Текст книги "Кара (СИ)"

Автор книги: Александр Аввакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Словно услышав его слова, в кабинет администратора, один за другим вошли Бондаренко и Цаплин.

– Ну, что ребята, попоем хором с нашим администратором, что бы ей, не было скучно на работе? Что бы она, сука драная, занималась своим делом и не лезла туда, куда ней не надо.

Видя приближающего к ней Прохорова, Лиля завизжала и попыталась оттолкнуть Игоря и броситься к двери. Однако, Цаплин, крепко схватил ее за волосы и пригнул ее голову к столу.

– Не дергайся, тварь, а то, удавлю прямо сейчас в этом кабинете – произнес Цаплин.

На крик Лили, в дверях кабинета, показалось знакомое лицо вчерашнего официанта.

– Ребята? Что здесь происходит – произнес он, не входя в кабинет.

– Тебе, что, здесь нужно? – произнес Игорь. Может ты, тоже хочешь, чтобы тебя здесь вместе с ней, опустили?

Официант побледнел и моментально закрыл дверь кабинета, оставив после себя стойкий запах дешевых сигарет.

– Ну, что, кому ты вчера продала меня, сучка? – произнес Игорь и стал расстегивать ширинку своих джинсов. Лиля вновь попыталась закричать, но Цаплин, закрыл ей рот своей большой и сильной рукой.

Игорь, отодвинул Цаплина в сторону и швырнул ее в кресло. Прохоров увидел, что им удалось подавить в ней волю к сопротивлению, и вновь повторил ей свой прежнийвопрос.

Размазывая косметику на лице, Лиля заплакала и стала рассказывать, глотая слезы.

– После того, как вы ушли, к бару подъехали какие-то ребята на двух иномарках. Они представились охранниками отца этого белобрысого паренька, которого ты избил. Один из них, самый здоровый, завел меня в мой кабинет и стал меня бить по щекам, требуя, что бы я назвала им твое имя. Мне не чего не осталось, как сказать им, где ты живешь. Я назвала им только твой дом Игорь и больше не чего не говорила.

Игорь слегка ударил ей по лицу ладонью. От этого удара у Лили на губе появилась кровь. Почувствовав солоноватый вкус крови, она вновь зарыдала, предчувствуя, что этим ударом, это все не закончится.

– Игорек, милый, не убивай меня – стала причитать она. Я на все готова, только не убивай меня!

Игорь посмотрел на ребят, ожидая от них реакции на поведение Лили, однако ребята, отвернувшись от него, смотрели куда-то в сторону.

– Ну, что вы, молчите? Цаплин, Бордо? Испугались? Вот и рассчитывай, в этой жизни на вас, так же, наверное, продадите, как и она – произнес Игорь.

– Да, ладно, Игорек, ну, поучили ее немного, и хватит. Было бы, за кого отвечать? Она и так, наверное, уже наложила в трусы – произнес Бондаренко.

Видя не решительность своих друзей, Игорь достал из кармана нож, и раскрыв его подставил лезвие к горлу Лили.

– Вот, что, сучка! С сегодняшнего дня, ты каждый день будешь отстегивать мне лично, десять процентов от твоего личного дохода. Десять процентов и не меньше, поняла? Если узнаю, что крутишь, просто закапаю.

Игорь сунул нож в карман пиджака и вышел из кабинета. Вслед за ним, кабинет покинули и его друзья.

При выходе из кабинета, они столкнулись с официантом, который курил в вестибюле бара. Цаплин подошел к нему и, схватив его за грудки, подтащил его к Прохорову.

– Слушай, ты козел. Ты, наверное, понял, что здесь произошло и тебе повторять все это, наверное, не стоит? Если ты, не дурак, значит, поймешь все. Гавкнешь, милиции или еще кому-то еще, лично замурую тебя в этом подвале. Понял?

Официант испуганно затряс своей кудрявой головой, давая ребятам понять, что он хорошо усвоил эту прописную истину.

Ребята, получили свои вещи у гардеробщицы и, одевшись, вышли из бара. Поймав такси, они поехали на улицу Гвардейскую, где, расплатившись с водителем, направились в кафе «Сирень».

* * *

На следующий день, Игоря разбудил звонок Цаплина. Подняв телефонную трубку, Прохоров услышал взволнованный голос своего товарища.

– Слушай Игорь – произнес Цаплин. – Мне с утра позвонил Маврин и попросил меня организовать с тобой стрелку. Судя по тому, как он со мной говорил, ему не понравился наш последний визит к его подруге Лильке. Он начал мне что предъявлять, но я его слушать не стал. Договорился встретиться в одиннадцать дня в кафе «Сирень». Маврин просил, что бы вместе с нами на стрелку приехал и Бордо, однако тот, как всегда прикрылся учебой. Говорит, что у него сегодня какой-то зачет по аналитической химии.

– Ладно, я все понял – произнес Прохоров. А, время сейчас сколько?

– Время? Десять минут одиннадцатого – произнес Цаплин.

– Тогда, встречаемся прямо у кафе, в одиннадцать – произнес Прохоров и положил трубку.

Он вскочил с постели и чуть ли не бегом побежал умываться. Заскочив на кухню, он быстро позавтракал и вышел на улицу.

Улица, встретила Прохорова, холодным пронизывающим ветром. Подняв воротник меховой куртки и натянув, поглубже на голову вязаную шапочку, Игорь направился в сторону кафе.

Подходя к кафе, Игорь увидел Цаплина, который ожидал его у входа в кафе.

– Что, Прохор, будем делать? – поинтересовался у него Цаплин. Слушать Маврина или сами начнем ему предъявлять претензии?

– Пока не знаю. Посмотрим, что он нам будет предъявлять? – произнес Прохоров. Открыв массивную дверь, они вдвоем прошли в кафе.

В дальнем конце зала, у окна, за столом сидел Маврин. Рядом с ним сидели его друзья, Чиж и Катык. Постояв в дверях с минуту, Прохоров и Цаплин направились в их сторону. Пожав им руки, они присели за стол.

– А, где Бордо? – поинтересовался Маврин, а затем, услышав ответ Цаплина, махнув рукой, и произнес:

– Мне, конечно, все равно, но я бы хотел, что бы он тоже присутствовал на этом разговоре, ведь он был вчера с вами в кабинете у Лильки.

Вот, что, Прохор, мне не нужны твои проблемы, ты с ними сам разбирайся, как можешь. Однако, мне совсем не понятны твои претензии к Лильке. Ты хорошо знаешь, что ее в бар поставил я и, следовательно, за все ее косяки, отвечаю я, а не она.

Ты, Прохор ведешь себя не совсем правильно, не по понятиям. Врываешься в ее рабочий кабинет, устраиваешь там скандал, грозишь пустить под хор. Для этого, нужны веские аргументы.

Прохоров спокойно выслушал претензии Маврина, а затем, сделав небольшую паузу, произнес спокойным голосом:

– Я тоже, как и ты, Мавр не лезу в твои дела, в твои отношения с этой женщиной – произнес Прохоров. Твои дела, это твои дела. Ты человек уважаемый и это могут подтвердить все сидящие за этим столом, мужики. Да, ты прав, я хорошо знал, что Лилька, твой человек и работает она в этом баре, благодаря твоему авторитету. А, это значит, что за все ее дела, тянешь мазу ты. Правда?

Маврин кивнул головой, соглашаясь с Прохоровым.

– Тогда, ты Мавр, как человек авторитетный, скажи мне, как поступают в ваших кругах с теми людьми, которые ссучиваются? Может, их защищают авторитеты, или благодарят за это?

Так, вот, если короче, твоя Лилька, слила меня каким-то козлам, после моей драки в баре. Слила, заметь не ментам, а каким-то штатским козлам и слила не потому, что ее пытали или угрожали сроком, слила за бабки. То есть, попросту продала меня.

Теперь, скажи мне Мавр, как бы ты поступил с этим человеком? Простил, наградил или наказал? Вот, я вчера вечером хотел ее наказать за этот поступок, но не сделал этого. Теперь, в это дело впрягся ты, Мавр. Что ж, это даже хорошо, для всех. Теперь, я абсолютно спокоен, мне не нужно решать этот вопрос с женщиной, мне проще решить его с тобой.

Сидящие рядом с Мавриным ребята с одобрением посмотрели на Прохорова.

– Правильное решение – произнес один из них. Теперь, ты Маврин, сам решай эту проблему. Ты же не лох, ты живешь по понятиям. Вот и решай всю эту бодягу, по своим законам.

Маврин, почувствовал, что его изначальная позиция судьи, занятая им в этом конфликте, медленно перетекла на сторону Прохорова. Он, был прав в том, что он не должен был занимать какую-то обвинительную позицию, не выслушав доводы другой стороны. Это был явный просчет Маврина, за который, он живущий не по законам, а по понятиям, должен отвечать сполна.

– Я, все понял, Прохор – произнес Маврин. Я разберусь с этой проблемой. Если ты прав, я накажу ее сам.

– Вот и договорились – произнес Прохоров и, пожав руки присутствующим, вместе с Цаплиным вышли из кафе.

– Здорово, ты его Прохор развел по его же понятиям. Он к тебе по понятиям, а ты к нему по справедливости – произнес Цаплин.

– Справедливость, Цаплин, выше правды. Выше ее лишь милосердие – ответил ему Игорь. – Пусть сами разбираются в своих проблемах. О решении, я думаю, мы скоро с тобой услышим. Кто они нам с тобой, никто.

Поговорив, они направились с Цаплиным в клуб Маяковского, где минуя дежурного, прошли в спортивный зал и стали заниматься с железом.

*****

Ребята сидели в доме Орловского и пили портвейн «Астафа», принесенный Лободой. Увидев, вошедшего Прохорова, Бондаренко и Цаплина, компания сразу же оживилась.

– Мужики? Вы, где такое добро взяли? – поинтересовался у них Прохоров. И как, только вы можете пить подобное пойло, да еще в таких объемах?

– Да, ладно тебе, Прохор! Мы, студенты и откуда у нас, могут быть большие деньги, что бы пить изысканные и благородные напитки. Слава Богу, что, по крайней мере, есть деньги вот на это дерьмо, как ты выразился. Другие ребята, вообще пьют «Солнцедар», мы по сравнению с ними, дворяне.

– Вот что, дворяне – произнес Прохоров. Я сегодня встретился с Совой, он предложил нам поехать в Москву. Выезд, завтра с утра, нужно поменять там наших ребят. Они уже три недели торчат в этой Москве и, похоже, здорово поиздержались. Давайте будем решать, кто поедет со мной. Нужны еще три человека, не считая меня?

Ребята, моментально замолкли, и в комнате повисла напряженная тишина. Ехать в настоящее время в Москву, явно ни кто из них не хотел, однако, отказаться от этой поездки просто так, ни кто из них не решился.

– Слушай, Прохор – произнес Орловский, а тебе самому не надоело ездить туда постоянно? Я понимаю, приехали, решили там все проблемы и назад. А, что там делать целых две недели, торчать на этой квартире? Я понимаю, если бы к нас были бы какие-то финансовые интересы в Москве, но их же нет? А, вписываться там за кого-то, это глупо. Что они там сами себя не в состоянии защитить от этих абреков?

Прохоров, укоризненно посмотрел на Орловского.

– Что-то Леня, я тебя в последнее время, перестаю понимать? Ладно, если бы эти вопросы задавали мне молодые ребятишки, но только, не ты. Ты, сам-то реши, ты с пацанами или нет? Если нет, то уходи, тебя ни кто из нас не держит! Внеси в «общаг» отвальный взнос и проваливай. Ты, сам знаешь, что бывает с бывшими пацанами? Потом, захочешь вернуться в бригаду, не получится.

Прохоров присел на краешек дивана и окинул взглядом всех присутствующих в комнате.

– Дело в том ребята, что наши пацаны в Москве не сидят, сложа руки, а воюют за Арбат. В Москве, многие кто бы хотел прибрать его к своим рукам, и чеченцы, и местные московские бригады. Слишком большой и лакомый кусок для Москвы. Там и бизнес на Арбате у наших ребят большой. Деньги, там большие крутятся, а за них, всегда надо бороться.

Если по-честному, мне тоже надоело ездить в эту Москву, скрывать от вас не буду. Но, что делать, у нас слишком маленькая бригада и мы вынуждены, хочешь ты этого или нет, жить вместе с большой и сильной «Аделькой». Не им с нами, а нам с ними. Вот и приходится, что заработаем отдавать им больше половины, это и в «общаг», и зону греть. Куда деваться?

Он вновь окинул присутствующих ребят взглядом, надеясь увидеть среди них желающих.

– Ну, так, кто из вас может поехать со мной в Москву? Семен, ты готов?

Бондаренко, в ответ кивнул головой, давая ему понять, что он готов выехать с ним в Москву.

Прохоров, пристально посмотрел на Орловского и Цаплина.

– Давай, Игорь и я поеду – произнес Цаплин. Меня здесь в Казани, ничего не держит.

– Прохор, я тоже не против поездки в Москву – произнес Лобода. Вслед за ними, стали соглашаться с поездкой и другие ребята из числа присутствующей молодежи.

Прохоров посмотрел на добровольцев и, сделав небольшую паузу, произнес:

– Ну, вот и все в порядке. Я словно комиссар какой-то, поговорил и убедил. Значит, выезжаем завтра рано утром.

Прохоров поднялся с дивана и направился к выходу. Остановившись у двери, он повернулся лицом к ребятам и произнес:

– Володя, не забудь взять с собой водительские права, на всякий случай. Насколько я знаю, ребята должны нам передать там автомашину.

* * *

Игорь собрался в дорогу довольно быстро. Положил в спортивную сумку смену белья, чистую рубашку, теплый сменный свитер.

– Это ты куда, собираешься, Игорек? – поинтересовалась у него мать.

– Да так, мама. Поеду с ребятами в Москву – произнес он буднично. Ребята говорят, что там можно неплохо заработать, вот хочу попробовать. Вдруг повезет, приеду с большими деньгами. Я ведь мам, не могу всю жизнь сидеть на твоей шее. Ты, же знаешь, у меня нормальной специальности нет, выучится негде, однако, всем почему-то нужны опытные и молодые специалисты. Куда не сунешься, везде от ворот поворот.

– Ты, прав Игорь. Сейчас, трудно найти хорошую оплачиваемую работу. Ты, только посмотри, кто стоит на рынке: инженера, ученые всякие. Все трясут тряпками, стараясь хоть что-то продать. Стыдно!

– Что делать, мама. Люди выживают, как могут. Это не им должно быть стыдно, а нашему государству, которое опустило этих людей до базарных продавцов. Я это мама, уже давно понял. Сейчас хорошо живут те, кто оказался у кормушки, кто может украсть у народа и при этом не покраснеть от стыда.

Вот, ты скажи мне мама, почему это все произошло. Ведь все это было когда-то народным, заводы, фабрики, то есть твоим и моим. А, теперь, появились собственники, которые все это захватили и теперь утверждают, что это все принадлежит только им.

Он посмотрел на мать, словно ища в ее глазах ответ, на эти поставленные жизнью вопросы, однако, ответа он в них, не нашел.

– Поверь, мама, я не хочу жить, так, как живете вы с отцом, перебиваясь от аванса до получки. Я все сделаю, что бы вырваться из этого порочного круга.

– Что ты, Игорь, разве мы с отцом плохо живем. Ты посмотри, как живут другие люди. У них даже на кусок хлеба иногда нет денег. Слава Богу, мы по соседям не ходим и взаймы, ни у кого не просим.

– Все равно, мама. Как живете вы, я так жить не могу и не хочу.

– Вот и ищи себе работу, зарабатывай. Сколько заработаешь, так и жить будешь.

– По честному, столько не заработаешь, сколько мне надо – произнес Игорь и стал одеваться.

– Ладно, мама, поговорили, и хватит. Я сейчас к Цаплину заскочу, посмотрю, собрался ли он в дорогу – произнес Игорь и направился к выходу.

Прохоров вышел на улицу и направился к дому Цаплина.

Игорь, постучал для приличия в дверь и, не услышав ответа, открыл дверь и вошел в дом. Цаплин был не один и очень обрадовался приходу Прохорова. Он схватил его за руку и потащил в комнату.

– Ты, что Цаплин, ты, куда меня тащишь? – произнес удивленно Игорь, однако, Цаплин, не обращая на его показное сопротивление Прохорова, втолкнул его в свою комнату.

В комнате, за небольшим столом, сидело несколько знакомых ему ребят, которые с интересом наблюдали за Игорем и Цаплиным.

Под столом валялось несколько пустых бутылок дешевого портвейна. На столе стояло две бутылки с портвейном. Нарезанный крупными кусками ржаной хлеб, соседствовал с банками консервов «Завтрак туриста» и «Бычками» в томатном соусе. На полу, ножки стола стояла трехлитровая банка с томатным соком.

Раздевшись, Прохоров прошел в комнату и сел на стул, который пододвинул ему кто-то из ребят. Пододвинув к себе пустой чистый стакан, Игорь налил себе в стакан томатного сока.

– Ну, что ребята, за что пьем? – произнес Прохоров. Что молчите? Раз тостов у вас уже нет, я предлагаю выпить за нашу дружбу. Я всегда предлагаю этот тост, когда мы собираемся все вместе.

Ребята, молча, подняли стаканы с налитым в них портвейном, с удивлением посмотрели на Прохорова, стараясь угадать, чем вызван столь необычный для него тост. Все молча, выпили и поставили стаканы на стол.

– Слушай Прохор, объясни мне, с чем связан твой тост? – спросил его Орловский.

– Все, предельно просто. Завтра мы будем в Москве. И ни кто из нас не знает, что нас там, может ждать. Я предложил свой тост за нашу дружбу, так как, я хотел бы и не только, наверное, я один, что бы мы никогда не забывали своих друзей. Что бы каждый из нас всегда чувствовал локоть своего товарища.

– Да, ты чего это, Прохор? – произнес Цаплин. Мы все друг друга, знаем с самого детства, и среди нас нет, таких, которые могли бы нас предать и бросить в сложную минуту.

Прохоров, словно Иисус Христос на Тайной Вечерне, внимательно всматривался в знакомые с детства лица ребят, словно стараясь определить среди них того, кто вскоре предаст его.

– Кто, знает? – произнес он философски. Пока, предателей среди нас вроде бы и нет, это точно. Да, и дел у нас особо больших, еще и не было. Дружба людей, как пишут в книгах, всегда проверяется делами и временем. Здесь, вроде бы все у нас нормально. Выдержит ли наша дружба, испытанием деньгами, вот это брат, интересно?

Прохоров, перевел свой взгляд, насидевшего, рядом с ним на стуле, Орловского.

Орловский не выдержав его взгляда, вдруг как-то неестественно покраснел, словно эти слова были обращены к нему лично.

– Ты, что Игорь, хочешь меня обидеть? Если я не могу поехать в Москву, ты меня сразу же перевел из друзей в предатели?

Да, у меня на следующей неделе, два зачета и один экзамен! Я просто не могу, все это бросить, только из-за того, что нужно будет сидеть в этой квартире, целых две недели. Это же просто глупо, меня только из-за этого, обвинять в предательстве?

– Ты, что Леня? – произнес Игорь. Я даже в мыслях не держал ничего подобного? Мы, все тебя хорошо знаем и верим тебе. Я отлично понимаю, что ты студент, что у тебя сейчас зачетная сессия и что ты, ехать в Москву, конечно не можешь. Однако, вспомни, ты и в ноябре не поехал с нами, тогда ты почему-то заболел, а если еще поглубже покопаться в памяти, то ты, за весь этот год, выезжал с ними всего лишь один раз.

– Ну, знаешь, Игорь, любой из нас может внезапно заболеть – ели слышно пролепетал Орловский.

Прохоров, криво усмехнулся и снова посмотрел на Орловского.

– Ты, что так дергаешься? Я, лишь сказал, что ты всего лишь раз, ездил с нами в Москву, разве это не так? С чего, ты взял, что я обвиняю тебя в предательстве? Предать из нас может каждый, если в этом будет иметь свой интерес – произнес Игорь.

Прохоров налил себе в стакан еще сока и произнес:

– Давайте, ребята, выпьем за удачу. Пусть она сопровождает нас повсюду.

Ребята, молча, выпили и поставили стаканы на стол.

– Ладно, мужики. Вы гуляйте, а я пошел домой. Завтра вставать с утра, нужно хорошо выспаться перед дорогой – произнес Прохоров. Накинув куртку, он направился к двери.

*****

Прохоров шел домой, и в его голове, по-прежнему крутился его диалог с Орловским. Игорь, как он сам считал, был человеком наблюдательным, и он моментально заметил, как на его слова отреагировал Орловский.

Леонид, родился и проживал в весьма обеспеченной семье. Отец Леонида работал на заводе «Радиоприбор» в должности главного инженера, а мать, преподавала курс начертательной геометрии в строительном институте.

Когда Леонид учился в седьмом классе, его родители переехали на улицу Свердлова, где обосновались в одном из бывших купеческих особняков.

Уже, тогда в школе, многие его товарищи по классу отмечали его нескрываемое желание дружить со школьными «авторитетами», к которым относился и его одноклассник Прохоров Игорь.

Постоянно чувствуя его поддержку, Орловский часто вступал в конфликты с учениками школы, устраивал, всевозможные провокации и порой Прохорову стоило больших усилий, чтобы Орловского не наказали за это, его же школьные товарищи.

Еще, будучи учеником школы, Прохоров, довольно часто слышал от ребят со двора, о нашумевшей, тогда в городе Казани, преступной группировки «Тяп-Ляп».

Чего скрывать, Прохоров тайно восхищался этой группировкой и жалел о том, что не мог вступить в ее ряды, из-за своего малолетнего возраста. С детства, для Игоря стали кумирами не космонавты или другие герои войны, а именно лидеры пресловутой группировки «Тяп-Ляп»: Сергей Антипов, Сергей Скрябин, Степин, Хантимиров.

В пятнадцатилетнем возрасте, Прохоров записался в секцию бокса, где начал фанатично заниматься этим видом спорта. Он часто оставался после тренировок и старательно отрабатывал на груше или мешке удары. На его старания, обратили внимание тренеры и вскоре, с ним стали заниматься индивидуально.

Сначала, Игорь выиграл первенство города, затем первенство республики. О его таланте, как боксера, тренера стали говорить, вполне открыто. Вскоре его кандидатуру включили в состав сборной России и на первенстве стран СНГ, он занял почетное третье место. Однако, его карьера не успев расцвести, завяла буквально на корню. В одной из уличных драк, он попал в милицию, и в отношении его возбудили уголовное дело. Прохоров получил три года, с отсрочкой в исполнении приговора. Теперь о большом спорте, ему приходилось только мечтать.

С потерей мечты о большом спорте, он вновь заболел старой мечтой. Ему захотелось воссоздать новый «Тяп-Ляп» о которым бы снова заговорил весь город.

Он сколотил свою группу довольно быстро, в нее вошли его школьные друзья: Цаплин, Орловский, Лобода, Бондаренко. В последующем к ним примкнули еще несколько молодых ребят, проживающих в их микрорайоне.

Первое, что решили сделать ребята, это подмять под себя Чеховский рынок Казани. Однако, их первая криминальная попытка оказалась не совсем удачной, рынок уже держала группировка «Ометьево», которая намного превосходила их в своей численности.

Вторая попытка группировки Прохорова, была связана с заводом. Они хотели отжать завод, который находился не так далеко от них, у парка Горького. Данная попытка так же не увенчалась успехом. С заводом уже работа группировка с улицы Аделя Кутуя.

Прохор, не сразу понял, что все уже давно поделено и для того, что что-то иметь на жизнь, нужно влиться в состав наиболее крупной группировки. Такой группировкой, оказалась «Аделька».

Детская мечта о лидерстве в городе, об авторитете, подобному авторитету Антипова и Скрябина и другим лидерам «Тяп-Ляп», пришлось на какое-то время забыть.

Группа Прохорова, стала выполнять второстепенную роль в этой группировке. Они часто выезжали в Москву, где выполняли задачи, поставленные им, лидером преступного мира Казани, Ричем. Они громили чеченские торговые точки, терроризировали местных бизнесменов, которые работали с чеченцами и вскоре, о бригаде Прохорова, стали говорить не только в Москве, но и в Казани.

Прохоров стал авторитетным человеком среди ребят не только своей группировки, но и всего района. Теперь, когда он повзрослел, помимо желания лидерства, появилось еще одно желание, которое стало медленно затмевать его детскую мечту, этим желанием были деньги. Он только сейчас начал понимать, могущество денег в этом мире и все его помыслы последнего времени, были связаны с реализацией своей новой мечты.

Он ложился спать и вставал с одной мыслью, с мыслью о больших и легких деньгах.

Прохоров подошел к подъезду дома, и в который уже раз за вечер, снова подумал о своем разговоре с Леонидом.

– Нужно, что-то решать с ним, Орловский уже не тот, каким он был раньше. Сейчас его больше тяготит это пребывание в группировки, чем радует. Просто, он до настоящего времени не решил, как из нее выйти, не обидев своих старых товарищей. По приезду из Москвы, с ним нужно будет серьезно поговорить на эту тему.

* * *

Жизнь в Москве, коренным образом отличалась от Казани. Москва стремительно обрастала частным сектором. Кругом, словно грибы после дождя, стали появляться частные рестораны, казенно, кафе. Бизнес, рос, словно на дрожжах.

Казанские группировки, словно вешняя вода, стали постепенно наводнять Москву. Москва, только что пережившая, так называемый Казанский феномен, с опаской озиралась на крепких татарских парней, щеголявших по городу в дорогих спортивных костюмах и кожаных куртках.

Местные московские группировки, еще не достаточно сильные, что бы оказать какое-то сопротивление казанским бригадам, пощипывали лишь тот бизнес, на которые, не обратили внимания, приезжие ребята.

Основными противниками татарских группировок в Москве, были чеченцы, которые раньше казанских бригад вошли в этот громадный мегаполис и успели захватить, все наиболее богатые предприятия и объекты бизнеса.

Бои местного масштаба, шли практически ежедневно, с переменным успехом для сторон. С обеих сторон, имелись жертвы этих криминальных разборок.

Прохоров, вот уже вторую неделю совместно с ребятами, проживал на съемной квартире, на окраине города. Они находились в Москве уже восьмые сутки, однако за все это время, им еще ни разу не далось, поучаствовать, в разборках с чеченцами.

Прохор сидел на старой расшатанной кровати и чистил пистолет «ТТ». Недалеко от него, разложив детали на кухонном столе, чистил автомат Цаплин.

– Прохор, как ты думаешь, нам еще долго ждать в этой Москве, когда нас привлекут к настоящему делу? – произнес Цаплин. Знаешь, от безделья просто тупеешь.

– Да ты и так, не больно острым был и в школе и по жизни. Что, не терпится, хочется пострелять, что ли? – спросил его Прохоров. Погоди, придет время, вот и постреляем.

Он не успел закончить фразу, как у него на поясе, тонко запищал пейджер. Прохоров снял его с пояса и, повернувшись с ним к окну, начал читать поступившее сообщение. Он читал вслух, что бы все ребята знали, что ему адресовали на пейджер.

«Срочно выезжайте. Ждем на Моховой, у хлебного магазина. Возьмите инструменты».

Сообщение было без подписи, однако Прохоров и присутствующие в комнате ребята, хорошо знали, кто его отправил.

– Ну, что мужики, по коням – произнес Прохоров, окропим снежок красненьким.

– Какой снежок в Москве. Его здесь, отродясь, не было – произнес Цаплин.

Прохоров встал с кровати, и вставив в рукоятку пистолета обойму с патронами, сунул его в карман куртки. Через минуту, они все четверо, вышли из квартиры и сели в стоящую во дворе серебристую девятку.

– Цаплин, косилку не забыл? – спросил его Прохоров и, увидев, ствол автомата, торчавший из спортивной сумки Цаплина, успокоился.

Они ехали на удивление Игоря, не так долго и вскоре оказались около указанного в сообщении адреса.

Прохоров, вышел из автомашины и подняв над собой руки, потянулся. Затекшие в машине мышцы, приятно отреагировали на это упражнение.

Осмотревшись по сторонам, Прохоров перешел на другую сторону улицу и направился к стоящий у фонарного столба «БМВ», черного цвета. Открыв заднюю дверь автомашины, он присел на заднее сиденье. Минут через пять он вышел и машины и, дождавшись, когда уедет «БМВ», вернулся в свою девятку.

– В общем вот, что, мужики. Сейчас, сюда должны подъехать чеченцы. Они, хотят подмять нашу точку, офис которой, находится в этом здании. Команда одна, валить всех чеченцев, чтобы, никто из них не ушел. Понятно?

Оставив Цаплина в салоне автомашины, Бондаренко, Лобода и Прохоров перешли на другую сторону улицу и стали внимательно наблюдать за подъезжающими к магазину автомашинами.

Прохоров, еще издалека увидел черный «Мерседес», который, не обращая ни на кого внимания, нарушая все мысленные, и не мысленные правила дорожного движения, ехал им на встречу. Остановившись, посреди улицы, водитель автомашины увидел просвет между плотно стоящими у дороги автомашинами и пытался припарковаться рядом с магазином. Наконец, после нескольких неудачных попыток, водителю «Мерседеса» удалось припарковать свою автомашину на столь небольшом участке дороги.

– Пора – подумал про себя Прохоров и, надвинув на глаза черную вязаную шапочку с прорезями для глаз, двинулся в сторону автомашины. Вслед за ним, то же самоесделали Бондаренко и Лобода.

Оглянувшись по сторонам, Игорь заметил, что левее его к автомашине подходит Бондаренко, на плече, которого висела спортивная сумка.

Не обращая внимания на них, из «Мерседеса», один за другим, вышли трое ребят, кавказкой национальности. Они остановились около автомашины, достали из-за пазухи пистолеты и, не скрывая их от проходивших мимо них людей, направились к двери в офис.

Увидев в руках людей оружие, проходившие мимо них люди бросились с криками в разные стороны.

Первым, из ребят, выстрелил Прохоров. Его пристреленный недавно «ТТ», сказал свое веское слово. Один из кавказцев, схватившись за живот, с криком упал на асфальт и стал крутиться.

Бондаренко, не обращая на бегущих от страха людей, стал стрелять в кавказцев из автомата, который находился в спортивной сумке, висевшей на его плече. Вторым упал здоровущий чеченец, с небольшой черной бородой на лице. Пуля попала ему в голову и разнесла ее, словно спелый арбуз.

Прохоров, подбежал к раненому в живот чеченцу, который, крича и корчась от боли, крутился на асфальте и выстрелил ему в голову.

Третий чеченец, мужчина в возрасте около сорока лет, бросил пистолет и встав на колени, поднял руки. Не обращая на это никакого внимания, к нему подскочил Бондаренко, и очередью из автомата в голову, покончил с ним.

Прохор подскочил к «Мерседесу» и, открыв переднюю дверь, трижды выстрелил из своего пистолета в голову водителя.

Оглядевшись по сторонам и не заметив больше врагов, Прохоров достал из кармана куртки носовой платок и протер им свой пистолет, который бросил в салон «Мерседеса».

Некогда людная улица, была абсолютно пустой. Тишину улицы разрывали лишь пронзительные звуки охранных сирен, припаркованных у обочины автомашин.

– Все, уходим – крикнул Прохоров и бросился к автомашине. Вслед за ним, к машине побежал Бондаренко и Лобода. Прошла от силы минута, и их машина на огромной скорости уже мчалась в сторону проспекта Кутузова.

Цаплин, нужно срочно сбросить автомашину, а лучше ее жечь. Жалеть автомашину не нужно, она уже засвечена – произнес Прохоров. Давай Цаплин заезжай в какой-нибудь двор, там и запалим.

Они еще проехали минут пятнадцать, когда Прохоров указав рукой на арку с доме, приказал Цаплину, свернуть в нее.

Машина резко свернула и оказалась во дворе большого дома.

– Вот здесь тормозни – произнес Игорь, и машина остановилась у мусорных контейнеров.

Цаплин отвернул горловину топливного бака и сунул в него бинт. Бинт моментально пропитался бензином.

– Семен, брось сумку с автоматом в машину, теперь он нам не нужен – произнес он.

Бондаренко, бросил в машину сумку с автоматом и захлопнул дверь автомашины.

– Лобода, ствол у тебя – переспросил его Прохоров. Дай его мне.

Лобода достал из кармана пистолет Макарова и сунул его в руку Прохорова.

– Разбегаемся поодиночке. Идите, я сам запалю машину. Встретимся, на квартире.