Текст книги "Приключения Реверса (СИ)"
Автор книги: Александр Десенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Завтра утром генштаб ответит на «шифровку» приказом о немедленном наступлении, и никто не сможет опровергнуть подлинность печати. Д’Артаньян рвётся в бой, и его вполне хватит чтобы взять столицу Хобритании в осаду. А когда защитники увидят танки, моя миссия будет выполнена, а значит можно будет вплотную заняться нормальными попаданческими делами – пополнением гарема и сбором нагибучих артефактов.
Заведу детишек, выучусь колдовать, изобрету гугл, сдохну от скуки через три года – романтика! Если захочу прожить подольше, может вернусь к писательству, с ресурсами императора этого мира даже такая бездарность как я станет самым популярным автором.
Даже на пороге такого триумфа присутствовала лёгкая нотка печали. Да, я, обычный человек, всех победил, но получил ли я то, что хотел? Кресания хотела свободы и её обрела, а мне к такому результату ещё много лет идти. Не к Свободе с большой буквы, которой не существует вовсе, никто даже по-настоящему не знает, что это такое и как она выглядит, а к той настоящей свободе, когда даже скука не способна заставить тебя что-то делать.
Обычно свободу понимают как «делать то, что нравится». И я даже не стану рассматривать вариант – а если мне нравится быть убийцей и рабовладельцем. Ни малейших проблем с этим у меня нет, я отрицаю любую мораль. Дело в другом. Сейчас мне это нравится, а потом надоест. И будет нравиться что-то другое, а потом и оно надоест. Это замкнутый круг, в котором можно жить только вопреки, как я и жил до попадания. И вырваться из этого круга можно только одним способом.
Глава 15
Я тёрся возле канцелярии в ожидании Юнгерна с «приказом», тот задерживался. Наблюдательный пост я занял не слишком рано, и ждал уже около получаса, но… Уж полдень близится, а Юнгерна всё нет. Мимо проскакала четвёрка грамматон-паладинов на белых конях, при полном параде.
Какого хрена они тут делают? И почему, когда так нужна тачанка с пулемётом её под рукой нет? Не знаю, что эти блестящие пидрилы тут забыли, но за ними должок, и я его верну. Перед канцелярией паладины спешились и увели коней с небольшой площадки перед зданием, после чего трое встали треугольником, вытащили щиты и дубинки и замерли, а четвёртый, с двуручным мечом за спиной зашёл внутрь. Солдаты стягивались на площадь, привлечённые шумом. Паладины не позволяли никому заходить внутрь треугольника, так что вскоре собрали за своими спинами плотный полукруг бойцов из всех полков.
Я подошёл ближе, чтобы видеть происходящее на площади, а ещё постарался не привлекая внимание толпы пристроиться точно позади «вершины» треугольника. Когда рыцарь в белом выволок из штаба за волосы Кресанию я сильно удивился. Три паладина с дубинками начали стучать по щитам и кричать «По-зор! По-зор!». Вскоре им вторила вся толпа, а я ощутил вибрацию браслета. Отогнув перчатку, я прочитал:
[Истинный трикстер]
[Эффект на основе морали проигнорирован]
«Ши, что система говорит о Кресании?»
«Кресания, Предавшая Храм жрица 55 уровня. Титул заблокирован.»
О как. То есть мой план всё-таки сработал. Ещё вчера на краешке сознания я заметил лёгкую скорбь от того, что не смогу повторить эту ночь, только уже не омрачённую болью от дурацких речей с моей стороны и порванной целки с её. Мне срочно нужен повод, чтобы вмешаться! Не могу же я спасать её, потому что влюбился.
Тем временем паладин бьёт женщину латной перчаткой по лицу, она падает. Грохот щитов затихает, и начинается второй акт шоу. Волосы паладина развеваются на ветру, блондин с идеальными чертами лица. Или пафосный дурак без шлема и нормального оружия, тут уж как посмотреть.
– Сука! – пинок по животу.
– Падшая тварь! – вытягивает двуручник из-за спины.
– Скажи, всем, пусть услышат! Ради чего ты предала Богиню? – он поднял Кресанию за волосы.
– … – она гордо плюнула ему в лицо. Эй, женщина, знай своё место! Это я должен был сделать! Ты не паладину в рожу плюнула, а мне в тарелку с холодной местью!
– Именем Вирджинии, я приговариваю тебя к смерти! – оплёванный паладин отбросил свою жертву и замахнулся мечом над головой.
В этот момент прогремел выстрел – это я подсунул дуло пистолета под шлем ближайшего паладина и отправил незакреплённый шлем в полёт, забрызгав толпу мозгами и кровью. Хотя, если бы из раны полился ихор, я бы нисколько не удивился. Мечник уставился на меня, стремительно сокращающего и без того небольшую дистанцию. Взмах двуручника завершается на моих рёбрах, но я этого почти не ощущаю – броню не разрубить, а силы на мечах маловато.
Завершаю движение ударом кастета в зубы и продолжаю давить, в итоге мы падаем на землю, а паладин очень жалеет что предпочёл зрелищность предоставляемой шлемом защите, потому как его затылок принимает на себя весь удар от падения с высоты двухметрового роста. Прежде чем оглушение заканчивается я уже сижу на латном нагруднике верхом и опускаю кастет ровно к моменту, когда паладин начинает поднимать голову. Наношу удары один за другим, разбивая лицо в кровавую кашу. Передних зубов точно больше нет, если выживет – будет шепелявить.
Переключиться на пистолет не успеваю – с боков подбегают два оставшихся воина Света, оттаскивают меня и валят на землю, прижимая руки. Тот, что уселся на правую достаёт кинжал. Вот и всё.
Внезапно груз с левой пропадает, а воздух заполняется криками боли, но я не могу оторвать взгляд от лезвия кинжала. Перехватываю смертельный удар левой, начинается борьба, я проигрываю. Паладин развивает успех, давит двумя руками и корпусом, но для лучшей опоры слегка освобождает мою правую. Перчатка подтягивает в ладонь стилет, и я тыкаю паладина под поясные пластины. Этот идиот пренебрёг железным гульфиком, понадеявшись на непротыкаемые штаны. А вот если верить описанию моей брони – гульфик в ней самый главный элемент, хехе.
От такой резкой стимуляции паладин теряет равновесие, и я перекатом оказываюсь на нём. Его правая продолжает бороться с моей левой, а вот я не спешу показывать свои намерения. Делаю вид, что пытаюсь боднуть его в лицо, за что тут же получаю стальную хватку на горло. Отлично. Вдавливаю горло как можно сильнее в захват, через пять секунд потеряю сознание от удушья… Если хвататель проживёт пять секунд, конечно. Стилет, не встречая сопротивления входит в нос под углом, хрустят тонкие кости… Хватка не ослабевает, неужели он настолько тупой, что в черепе действительно нет мозгов? Или настолько петух, что ещё два дня сможет бегать без головы? Отстраняюсь, вырываясь из захвата. Паладин встать не пытается, рука конвульсивно хватает воздух. Загоняю стилет пинком до упора, и враг повержен! Но их же было четыре…
Последний грамматон-паладин стоит перед толпой на коленях и плачет кровью из выдавленных глаз, а сзади, сексуально изогнувшись, его голову держит Кресания. Резкими рывками она заставляет паладина истошно вопить, пока наконец крик не обрывается вместе с горлом. Она оторвала ему голову голыми руками. Позируя в мокрой от крови одежде, она целует голову в губы, перехватывает за обрывок позвоночника и с раскрутки отправляет в далёкий полёт.
«Кресания, жрица жестокости, 60 ур. Титул: Возбудившая богиню» – сказала мне Ши.
«Не только богиню» – ответил я ей.
В повисшей тишине я различил тихое урчание знакомого двигателя – к канцелярии подъехала тачанка Юнгерна. Абсолютно невозмутимый, мой водитель подошёл к стоящему в дверях полковнику Де-Генерату и передал конверт, после чего удалился. Полковник достал из конверта бумагу, прочитал, взглянул на Кресанию, потом снова на бумагу и громко сказал: «Всем командирам прибыть в штаб через десять минут! Мы идём в атаку!»
Глава 16
Де-Генерат прошагал по площади, не обращая внимания ни на меня, ни на трупы, хотя никакие обманные чары не скрывали последствия моей мести. Поравнявшись со мной, он тихо сказал: «Приберите за собой», даже не останавливаясь. Толпа расступилась, пропуская начальника лагеря к штабу, а потом начала рассасываться. Я забрал стилет, сделал контрольный удар «шепелявому» в глазницу, вытер клинок его блондинистыми волосами и продолжил уборку.
Первым делом убрал с площади Кресанию, поручив отходящую от шока жрицу заботам Юнгерна, после чего направился к главному интенданту лагеря. Трофеи он оценил в жалкие пятьдесят тысяч монет – ну что это за детский сад, там только один из четырёх коней столько стоит, породистый дестриер даже на Земле в 21 веке ценится! Но наличными интендант давать больше отказался категорически, плюс все проблемы с легализацией товара и уборкой места сражения тоже переходили к нему. Было бы в моём распоряжении побольше времени, я бы выторговал ещё каких-нибудь ништяков кроме денег, но в штаб мне тоже следовало успеть.
Де-Градант улыбкой отреагировал на реверс нашей сцены первой встречи, на сей раз я бегом обогнал шагающего в плаще генерала и споткнулся в самый неподходящий момент. А я в столь неловкой ситуации радовался тому, что завалился кверху жопой не перед Д’Артаньяном…
Наблюдателей, как и их магических шаров, в штабе не оказалось. Вообще никого, кроме трёх полковников, стоящих вокруг стола в гробовом молчании. Генерал занял место во главе стола и молчание продолжилось. Я развлекался вычислением оптимального местоположения для своей тушки, стоя в тени. Рядом с генералом мне стоять не по статусу. Де-Генерат – породистый сноб, и просто редкостная мразь, Д’Артаньян – пидорас, да и стоит напротив Де-Билля, который после одной нашей встречи запомнил дырку моей пушки лучше, чем дырку собственной жены… Не стоит провоцировать трусоватого артиллериста на «вьетнамские флешбеки».
– Итак, господа, пришла пора сказать это официально. Король приказал нам наступать. – нарушил тишину начальник штаба.
– В этой связи от нас требуется в кратчайшие сроки составить план наступления и без промедлений исполнить его. – взял инициативу военный командир Де-Градант.
– Полковник Д’Артаньян, в какой срок вы сможете составить карты вражеских территорий?
И тут я понял одну маленькую деталь. Не только для меня этот стол выглядит пустым. А в режиме истинного зрения не хватает большой трёхмерной звезды хаоса над столом… Эти идиоты за год стояния не удосужились обзавестись картой вражеских территорий! Даже гражданской! Ну всё, долбоёбы, я этого не хотел, но вы бля сами напросились! ЭТО ПАФОСНАЯ МОТИВИРУЮЩАЯ РЕЧЬ, СУЧАРЫ!
– Братья! Я вижу в ваших глазах тот же страх, который сжимал моё сердце. Возможно наступит день, когда вера в технику покинет род людей, мы предадим огнестрельное оружие и разорвём все цепочки поставок, НО ТОЛЬКО НЕ СЕГОДНЯ! Может быть, придёт час волков, когда наши рожи треснут от обжорства, и настанет закат эпохи прогресса, НО ТОЛЬКО НЕ СЕГОДНЯ! Сегодня мы сразимся с этими отсталыми дикарями! ВРЕМЯ НАСТУПАТЬ И ПОБЕЖДАТЬ!
Закончил я уже стоя на столе… Де-Градант дождался, пока я слезу и вернусь в тень, а потом спросил:
– У кого-то есть предложения лучше?
– … – многозначительно промолчали все.
– Разведчикам выдвигаться по готовности, остальным два часа на организацию маршевой колонны. Можете приступать.
Я решил возглавить вылазку, чтобы «полезные» стелс-пихоты не пропустили какую-нибудь засаду, затаившуюся в ожидании основных сил вторжения. От Юнгерна я знал, что передвигаются разведчики на марше в таких же тачанках как у него, что делает их самым быстрым полком в армии. Особенно на фоне тихоходных танков, движущихся со скоростью пешей колонны.
Юнгерн занял комнату в выделенном мне доме, и именно там я рассчитывал его найти. Да и нашёл, собственно. А вот найти вместе с ним ещё и Кресанию я никак не ожидал, тем более в голом виде, да ещё и сверху. За Юнгерном особого стремления к разврату не наблюдалось, старый вояка женщин не игнорировал, но и не стремился залезть под каждую юбку. Потому я спросил:
– Кресания, что здесь происходит?
– Он что, не видит? – сказала она, глядя на Юнгерна.
– Нет. Он – не видит. Какая-то редкая болезнь или травма, как мне сказали.
– Вы о чём, голубки?
– Я больше не Кресания. Избранная Вирджинии мертва.
– А при чём тут моё зрение?
– Система дала ей смену имени – сдавленно произнёс водитель, когда понял, что жрица отвечать не собирается.
– Значит так, Меченая, я тебя спас, и в благородство играть не буду. Поможешь мне выполнить задание, и мы в расчёте – сказал я, подзаряжая кольцо. Если они не прекратят меня злить своим развратом, натравлю на них Ши.
– Почему «Меченая»?
– Если через минуту не оденешься, узнаешь! – Сказал я. Она посмотрела на Юнгерна, тот слегка кивнул, и они расцепились. Норматив по одеванию жрица завалила, но через две минуты таки стояла передо мной в мужской футболке и брюках цвета хаки, под которыми скрывались белые кружевные трусики и лифчик. Да, я смотрел как она одевалась.
– Командир, ты только это, без обид, хорошо? Она сама на меня набросилась, когда кровь отмыла.
– С чего ты вообще взял, что мне есть до этого дело? Я сюда за водителем шёл, а не за бабой! Собственно, иди готовь транспорт, выезжаем вместе с разведкой.
– Так точно, исполняю. – сказал Юнгерн и поспешно ушёл.
– Теперь ты. Я так понимаю, из канцелярии ты уволилась, как и из храма.
– Ага.
– А ещё за тобой охотятся грамматон-паладины.
– Уже нет, Вирджиния больше не имеет надо мной власти. – Вообще-то речь о слугах Грамматика, а не Вирджинии, но главное в её фразе то, что она считает проблему решённой.
– Вот как? То есть ты обрела ту самую «Свободу»? И что теперь с ней делать будешь?
– То же, что и все – продам её подороже. Только на самом деле нет. Не обрела я свободу. А моя новая богиня сказала мне следовать за тобой, иначе таких пиздячек ввалит, что казнь того паладина покажется скучной.
– Химера всё не унимается? Я же один раз ей отказал!
– Какая Химера? Я теперь избранная Иронии.
– Это ещё кто такая?
– Реверс, ты же знаешь о вторых фазах богов.
– Так, кто меня сдал?
– Торвальд. Он там твоим статусом по подписке торгует, если ты не знал.
– Ну, как тебе сказать… Я догадывался, что он мне не из простого уважения браслет сделал, а учитывая его схожесть с андроидом, который существует только ради сбора данных для последующей их продажи… – сказал я и уставился на браслет, узоры которого сложились в надпись: «Хрен тебе а не %, ты же читал лицензионное соглашение!»
– Слушай, а твоя богиня открыта к выгодным предложениям? – сказал я, прочитав сообщение.
– Не уверена…
– Это будет очень иронично.
– Говори.
– Пусть затребует у Торвальда 20 % от продажи подписки за твой статус. Но половину мне.
– Четверть. Она и так самая бедная богиня сейчас, триста лет в спячке провела, избранная всего одна, храмов вообще нет!
– Тем уникальнее твой статус! Пусть лучше с Торвальда больший процент требует, а мне отдаст половину от двадцати.
– Треть от двадцати! – выпалила жрица быстрее чем обычно – Мне ведь тоже нужно на карманные расходы!
– Ну вот, а говорила не будешь продавать свою свободу подороже… Но если так ставить вопрос твоего содержания, то ладно, забирай у Торвальда четыре процента, а мне оставь шесть. И ты не просишь у меня деньги иначе как в рост.
– Договорились. Сейчас они там на верху закончат спорить и отправлю.
– Не торопись, всё равно до вечера времени читать не будет.
Юнгерн подогнал тачанку и просигналил нам выходить.
– Значит так, в бою командую машиной я, как самый опытный. Реверс, едешь сзади, Ирина со мной. В случае контакта с противником вы контролируете заднюю полусферу, я с ручным пулемётом переднюю. Дополнительные инструкции по ситуации, построение через полчаса.
– Полчаса? Ира, твоя покровительница закончила с Торвальдом?
– Сейчас вам обоим нужно освоить вот эту штуку – Юнгерн указал на коробочку, закреплённую перед пассажирским сидением – Это устройство шифрованной связи, и мне пришлось дать серьёзную взятку механикам Д’Артаньяна, чтобы его получить. И вообще, если бы я не был с ними в хороших отношениях, не дали бы.
– Юнгерн, успокойся. Я не оспариваю твоё право командовать, и вообще… Мы же друзья!
Устройство шифрованной связи работало примерно также, как магические кристаллы наблюдателей, то есть требовало серьёзной концентрации над камнем, но только для передачи информации. Для прослушивания его достаточно просто включить, но включается оно хитрой комбинацией манипуляций с кристаллами и кнопками. Судя по количеству кристаллов функционал этой штуки должен быть шире, чем у простого радио, но нам об этом никто не рассказал, да и хорошо, потому что запомнить последовательность включения было уже сложно.
На построении огласили боевую задачу – обычная разведка боем, с поправкой на невидимость ударных групп противника. Машины поедут по холмам, растянувшись широкой цепью, контроль по связи каждые полчаса. Для нашей машины я выбрал роль сопровождения командной машины, потому что она ехала той же дорогой, которой поедут основные силы, ну и вообще, ехала по дороге, а значит меньше тряслась. Но дело не только в моём личном комфорте, я уже имел возможность убедиться, что могу находить тех врагов, которых остальные пропустили.
Наконец, вторжение началось.
Глава 17
И почти сразу закончилось. В любом случае, на привале вечером я думал не о Кресании-Ирине, а о том, что делать дальше. Тот факт, что я до сих пор не очень осознал причины нашего провала всё сильно усложнял. Мысли никак не хотели устремляться к будущему, а вертелись вокруг утрамбованных в формулу «лыжи не едут или я ебанутый» событий второй половины этого длинного дня. Срываться в первую половину я им не позволял.
Самое странное, что в итоге я всё же склонялся к варианту «не едущих лыж», потому что я, конечно, ебанутый, но я всегда таким был, и раньше это особо не мешало.
Я устал. Не только от насыщенного событиями дня, но и от жизни под маской, от всех этих разъездов, от грязи столичной светской жизни, от предательства… Хотя она меня не предавала, Кресанию я никогда не интересовал, а то, во что её превратил стресс и боги… В любом случае она не клялась мне в верности, чтобы называть это предательством. Зато Торвальд предавал! И наплевать, что он тоже ничего не обещал! Злиться на дворфа мне тупо проще. Я взглянул на браслет, и вдруг понял, чего на самом деле хочу.
Я ушёл в палатку и завалился спать.
«Зайти» в комнату Ши оказалось совсем не сложно. Впервые я делал это по своей воле.
– О, моя прелесть, решил поразвлечься?
– Да.
– Иди ко мне, моя прелесть. Я покажу тебе на что способно тело всемогущего демона…
– Зачем?
– Как «зачем»? Ты же пришёл меня трахнуть?
– Нет. Я пришёл поразвлечься, и ты мне в этом поможешь.
– А ты пустишь меня за это в своё сознание?
– Нет
– Злюка ты, моя прелесть. Нам же было так хорошо вместе…
– Вообще-то я всё это время использовал тебя для скучной работы. Тебе правда было хорошо?
– Так, моя прелесть, ты зачем пришёл вообще?
– Слив засчитан. А пришёл я чтобы ты помогла мне влезть в сон главы местного пантеона богов и моего начальника по совместительству.
– Ну, не знаю, хватит ли мне на это заряда…
– Да я за последнее время в тебя столько энергии залил, что даже капать должно! Нет, не оттуда! Оттуда у тебя всегда капает, а я говорю только про сегодня!
– Ладно, не ругайся! Говори лучше какой сон ему создавать?
– А нарисовать можно?
– Только верни потом всё как было, мне нравится эта комната.
Я создал прямоугольную коробку с дверью, в которую встроил такую же «звонилку», как в прошлом сне, только обе кнопки сделал зелёными и подписал «ответить». Если не захочет говорить – всё равно вышвырнет меня из сна, а так я намекаю, что отказ не приму. На звонок поставил «Гимн шута»:
Терпеньем я не наделен
И мне все лучше
Да мне все лучше!
Я удивлен, я удивлен!
Судьба, в которую влюблен,
Дает мне право
Смеяться даже над королем
Стать дураком мне здесь пришлось
Хотя я вижу всех насквозь
Искренне прошу – смейтесь надо мной
Если это вам поможет
Да я с виду шут, но в ремесле – король
И никто, как я не может!
Также сделал окно, за которым мёртвый анархист ведёт похоронную процессию панков, а в небе, на месте луны, висит волшебный глаз в стакане. В комнате появился камин, над которым я повесил старинные часы с замершими стрелками, а рядом с ними – книжную полку, заполненную цветастыми обложками книг за авторством некоего Гудвина. Немного подумав, полку всё же убрал, потому как во многом сам нахожусь в положении героя песни о писателе Гудвине, а значит нехрен подкидывать начальству идеи по созданию для меня лишних трудностей.
Вышел из комнаты и сказал Ши начинать. Через минуту дверь открылась и оттуда вышел сонный Андрей.
– А ничё так, миленько у тебя тут. Хотя не ожидал, что ты для своей воображаемой подруги целую комнату отгрохаешь.
– Да, тебе тоже привет. Только не надо лезть в мои фантазии, хорошо? И вернись в комнату, я вообще-то старался! – он зашёл обратно, я за ним.
– Ага, прикольно. – сказал он, осмотрев комнату – А чё за дырки в стене?
– Знаешь, Андрей, однажды Тарковского спросили, что значит та трещина на стене в этом его гениальном фильме…
– Ты это к чему?
– А он ответил: «Какая трещина?». Вот с дырками также.
– Ну, не знаю как у Тарковского, а во снах у всего есть причина. Даже если ты её не осознаёшь. Короче, чего хотел?
– Ну, понимаешь, мы с тобой уже месяц как знакомы…
– Серьёзно? Это надо отметить!
– Вот и я о том же.
– Приглашать кого-нибудь будем?
– Ну, девчонок всех обязательно, а то это даже сейчас звучит как-то по-пидорски.
– Веритас очень обидится, если без него бухать сядем. Ты, кстати, без него свой навык лучше вообще никогда не используй, а то похмелье можешь не пережить.
– Понял, спасибо что предупредил. Ну, раз нас уже нечётное количество, зови и остальных. А ещё лучше пусть у меня билеты покупают, все кроме Вирджинии и Химеры.
– Вирджиния в отпуск ушла, там теперь Ирония за неё.
– Тем лучше! Только давай установим очерёдность, в этот раз Химеру развлекаешь ты.
– Ради твоего же блага не стану соглашаться, но в этот раз действительно возьму Химеру на себя. Посмотришь, как это делается, потом хрен её мне уступишь!
– Ладно, допустим.
– Так, а ты задание-то закончил?
– Успешно проебал, а что?
– Да ничего, возвращайся тогда.
– С Юнгерном? – в таком случае мне даже адрес не нужен.
– Ага.
– Надеюсь он сможет найти дорогу.
– Он же Герой Дороги, ему не нужно ничего искать. Разве ты не догадался?
– Я догадался, просто тут дороги неправильные какие-то.
– Это как?
– Ну мы ехали перед командной машиной разведывательного полка, а потом они нас потеряли.
– Не удивительно, это же военные, они способны даже свои яйца потерять, да так, что никто не найдёт.
– Вот я тоже так думаю, поэтому значения не придал, сказал, что всё в порядке и мы едем впереди.
– Ты хочешь сказать, есть какое-то «но»?
– Есть. Через пару часов они заметили вдалеке лагерь. Ещё через час раздвигания кустов своими невидимыми задницами они установили, что это блядь наш лагерь!
– Надо будет Бурбону сказать, чтобы орден этим разведчикам выдал…
– За что?
– Ну, девяносто процентов на их месте осознали бы ошибку только после входа танков в разбомбленный артиллерией лагерь.
– Ой бля… А ведь точно, я даже не подумал.
– Так, армия Бурбона вернулась в лагерь, а ты?
– А я как ехал по дороге, так и ехал. Вот, город заметили, в лесок свернули и на ночь встали. Холодно тут, кстати.
– А армия что?
– Перестраивают лагерь в заставу и уводят почти весь контингент.
– Интересно… Столько времени стояли, и норм, а тут вдруг зашевелились… Нет, Лирой точно что-то мутит, никто ведь не мешал ему и дальше там деньги крутить. Тогда нам придётся поступить немного иначе…
– Вот знаешь что? Ебись сам со своим Лироем, мне это ни нахер не нужно, я возвращаюсь, и точка!
– Э, ты чего так завёлся то? Я и не предлагал тебе восстание подавлять! Наоборот, я теперь хочу, чтобы ты вернулся быстрее. Отправляйся в Жапир и садись на поезд до Лютефиска. Дня за три тут будешь.
– А Юнгерн? Он не расстанется с машиной.
– Ну, через дней десять и Юнгерн подтянется. Как раз протрезветь успеем.
***
Проблем с возвращением в Жапир не возникло, не в последнюю очередь потому, что мы объехали военный лагерь широкой дугой. По пути к нему я поручил всем особенно внимательно всматриваться в окружающий пейзаж, пару раз мы даже останавливались чтобы осмотреть непонятные штуки, вблизи оказавшиеся камнем и корягой. Надо будет до богов доебаться, как же оно так с армией вышло…
Ирина уже несколько раз отправила мне свой статус и очень просила его прочитать, но когда такая девушка просит, не отказать просто невозможно. Особенно для такой аморальной и мстительной скотины как я. И вообще, читать в трясущейся по кочкам машине вредно для здоровья! Или нет? Не важно, главное слово тут не «здоровье», а «вредно». Не останавливаясь на ночлег в город мы въехали ранним утром. Юнгерн проводит нас и отоспится, а я немного покемарил в машине.
Вокзал представлял из себя двухэтажное здание из двух корпусов, между которыми «провисли» конструкции из белого мрамора, плавной линией опускающиеся от крыши до земли, сходящиеся в одной точке и образуя таким образом перевёрнутую греческую «омегу» между зданиями. Внутри корпуса стояли кассы с той же символикой перевёрнутой омеги на синем фоне и информационный стенд с брошюрами. Из четырёх касс работала только одна, и мы с Ириной встали в очередь. Юнгерн отошёл умыться и сделать остальные необходимые дела, а когда возвращался к нему подошёл какой-то мужик и тихо заговорил. Секунд через десять мужик получил по морде, а Юнгерн уже достал монтировку.
– Юнгерн, я тебя отмазывать не буду! – крикнул я ему.
– Но он ваще охренел!
– Палец ему сломай и скажи, что так и было. Вон, уже бегут спрашивать.
– Что здесь происходит? – спросил охранник. Я уже объяснил Ши её задачу.
– Да вот, шёл человек, поскользнулся, и как-то так на руку упал, что большой палец обратно согнулся. Не повезло. Помогите ему, пожалуйста, а то нам с братом билеты скоро покупать.
– Не беспокойтесь, я о нём позабочусь. От имени «Вентрис Компани» выражаю вам благодарность за отзывчивость в трудной ситуации. – сказал охранник и увёл пострадавшего.
Я уволок Юнгерна в очередь и начал расспрашивать о случившемся.
– Он мне предложил в архиве поработать!
– Звучит нудно и дёшево, но бить-то зачем?
– Ты знаешь что такое архив, Реверс?
– Там, где бумажки хранятся?
– Нет. Это когда ты набиваешь полный инвентарь всякой хрени и становишься «пакетом». Потом тебя везут куда захотят по самому дешёвому билету, да ещё и кровь понемногу тянут, а в конце дают пару монет, и то если повезёт и на штрафах должен не останешься.
– Мда, оригинальный способ грузоперевозки. Тут у всех инвентарь на двести кило?
– Да.
– Но это всё ещё не объясняет, за что ты его бить начал.
– Ну… Ты понимаешь кто на такое может согласиться?
– Бомжи?
– Или даже хуже.
– Да, Юнгерн, ауру-то в общественных местах отключать надо! Я понимаю, что тебе не заметно, сам привонялся, но всё-таки…
– Я обычно так и делаю, просто не выспался.
Очередь на самом деле двигалась, хотя заметить это мог только очень наблюдательный человек. Вот и до нас дошла.
– Здравствуйте, девушка, мне бы СВ до Лютефиска.
– Простите, до куда?
– До Лютефиска. Это город. Наверное…
– К сожалению в этом направлении…
– Я заплачу́
– Восемь мест возьмёте? Отправка через полчаса, придётся ещё за сцепку доплатить.
– Вполне.
– Двадцать тысяч монет.
– Двадцать тысяч монет – ответил я и протянул ей мешочек.
Билеты она оформляла 14 минут, я засекал. Когда я отошёл от кассы Ирина последовала за мной… Хм, а это неплохая возможность!
– А ты не поедешь?
– Почему?
– Ты билет не купила же.
– Я думала ты мне дашь.
– Знаешь, Ирина, у моего народа есть поговорка: «У дураков мысли сходятся». Потому что я думаю точно также, как ты.
– Ты дурак! Я не такая!
– Если я дурак, и думаем мы одинаково, то точно по поговорке получается. Но, я сегодня добрый, могу продать тебе билетик. За половину цены.
– Да мне-то зачем столько? Давай я одно местечко куплю и всё.
– Одно местечко я тебе и так дам, по бартеру. А за десять тысяч как настоящая «не такая» сможешь совсем одна в купе спать. Да и вообще, это мне принципиально в СВ покататься, с детства мечтал, знаешь ли, а ты можешь взять билет подешевле… На следующий поезд, потому что этот уедет раньше, чем до тебя дойдёт очередь.
– Нет у меня денег!
– Ты же должна была по договору с Торвальдом получить?
– А ты так и не прочитал сообщение! Он не может его открыть если ты не сделаешь это вручную, а пока мои данные к нему не попадут денег не будет!
– Хороший браслет, а то я как про слежку узнал начал команду на уничтожение вспоминать – сказал я, поглаживая себя по запястью – Точно помню, начинается с «SU»…
Браслет завибрировал и вывел сообщение «не бей, я хороший».
– А потом «RM» – текст задрожал – а дальше не хочу вспоминать[SU [пароль] RM – RF команда Линукс, стирающая всё с жёсткого диска.].
Текст успокоился и исчез, вернув на медную поверхность орнамент.
– Я могу попросить того мужика со сломанным пальцем, он мне не откажет – решил поддержать меня Юнгерн.
– Ладно, я согласна на одно место бартером. Но знай, Реверс, не один ты умеешь мухлевать в любой ситуации.
– Я догадывался, дорогуша. Так, нам нужно на девятую платформу, отправление в три четверти десятого.
Мы поспешили на перрон, по пути я прихватил брошюрку о поездах, чтобы отбиваться ею от просьб Ирины, до завершения обмена я её статус точно не открою.
– Слушай, Реверс, а как ты мог с детства мечтать о поездке в СВ, если даже тут дорогу только лет двадцать назад проложили, а тебе ну никак не восемнадцать. – спросила Ирина, пока мы ждали прибытия поезда.
– Это просто фигура речи.
– Нет. Я потеряла почти все способности Кресании, но различать правду всё ещё умею. Ты говорил это абсолютно искренне. Если бы ты прочитал мой…
– Хватит! Чем чаще ты напоминаешь, тем позже я это сделаю, понятно? Проверь своей способностью, вру я или нет.
– И да, и нет. Получается: не скоро, но от меня это не зависит?
– Хе, работает. Ну ладно, всё равно скоро узнаешь. Я не из этого мира. Не в смысле «не от мира сего», а буквально. Так бывает, просто редко.
Она хотела что-то ответить, но тут мимо нас с рёвом пронеслась шипастая голова поезда. Назвать это локомотивом в привычном понимании было сложно, а вот вагоны вполне обычные, синие с перевёрнутыми омегами и чередующимися надписями: на одних вагонах красными буквами выведено: «ТОДД», на других белыми: «ВЕНТРИС». Видимо, вагоны изготавливают на заводе, принадлежащем богу крови.
Я крепко обнял Юнгерна на прощание, он в ответ сжал меня как тисками. Возможно, старый солдат так прощался со всеми своими боевыми товарищами, но для меня он сейчас был самым близким человеком в этом мире. И самым лучшим другом во всех мирах. Молча, я разорвал объятья и наблюдал за их прощанием с Ириной. Она вжималась в него изо всех сил, а он лишь легонько похлопал её по плечам. Поезд загудел, и мы зашли в вагон. Юнгерн тут же развернулся и ушёл с перрона, наверное, слезливые прощания с маханием платочком не для него. Да и не для меня. И скорее всего не для Ирины, хотя Кресания бы обиделась. Но, подобные ей цветы могут жить только в своём, обособленном от реальности тепличном мире, и я рад, что вытащил её оттуда.
