Текст книги "Приключения Реверса (СИ)"
Автор книги: Александр Десенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Глава 8
Хорошо, что я ещё не настолько стар, и могу спать сидя без критических последствий для организма. Хотя было бы интересно, какими дебафами система обозначит сон в неудобной позе. Позавтракав остатками шашлыка – всё-таки два килограмма мяса на двух больших мужиков это маловато, нужно было брать как минимум пять килограмм – мы отправились дальше. Места, по которым мы ехали, стали совсем безлюдными, и если раньше на лугах паслись коровы, а из лесов иногда выглядывали грибники с вёдрами грибов, которые Вурзаг забраковал бы не глядя, то сегодня я не видел буквально ничего кроме травы и деревьев.
Только ближе к вечеру мы проехали мимо странного сооружения – круглой башни с блестящим металлическим ромбом вместо шпиля. Юнгерн сказал, что это «базовый храм» Грамматика, а через полчаса расспросов мне удалось узнать, что внутри сидит жрец, и у него можно за деньги заказать отправку сообщения любому известному тебе человеку, но в основном этот жрец занимается пересылкой сообщений на полноценные храмы. Я удивился – разве нельзя переслать сообщение через систему? Мне уже дважды приходили сообщения от других людей. Оказалось, что базово это работает только на небольших расстояниях, а при использовании особых артефактов можно увеличить расстояние до целого города. Храмы Грамматика этим и занимаются, а между городами им помогают эти самые башни, мимо которой мы проехали.
На следующий день, после полудня, на горизонте появился город, и я попросил Юнгерна закончить сегодняшнюю поездку в нём. Железная жопа с неохотой согласился, и я попытался развить успех – выпросить ещё денег, чтобы побродить по магазинам. Сто монет от деревенских он забрал себе, а мне сейчас выдал ещё один мешочек с пятьюдесятью монетами, увеличив мой капитал до 90. Жадина. Ему, поди, за эту поездку огромные командировочные платят, его босс проигрывает десятки миллионов без каких-либо последствий, а мне – пятьдесят монет. Как приеду к Бурбону, нужно будет серьёзно поговорить с Андреем или его наместником, за такое жалование я могу крестьянином в деревне работать, а не мировые проблемы решать!
На таможне я взял небольшую брошюрку, рассказывающую о месте, в котором я оказался. Сначала я думал, что у таможни проблемы с вывеской, которая гласила «Таможенная служба Города», но потом понял, что это не баг, а фича: город назывался просто Городом. Брошюра подробно объясняла такое название: расположенный на границе четырёх стран и пересечении двух больших торговых путей, Город был построен каких-то десять лет назад, как символ прогресса и мирного будущего. В то, что на пересечении торговых путей раньше не было города мне верилось с трудом, однако дело обстояло именно так. Вместо города здесь были военные форты каждой страны, которые поддерживали шаткое равновесие между соседями, роняя его как минимум один раз за год.
Теперь же Город – нейтральная территория, охраняемая не только законом, но и внушительным контингентом механизированных войск. Город строился с расчётом на то, чтобы показать всему миру, каким должен быть город нового времени и вобрал в себя все самые значимые признаки земного мегаполиса.
Город никогда не спит.
Город покупает и продаёт.
Город это одна большая пробка.
Город это столица мира.
Даже странно, что меня призвали не сюда, а в непонятный провинциальный замок. Разве что у местных олигархов жить в шумной столице тоже стало считаться моветоном, и большую часть времени они проводят в «летних резиденциях». Опять-таки забавно, вроде как никакой глобальной империи или всеобщего континентального союза не существует, но вот столица мира, охраняемая войсками, не привязанными к какому-либо государству, имеется, да ещё и официально так себя именует.
Хотя, чему удивляться, даже на Земле, где вся информация доступна в интернете, есть люди, которые верят в национальное, демократически избранное правительство. Им плевать, что правительства опираются на корпорации, а корпорации эти официально называются транснациональными. В этом плане мне остаётся только посочувствовать наивным жителям средневековья, потому что ужасы глобализации они разглядят ещё позже, чем жители Земли. Впрочем, это в любом случае произойдёт по ту сторону точки невозврата, ведь сейчас корпорации несут людям только стеклянные окна и быстрые машины.
А я продолжу восхищаться пуговицами и ватерклозетами, оставаясь на службе у главы самой крупной корпорации этого мира. Я – трикстер. Мир пусть спасают герои.
На рынок я попал достаточно быстро, розничная торговля ютилась на окраине, а центр занимали склады и офисы. На той же карте, где я искал рынок, обнаружился железнодорожный вокзал, а вот чего я на карте не увидел, так это парков и храмов. На рынке я первым делом купил себе плотные кожаные штаны обычного ранга на +20 стойкости. Куртка, например, давала +50, а перчатки и сапоги по 15. На что способны эпические доспехи я даже представить не мог, как и то, сколько за них попросят монет: за штаны я отдал семьдесят, и это были самые дешёвые! За такие деньги я мог купить два полных комплекта повседневной одежды без характеристик у того же продавца.
Этот факт немного поднимал ценность уровней и свободных очков. На оставшиеся двадцать монет я хотел купить что-нибудь особенное, более практичное, чем обычный сувенир, но и не боевого назначения. Продавец брони и одежды посоветовал мне пройти к дальнему ряду, где торгуют дворфы, у них как раз всякие странные штуки водятся.
Ещё на подходе к дворфийскому ряду я услышал музыку, пробивающуюся сквозь шум толпы, а потом и увидел её источник. Как я и предполагал, это не репетиция попсовой группы, а вполне себе компактный динамик, правда без кнопок и проводов. А продаёт его и целую россыпь ему подобных дворф с кожей алебастрового цвета.
– Почём аппарат, уважаемый?
– Этот? – уточнил дворф, показывая на звучащую коробочку – За двести отдам! Бери, не пожалеешь! Батарейки на неделю хватает, пульт системный, звук чистый!
– Звучит неплохо. А на двадцать монет что можешь предложить?
– На двадцать? А, знаю! Вот, свежайшая модель, только вчера получил! «Небесный певец» называется!
– Звучит круто, особенно для двадцати монет.
– Двадцать? Нет, он стоит десять!
– Даже так? А в чём подвох?
– Молодой человек, подвох бывает только у некоторых жриц Химеры! – с укором в голосе сказал продавец. – Просто модель новая, конкуренция высокая, да и скидки имеются! Вот, смотри какой компактный! – он показал коробку.
– И сколько он проработает?
– От батареи? Двенадцать часов, больше, чем любой другой динамик такого размера! А ещё он лучше звучит и у него отличная громкость, но самое главное, его песни могут являться боевыми гимнами ранга «ученик»!
– А пульт системный? – не хочу очередной раз любоваться звездой хаоса вместо интерфейса, ибо не факт, что линус сможет интегрировать в себя эту штуку.
– Нет – на сей раз продавец был немногословен.
– Отлично, я его беру!
– О, вы не пожалеете. – я обменял мешочек с десятью монетами на коробку с динамиком и собрался уходить.
– Песню для него тоже можете взять у меня!
– Что?
– Песню. Он же без системного пульта, поёт только одну песню, которую вы в него добавляете с карточки.
– Сука! Я же спрашивал в чём подвох!
– А я честно ответил, что системного пульта нет.
– Ладно… А песня стоит…?
– Пятнадцать монет, как и для остальных динамиков.
– Так, дай-ка угадаю. У тебя есть кое-что со скидкой?
– Да! Вот коробка, выбирай, всё по восемь монет.
– Это кто поёт? – спросил я, вытянув случайную карточку из коробки.
– Ну, это для ценителей чужого искусства коробка, я там никого не знаю.
Порывшись в коробке, я отсеял две интересующие меня песни. Highway to hell или Ghostbusters? Сложный выбор. Первую будет прикольно слушать в дороге, но есть риск что меня потом Ши в свою комнату утащит, и там мне уже не отвертеться. То есть, формально я могу приказать ей меня отпустить или вообще запретить утягивать меня без согласия, но выглядеть это будет так, будто я отказал красивой девушке, действующей в порыве большой и чистой любви. Казалось бы, никто не видит, но это – опасное заблуждение. Видит один человек, и так уж совпало, что это единственный человек, к чьему мнению я готов прислушаться. Этот человек – я сам, и я сам себя не прощу за такое. Значит, хоть Ghostbusters находится в моём личном хит-параде на строчку ниже, беру её.
Разбираться с приобретениями буду в отеле. Юнгерн, высадив меня после таможни, поехал к центру, где собирался снять пару номеров поприличнее – вот уж ни за что бы не подумал, что этому человеку есть разница, где спать. Я двинулся в сторону центра. Минут через двадцать ходьбы между гигантскими складами и вычурными офисами я решил проверить почту, куда Юнгерн должен был прислать название и адрес отеля.
Получив направление движения, я продолжил идти в ту же сторону, и вскоре увидел знакомое здание – башню, похожую на ту, что была за Городом. Только наверху красовался пятиугольник, а не ромб. Интересно, почему? Зайти спросить, что ли? На подходе к башне стоял жрец в красном балахоне с динамиком-рупором, и в наглую проповедовал.
– Грамматик помогает всем и каждому! Нет более близкого к верующим бога чем Грамматик!
– Храмы Грамматика поддерживают связь со всем миром! В наших храмах каждый найдёт поддержку и утешение! Никто не понимает народ так, как мы!
Вот же, пропагандон! Ну я ему щас…
– Уважаемый! А вы налоги платите?
– Какие налоги? – жрец опустил матюгальник и уставился на меня непонимающим взглядом.
– Ну вот, весь народ платит, а вы этого даже не понимаете? Как же так?
– Слушай, мужик, шёл бы ты отсюда пока я тебе по голове не настучал!
– Вот это я понимаю, поддержка и утешение! – он сделал шаг ко мне. Что, уже драться? Да я только начал!
– Спокойно, спокойно, я просто хотел поговорить.
– С кем?
– С вашим богом, о твоём поведении. Сможешь организовать? – толпа прохожих не обращала на нас никакого внимания, благо улица была настолько широкой, что обойти жреца им не составляло ни малейшей проблемы. Именно так я и поступил с разъярённым клириком. Продолжим веселье в башне.
Я зашёл в дверь и увидел небольшую комнату, разделённую пополам длинным столом, за которым сидело два жреца, похожих на уличного клоуна.
– Здравствуйте – безэмоционально проговорил один из жрецов – Чем мы можем вам помочь?
– Я бы хотел кое с кем поговорить на расстоянии, это возможно?
– Да, из этого храма – возможно.
– Это из за пятиугольника? Я видел похожую башню с ромбом.
– Храм переосвящён для работы в сети пятого поколения. С кем вы хотели бы поговорить?
– Э, видите ли какое дело… У меня всего две монеты.
– Этого хватит на одну минуту разговора.
– Ну и цены у вас! Пофиг, успею. – я отдал последние свои деньги, и жрец отвёл меня в небольшую кабинку. На стене висела инструкция по применению, начинавшаяся со слов «откройте статус», и я едва успел помешать жрецу закрыть дверь.
– А не могли бы вы сами начать разговор? Просто у меня редкая болезнь, не могу читать новые интерфейсы.
– Хорошо. Как зовут вашего собеседника?
– Грамматик.
– Что??? – о, эмоции в голосе появились.
– Ну вы же взяли монеты, теперь ваш долг перед самой системой – довести дело до конца.
– Хорошо. Но вы должны знать, что Грамматик никому не отвечает.
– Вот и увидим. – сказал я. Жрец сделал несколько пассов руками и закрыл дверь. Несколько секунд ничего не происходило, а потом кабинка резко сменилась небольшим кабинетом, с сидящим на простом стуле седым человеком, окружённым мониторами.
– Реверс. Я ожидал увидеть тебя несколько позже.
– Создатель матрицы? Ой, то есть – Грамматик?
– И то, и другое. О чём ты хотел поговорить?
– А о чём можно разговаривать с богом? О деньгах, конечно же.
– Ты правда так считаешь?
– Учитывая, что ты зарабатываешь даже с нашего разговора, тебе будет не просто доказать, что я не прав.
– Бог не нуждается в доказательствах.
– Ну да, ну да. Короче, сколько ты готов заплатить чтобы я перешёл к тебе на службу?
– Учитывая твои способности, примерно… пятьдесят монет в день.
– А, так вот оно что!
– Не понял?
– Да я всё думал, почему тебя Андрей пидором шерстолапым называет, а ты просто жадный как хоббит!
Бог явно собирался что-то ответить, но минута закончилась, и он исчез. Я вышел из кабинки, стараясь не шуметь и не привлекать внимания, милосердие и всепрощение – это явно не те качества, воплощением которых является Грамматик. Когда за спиной громко хлопнула дверь я уже отошёл от башни метров на пять. Жрец в красном стоял на крыльце и показывал на меня пальцем, а из башни выбегали четверо латников в белых доспехах с дубинками в руках.
Я сверился со стрелкой навигатора и бросился бежать. Возмущённые голоса сзади дали мне понять, что вот так запросто преследователи сдаваться не собираются. Забежал за угол какого-то склада, в тёмный переулок между двумя огромными зданиями. На другой стороне такая же толпа людей. Можно попробовать затеряться. Уже заворачивая за угол, слышу тяжёлый топот сзади – меня заметили. Ну, теперь или сработает, или отпиздят. Прорываюсь на другую сторону улицы и со спокойным видом шагаю в противоположном направлении. Вроде тихо… Сворачиваю в ближайший переулок и надеваю куртку и штаны из инвентаря. Снова меняю направление, оно даже оказывается попутным к отелю. На сей раз улица делится на проезжую и пешеходную часть, толпа плотная, незаметно ко мне не подойдут.
До места добрался без приключений, зато в холле меня ждали те самые белые латники. Вот тебе и тайна переписки! Четыре пары глаз уставились на меня. Ладно, отступать некуда. Безопаснее всего сейчас с Юнгерном. Подхожу к ресепшену и начинаю лихорадочно копаться в браслете – должен же быть способ не только принимать, но и отправлять сообщения? Девушка вежливо интересуется, какого хрена я перед ней отсвечиваю? Перечитываю сообщение, и понимаю, что в нём не сказано, какие номера забронированы. Просто позвать Юнгерна, ветерана долгой войны, девушка не может – данных недостаточно, видите ли! Остаётся только взять ключ и отправиться в номер…
Как я и предполагал, белые рыцари света и добра следуют за мной. Так, а почему их двое? О, понятно. Ещё двое ждут на втором пролёте лестницы. Куртку и штаны я давно убрал в инвентарь – жарко. Как эти консервы полные латы терпят? Путь отрезан с обеих сторон. Обращаюсь к правому латнику, который выглядит крупнее.
– Парень в бронированном костюме, а снять – кто ты без него? – латники переглядываются, смотрят на мою надменную морду. О да, такая наглость заслуживает отдельного наказания. Броня исчезает, а дружки делают шаг назад. Ши должна была получить немного энергии, мысленно прошу добавить какой-нибудь эффектной кровавой дряни к ударам моих кулаков. Попасть больше одного раза я едва ли смогу, а значит этот удар должен напугать всех так, чтобы разом отбить желание продолжать драку.
Противник пользуется своим преимуществом высоты и замахивается для удара сверху, я пытаюсь поднырнуть и получаю коленом по носу! Взмах кулаком вслепую уходит в никуда, я распрямляюсь и вижу, как враг замахивается левой. Ну и пусть, вместо уклонения или блока бью по корпусу. Проблема в том, что он на самом деле не собирался бить левой. В итоге мой удар отбит, а он наконец-то завершает движение левой, прямо мне по морде.
Два болезненных удара по животу не дают мне опомниться, подсечка опрокидывает меня на каменный пол, и тут уже подключаются все латники. Больно.
Закончилось избиение быстро – если бы меня хотели убить, давно бы проломили голову. Лежал я тоже недолго – кто-то шёл мимо, позвал персонал и меня дотащили до номера. Что характерно – никто не предложил позвать медика или полицию. Всё-таки есть отличия между этим миром и Землёй. Там мне гораздо реже давали по морде за мои выходки.
В спокойной обстановке попытался ещё раз найти кнопку для отправки сообщений, и не смог. Зато нашёл лог боя, а вместе с ним панели бафов и дебафов. Из бафов присутствовал инь-янь «Истинного трикстера» и кулак, окутанный облаком тёмно-оранжевых точек[2]2
ЛИНУС имеет дисплей на два цвета – медный от основы и чёрный от гравировки
[Закрыть] на плюс 500 урона от магии крови, сроком на десять минут. Длинная строчка дебафов перечисляла, что и почему у меня болит, а также отсчитывала время до исцеления, от двух до трёх суток. Ещё каждый дебаф замедлял восстановление «терпимости к боли», которой насчитывалось целых десять из двух тысяч. Подсказка на сей раз была настолько подробной, что я даже что-то из неё понял: когда значение терпимости становится отрицательным начинается болевой шок, который при получении дальнейшего урона может перерасти в потерю сознания, а затем и в смерть. Терпимость к боли быстро восстанавливалась, по 5 % в минуту, или в моём случае по 100 единиц, но так как суммарный штраф от дебафов был больше этого значения, регенерация снизилась на 99.5 %, это по одной единичке в две минуты.
Удары по роже вносили мне всего лишь по двести урона, который безжалостно пробивал мою стойкость и приносил по 170 боли, а также стакающийся дебаф, первый на 0.5 секунды дезориентации, второй на 1 секунду. После этого в логе шёл длиннющий список о полученном уроне, который под конец разнообразили сообщения о полученных дебафах.
По сути, получив первый раз по голове я уже проиграл, так как в бою полсекунды преимущества – это очень много. Даже такой неумелый боец как я может им воспользоваться, а дрался я как минимум с мастером рукопашного боя. Кстати, все мои знания, полученные из компьютерных игр, а именно – составлять план на несколько шагов вперёд, а также замечать и использовать ошибки противника – работают только против деревенских дурачков или гоблинов. Хоть сколько-то опытный боец меня порвёт, не позволив даже себя коснуться, как это и произошло.
Особенно обидно было то, что Ши не отзывалась. Видимо, вся энергия кольца ушла на баф, который я не реализовал, и теперь кольцо работает в режиме «обычного» артефакта. А ведь она могла бы меня залатать, моя аптечка с сиськами!
Попытался представить её в прошлом облике, лежащую рядом со мной, потом прошептал «Предпочитаю настоящую Ши», заменил воображаемый образ на текущий, «я сказал настоящую!», представил Ши без одежды, «Идеально.» … Кого я пытаюсь обмануть? Истинного трикстера? С невосприимчивостью к магии обмана? Или какую-то другую часть себя, которая поверит в происходящую вот так, на ровном месте сцену из фильма, ставшую мемом? Нет. Если бы тут была настоящая девушка, способная менять облик, да я был бы с ней заранее знаком, ещё в минимум двух разных формах, тогда…
Глава 9
Война. Квинтэссенция конфликта, чей алхимический рецепт мне отлично известен. Как писатель, рождённый в эру постмодерна, я записал эту формулу чужими словами: «легко придумать справедливую цель, великую цель, из тех, что любимы толпой. Ещё мне нужен безупречный герой, что всех поведёт за собой. Героям – подвиг, подонкам – повод, юнцам посулим боевую славу, надежду нищим, голодным – пищу. Всё то, что им нужно – всё даст им война».
И я на двести процентов уверен, что именно по этой схеме действовали мои предшественники. А меня в этот мир призвали за нестандартный подход к решению проблем. Это значит, что мне следует сделать всё наоборот? Нифига подобного. Это значит, что мне не нужно придумывать цель, находить героя и убеждать придурков в том, что война – отличный повод, а голодных в том, что обед по расписанию. Реверс здесь в том, что я зайду с другой стороны.
За три дня в дороге не произошло абсолютно ничего интересного, так что динамик я разрядил как минимум на половину. Дебафы закончились, постепенно переходя в более лёгкую фазу и снижая штраф к регену местного аналога хп. Уже к утру больно было только при нажиме на ушибленные места, а уж на следующий день и вовсе остался только штраф к регену, который при максимальном запасе не нужен.
И вот, немного после полудня, мы въезжаем в Жапир, куда и направлялись всё это время. Величественный дворец виден ещё на подъезде к городу, и судя по стенам он расположен ближе к краю вытянутого поселения. Внезапно, мы сворачиваем в противоположном направлении. Обсуждать с Юнгерном дорогу ещё бесполезнее, чем обсуждать всё остальное. Закончилось наше путешествие на задней парковке обнесённого забором кирпичного здания, настолько прямоугольного, что я бы отнёс такую архитектуру не к модерну, а к стебущемуся над ним постмодерну.
Служащие здесь носили синюю форму, состоящую из брюк, пиджака и рубашки, на ворот которой нашивалась цветная пуговица. Заметив это, я обратил внимание что пиджаки застёгнуты на невидимые – скрытые в нахлёсте ткани – пуговицы. Юнгерн остановил машину в самом начале проезда по парковке и сказал: «Приехали.» я ответил: «да?». Впервые за неделю знакомства я увидел на лице водителя улыбку. Трогательную сцену прервал подбежавший к машине дежурный, который пригласил меня следовать за ним. Вообще, судя по тому, как меня все узнают, при использовании «истинного зрения» система отображает над головами «пользователей» имена и титулы. Надо будет уточнить, чтобы не выглядеть при случае ещё тупее чем я есть на самом деле.
Шли мы совсем не долго, и только по первому этажу. Внутри я увидел массивную деревянную мебель, драпировки и люстры, стилизованные под свечные – хоть какой-то намёк на средневековье. Единственным человеком, что попался нам на пути был дневальный на входе, в остальном – закрытые двери и пустые коридоры. Объяснение этому нашлось в конце пути – дежурный привёл меня в столовую. Народу здесь было много, а еда выглядела очень аппетитно.
За угловым столом сидело три человека. Первый – светловолосый мужчина с квадратным лицом и моноклем на цепочке, в отличии от остальных одетый не в форму, а в полосатую рубаху и серые брюки. Напротив него сидели мужчина и женщина. Мужчина выделялся только своей одеждой – на воротнике не было пришито пуговицы, зато они были на пиджаке, два ряда серебряных застёжек. Женщина была одета в обычную форму, но имела отличные формы.
– Позвольте представить, Максим Реверс, из Облачного штаба. – сказал дежурный.
– Лирой Жаккар, начальник французского штаба. Это Эммануэль Кюри, мой заместитель – сказал носитель серебряных пуговиц.
– Франсуа Треф, глава французского отделения Сверхбанка. Приятно познакомиться с вами.
– Прошу, присаживайтесь. Как видите, у нас обед, потому осмелюсь предложить вам присоединиться и к трапезе.
– Да – сказал я, садясь на против Эммануэль – Как видите я только с дороги, и очень голоден. У вас есть курица?
– Нет – ответил Лирой со странной интонацией, не то плохо сдерживаемый гнев, не то жуткое смущение.
– Зато у меня есть! – ответил улыбающийся Треф – но мы сейчас не в столовой Сверхбанка, так что я бы порекомендовал вам стейк с овощами, его здесь готовят просто восхитительно.
– С радостью доверюсь вашему выбору – сказал я. Лирой жестом отослал дежурного и через пару минут передо мной стояло блюдо с большим куском мяса и гарниром из овощей, которые я не смог определить ни на вид, ни на вкус, но в целом мне эта еда понравилась.
– Ну, что в Облачном штабе интересного происходит? – спросил Лирой.
– Да всё по-старому, брутальный бордель, а не тайное мировое правительство.
– Чем мы можем служить Облачному штабу? – видимо, наместник решил показать мне пример официального стиля разговора. Значит знает обо мне крайне мало.
– Да так, пустяки, нужно просто начать войну против вашего любимого соседа, как там они называются, забыл уже…
– Хобритания?
– Да, точно! Облачному штабу принципиально важно, чтобы там появился наместник.
– В таком случае рад сообщить, что эту войну мы уже начали.
– Правда? Отлично! Тогда, с кем мне поговорить о получении командировочных?
– Со мной, месье Реверс. – сказал Треф. – после обеда проедем в мой офис, там и обсудим.
– Отлично. Ну а вы что скажите, через две недели наместник будет готов заступить на службу? Мне просто уточнить, чтобы сюда потом не возвращаться, а сразу обратно поехать с отчётом о выполненной миссии.
– Э, мы… ну, я, право, не знаю как сказать, через две недели… Я не могу это гарантировать.
– Да ладно, мне и не нужно 146 %, я же не какой-нибудь бюрократ. 99 % вполне достаточно.
– Нет, к сожалению, 99 тоже не могу.
– Эммануэль, поддержите командира, у него язык заплетается.
– Война идёт уже больше года.
– Вот это я понимаю тренированный язык! Может, тебе тоже заняться тренировками, Лирой? Подскажете ему методику, товарищ заместитель?
– Мы ничего не можем поделать! Это всё Бурбон, он буквально помешан на чести и рыцарском благородстве!
– Да ладно, я пошутил. Такова уж моя романтическая натура, ну, вы знаете как это бывает – едешь и думаешь, а вдруг этот не такой, вдруг не придётся всё делать за него, просто помочь, направить… Да, по сути, это мечта о лёгких деньгах, и мне не в чем вас обвинять, если вы мечтаете о том же, о чём и я. Но все мы должны брать пример с нашего лидера и идейного вдохновителя – с Андрэ. Он никого не обвиняет, просто жжёт и убивает, строит свою теневую империю…
– Я слышал о нём другое! – воскликнул Лирой. Учитывая, что всё только что сказанное является ничем не подкреплённым экспромтом, я замер. Неужели я опять допизделся? В любом случае сейчас уже некуда отступать. Я наклонился к нему поближе, поманил пальцем к себе и сказал:
– Зря. – я откинулся на спинку стула и отправил в рот кусок мяса.
Обед продолжился в молчании. Зал потихоньку начинал пустеть, Лирой с Эммануэль ушли, как только расправились с едой, сославшись на службу – что характерно, разрешения у меня никто не спрашивал. Франсуа Треф тоже собрался было меня покинуть, но я не пустил. Долго ждать ему всё равно не пришлось.
Юнгерна я обнаружил болтающим с каким-то мужиком возле выхода с парковки. Раз он до сих пор не уехал, значит будет меня сопровождать до окончания миссии. Наверное. Трефу я сказал, что поеду на своей машине следом за ним и пошёл к Юнгерну.
Я думал, что сильнее болтающего Юнгерна меня ничто не удивит, но ошибался. Наша джихад-арба оказывается имела городской режим без пулемёта и с тканевой крышей, но дело не столько в этом, сколько в том, что теперь она мало чем отличалась от машины Трефа! Я припомнил, что собеседник моего водителя как раз направился в ту же сторону, что и банкир.
– Ты с водилой Трефа болтал?
– Да.
– Про машины?
– Про них. У него вот тоже Та-Чонг, только гражданский.
– Это необычно?
– Немного. Гражданские предпочитают скорость надёжности и прочности, а ещё внешний вид… Нет, моя красавица, конечно, лучше всех, но посмотри на эти зубила! – он указал на едущие рядом машины, внешностью действительно напоминающие постсоветский автоваз: острые линии, низкая посадка, у некоторых даже зауженные носы.
– И что?
– Ну, это разве похоже на Та-Чонг? А Трефу твоему, видимо нравятся нормальные, массивные машины. И надёжность. И безопасность.
– А про самого Трефа он что-нибудь говорил?
– Нет.
– Можешь специально для меня спросить? Только не уточняй что это я тебе поручил расспрашивать, и вообще, как-нибудь помягче спроси. Сможешь?
– Реверс, я не тупой, просто не люблю болтать. Тупые, во-первых, до «ветерана долгой войны» не доживают, а во-вторых, хан таких рядом не держит.
– А машины?
– Машины люблю. Болтать не люблю. В среднем получается… ну да ты сам видел, что получается.
Главный офис французского Сверхбанка пытался произвести впечатление, но располагался слишком близко к королевскому дворцу, так что на фоне не смотрелся. Однако и пародией не выглядел, и вообще подражать не пытался. Характерных для Земли черт, вроде огромных окон и вообще неуёмной страсти к стеклу, а также необоснованной вытянутости не наблюдалось. Здание было достаточно большим, но казалось лёгким за счёт формы крыши и выносных колонн-контрфорсов. Короче, для полного комплекта готичности не хватало только горгулий, но есть у меня такое подозрение, что их по ошибке поместили внутри здания, да ещё и приспособили к выдаче кредитов доверчивому населению.
В приёмной у Трефа сидела секретарша, которая чем-то отличалась от помощницы Лироя. Я бы предположил, что цветом глаз, но эту шутку я уже использовал, а тавтология – это ересь. Если я и придерживаюсь каких-то религиозных догм, то запрет на самоповторы будет первой заповедью в списке.
– А у тебя хорошие отношения с Лироем? – спросил я, как только дверь в кабинет закрылась.
– Можно сказать и так. Я приходил по рабочей необходимости, но на обед остался только как друг.
– А чего тогда семьями не дружите?
– Что, простите?
– Ну, он был с дамой, а ты нет – я указал туда, где за стеной стоял стол секретарши.
– Знаете, Реверс, ваши намёки оскорбительны! Почему вы раз за разом проявляете такое неуважение к женщинам? Сексуальная объективация недопустима в современном обществе!
– То есть она не такая?
– Нет!
– И я в это даже поверю. Не поверю я знаешь во что? – я сделал небольшую паузу, давая банкиру высказать своё предположение, но тому хватило ума промолчать.
– В то, что ты не такой. Вот во что я не поверю.
– Это здание, конечно, формально является храмом, но вопросы веры я всё равно не намерен здесь обсуждать! – под конец фразы Треф сорвался на крик. Интересно, как он выпутается из этой ситуации?
– О каком размере командировочных идёт речь? – сказал он после минутной паузы, во время которой не то молился, не то пытался медитировать.
– Ты мне скажи. И надбавку за вредность не забудь.
– За чью вредность?
– Вашу с Лироем. Если за мою, то ты, боюсь, не расплатишься.
– Двести тысяч монет устроит?
– Двести пятьдесят.
– Двести десять и эпический мешочек, но ты остаёшься мне весьма признательным.
– Двести ровно, эпический мешочек и мы с тобой отмечаем сделку в баре. И моё уважение сверху.
– …
– Не бойся, я не любитель мальчиков. Просто дань традициям моей далёкой родины.
– Интересная у вас традиция, там в…
– В Ебенях. Слышал про такое королевство?
– Нет.
– Ну и правильно, сам бы о нём предпочёл не слышать!
Мешочек принесли быстро, та самая секретарша на огромном золотом подносе, принесла маленький, раза в три меньше того, что давал Юнгерн, мешочек. Вспоминая как на меня, смотрели продавцы, когда я доставал из мешочка монеты, я решил, что всё происходит именно так, как должно, и в этом мешке размером с кулак действительно лежат двести тысяч монет. К тому же его называют «эпическим», также как артефакты. Если так подумать, то сделать удобный платёжный артефакт, особенно учитывая доступный высшим чинам опыт двух (Земля и Ностромо), или даже больше опережающих развитием миров, было бы весьма логично. Но всё равно нужно будет проконсультироваться. Или буклет в зале для посетителей подрезать.
