Текст книги "Агентство по борьбе с нечистой силой (СИ)"
Автор книги: Александр Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7
Охота
Поиски продолжались около часа. Энтузиазм пропал в первые полчаса. Ещё час и на вилы поднимут Антона. Так ему казалось. С другой стороны, они ходят целый час по лесу и всё ещё живы.
Антон перестал искать хоть что-то и спокойно смотрел на шастающих без дела людей.
– Ждёшь, пока НЛО заберёт?
– Жду хоть чего-нибудь, – выдохнул Антон.
Павел закивал. Перебросил вилы в левую руку и правой рукой ударил Антона по плечу.
– Ай! За что?! – тот схватился за руку, чуть отстранившись.
– Не знаю из чего выбрать даже. Может, за то, что ты не следовал нашему плану? Или за то, что изменил его, не предупредив меня? А может за пафосную фразочку «можешь остаться в машине»? Выбирай!
Антон не успел выбрать, как Павел его перебил:
– Может, ты забыл? Так я тебе напомню, мы одна команда! Напарники! Мы должны прикрывать друг друга, а не ослеплять и подставлять! Такое поведение быстро приведёт к смерти одного из нас!
– Да, что-то я увлёкся. Взглянул на замученных страхом людей и захотел это прекратить, во что бы не стало. Может и не стоило так рваться в этот лес.
Антон потёр плечо, а Павел вернул вилы, обратно в правую руку. Люди ходили вокруг них. Хлюпали по мокрой траве и высматривали хоть что-то, твёрдо обхватывая черенки и пистолеты. Даже женщины и дети. Один такой ребёнок, уставший бессмысленно бродить, с психа поднял палку и бросил вверх.
Все головы поднялись следом, посмотреть, куда полетит палка.
– Ты тоже это видишь? – спросил Павел.
Антон сглотнул.
– Да, – слова вырвались жалобно. По его шее пробежали мурашки.
– Это что…паутина? – спросил мужичок.
– Да нее, это не паутина, больше похоже на верёвку, – сказал кто-то из толпы.
– На шёлковую верёвку, – поправила женщина.
И маленький ребёнок наконец добавил здравого смысла в разговор:
– Так паутина, это разве не шёлк?
Ему никто не успел ответить. Всё внимание взял на себя чёрный овальный мячик, напоминающий тот, которым играют в американский футбол, только больше. Он упал откуда-то сверху, с деревьев, и плюхнулся в лужу.
– А это ещё что такое? – спросил мужик, подходя ближе. Он выставил вилы вперёд.
– Ну-ка, тыкни в него, – наседали остальные.
Так же неожиданное, как мячик упал, из него вылезло шесть лапок и открылись с десяток глаз.
– Ну теперь точно тыкай! – заорала женщина.
Мужик с криком поднял вилы как можно выше и опустил их, протыкая чёрную тушу. Паук завизжал, задёргался, и покинул этот мир.
Мужик вытащил вилы и оглядел людей.
– Всё? Победа?
Вопрос отпал, когда с деревьев упал ещё один мячик. А затем ещё один. Как ливень, начинается с нескольких капель, так и паучий град.
Люди прижимались к друг другу, окружённые падающими пауками.
– Что делаем дальше? – спросил кто-то.
Павел посмотрел на Антона, а тот, весь бледный, дрожал, крепко сжимая дробовик, не наводя его на пауков.
– Ты боишься пауков?
Антон кивнул с ужасом в глазах.
Павел, осознал, что надеяться ему не на кого. Ещё он осознал, почему никто не находил следов и как разом могли пропадать люди. Пауки передвигались по деревьям! Они поднимали людей на паутину и разделывались с ними на деревьях. Но почему сейчас они падают, почему не стреляют паутиной сверху?
Павел посмотрел на пауков, что упали, бездействующих.
– Они оглушены падением… – прошептал он себе.
– Что?! Говори громче? – закричал мужик.
Громче, он сказал:
– В атаку! Они оглушены!
Все, как с цепи сорвались. Опьянённые страхом и адреналином, они втыкали вилы в овальные, чёрные, пушистые тела. Выстрелы разносились во все стороны. Лариса Ивановна наверняка дёрнулась, сидя в домике.
– Антон! – крикнул Павел, – делай что-нибудь.
Тот стоял с закрытыми глазами, держа дула дробовика кверху. Крик разбудил его и заставил открыть глаза, закричать на упавший рядом чёрный мячик и выстрелить, разбрызгивая паучью кровь по всему лицу.
Пауки протыкались как жаренные хинкали, только вместо жира выплёскивалась густая, тёмная кровь.
Повсюду кричали люди, от злости, от замахов для нанесения удара. Кому-то началось нравиться.
Наконец, град закончился.
Последний паук был убит, и к людям возвращались чувства помимо страха и адреналина. Павел посмотрел вверх на сплетённую, словно скатерть паутину.
– Мужик! – крикнул он, – я куплю тебе новые, – и бросил вилы словно копьё с самый вверх, прорезая паутину насквозь.
Она затряслась и начала рваться, создавая волну, что потревожила всех верхних жителей.
Сначала упал лишь один. А затем, словно прорвало плотину, на них посыпались десятки чёрных мячиков зараз. Они бились о деревья, пытались зацепиться за них, но не понимали того, что понимал Павел. Деревья были мокрыми.
Дай паукам хотя бы секунд десять прийти в себя, и они бы окружили всю общину вместе с Павлом и Антоном и разорвали их в клочья. К счастью, десяти секунд им никто не давал. Паукам оставалось лишь пищать от боли и брызгать внутренностями.
Смерть настигла всех насекомых. Под конец, тел было настолько много, что они мешались под ногами при ходьбе. Приходилось поднимать ноги повыше и переступать через трупы.
Все уже решили, что битва закончилась, как раздался треск ветвей сверху. Как же паукам, да и любому ребёнку обойтись без матери.
Огромная, чёрная туша, нависла тенью над жителями деревни. Её мохнатое туловище упиралось в деревья и не давало ей быстро скатиться. Но, видимо, её вес был настолько большим, что гравитация побеждала и тянула на землю. По чуть-чуть, резкими рывками, паучиха, со скрежетом спускалась. Павлу стало понятно – она не упадёт, а медленно скатиться. Это значит, что когда её лапы достигнут земли, она, как остальные пауки, не будет оглушена. А уже это значит – кровавое месиво из мужиков, женщин и детей.
– Нам нужно убить её, пока она спускается! – крикнул Антон раньше Павла и выстрелил ей в брюхо.
Писк матки бил по ушам. Кто-то согнулся, кто-то начал убегать. Остальные схватили вилы двумя руками и тыкали в чёрное туловище.
Маленькие пауки посыпались из неё. Какие-то сразу подали замертво, другие агрессивно атаковали, но были размером с крысу и не могли нанести серьёзного вреда. Их давили ногами, протыкали вилами, те, кто не мог дотянуться до матки.
Брюхо становилось похоже на пустую сумку.
Антон встал напротив матки, всмотрелся в её красные глаза и может, даже увидел в них отчаяние. А может, все паучьи глаза так выглядят?
Антон вытянул дробовик, пустил дробь в красные шарики, и поставил точку в этом побоище.
#
Кто-то сидел у деревьев и переводил дыхание. Кто-то отходил от шока и пытался переварить произошедшее. Кто-то складывал мёртвых пауков в одну кучу. Точнее то, что от них осталось. Дети, пинали наиболее целые тушки, пасовали друг другу. А кто-то курил. Этих людей было большинство. Даже Павел не устоял перед разрядкой, что даёт сигарета в такие моменты. Кому-то не хватило сигареты и с ними понимающе делились. Кто-то кашлял, но всё равно курил. Все так же понимающе кивали.
Один мужичок обратился к Антону, сидящему у дерева с полузакрытыми глазами:
– У вас всегда так на работе?
Антон уставился в мужика, ужасаясь от одной перспективы.
– Слава богу, нет. Обычно мы даже оружие не берём. И обычно нам платят.
– Вам за это не заплатят? – все люди обернулись к парням.
Антон покачал головой.
Мужик, чьи вила, Павел закинул в паутину, жалостно сказал:
– Можешь не покупать вилы. И…если нужна картошка…
– И помидоры, – подхватила женщина.
– И огурцы, – ещё одна женщина.
И девочка, совсем маленькая, лет семи, пропела:
– Или мягкая игрушка…
– Только скажите.
Все одобрительно закивали.
– Вы спасли наши жизни.
– Не мы, – перебил их Павел, – дождь. Если бы не он, пауки спустились по деревьям и подняли нас за собой вверх.
– Вы дали нам оружие, дали сил решиться пойти, поверить в себя. Вы подсказали нам, что они оглушены. Спасли нам жизни.
Антону протянули руку, он взялся за неё и поднялся на ноги.
Жители деревни были благодарны. И даже не расстроились, когда Павел попросил их помощь дотащить матку до деревни, показать Ларисе Ивановне. В надежде, что может это займёт все её мысли и тем самым отвлечёт от обиды, что наверняка вызвал Антон в её сердце, буквально скинув с позиции лидера.
Таща здоровенную паучиху, Антон увидел улыбку на лице Павла и сразу же поинтересовался её причиной, на что, тот лишь ответил:
– Мы спасли триста человек. Думаю, это достойно улыбки.
На секунду, всё остальное, казалось, таким незначительным, даже ненастоящим. Лишь этот момент во времени, словно застывший, как финальный кадр счастливой концовки, имел вес и дарил смысл существования. И та опасность, которой они себя подвергли, в сравнении с тем, что они получили, всего лишь маленькая точка на белом листе, незаметная, отойди всего на шаг.
#
Когда из вашей квартиры неожиданно пропадает домовой, это невозможно заметить, не зная, где искать. Когда Павел или Антон говорят клиенту, что домового больше нету, тот обычно стоит посреди комнаты и пытается это понять, прислушивается к окружению, к своему внутреннему чутью, лишь бы найти отличия в «ауре» квартиры. Обычно, изменения настолько простые, что о них задумываешься лишь наткнувшись. Это может быть отсутствие головной боли по утрам или ночной судороги в мышцах. Человек меньше просыпается по ночам, кот меньше всматривается в углы комнат. Поэтому, слова благодарности в сторону Павла или Антона всегда сухие, подозрительные.
Когда в доказательство подносят паука размером с грузовик, нет никаких сомнений, что невидимое глазу, необъяснимо, но всё-таки реально.
Лариса Ивановна, вырисовывала букву «О» своим ртом. Она спряталась за своих коллег, когда паук упал перед ними.
– Принимайте работу! – торжественно объявил Антон.
– Как вы, «это», убили? – Лариса Ивановна выглянула из-за мужских плеч.
– Затыкали, всем, что было.
– Ваша помощь бы пригодилась! – крикнул местный.
Лариса Ивановна посмотрела на детей, забрызганных кровью, и прошептала:
– Простите…
Извинения были приняты холодно.
Люди начали расходиться по домам в обнимку со своей семьёй. Для них, всё закончилось. Бумажная волокита для полицейских и Антона с Павлом, только началась. Следующие часы ушли на то, чтобы в подробностях описать все события, убийство каждого паука и чем именно они были убиты.
Сотрудник полиции надел очки и ещё раз прочитал, написанное в протоколе.
– Не могу поверить, что мы действительно будем вкладывать это в дело. Пауки-убийцы.
– Готов поспорить, – убеждал Павел, – что не в одно дело нужно будет вложить этот протокол. На протяжении сотни лет, как минимум, эти пауки путешествовали по стране, по самым глубоким чащам. И каждый год, к предстоящей зиме, они запасались человеческим мясом. В нашем регионе, за сто лет, они питались дважды. Сколько деревень пропало по всей стране, страшно представить.
– За сто лет, никто не увидел последовательность, вы это хотите сказать?
– Я хочу спать.
– Может, они питались в деревнях, отдалённых от городов, от полиции, – ответил Антон, – сколько таких может быть по всей России? Деревни, что глубоко в лесу? Деревни, принадлежащие этническим народам? Учитывая, сколько неосвоенных земель в нашей стране, страшно подумать, что ещё там скрывается.
В домике повисла тишина.
Лариса Ивановна, смотрела в окно, на детей, держащих палки как дробовики. Они убивали невидимых пауков. Смеялись и прыгали, одерживая победу. Сколько детей не дожили до этого момента? Сколько пропали в таких лесах, без вести, в лапах этих чудовищ? И сколько ещё пропадут? От других лап?
– Надо звонить журналистам, – сказала Лариса Ивановна, – пусть осветят произошедшее, в газете, по телевизору.
– Журналистам? – спросил сотрудник, – зачем нам привлекать столько внимания?
– Кто-то должен. Чтобы люди знали об опасности, – Лариса Ивановна повернулась к парням из «Агентства по борьбе с нечистой силой», – соседний дом, пустой, их жильцы убиты. Там хорошие кровати, есть еда и чай. Идите, отоспитесь. Завтра, вместе с нами дождётесь журналистов. Потом…уезжайте. Мы не будем вам мешать. Занимайтесь этим дальше, спасайте людей, охотьтесь на нечисть. И если будут проблемы, звоните.
Парни, ошарашенные, поднялись из-за стола. Пожали руки сотрудникам и вышли из дома.
– Скоро… мы станем знаменитостями, – радостно сказал Антон, когда они подошли к домику.
– Скоро… мы привлечём ненужное внимание, – ответил Павел.
Глава 8
Расплата
В газете, на первой странице, гигантский паук смотрел в камеру, своими погасшими глаза. По спине Оли прошли мурашки. Остаток того ужаса, что она испытала, когда впервые увидела эту газету и осознала, чьих рук могло быть это дело.
– И что? Огромный паук? – с фальшивой лёгкостью сказал Павел. Даже Катя ему не поверила. А она даже не знала, как он выглядит, когда врёт.
– Ты так значит хочешь? Дурака включить? – Оля хотела бросить бокал в его лицо, – Я знаю, что вы там были. Боже, да вам здесь несколько абзацев посвящено.
Антон заметил, как сильно изменился голос Оли, он такой её никогда не слышал, из мягкого, тягучего тона, он стал по-детски требовательным и режущим по стеклу. Неужели и у Кати такой есть, ждёт своего часа, дремлет?
– Прости. Я не знал, что нас ждёт. Изначально, мы поехали, чтобы предупредить людей об опасности. Что в лесу их что-то поджидает. Всё вышло из-под контроля. Люди устремились в лес, вооружённые. Я не мог допустить их смерти. Пришлось идти с ними.
Оля села обратно на стул. Опустила голову и закрыла глаза руками.
– Я не знаю, что делать, – прошептала она.
Катя наконец поймала глазами Антона. Она пыталась добраться до его взгляда последнюю минуту, и теперь кивала в сторону выхода.
– Мы пойдём, подышим воздухом, – сказал Антон, делая несколько шагов к вешалке с одеждой.
Через минуту, они были на улице.
– Покажи кольцо, – Оля подняла голову и протянула руку.
Павел, передал кольцо, смотря на красные глаза своей девушки.
– Красивое, – она попыталась улыбнуться.
– Я увидел его в одном из журналов, которые ты покупаешь. «Женские сны», вроде, или как-то так. Я думал, никогда не смогу себе позволить покупать вещи из таких журналов, но бывают богатые клиенты. С тех пор, как о нас написали в газете…
– И на эти деньги ты решил купить мне обручальное кольцо? Полгода прошло и даже не упомянул, что ездил в деревню, сражался с пауками? Надеялся, что эта газета никогда не попадёт мне в руки?
Павел обошёл стол и сел рядом с Олей. Взял таблетки со стола.
– Я видел их, эти лекарства, знал, что ты их прячешь под раковину, от меня. Мне казалось, эта газета увеличит количество медикаментов, а не уменьшит.
– Знал…тогда зачем купил кольцо? Что это решит? Зачем тебе жена? Чтобы имела право попасть в больничную палату к тебе? Или подать заявление в суд о признании пропавшим без вести? – Оля отдала кольцо, – сейчас я должна сказать тебе, что-то вроде «выбирай, я или работа», но меня тошнит от одной мысли, стать таким человеком. Меня тошнит от того, что именно ты заставляешь меня думать об этом. Ты мне не нужен, такой. Мой Павел остался в лесу. С теми чёртовыми пауками.
#
– И часто у них такое? – спросила Катя, выдувая холодный воздух из лёгких, облокачиваясь плечом на Антона. Они на лавочке, у входа в здание.
– Не знаю. Он не любит этим делиться. Что ты улыбаешься?
– Интересно, и с кого он взял пример?
– На что ты намекаешь?
– Ты никогда не говоришь мне… о ней.
– Говорил. Когда сказал, что мы не будем её обсуждать.
– Помню, и я согласилась, пока не оказалось, что всё твои мысли заняты ей. Я вижу грусть в твоих глазах. Мне кажется, что я не могу узнать тебя ближе, потому что куда ни копни, она там. Как мы будем сближаться, если твоя душа заполнена вещами, которые ты запретил обсуждать?
Антон отодвинулся от неё и ничего не ответил. Катя боялась давить на него дальше. Они молчали, пока, размахивая пальто, из подъезда не вышла Оля. Она быстренько попрощалась и пошла вдоль дороги к своей машине.
– Разделяемся? – спросила Катя.
Антон кивнул и зашёл в подъезд.
Поднявшись в офис, увидел Павла, что смотрел в окно, в котором отражался свет фар уезжающей машины. Либо Катя не смогла убедить Олю остаться, либо Оля убедила Катю бросить этих двух балбесов со своими тараканами в голове.
– Что тебе сказала Катя, она знала про пауков? – спросил Павел, не поворачиваясь.
– Ничего.
– От чего, как думаешь? От чего у нас одна работа, но у Оли один взгляд на неё, а у Кати другой?
– Хотел бы я знать, Паша. Хотел бы помочь. Что она сказала то? Надеюсь, вы сможете разобраться.
– Не знаю. Может быть, она хочет, чтобы я ушёл. Но сам, по собственному желанию. Она всегда была добра ко мне, Оля. Даже когда ей больно, – Павел вздохнул.
– И что ты планируешь делать?
#
Семён сидел на мягком диване, попивая персиковый чай, и не понимал, как всё это связано с ним: Катя, Оля, несостоявшаяся помолвка и выбор Павла, между работой и личными отношениями.
– Вы наверняка думаете, как это всё связано с вами? – спросил Антон, садясь на диван.
– Я надеюсь вы мне дальше и расскажете.
– Ваши надежды оправданы. Видите ли, Павел, огорчённый своей деликатной ситуацией…
Павел сморщил лицо. «Деликатная ситуация». Так он её называет. Будто её можно загнать в рамки одного слова. Будто это не многоэтажная проблема, полная страхов, сомнений и недопонимания.
– … Решил, как и я, что лучшее решение отвлечься – это много алкоголя в шумном месте. Мы прибрались в офисе и отправились по барам в поисках сглаживания того вечера, но забыли сделать одну вещь, что в дальнейшем помогло нам с вами оказаться здесь на этом диване, где я выдаю вам все кусочки пазла вашей необычной ситуации. Мы забыли выключить свет.
– И?
– Вы были у нас. Год назад. Вы увидели свет в окне и поднялись на третий этаж. Также как два года тому назад, так же как сейчас. Вы стучали в закрытую дверь, так громко, что разбудили соседей. Один из них вышел, посмотрел, кто не даёт ему спать и увидел вас.
– Если вы собираетесь дать мне кусочки пазла, то пора начинать сейчас. Я не понимаю, как мог стучать к вам в дверь, более того, как я с вами разговаривал два года назад, если я точно знаю, что этого не было. Вы говорили, что всё вопросы я смогу задать позже, думаю, время пришло.
Момент наступил. Павел с Антоном много раз его обсуждали, обыгрывали ситуацию, думали, как преподнести подобную информацию. Ведь она не только изменит его жизни, она заберёт её навсегда.
– Вы мертвы, – сочувственно произнёс Павел, находившийся у стола. – мне очень жаль, но мы ничего не можем с этим поделать.
Семён сидел неподвижно, пытаясь осмыслить его слова, казавшиеся бредом. Затем, пораскинув мыслями ещё минуту, медленно вставая, произнёс:
– Мне нужна помощь, а не ваши нелепые россказни. Мои люди пропали.
– Ваши люди мертвы.
– Нет, – топнул ногой Семён, – Ещё есть шанс, есть время.
– Нет. Уже поздно.
– Нет! – крикнул Семён, чувствую, что теряет контроль над скоростью биения сердца, – Я спасу их. Откройте чертову дверь!
Павел взял лист бумаги, повернулся к Семёну и начал зачитывать имена.
– Что вы делаете? – раздражённо спросил он. – Я вам сказал, откройте… – язык остановился. Уши уловили имена. Этого не могло быть. Это сон! Или того хуже…
Павел зачитывал имена всех жителей деревни. Вплоть до отчества. Даже сам Семён не помнил их так точно.
– Откуда у вас этот список.
Павел поднял голову, с глазами, полными сожалений:
– Из газеты. Газеты, что вы видели сами. Пять лет назад. Когда попали в ночную библиотеку. Вы забрали страницу. И наверняка её выкинули. Чтобы в следующий раз, если решите посетить библиотеку снова, не нашли её. Остались в неведении. Нам пришлось ехать в другой город, искать эту страницу там, в тамошних архивах. Вся ваша деревня была убита. Закутана в паутину и отправлена в глубокие пещеры тайги. Мне жаль.
Последним гвоздём представления было полное имя Семёна. Который не называл парням своей фамилии и отчества. Но они его знали.
– Посмотрите ещё на это, – Павел достал из тумбочки стола газету и подойдя, протянул Семёну.
Он взял её и сразу же уронил на пол. Хватило доли секунды, чтобы увидеть огромную паучиху, как закружилась голова, колени подогнулись. Антон вовремя подхватил его.
– Я был ещё жив, – прошептал Семён в ужасе, – я видел. Видел её глаза, её клыки. Господи, столько крови.
Медленно положив его на диван, Антон набрал воды в стакан и протянул Семёну. Он отказался. Изображение мелькали перед его глазами сколько их ни жмурь. Стучащие лапы, шелест веток. Шипение. Он сходил с ума.
Леденящий вопль вырвался с его рта, напугав всех в комнате. Вода в стакане затряслась. И самое ужасное, что никто уже не мог ничем ему помочь. Те времена сгинули в пещеру прошлого.
– Мы не знаем, почему вы появляетесь раз в год, в день, когда вы пропали, – начал Павел, как только Семён открыл глаза и на его лице появились признаки осознания происходящего, – может быть чувство вины или несправедливости. Настолько сильные, что вы имеете физическую форму, можете лежать на диване, трогать вещи. Мы никогда не встречали таких, как вы. Да и встречали, честно говоря, немного привидений за эти два года. И мы не можем вам дать успокоение в этом. Не можем ответить, что вы такое. Но можем дать кое-что другое. Мы долго над этим думали и надеемся, что это поможет.
– Мне уже ничего не поможет – сказал Семён, поднявшись с дивана.
– Прошу, пройдёмте с нами.
Учитывая, с какой суматохи началась их встреча, была почти невероятно наблюдать, что Семён послушался их и они спокойно сели в машину. Он молчал почти всю дорогу, заговорив раз, когда они выехали на трассу.
– Я помню…как всё случилось. Это мелькает у меня в голове, словно я вспоминаю сон. Моя жена, мои дети. Их пустые глаза сквозь кокон паутины. Они были мертвы. Почему я был жив? Почему мне пришлось видеть?
– Может быть, именно это безумие и держит вас здесь? Не позволяет смириться? – спросил Павел.
Ответа не последовало. Никто больше не проронил ни слова. Не посмел. Каждый остался наедине со своими мыслями, смотреть на пустой, чёрный лес.
Они остановились. Там же, где и два года назад. На трассе посреди леса.
– Приехали, – объявил Антон и вышел из машины.
Семён вышел последним. Парни уже открыли багажник и взяли по фонарику. Такой же протянули Семёну.
– А оружие? – спросил он.
– Оно нам не понадобится.
Багажник захлопнулся.
Три луча света рассекали темноту, прокладывая путь по такому знакомому лесу. Теперь уже всем троим. Если Семён по нему скитался десятки лет, то Антон с Павлом совсем недавно в нём освоились.
По возвращении в город, после убийства паучихи, первым делом, после того, как парни хорошо отоспались, они приехали в этот лес. Их интересовала высота деревьев. Их макушки. Как известно, паутина стандартного паука, разлагается примерно год. Один из основных факторов разложение – толщина паутины. У стандартных пауков, из-за своего размера и веса, отсутствует необходимость плести толстую паутину. Поэтому эволюцией она не предусмотрена. Что нельзя сказать о больших пауках размером с микроволновку, и это без лап. Толщина их паутины, должна в десятки раз превосходит толщину их маленьких прародителей. И именно поэтому, Павел достал бинокль и навёл его на макушки деревьев, чтобы разглядеть остатки той паутины по которой несли тела двухсот жителей общины Семёна.
– Есть там что? – спросил Антон
Павел никак не убирал бинокль с глаз.
– Не могу понять. Вроде что-то вижу, да только это может быть новая паутина маленьких пауков.
– Дай мне.
Антон выхватил бинокль, не дождавшись разрешения.
Павел стоял с десяток секунд, а затем спросил:
– Ну? Что скажешь? Надеюсь, НЛО не увидел?
– Очень смешно. Не знаю. Что-то белое вижу, вроде нити.
К сожалению, точно определить так и не удалось. Ни паутины, ни других следов. Парни объехали вокруг леса, смотрели на карты, пытались понять, как именно передвигались пауки и где вход в пещеру, по которой они передвигались по поселениям. Единственное доказательство, но самое веское, стало воспоминание Семёна. Если он вспомнил паучиху, значит, всё так и было. Хоть других доказательств, что случилось в этот день, пятьдесят лет назад, заполучить так и не удалось. Осталось лишь успокоить душу Семёна. Поблагодарить за его воспоминания и за то, что он обратился именно в «Агентство по борьбе с нечистой силой».
– Мы пришли, – сказал Павел и навёл фонарик на квадратный мраморный памятник, толщиной в метр и высотой полтора.
– Что это? – спросил Семён, медленно подходя к сооружению.
– Что-то, что останется после вас, когда успокоитесь, – ответил Антон. – Тел так и не нашли. Могил у вас нету. А если и есть какой-то памятник вашей деревне и её жителям, мы его не нашли.
Семён провёл пальцами по именам, выбитым в мраморе. По именам своей семьи, своих друзей. Да что там, они все были его семьёй. Слёзы на его щеках напоминали ему об этом. И боль в груди.
– Простите, – прошептал он, падая на колени и ложа голову на памятник, – простите. Я должен был вас остановить. Как я должен себя простить? После всего, что было?
– Вы можете попытаться, – сказал Антон, – боль никогда не уйдёт, но стоит отпустить хотя бы её часть.
Семён повернулся к нему и не видя его лица в темноте, спросил:
– Вы теряли кого-то?
Павел сделал шаг вперёд, хотел принять удар на себя, не давать…
– Жену, – ответил Антон, – я потерял свою жену.
– Что случилось?
Антон улыбнулся с болью в глазах. Хорошо, что их никто не видел.
– Я не знаю, – говорить о ней вслух было почти невозможно, без дрожи в голосе, – не знаю, что произошло. Кто-то, что-то убило её. И я не могу понять, что. Не могу найти виновного. Чёрт, вы даже не представляете, как я вам завидую. Как хочу подарить себе то, что подарил вам. Ясность.
Семён встал с колен. Он больше не чувствовал себя одиноким. После стольких лет.
– Спасибо, – сказал он в темноте и слился с ней навечно. Оставив Антона одного, со своей болью.
– Пойдём, – Павел легонько дотронулся до его плеча.
Антон подобрал упавший фонарь Семёна и одновременно с этим, ловко, стёр слезу со щеки.
– Пойдём.
