Текст книги "Объявленный Армагеддон"

Автор книги: Александр Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 4

Зенон восседал на стуле в тиши родного кабинета перед основательно раздолбанным «Занлангом» и тупо пялился на вставленный в печатную машинку девственно чистый лист бумаги, не зная с чего начать свой отчет. На словах он, конечно же, поведал о своих приключениях генералу еще на берегу Кугультыка, теперь все это необходимо было излить на бумагу сухим канцелярским языком – то есть без всякой эмоциональной подоплеки и прочей лирики.

Обычно написания отчетов не требовали от Зенона каких-то особенных умственных напряжений, но сегодня будто заклинило. В голове полнейший раскардаш, мысли прыгают с одного на другое. Мало того, перед глазами постоянно мельтешат какие-то смутные образы: кривляющиеся уродливые морды и ужасающие своей реалистичностью картины Геенны Огненной. Лишь теперь Зенон окончательно осознал, что находился буквально на волосок от ужасной гибели, и понимание этого неприятного факта напрочь выбивало его из колеи…

Там на берегу озера юношу для начала основательно затискали, да так, что у него после этого еще долго болело изрядно помятое тело, потом Герхард Бен Розенталь учинил ему допрос с пристрастием. Конечно же, юноша попытался взвалить всю вину за произошедшее на свои плечи: мол, форс-мажорные обстоятельства потребовали незамедлительного принятия решения, иначе могли пострадать разумные существа, к тому же появился реальный шанс взять в плен одного или парочку одержимых демоном.

Генерал лишь мельком взглянул на связанных безликих и как бы небрежно поинтересовался:

– А пасти-то для чего им заклеил?

– На всякий случай, ваше превосходительство! – вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал Зенон, затем более спокойным тоном пояснил: – Чтоб поменьше вякали, не колдовали, ну и не привлекали внимания.

– Ладно, – махнул рукой генерал-аншеф и наконец-то снизошел до похвалы: – Молодец батенька, орден на сей раз я тебе не обещаю – спина раньше времени согнется от изобилия побрякух, но премию из моего личного фонда получишь, к тому же благодарственные письма родителям и в училище сегодня же отправим. До обеда можешь отдыхать, но чтобы к пяти часам у меня на столе лежал самый подробный отчет о твоих немыслимых подвигах! Принесешь лично! – И, покачав головой, неожиданно воскликнул: – Это ж надо, противотанковой ракетой, да по боевому кораблю! – В ответ на немой вопрос юноши, Герхард Бен Розенталь указал рукой в сторону удалившихся на приличное расстояние дирижаблей. – Откуда знаю? Воздухоплаватели доложили по рации. – Затем обер-полицмейстер перевел взгляд на стоящего рядом Вельмира Максая и, кивнув головой в сторону пленных, приказал: – Этих срочно тащи на Зону! Что хочешь с ними делай, но к вечеру вытряси из них все, что касается предстоящего вторжения!

На что грандмаг кивнул головой.

– Будет исполнено, Герхард.

Зенона ничуть не покоробило то, что генерал при обращении к нему перешел от вежливо-холодного «вы», к отечески-заботливому «ты». Более того, юноша был несказанно рад столь кардинальной перемене. Это означает, что на самом высоком уровне местной полицейской власти молодого офицера окончательно признали за своего. Однако он был несказанно удивлен тем, что его сосед по квартире запросто называет начальника всей губернской полиции Герхардом.

«Сколько же они вместе вылакали, прежде чем перейти на «ты»?» – усмехнулся про себя юноша, однако внешне никак не проявил столь крамольную мысль.

Потом Зенона на одной из дежурных машин подбросили до дома Маары Бушуй. Эниэль и Зуур эр Шуур вызвались сопроводить героя. По дороге он узнал много нового интересного. Оказывается, сегодня примерно в час пополуночи группа неизвестных лиц (как потом оказалось одержимых демоном) в количестве одной дюжины попыталась проникнуть на территорию Зоны. Что им там было нужно, доподлинно не известно, поскольку при подходе к бетонному ограждению они были обнаружены часовыми, и в ответ на требование остановиться, открыли беспорядочную автоматную пальбу. Никто из боевиков так и не пожелал сдаться, поэтому все они были уничтожены пулеметным огнем на дальних подступах к периметру. Памятуя о недавней неудачной попытке проникновения в лагерь трех смертников, их даже не особенно-то и пытались взять в плен. После боя у нападавших обнаружилось мощное взрывное устройство, с помощью которого они рассчитывали проломить бетонное ограждение. Однако нет худа без добра. Во время перестрелки выяснилось, что после гибели телесной оболочки носителя, демоны уже не взрываются как мощные авиационные фугасы, а без особенного шума (хотя по-прежнему внешне весьма эффектно) покидают данную реальность. Похоже, обитатели сопредельного континуума оказались существами весьма жизнелюбивыми, и перспектива безвременного ухода в мир иной их особенно не вдохновляла. Поэтому они постарались всеми возможными способами обезопасить свои демонические сущности от любых фатальных случайностей и нашли способ возвращения в свою вселенную, избежав полной аннигиляции. Данное открытие позволило спасти жизнь оказавшемуся в критической ситуации юноше. Если бы не было известно об этой новой способности демонов, Бен Розенталь ни за что не рискнул бы отдать приказ экипажам боевых дирижаблей уничтожить вражеский катер в непосредственной близости от Кряжска.

Что касается угона ханьского бронекатера, случилось это примерно сутки назад. Согласно официальной информации, полученной от ханьских властей, нескольким проституткам, прибывшим на борт боевого корабля для ублажения экипажа, удалось каким-то непонятным образом убедить капитана и остальных членов команды покинуть базу и направиться к берегам Великой Рутании. Несложно было догадаться, кем были те самые «проститутки», и как именно им удалось уговорить бравых моряков отправиться на столь сомнительную прогулку.

В связи с нападением на лагерь магов в Синих горах и полученной информацией об угоне боевого корабля, был поднят по тревоге местный гарнизон, и приведены в повышенную боевую готовность пограничные части по всей длине границы с Ханьской Деспотией. Офицеры полиции также получили срочный приказ явиться в управление. Группа Вельмира Максая должна была отправляться в Керен Мушук для расследования обстоятельств нападения на лагерь магов, но тут в дежурную часть стали один за другим поступать звонки о том, что Зенон Мэйлори влип в очередное героическое предприятие и требует, чтобы к нему незамедлительно прислали подкрепление. Кроме того, наблюдательными береговыми службами погранвойск был наконец-то обнаружен пропавший торпедный бронекатер сопредельной державы и, судя по курсу, направлялся он не куда-нибудь, а прямиком к кладбищу списанных судов. Поскольку наш герой находился в тот момент в самой непосредственной близости от вышеупомянутого места, несложно было догадаться, что излишне инициативный поручик непременно предпримет все меры для задержания нарушителя границы, поскольку по меткому выражению самого Бати «зело борз и вельми неугомонен».

Чтобы хоть как-то обезопасить своего подчиненного, Герхарду Бен Розенталю пришлось срочно связаться с военными, с просьбой направить к месту предстоящих событий боевой дирижабль. Узнав о катере-нарушителе, вояки расщедрились и выделили в распоряжение генерал-аншефа аж целых два воздушных судна. То, что воздушные корабли оказались весьма своевременно над бухтой Юртаг, было для Зенона чистым везением – опоздай они всего на пару секунд, и его песенка была бы спета.

И все-таки недаром народная пословица гласит: «Хорошо то, что хорошо кончается». Не в характере Зенона было пугаться того, что могло бы произойти, но не случилось. К тому же полная и окончательная «индульгенция», полученная от самого генерала, несомненно, стала бальзамом для его души, скукожившейся в ожидании неминуемой кары. Откровенно говоря, юноша даже не надеялся получить какие-либо моральные или материальные бонусы за проявленную инициативу, скорее самое суровое наказание. Поэтому известие о денежной премии и благодарственных письмах он воспринял даже с большим удовольствием, нежели неожиданно свалившуюся на него Алмазную звезду и прочие награды и поощрения. Однако не следует считать нашего героя неисправимым корыстолюбцем или тщеславным гордецом – так уж устроено всякое живое существо, что после ненастья, оно от всей души радуется первому солнечному лучу, тем более в тех случаях, когда, казалось бы, неотвратимая буря, едва появившись на горизонте, отвернула в сторону. Конечно, Зенон понимал то, что сделал большое дело, захватив трех безликих, допрос которых во многом прояснит ситуацию относительно ожидаемого вторжения. И все-таки он также прекрасно осознавал, что действовал исключительно по собственной инициативе, а всякая инициатива чаще всего бывает наказуема.

К тому моменту, когда дежурный «воронок», противно скрипя основательно поношенными тормозами, замер как вкопанный у дома Маары Бушуй, все дурные мысли из головы юноши успели куда-то улетучиться. И не мудрено, молодым людям со здоровой психикой обычно свойственно легкомысленное отношение к житейским реалиям, им абсолютно чужды любые проявления душевного самоедства и мазохизма, иже с ними все прочие нервические комплексы.

На пороге дома его встретили тетушка Маара и кот Василий. При одном взгляде на перепачканного непонятно в чем постояльца хозяйка категоричным тоном заявила, чтобы тот немедленно оставил одежку на полу веранды, а сам, не заходя в «апартаменты», пулей летел в баню. Благо старушка по утряне почувствовала легкую ломоту в костях и решила изгнать надвигающуюся хворь «старинной народной методой». Но пока баня протапливалась ломота, как-то сама собой, прошла, соответственно, необходимость в срочных тепловых процедурах отпала. Тут нарисовался постоялец, моральное и физическое состояние которого, по мнению умудренной жизненным опытом женщины, прямо-таки как по заказу требовало «банного сугрева».

Зенон никогда не считал себя каким-то особенным охотником до банных процедур и ритуалов, хотя попариться любил и знал в этом толк. Войдя в прогретое помещение парильни, наш герой первым делом плеснул полковша кваса на раскаленную едва ли не докрасна каменку, затем долго лежал на полоке, пережидая, когда осядет обжигающий кожу пар. И лишь после того, как тело достаточно прогрелось и покрылось мелкими бисеринками пота, он вооружился березовым веничком, предварительно распаренным хозяйкой в крутом кипятке и принялся безжалостно охаживать себя со всех сторон…

Через час основательно разомлевший и умиротворенный он сидел за столом на веранде в компании добрейшей Маары Бушуй и снующего взад-вперед кота. К вящему удовлетворению хозяйки, высоченная стопка свежеиспеченных блинов уменьшалась прямо на глазах вместе с разложенными по тарелкам и блюдечкам паюсной икоркой, нежнейшим омулевым балычком, солеными рыжиками и прочими деликатесами.

– А ты сметанку попробуй, – хлебосольная хозяюшка пододвинула миску, до краев наполненную белой, как снег и густой, как взбитые сливки сметаной, чуть ли не под нос изголодавшемуся за ночь юноше. – У соседки ее беру. Не знаю, чем она своих буренок кормит, но продукт у нее всегда получается преотменный.

– У-у-у! Восхитительно, тетушка Маара! – закатил глаза к потолку Зенон, попробовав предложенное угощение. – Такой чудесной сметаны никогда не пробовал.

Едва лишь в комнате прозвучало заветное слово «сметана» Василий принялся бодать своей громадной головой поочередно ноги хозяйки и Зенона, оглашая при этом веранду душераздирающими воплями.

– Окстись, Василище! – двинула ногой неугомонного кота по черному боку старушка. – Сколько ж в тебя влазит?! – Но все-таки, сменив гнев на милость, щедро отвалила ненасытному котяре в стоящую на полу миску вожделенного продукта. – Ладно, лопай, иначе не угомонишься.

Воспользовавшись наступившей тишиной, старушка пододвинулась поближе к постояльцу и, подмигнув хитрым глазом, тихонько спросила:

– Зенонушка, а ты часом не знаешь, чего это нынче ночью случилось? Звонили из управления раза четыре, все тебя спрашивали. А тебя – то и нет на месте. Поначалу я подумала, что задержался у крали своей. Не мудрено – дело молодое. Потом, правда, скумекала, что Кайлочка тут не при чем, потому как на свиданки в спортивных костюмах ходят только охламоны сиволапые, да и Кайла не такая девушка, чтобы по ночам кавалеров через окошко в избу пущать. К тому же кобуры с пистолетом на месте не оказалось. А когда под кроватью Вельмира не обнаружилось ящика зеленого такого, тут уж я сразу и сообразила, что не просто так один мелкий с рынка у мово дома весь вечер ошивался…

«Вот это да! – подумал Зенон. – Не старуха, а самый настоящий опер: и Туза срисовала, и «ПП», и ящик с оружием».

– …к бабке-гадалке не ходи, мой постоялец пошел кого-то выручать. Так вот, Зенонушка, поведай баушке любопытной, что там ночью на озере творилось? Ты ж наверняка там был. Говорят, в районе корабельного кладбища здорово шумели, и сверкало, чисто как на праздник какой. Война что ль ожидается с ханьцами, али как? Ежели война, так нужно солью, спичками и сахаром запасаться, да муки прикупить пару-тройку мешков, ну там сальца насолить, пару туш в морозильник определить и еще…

– Тетушка Маара! – гаркнул Зенон, да так, что стаканы в алюминиевых подстаканниках зазвенели, а увлеченный вылизыванием давно опустевшей миски Василий вздрогнул и поднял удивленную мордашку на постояльца. – Какая война?! Какие запасы?! Просто пираты захватили скоростной бронекатер сопредельного государства и пытались переметнуться на нем в Рутанию. Поскольку банда, не пожелала сдаться нашим пограничникам, было принято решение атаковать корабль. Конечно, инцидент полностью не исчерпан: ханьцы наверняка предъявят счет за потопленный катер, а наши выразят протест по поводу самого факта нарушения государственной границы. Но сами подумайте, разве из-за такого пустяка может начаться война?

– Так-то оно так, – тяжело вздохнула хозяйка, ничуть не успокоенная компетентными заверениями Зенона, – но все-таки соли, спичек и муки прикуплю непременно. – Но, взглянув на опустевшую тарелку с блинами, тут же всплеснула руками и громко запричитала: – Вот же старая пустомеля, кормлю тебя баснями, тем временем, как в печи жаркое из молодого барашка пересыхает!..

После обильного завтрака юноша поблагодарил от всей души заботливую старушку и сразу же поднялся в свою комнату. Половина десятого. Можно было бы, конечно, немного вздремнуть, поскольку генерал приказал ему отдыхать до обеда, но Зенона непреодолимо влекло в управление вовсе не потому, что этого требовали какие-то срочные дела. Ему хотелось как можно быстрее взглянуть в бездонные глаза Кайлы Ноумен, чтобы всеми доступными средствами успокоить девушку. Пожив хоть и не очень долгое время в провинциальном городишке, наш герой успел по достоинству оценить способность местных жителей генерировать самые невероятные слухи. К тому же, скорость их распространения, была просто фантастической. Поэтому пусть лучше любимая увидит его целым и в добром здравии, чем кто-нибудь из доброхотов поведает ей о том, что в боевом столкновении с демонами ему оторвало сразу же все четыре конечности, а заодно и голову.

Выйдя из дома на свежий воздух, наш герой с удовлетворением отметил, что с юга на Кряжск надвигается темная масса наполненных по самую завязку влагой и электричеством облаков. Грозовой фронт занимал пока всего лишь треть небосвода и еще не добрался до города, но в воздухе уже ощущалось легкое дуновение прохладного ветерка. Редкие прохожие, опасливо поглядывая в сторону сверкающих электрическими разрядами туч, спешили еще до начала ненастья попасть под защиту надежных стен и крыш. По мере приближения грозового фронта, ветер усиливался, и к тому моменту, когда Зенон переступил порог родной конторы, на Кряжск обрушился самый настоящий ураган. Впрочем, буйство воздушных стихий продолжалось недолго, стоило лишь первым каплям дождя коснуться истосковавшейся по влаге земли, ветер тут же поутих, уступая место ровному шуму низвергающихся с небес водяных струй, ярким всполохам и устрашающему грохоту грозовых разрядов.

Первым делом Зенон направился к генеральскому кабинету. Попадавшиеся ему навстречу знакомые, малознакомые и вовсе незнакомые коллеги бурно приветствовали новоявленного героя, не побоявшегося вступить в единоборство с вражеским кораблем и спасшим от верной гибели не один десяток пусть и не очень законопослушных, но все-таки законных граждан Великой Рутании. Юноша не мог предположить, что всего-то за одну ночь его популярность приобретет столь грандиозные масштабы, поскольку даже солидные полковники – начальники смежных отделов не считали для себя зазорным покровительственно похлопать простого поручика по плечу и напутствовать каким-нибудь добрым словом. А отъявленный сухарь и зануда Эдмун Кшиштофович Ягайла и вовсе по-отечески обнял его со словами:

– Хоть ты у нас прям настоящий Тадеуш Костюшко, но все-таки побереги себя, сынок!

Зенон никогда не слышал имя упомянутого майором героя, но по тому, с каким пиететом оно было произнесено, догадался, что этот самый Костюшко является светлым идеалом для Эдмуна Кшиштофовича.

Кайла была на своем рабочем месте. Встав босыми ногами на стул, девушка поливала из небольшой лейки цветы в одном из вазонов на стене. Она стояла спиной к двери и никак не отреагировала на появление в приемной Зенона – по всей видимости, была здорово занята какими-то своими девичьими мыслями. Воспользовавшись ситуацией, юноша потихонечку подкрался сзади к ничего не подозревавшей девушке и, нежно обняв ее за талию, подхватил на руки. За что и поплатился, получив за шиворот из лейки изрядную порцию освежающей влаги. Однако после того, как могучие руки поставили Кайлу на пол и развернули на сто восемьдесят градусов, до нее дошло, что коварным типом, посмевшим коснуться своими лапами секретарского тела, был не какой-нибудь пронырливый опер, явившийся на прием к генералу, а никто иной как ее суженый. Сначала Кайла недоуменно захлопала своими длиннющими ресницами, но, осознав всю нелепость сложившейся ситуации, громко от всей души рассмеялась. Поначалу нашему герою с его подмоченной (в переносном, разумеется, смысле) репутацией было не до шуток, но, глядя на искренне веселящуюся Кайлу, даже он не смог сохранить серьезную мину на своей физиономии.

Изрядно повеселившись, влюбленные обнялись и (как это ни банально звучит) слились в горячем сладком поцелуе. В эту минуту во всем мире для них не существовало ничего кроме их всесокрушающего чувства. Даже необъятное пространство сжалось в весьма ограниченный кокон, где были только двое: он и она, а неумолимый поток времени, будто специально притормозил свой бег, чтобы ненароком не потревожить молодых людей в этом их сакральном единении.

Впрочем, могущественные пространство и время оказались абсолютно бессильны перед грозным генерал-аншефом, как нарочно, решившим именно в этот момент выйти из своего генеральского кабинета. Одним своим появление Герхард Бен Розенталь вернул к действительности зарвавшуюся парочку, занимающуюся черте, чем на рабочем месте. Впрочем, генерал отнесся к происходящему с полным пониманием. Он лишь одобрительно хмыкнул и попросил девушку заглянуть к нему после того, как она «закончит заниматься посетителем». При этом Зенону показалось, что Бен Розенталь, заговорщически ему подмигнул, мол, одобряю, так держать.

Пунцовая от смущения Кайла тут же выпроводила Зенона из генеральской приемной, отчитав напоследок за то, что рисковал жизнью без ее ведома, и тут же помчалась выполнять указание своего босса. Так и не поняв, что имела в виду любимая, юноша воспринял ее довольно сумбурное выступление как типичное проявление женской логики – непостижимой для всякого нормального самца. Выбросив из головы незаслуженные по его глубокому убеждению упреки, довольный Зенон направился на свое рабочее место, составлять отчет о проделанной работе, поскольку хоть и понаслышке был прекрасно осведомлен о том, что генерал-аншеф органически не переваривает безответственных типов, манкирующих своими прямыми обязанностями.

Кабинет оказался заперт, поэтому, прежде, чем попасть туда, ему пришлось слетать к дежурному офицеру за ключами. На своем рабочем столе Зенон обнаружил записку, нацарапанную наспех его непосредственным начальником Вельмиром Максаем, из которой следовало, что грандмаг, эльфийка и огр еще утром отправились на Зону для проведения следственных мероприятий и что появятся они в управлении не раньше половины пятого.

Отсутствие товарищей в какой-то степени обрадовало юношу – никто не станет отвлекать от составления отчета мудреными вопросами или праздной болтовней. Повесив на спинку стула форменный китель, Зенон уселся перед древним «Занлангом», опустил обе пятерни на клавиатуру да так и замер в творческом ступоре, не зная с чего начать.

Наш герой сам себя считал напрочь лишенным литературного дара и даже в детстве, когда самые безнадежные двоечники пишут стихи, он не пытался удивить мир каким-нибудь поэтическим откровением, посвященным предмету своего тайного или явного обожания. Справедливости ради, стоит отметить, что анализы образов, литературных героев, а также сочинения на вольную тему выходили из-под его пера весьма и весьма недурственными. Благодаря своей начитанности и ясному уму, Зенон прекрасно владел словом и умел вполне внятно, даже не без определенных изысков изливать свои мысли на бумагу. Однако сегодня, как назло, его творческий дар будто заклинило. С одной стороны, ему хотелось по возможности точнее передать причины, побудившие его сломя голову броситься на помощь оказавшимся в беде разумным созданиям, с другой – он боялся переборщить, с описанием эмоциональной подоплеки своих поступков. Промаявшись в бесплодных потугах с полчаса, он приготовил себе порцию крепчайшего кофе и лишь после того, как со смаком употребил внутрь обжигающий напиток, мысли потекли в правильном направлении, как следствие его музыкальные пальцы с легкостью мотылька запорхали по многострадальным клавишам видавшей виды печатной машинки.

Составление отчета заняло целых три часа. К этому моменту гроза за окном миновала, тучи рассеялись, в небе вновь засияло солнце, изливая щедрую благодать на посвежевший Кряжск и его окрестности. Зенону даже почудилось, что бронзовый Сенай, вознесший над площадью Согласия свой карающий меч, как-то подобрел и собирался карать врагов без прежнего злого воодушевления.

Сложив листочки тремя ровными стопками (правила обязывают составлять отчеты в трех экземплярах), юноша сладко потянулся, аж косточки захрустели и глянул на часы. Без четверти три. Генерал назначил аудиенцию на пять часов, значит, относить отчет еще рано. Зенон поднялся со стула, прошелся по комнате и от нечего делать подошел к висевшему на стене проводному радио, повернул регулятор громкости. Из динамика донесся приятный голос уверенного в себе человека:

– …не поддаваться паническим настроениям! Еще раз повторяю: я как губернатор Синегорья, призываю граждан не верить распускаемым врагами Великой Рутании провокационным слухам! Имевший этой ночью место инцидент никоим образом не способен нанести даже незначительный урон добрососедским отношениям с нашим южным соседом! Заявляю с полной ответственностью: никакой войны с Ханьской Диспотией не будет!..

«Ага, уже зашевелились, – подумал Зенон и выключил радиоприемник, – значит, народ запаниковал и обстановка начала накаляться».

Юноша присел на стул, стоящий у окна, и, закрыв глаза, стал мысленно анализировать события последних дней.

Приехав в Кряжск, он, откровенно говоря, поначалу испугался, что сдохнет здесь от безделья и скуки. Провинциальный город, расположенный в тысяче эльфийских верст от столицы, казалось бы, что здесь может произойти из ряда вон выходящего? Ну лесорубы со старателями по пьяни схватятся; ну какой-нибудь ревнивый муж прищучит жену в объятиях соседа и в горячке порешит обоих разом, или наоборот – сам падет от руки коварных полюбовников; ну родня хитрым способом изведет задержавшегося на этом свете патриарха, чтобы завладеть каким-никаким наследством. Короче, при кажущемся изобилии вариантов – сплошная бытовуха. Разве мог Зенон подумать, что именно милый заштатный Кряжск с его доброжелательными жителями станет целью номер один для порождений иной реальности, что именно отсюда демоны попытаются захватить и переустроить весь этот мир на свой лад? Ясное дело, после такого переустройства для людей и прочих разумных и неразумных тварей там не останется места. Получается, война неизбежна. Знать бы, с какими силами придется столкнуться жителям Ультана. Зенон здорово подозревал, что одержимые демонами – всего лишь авангард наступающей армии врага. Еще недавно, лишившись телесной оболочки, демон аннигилировал с выделением огромного количества энергии. Теперь эти твари научились уходить из этого мира без всякого ущерба для себя. С одной стороны, это плохо, поскольку враг стал практически неуязвимым – убьешь безликого, а его демоническую сущность вскоре вновь подсадят какому-нибудь продажному олуху или захваченному в плен бедолаге. С другой стороны, теперь, убивая врага, не нужно бояться, что тебя разнесет в клочья вместе с ним. Короче, все согласно народной пословице: «Нет худа без добра» – теперь мочи гада, не задумываясь. Зенона лишь смущало то, что эти самые безликие еще совсем недавно были нормальными существами, и то, что они оказались в теперешнем своем состоянии отчасти есть и его вина, как офицера и гражданина.

Не стоит считать нашего героя занудой-моралистом, взвалившим на себя ответственность за судьбы целого мира и безмерно страдающим от этого. Как раз таки, в свои двадцать три он был в большей степени реалистом, нежели многие старцы. Но уж так была устроена его неугомонная натура, что спокойно пройти мимо чужого горя он не мог. Он и в полицию-то пошел, потому что когда-то в далеком детстве стал свидетелем того, как один здоровенный бугай вырвал из рук пожилой женщины дамскую сумочку со всеми ее деньгами. Зенона просто потрясло то, с каким холодным цинизмом молодой трудоспособный парень ограбил пенсионерку. Но более всего тогда его поразили по-детски обиженный взгляд женщины и ее еле слышный шепот: «Господи, до следующей пенсии еще целый месяц. Что же я буду кушать и за квартиру заплатить теперь нечем?». Его доброе детское сердечко восприняло горе неизвестной старушки настолько близко, что, вернувшись домой, он закатил грандиозную истерику и не успокоился до тех пор, пока его отец-адвокат не поднял на уши всю окрестную полицию, которая без особого труда отловила вора. Кроме того, он упросил родителей дать женщине денег «чтобы бабушка не умерла до следующей пенсии». В наше циничное время история о маленьком мальчике, сумевшем реально помочь чужому, в общем-то, человеку, вряд ли способна кого-нибудь взволновать или хотя бы чуть-чуть затронуть, но для Зенона именно этот случай стал определяющим в выборе будущей профессии. Как это ни удивительно, он с детства поставил себе цель стать именно офицером полиции и знал, что для того, чтобы ловить здоровенных дядек-бандитов нужно самому быть сильнее и умнее любого из них. Поэтому с упорством носорога стремился к поставленной цели.

Почему-то именно сейчас Зенон вновь ощутил то давно пережитое, и, казалось бы, совершенно забытое чувство горечи и обиды. Как будто молодой и сильный вор вновь вырывает сумочку из рук еле живой от страха старушки, а он еще совсем маленький мальчик никак не может этому помешать…

Неизвестно, сколько еще времени он мог бы просидеть, переживая за судьбы несчастных соотечественников ставших невольными помощниками слепой бездушной силы, посягнувшей на весь этот мир, но в кабинете настырно затрезвонил телефон. Приложив трубку к своему уху, Зенон услышал спокойный голос Бати:

– Поручик Мэйлори, если не ошибаюсь?

– Так точно, ваше превосходительство!

– Надеюсь, вы уже успели подготовить отчет?

– Так точно!

– В таком случае, молодой человек, милости прошу, подняться ко мне в кабинет.

Зенон хотел выпалить в микрофон очередное «так точно!», но не успел – трубку на другом конце уже опустили на рычаг аппарата…

– Проходи, поручик, присаживайся, – генерал-аншеф указал рукой на стоящий напротив его рабочего стола стул.

Зенон незамедлительно выполнил указание вышестоящего начальника и с определенной долей пиетета (не каждый день молодых специалистов вызывают в кабинет начальника управления) протянул генералу пачку отпечатанных листов со словами:

– Ваше превосходительство, вот мой доклад. Изволите ознакомиться?

Генерал небрежно махнул рукой.

– Положи на стол, потом взгляну, а пока почитай вот это. – Бен Розенталь в свою очередь протянул юноше приличную кипу бумаги.

Приняв из рук генерала стопку листов разного формата, Зенон аккуратно сложил их на столе. Лишь после этого поднес к глазам самый верхний документ.

«Господину обер-полицмейстеру от Омниса Пари, известного также как Хромоногий Омнис.

Заявление.

Претензий к полиции и в частности к поручику Мэйлори не имею. От каких-либо моральных и денежных компенсаций отказываюсь».

В самом низу стояла витиеватая неразборчивая подпись и дата. Следующее заявление отличалось от предыдущего хоть и меньшей грамотностью, но значительно большей эмоциональной насыщенностью:

«…атважный паручик аки снежный барс набросился на наших мучителей патом всех нас избавил от проклятого плена где мы тамились без корочки хлеба и страдали от страшной духаты и вони мы уже и не чаяли увидеть свет белый и детишек наших малых и жен и прочую радню…»

Не дочитав до конца, Зенон взял в руки следующий листок.

«…значица, сидим мы в темноте и вони трюмной, молимся Господу нашему Единому Создателю. Вдруг люк открывается и вместо мерзких тварей до нас доносится голос поручика Мэйлори. Век за него буду молиться и по праздничным дням свечки ставить за здравие! Дай Бог ему здоровья и многая лета! Потом погрузились в катер и добрались на нем до берега под ураганным огнем противника…»

«…Зенончик такая душка, я б ему бесплатно хоть каждый божий день интимные услуги предоставляла по полному перечню прейскуранта, только не в критические дни, конечно…»

Ознакомившись с не менее чем полудюжиной подобных записок, Зенон наконец-то добрался до «предъявы» своего кореша Туза. В ней он хоть и не без грамматических и лексических ляпов дал вполне адекватную оценку действиям поручика Мэйлори. В конце, как водится, написал, что никаких «претензиев» к официальным властям не имеет и от всех полагающихся ему материальных «благов» отказывается.