Текст книги "Русские и белорусы — братья в горе и радости"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Ночью со вторника на среду данный батальон оставил город. Они уехали по направлению к Барановичам. Жители Слуцка обрадованы этой вестью…

Прошу выполнить только одно мое желание: в дальнейшем оградить меня от этого полицейского батальона. Карл» ^{153} .

Примерно так же действовали в Белоруссии и другие литовские батальоны: № 3, 12, 15, 254 и 255.

В последние дни 1944 г. большая часть литовских батальонов уходила из Литвы вместе с отступающими частями немецкой армии. Немцы разоружили союзников (1, 2, 6, 9, 253 и 257-й батальоны) и расформировали, распределив их личный состав по различным наземным частям Люфтваффе. Два литовских батальона действовали на Балканах. На 1 марта 1944 г. в рядах литовской полиции порядка и полицейских батальонах служило 8 тысяч литовцев.

К январю 1944 г. 198 полицейских погибли, 16 пропали без вести, 94 было тяжело ранено.

К концу войны наиболее опытные кадры были зачислены в состав немецкой армии и наряду с другими иностранцами принимали участие в обороне Берлина. Три батальона (5-й, 13-й, 256-й) были блокированы советскими войсками в Курлядском котле и вместе с немцами оказывали вооруженное сопротивление до мая 1945 г.

Еще более кровавый след в Белоруссии оставили за собой латышские полицейские батальоны.

На территории Беларуси действовали одна латышская дивизия (15-я), три латышских полицейских полка (1-й, 2-й и 3-й), один латышский пограничный полк, 26 латышских полицейских батальонов (Schutzmmanschaft) – 15, 17, 18, 24, 25, 26, 208, 231, 266 «Е», 268, 271, 273, 276, 277, 278, 279, 280, 281, 282, 313, 316, 317, 347, 432, 546, 860-й и 1-й мотоциклетно-стрелковый взвод.

Документы партизанской разведки указывают и на латышские гарнизоны, и на гарнизоны, в составе которых были латыши. Так, по сведениям партизанской разведки, на территории Дриссенского района Витебской области по состоянию 29 апреля 1944 г. в гарнизоне Войтово находилось 85 латышей, Залесье – 40, Пярэки – 37. В гарнизоне деревни Страшные стояла рота немцев и невооруженная команда латышей в количестве 100 человек. На станции Бигосово – гарнизон в количестве 100 человек, по национальности латыши и украинцы.

По данным командира партизанской бригады «Железняк» И. Титкова, гарнизоны противника были установлены в следующих населенных пунктах: Докшицы – 700 человек, по национальности немцы, латыши, литовцы, русские; Фольварок Яново (6 км восточнее Докшицы) – 250 латышей; Глинное (15 км восточнее Докшицы) – 80 немцев и латышей; Пустоселье (19 км восточнее Докшицы) – штаб 546-го батальона и до 300 человек солдат. По национальности немцы, латыши, русские ^{154} .

Любопытно отношение к латышским, литовским и эстонским полицейским немецкого оккупационного командования. Прибалтийские полицейские формирования находились в явно привилегированном положении по отношению к украинским и белорусским. Об этом на совещании в Генеральном комиссариате Беларусь говорил командующий полицией порядка полковник Клепш:

«Выплата денег охранным командам была самой различной.

а) каждый литовский и латвийский охранник за службу на чужой территории (т.е. не в Литве и Латвии) ежедневно получал 3,80 DM (DM – германская марка), а командир батальона —15,50 DM. Белорусский и украинский охранник получал ежедневно 0,80 DM, женатый охранник – 1,80 DM, командир белорусского батальона – 5,50 DM, командир украинского батальона – 5,80 DM. Латыши и литовцы получали на руки столько же марок, сколько белорусы и украинцы. Разница в деньгах выплачивалась латвийским и литовским семьям на родине или же заносилась на сберегательную книжку охранника».

Приведу несколько примеров действий латышских батальонов.

В мае 1942 г. из Риги 18-й латышский полицейский батальон в количестве 395 человек (из них: 22 офицера и 75 унтер-офицеров) прибыл в оперативное подчинение командира полиции порядка Белоруссии. Немецким офицером связи в батальоне был гауптман шутцполиции Эрзум. Командовал батальоном гауптман Зихерт. Батальон дислоцировался в Столбцах.

15—16 мая 1942 г. батальон вместе с 603-м охранным полком, 347-м, 468-м, 913-м охранными батальонами принимал участие в «пацификационной» операции, которая проводилась против партизанских формирований севернее и северо-восточнее деревни Шацк Руденского района под кодовым названием «Рига». В бою с партизанским отрядом Н.М. Никитина в урочище Волчий Остров в 6 км севернее Шацка каратели были разбиты и прекратили операцию.

Летом 1942 г. батальон под командованием майора Рубениса в течение нескольких дней принимал участие в уничтожении гетто в городе Слониме Барановичской области.

В архивных документах и воспоминаниях очевидцев сохранились свидетельства этой жуткой трагедии. Перед расстрелами людей раздевали донага. Изымали ценности, вырывали золотые зубы. Капрал Эдгар Вульнис фотографировал сцены массовых убийств и потом продавал фотографии по пять марок за штуку. В перерывах между расстрелами лейтенант Эглайс хвастался своим умением точно стрелять. Он цинично заявлял: «С 30 метров прямо в голову – для меня это просто».

Приказом командующего полицией порядка Белоруссии полковника Клепша от 28 августа 1942 г. капитану и командиру батальона Фридриху Рубенису была объявлена благодарность: «24.07.1942 г. возле имения Налибоки в бою с превосходящей бандой, благодаря особой находчивости и хорошему руководству батальоном смог уничтожить противника».

Батальон находился в распоряжении командующего полицией порядка Белоруссии и в 1943 г. В дневном приказе командующего полицией порядка Белоруссии в списке «героически погибших в борьбе с большевизмом» названы шутцманы Янис Урбикс (погиб 22 февраля 1943 г. в Рудне) и Христ Ога (погиб 5 марта 1943 г. в Рудне). В обнаруженных приказах командующего полицией порядка Белоруссии как «героически погибшие в борьбе с большевизмом» значатся 13 служащих батальона.

24-й латышский полицейский батальон в количестве 433 человек (16 офицеров и 78 унтер-офицеров) в начале июня 1942 г. прибыл из Лиепаи в Станьково под Минском. Командовал батальоном гауптман шутцполиции Вильгельм Борхардт. В начале августа он погиб. Немецким офицером связи при батальоне был гауптман Маркварт.

14 июня 1942 г. батальон вместе с 603-м охранным полком принимал участие в карательной экспедиции под кодовым названием «Александров» против партизан отряда Н.М. Никитина в Дзержинском районе. Отряд Н.М. Никитина отбил 21 атаку карателей, нанеся им значительные потери. В отчете об операции говорилось: «После ожесточенной борьбы лагерь был взят. Противник силой до 200 человек смог прорвать наше оцепление… Собственные потери значительны».

В конце августа – сентябре 1942 г. батальон в составе группы (полка) майора Бинца принимал участие в проведении боевых операций против партизан, которые получили кодовые наименования: «Болотная лихорадка “Север”» – в районе Кривичи – Долгиново, «Болотная лихорадка “Запад”» – в районе Ивенца – Столбцы, «Болотная лихорадка “Юго-запад”» – в Барановичском, Берозовском, Ивацевичском, Слонимском и Ляховичском районах. Обстановку характеризует дневник боевых действий 23-го полицейского батальона майора Бинца. На время этих операций батальон назывался полком, а с 7 сентября – «Боевой группой Бинца». 24-й латышский полицейский батальон входил в этот полк (группу) боевым батальоном.

О 266-м латышском полицейском батальоне известно, что он был сформирован в Риге (Болдерая) и на 1 июня 1942 г. дислоцировался в Минске. Он насчитывал 682 человека. Из них: 54 офицера и 222 унтер-офицера. Командовал батальоном СС гауптштурмфюрер Вихманн. Батальон в августе – сентябре 1942 г. в качестве резерва принимал участие в карательной операции «Болотная лихорадка», которая проводилась под общим руководством HSSPF Ostland обергруппенфюрера СС Еккельна.

7 июня 1942 г. был издан приказ о передислокации из Лиепаи в Брест-Литовск 25-го и 268-го латышских полицейских батальонов. В этот же день начальник СС и полиции Латвии направил командующему вермахтом телеграмму, в которой говорилось о том, что 25-й и 268-й батальоны могут немедленно быть отправлены в Брест-Литовск, а также сообщалось, что батальоны только частично обеспечены оружием и лишь отчасти – снаряжением; отсутствует также обмундирование, в особенности обувь и полевые кухни.

10—16 декабря 1942 г. на Слонимщине вновь проводилась очередная противопартизанская операция, получившая кодовое название «Гамбург». В ней в составе группы Бинца принимал участие 271-й латышский полицейский батальон. В одном из оперативных приказов Готтберга во время проведения операции указывалось: «В районе Жировичи-Бытень-Коссово установлены банды общей численностью 2000 человек. Их лагеря располагаются на восточном берегу реки Рудница. Банды совершают диверсии на ж-д линии Барановичи – Брест. Врага уничтожить. Каждого бандита, цыгана и еврея рассматривать как врага».

Из сообщения № 38 полиции безопасности и СД от 22 января 1943 г.: «Эта операция была одной из наиболее успешных операций, проведенных до сих пор в Белоруссии. Данные разведывательной команды полиции безопасности и СД были такие точные, что удалось обнаружить каждый лагерь. В многочисленных боях было убито 1676 партизан. Далее было расстреляно по подозрению в связи с партизанами 1510 чел. Были захвачены многочисленные трофеи. В том числе 4 броневика и 8 противотанковых ружей, огромное количество скота и зерна. В населенных пунктах, расположенных в районе операции, кроме того, было уничтожено 2658 евреев и 30 цыган. Потери немцев составили 7 убитых и 18 раненых».

Вражеские документы особенно интересны. Возьмем доклад офицера по особым поручениям тыла Русской Освободительной Армии (РОА) поручика В. Балтиныиа представителю РОА в Риге полковнику В. Позднякову от 26 мая 1944 г:

«В середине декабря 1943 г. по делам службы пришлось мне (с несколькими сотрудниками) быть в районе Белоруссии (быв. Витебской губернии), в деревнях Князево (Красное), Барсуки, Розалино и др. Эти деревни занимали немецкие части и вполне терпимо относились к населению, но когда им на смену пришли латышские части СС,сразу начался беспричинный страшный террор. Жители вынуждены были по ночам разбегаться по лесам, прикрываясь простынями (как маскировка под снег во время стрельбы). Вокруг этих деревень лежало много трупов женщин и стариков. От жителей я выяснил, что этими бесчинствами занимались латышские СС.

23 апреля 1944 г. пришлось мне быть в д. Морочково. Вся она была сожжена. В погребах жили эсэсовцы. В день моего прибытия туда их должна была сменить немецкая часть, но мне все-таки удалось поговорить на латышском языке с несколькими эсэсовцами, фамилии коих не знаю. Я спросил у одного из них, почему вокруг деревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, сотни трупов непогребенных, а также убитые лошади. Сильный трупный запах носился в воздухе. Ответ был таков: “Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских”. После этого сержант подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало несколько обгорелых полузасыпанных тел. “А этих, – сказал он, – мы сжигали живьем”… Когда эта латышская часть уходила, она взяла с собой в качестве наложниц несколько русских женщин и девушек. Им вменялось в обязанность стирать белье солдатам, топить бани, чистить помещения и т.п.

…В начале мая месяца в районе д. Кобыльники в одной из ложбин мы видели около трех тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей.

Уцелевшие жители рассказывали, что расстрелами занимались “люди, понимавшие по-русски, носившие черепа на фуражках и красно-бело-красные флажки на левом рукаве” – латышские СС. Не помню названия деревни, в которой мое внимание привлекла куча мух, кружившаяся над деревянной бочкой. Заглянув в бочку, я увидел в ней отрезанные мужские головы. Некоторые были с усами и бородами. Вокруг деревни мы нашли немало трупов расстрелянных крестьян. После разговора с уцелевшими жителями, у нас не осталось сомнений в том, что и здесь также оперировали латышские СС, показавшие свое мужество и неустрашимость в расправах над беззащитным населением. Все остальное, творимое ими, кажется ничтожным по сравнению с той страшной бочкой и заживо сожженными в хате женщинами» ^{155} .

Хроника «подвигов» борцов за свободу Латвии в Белоруссии займет не один десяток страниц. Но мне кажется, что этого вполне достаточно.

И в самой Белоруссии немцы приступили к созданию батальонов «Шума» («Schuma») из местных уроженцев. Формирование их происходило в три этапа: в июле – августе 1942 г., в сентябре – октябре 1943 г. и в феврале – марте 1944 г. В результате к апрелю 1944 г. было сформировано 11 батальонов, 1 артиллерийский дивизион и 1 кавалерийский эскадрон «Шума».

Число бойцов этих батальонов постоянно росло. Так, на 20 декабря 1943 г. их насчитывалось 1481, на 30 января 1944 г. – 1499, а на 29 февраля 1944 г. – 2167 человек.

По штату каждый батальон должен был состоять из штаба и четырех рот по 124 человека в каждой, а каждая рота – из одного пулеметного и трех пехотных взводов. В состав некоторых батальонов входили различные технические и специальные подразделения.

После окончания боевой подготовки белорусские батальоны получили свои оперативные районы: батальоны № 45 и 60 – район Барановичей, батальоны № 46 и 65 – район Новогрудка, батальоны № 47 и 49 – район Минска, батальоны № 48 – район Слонима, батальон № 64 – район Глубокого, батальон № 66 – район Слуцка, батальон № 67 – район Вилейки; батальон № 69 – район Могилева.

Кроме того, в конце 1942 г. немцы сформировали белорусский батальон железнодорожной охраны численностью от 800 до 1000 человек. Роты этого батальона были дислоцированы на всех крупных железнодорожных станциях генерального округа «Белоруссия». Так, 1-я рота находилась в Минске, 2-я – в Столбцах, 3-я – в Барановичах, 4-я – в Лиде, 5-я– в Крулевщизне.

Первоначально командиром батальона железнодорожной охраны был назначен Франц Куш ель. Об этом персонаже стоит рассказать отдельно. Он родился 16 февраля 1895 г. в деревне близ Минска. В 1915 г. Кушель был мобилизован в русскую армию. Чтобы не идти на фронт, он направился в Виленское военное училище, откуда был выпущен прапорщиком, а в 1916 г. отправлен на Западный фронт. Летом 1917 г. Кушель дезертировал. В 1918 г. примкнул к белорусским националистам. В 1919 г. был арестован польской жандармерией. Комендант лидской тюрьмы ротмистр Красуцкий предложил, как позже сознавался сам Кушель, «сотрудничать в польской работе среди белорусов, я согласился». Речь шла о шпионской деятельности в Советской Белоруссии в интересах польской разведки.

И Кушель был не только освобожден, но и получил чин поручика польской армии. 22 сентября 1939 г. Кушель под Львовом был взят в плен частями Красной армии и отправлен в Старобельский лагерь для военнопленных. Там ему тоже предложили сотрудничество, и Кушель тоже согласился.

Вначале он работал на НКВД, а после раздела наркомата в феврале 1941 г. – на НКГБ. Отставной комитетчик Николай Зенькович цитирует его служебную характеристику: «Как осведомитель зарекомендовал себя толковым, знающим нашу работу. Материалы давал информационного характера. В ходе допросов высказывал решимость к выполнению более ответственных наших поручений» ^{156} .

В Москве в Бутырской тюрьме Кушеля использовали в качестве «подсадной утки». Так, одно время он был сокамерником польского генерала Андерса.

Ну а что было дальше – молчат и Зенькович, и другие авторы. Лишь в декабре 1941 г. Кушель таинственным образом всплывает в захваченном немцами Минске. Кстати, теперь он называет себя на белорусский манер – не Францем, а Франтишеком.

Немцы назначили Кушеля начальником полицейской школы и положили оклад 150 рейхсмарок ежемесячно. Далее Зенькович невнятно пишет о том, что НКГБ пыталось заставить Кушеля продолжить работу, но тот якобы отказался.

9 марта 1945 г. остатки белорусских формирований были собраны в 30-ю гренадерскую дивизию СС (она же 1-я белорусская). Поскольку полицаев осталось мало (кого убили, кто сам убёг), то в 30-ю дивизию набирали белорусов из «восточных рабочих», то есть лиц, насильно угнанных на работу в Германию. Но все равно белорусов набралось мало. По состоянию на 30 апреля 1945 г. в 30-й дивизии числилось: 50 офицеров, 132 унтер-офицера, 912 рядовых, 50 лошадей, 16 подвод и 6 полевых кухонь. Фактически эта дивизия состояла из одного 75-го гренадерского полка СС.

15 апреля дивизия получила приказ отправиться в Южную Германию, где создавался «Альпийский редут». В ходе передислокации командир белорусского полка СС штурмбаннфюрер Геннингфельд попросту говоря смылся. А командование принял наш знакомый Кушель. Он приказал дивизии вместе с частями власовской армии идти навстречу американцам. В итоге около 1100 белорусов сдались янки в районе города Цвизель в Баварии.

Уже 20 лет как российские, белорусские, украинские либералы и националисты стенают о предательстве союзников, выдавших Советскому Союзу его граждан, служивших в СС и националистических частях. Им даже придумали кличку: «Жертвы Ялты».

Действительно, соглашение о выдаче всех граждан страны – участницы антигитлеровской коалиции было принято в Ялте в феврале 1945 г. Но это не являлось уступкой или тем более «подарком» Черчилля и Рузвельта Сталину. И англичанам, и американцам было плевать на предателей всех стран. Так, они смотрели сквозь пальцы на убийства во Франции, Италии и других странах десятков тысяч виновных или невиновных в сотрудничестве с немцами людей, совершаемые так называемыми «партизанами последнего дня». Замечу, что значительная часть последних была просто бандитами, «вершившими правосудие» с целью грабежа и сведения личных счетов.

Пусть наши либералы назовут местность в СССР, где после прихода Красной армии творился бы самосуд, подобный Франции или Италии?

Ну а в феврале 1945 г. в Ялте союзники были крайне озабочены судьбой американских и британских военнопленных и гражданских лиц, попавших под контроль СССР.

И вот в августе 1945 г. белорусы из 30-й дивизии СС вместе с власовцами были переданы советской стороне, где их ждали «бериевские лагеря». Причем наших либералов не смущает общеизвестный факт, что Л.П. Берия еще в декабре 1945 г. был снят со всех постов в системе госбезопасности, за исключением курирования атомного проекта, и не имел никакого отношения ни к арестам, ни к лагерям. Тем не менее с начала 1990-х гг. на экранах телевизоров постоянно мелькают холеные дедушки и бабушки, в красках повествующие, как в 1947—1951 гг. Берия лично пытал их в своем кабинете на Лубянке. Мол, попросил он своего злейшего врага Абакумова уступить ему свой кабинет на пару часиков, чтоб кого-нибудь там попытать.

Ну а как же наш Кушель? Он до последнего дня был в американском лагере «для перемещенных лиц». А оттуда его отправили в… Англию. Позже Кушель перебрался в США. «В Америке он принимал участие в работе эмигрантской Белорусской центральной рады в качестве заместителя председателя уставной комиссии Управления военными делами БЦР (председатель К. Езовитов), командующим белорусской краевой охраны и инспектором пехоты Белорусского войска. Последняя его должность – военный министр БЦР, занимая которую он и скончался на чужбине в 1968 году» ^{157} .

Эх, дорого бы я дал, чтобы посмотреть в архивах «Ясенево» дело Франца Кушеля и германского генерала Оскара фон Нидермайера! Любой их этих супершпионов даст сто очков фору Штирлицу вместе со всей компанией агентов «007». Увы, я никогда их не увижу и, думаю, мои внуки тоже.

Глава 17.
Операция «Багратион»

К июню 1944 г. линия фронта на востоке подошла к рубежу Витебск – Орша – Могилёв – Жлобин, образовав огромный выступ – клин, обращенный вглубь СССР, так называемый «Белорусский балкон».

Оперативный план Белорусской операции начали разрабатывать еще в апреле 1944 г. Общий замысел Генштаба состоял в сокрушении флангов группы немецкой армии «Центр», окружении основных ее сил восточнее столицы БССР и полном освобождении Белоруссии.

К началу операции «Багратион» четырем фронтам Красной армии противостояли четыре армии вермахта:

– 2-я армия группы армий «Центр», удерживавшая район Пинска и Припяти, выступавшая на 300 км на восток от линии фронта;

– 9-я армия группы армий «Центр», оборонявшая район по обе стороны Березины юго-восточнее Бобруйска;

– 4-я армия и 3-я танковая армия группы армий «Центр», занимавшие междуречье Березины и Днепра, а также плацдарм от Быхова до района северо-восточнее Орши.

Кроме того, части 3-й танковой армии занимали район Витебска.

В составе этой группировки войск противника насчитывалось 9635 орудий и минометов всех калибров, 932 танка и штурмовых орудий, 1342 самолета.

К началу операции в составе 1-го Прибалтийского фронта, которым командовал генерал армии Баграмян, состояли 24 стрелковые дивизии, 1 танковый корпус, 1 стрелковая бригада, 4 отдельные бригады, 1 механизированная бригада и 1 УР общей численностью 359,5 тыс. чел. Ширина полосы наступления 1-го Прибалтийского фронта составляла 160 км. На этом участке были сосредоточены 4781 орудие и миномет, а также 96 реактивных установок БМ-8 и БМ-13, и 576 установок М-30 и М-31.

В составе 3-го Белорусского фронта (генерал-полковник Черняховский) имелось 33 стрелковые дивизии, 3 кавалерийские дивизии, 1 механизированный корпус, 3 танковых корпуса, 5 отдельных бригад и 1 УР. Общая численность 579,3 тыс. человек. Полоса наступления – 130 км. На полосе сосредоточено 6592 орудия и миномета, 48 реактивных установок БМ-8 и БМ-13, 144 установки М-30 и М-31.

В составе 2-го Белорусского фронта (генерал-полковник Захаров) было 22 стрелковых дивизии, 4 отдельные бригады, 1 УР. Всего 319,5 тыс. человек. На полосе наступления в 160 км сосредоточено 4560 орудий и минометов, 120 реактивных установок БМ-8 и БМ-13, 192 пусковые установки М-30 и М-31.

В составе 1-го Белорусского фронта (генерал армии Рокоссовский) имелось 77 стрелковых дивизий, 9 кавалерийских дивизий, 1 механизированный корпус, 4 танковых корпуса, 1 стрелковая бригада, 4 УРа. Всего 1071,1 тыс. человек. На полосе наступления в 640 км было сосредоточено 15 542 орудия и миномета, 319 реактивных установок БМ-8 и БМ-13, 576 пусковых установок М-30 и М-31.

Итак, в наступление перешла более чем 2,3-миллионная группировка советских войск.

Операция «Багратион» была проведена в два этапа. Первый этап прошел с 23 июня по 4 июля и включил в себя следующие фронтовые наступательные операции: Витебско-Оршанская операция, Могилёвская операция, Бобруйская операция, Полоцкая операция, Минская операция.

Второй этап прошел с 5 июля по 29 августа и включил следующие операции: Вильнюсская операция, Шяуляйская операция, Белостокская операция, Люблин-Брестская операция, Каунасская операция, Осовецкая операция.

Успех операции «Багратион» заметно превзошел ожидания советского командования. В результате двухмесячного наступления была полностью очищена Белоруссия, часть Прибалтики, освобождены восточные районы Польши. В целом на фронте в 1100 км за 68 суток наши войска продвинулись на глубину до 600 км. Кроме того, операция поставила под угрозу группу армий «Север» в Прибалтике; тщательно выстроенный рубеж, линия «Пантера», удалось обойти.

Согласно данным Г.Ф. Кривошева ^{158} , людские потери Красной армии составили 178 507 погибшими, пропавшими без вести и пленными, а также 587 308 ранеными и больными. Кроме того, в ходе операции погибло 1533 солдата и офицера из 1-й армии Войска Польского.

Национальный состав четырех советских фронтов неизвестен, но можно смело утверждать, что среди 2,3 миллиона солдат были сотни тысяч русских, белорусов и украинцев. Именно представители этих трех братских народов освобождали Белоруссию как от гитлеровской оккупации, так и от резни, устроенной там украинскими и польскими националистами.

О потерях немцев до сих пор спорят историки. Наиболее распространенными среди западных ученых являются следующие данные: 26 397 погибших, 109 776 раненых, 262 929 пропавших без вести и попавших в плен, а всего – 399 102 человек. Эти цифры взяты из десятидневных отчетов о потерях, предоставлявшихся немецкими армиями. Чрезвычайно малое количество убитых связано с тем, что многие погибшие были учтены как пропавшие без вести, иногда пропавшим без вести объявлялся личный состав дивизии целиком.

Ряд российских историков оценивают германские потери примерно в 500 тыс. человек.

Для того чтобы продемонстрировать другим странам значимость успеха, 57 600 немецких военнопленных, захваченных под Минском, были проведены по Москве маршем – около трех часов колонна военнопленных шла по улицам Москвы, а после марша улицы были вымыты и очищены.

Само собой разумеется, что немцы не включали в сводки убитых националистов – украинцев, литовцев, латышей, эстонцев и белорусов, не говоря уж о неподчиненных им отрядах УПА и Армии Крайовой. По моим ориентировочным прикидкам в 1944 г. на территории Белоруссии было уничтожено от 40 до 80 тыс. человек личного состава полицейских батальонов СС и банд националистов.