замкнутый, тихий смех означает мягкость нрава, громкий резкость и склонность ко лжи».

Эпифан Эпифаныч захлопнул книгу и поставил на место. Какое поверхностное упрощение! Психология смеха… Ну а как же, например, актеры? Разве они не могут имитировать чужой смех? А учитывая идею Шекспира о том, что «весь мир театр, а люди в нем актеры», следует прямо заявить: необходимы дополнительные данные! Человек не исчерпывается смехом, да и плачем тоже… Что ж, удивляться нечему – гадание далеко от науки…

Эпифан Эпифаныч сделал несколько шагов в сторону и остановился у раздела «Разнос». Да, название совершенно ненаучное… Наука вносит четкость, ясность, а какие мысли появляются при чтении этой надписи? Самые разные… Недовольно хмурясь, он стал читать названия книг. «Как нарастить ногти»… «Украшения для зубов»… «Как изменить цвет бровей»… М-да… Эпифан Эпифаныч уже хотел пойти дальше, но туг его взгляд задержался на книге с заголовком «Ценные советы на все случаи жизни».

Открыв страницу наугад, он обнаружил совет номер 523: «Если вам кажется, что вы лучше или хуже других людей, не торопитесь с выводами. Чувство собственного превосходства, как и вера в свою неполноценность, может оказаться ложным. Ведь время идет, и человек должен отвечать на все новые и новые вызовы жизни». Эпифан Эпифаныч задумался. С одной стороны эта идея не может не вызывать возмущения. Значит, он, профессор Свиридов, не имеет права наслаждаться заслуженными лаврами? Разве он не ответил на вызовы Судьбы, написав гору научных текстов?.. Но с другой стороны, в этом совете можно увидеть призыв к дальнейшим научным исследованиям, призыв к развитию… Ладно, посмотрим дальше…

Эпифан Эпифаныч ознакомился еще с несколькими советами, но они носили более конкретный характер. Это были рекомендации о поведении в глухом лесу, глубокой яме, раскаленной пустыне, зоопарке… Напоследок профессор открыл последнюю страницу и прочитал самый последний совет: «Все в этой книге может оказаться ошибкой. А может и не оказаться. Думайте сами…».

Прочитав это, Эпифан Эпифаныч ощутил раздражение и захлопнул книгу. Вот уж апогей неопределенности! Прямо какое-то кощунство! «Думайте сами»! Как будто без опыта, накопленного человечеством, вообще можно думать…

Помедлив, он поставил книгу на место и зашагал вперед, к своей главной цели. Раздел «Наука и техника» находился в самом дальнем конце помещения. Там почти никого не было и стояла тишина доносился лишь приглушенный смех любителей анекдотов. Эпифан Эпифаныч любил копаться среди книг этих двух стеллажей. Нередко удавалось найти что-то стоящее, хотя чаще всего он потешался над наукообразными разглагольствованиями какого-нибудь автора, мнящего себя величайшим ученым всех времен и народов…

В глаза бросилось интригующее название – «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями». Профессор взял книгу в руки, оценил внешний вид и стал листать. После краткого осмотра выяснилось, что этот увесистый том изобилует графиками и таблицами, а иллюстрации отсутствуют. Однако это не остановило Эпифана Эпифаныча. Открыв главу «Относительность познания», он прочел: «Все, что мы узнаем – это лишь какое-то приближение к истине, ведь мы знаем, что знаем еще не все законы. Любой закон, включая всеобщий, имеет свои границы применимости, так как его формулировка основывается на знаниях данного промежутка пространства-времени. А так как познание бесконечно, то любой, даже всеобщий, закон всегда является лишь частью всеобщего закона Природы, базирующегося на более высоком уровне знаний».

Неплохо, неплохо… Конечно, автор здесь не оригинален, но зато достаточно ясно и кратко выразил старую банальную идею. Эх, ему бы ознакомиться со статьей «Проблема относительности в исторической методологии», которую Эпифан Эпифаныч написал еще лет двадцать назад. Ну да ладно, почитаем дальше…

«Чтобы проверить научную гипотезу, ученые проводят эксперименты или устанавливают и анализируют факты. А поскольку и экспериментов, и фактов великое множество, рано или поздно можно подтвердить или опровергнуть любую гипотезу». Эпифан Эпифаныч сурово нахмурился. Ему решительно не понравилось это беспардонное заявление.

«Любую гипотезу»… А вот и нет! Есть твердые факты, которые можно выявить, и потом с ними работать. Земля круглая? Круглая. Солнце горячее? Горячее. Снег белый? Белый. И так далее… Ладно, еще один абзац, и хватит.

И Эпифан Эпифаныч прочитал: «Хотя мы привыкли верить в незыблемость многих своих убеждений, на самом деле они не такие уж истинные. Например, мы считаем Землю круглой, Солнце горячим, а снег белым. Казалось бы, что здесь можно возразить? Однако возразить можно. Как известно, Земля не соответствует форме идеального шара, к тому же постоянно меняет свой рельеф, хотя и достаточно медленно. Солнце горячее лишь в отношении людей и планет, а по сравнению с более крупными звездами оно, как ни странно, холодное. Ну, а снег мы воспринимаем белым лишь потому, что наши органы зрения устроены соответствующим образом». Ну и аргументы, возмущенно подумал профессор. Какая-то антинаучная галиматья! Эпифан Эпифаныч не терпел, когда ему возражали…

– Наивная книга, не правда ли? – небрежно спросил кто-то. Профессор поднял взгляд. К нему обращался гражданин в длинном черном плаще. Раньше, бывая в магазинах и прочих людных местах, Эпифан Эпифаныч иногда заговаривал с незнакомыми людьми, задавая им вопросы научно-философского характера. Если человек откликался, он проводил просветительские беседы на различные темы. Но если кто-то обращался первым, Свиридов обычно реагировал холодно.

– Почему же вы так считаете? – с достоинством спросил он.

– Ну, как же… – насмешливо произнес гражданин. Прогрессивное человечество уже давно начинает осознавать, что все не так просто, как кажется.

– Полагаю, вы заблуждаетесь, возразил профессор. Все просто. Просто – для тех, кто знаком с достижениями науки, с се открытиями в области квантовой физики, астрономии, истории…

И тут незваный собеседник неожиданно разразился целой речью. По его мнению, реальность была чем-то вроде коллективного самообмана, который связывал восприятие каждого отдельного человека. Но Эпифан Эпифаныч и не думал впечатляться – даже несмотря на цитату из романа Пелевина «Чапаев и Пустота». Свиридов поднаторел в дискуссиях еще со студенческой скамьи, и запросто мог обрушить на оппонента гораздо больше литературных и философских цитат. Однако самоуверенность оратора вскоре перешла все границы.

– Понимаете? назидательно спросил он. – Это, можно сказать, Абсолютная Истина…

– Молодой человек! строго сказал профессор. Хотя вы еще и молоды, но должны понимать, что в мире нет абсолютных истин.

– А эта истина абсолютна? – спросил гражданин в плаще.

– Не иронизируйте, молодой человек! Наука всегда опиралась на опыт, в отличие от невежественных обывателей, слепо верящих в то, что они хотели верить!

Да, нахальная нынче пошла молодежь… Пора уходить зачем тратить время на бесполезные споры? Профессор отставил книгу в сторону и задумался. Что бы такое сказать напоследок?

– Вы путаете собственные фантазии с фактами. А факты, молодой человек, говорят сами за себя! Эпифан Эпифаныч развернулся и быстро пошел прочь.

«Похоже, задел! не без злорадства подумал он. А то возомнил о себе невесть что…». Но в то же время, он чувствовал задетым и себя. А что, если он – профессор Эпифан Эпифаныч Свиридов, тоже в чем-то ошибается? Ошибается, причем давно и упорно? Эпифан Эпифаныч улыбнулся. Как такое может быть?

Или – все-таки может? Неужели есть кто-то умнее, чем он сам? Эта мысль когда-то доставляла Эпифану Эпифанычу невероятные страдания. В молодости и в зрелом возрасте он славился честолюбием, но затем стал скромнее. А теперь даже гордился своей скромностью. Да, немногие со столь высоким статусом так спокойно относятся к своим достижениям… Вон, престарелый академик Крючников до сих пор при каждом удобном случае вспоминает, как ему однажды чуть не присудили Главную Научную Премию. Ни одна местная научная конференция, но традиции начинающаяся с Приветственного Слова Крючникова, не обходилась без этого рассказа. Ну, а сам Эпифан Эпифаныч запросто мог обойтись без упоминания о своих регалиях и карьерных перспективах. Хотя, конечно, собеседникам следовало знать, что они имеют дело не с простым интеллигентом, а с профессором…

Свиридов с досадой подумал, что не представился. Тогда гражданин в плаще сразу бы понял, что они в разных весовых категориях. Ну да ладно, это не гак уж важно…

Так, а вот и раздел «История»… Эпифан Эпифаныч с предвкушением улыбнулся. Да, уж здесь-то он расслабится и получит море удовольствия. История его любимая епархия. Во-первых, потому что это, по словам Цицерона, «наставница жизни». Во-вторых, именно в этой научной области Эпифан Эпифаныч наиболее преуспел. В-третьих, здесь стоят ею книги. Он бережно дотронулся до корешков своих монографий. «Удивительные закономерности формирования землепользования в Сибири», «Хлеб и масло для России и Сибири», «Загадочные парадоксы промышленного развития Тобольска»… Эпифан Эпифаныч старался выбирать такие названия, чтобы привлечь не только специалистов, но и массового читателя.

Любуясь своими произведениями, профессор преисполнился сознанием собственной значительности и некоторое время размышлял. Что и говорить, в научном мире он весьма крупная величина. И чем больше напишет, тем будет крупнее… Для этого нужны, конечно, соответствующие условия – прежде всего благоприятный психологический климат, поддержка дома. Эх, Марья, Марья… Эпифан Эпифаныч укоризненно покачал головой и вздохнул. Действительно, «счастье – это когда тебя понимают», как говорили в каком-то фильме…

– Кому нужны все эти книги? – хрипло проговорил кто-то справа.

Эпифан Эпифаныч медленно обернулся.

– Эх, люди! Ну зачем все это читать? Просто тратите даром время.

Противник чтения оказался краснолицым дородным господином.

Куртка расстегнута, выпирает толстый живот, обтянутый серым свитером, волосы всклокочены, лицо кривится в презрительной усмешке… Да, едва ли это интеллигент.

– Вы хотите сказать, что история не нужна?! – возмущенно ответил Эпифан Эпифаныч.

– Нету никакой истории. – небрежно ответил краснолицый. Прошлое прошло, и его не вернуть.

– Что же есть?

– НЛО – вот это есть. В это я верю. – в голосе краснолицего зазвучало уважение.

У Эпифана Эпифаныча было сложное отношение к НЛО. В принципе, он вполне допускал существование инопланетян. В самом деле, с какой стати отрицать возможность внеземной жизни? Однако эта тема связана со множеством фальсификаций. Все эти истории о похищениях и контактах просто поражали своим гигантским количеством и неправдоподобностью – и Эпифан Эпифаныч брезгливо выключал телевизор, когда начиналась очередная передача о «таинственных событиях». Другое дело – настоящие научно-популярные передачи, вроде «Истории будущего», «Вперед, в космос!» или «Зачем нам иные миры?».

– Надо смотреть в глаза реальности, строго сказал профессор. Л это значит, заниматься наукой… Например, историей. Вот вы как считаете, куда идет Россия?

– В будущее.

– Эх, вы! В истории нашей страны всегда были две тенденции западная и восточная. Вот, к примеру, эпоха Временного правительства – это проявление западной тенденции. Кстати, я написал об этом пару книжек… Так вот, либерализм и коммунизм…

– Либерализм и коммунизм – это одно и то же, – пренебрежительно перебил краснолицый. – И в том, и в другом масса недостатков…

– Что же вы предлагаете взамен?

– Ха! Сначала надо отменить их, думать потом будем.

Повисла напряженная тишина. Эпифан Эпифаныч прикидывал, как бы ответить. Можно просто ехидно усмехнуться и сказать: «Ваша затея отнюдь не новаторская». Можно усилить сарказм, сказав: «Прекрасно! Но имейте в виду – те, кто думает потом, а не заранее, пожинают горькие плоды страданий». Можно многозначительно промолчать. А можно вообще бросить убийственную фразу: «Прогнозируя последствия воплощения вашей идеи на практике, следует отметить их нереалистичность. Ведь такое тотальное разрушение, которое вы предлагаете, входит в противоречие с коллективным желанием населения сохранить стабильность». Эпифан Эпифаныч задумался, выбирая ответ, и человек с красным лицом опередил его.

– А вообще-то я думаю, – произнес он неожиданно притихшим, мечтательным тоном. – Иногда, когда я вечерами смотрю на звезды… это, конечно, нечасто бывает, вы не думайте… в общем… короче, вот бы человечество вышло в космос…

– Не бывать этому! – воскликнул кто-то.

Эпифан Эпифаныч недоуменно обернулся. Оказалось, что рядом стоит человек с длинной бородой и тюрбаном на голове. А, это ведь тот проповедник «самой лучшей в мире религии», который подходил на остановке…

– Повелитель Меркурия этого не допустит. – серьезно сказал бородач.

– Простите, с кем имеем честь беседовать? – осведомился Эпифан Эпифаныч.

– Можете звать меня Порфирием, – ответил проповедник.

– И чем же вызвано ваше столь резкое заявление?

Свиридов внимательно смотрел на Порфирия, ожидая его реакцию. Если сила подчеркнутой вежливости подействует, можно продолжать разговор. Почему бы и нет? Ведь можно будет проявить свои лекторские способности, продемонстрировать собеседникам мощь научного мышления… Однако человек с красным лицом снова взял слово.

– Слушай, ты! Чего тебе надо? – грубо спросил он.

– Погодите, коллега. – мягко прервал профессор. – Возможно, молодой человек собирается сообщить нам какую-то важную информацию. Давайте выслушаем, и уж потом решим, вступать ли в общение с ним.

Краснолицый презрительно хмыкнул, но промолчал. Лицо проповедника изменилось, выдавая волнение.

– Понимаете, мы часто недооцениваем влияние Меркурия. – торопливо заговорил Порфирий. – Мы думаем, что от нас зависит все, в то время как от нас зависит очень и очень немногое. Наша судьба, наша жизнь – все на самом деле подчиняется Повелителю Меркурия…

– Молодой человек! – строго произнес Эпифан Эпифаныч. – Жизнь людей определяется историей их страны. При чем здесь ваш Меркурий?

В ответ проповедник привел ненаучную аргументацию. Он стал ссылаться на астрологию – на эту презренную лженауку! Эпифан Эпифаныч предложил перевести дискуссию в чисто научную плоскость, выразив готовность побеседовать о Меркурии в астрономическом смысле, как о планете, и тут снова вмешался краснолицый. Между ним и проповедником разгорелся спор о ценности Меркурия, о его планетарных достоинствах. Больше всего профессора удивила осведомленность сторон, ведь они явно не обладали научной квалификацией! Краснолицый, который между делом представился Петровичем, с легкостью приводил данные о свойствах атмосферы, химическом составе и размерах Сатурна и Юпитера. Это вызвало мрачное выражение на лице проповедника – тот переживал за Меркурий, размеры которого были намного скромнее. Затем оппоненты вдруг стали выяснять, на каких планетах они бывали. Эпифану Эпифанычу это очень не понравилось. Ведь разговор только-только перешел в научную плоскость и можно обсудить еще столько интересных вещей…

– Уважаемые коллеги, мы чересчур отвлеклись! – умоляющим тоном произнес он. – Я ценю ваш юмор, но давайте продолжим наш диспут…

– Нет уж, мне уже хватит… – Петрович зевнул. – Домой пора… Ладно, всем пока.

Тяжело переваливаясь, он удалился, а Порфирий заявил, что диспута не получится. Дескать, людям нужна не наука, а та «истина» о Меркурии, которую он проповедует. В ответ Эпифан Эпифаныч предложил это проверить, обратившись к нейтральной, незаинтересованной стороне. Порфирий согласился, и они принялись искать потенциальных собеседников. Ближайшие посетители находились у самых длинных стеллажей книжного магазина, над которыми висела манящая надпись «Неведомое и непознанное». Судя по всему, они явно принадлежали к рабочему классу – их одежда состояла в основном из телогреек, шапок-ушанок и кирзовых сапог.

– Давайте обратимся к рабочим массам. – предложил профессор. – Эти люди знают правду жизни – и наверняка помогут разрешить нашу дилемму.

Проповедник важно кивнул, и они подошли к рабочим. Судя по одежде, это были строители.

– Позвольте обратиться к вам, уважаемые граждане! – сказал профессор. – Если не возражаете, я хотел бы подискутировать… э-э-э… побазарить с вами на одну важную тему.

– Ну, чего? – проворчал один строитель.

– Вот этот молодой человек скептически отзывается о науке и технике! Похоже, что он склонен отрицать пользу электричества, водопровода и канализации…

Рабочие переглянулись.

– Ну, это ты, брат, зря так! – укоризненно покачал головой один.

– Позвольте внести существенную поправку, – отчеканил Порфирий.

– Я не против элементарных жизненных удобств. Но ведь главное – духовное, а не материальное…

– Чего-о?! Да ты, я гляжу, хорош впаривать… А попробуй-ка отстоять на смене от звонка до звонка! Попробуй цемент потаскать! Что, слишком материально?

– Вот видите! – улыбнулся профессор. – Не так-то все просто!

Порфирий с раздражением смотрел на него, явно борясь с желанием изречь какое-нибудь грозное пророчество. Но это желание проиграло, и проповедник с величавым видом отошел в сторону.

– Ишь, как нос-то задрал! – ухмыльнулся строитель.

Оставшись наедине с рабочими, профессор миролюбиво посмотрел на них. Конечно, невежественные обыватели, но в принципе, это поправимо. Сколько великих ученых произошло из простого народа, взять хотя бы Ломоносова. Вот и он сам – из достаточно простой семьи…

Строители глядели выжидающе, и Эпифан Эпифаныч понял, что пора что-нибудь сказать.

– Вы читали мои книжки? – осведомился он. – Я…

– А кто вы, писатель, что ли? – проворчал один парень.

– Я – ученый, – небрежно, с сознанием собственного достоинства ответил Эпифан Эпифаныч. – Моя фамилия Свиридов.

Ответ публики оказался неожиданным. Вместо восхищенного молчания, которое Эпифан Эпифаныч привык ждать в таких случаях, последовала негативная реакция.

– Подумаешь, ученый! Мы ведь тоже не лыком шиты! – раздались нестройные выкрики. – В школе тоже небось учились!

– Я понимаю, но ведь вы не знаете многих важных вещей. Например состав атмосферы Венеры, основные гипотезы о при-чинах вымирания динозавров… Статистические данные о переселенцах Сибири вам тоже, скорее всего, неизвестны…

– Папаша, ты здесь не по адресу! – вдруг с угрозой произнес один из рабочих.

Эпифан Эпифаныч растерялся.

– Но ведь вы стоите здесь не просто так. Раз пришли в магазин, значит, решили приобщиться к знаниям…

– Да каким знаниям! Мы просто погреться зашли!

– Но разве вы… Рабочие нахмурились. Хотя они молчали, Эпифан Эпифаныч ощутил коллективное недовольство, словно угрожающее пчелиное жужжание. Что ж…

– В таком случае, я вынужден удалиться, – холодно сказал профессор и направился прочь. Однако его уход, как и уход проповедника, не остался без комментариев.

– Ишь, интеллигент выискался!.. Сидят на шее у трудового народа!

Эпифан Эпифаныч печально шагал, приближаясь к стеллажу «Психология». Да, эти граждане явно не прониклись сознанием того, с кем имели честь разговаривать… И науку они тоже, мягко говоря, недооценивают… Ну да ладно. В конце концов, не все становятся Ломоносовыми.

Подобное бывало и раньше – иногда кто-нибудь принимался критиковать те или иные идеи Эпифана Эпифаныча. Изредка это происходило даже на лекциях, когда какой-нибудь студент желал показать, что не лыком шит. Но такие протесты он легко устранял, пользуясь властью лектора. А этим товарищам двойку не поставишь и из помещения не выгонишь… Что ж, книжный магазин – общественное место, и с этим ничего не поделаешь.

Но была еще одна ошеломляющая мысль, которая особенно удручала Эпифана Эпифаныча. Он привык посматривать на других сверху вниз, с высоты своих научных достижений. А теперь другие свысока посмотрели на него! Раньше Эпифан Эпифаныч предпочитал не задумываться о том, что к нему могут относиться, так же, как он к другим. Но сейчас факт презрительного отношения был налицо, и надо как-то залечить раны, нанесенные самолюбию…

Как же это сделать? «Решение задачи содержится в ней самой» – любил повторять академик Крючников, старый учитель Свиридова. Как можно применить эту идею в данной ситуации? Задача в том, чтобы забыть о причиненной обиде. А для этого следует преисполниться чувством важности, осознать, что ему есть чем гордиться… Вот и ответ! Нужно на практике использовать свои способности…

Эпифан Эпифаныч внимательно осмотрел ближайшие книги. «Как стать счастливым»… «Стратегия и тактика общения»… «Как превратить беспокойство в спокойствие»… Ага, вот то, что надо! И.И. Иванов, «Наука, мышление и здоровье». Сейчас он полистает это произведение со столь претенциозным названием, и мысленно покритикует автора. Наверняка ведь есть за что…

Эпифан Эпифаныч раскрыл избранную книгу в начале и прочитал: «Мышлением можно управлять, а можно подчиняться его шаблонам, то есть рассуждать привычными способами. Осознанное управление своими мыслями происходит при практике целостного мышления, не ограниченного жесткими убеждениями».

Пожалуй, с этим можно согласиться… Взять хотя бы недавних собеседников – краснолицый Петрович зациклен на своих НЛО, проповедник Порфирий – на «священном» Меркурии. Понятно, что это их ограничивает, они не могут управлять своими косными мыслями… Другое дело – он сам. Уж он-то, профессор и будущий академик, мышлением управлять умеет. Иначе и быть не может – трудно быть ограниченным, имея столько научных заслуг… Эпифан Эпифаныч подбоченился и оглянулся. Но поблизости не было никого, способного разделить его восторг.

Хорошо, почитаем дальше… «Мышление становится целостном благодаря соотнесению с общим психофизическим состоянием человека. Роль состояния можно отрицать или недооценивать, но оно всегда влияет на мышление – вопрос лишь в том, насколько мы это осознаем.

Мышление зависит от питания, двигательной активности, расслабленности и дыхания, его характер определяется также степенью психического спокойствия. При успокоении возрастает способность к осознанному мышлению. Спокойный человек может управлять скоростью своих мыслей, глубоко осознает их смысл и связь с собственными желаниями и убеждениями». Что ж, можно согласиться и с этим. Настроение стало благодушным, и Эпифан Эпифаныч не спешил переходить к критике. Если автор пишет здравые вещи, почему бы не согласиться?..

Конечно же, физическое состояние влияет на состояние ума. Эпифан Эпифаныч вспомнил, как однажды не выспался и рано утром отправился читать лекцию. И что из этого вышло? Получилось, честно говоря, не очень хорошо. Эпифан Эпифаныч клевал носом, глаза постоянно норовили закрыться, а язык заплетался. Хорошо еще, что студенты и сами пребывали в подобном состоянии, поэтому наверняка ничего не заметили…