Текст книги "Приключения Реверса (СИ)"
Автор книги: Александр Десенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13
Если бы я знал, к каким последствиям приведёт моя просьба устроить солдатам праздник с винищем, я бы, наверное, не стал настаивать, когда полковники отказались. Нет, они не разрушили пол-лагеря, не сожгли штаб и не взорвали склад артиллерийских боеприпасов (хотя к последнему были очень близки). Но пьяная драка стенка на стенку между стелс-пихотами и артиллеристами всё равно получилась довольно разрушительная.
А дальше, как у Горшка в песне – ну да и шут бы с ним, если б не странный факт: то, что и шут был с ним. Драки в военном лагере запрещены и расследуются как дисциплинарные нарушения, либо дисциплинарной комиссией, состоящей из офицеров и владельцев полков, либо комиссариатом, если таковой имеется. Более приоритетным органом в решении дисциплинарных вопросов является именно комиссариат, как независимая сторона. До моего прибытия подобный инцидент не стали бы даже рассматривать – слишком много интересов может быть затронуто.
Офицерам, например, далеко не всегда выгодно наказывать солдат – дисциплина кнута хорошо работает в линейной пехоте, от которой требуется только стоять и терпеть, тогда как среди высокоуровневых профессионалов типа танковых экипажей отношения солдат с командованием строятся на взаимном уважении, а не страхе. Если же говорить о конфликте двух полков, то каждый полковник будет считать себя потерпевшим и понёсшим большие убытки, а разбирательство превратится в бесконечный цикл взаимных претензий. В этом контексте отсутствие комиссара в лагере означает, что прежние конфликты спускались на тормозах, следовательно, получаемая полковниками выгода значительно перекрывала мелкие убытки.
Но теперь-то комиссар появился, да ещё такой наглый и неудобный выскочка! И начальник лагеря в кратчайшие сроки ждёт протоколы разбирательств по вопросу массовой драки. Юнгерну уже отгрузили огромную пачку бумаги и набор канцелярских принадлежностей под это дело, а участников и свидетелей построили в длинную, выходящую на улицу очередь перед моим новым кабинетом. Заполнять бумажки – вот приключение, которое я заслужил эпической победой над гигантским ящером.
Хорошо ещё подрались «равные» по статусу полки, если бы кто-то из них сцепился с ребятами начальника лагеря или командующего армией (инженерно-пехотный и танковый полк соответственно) разбирательство усугубилось бы тем, что потерпевшему (т. е. более привилегированному, вне зависимости от реального положения дел) полагается компенсация, размер которой я и должен определить. При таком сценарии один из полковников почти гарантировано будет считать меня своим личным врагом.
Свою текущую задачу я вижу в том, чтобы ограничить наказания для бойцов нарядами, а материальные компенсации не назначать вовсе, но подобное решение нужно подкрепить документами – протоколами допросов и верно заполненными формами решений комиссариата. Жаль, что мой старый подход к заполнению документов здесь не сработает: магия обмана накладывается на человека, а не на объект, который он должен увидеть изменённым. Отчёт по дисциплинарному разбирательству с вероятностью 99 % будут показывать кому-то ещё, когда меня не будет рядом, и я моментально буду раскрыт.
Наконец, я приступил к допросам. Естественно, не смухлевать я просто не мог, поэтому Ши запоминала всё, что говорили солдаты, а я тем временем вёл свои заметки. Когда я придумаю, как правильно скомпоновать всё, что узнал в ходе допросов Ши перенесёт запомненное на бумагу, сразу в отредактированном под итоговый сюжет виде. Заметки я вёл чтобы, во-первых, было не так скучно, а во-вторых, чтобы хитрая демонесса не отлынивала от работы, ссылаясь на севшую батарейку.
Драка началась с того, что кто-то из артиллеристов что-то украл у разведчиков. Кто именно, у кого именно, выяснить не удалось ни у одной из сторон конфликта. Более того, у разведчиков ничего не пропало. Но обе стороны единогласны: кража имела место быть. Заметку об этом я озаглавил «Реверс и философский макгаффин», потому что украден был именно он. Что такое макгаффин? По версии популяризировавшего этот термин режиссёра это приспособление для ловли львов в шотландских горах. Где нет львов. Следовательно, никакого макгаффина тоже нет, что не помешало моим подопечным его украсть.
Следующая заметка касалась битвы четырёх чемпионов, по два от каждого полка. Кажется, это сражение должно было быть пародией на офицерскую дуэль, которая по последней моде проходила с использованием огнестрельного оружия, и здесь я впервые столкнулся с необходимостью корректировки предоставляемого кольцом перевода, потому что юмор ситуации явно был очевиден каждому солдату, и только я ничего не мог понять. Оказалось, что офицеры стреляют друг в друга, а солдаты, наоборот, состязаются в количестве «попаданий». Только вместо оружия у них стопки с крепким алкоголем, которые они и именуют «выстрелами». Притом чемпионы только выпивают, а вот кому из двух бойцов получать «выстрел» решает третий, так что это битва не только печёнок, но и умов. Так появилась заметка «Реверс и кубок огненной воды».
И разведчики в «турнире трёх» проиграли, но не сломались. Им давно казалось странным, что на территории лагеря нет ни одного склада с боеприпасами для артиллерии, а зная полковника Де-Билля как параноика и перестраховщика, стелс-пихоты решили, что склад существует, просто никто не может его найти. А раз его уже год никто не может найти значит краденный макгаффин спрятан именно там! И всерьёз взялись за поиски склада. Описание Де-Билля от подчинённых Д’Артаньяна немного не вязалось с тем, что я успел узнать об этом полковнике, так что я напрямую спросил артиллеристов, где они хранят боеприпасы.
Оказалось, что жадина Де-Билль просто не покупает столько снарядов, чтобы иметь необходимость в складе, всё что есть хранится внутри самоходных машин. Солдаты имеют разные мнения по этому вопросу, но в среднем я смог понять, что снаряды к пушкам тех моделей, что стоя́т на вооружении полка сто́ят действительно дорого. В отличии от основанных на обычной взрывчатке фугасов с Земли, здесь используются сложные алхимическо-магические составы, приспособленные бороться с уникальными для этого мира способами защиты. Например, земляной вал, зачарованный сильным магом элементалистом по прочности значительно превосходит железобетонную стену аналогичной толщины, и обстреливать такое укрепление динамитом можно очень долго, а вот «землетряс» справится за один или два удара. Немагические бомбы тоже используются, но уже отходят на второй план, так что в свежесобранной армии не присутствуют вовсе.
«Баллисты» же и вовсе заряжаются чистым золотом, если смотреть на ценник «гарпуна». Из чего на самом деле сделан снаряд никто, кроме производителя, не вникал, главное, что он самонаводящийся, пробивает любую броню и убивает всех известных монстров одним попаданием. Но в бою «баллиста» всё равно промахнулась, и это очень странно. Ни у кого из опрошенных не было даже предположений о том, почему так произошло.
А что разведчики? Ну, кто ищет, тот всегда найдёт, возможно не то, и не по тому месту, но найдёт. Нашли заначку артиллеристов, которой те как раз пришли догоняться, в результате чего и началась драка. Заметку я озаглавил «Реверс и несуществующая комната».
В процессе следствия выяснилось, что один из офицеров разведчиков пытался драку предотвратить, за что был посажен в освободившуюся от заначки яму, при том совместными усилиями дерущихся. Операцию по его спасению я назвал «Реверс и узник совести». Под конец мне стало интересно, откуда пошла взаимная неприязнь между этими двумя полками, и вот что я выяснил.
Когда я собирал лут с демонолога, боец появился передо мной как будто из ниоткуда, что на самом деле было немного не так. Он подошёл в системной невидимости, улучшенной специально разработанной для нужд военной разведки артефактной бронёй. Чтобы не звенеть пластинами и не сковывать движения такая броня делалась из кожи, ну а лучшие изделия из кожи производят конечно же в храмах Химеры. Все верующие Химеры как минимум бисексуальны, и пусть ношение брони не означало поклонение богине покровительнице, символ Химеры – стилизованная львиная лапка на доспехах присутствовал. Это как носить белый плащ с красным крестом и доказывать всем, что ты не тамплиер.
Короче, полк Д’Артаньяна носил самую крутую броню во всей армии и мог с уверенностью отвечать тем, кто называет их пидорасами, что они так говорят из зависти. Тянулись недели и месяцы, а шутка всё не теряла актуальности, тогда как отмазка про зависть уже приелась. А потом подколки вышли на новый уровень, когда кто-то придумал термин «стелс-пихот». Это уже не просто пидорасы, это невидимые, подкрадывающиеся со спины боевые гомосеки! Опасно, блин. Думали над ответом разведчики долго, дело осложнялось тем, что на «старшие» полки лучше даже словами не наезжать, в итоге остановились на артиллеристах, обозвав тех «глубоким тылом». По сути верно, артиллерия всегда позади всех, но тут ведь дело в другом. Если тот, кого ты называешь пидорасом отвечает, что ты – глубокий тыл… Это он что, проверял что-ли? Короче, вражда не на жизнь, а на смерть. Это всё я записал под заголовком «Реверс и методы рационального мышления».
Ближе к вечеру я определился с сюжетом будущего отчёта, и начал рассказывать Ши её задачу, но оказалось, что даже с пояснениями она не понимает, какие части записей вырезать, а что, наоборот, добавить. Тогда демонесса предложила своё решение этой проблемы – дать ей доступ к сознанию полностью, а не только к слуху и зрению, которыми она и так пользуется всегда, пока у кольца есть заряд. Я не хотел соглашаться, но протоколов нужно много, и даже когда они будут готовы это лишь половина работы. К тому же она успешно рулила моим телом два дня назад, а тут я ещё и контролировать её буду… Короче, совместными усилиями справились за полчаса.
Вторая половина работы заключается в заполнении форм решений комиссариата и раздачи наказаний, и вот это заставило меня всерьёз задуматься. Задуматься о том, что такое страх. Страшно ли жить, зная всю свою судьбу наперёд? Жить внутри замкнутого круга, в холоде уральских гор, из которого некуда уходить? Или может быть страшно в смертельном бою, с врагом, который не имеет для тебя ни малейшего значения, защищая лишь коммерческие интересы одного олигарха?
О, это всё не более чем милые мелочи жизни, проявления Хаоса в реальности. Но бумажки… Наверное, если бы не пассивка бесстрашия, я бы сейчас забился в угол к стенке лицом и плакал. Можно переехать в другой город, можно попасть в другой мир, но нельзя избежать, как налогов и смерти, нельзя избежать бюрократии. Какой в этом смысл? Почему я не могу просто озвучить свою волю, тут же есть следящие за всем боги и даже система!
Впрочем, неважно. Я бы не был собой, если бы не знал, как справляться с такими вызовами судьбы. Рационально осмыслить бюрократию невозможно, так что приступая к заполнению форм просто нужно «отключить мозг». Не думать, а делать. Но если я и ценил в жизни хоть что-то, то это мой разум, а потому боль от подобного действия шла нестерпимая. Как если бы бегун вдруг остался без ног, и в то же время знал, что легко может всё вернуть как было, только вот это спасение под запретом.
Морально истощённый я рухнул на кровать и почти сразу уснул. Потом начался сон, и в него пробралась Ши, у которой я забыл забрать доступ к сознанию. Затрудняюсь сказать, что было до того, как я осознал её присутствие, но после мы с лоли Ши лепили куличики в песочнице. С утра я решил её не ограничивать, потому как, если честно, попал в тупик. Совершенно очевидно, что даже после такого нападения армия не пойдёт в контратаку, значит мне нужно наимпровизировать новый план. Демонесса получила задание высматривать разные мелочи, не доступные мне из-за недостаточного знания порядков этого мира и собирать системную информацию.
Вчера мне удалось заполнить гораздо меньше бумажек, чем требовалось, к тому же я был почти уверен, что их придётся переделывать. Чтобы узнать в чём я ошибся нужно попытаться их сдать, пусть мне там красной ручкой почиркают. В своё время, при сдаче диплома, я прошёл четыре круга чирканья красной ручкой, и это было больно. В этот раз постараюсь управится быстрее, тем более что мне помогает «всемогущий» демон. Который, правда, не может снять эффекты опьянения и похмелья и заполнить бумажки за меня. Но в остальном – всемогущий. Наверное.
Юнгерн наотрез отказался готовить мне чай, так что пришлось мобилизовать бойца из местных. Если разобраться, он и раньше ничего мне не готовил, а делился тем, что приготовил для себя. Теперь же Герой Дороги пользовался общей столовой, что автоматически избавило меня от необходимости проводить там инспекцию: раз Юнгерну нравится, значит беспокоиться не о чем.
В приёмной начальника лагеря я стал свидетелем странного ритуала – красавица секретарша и два бойца в форме, больше похожей на парадную ливрею, чем на одежду солдата, смотрели на стену и пили чай. Боковым зрением они должны были меня видеть, но никак не отреагировали, сохраняя церемониальное молчание. Я просто стоял и осторожно выглядывал из ахуя, в который провалился от вида этой картины.
– Вы что-то хотели, комиссар? – спросила девушка.
– Да, я вот тут заполнил некоторые бумаги, но, боюсь, во время моей учёбы использовались другие формы, поэтому я не уверен…
– Как? Вы не следите за рассылками Храма? – ответила она. Какого, нахрен, храма?..
– Никогда не слышал, чтобы храм, в котором я бываю, делал рассылки. – В этом мире вроде бы политеизм, а значит я не буду выглядеть дураком если скажу, что верую в другого бога. Главное, чтобы не спросила в какого, я свой атеизм даже в целях конспирации нарушать не собираюсь.
– Но, это же рассылка Храма. Все работающие с документами должны за ней следить.
– Вы, несомненно, правы, но, кажется, мой конверт упал в лужу крови того гигантского динозавра. Знаете, со мной такое часто случается. – Ши дико завыла в голове, и я уловил какую-то её эмоцию, вроде как она хочет, чтобы я говорил этой женщине только правду. Странно, вообще то Ши терпеть не может, когда я общаюсь с другими женщинами, откуда такая забота?
– Так значит слухи о ваших подвигах правдивы, месье Гатт?
– На сколько это слово вообще применимо к слухам, да. – уклончиво ответил я. Ши успокоилась.
– Что вы хотели мне показать?
– Вот, бумаги.
– Так. Да, это… Это совсем не… Ох, а тут вообще! Комиссар Рене Гатт, герой вы или нет, но к своим обязанностям нужно относиться серьёзно! Где же ваша ответственность? С вашими полномочиями, эти бумаги просто опасны!
– Полномочия, да… Мой дядя Борис, по прозвищу Бритва, перед бегством из страны сказал мне: Рев… Э, он сказал: «Рене, чем больше сила, тем больше возможностей послать нахер любую ответственность». Наверное, если бы у него было чуть больше силы, ему бы не пришлось уезжать…
– Ваш дядя был чудовищем!
– Зато обаятельным!
– Хватит паясничать, комиссар. Поймите, в ваших руках запятая во фразе «казнить нельзя помиловать» имеет решающее значение, так что впредь думайте, когда заполняете бумаги!
– Да, вы как всегда правы. Можете пометить, где именно я ошибся?
Выходя из канцелярии, я спросил у Ши, что её так обеспокоило.
– Реверс, ты вообще жить хочешь? – ответила она. Кажется, впервые Ши назвала меня по имени, видимо ситуация с секретаршей сильно выбила её из равновесия.
– Ты же вроде читала мой статус?
– Как? Твоя машинка пишет на непонятном языке, а мысли я без разрешения смотреть не могу.
– Тогда, цитирую: «Жить как все мне скучно, мне и смерть игрушка».
– Ладно, поставлю вопрос иначе. Если ты так хочешь умереть, то может сначала трахнешь меня? И снимешь кольцо, прежде чем ещё раз пойдёшь к этой сучке?
– Ты о чём?
– Это избранная Вирджинии, разве не очевидно?
– Очевидно, и я в курсе. Выражайся яснее!
– От неё за пять метров порядком тянет! Даже не нужно смотреть ваши статусы, чтобы понять что ты – Трикстер, а она – Стандартизатор! Если она узнает кто ты – сразу же набросится и выжжет твоё сознание вместе со мной, а ты ещё и врать ей пытался… Проклятье, прелесть, мне ведь даже тысячи лет нету, пожалей маленькую демонессу!
– Кстати, твоя маленькая версия выглядит очень мило.
– Спасибо, моя прелесть. Но с Кресанией всё равно лучше без меня разговаривай, хорошо?
– С кем?
– Эту избранную зовут Кресания, она жрица центрального храма пятьдесят пятого уровня, титул «Свидетель Королевской Печати».
– И что всё это значит?
– Понятия не имею.
Глава 14
Итак, в лагере есть человек, который очень хочет меня убить, но пока не знает об этом. К тому же этот человек занимается официальным общением лагеря с высшим командованием, которое занимает определённое место в моих планах. Свидетель Королевской Печати, звучит немного странно… Нужно как-то аккуратно навести справки о повелительнице справок.
Заняться этим я поручил Юнгерну, и обозначил два интересующих направления. Во-первых, разузнать об успехах солдат и офицеров в деле соблазнения Кресании, потому как завалить тварь 55 уровня я смогу только в койку, что для избранной Вирджинии не менее опасно, чем бой с настоящим оружием. Во-вторых, узнать, что такое Центральный Храм и что означает её титул, а также толкование терминов «Трикстер» и «Стандартизатор».
Сам я направился в кабинет, заполнять оставшиеся бумажки по образцу. Я даже не сомневался, что Кресания найдёт, до чего докопаться, поэтому сразу приказал Ши наложить на неё обманные чары. Остальные вчитываться в документы не станут и недостатков в оформлении не заметят, или не придадут значения. Закончить постарался пораньше, ведь меня ждал увлекательный мини-сериал со мной в главной роли, на обложке которого я сидел на диване, одетый в сет чернокожника, а за моей спиной стояли пять работниц борделя…
Несмотря на богатый опыт просмотра «утерянной» памяти, наработанный за долгую жизнь в качестве русского алкоголика, сейчас я решил воспользоваться помощью Ши, чтобы она слегка обработала материал. Все недостаточно эротичные сцены деградировали до быстрых «текстовых» воспоминаний, а моменты высшего драматического накала наоборот, растянулись как будто в слоу-мо.
И вот, когда я уже решил, что в ближайшее время ничто в мире не способно меня возбудить, реальность преподнесла сюрприз. Я неоднократно видел, как подготовленные мной документы доводят женщин до сарказма. Первый опыт произошёл ещё в школе, и дальше всё становилось только сильнее и масштабнее. Сейчас я наблюдал, как Кресания читает отчёт под чарами Ши и буквально кончает. Немного стесняется, пытается скрыть свои эмоции, но «идеально» заполненные бумаги всё глубже входят в её психику, она наращивает темп перелистывания, подмахивая длинным ровным строчкам своими прекрасными глазками, и на последней странице замирает в финальном трепете.
Возможно, я всё не так понял, но вставать и выходить после её слов «Всё верно, комиссар, я передам ваш отчёт полковнику» не спешил. Да и самой ей не легко далась такая длинная фраза, она почти минуту выравнивала дыхание и пила воду, прежде чем это сказать.
Перед обедом пришёл Юнгерн с докладом.
– Пока помню, начну с титула. – сказал он.
– Свидетель Королевской Печати?
– Да, тут в лагере есть небольшая библиотека, я там второй день читаю. Чтобы внимание не привлекать, вчера любовный роман взял, а сегодня – Малую энциклопедию Системы.
– Хорош! Даже я, наверное, не додумался бы. Ты настоящий шпион стал, Юнгерн!
– Да надоело уже! Хочется как раньше, вот друг, вот враг, вот пулемёт…
– Ну, взгляни на это с другой стороны, у твоей Мари дырка всяко нежнее, чем у пулемёта, а Юнгерн-солдат с ней бы никогда не познакомился.
– Короче, пока не забыл! Свидетель Королевской Печати знает, когда и на что король ставит печать. Титул это очень редкий, является маловероятным результатом ритуала посвящения в госслужащие. Очень ценится там, где важна безопасность и надёжность связи с верховными государственными органами, вот.
– Хорошо, что я не решился сразу с приказом от короля сюда приезжать…
– Так, теперь про Центральный Храм, это дом Вирджинии, то есть она там правда живёт, в окружении своих избранных.
– О как. А чё тогда Кресания здесь забыла?
– В энциклопедии написано, что жрицы могут покидать храм «по зову судьбы», что бы это не означало.
– «Таков путь», как же. Видел я одну такую целочку, только там не трусики снимать нельзя было, а шлем.
– Так трусики ей снимать можно.
– В одиночестве, чтобы помыться? Это не считается.
– Да нет, Д’Артаньян ей куни делал.
– Что?
– Я тоже сначала не поверил, но он же не просто так форму у Химеры покупает. Богиня одраила его звериной формой.
– Вот же лис-пиздолиз!
– Нет, он вроде-бы мангуст.
– И что, он совратил Избранную Вирджинии?
– Он вызвал её на ритуальный поединок, символизирующий противостояние их богинь-покровительниц, и проиграл. Не смог доставить девочке удовольствие.
– Интересные тут ритуалы, надо будет тоже в библиотеку записаться. Там же есть книга с описанием подробностей?
– Не знаю.
– Ладно, а что по терминам, которые я просил?
– В Малой энциклопедии их нет.
Мда, не густо. С другой стороны, мне удалось сделать то, чего не смог высокоуровневый полковник с дарами богини… Пусть даже я, как всегда, жульничал. А это уже наводит на интересные выводы: Кресанию возбуждают не люди, а буквы, красиво написанные в правильных местах. Если пойти на риск, я могу даже без сбора дополнительных данных лишить её девственности. Не так-то просто сместить сексуальную ориентацию человека настолько сильно, значит связь с покровительницей у Кресании очень сильна, и нарушится после дефлорации. Вариант, что она дошла до такого без помощи богини я даже не рассматриваю.
Это может её убить. Готов ли я подвергнуть человека смертельной опасности просто чтобы посмотреть, что получится? Пожалуй, нет. Но если добавить сюда то, что она не даст мне подделать приказ о наступлении, а ещё то, что Ши считает Кресанию опасной для меня лично… Запятые расставлены, моя дорогая, помиловать нельзя.
Для начала я направился к Д’Артаньяну, разузнать о его методах работы, а точнее – узнать причину их полной неэффективности. Жил полковник в небольшом доме рядом со штабом, но там я его не застал, а денщик перенаправил меня в штаб. В штабе как будто ничего не поменялось за прошедшие три дня, все при деле, атмосфера напряжённого спокойствия, которая появляется только когда каждый в коллективе точно знает, что и зачем делает. Без истерик Де-Билля это особенно заметно. У стола с проекцией стоит только один человек. Тот, кого я ищу.
– Полковник Д’Артаньян?
– Здравствуйте, комиссар Рене Гатт. Чем обязан вашему вниманию?
– Я несколько обеспокоен эффективностью вашего полка при выполнении повседневных задач, в частности охраны внешнего периметра и предотвращения проникновения врага в наш тыл.
– Да как вы смеете… – начал он и осёкся – Впрочем, к чему эта бравада. Я тоже крайне обеспокоен этими вещами и буду рад любой помощи.
Внезапно. Я рассчитывал просто наехать и оставить полковника обтекать в гордом одиночестве, а тут вдруг такое…
– Какие меры вы уже предпринимали? – понятия не имею, что теперь говорить, хоть послушаю.
– После пропажи патруля начальник лагеря сократил мне финансирование, так что глубоких рейдов мы больше не проводим, итак мне приходится доплачивать бойцам из собственного бюджета. Сейчас лагерь с тыла прикрывают пять групп моих людей, но как вы заметили в день приезда – этого катастрофически не хватает.
– А до пропажи патруля случались нападения с тыла?
– К сожалению да, но потерь удавалось избегать. Кажется, враги заинтересованы в войне не больше нашего, если вы понимаете, о чём я.
– Разумеется – Нихрена я на самом деле не понимаю, но ему лучше об этом не знать – Со мной вы можете быть полностью откровенны, я целиком на вашей стороне.
– Да, пожалуй. Если бы не вы, артиллеристы остались бы безнаказанными. Вот что я вам скажу, месье Гатт: даже если бы мы поставили наблюдателей на каждый холм, и в каждую долину, мы всё равно не смогли бы ничего увидеть.
– Вы говорите об иллюзиях?
– Нет, иллюзии мы бы заметили через кристаллы – полковник сделал указательный жест на сосредоточенно всматривающихся в магические шары бойцов.
– Тогда о магии обмана?
– Нет, я не говорю о магии обмана. Но думаю.
– Я вас услышал, полковник. Вы консультировались с магами по поводу своих мыслей?
– В лагере только «горючие», а нанять профессионалов в такой области… Ну, они же все у Лироя на контроле. Не удивляйтесь, я прекрасно понимаю, что уже наговорил себе на хороший срок. Но, вы же на моей стороне? И вы знаете, за что нас зовут стелс пихотами?
Удивился я такому обозначению магов – «горючие». Это маги огня что-ли? А контроль над магами обмана наоборот, кажется мне вполне естественным. Я бы на месте главы секретной службы тоже так делал.
– Да, я уточнял. Забавные сказки про подкрадывающихся со спины невидимых мужеложцев.
– Нелепые сказки, комиссар. Рад, что мы так хорошо понимаем друг друга – сказал он и протянул мне руку. Так, в антибактериальной перчатке не считается же, да? И вообще один раз не пидорас… Короче, пожимаю руку и ухожу. Тем более что Ши уже давно закончила своё дело.
Остаток дня я провёл в библиотеке, за книжкой о богах и присущих им публичных ритуалах. Ничего похожего на рассказ Юнгерна я не нашёл, зато узнал немного об источниках доходов Вирджинии. Помимо сдачи своих жриц в наём она зарабатывает разработкой и поддержанием бюрократических систем для всех государств этого мира. Жрицы тоже занимаются главным образом бюрократией, да и вообще эта богиня покровительствует всем, кто классической ебле предпочитает еблю мозгов, если сильно упрощать и обобщать написанное в справочнике. Получается, что «зов судьбы» работает только по предоплате, это следует учитывать в дальнейшем.
Когда Кресания пришла ко мне вечером, я совсем не удивился, ведь это было частью плана.
– О, Кресания, заходите, должно быть сама судьба привела вас сюда.
– Да, это была судьба, как я сразу этого не поняла! – Ага, судьба, а вовсе не вскрытый отчёт об инциденте с участием разведчиков и одного бравого комиссара, который содержал неведомую шифровку для генерального штаба и маленькую приписочку о собранных трофеях.
– Прошу прощения за казарменный вид моего жилища, ещё не успел его как следует обжить. Располагайтесь в кабинете, прошу вас, я сейчас принесу нам чай, и, если изволите, печенье?
– Вы так добры, комиссар, я даже не понимаю, почему вашим именем пугают солдат!
О, подожди немного, стану чуть известнее и моим именем начнут детей пугать. Только настоящим, а не этим псевдонимом.
Заваривать чай я сильно отвык, а до упаковки пакетиками здесь прогресс ещё не дошёл. Хорошо хоть печенье заготовить не забыл. Я заранее знал, что увижу в кабинете, и предполагал, что до чая дело всё равно не дойдёт, но старался как мог. Девочке нужно дать время на разогрев, да и накладывать обманные чары на неё лишний раз не хочется, потому как второй дебаф снижает эффективность воздействия вполовину, то есть на каждую обманку останется по 17 единиц, а этого на такого монстра как Кресания может не хватить.
Когда я открыл дверь в кабинет, она сидела за моим столом и листала лежавшую там книгу – обычный атлас Кемоса, взятый мною в библиотеке. Увидев меня, жрица дёрнулась, но продолжила держать книгу в руках.
– Вы тоже любите картографию? – сказал я, комментируя её интерес к книге.
– Да, конечно! Особенно такие красивые карты, аккуратные и точные. Это очень хороший атлас, как и все работы Леоны Винченской. – Врёт. Плевать ей на карты, главное, чтобы буквы стройненькие и линии изящные. Сейчас нужно потихоньку начинать расставлять мою сеть лжи и надеяться, что её способность не сработает.
– Вы считаете карты красивыми? Никогда о них так не думал. Я просто смотрю на эти бескрайние просторы, тысячи городов и паутину дорог, и думаю: может быть там, на этом просторе есть место, где можно спрятаться от… Судьбы.
– Вы боитесь… Её? – она тоже говорит о судьбе как о живом существе? И стремается произносить имя? Да она ещё тупее пафосного ничтожества, которое я сейчас отигрываю!
– А разве может герой вообще чего-то бояться? Посмотрите, только за эту неделю я трижды спас этот лагерь, добыл информацию, способную переломить ход всей войны, и что получил взамен? Трофейную книгу?
Повисло молчание, и я, выдержав театральную паузу, продолжил:
– Герою не пристало жаловаться на судьбу. Вот поэтому я смотрю на карту, и ищу город, где судьба меня не найдёт! Как вы считаете, в Ватикане, под сенью Центрального храма, можно спрятаться от Судьбы?
– Нет. Там от судьбы точно не спрятаться, я проверяла.
– Проверяли? Вы тоже ищите… Свободу? – сказал я с придыханием на последнем слове. Если она ещё способна чувствовать неискренность, то я труп, потому как в свободу я верю ещё меньше, чем в богов.
– Да! Так приятно… – сказала она, переворачивая страницу – найти родственную душу!
– О, Кресания, вы не представляете как я рад! Все эти годы, я думал, что одинок в своём тайном стремлении! Возможно теперь, вместе, мы сможем обрести… обрести Свободу! – лучше бы жрице уламываться побыстрее, я почти физически чувствую боль от исторгаемой моим персонажем банальности.
– Вы так думаете? Я пыталась, со многими…
– То есть нас таких много?
– Да. Наверное, каждый избранный хоть раз задумывался о Свободе. Я даже видела одну книгу с советами… – она замолчала, глядя на меня. А это успех! Впервые она отвлеклась от источника своего извращённого наслаждения.
– Мы можем попробовать что-нибудь из этой книги?
– Это не просто книга, на самом деле. Это темнейший из гримуаров, выходящий за пределы обычного понимания зла…
– Я не боюсь!
– Это книга Хаоса.
– Я готов на всё ради Свободы!
– Чтобы пасть в Хаос нужно совершить что-то действительно страшное…
– Убить разумного? – в моём рейтинге нелюбимых слов «разумный» стоит на третьем месте, сразу за «Богом» и «Свободой». К сожалению, мир населяют мудаки, так что именовать всех без разбору разумными…
– Хуже. Нужно предать что-то очень значительное. Бога. Короля. Родину.
– Это… сложнее.
– Мы справимся. – сказала она с уверенностью.
– Вы намекаете на… – я одними глазами указал на койку.
– Вы комиссар и должны заботится о боевом духе лагеря также, как я должна блюсти свою связь с богиней. Если вы оборвёте… ЭТО, армия лишится связи и порядка. А мы погрузимся в Хаос.
– Ради Свободы, я готов.
Я взял её сзади, в коленно-локтевой. Она листала отмеченный обманом атлас всё это время, заставляя меня сомневаться в причинах её томных стонов. Я принципиально не засекал время, но когда всё закончилось она рухнула на кровать без сознания, хотя я нисколько не устал. Пульс Кресании замедлялся, как и дыхание, я отнёс её домой, в выделенную ей комнату, застелил кровать окровавленной простынёй и положил рядом с кроватью набор свечей, одну из которых сломал. Интересно, расследовать её гибель тоже поручат мне?
