Текст книги "Русские и белорусы — братья в горе и радости"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11.
Воссоединение Западной и Восточной Белоруссии

28 сентября в Москве Риббентроп и Молотов подписали «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией», где говорилось: «Правительство СССР и Германское правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям». В дополнительном протоколе была указана новая советско-германская граница. Во 2-й статье договора говорилось: «Обе Стороны признают установленную в статье I границу ободных государственных интересов окончательной и устранят всякое вмешательство третьих держав в это решение». Статья III гласила: «Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское правительство, на территории восточнее этой линии – Правительство СССР».

Сразу же встал вопрос о новых границах БССР. Советское правительство было вынуждено решать территориальные проблемы быстро – с учетом внешней угрозы. При этом следует учитывать, что речь шла не о границах независимых государств, а об административном делении. В 1960-х гг., будучи школьником, я пытался дознаться у проводников поезда Москва – Симферополь, где проходит граница Украины. Никто не знал.

Как создавались административные границы советских республик, доподлинных доказательств нет, и историкам приходится довольствоваться мемуарами партаппаратчиков.

Так, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Н.К. Пономаренко писал, что при обсуждении судьбы территорий, отнятых у Польши осенью 1939 г. Первый секретарь ЦК Компартии Украины Н.С. Хрущев внес в ЦК свое предложение о границе между УССР и БССР: «…граница между западными областями должна была пройти значительно севернее естественной общепринятой этнографической границы, причем настолько севернее, что города Брест, Пружаны, Столин, Пинск, Лунинец и Кобрин, а также большая часть Беловежской Пущи отходили к Украине. С этим никак нельзя было согласиться…» ^{72}

Пономаренко, естественно, предпочел, чтобы эти территории отошли к БССР. 22 ноября 1939 г. этот вопрос рассматривался в Кремле в приемной Сталина. Там Пономаренко сказал, что «“мы предлагаем границу в соответствии с этнографическим составом населения, и что граница, по нашему мнению, должна пройти южнее Пинска, Лунинца, Кобрина, Барановичей и Бреста, а посему эти города и Беловежская Пуща должны остаться в составе Советской Белоруссии”…

Хрущев рассвирепел и со злостью стал кричать: “Ага, вы ученым не верите, вы что, больше других знаете? Да что вы знаете? А слышали ли вы о том, что, начиная со средних веков, на территориях, которые вы хотите включить в состав Белоруссии, жили и продолжают жить украинцы, что Наливайко, Богдан Хмельницкий и другие включали население этих территорий в свои войска, что исторические книги вовсе не упоминают в связи с этими районами о белорусах”…

В этот момент нас позвали к Сталину. Он сидел в кабинете один. После нашего приветствия он ответил: “Здорово, гетманы, ну, как с границей? Вы еще не передрались? Не начали еще войну из-за границ? Не сосредоточили войска? Или договорились мирно? “

Потом Сталин предложил нам сесть и доложить свои варианты. Хрущев и я вытащили тексты предложений и схемы. Первым докладывал Никита Сергеевич. Он развернул на столе схемы, но, излагая содержание своего проекта, ни разу не сослался на них.

Сталин выслушал, поднялся, принес свою карту и попросил Хрущева показать на схеме, как пройдет граница.

После моего выступления и ответа на ряд вопросов Сталин твердо заявил: “Граница, которую предлагает товарищ Хрущев, совершенно неприемлема. Она ничем не может быть обусловлена. Ее не поймет общественное мнение. Невозможно сколько-нибудь серьезно говорить о том, что Брест и Беловежская Пуща являются украинскими районами. Если принять такую границу, то западные области Белоруссии по существу исчезают. И это была бы плохая национальная политика”.

Потом, обращаясь к Хрущеву, чтобы несколько смягчить свое заявление, он заметил: “Скажите прямо, выдвигая эти предложения, вы, наверное, имели в виду другое: вам хотелось бы получить лес, его на Украине ведь не так много? “

На это Хрущев ответил: “Да, товарищ Сталин, все дело в лесе, которым так богато Полесье, а у нас леса мало”.

“Это другое дело, – заметил Сталин, – это можно учесть. Белорусы предлагают правильную, обоснованную границу. Объективность их варианта подчеркивается, в частности, и тем фактом, что они сами предлагают район Камень-Каширска отнести к Украине. Мы утвердили границу, в основном совпадающую с проектом товарища Пономаренко, но с некоторой поправкой в соответствии с желанием украинцев получить немного леса”.

Он взял карту и прочертил линию границы, почти совпадающую с нашими предложениями. Только в одном месте сделал на зеленом массиве карты небольшой выгиб к северу и сказал: “Путь этот район отойдет к Украине”.

Хрущев выразил свое согласие» ^{73} .

Лично я не уверен, что Пономаренко в 1978 г. абсолютно точно помнил события сорокалетней давности, но любопытна общая обстановка и мотивация принятия решений о границах советских республик.

А вот еще интересная цитата из книги Н.А. Зеньковича: «В октябре 1939 года правительство ССР передало Литве Виленский край с городом Вильно. После образования Литовской ССР он стал столицей новой союзной республики. Кроме того, ей были переданы в ноябре 1940 года из состава БССР три района – Гадутишковский, Паречский и Свентянский – с преимущественно литовским населением.

Вильно в 1921—1939 годах было политическим и культурным центром Западной Белоруссии, ее неофициальной столицей. Там работали белорусские гимназия и музей, редакции газет и журналов, культурно-просветительские организации.

После присоединения Западной Белоруссии в 1939 году в Вильно начали выходить газета “Виленская правда” – как и в других белорусских областных центрах. Предполагалось, что Вильно войдет в состав БССР. Но не тут-то было.

Виленский край с населением 457 тысяч человек был передан Литве. Нарком иностранных дел В. Молотов отметил тогда: “Мы знаем, что большинство населения этой территории не литовское. Но историческое прошлое и стремления литовского народа тесно связаны с городом Вильно, и правительство СССР сочло необходимым уважить эти моральные факторы”.

И снова пострадали прежде всего белорусы. Литовская пропаганда утверждала, что они не белорусы, а “потерянные литвины”, что им нужно лишь сменить фамилии, добавив “ас”, “ис” или “ус”. После окончания Второй мировой войны в Вильно были закрыты белорусская гимназия, белорусский Музей имени И. Лучкевича, начала выходить газета “Червоны штандар” на польском языке. Белорусам-католикам вбивалось в головы, что они самые настоящие поляки. Менялась белорусская топонимика: Медники стали называться Мединкай, Свентяны – Швенченис и т.д». ^{74} .

В августе 1944 г. возник вопрос о создании Полоцкой области с центром в городе Полоцке и включении ее в состав РСФСР. У Зеньковича приводится пересказ историка Г. Куманева версии Пономарева. Цитирую: «Тут Маленков заметил:

– Пономаренко возражает против передачи Полоцкой области в состав РСФСР.

– Почему? Вы считаете Полоцк исконным белорусским городом? – спросил Сталин, обращаясь ко мне.

Сдерживая, как всякий раз, внутреннее волнение, но внешне спокойно, я стал излагать продуманные мной мотивы. Прежде всего подчеркнул, что Полоцк принято считать старинным белорусским городом. Но это можно оспаривать, поскольку Полоцк существовал задолго до того времени, когда в силу исторических причин от одного могучего ствола, именовавшегося Русью, пошли три ветви: русская, украинская и белорусская. Следовательно, когда Полоцк называют старинным русским городом – это тоже правильно. Крайность в этих толкованиях отдает либо национализмом, либо великодержавным шовинизмом. Однако во все времена исторического существования Белоруссии Полоцк был в ее составе, включая и 25 лет существования Советской Белоруссии…

– Из Полоцка, – добавил я, – происходят многие другие виднейшие деятели культуры Белоруссии, в том числе немало известных современных писателей. Это важное, хотя тоже не главное обстоятельство.

– Когда же вы скажете главное? – спросил, улыбаясь, Сталин.

– Главное, по-моему, – сказал я в заключение, – состоит в следующем… Тяжелейшие жертвы на фронтах, в партизанской и подпольной борьбе понес и белорусский народ. И вот к окончанию войны Белоруссия территориально и по населению сокращается за счет отхода ряда районов и г. Полоцка к РСФСР. Мне кажется, что это не будет народом понято и многих обидит. Тем более что это будет ассоциироваться с тем, что на западе Белостокская область и часть Беловежской Пущи, как известно, могут отойти к Польше…

Сталин нахмурился, наступила тягостная пауза, все молчали и ожидали его решения. Наконец он поднялся, медленно прошел туда и обратно вдоль стола, потом остановился и сказал:

– Хорошо, покончим с этим вопросом. Полоцкую область надо образовать, но в составе Белоруссии. Народ хороший и обижать его, действительно, не следует» ^{75} .

Обратим внимание, что вот так, без учета мнения специалистов, без обсуждения в СМИ, я уж не говорю о референдумах или каких-либо опросах населения, регулярно производились изменения границ советских республик.

Но стоит ли особенно осуждать Сталина, Хрущева, Пономаренко и других партийных боссов? Ведь речь шла исключительно об административных границах, которые мало затрагивали интересы населения. У меня, к примеру, есть дача в Московской области, но чтобы туда попасть, я дважды пересекаю границу Владимирской области. И делаю это без всякого дискомфорта, без пограничных и таможенных проверок. Так же я до 1991 г. пересекал границы Украины и Белоруссии. Но вот отделится Владимирская область, и быть мне без моих милых шести соток.

Естественно, превращение административных границ в государственные всегда приводило к конфликтам и даже войнам. Этим пользуются белорусские националисты и предъявляют территориальные претензии по всему периметру белорусской границы – к России, Литве и Украине. Так, например, официальный лидер парламентской оппозиции Зенон Позняк до эмиграции в США в органе Верховного Совета Республики Беларусь «Народной газете» ставил вопрос о возвращении в состав Белоруссии Смоленской, Псковской, Брянской областей, Вильнюса, Белостока и других территорий ^{76} .

Но вернемся назад, в 1939 г. 10 октября 1939 г. в Москве министры иностранных дел СССР и Литовской республики В.М. Молотов и Юозас Урбшис подписали «Договор о передаче Литовской республике г. Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между СССР и Литвой». Согласно этому договору, СССР передавал Литве город Вильно (Вильнюс) с областью. Оба государства решили совместно защищать границы Литовской республики. В связи с чем 28 октября 1939 г. командование РККА и литовской армии подписали соглашение о вводе частей Красной армии численностью до 20 тысяч человек на территорию Литвы.

В октябре 1939 г. на территориях, занятых Красной армией, состоялись выборы в народное собрание. Военный корреспондент Константин Симонов был очевидцем этой избирательной кампании. Он писал: «Я ездил по ней [Белоруссии] накануне выборов в народное собрание, видел своими глазами народ, действительно освобожденный от ненавистного ему владычества, слышал разговоры, присутствовал в первый день на заседании народного собрания. Я был молод и неопытен, но все-таки в том, как и почему хлопают люди в зале, и почему они встают, и какие у них при этом лица, кажется мне, разбирался и тогда. Для меня не было вопроса: в Западной Белоруссии, где я оказался, белорусское население – а его было огромное большинство – было радо нашему приходу, хотело его» ^{77} .

На Западной Украине в выборах приняли участие 4 433 тысячи (92,8%) избирателей, а не голосовали или голосовали против 400 тысяч человек. В Западной Белоруссии в выборах участвовали 2 672 тысячи (96,7%) избирателей. Более 90% избирателей проголосовали за предложенных кандидатов. Итоги выборов показали, что подавляющее большинство населения этих регионов согласилось с установлением советской власти и присоединением к Советскому Союзу.

Спору нет, по теперешним меркам эти выборы нельзя назвать в полной мере свободными и демократическими. Но только отъявленный враль может считать их фальсификацией. Как можно за месяц после ввода войск, не имея государственного аппарата для использования административного ресурса, без широких карательных мер (административные высылки начались через несколько месяцев) добиться таких результатов? Нравится кому или нет, но результаты выборов показали искреннее желание западных белорусов и украинцев войти в состав СССР.

1 ноября 1939 г. Верховный Совет СССР принял «Закон о включении Западной Украины в состав Союза ССР с воссоединением ее с Украинской Советской Социалистической Республикой». А на следующий день, 2 ноября, был принят «Закон о включении Западной Белоруссии в состав Союза ССР с воссоединением ее с Белорусской Советской Социалистической Республикой».

Текст обоих законов был почти идентичен: удовлетворить просьбу народного собрания Западной Украины (Белоруссии) и включить ее в состав СССР и т.д.

Любопытен доклад Молотова на заседании Верховного Совета СССР 31 октября, то есть перед принятием обоих законов. Молотов сказал: «Правящие крути Польши немало кичились “прочностью” своего государства и “мощью” своей армии. Однако оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счет угнетения непольских национальностей. “Традиционная политика” беспринципного лавирования и игры между Германией и СССР оказалась несостоятельной и полностью обанкротилась… Перешедшая к нам территория Западной Украины вместе с территорией Западной Белоруссии составляет 196 тысяч квадратных километров, а ее население – около 13 миллионов человек, из которых украинцев – более 7 миллионов, белорусов – более 3 миллионов, поляков – свыше 1 миллиона, евреев – свыше 1 миллиона».

«В августе 1940 г. в Москве проходила сессия Верховного Совета СССР, где рассматривался вопрос о вхождении в состав Союза Литовской Советской Социалистической Республики, от имени ЦК КП(б) Б, Президиума Верховного Совета и правительства БССР выступил первый секретарь ЦК КП(б) Б П. Пономаренко. Он внес предложение о присоединении к Литовской Советской Социалистической Республике Свентянского района и части территорий (с преобладанием литовского населения) Видзовского, Годутишского, Островецкого, Вороновского и Радунсского районов, входивших тогда в состав Вилейской и Барановичской областей Беларуси… В ноябре 1940 г. из состава Беларуси Литве были переданы Свентяны, Солечники и курорт Друскеники. Эта территория составляла 2600 км ²с населением 65 тыс. человек» ^{78} .

В ноябре – декабре 1939 г. в Западной Белоруссии были национализированы промышленные предприятия и банки, причем не только крупные, но и часть мелких. Государственный бюджет западных областей БССР в 1940 г. был определен в 730 млн. рублей. Дополнительно на цели государственного и культурного строительства было выделено еще 100 млн. рублей.

На воссоединенной территории началось восстановление, расширение и переоборудование бездействовавших фабрик и заводов. К концу 1940 г. там работало 392 промышленных предприятия, была ликвидирована безработица. В результате расширения и технического переоснащения предприятий и новой организации труда рабочих объем валовой продукции в 1940 г. в два раза превысил объем 1938 г. В 1940 г. в западных областях Белоруссии было произведено 43% общереспубликанского объема древесины, 49% пиломатериалов, 54% цемента, 22% кирпича, 98% шерстяных тканей, 27% изделий из стекла.

В конце 1939 г. – начале 1940 г. в западных областях Белоруссии были созданы первые колхозы. К маю 1940 г. их уже насчитывалось 430, и они объединили 32,3 тысячи крестьянских хозяйств. А к началу войны было уже 1115 колхозов, объединявших 6,7% всех крестьянских хозяйств и 7,8% пахотной земли. В течение 1940 г. была создана 101 машинно-тракторная станция. В распоряжении МТС находилось 997 тракторов, 193 грузовые автомашины, 368 сеялок. На землях помещичьих имений было создано 28 совхозов.

При этом кулаков полностью не раскулачили и не выселили. Ликвидация кулачества проводилась в основном путем ограничения землепользования в 3—5 га. Кулакам оставляли наделы от 10 до 15 га земли с запретом использовать наемный труд.

А часть осадников, которые получили землю за участие в кампаниях 1918—1921 гг., полицейских и других функционеров польских властей зимой 1939/40 г. вывезли в Сибирь. Всего к началу войны из западных областей Белоруссии (вместе с Вильно) было депортировано 300 тыс. человек. Одновременно из других регионов СССР туда направили администраторов, милиционеров, учителей и т.д. В результате общая численность населения увеличилась. Всего в 1941 г. в западной части Белоруссии проживало около 5 млн. человек, в том числе 77% белорусов, 12,8% евреев, 5,1% русских, 1,5% литовцев, 1,3% поляков, 1,3% украинцев и 1% представителей других народов.

В 1940 г. в западных областях была введена советская система социального обеспечения. Устанавливались пенсии по старости и инвалидности. Вводилось бесплатное медицинское обслуживание населения. За 1940 г. почти в два раза увеличилось количество врачей.

В большинстве школ преподавание велось на белорусском языке. В 1940/41 учебном году в западных областях БССР действовало 5958 общеобразовательных школ. Почти все дети младшего возраста учились в школах. Предпринимались меры и по ликвидации неграмотности. В 1939/40 учебном году в кружках ликвидации неграмотности обучалось 84,2 тыс. человек, в школах для малограмотных – 85,3 тыс. человек. За короткое время в западных областях был создано 5 институтов и 25 техникумов. К началу 1941 г. было открыто 100 кинотеатров, 92 дома культуры, 220 библиотек. Периодические издания получали субсидии.

Глава 12.
Приход оккупантов

В Белоруссии, равно как и на других территориях СССР, немцы не собирались создавать каких-либо государственных структур, не говоря уж о полноценных независимых государствах. Так, согласно плану «Ост», предполагалось уничтожить 75% белорусов, а остальные 25% германизировать.

Любопытна справка СД о национальном вопросе в Белоруссии, составленная в 1942 г. Там утверждалось, что население составляют в основном белорусы, а также русские и поляки. Обстановка в областях, давно входивших в состав СССР и присоединенных в 1939 г., разная. «На западе население приветствовало немцев, на востоке – выжидало. Широкие массы сельского населения (75%) – это простые крестьяне с примитивным и ограниченным мышлением. Они не могут что-либо решать самостоятельно, их нельзя в чем-либо убедить только словом. В городах лучшие силы служили коммунизму и поэтому с приходом немцев они бежали в Россию. Некоторых белорусских эмигрантов, проживавших в Германии и Польше, оккупационные органы привезли сюда как единственных лиц, которым можно доверять. Но их авторитет здесь невелик. Большинство поставленных нами на руководящие должности от Белостока до Смоленска – это выходцы из Польши и в основном католики. Поэтому они смотрят на Белоруссию через польские очки. Но белорусы-католики – это не настоящие белорусы, под лозунгом Белоруссии они стремятся построить новую Польшу… Между белорусами и поляками происходит острая борьба. Немецкие оккупационные власти вернули в Белоруссию польских помещиков, которые в 1939 г. бежали от русских».

В донесении СД из Белоруссии от 1 мая 1942 г. ставилось под сомнение само существование белорусской национальной проблемы: «…среди белорусов почти не замечается чувства национальной принадлежности. Белорусский народ и его язык действительно существуют, но нет белорусской проблемы, как националистически-автономистской проблемы. Белорусский народ – это аморфная масса, не имеющая своей интеллигенции и своего государства. Единственным критерием принадлежности к белорусскому народу является употребление белорусского языка. Начиная с XVII в. белорусский язык вообще не развивался и даже в настоящее время в сравнении с другими европейскими языками является “примитивным”. В нем отсутствуют даже такие понятия, как культура, техника и другие. Кроме языка в Белоруссии нет других признаков нации».

Стремительное наступление немцев в значительной мере сорвало эвакуацию населения и производственных предприятий в западной части Белоруссии, однако на остальной территории республики эвакуация была проведена более-менее успешно.

До войны на территории Белоруссии проживало 9 046 тыс. человек. «В начале войны Красная Армия получила из Белоруссии, главным образом из ее восточных областей, около 500 тыс. боевого пополнения. В целом из республики было вывезено свыше 1,5 млн. человек, не считая рабочих и служащих, выехавших вместо со своими предприятиями и учреждениями. Только из Гомеля было эвакуировано на Восток свыше 80 тыс. человек. Если к этому прибавить людей, которые эвакуировались в глубь страны по собственной инициативе и собственными средствами, то получится приблизительно цифра в 2,5 млн. человек, что составляет более 27% общего количества населения, проживающего в Белоруссии до войны. Это была наиболее дееспособная часть населения» ^{79} .

Ряд советских историков считают, что официальные цифры эвакуированных граждан БССР завышены как минимум в три раза. Так, называется цифра в 535 тыс. человек. Но в это число не входили граждане, которые эвакуировались вместе с предприятиями, в инициативном порядке, а также те, кто поступил в Красную армию, НКВД, милицию или государственные учреждения. Разумеется, могло быть и завышение цифр эвакуированных, но не в разы. Так что можно утверждать, что БССР покинуло около 2 млн. человек.

Из Белорусской ССР в тыл страны было эвакуировано 109 крупных и средних предприятий, в том числе 39 союзного и 70 республиканского значения.

К сожалению, для эвакуации Минска было отведено всего три дня – 23, 24 и 25 июня. Последний эшелон ушел из Минска утром 25 июня. К тому же Минский железнодорожный узел подвергался сильным налетам люфтваффе, что осложняло эвакуацию.

Оборудование всех 322 предприятий Минска так и не было вывезено. Удалось эвакуировать лишь часть работников этих предприятий.

Согласно докладной записке первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии П.К. Пономаренко «Об итогах эвакуации из Белорусской ССР» от 18 августа 1941 г. на имя И.В. Сталина: «Архив Совнаркома БССР и ряда наркоматов остался в Минске и не уничтожен. Получилось это из-за преступной растерянности, проявленной работниками и председателем СНК БССР. Друг другу поручали вывезти или сжечь и не проследили».

В целом же эвакуация представляла собой грандиознейшее и невиданное в истории перемещение людей и ценностей.

Так, для эвакуации оборудования и материалов только трех крупнейших предприятий Гомеля – станкостроительного завода им. Кирова, Гомсельмаша и паровозовагоноремотного завода – потребовалось более 2500 вагонов. С Гомельского завода сельскохозяйственного машиностроения были вывезены вся готовая продукция, полуфабрикаты, все запасы сырья, выкопан и отправлен пятикилометровый подземный кабель. Из Гомеля и Гомельской области было эвакуировано оборудование 37 предприятий. Из Могилевской области со 2 по 14 июля 1941 г. было вывезено 935 вагонов сырья, готовой продукции и оборудования промышленных предприятий.

Могилевский авиационный завод № 459 был эвакуирован в Куйбышев; вывезено более 400 станков, все металлы, инструменты, электромоторы, кабели. Весь состав квалифицированных рабочих и ИТР. Вывезены полностью также Оршанский льнопрядильный комбинат, Кричевский цементный завод, судоремонтные мастерские, труболитейный завод и другие…

Зернопродукты: было зернопродуктов в БССР 151 475 тонн, в том числе муки – 67 913 тонн. Отгружено в Ярославскую, Московскую и другие области 44 765 тонн, уничтожено 42 500 тонн, передано воинским частям 10 350 тонн, использовано на снабжение областных и райцентров 26 115 тонн, оставшееся зерно в тылу у противника, об уничтожении которого не донесено – 27 745 тонн.

Эвакуировано скота всех видов – всего 600 000 голов, в том числе крупного рогатого скота 340 000 голов. Эвакуировано тракторов 4000, передано РККА 300. Эвакуировано комбайнов 400, молотилок 150.

Оккупанты разделили Белоруссию на несколько административных территорий. Примерно третья часть республики вошла в так называемый «Генеральный округ Беларусь» (ГОБ). Высшим властным органом там стал Генеральный комиссариат «Беларуси».

Рейхскомиссариат Беларусь разделялся на 10 областных округов – гебитов: Барановичский, Вилейский, Ганцевичский, Глубокский, Лидский, Минский, Новогрудский, Слонимский, Слуцкий и Минск, который был выделен в отдельный округ. В каждый из них входило от 10 до 15 районов, которые в свою очередь делились на волости.

Высшим исполнительным органом ГОБ являлся генеральный комиссариат Беларусь, который возглавлял гауляйтер В. Кубэ, а после его убийства в сентябре 1943 г. эту должность занял К. фон Готгберг. Ему и военно-полицейскому руководству принадлежала вся полнота власти на оккупированной территории.

Южные районы Брестской, Пинской и Полесской областей с областными центрами Брест, Пинск, Мозырь были присоединены к рейхскомиссариату «Украина», граница которого проходила примерно в 20 км севернее железной дороги Брест – Гомель. Эти территории были включены в состав генеральных округов Волынь – Подолия и Житомир.

Белостокскую, северные районы Брестской и часть районов Барановичской областей оккупанты включили в состав округа Белосток, входившего в Восточную Пруссию. Северо-западные районы Вилейской области были присоединены к Генеральному округу Литва.

Территория Витебской, Могилевской, почти всей Гомельской, восточные районы Минской и несколько районов Полесской областей были включены в тыловой район группы армий «Центр». Власть на этой территории принадлежала командованию военных и полицейских органов. Высшим органом здесь являлся штаб тыла группы армий «Центр».

В областных округах действовали окружные комиссариаты, возглавляемые гебитскомиссарами. Их аппарат формировался преимущественно из немцев. Окружные комиссариаты обеспечивали реализацию военно-экономической политики в границах округа. В районах действовали управы во главе с бургомистрами (позднее – начальники районов). В волостях назначались волостные старшины (бургомистры), а в деревнях – старосты.

Деятельность оккупационного аппарата строилась по принципу «фюрерства» – единовластия. Каждый гебитскомиссар издавал приказы и распоряжения по собственному усмотрению или согласно указаниям высших германских инстанций. Последние направляли и контролировали деятельность районных и волостных управ, а также старост деревень. Аппарат районных и волостных органов формировался преимущественно из лояльно настроенных к оккупационным властям местных лиц. Необходимо отметить, что партизаны и подпольщики засылали туда своих агентов, которые собирали разведывательную информацию, саботировали деятельность оккупационных властей. В восточной части Беларуси, на территории тылового района группы армий «Центр», военно-административные функции выполняли полевые и местные комендатуры. Они наделялись всей полнотой власти в зоне своей деятельности.

Главной опорой оккупационного режима были части вермахта: охранные дивизии, военно-полицейские формирования, а также подразделения ССи СД, тайная полевая полиция, жандармерия, абвер и вспомогательные местные полицейские силы. Они обеспечивали охрану коммуникаций и военных объектов, лагерей военнопленных, гетто, вели борьбу против партизан и подпольщиков.

Органы германской оккупационной власти размещались в городах, районных центрах и крупных населенных пунктах, которые находились под охраной многочисленных военных и военно-полицейских гарнизонов.

К концу 1941 г. на территории Генерального комиссариата «Беларусь» находилось 5 охранных дивизий. А общая численность германских военно-полицейских сил достигала 160 тыс. человек.

В зоне дислокации охранных дивизий в 1942 г. действовали 11 полевых и 23 местные комендатуры, а также так называемые «местные гражданские власти». Им подчинялись многочисленные воинские гарнизоны, команды жандармерии, группы тайной полевой полиции. Всего на этой территории действовало 8 групп тайной полевой полиции (Бобруйск, Борисов, Витебск, Лепель, Могилев, Орша, Полоцк, Старые Дороги), которые в свою очередь имели 20 периферийных команд.

«В конце июля 1941 г. вокруг Минска были созданы лагеря военнопленных, а в самом городе – гетто с более чем 100 тыс. интернированных евреев. С осени 1941 г. началось уничтожение еврейского населения. С октября 1941 г. до февраля 1942 г. тысячи евреев были привезены в Беларусь из западноевропейских стран, в том числе и из Германии. Всего на территории Беларуси действовало более 260 лагерей смерти, их филиалов и отделений. Только в Тростенецком лагере смерти под Минском было уничтожено 206 500 человек. Это больше, чем в любом другом подобном лагере во время Второй мировой войны, кроме Освенцима, Майданека и Треблинки…

С целью сокращения “биологического потенциала” белорусского народа фашисты вывезли 24 тыс. детей. В мае 1944 г. планировали вывезти еще 40—50 тыс. подростков 10—14 лет.

За годы оккупации из Беларуси в Германию было вывезено 90% станочного и технического оборудования, 96% энергетических мощностей, 18,5 тыс. автомашин, более 9 тыс. тракторов и тягачей, 1100 комбайнов. Хищнически уничтожалось одно из основных богатств Беларуси – лес. Было вырублено 100 тыс. га леса, в Германию отправлено 500 тыс. куб. м древесины. По неполным данным, было вывезено 1,6 млн. т.зерна, 426 тыс. т муки, 3 млн. т картофеля и овощей.

Стремясь уничтожить культуру белорусского народа, закрыть ему доступ к науке, искусству и даже образованию, фашисты разграбили все вузы, научно-исследовательские учреждения, Академию наук, Белорусский государственный исторический музей, Государственную картинную галерею. В Германию была вывезена значительная часть книжного фонда, в том числе собрание старопечатных изданий Ф. Скорины, первое издание Статута ВКЛ, коллекции старославянских рукописей. Уничтожались памятники древности, истории, культуры, архитектуры. Было разрушено 7 тыс. школьных зданий» ^{80} .