Текст книги "Кара (СИ)"

Автор книги: Александр Аввакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Их беседу, прервал официант, который стал расставлять на столе, коньяк и закуски. Они выпили, и Селезнев вновь вернулся к прерванному разговору.

– Ну, что ты нарыл в своем родном городе, Казани? Рассказывай, что может меня заинтересовать, как ценителя старины?

Игорь достал из кармана пиджака буклеты и передал их Селезневу.

Селезнев взял их в руки и стал с интересом рассматривать. Посмотрев их, он отложил их в сторону и, улыбаясь, спросил у Прохорова:

– Ну, и что бы ты мне предложил купить из всего этого изобилия старины?

Игорь на секунду другую задумался, а затем, выпалил, словно из пушки:

– Если бы у меня была возможность, то я бы, остановил свой выбор на иконе «Смоленской Божьей Матери» или, как ее еще называют у нас в Казани, «Седмиозерная». Эта икона достаточно старая и должна по всей вероятности высоко котироваться среди ценителей настоящего искусства. Если мне, не изменяет память, то она датируется концом пятнадцатого, начала шестнадцатого века.

Селезнев с интересом посмотрел на Прохорова. В этот момент, Сергей Петрович, реально осознал, что его собеседник достаточно хорошо подготовился к этой встрече и по всей вероятно уже знает ценность этой иконы.

– Хорошо, Игорь, ты сделал правильный выбор. А, что бы ты мне предложил, приобрести еще, кроме этой иконы? – поинтересовался у Игоря Селезнев.

Игорь задумался.

– Я бы предложил вам еще, копию списка иконы «Казанской Божьей Матери». Насколько я знаю, список сделан в начале восемнадцатого века и тоже имеет большую антикварную ценность. Эти предметы, легко транспортировать, как в поезде, так и в машине. Все остальное, хоть и ценное, но очень большое по своим размерам и достаточно большое по своему объему.

Прохоров, сделал небольшую паузу и, взглянув на задумавшего Селезнева, произнес:

– Я – не специалист, и не владею знаниями антикварного рынка и поэтому, Сергей Павлович, могу заблуждаться.

– Почему же, молодой человек. Названные ваши вещи действительно достойны самого пристального внимания. Вы, просто, молодец – произнес Селезнев.

Извините меня, но я не думал, что у вас еще имеется и голова на плечах.

Это хорошо, что вы подготовились к нашей встрече, и мы с вами объясняемся словами, а не жестами. Меня, как истинного ценителя старины, действительно заинтересовали предложенные вами иконы, и я хотел бы услышать от вас, сколько бы вы хотели получить за два этих раритета.

Прохоров растерялся, так как не знал истинную цену этим историческим шедеврам. Он растеряно посмотрел на Селезнева и пожал плечами:

– Мне, трудно назвать цену этим шедеврам, так как я уже говорил вам, что плохо знаком с этим рынком. Я бы хотел от вас, как от знатока, услышать эту цену, а затем уже подумать над тем, устроит она меня или нет?

Селезнев, явно не спешил с ответом, он немного боялся, что названной им цена сможет оттолкнуть от себя этого пока еще неопытного продавца, но и называть истинную цену этому товару, ему тоже не хотелось. Все сводилось к рынку, один хотел продать подороже, а второй купить, подешевле.

– Игорь, я дам вам за эти две иконы очень большие деньги, на которые вы сможете купить с десяток отечественных автомашин.

Теперь, сам прикинь, сколько это стоит, много или мало? Я, может быть, и дал бы вам по больше, ну посуди сами, у меня тоже предстоят очень большие затраты по реализации этого товара.

Вы, наверное, уже догадались, что эти иконы, я хочу приобрести не себе, а моим иностранным друзьям, которые высоко ценят наше русское искусство. У себя держать подобные шедевры, очень опасно, с точки зрения закона.

Ну, а там, нужно платить всем и таможенникам и пограничникам. Чего стоят одни милиционеры?

– Значит, иконы уйдут за границу, а я думал, что это вы их непосредственный покупатель? – с неподдельным удивлением спросил Игорь Селезнева.

– А, вы, как думали, молодой человек. Если они останутся в России, то рано или поздно, они все равно всплывут. Да, и американцы, заплатят за них значительно больше, чем любой наш российский коллекционер.

Прохоров, сидел за столом с явно растерянным видом. Он, просто не знал, что сказать Селезневу.

У него еще оставалось какое-то время, отказаться от всей этой затеи, но блеск денег, парализовал его возможность мыслить реальными категориями.

Только сейчас и не минутой раньше, до него дошло, что Селезнев предложил, а он как бы согласился, совершить кражу икон из Собора. От этой простой догадки, Прохорову стало, как-то не по себе и его бросило в жар. Он, молча, потянулся за фужером и сделал глоток минеральной воды. Еще совсем недавно, он грезил деньгами, а теперь, он почему-то испугался предложенных Селезневым денег. За столом повисла тягучая пауза.

– Я, вижу Игорек, что вы еще не созрели до этого разговора. Вы видно рассчитывали на то, что я заплачу вам большие деньги за эти буклеты? Игорек, деньги надо зарабатывать, а не выпрашивать?

Селезнев выпил еще рюмку коньяка и стал прощаться с Игорем.

– Вы не переживайте, в отношении своего безденежья, я за все уже заплатил. Отдыхайте Игорек, и подумайте над моим предложением. Больше вы Игорь, нигде не заработаете таких больших денег. Если надумаете, то позвоните, мой телефон у вас есть.

Селезнев не спеша, вышел из зала и моментально исчез в толпе приезжих. Игорь остался один за столом, обдумывая предложение Селезнева

* * *

Я сидел за рабочим столом, на котором лежали два рапорта о переводе начальника отдела «А» в Приволжский отдел милиции и старшего оперуполномоченного этого же отдела в Бауманский отдел милиции.

Я еще вчера от ребят слышал, что между Хафизовым и начальником отдела «А» Панариным произошел серьезный разговор, итогом которого послужил лежавший на моем столе рапорт Панарина.

Олег Панарин, в принципе неплохой парень и отличный специалист всего дела, ранее уже работал под руководством Хафизова в Вахитовском отделе милиции, где они серьезно поругались и стали, чуть ли заклятыми врагами между собой. Неожиданно для их обоих, через три года, судьба их снова свела вместе в одном управлении.

Увидев в зале совещаний Хафизова и догадавшись, что именно его будут представлять на должность руководителя управления, Панарин понял, что ему срочно нужно подыскивать новое место работы.

Его предположения, вскоре полностью подтвердились. Вчера вечером его вызвал к себе Хафизов и предложил ему уйти из управления добровольно. Таким образом, я лишился неплохого начальника отдела «А».

По аналогичному сценарию, прошла и беседа, старшего оперуполномоченного Марченко и Усманова, который так же, как и Панарин, ранее работал в подразделении по борьбе с угонами и кражами автотранспорта под руководством Усманова.

– Ну, что, Абрамов – подумал я, искоса поглядывая на лежавшие, на столе рапорта, – приходится все начинать сначала. Опять искать надежных и хороших сотрудников, по-новому, формировать коллектив.

Взяв в руки рапорта о переводе сотрудников отдела «А», я направился в кабинет Хафизова. Как не странно, но в кабинете у него сидел все тот же Усманов.

– Когда он только работает? – подумал я, посматривая на Усманова. – Как не зайдешь к начальнику управления, всегда столкнешься с Усмановым.

Я поздоровался с ними и положил на стол рапорта Панарина и Марченко.

– Что, это? – спросил меня Хафизов.

– Это рапорта о переводе двух моих сотрудников из отдела «А» в другие подразделения. Скажите, пожалуйста – произнес я, – с кем вы собираетесь работать дальше? Вы, же знаете, что эти люди уходят из управления, по вашим настоятельным просьбам?

Скажите, это, на каком основании, товарищ Усманов, который без году неделя, работает в управлении, начинает увольнять моих подчиненных? Не его подчиненных, а моих? Кто ему дал подобное право?

Хафизов и Усманов в какой-то миг растерялись и растерянно посмотрели друг на друга.

– Виктор Николаевич! Не нужно шуметь, мы не на ярмарке. Успокойтесь, пожалуйста. Марченко, я знаю давно и могу сказать прямо, что я не в восторге от его работы. Он-лентяй и всегда выбирал работу не столь пыльную. Я просто с ним поговорил, обрисовал ему дальнейшую перспективу в нашем управлении. Он все понял и написал этот рапорт – произнес Усманов.

– Извините, но, я и не знал, что вы так печетесь о нашем управлении, а тем долее, о моем отделе «А». То, что вы сейчас сказали о Марченко, я могу сказать и о ваших вновь принятых вами сотрудниках. Они, насколько я знаю, тоже не перенапряглись на этой работе.

– Погодите, Виктор Николаевич – произнес Хафизов, пытаясь каким-то образом защитить Усманова. – Каждый руководитель сам выбирает методику своей работы, подбирает под это свои кадры. Вы, к примеру, выезжали на резонансные преступления, а другие руководители, работавшие на этой должности до вас, нет. Что, это меняло в конечном итоге?

– Извините меня Рустем Эдуардович, я не склочник и не хотел этого скандала. Я единственно, что прошу вас, ограничьте сведение личных счетов с моими подчиненными. Ограничьте, эти интересы у товарища Усманова. Еще раз приношу свои извинения.

Я развернулся и направился к двери.

– Козел! – услышал я за своей спиной голос Усманова.

Я не стал останавливаться. Хлопнув дверью, я покинул кабинет начальника управления

* * *

Прохоров возвращался в Казань поездом «Казань-Москва». Он лежал на верней полки и отрешенно смотрел в потолок вагона. Вагон ритмично отбивали свою привычную дробь на стыках рельс и эти звуки, мчавшегося сквозь ледяную пелену ночи поезда, словно какой-то допинг, заставляли Прохорова лихорадочно думать о своем ближайшем будущем.

Предложенные Селезневым за иконы деньги, были действительно довольно большими для Прохорова, однако, не достаточно большими, что бы поделить их на три равные части.

О том, что к участию в этой краже необходимо будет привлекать еще своих друзей, сейчас Игорь уже в этом не сомневался.

Вопрос об участии Вадима в этом деле, для него, оставался по-прежнему открытым. Прохоров плохо верил в бескорыстие своего друга и про себя считал, что Вадим едва ли откажется от реальных денег, когда увидит их перед собой.

В том, что Селезнев умышленно занизил реальную цену этих икон, Прохоров уже не сомневался, именно этот факт и подогревал его интерес, к этому делу.

– Интересно, какова же реальная цена этих икон? – уже в не первый раз, задавал он себе этот важный для него вопрос. – Нужно будет попросить Вадима, что бы он разузнал это. Зная, хотя бы приблизительную стоимость икон, можно будет торговаться с Селезневым.

Прохоров, закрыл глаза и постарался смоделировать весь процесс, от кражи икон, до их продажи. Внезапно, у него в голове созрел совершенно другой план, который в корне отличался от изначального плана.

Суть этого плана сводилась к тому, что еще до реализации икон, они с ребятами должны будут установить, где проживает этот Селезнев. После продажи ему икон, они должны будут дождаться его в подъезде дома и на его плечах, ворваться в его квартиру. Там, в квартире они должны будут вернуть обратно похищенные ими иконы, а также поживиться его имуществом. В том, что у Селезнева оно имеется, Игорь даже не сомневался.

Строя в голове планы обогащения, Прохоров не заметил, как заснул.

На железнодорожном вокзале в Казани, Игоря встречал Вадим. Поздоровавшись, они направились на привокзальную площадь, где стояла автомашина Вадима.

– Садись, Игорь, подвезу – произнес он. – Вчера сдал последний экзамен, и теперь я свободный, словно птица. Представляешь, отец расщедрился и вчера подарил мне эту автомашину. Он купил себе новый нулевой джип и сейчас гоняет на нем.

– Поздравляю тебя, не только с окончанием сессии, но и с подобным подарком – произнес с завистью Прохоров.

Вадим газанул и машина, словно птица устремилась вперед.

– Ну, что Прохор, как там Москва? Встречался с этим мужиком или нет? – поинтересовался у него Вадим.

– Все, нормально – произнес Игорь. – Все хорошо, для первого раза. Селезнев, пока считает меня полным лохом и это на первый раз вполне нормально. Представляешь, предложил мне стащить из Собора иконы, которые он якобы купит у меня. При этом, ты не поверишь, предложил мне какие-то копейки за них, что даже мне, стало смешно и обидно. Начал мне гнать, что у него будут большие затраты, по их легализации и реализации. Короче, разводил меня сука, как проститутка на Южной трассе.

Я вот, всю дорогу думал, как его кинуть на бабки, даже придумал план, но я один это сделать, едва ли смогу, нужны помощники.

– Прохор, ты, наверное, забыл, что у тебя есть друзья, которые помогут тебе в этом, лишь бы был нормальный план.

– Да, план есть, но я бы хотел обсудить его с вами. Может у вас по этому поводу, будут свои соображения. Если вкратце, то суть его такова.

Мы, еще раньше, чем осуществим передачу икон ему, должны будем установить все места его лежанок. Я не думаю, что их будет несколько, по всей вероятности, он повезет иконы туда, где тихо и спокойно. Мы же, на тот период, уже должны приблизительно знать эти места, и постараться доехать туда чуть-чуть быстрее его. Там, мы его и встретим. Ворвемся в хату на его плечах, заберем иконы обратно, посмотрим, что можно взять в его квартире. Я думаю, что квартира у него, наверняка, навороченная.

– Ты, меня извини, Игорь. Ты, хоть поинтересовался у меня с Цаплиным, пойдем мы на кражу этих икон или нет? А, вдруг, мы с ним откажемся, что тогда будешь делать? Я думаю, что ты поступаешь весьма опрометчиво. Твое желание разбогатеть может не совпасть с нашими желаньями, попасть за это желание, на нары.

Игорь, растерянно посмотрел на Вадима. Он действительно не учел самого главного в этом деле, это желание ребят совершить вообще эту кражу. От этой мысли у него сразу же испортилось настроение.

– Я, так и знал, что ты мне задашь подобный вопрос? Зачем вам эта кража? У тебя, к примеру, есть уже все, а Цаплину, тоже все это особо и не нужно, он довольствуется малым. Главное для него спокойствие и здоровье Он живет одним днем, пережил его и хорошо. А, я не такой, как вы. Понимаешь, меня или нет? Мне деньги нужны, деньги! Я не хочу ложиться спать и вставать с утра с одной мыслью, где мне взять деньги. Теперь, когда я с твоей помощью увидел, что вот они родные, висят на стене Собора и стоит лишь протянуть руку и они твои, ты начинаешь, ломать все это, своими вопросами.

– А, ты как хотел, Игорь? Такие дела просто так не делаются и простой дружбой не расцениваются. Сроки заключения слишком велики, за подобные дела, что бы люди, только из-за дружбы и желания угодить тебе, садились в тюрьму.

Здесь, все сложнее, чем ты представляешь, на рывок, ты иконы не возьмешь. Нужно, работать, к примеру, узнать, как осуществляется охрана этих икон, кто охраняет, как быстро охрана может прибыть на место хищения икон и многое, многое другое. А, ты все сразу же свел к продаже икон, как будто, они у тебя, уже лежат дома. Можешь думать обо мне как угодно, но пока, я, не буду уверен в том, что твой план кражи икон идеален, я не подпишусь, под это дело.

Прохоров, хотел, что-то возразить Вадиму, но передумал, отвернувшись в сторону, он замолчал и стал разглядывать проезжавшие мимо их автомашины. Признаться, что Вадим был прав, он не хотел, хотя отлично понимал, что иного выхода у него просто нет.

Немного успокоившись и подумав, он решил, что Вадим, бесспорно прав, он не имел ни какого права распоряжаться судьбами своих товарищей по своему личному усмотрению.

Сейчас, Прохорова, радовало лишь одно, что Вадим не отказался от этой затеи сразу, а это свидетельствовало о том, что он при определенных условиях, обязательно присоединится к нему и пойдет на это дело.

Вадим остановил автомашину около дома Прохорова. Игорь вышел из автомашины и, наклонившись к Вадиму, произнес:

– Слушай Вадим, а если эту операцию хорошо подготовить, ты примешь в ней участие?

Вадим улыбнулся.

– Насколько, я тебя понял Игорь, теперь нам будет нужен мой школьный приятель, сын старосты Собора. С него и начнем подготовку к этой операции. Без него, мы как без рук.

– Ты, знаешь, я был больше чем уверен, что ты, меня не бросишь в этом деле. Я полностью доверяюсь тебе в организации этой акции. Теперь, ты у нас главный специалистпо этому делу, и тебе решать, что необходимо нам всем делать – произнес Игорь.

Игорь протянул свою руку Вадиму, который сжал ее в крепком рукопожатии. Ребята договорились вечером встретиться в «Грот – Баре» и обсудить этот план втроем. Ударив по рукам, они разошлись.

* * *

Вечером этого же дня, они все втроем, встретились в баре. Как и предполагал Вадим, Цаплин, выслушав предложение Прохорова, не в шутку испугался. Хотя внешне Цаплин не показывал своего страха, его всего трясло, словно ему только что удалось чудом избежать столкновения с машиной.

– Мужики, это вы, что серьезно или просто, так разыгрываете меня, как лоха? Это, что еще за очередная проверка? – произнес Цаплин.

Цаплин родился в семье, где чтили и уважали православие. В их семье не было фанатично верующих в Бога людей, но семья, а особенно его мать, не пропускала ни одного большого религиозного праздника. Она, исправно, хотя бы раз в месяц, посещала службу в храме, подавала поминальные записки об умерших родственниках. Сам Цаплин, жил совершенно другой жизнью. Он не верил в Бога, но, и не отрицал его наличия. Он больше верил своим друзьям, удаче, чем невидимому ему Богу.

Однако, предложение об кражи икон из храма, поставило его в глубокий стопор. От одной только мысли о краже из Собора, Цаплину стало страшно. Он, не боялся кары Господней, его больше пугала кара земная, в лице своей матери и родных, которые больше, чем он уверен, никогда не простят ему, это богохульство.

– Ты, что, Цаплин, замерз, что ли? Может ты, уже от страха, наделал в штаны? – произнес, шутя Игорь.

Цаплин, оторвал свой взгляд от стоявшей на столе кружки с пивом и посмотрел на Игоря.

Прохоров, так же пристально посмотрел на Цаплина, не отрывая от него своего взгляда. Наконец, их взгляды сошлись. Они с минуту вглядывались в глаза друг друга, стараясь, перебороть друг друга. Первым не выдержал взгляда Цаплин. Он опустил свои глаза в землю и продолжал молчать, не зная, что ответить Прохорову на сделанное ему предложение.

Видя его не решительность, на помощь Прохорову, пришел Вадим.

– Ты, это чего, испугался Цаплин? – произнес Вадим. Ты, лучше выслушай Прохора до конца, а уж потом, принимай решение, пойдешь с нами или спрячешься в маминой юбке.

Цаплина, явно задела эта фраза, сказанная в его адрес, Вадимом. Еще ни кто из тех людей, что знали Цаплина, не могли его обвинить в трусости. Он с обидой посмотрел на Вадима и Прохорова, смерив их своим презрительным взглядом.

– Чья бы, корова мычала, а твоя бы Вадим, молчала. Мы еще посмотрим, кто у нас первый спрячется в кустах, когда заварится вся эта канитель?

Прохор, дружески похлопал Цаплина по плечу и понимающе произнес, своим миролюбивым голосом:

– Пока, все ясно мужики, Володька с нами. Я, почему-то, всегда верил ему и он, я больше, чем уверен, нас не подведет и в этот раз.

Ребята заказали еще пиво, и пока официант, исполнял их заказ, Игорь продолжил:

– Слушай, Вадим, кровь из носа, но ты должен узнать настоящую цену этим иконам. Я не хочу в разговоре с Селезневым казаться древним лохом, которого он, так легко может обвести вокруг собственного пальца.

Вадим и Цаплин, в знак согласия, закивали своими головами.

– Сейчас, мужики, главное детально разработать этот налет. Все должно пройти, без сучка и задоринки. Когда, мы будем готовы к этой акции, мы вернемся ко второй половине плана и окончательно отработаем все, что связано с Москвой и Селезневым.

Вадим и Цаплин, внимательно слушали слова Прохорова, отлично понимая, что теперь только от них самих, зависит успех этой операции.

– Вадим? – обратился Прохоров к Ловчеву, – а где твой школьный товарищ? Ты, же мне обещал, что приведешь его сегодня в бар?

Вадим смутился и покраснел, словно мальчишка, которого застали за чем-то нехорошим.

– Я не знаю, Игорь, почему он не пришел. Я ему звонил и приглашал. По-моему, он с утра, похоже, был уже задутым и я, не исключаю, что он, может находиться на дежурстве в Соборе – произнес Вадим. – Он иногда дежурит ночью в соборе, подменяя больных сторожей. Я думаю, что он и сегодня может быть в Соборе.

– Вот и хорошо – произнес Прохоров. – Давайте, навестим его на службе, а заодно и посмотрим, что из себя, представляет охрана Собора? Это, думаю, будет не лишним для нас?

Они допили пиво. Вадим достал из кармана деньги расплатился за пиво. Они быстро оделись и вышли из бара. Постояв, минут пять у входа в бар, они направились по улице Ленина в сторону Собора Петра и Павла.

Пройдя квартал, они спустились по улице Мусы Джалиля и увидели Собор.

Улица Мусы Джалиля и Рахматуллина, была пуста, лишь у края дороги стояли припаркованные кем-то автомашины.

– Мужики, вроде бы центр города, а улицы пусты, словно сейчас не семь часов вечера, а глубокая ночь – произнес Цаплин.

Ребята не таясь, стали осматривать прилегающую к Собору местность, стараясь определить, куда лучше поставить автомашину.

Осмотрев улицу Рахматуллина, они решили, что машину лучше всего поставить под деревом, на пересечении улицы Мусы Джалиля и Рахматуллина, не далеко от здания авиационного техникума. Большая тень этого здания, позволяла надежно укрыть не одну автомашину.

Определившись, с возможным местом стоянки автомобиля, они подошли к воротам Собора. Ворота, на их удивленье были открыты. Они осторожно вошли в ворота и остановились, посреди большого двора.

– Ну, и где, его будем искать? – спросил раздраженно Прохоров Вадима. – Что, нам сейчас ходить по двору и стучаться во все эти двери?

– Ты, что Игорь, белены, что ли объелся? Я, то откуда знаю, где сидят эти сторожа? – произнес, обижено Вадим. – Можно подумать, что я каждый день здесь бываю?

Вдруг, одна из дверей открылась и из-за нее показалась кудрявая голова молодого парня. Парень вышел из дверей и внимательно посмотрел на стоявших во дворе ребят.

– Надо же? Вадим, это ты, что ли? – произнес молодой человек. – Вот уж, не ожидал тебя здесь в такое время увидеть? Ты, чего здесь делаешь?

Они молча обнялись и стали оценивающим взглядом, рассматривать друг друга, стараясь определить какие внешние изменения, произошли после их последней встречи.

– Давай, Вадим, заходи, поговорим. Я так рад нашей встрече, что ты, даже не представляешь? – произнес парень. Он обнял Вадима и потащил его к себе в помещение. Вслед за ними, двинулись Прохоров и Цаплин.

* * *

Помещение, в котором обитали сторожа, представляла собой, комнату без окон, площадью около двадцати квадратных метров. В дальнем углу комнаты находился грубо сколоченный деревянный топчан, застланный какими-то непонятными по цвету и принадлежностью тряпками. Посреди комнаты, стоял большой деревянный стол, сколоченный, года два назад, бывшим столяром Собора. Высоко под потолком горела маломощная лампа, и от ее тусклого света, в комнате казалось, становилось еще темней и загадочнее.

В углу комнаты на полу грудой лежали старые разрушенные временем иконы, кресты. Каждому, входящему в это помещение казалось, что иконы молча, смотрят на них имолят людей о чем-то не земном. От этих ликов святых великомучеников, становилось, как-то не по себе и что-то непонятное и тревожное незримо проникало в их души.

Вот и сейчас, увидев иконы, Цаплин не вольно перекрестился, и со страхом в глазах, спрятался от этих глаз святых и великомучеников, за спины своих товарищей.

– А, почему, у вас иконы лежат на полу, а не висят на стенах? – поинтересовался Цаплин у охранника. – Грех, бросать иконы на пол.

– Это не мы, а реставраторы их здесь положили, вот и лежат который уже месяц – ответил ему сторож.

– Вот, познакомьтесь, это и есть мой школьный товарищ Сорокин Андрей – произнес Вадим. Он представил своих друзей Андрею, и они все присели на лавку, которая стояла у стола.

Вадим, не замечая друзей Вадима, словно их не было в помещении, стал расспрашивать Андрея о жизни, об их общих знакомых, о его работе. Андрей, словно соскучившийся по общению с людьми, болтал безостановочно, не давая что-то сказать ни Вадиму, ни его друзьям.

Уже через десять минут, ребята уже хорошо знали, что Андрей в последнее время нигде не работает, так как злоупотребляет алкоголем и его выгоняют сразу же, после первой устроенной им пьянки.

Затем он рассказал Вадиму, что он женился сразу же, после окончания школы, но, прожив с молодой женой чуть больше трех месяцев, разошелся. Через полгода после развода, его призвали в армию, однако, быстро комиссовали, по причине психического расстройства. После этого, он много раз пытался устроиться на работу, но на крупные военные предприятия его не брали, а работать на маленьких предприятиях, именуемых в народе «шарагами», ему почему-то особо не хотелось, так как это было, ниже его достоинства. Вследствие всех этих обстоятельств, он уже третий год подрабатывает сторожем в этом Соборе.

– Может, быть, обмоем наше знакомство? – предложил Прохоров.

Сорокин пожал плечами.

– Вы, знаете, ребята, у меня нет денег, что бы вас угостить – произнес он. – А, так бы, я не отказался от этого. Это событие точно, не мешало бы и обмыть, ведь не каждый день мы встречаемся со своими школьными друзьями.

Прохоров сунул деньги Цаплину и попросил его купить бутылку водки и что-нибудь закусить.

Цаплин, с нескрываемой радостью покинул это помещение и направился в продовольственный магазин, расположенный на улице Ленина. Купив бутылку водки и пару банок консервов «Килька в томатном соусе», Цаплин вернулся в сторожку.

В сторожке за время его недолгого отсутствия, произошли разительные перемены. Сорокин Андрей, обняв Прохорова за плечи, клялся ему в вечной верности и, не стыдясь Вадима, набивался в друзья к Игорю. Это было столь неожиданным для Цаплина, что он чуть не засмеялся над этой картиной.

Прохоров, повернувшись к Цаплину, попросил его составить компанию Сорокину Андрею, так как, сам он не пил спиртного. Цаплин сел за стол, смахнул со стола остатки какой-то пищи, открыл бутылку с водкой, разлил ее по граненным стеклянным стаканам.

– Ну, давайте, выпьем за наше знакомство – произнес радостно Сорокин и опрокинул в себя водку.

После второй дозы, Сорокин медленно стал сползать со стула на пол.

– Это, что с ним? – испуганно спросил Вадима Цаплин. – Вроде бы и выпили чуть-чуть, а он, уже слетел с катушек.

– Чего, удивляешься? Он сам нам только, что рассказывал, что у него что-то с башкой. Видно по пьянке, его и замыкает.

Ребята перенесли его обездвиженное алкоголем тело на топчан и стали собираться уходить из сторожки. Неожиданно дверь помещения открылась, и в дверях показался мужчина.

– Всем, оставаться на местах! Стоять! – произнес он голосом, не терпящим возражение. Кому говорю, стоять или конвой откроет стрельбу на поражение!

Ребята, как по команде замерли, и стали с интересом рассматривать этого нового для них персонажа.

– Вы, кто такие? – спросил он строго у Прохорова, – что вы здесь делали?

Прохоров улыбнулся и вежливо, стараясь не обидеть этого полупьяного мужчину, произнес:

– Мы, здесь дяденька, без вас пили водку. Если хотите тоже выпить, то там, на столе, еще есть водка, можете ее допить.

– Вот, это ответ, настоящего мужчины! – произнес незнакомец. – Меня зовут Михаил, я здесь работаю вместе с Сорокиным, сторожем.

Михаил, отодвинул рукой Прохорова и, не обращая внимания, на остальных ребят, направился прямо к столу.

Ребята, молча, вышли из помещения и, постояв у входа минуту другую, направились домой.

*****

Сегодняшнее утро началось для меня необычно. Утром меня вызвал к себе начальник управления.

Когда я вошел в его кабинет, то интуитивно почувствовал, нависшую надо мной угрозу.

– Скажите, Виктор Николаевич – произнес он. – Вы когда укомплектуете свой отдел?

– Думаю, что в течение десяти дней, полностью закрою имеющиеся вакансии – произнес я.

– Мне, не нравится ваш подход, к этому вопросу. Вы, на что надеетесь, что я, лично займусь комплектованием вашего подразделения?

– Извините Рустем Эдуардович. Я не вижу в этом необходимости. Люди, в принципе, уже подобраны и ждут приказа о переводе. Вы, же знаете, что я бы уже давно закрыл эти вакансии, если бы не ваши решения о том, что ранее представленные мной кандидатуры, не подходят для работы в нашем управлении.

Хафизов, посмотрел на меня своим оценивающим взглядом, словно прикидывая про себя, стоит ли ему и дальше продолжать этот разговор со мной или нет и, махнув рукой, произнес:

– Я, понимаю вас, Виктор Николаевич, что вам намного проще прикрыться от критики своей работы, при таком раскладе дел. Я, мол, не могу этого сделать, так как у меня нет людей, а руководство управления, не дает мне возможность укомплектоваться. Однако, вы глубоко ошибаетесь по этому поводу, я не намерен больше делать вам ни каких поблажек.

Я стоял и молчал, выслушивая его претензии ко мне, так как отлично понимал, что эти претензии по сути своей, необоснованны и просто высосаны им из пальца. За последние две недели, я дважды представлял начальнику управления кандидатов на вакантные адреса, и дважды они были отклонены им, без объяснения мне, причин отказа.

Выслушав его, я вышел из кабинета и направился на свое рабочие место. Не успел я сесть за стол, как в кабинет вошел Балаганин и по старой привычке, сел на свой любимый стул.

– Я, что-то не понимаю, этого Хафизова. Он, что на тебя стал наезжать, больше разве в нашем управлении, не на кого?

– А, откуда ты, об этом знаешь или просто догадываешься? – поинтересовался я у него.

Балаганин посмотрел на меня и произнес:

– Шеф, я давно работаю с тобой, и многому от тебя научился. Твое лицо сейчас, как открытая книга, читай, не хочу.

Я невольно улыбнулся, давая ему понять, что он не ошибся в своих предположениях. Почувствовав в себе уверенность, Стас продолжил:

– Я смотрю, он нашего начальника вообще не замечает, словно того и нет, и в последнее время, общается только со мной. Он, что не знает, чем занимается теперь мое подразделение? Я ему до этого уже неоднократно говорил, что мы теперь занимаемся наркотиками, оружием и преступлениями против иностранцев и никакого отношения к тем же грабежам и угонам, мы не имеем. Однако, он все равно спрашивает с меня за эти кражи и грабежи?

– Знаешь, Стас, у меня тоже возникают иногда вопросы, связанные с моей деятельностью. У меня создается впечатление, что отдельные люди в нашем управлении, спят и видят, что бы такие люди как я и ты, ушли из розыска. При таких подходах к работе, долго работать нельзя.

– Шеф, по-моему, ни Хафизов, ни Усманов, даже не стесняются того, что не знают работу уголовного розыска и порой дают такие указания, что мне становится смешно.