Текст книги "Агентство по борьбе с нечистой силой (СИ)"

Автор книги: Александр Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24
Лишний

Я всё потерял. Девушку. Друга. Смысл. С последним сложнее всего. Как его вернуть? Когда выпадешь из пузыря. Когда смотришь на толпу проходящим мимо тебя. Идущих параллельно. Они смотрят в твою сторону, зовут обратно. Ты надавливаешь на стекло с надеждой провалится на их сторону. Слишком поздно. Выпал раз, уже не вернуться. Что мне теперь делать? Искать таких же людей…?

Я слишком долго был слеп. Слишком долго был на поводу у людей, что не желают мне добро по-настоящему. Я не мог видеть лиц, за доброжелательными масками. Зато сейчас вижу. И спрашиваю себя об одном: как жить дальше? Как не лечь в ванну, с лезвием?

– Что ты делаешь? – спросила Катя.

Павел поднял голову и посмотрел на девушку, освещённую приглушённым светом ночной библиотеки. Зал давно опустел.

– Я думал, ты уже ушла.

Катя показательно подняла сумку.

– Вот-вот собираюсь. Хотела проведать тебя. Готов к первой смене?

Павел кивнул.

– Ты спросила, что я делаю…Пишу.

– Что пишешь?

Павел слегка покраснел:

– Линчеватель, когда был у психотерапевта, тот ему посоветовал записывать свои переживания, чтобы стало легче. Мы потом нашли его записки. Так и не понял, помогли они ему или нет.

Катя обхватила сумку двумя руками и опустила.

– Хочешь поговорить? Я могу остаться.

– Ты наверняка хочешь спать. Твоя смена только, что закончилась.

– Так у меня дневная была. С ночной тяжелее всего. С твоей, – Катя улыбнулась, – я поставлю чайник, а ты кружки помой.

Павел убрал свои записи и отправился на кухню за кружками.

Катя расстегнула пальто, закинула на стул, который подвинула поближе к ресепшену, чтобы сесть рядом. Она обрадовалась, что Павел захотел с ней поговорить, поделиться своими переживаниями. Не хотела возвращаться в пустую квартиру. Антон приходил слишком поздно, чтобы его дожидаться, а уходил раньше, чем она вставала. Удивительно, она чувствует себя более одинокой именно сейчас, когда в кровати с ней кто-то ещё.

Чайник вскипел как раз к возвращению Павла. Катя достала два пакетика чая и положила по одному в каждую кружку.

Они сели рядом друг с другом, у стола ресепшена.

– Я могу прочитать, что ты написал?

Павел чуть не подавился чаем.

– Я бы предпочёл, чтобы этого никто не прочёл. Слишком мрачно.

– Всё настолько плохо?

Павел достал блокнот из кармана джинсов и посмотрел на последнее предложение:

Как не лечь в ванну, с лезвием?

Убрал блокнот обратно в карман.

– А у тебя как дела?

– Нет, нет, так легко ты не отделаешься. Расскажи мне, что тебя мучает?

Что его мучает…с чего бы начать?

– Я не знаю. Я столько вложил в это агентство…Времени, сил. И, мне кажется…я отдал его за бесценок. Но одновременно с этим, я знаю, что поступил правильно. Эта работа стоила мне моих отношений с Олей, моих взглядов на мир, моей…наивности, – Павел почесал голову, – звучит по-идиотски.

– Нет. Я вижу, как это меняет Антона.

– Меняет ли? – Павел придвинулся к Кате, – Или показывает истинную личность?

В начале отношений, услышав это, Катя стала бы защищать Антона. Сейчас же, спустя столько времени…

– Мне кажется, я его люблю…

– За что? Как часто ты его видишь? Как часто он уделять тебе внимание?

– Он сказал, что, когда вы заработаете себе имя и к вам будут приходить состоятельные клиенты, вы сможете выбирать и освобождать время для семьи.

Павел смотрел на девушку, вцепившуюся в надежду, пытающуюся избежать разбитого сердца.

– Прости, но я впервые слышу об этом плане. И имя мы уже давно заработали. На паучьем деле ещё. Клиентов стало больше, но они не были состоятельными. Те же домовые, те же безобидные призраки.

– Он соврал?

Неужели нужно говорить это вслух?

– Он часто так делает. Можно сказать, я поэтому и ушёл.

– Можно сказать? Почему ты ушёл?

Вампиры. Бойня. Яна. Что напугает её сильнее?

– Он думает только о себе. Всё это время. Нужно было догадаться, когда он встал на пороге моей квартиры, когда попросил о помощи.

– Ты думаешь и мне стоит уйти? – Катя опустила голову, боясь услышать ответ.

Как Павел мог взять на себя груз ответственности за её решение? Посоветуй он ей уйти, будут ли его слова сказаны из мести, за причинённую ему боль? Посоветуй остаться, сможет ли он смотреть Кате в глаза, когда Антон променяет её на Яну?

– Я пойду, помою кружки, – сказала Катя, не дожидаясь ответа.

Павел сделал два последних глотка и передал кружку.

– Тебе стало легче? – спросила Катя, поднимаясь со стула.

– Нет, а тебе?

Катя помотала головой и ушла в темноту.

Павел достал блокнот из кармана, открыл его, взял ручку.

Что ждёт человека лгущего и использующего других людей? Как можно наказать такого? Он не убивает, не грабит, не применяет физическое насилие? Он нависает над тобой…словно домовой.

Крик из кухни эхом раздался на всю библиотеку. Павел бросил ручку и поспешил на помощь. Сомнений не было, кричала Катя. Кто мог желать ей зла? А может и вовсе, ждали не её? Павел распахнул дверь кухни и остолбенел. Как и Катя, как и Яна. Две девушки, смотрели друг на друга. Яна не поняла, отчего вызвала такую реакцию, Катя же видела перед собой мёртвую жену Антона. Кружки лежали на кафельном полу. Из крана бежала вода.

– Этого не может быть, кто она? – спросила Катя, чувствуя, как сгорает сердце.

– Одна из причин по которой я ушёл, – ответил Павел.

Яна обернулась к нему.

– Я искала тебя. Антон сказал, что ты телефон не берёшь, ни от него, ни от Оли. Ещё он сказал, что ты будешь здесь один.

– Почему он отправил тебя?

– Кто она? – перебила Оля, – скажи мне, почему она выглядит так…как выглядит.

– Антон загадал желание, оживить Анну. Оно сбылось, но по-другому. Это Яна, она из другого мира, но выглядит как Анна.

– Мы не знаем точно, сбылось ли желание, джин же умер, – прояснила Яна.

– Это Антон тебе сказал? Неужели ты поверила ему?

– Что мне оставалось делать, ты меня бросил.

– Всё было не так.

Катя подняла кружки с пола.

– Это объясняет многое. Холодность Антона в последние дни. Его ранние подъёмы и побеги, пока я сплю.

– Между нами ничего не было, – попыталась утешить Яна.

– Это вопрос времени, – Катя положила кружки в раковину и повернула кран, остановив воду, – где сейчас Антон?

– На улице, в машине. На случай, если я не смогу убедить Пашу.

– Убедить в чём? – спросил он.

Катя не стала слушать, она рванула к выходу из кухни. Её никто стал останавливать на пути.

– Нам пришла повестка, – Яна протянула бумажку, её рука дрожала.

Павел взял её, но не сразу посмотрел.

– Что с твоей рукой?

– Из-за поездки. Ещё не привыкла к машине. Мандраж берёт.

– Пробовала успокоительное?

– Из трав?

Павел улыбнулся.

– Можно в таблетках, можно чай из трав, как пожелаешь. На первое время будет полезно, пока привыкаешь.

Яна обхватила себя руками, будто начала замерзать.

– Не знаю, смогу ли я привыкнуть ко всему.

Павел хотел её утешить. Сказать было нечего. Этот путь ей придётся пройти самой, и никто не сможет помочь.

– Прочитай повестку-то, – улыбнулась Яна.

«Естественный порядок вещей». Судебное заседание. Оля – заинтересованное лицо.

– Кузя сказал, что это наверняка из-за меня и того, что случилось в моём мире. Вселенский суд, – объяснила Яна, когда увидела недоумение на лице Павла.

– Кузя? Домовой? Где вы его достали?

– Он у вас жил, как оказалось, больше года.

– Прямо перед нашими носами, иронично.

Павел ещё раз посмотрел на повестку.

– Я никогда не заглядываю в почтовый ящик. Наверняка, у меня такая же.

– Мы заехали к Антону на старую квартиру, в которой он жил ещё с Анной. Там была его повестка.

– И что нам делать?

– Кузя сказал, лучше собраться вместе, завтра. К десяти утра. И к слову, эта штука ваша, время, эти стрелки, от них голова кружится не хуже, чем от машины.

– Чай, Яна, чай.

Два голоса гуляли по пустой улице. Один требовательный, другой холодный. Фонарь стоял прямо под Катей, освещая её морщины и усталость. Антон оставался в темноте, рядом с машиной.

– Ты вообще собирался мне сказать? – спросила Катя.

– Как бы я тебе это сказал? – пожал плечами Антон.

Катя вздохнула.

– Как есть. Честно. Поговорил. Сел бы рядом со мной, взял за руку. Я бы поняла. Я знаю, что ты всегда будешь любить Анну. Я с этим смирилась. Но я не могу смириться с ложью. С твоим двуличием.

– Двуличием, вот как? – перебил Антон.

– Когда ты загадывал желание, ты подумал, какое место достанется мне, если оно сбудется?

– Значит, Анна должна оставаться мёртвой, потому что тебе будет обидно.

– Нет! – крикнула Катя и Антон вздрогнул, – Мне больно не потому, что ты любишь свою жену, боже упаси, мне больно потому, что ты любишь только её. Ты не заботишься ни о ком кроме неё. Есть же ещё люди, живые, я, Паша, что насчёт нас? Неужели мы недоступны справедливого отношения? Недостойны правды, заботы?

Чтобы она ни говорила, сколько бы фонарей ни показывали боль её лица, в холодных глазах Антона было невозможно разглядеть понимание.

– Я не знаю, что тебе сказать, не знаю, что ты хочешь. Я не давал тебе обещаний, и ты всегда знала про Анну, с самого начала. И так же, как и тогда, я даю тебе право уйти.

Катя горько ухмыльнулась.

– Так же, как и тогда, будто время застыло на месте…Я вообще для тебя ничего не значу?

Яна вышла из библиотеки, спускалась по лестнице, робко опустив голову.

– Что он сказал? – спросил Антон.

– Придёт завтра, после смены.

Яна села в машину, боясь посмотреть Кате в глаза. Антон, открыв дверь, остановился и спросил Катю:

– Тебя подбросить домой?

И будто ничего не было. Будто душа не вывернута наружу.

– Я пройдусь, – ответила Катя незнакомому лицу.

Глава 25
Сбор

Антон и Павел. Павел и Антон. Сидят, на противоположных концах дивана. В офисе агентства, молча. Ждут. Между ними: Кузя, Оля, Яна.

Оля, отпросилась с работы. Когда у неё поинтересовались, из-за чего, она ответила: «собака заболела».

Сидели они уже больше часа. Неловкое молчание закончилось в первые полчаса. Нет, никто не заговорил, всем стало плевать на него.

Кузя задремал. Тихо, как кот. Его не стали тревожить.

Что самое странное, никто не сомневался. В глубине души, на подкорке сознания, каждый понимал, за ними придут, это не розыгрыш. Что-то витало в воздухе. Магия?

Кузя проснулся, когда из-под задницы исчез диван. Он почувствовал холод керамического пола. Вокруг него, зал, белый, ослепляющий глаза с высоким потолком.

Павел помог встать Яне, Антон – Оле. Кузя встал сам. Ему никто руки не подал.

– Добро пожаловать, – так же неожиданно как белый зал, напротив появился мужчина, с прилизанными черными волосами, в белом костюме. Он был начисто выбрит и стоял ровно, как солдат. – Прошу за мной, – мужчина развернулся, сделал несколько шагов вперёд, затем остановился, – Чего стоите? Говорю же за мной.

Павел посмотрел на Кузю.

– Нам идти?

– Я откуда знаю, я ж здесь не был никогда.

– Идти, – нарочито улыбнулся мужчина.

– Куда? – спросил Антон, закрывая собой Яну.

– На судебное разбирательство, куда же ещё.

– Что это за место?

– Вселенский суд.

Мужчина развернулся и начал уходить прочь. Ему было не важно, идут за ним или нет.

Выбора не оставалось. Торчать в поле никто не хотел.

– А вы кто? – Антон поравнялся с мужчиной.

– Секретарь суда. Я буду вас встречать, провожать и записывать всё вами сказанное на судебном процессе.

– Кто нас будет судить? – спросил Павел из-за спины.

– Мы пришли.

Белая комната начала сужаться. Потолок падал. Стены окрашивались в жёлтый цвет. Большая трибуна образовалась перед глазами присутствующих.

Пять стульев уже стояли за спинами участников. Секретарь суда отошёл в сторону и напротив пятерых появился длинный, блестящий, деревянный стол.

– Прошу, садитесь, – приказал мужчина и сел за образовавшееся рабочее место: стул, стол, печатная машинка.

Тут то Кузя и вспомнил, что ему здесь не место.

– Эм, уважаемый, – зашептал домовой секретарю. Его все слышали, – я здесь случайно, хотел ребятам объяснить, что такое вселенский суд, да посмотреть, как их заберут. Мне бы домой.

Секретарь, настраивая печатную машинку, холодно ответил:

– Если вам тут не место, значит вас отправят обратно. Ждите.

За спиной пятерых послышался скрип двери и затем голос:

– Простите, я не опоздал?

Шесть голов повернулись на источник шума.

Мужчина, в коричневом потрёпанном пиджаке, с брифкейсом в правой руке, в таком же старом, как и пиджак, медленно помахал всем левой рукой и тут же пригладил крашеные от седины волосы.

– Как раз вовремя, – ответил секретарь облегчённо.

Мужчина второпях подошёл к столу, где сидели пятеро и сел на только что образовавшийся стул. Громко бросил брифкейс на стол, выбивая из него пыль.

Павел, сидевший ближе всех, замахал рукой, отгоняя пыль.

– А вы? – спросил он.

– Ваш адвокат, голубчик, – мужчина осмотрел остальных, – и ваш тоже, – ещё раз посмотрел на Кузю, – но не ваш, вы…

– Здесь случайно, был в одной комнате во время телепортации, – ответил Кузя.

– Разберёмся, – ответил адвокат и расстегнул брифкейс.

Он судорожно в нём рылся и наконец достал нужные бумаги.

– Так, так, вопрос, пока нет судей, какая у нас позиция? Признаём вину, не признаём? Ответственность берём на себя?

– Кхм, – Павел пытался поймать написанное на бумагах адвоката, – за что брать-то её? В чём нас обвиняют?

Адвокат бросил бумаги на стол. Приблизился к Павлу, ближе, чем тому хотелось и тихо спросил:

– Как в чём? Вы иск получили?

Павел развёл руками и замотал головой.

Мужчина выдохнул и обратился к секретарю.

– Видите, а я говорил, что нужно внедрять современную почтовую систему во всех уголках вселенной, а не только в тех солнечных системах, где проходить основная деятельность, – не дождавшись реакции секретаря, адвокат снова обратился к Павлу и ко всем остальным, по совместительству. – Вы, наверное, вообще ничего не понимаете, иск не читали, о законах не слышали, да наверняка про ответчика не знаете. А судьи? А судьи кто?

Все пятеро замотали головами. Даже Кузя, хотя он тут ни при чём.

– Встать, суд идёт, – огласил секретарь.

За большой трибуной стояло четыре стула, больших, кожаных, с удобной спинкой, мягких.

Слева от трибуны образовалась обычная деревянная дверь и тут же открылась. Первым появилась женщина. Молодая, красивая, с рыжими, почти красными волосами. Высокая, в ярком, чёрном платье, напоминавшем мантию. Ей голубые глаза притягивали и пугали одновременно. Она осмотрела присутствующих, улыбнулась секретарю и села на последний, самый дальний от двери, четвёртый стул. Стоит отметить, что этот судья, как и все последующие, были босиком. Ножки женщины были миниатюрные и гладкие. Что не скажешь о следующей.

Женщина, с чёрными, пышными волосами, со строгим лицом. Её не назовёшь красивой, но и уродливой тоже. Мантия была чёрного цвета, но казалась бледнее, чем у предыдущего судьи. И сидела она странно, не как платье, а как мешок. В ногах больше всего отличий. Ступни неуклюжие, все в морщинах, пальцы кривые, одни слишком большие, другие слишком маленькие. Она осмотрела всех своими карими, почти чёрными глазами, фыркнула от недовольства. Села на третий стул.

Следом зашёл мужчина. Молодой, энергичный. Блондин. Всем улыбнулся. Лицо гладкое, ухоженное, щёки румяные, губы наливные, красные. Мантия чёрная, казалось ярко-чёрная, но по-хорошему, даже светло чёрная, существуй такой цвет. Ступни красивые, мужские, большие, твёрдо стоящие. Судья сел на второй стул.

Последний судья, мужчина. Волосы седые. Адвокат, увидев их, погладил свои. Мантия чёрная-чёрная. Глазам печальные, полные мудрости. А под ними, цена этой мудрости – глубокие морщины. Само лицо бледное, но всё же здоровое. Ноги, как у старика. Шёл он медленно, может оттого, стул его был ближе всего к двери. Как только последний судья сел, всем остальным участникам было разрешено последовать их примеру.

Судья, седой, что у двери, поднял со стола документ и зачитал.

– Слушается дело номер два миллиона сто сорок две тысяче пятьсот двенадцатое. Во вселенский суд поступило исковое заявление от «Естественного порядка вещей» к «Агентству по борьбе с нечистой силой» о признании незаконным внедрение в мир номер восемь-шесть-ноль-ноль. Требования мотивированы тем, что ответчик «Агентство по борьбе с нечистой силой» в лице Антон Г. и Павла В, без законных на то оснований, из побуждений любопытства, заранее зная, что зеркало, расположенное на складе недалеко города М. является магическим (это им было сообщено Денисом Л. и Константином С.), пересекли границу мира восемь-шесть-ноль-ноль, войдя в зеркало.

Находясь в мире номер восемь-шесть-ноль-ноль, Антон Г. и Павел В. были взяты в плен. Их привели в замок короля Владислава. Оказавшись в вышеуказанном месте, в течение нескольких часов, Антон Г. и Павел В. устроили диверсию, обратив городское население против знати и самого короля.

Гражданский бунт, поднятый ответчиками, пробудил вампиров, прислужников короля Владислава, гнездившихся под замком. Разгневанные существа атаковали жителей. Битва шла всю ночь.

К утру, в живых осталось лишь малая часть населения, Антон Г., Павел В., рыцарь – Йогаст Н., Яна К.

Золотой король Владислав – мёртв, Серебряный король Генрих – мёртв, Бронзовый король Моргут – мёртв. Город пал.

Этой же ночью. Антон Г. и Павел В. заполучили заклинание возвращения в свой мир. Они убили Йогаста Н. и забрали с собой Яну К. Девушку, как две капли воды похожую на мёртвую жену Антона Г. Такое совпадение является следствием загаданного Антоном Г. желания и исполненного артефактом джина.

На основании вышеизложенного, «Естественный отбор вещей» просит, первое: вернуть Яну К. в мир номер восемь-шесть-ноль-ноль, второе: заточить Антона Г. и Павла В. в лимбе, на пятнадцать лет, – судья положил листок, осмотрел всех находящийся в зале. – Я так понимаю, вы двое мужчин, ответчики?

Адвокат толкнул Павла локтем.

– Да, ваша честь, – привстали парни.

– Кто из вас Яна? – судья посмотрел на женщин.

– Я.

– И слева о вас?

– Ольга, заинтересованное лицо.

Судья обратился к секретарю.

– Кого-то не хватает, как думаешь? Или, по-твоему, этот домовой – это заинтересованное лицо – Екатерина.

Секретарь сглотнул. Стёр пот со лба.

– Ваша честь? – встал адвокат, – мало того, что организация данного заседания выполнена из рук плохо, мне стало известно об отсутствии у моих подзащитных, самого иска. Ни о какой подготовке тут и речи не может идти.

Судья, всю бурю злости в глазах, обратил на секретаря.

– Я всё отправил, – ответил он.

Судья выдохнул. Протёр глаза, будто только снял очки.

– Сделаем перерыв. Обсудите иск. Я вам его уже зачитал. Обсудите с вашим адвокатом свою позицию. Как закончите, сообщите секретарю.

Стук молотка обозначил паузу в заседании. Судьи вышли в ту же дверь.

Адвокат вышел из-за стола и встал посередине комнаты, обращаясь ко всем:

– Если есть вопросы, предложения, озвучивайте их сейчас. Это самый важный момент в вашей жизни.

Павел начал потихоньку вставать.

Адвокат мило улыбнулся.

– Не нужно. Я не суд. Со мной говорите сидя.

Павел слегка покраснел. Сел обратно.

– Что такое лимб? – спросил он.

Остальные навострили уши.

– Ничего. Пустота, – адвокат развёл руками.

– И что мы там будем делать?

– Надеюсь, ничего. Но если всё же…стареть.

– Поподробнее, – грубым тоном попросил Антон. Ситуация выходила из-под контроля. Ему это не нравилось.

– Считайте это сном длиною в пятнадцать лет.

– А потом вернёмся постаревшими?

– Да, доживать остатки. Вы постареете на количество лет проведённых в лимбе.

– Что это за наказание такое? В чём перевоспитание? – Павел разозлился. Он встал, не ради адвоката, ради себя.

– Лимб меняет людей. Вы не будете ничего помнить. Но вы изменитесь. Никто не возвращается таким же.

– Но пятнадцать лет? За что? Я не загадывал желание. Это не моя идея – привести в наш мир Яну. Да, я убил Йогаста. Но уже когда он перестал быть рыцарем. Когда напал на человека. Хотел его убить. Самооборона, в моём случае, – Павел ткнул пальцем в Антона, – это всё, его вина.

– Ну спасибо, дружище.

– Я тебе не дружище. Не смей меня так называться. После всего, что было.

Антон приподнял руки.

– Ладно, ладно. Успокойся.

Адвокат почесал затылок. Посмотрел куда-то вбок. Отстранился.

– Всегда есть такой вариант, – адвокат вернулся с облаков, – если Антон заберёт всю вину на себя. Вполне возможно, в лимб отправиться только он.

– По мне, так отличная идея.

– Паша! – позвала Оля, – пятнадцать лет!

– Или тридцать, на двоих.

Оля обратилась к адвокату.

– Есть ли шансы выиграть? Без заточения в лимбе?

– Может есть, может нет. Четыре судьи. Сложно сказать, какого они мнения. А к моменту, когда мы разберёмся, менять линию защиту может быть поздно.

– Давайте тогда послушаем, что он скажет? – Павел сложил руки, посмотрев на Антона сверху вниз.

Тот не торопился отвечать. Он опустил голову, стуча пальцами по столу.

Павел сел и придвинулся поближе.

– Это твой шанс, всё исправить. Ты сам сказал, что не хотел этого. Столько смертей, Антон. Возьми ответственность за свою ошибку.

Антон прошептал:

– Это не было ошибкой…

– Что?

– Это не было ошибкой. Я хотел воскресить свою жену. С каких пор за это нужно платить пятнадцатью лет в лимбе? – Антон поднял голову, посмотрел в глаза Павлу, – Я не сделал ничего плохого. Это всё джин. Его артефакт.

– Но ты знал. Дмитрий живой пример. Ты видел, что с ним стало. Сколько смертей на его совести.

Антон замотал головой.

– Нет.

– Блять!

Павел резко поднялся, откинув стул. Он отошёл в сторону, к стене. В груди бурлило ненавистью. Он не хотел, чтобы его таким видели.

– Возьми ответственность, – сказал Павел, подняв голову к потолку.

– Нет.

– Возьми ответственность! – крик раздался на всю аудиторию.

Антон встал.

– Нет.

Павел повернулся. Его глаза блестели.

– Ты убиваешь меня.

– Ты делаешь то же со мной.

– Но это твоя вина, – Павел сжал кулаки, медленно приближался к бывшему другу, – твоё желание, – его руки чуть опускались после каждой фразы, затем поднимались обратно, – Твоя вина. Твоя ебучая жена!

Этого хватила, чтобы оба сорвались с цепи. Полетели кулаки. Антон попытался ударить первым, но Павел был готов. Он нырнул, переместился левее. Выпрямился и бросил вперёд кулак, попав в нижнюю челюсть.

Антон потерялся в пространстве. В ушах зазвенело. Ноги предательски обмякли. Он присел на одно колено, чувствуя всю боль от удара.

Подбежала Оля. Встала между ними.

– Нет! – крикнула она, – Это ничего не решит.

– Женщина права, – у двери появился судья. Тот же, что читал иск. Старый, седой, – именно насилие привело вас сюда. Как видите – это не решение.

– Кто вы вообще такие?! – крикнул на него Павел, – что даёт вам право? Судите нас! В лимб хотите отправить! На каком основании!

В зале потемнело. Судья будто стал выше. Громоздился на остальными.

– Мы есть альфа и омега, – его голос окреп, стал громче, – мы первые и последние, – все судьи появились в комнате, сначала их голоса, затем обличия – мы начало и конец.

Седой судья, старик:

– Я ЕСТЬ СМЕРТЬ.

Молодой судья, энергичный мужичина:

– Я ЕСТЬ ЖИЗНЬ.

Женщина, с чёрными, пышными волосами:

– Я ЕСТЬ НЕНАВИСТЬ.

Женщина с рыжими волосами, блистательной красоты:

– Я ЕСТЬ ЛЮБОВЬ.