Текст книги "Поверженый король (СИ)"
Автор книги: Александр Аввакумов
Жанр:
Полицейские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
– Слушай, Лобов, насколько я знаю, вы с ним конфликтовали в последнее время, как говорят люди. Это не ты его случаем?
– Если бы я убивал всех тех, с кем мне приходилось конфликтовать, то город бы давно опустел бы.
– Ладно, Лобов, иди. Не забудь поговорить с ребятами. Нам ЧП в городе не нужны.
– До свидания, Геннадий Алексеевич, – попрощался Лобов и пошёл дальше по коридору.
* * *
Лобов вошёл в офис в дурном настроении. Эта встреча с начальником милиции и его высказывание о том, что городе муссируются слухи о том, что он является организатором преступной группировки, явно расстроило его.
– Найдите срочно Гаранина, – попросил он секретаршу.
Секретарь вошла в его кабинет минуты через три. В её руках был поднос, на котором находилась чашка с чёрным чаем, а в небольшой вазочке его любимое вишнёвое варенье. Она молча поставила чашку с чаем на стол, рядом поставила вазочку и бесшумно исчезла за дверью.
Вскоре появился Гаранин. Он прошёл мимо секретарши и вошёл в кабинет.
– Анатолий Фомич, вызывали? – поинтересовался он.
– Да, вызывал. Что за дела, Гаранин? Меня останавливает сегодня начальник милиции и начинает качать права. Кто из твоих ребят работал с директором рынка? Ты знаешь, он, похоже, заявление написал в милицию, поэтому со мной в таком тоне и говорил начальник. Ты сейчас сходи к Пухову и возьми всю информацию на этого директора. После того как её изучишь, поедешь к нему сам. Поговори с ним жёстко, но корректно, чтобы забрал свою жалобу.
– Всё понял, Анатолий Фомич. Я думаю, что этот директор сам позвонит Вам и ещё извинится за причинённые им неприятности.
Гаранин быстро исчез из кабинета. Лишь запах дешёвых сигарет ещё долго висел в кабинете.
Лобов снял трубку и вызвал к себе секретаря.
– Вот что, Вера. Собери всех ребят ко мне в кабинет, – он посмотрел на настенные часы, словно что-то прикидывая, – к семи часам вечера.
– Хорошо, – ответила Вера и, забрав пустую посуду из-под чая, вышла из кабинета.
Лобов достал из кармана упругие пачки денег и положил их в сейф.
– Богато живёт, – подумал он о Шигапове. – Отвалил такие деньги и не взял с меня никакой расписки, а вдруг я возьму и кину его? Не боится, значит, верит, а это хорошо.
Лобов достал из стола карту района и расстелил её на столе. Он нагнулся над ней и, взяв со стола красный карандаш, начал делить район на десять равных секторов. Сделав это, он отложил в сторону карандаш и задумался.
– Что у меня получается? На каждую бригаду в среднем выпадает по двадцать – двадцать пять населённых пунктов. Это не так уж и много.
Он снова взял в руки карандаш и, открыв блокнот, записал несколько вопросов:
– Необходимо знать количество мужского и женского населения в каждом населённом пункте.
– Количество избирательных участков. Сколько руководителей – мужчин и женщин.
– Нужны фамилии, адреса проживания всех секретарей избирательных участков в городе. Желательны сведения о семейном положении.
Он закрыл блокнот и отложил его в сторону. Он приблизительно уже знал, что ему необходимо сделать, чтобы быть уверенным в результате выборов.
* * *
Гаранин перехватил автомашину директора городского рынка, недалеко от любимого его кафе, где тот любил проводить свободное время после обеда. Кафе находилось за городом, недалеко от проходящей на Челны трассы, и было небольшим, но достаточно уютным. Недорогая, но вкусная кухня манила сюда всех любителей поесть и хорошо отдохнуть.
Когда к кафе подъехала машина Гаранина, директор Колхозного рынка только что приступил к обеду. Он сидел один, в специально выделенном ему кабинете, и, налив себе сто граммов коньяка в фужер, готовился выпить. Внезапно дверь кабинета открылась, и на пороге появились два молодых человека. Один из них вытащил из-за пазухи обрез охотничьего ружья и направил его на директора. От неожиданности рука директора дрогнула, и коньяк выплеснулся из фужера ему на брюки. Он как заворожённый уставился на парня, который держал в руках обрез, нацеленный ему в лоб.
– Гиви Вахтангович? – обратился к нему другой молодой человек, весьма приятной наружности. – Вы, кажется, забыли, о чём с Вами разговаривал мой коллега. Если желаете, я могу Вам напомнить об этом разговоре. После его ухода Вы сразу же поехали в милицию, где написали заявление о том, что с Вас вымогают деньги. Что мы сейчас имеем? Вы здесь, заявление в милиции, мы рядом с Вами. Вы, Гиви Вахтангович, человек в годах. Сколько вам Бог в этой жизни отмерил, только ему одному известно. Сейчас время неспокойное, и всё может произойти не только с Вами, но и с Вашей женой и дочкой. Поверьте мне, они не виноваты в том, что Вы побежали в милицию и написали там какое-то заявление о рэкете. Вы же не один, и о них тоже нужно думать, хоть иногда.
Парень присел рядом с ним за стол. Он вытащил из кармана чистый лист бумаги и положил его перед директором рынка.
– Гиви Вахтангович, я советую Вам написать встречное заявление в милицию. Напишите, что никто Вам не угрожал, никаких денег у Вас не требовал. Что Вы раньше неправильно расценили сложившуюся ситуацию и теперь сожалеете об этом.
Директор рынка, обливаясь потом, стал писать заявление в милицию. Когда он подписался под своим заявлением и передал его молодому человеку, тот продолжил разговор.
– Теперь, Гиви Вахтангович, у вас два пути. Первый – это сотрудничать с нами, второй путь – уйти на пенсию и передать рынок нашему человеку. Решайте сами. Я не думаю, что после сегодняшней нашей встречи Вы побежите в милицию. Могу Вас заверить, они Вас там не ждут. Если Вы это сделаете, то мы Вас просто сожжём вместе со всей Вашей семьёй, для этого большого ума не надо. Сейчас мы уйдём, а Вы продолжайте обед. Завтра Вам позвонят наши люди, и Вы сообщите о своём решении. Приятного вам аппетита.
Спрятав обрез за пазуху, парень вышел из комнаты отдыха. Вслед за ним вышел и другой.
Гиви Вахтангович не мог сдвинуться с места. Страх за себя и своих близких сковал его волю.
– Нет, так работать невозможно, – решил он. – Нужно срочно выходить на пенсию.
Года и стаж позволяли ему это сделать свободно. Он вылил остатки коньяка из графинчика в фужер и выпил залпом до дна. Встав из-за стола, он стал одеваться. Оставив деньги на столе, он вышел из комнаты и направился на улицу. Там он глубоко вдохнул воздух, наполненный запахом ели.
– К чёрту! – решил он. – Надо бросать всё и уходить на отдых.
Он сел в ожидавшую его автомашину и поехал на работу.
* * *
В семь вечера в кабинете Лобова собрались все его бригадиры. Ребята сидели за большим столом и внимательно слушали.
– Пацаны, если кто не знает, ставлю вас в известность, что через месяц пройдут выборы в Государственный Совет Республики. Это серьёзное мероприятие, и мы не можем проигнорировать его. Сегодня я встречался с Шигаповым, и Анас Ильясович попросил нас помочь ему попасть в этот совет от нашего района. Он выделил на это неплохие деньги, которые мы должны правильно использовать в этих целях. Я уже с утра обозначил перед Пухом цель, и он вам сейчас поставит конкретные задачи. Хочу вас предупредить, что в отношении нас уже ходят довольно неприятные разговоры в городе. Нас многие считают бандитами, но я категорически против подобного наименования. Мы с вами не бандиты. Мы никого не убиваем и последнее у населения не отбираем. Почему мы не называем бандитами тех руководителей, которые присваивают народное добро? Вот и сейчас, в период выборов, все обливают друг друга помоями, стараясь на их фоне выглядеть чище, но это не так. Вы хорошо знаете лидера местных татарских националов. Кто не помнит, как он часто валялся пьяный под забором, а теперь вдруг стал правоверным и обвиняет других в спаивании электората? С сегодняшнего дня я создаю в своём офисе негласный штаб. Вы должны ежедневно отчитываться о проделанной работе. Все методы принуждения хороши, если на них не жалуется население.
Лобов сел и посмотрел на Пуха. Пух говорил недолго, каждый бригадир получил список населённых пунктов района, фамилии руководителей избирательных участков.
– Пацаны, вы все завтра получите деньги, на которые вам придётся купить водку и конфеты. Расчёт таков: каждому участвующему в выборах мужчине – бутылка водки, женщине – килограмм конфет. Сейчас подъедет «КАМАЗ» из Мензелинска с водкой, нужно помочь разгрузить её в офис.
Ребята зашумели, обсуждая поставленную им задачу.
Машина приехала минут через сорок. Её разгрузили быстро. Ящики с водкой затащили в подвал офиса. Пух закрыл подвал на ключ, и все разошлись по домам.
* * *
Утром все разъехались по населённым пунктам. Лобов в сопровождении Гаранина приехал на городской Колхозный рынок. Ещё вчера Лобову позвонил директор рынка и попросил его подъехать к нему на работу. В оговоренное время Лобов и Гаранин вошли к нему в кабинет.
– Приветствую Вас, Гиви Вахтангович, – произнёс Лобов и пожал ему руку. – Вот я и здесь, как Вы просили.
Директор посмотрел на Лобова, давая ему понять, что он готов к диалогу и будет разговаривать с Лобовым лишь один на один.
– Оставь нас, – произнёс Лобов Гаранину.
Тот понимающе улыбнулся и вышел из кабинета. Лобов присел на предложенный ему стул и приготовился к разговору.
– Вы знаете, товарищ Лобов, вчера у меня состоялся разговор с Вашим помощником. Он мне всё вежливо разъяснил и я, посоветовавшись со своей женой, решил пойти Вам навстречу. Я готов освободить эту должность, но только при одном условии.
Он внимательно посмотрел на Лобова, словно прощупывая его, и, убедившись в том, что собеседник по-прежнему внимательно слушает его, продолжил:
– Я хотел бы заручиться Вашим словом, что никто из моих родных не пострадает от этой ротации, а во-вторых, я бы хотел иметь десять процентов от реальной прибыли, которая, я Вас уверяю, достаточно большая.
Лобов улыбнулся и, налив себе в стакан немного «Боржоми», вежливо произнёс:
– Гиви Вахтангович, разве спокойствие Вашей семьи не стоит этих денег? Почему Вы всё время пытаетесь со мной торговаться? Это нехорошо. Мы с Вами взрослые люди и отлично понимаем друг друга. Я, конечно, мог пообещать вам эти десять процентов, только пообещать, но я этого не сделал. Я не люблю обманывать уважаемых мною людей.
Он ещё раз улыбнулся и выпил «Боржоми».
– Гиви Вахтангович, я сейчас пока не готов с Вами говорить о двух Ваших магазинах на улице Ленина. Однако это пока. Я не исключаю, что мы можем вернуться к этой теме буквально на днях.
Директор рынка побелел. У него мелко задрожали руки и он, стараясь скрыть это, стал наливать себе в стакан «Боржоми». Однако руки не слушались, и он, пролив половину бутылки, беспомощно посмотрел на Лобова.
– Ну что, Гиви Вахтангович, – сказал Лобов, – будем переоформлять один из магазинов на мою фирму. Другой магазин я оставляю Вам, ведь Вы всё-таки должны иметь какой-то источник к существованию.
– Спасибо, – выдавил из себя директор. – Спасибо ещё раз. Я думал, что Вы оставите меня в одних трусах.
– Все мы люди, Гиви Вахтангович, и ничто человеческое нам не чуждо. Я завтра направлю Вам своих юристов для переоформления документов.
Лобов вышел из кабинета. На его лице сияла счастливая улыбка. За эти два дня он достиг того, о чём мечтал всё это последнее время, – он стал собственником.
– Ну, как прошло? – поинтересовался у него Гаранин.
– Всё хорошо, Гаранин. У тебя есть дипломатическая нотка, ты можешь положительно влиять на человека.
Гаранин был доволен, что его работу отметил шеф. Пройдя метров тридцать с ним по рынку, Гаранин произнёс:
– Фомич, а может, на рынок поставим Васина, он мужик толковый, в своё время работал на этом рынке. У него и авторитет, да и дело он знает не понаслышке.
– Приведи его ко мне. Я с ним поговорю и определюсь. А так, вроде кандидатура неплохая.
Они сели в машину и поехали в офис. Там к Лобову выскочила секретарша Вера и попросила его срочно связаться с Шигаповым, который вот уже как полчаса разыскивает его.
Лобов прошёл в кабинет и набрал знакомый номер.
– Лобов? – услышал он голос Шигапова. – Ты что беспредельничаешь? Давай срочно приезжай ко мне, у меня к тебе серьёзный разговор.
Лобов вышел из офиса и поехал в администрацию. Не обращая внимания на секретаршу, которая попыталась его остановить, он прошёл в кабинет Шигапова. В кабинете, кроме Шигапова, находился директор Колхозного рынка. Увидев Лобова, он обомлел и чуть не лишился сознания.
– Ты что творишь? – с угрозой в голосе спросил Шигапов. – Что за наезды?
– Анас Ильясович, я бы не спешил делать какие-то выводы. Просто Гиви Вахтангович, по всей вероятности, опять что-то путает. В его возрасте это бывает.
Лобов пристально посмотрел на директора рынка, от этого взгляда, не сулившего для него ничего хорошего, он сжался в комочек и с надеждой посмотрел на Шигапова.
– Чего, старый чёрт? Что ты снова наплёл Анасу Ильясовичу про меня?
– Да я ничего особенного ему и не говорил, так, поболтали немножко о мелочах жизни.
– Ты фильтруй свой базар, – грубо ответил ему Лобов, – а то действительно будешь болтаться где-нибудь между небом и землёй.
– Анас Ильясович, можно я уйду? У меня дела, работа – обратился к нему директор рынка.
Шигапов махнул рукой, и тот, словно уж, выскользнул из его кабинета.
* * *
– Я снова тебя спрашиваю, что ты творишь? – произнёс Шигапов. – Накануне выборов ты устраиваешь эти дела. Что, нельзя было этот вопрос решить немного попозже?
– Анас Ильясович, зачем это дело делать потом, если клиент уже созрел и готов подписать любые бумаги?
– Да ты пойми меня правильно. Я зарегистрирован как кандидат в депутаты Госсовета РТ, и что получается? Ко мне обращается один из моих будущих избирателей с жалобой, что у него отбирают его бизнес, и что, ты думаешь, я должен при этом делать? Смотреть на тебя и слушать твои оправдания?
– Да я и не думал оправдываться. Завтра этот вопрос будет полностью закрыт, и этот человек, поверьте мне, больше никогда к Вам не придет.
– Посмотрим, – произнёс Шигапов, – посмотрим. А сейчас доложи мне, что вы предприняли.
Лобов кратко доложил о начале своих мероприятий и первых затратах. Шигапов на минуту задумался, а затем произнёс:
– Я думаю, что всё, что ты наметил, должно сработать. Я сейчас же позвоню в Мензелинск и ещё закажу двести ящиков водки. Примите водку сами. В отношении конфет и женских сапог, думаю, что эту проблему мы также успешно решим. План в отношении выдвиженца ТОЦ одобряю. Однако должен тебя предупредить, чтобы ни малейшего намёка на меня, чтобы этот Мингазов даже не мог догадаться, откуда дует ветер.
– Я думаю, он не догадается. В этом мне помогут знакомые ребята из Мензелинска. Их в городе не знают, и поэтому мало кто подумает, что это наших рук дело.
– Хорошо, иди. Ты мне с этим директором рынка не перегни палку.
– Не переживайте, всё будет нормально, – ответил Лобов и вышел из кабинета. «Вот козёл, – подумал он о Шигапове. – Упаковался сам на государственной службе, а теперь строит из себя праведника».
Зайдя в свой кабинет, Лобов вызвал к себе Гаранина и двух юристов. Когда те вошли к нему в кабинет и сели за стол, Лобов произнёс, обращаясь к Гаранину.
– Костя, возьми с собой вот этих двух юристов, и поезжайте к Гиви Вахтанговичу. Как хочешь, но переоформить его магазин нужно сегодня. Заодно прихвати с собой Васина, пусть принимает у него рынок. Всё это нужно сделать без криминала, спокойно, чтобы он не ломанулся с заявлением в милицию. Он сегодня уже был у Шигапова и жаловался на меня. А сейчас давай езжай, вечером доложишь.
Когда ребята вышли из кабинета, Лобов позвонил домой и поинтересовался у жены её здоровьем. Валентина была на шестом месяце беременности, и врачи рекомендовали ей больше бывать на воздухе.
– Толя, приезжай домой! Я приготовила вкусный борщ, пообедаешь хоть по-нормальному.
Лобов накинул на себя пальто и направился обедать домой. Открыв дверь, Лобов увидел, что за столом на кухне сидит сестра жены Ира. Она была слегка выпившей и, увидев вошедшего домой Лобова, произнесла:
– Ходишь по городу, делаешь вид, что всё нормально. Убил моего мужа и думаешь, что это сойдёт тебе с рук?
– Ты это о чём, Ирина? – поинтересовался у неё Лобов. – Это кто тебе такое наплел, что я убил твоего Галкина? Ты бы поменьше слушала разные сплетни.
– Да об этом весь город говорит. А люди не будут просто так говорить!
– Если ты считаешь, что это я его убил, то почему ты раньше не переживала о том, когда он пьяный организовал на меня покушение? Чего молчишь? Если бы я захотел свести с ним свои счёты, я бы его давно упаковал бы через милицию. Меньше слушай людей. Ты, кстати, давно была в милиции, что они тебе говорят по этому поводу?
– А что милиция? Они его просто не ищут. Мне участковый инспектор даже сказал, что теперь они просто отдыхают после его исчезновения.
– Вот и делай выводы. Кому выгодно его исчезновение, мне или милиции? Думаю, что милиции. Валентина, ты угощала свою сестру своим борщом или нет? Давай наливай ей, вместе поедим, – сказал Лобов и с удовольствием стал есть наваристый борщ.
* * *
Вечером все собрались в офисе Лобова. Ребята делились последними новостями, смеялись и шутили. При виде Лобова все притихли.
– Ну что, начнём отчёт. Давайте начнём с Тихона, – предложил он.
Из-за стола поднялся здоровенный парень и начал рассказывать о том, как они в течение дня посетили два населённых пункта, находящихся в сорока километрах от Елабуги.
– Фомич, всё сделали, как нужно. Зашли во все дома, каждому мужику вручили по бутылке водки, а женщинам конфеты. Ну, коротко так объяснили, за кого нужно отдать свой голос на предстоящих выборах. Если человек не понимал, то снова объясняли, теперь уже более доходчиво. Что если что не так, мы просто сожжём его дом. По-моему, люди нас поняли правильно.
– Смотри Тихон, если будет заявление в милицию, то я тебе лично отрежу твои уши, – произнёс Лобов.
Все остальные отчитались в таком же ключе, как и Тихон. Вторую часть своего плана он решил поручить наиболее верным и проверенным ребятам.
Лобов распустил ребят по домам. Оставшись один в кабинете, он вызвал к себе Гаранина. Похоже, Гаранин ждал этого звонка. Через минуту он уже сидел в кабинете Лобова.
– Рассказывай, – Лобов посмотрел на Гаранина.
– Анатолий Фомич, переживать не стоит. Мы всё сделали, как Вы просили. Стоило мне войти к нему в кабинет, как он тут же сдулся, словно резиновый шарик. Он подписал все необходимые документы по передаче магазина, а также написал заявление о своём увольнении. Юристы быстро подготовили приказ о его увольнении и обязанности директора рынка временно возложили на Васина.
– Молодец, Гаранин. Возьми адреса женщин. Здесь все данные на них. Ты должен завтра проехать по этим адресам и вполне культурно переговорить с ними в отношении Шигапова. Запомни, разговаривать только нормально, без всяких там наездов и угроз. После того как ты с ними переговоришь, каждой вручи вот это предложение посетить этот магазин. Объясни, что там они могут выбрать себе бесплатно хорошие импортные сапоги. Понял?
– А что не понять, всё сделаем в лучшем виде, – произнёс Гаранин.
– Костя, вот тебе деньги, съезди в магазин и подбери себе хороший костюм и рубашку. Я не хочу, чтобы ты выглядел, словно вахлак с большой дороги.
Лобов отсчитал ему деньги.
– Завтра с утра покажись мне, а уж затем поедешь по адресам.
Когда он ушёл из кабинета, Лобов открыл свой сейф и достал тонкую синюю папку. Он сел за стол и аккуратно открыл её. Перед ним лежали устав общества с ограниченной ответственностью, учредительные документы, копии паспортов учредителей этого общества. Изучив, он отложил их в сторону. Его внимание привлёк лист бумаги. Пододвинув к себе этот лист, Лобов углубился в чтение. Это была экспертная оценка специалистов имущества, которым располагало это общество.
– Ничего себе, – подумал он. – Уставной капитал общества – всего-то какие-то копейки, а владеют таким большим имуществом, которое превосходило в десятки тысяч раз их уставной капитал.
– Молодец, Пух! Где он только достал эту справку?
Он позвонил секретарю и попросил её разыскать Пуха. Его нашли быстро, он ещё не успел уйти домой.
– Слушай, Пух, – обратился к нему Лобов. – Поясни мне, пожалуйста, есть ли у нас подходы к Сидальскому Якову Семёновичу? Что он из себя представляет?
– Мы пока этим вопросом напрямую не занимались, но он явно представляет для Вас определённый интерес. Во-первых, у него самая большая доля в уставном капитале общества, если память мне не изменяет, порядка шестидесяти трёх процентов, во-вторых, он крайне недоволен остальными участниками, считает, что они ничего не делают для развития общества. В-третьих, пока мы проверяем эту информацию, не исключено, что он гомосексуалист, или, проще, педераст. Если это подтвердится, то Вам с ним будет договориться значительно проще, чем с кем-то из других участников.
Лобов задумался. Он впервые разрабатывал план захвата чужой собственности, не просто какого-то магазина, а целого предприятия, с промышленными корпусами, оборудованием и автотранспортом.
– Хорошо, Пух. Я очень доволен твоей работой. Продолжай в том же духе.
Отпустив Пуха, Лобов стал собираться домой.
* * *
Лобов разделся и направился к кровати. Он лёг в постель и нежно обнял жену.
– Толь, а Толь, – обратилась его жена к нему. – Ты на Ирку не обиделся? Ты знаешь, я очень переживаю за неё. Сначала переживала, что Галкин бил её чуть ли не каждый раз, как напьётся. Теперь переживаю, что после его исчезновения Ирка сама начинает потихоньку спиваться. Вроде бы радоваться нужно, что отделалась от такого мужа, а она стала заглядывать на дно стакана. Мне детей её жалко. Что думает с ними делать дальше, я даже не знаю. Пропадут дети.
– Тебе нельзя переживать, ты сама ребёнка носишь. Посмотрим, что будет дальше, – ответил Лобов. – Время покажет.
Он отвернулся к стене и попытался заснуть.
– Толь, – вновь произнесла жена. – Ты мне скажи правду, это не ты его убил?
– Да ты что? Как тебе только это в голову пришло. Зачем он мне нужен. Умер, наверное, где-нибудь. Подожди, тепло наступит, выплывет в Каме, или отдыхающие труп найдут.
– А я, дура, даже поверила Ирке. Думаю, что ты тоже руку приложил к его исчезновению. Вы же не любили друг друга, я ведь сразу тогда поняла, как только познакомилась с тобой.
– А что мне любить его, он ведь не девушка. Пусть его другие любят, а не я. Ладно, Валентина, давай ложись, не мешай мне, я спать хочу.
Валентина ещё повозилась немного и заснула.
Утром Лобов проснулся достаточно рано. Сделав по привычке небольшую разминку, он стал приводить себя в порядок.
– Толь, ты что так рано встал? – поинтересовалась у него жена. – Ты случайно не в командировку собрался?
– Нет, я никуда не еду, просто у меня много с утра дел, – ответил Лобов. – Ты давай лежи, отдыхай, а я поехал в офис. Если Ирка придёт, ты её не слушай. Она трещит как сорока.
– Хорошо, Толя, – жена повернулась на другой бок.
Лобов вышел на улицу и направился к теперь уже своему магазину. Магазин был открыт, и у прилавка стояла очередь.
– Давай, закрывай магазин – произнёс Лобов. – Пятнадцатиминутный перерыв.
Толпа недовольно загудела.
– Что не ясно? – произнёс Лобов. – Магазин закрывается на пятнадцать минут. Кто не хочет ждать, пусть идёт в другой магазин.
Продавцы быстро закрыли магазин и с любопытством уставились на этого молодого человека.
– Вот что. С сегодняшнего дня этот магазин переходит ко мне. Бывший его хозяин, Гиви Вахтангович, продал его мне. Я пока ещё не определился, что мне делать с этим магазином дальше, то ли его использовать по прежнему профилю, то ли сдать его в аренду под промышленные товары.
Продавцы переглянулись между собой. Потерять в это время работу было подобно смерти, и они стали уговаривать его оставить здесь, привычный для населения, продовольственный магазин.
– Вот что, девушки, – произнёс Лобов, выслушав их. – Директор магазина ещё не знает, что у него сейчас новый собственник. Поэтому, когда он придёт на работу, вы ему сообщите об этом. Пусть меня найдёт в моём офисе, я думаю, что адрес офиса он хорошо знает.
Лобов вышел из магазина и направился к себе в офис.
* * *
У дверей офиса Лобова ждал Гаранин. Он был одет в новый серый костюм и белую рубашку.
– Вот давно бы так, а то ходишь, словно чухан. Не поймёшь, то ли дворник какой-то, то ли бомж. Запомни, Гаранин, что встречают людей по одёжке, а уж потом провожают по уму. Сейчас, глядя на тебя, я могу быть уверенным, что порученное тебе дело будет исполнено.
– У меня и мать обрадовалась этому прикиду, – произнёс Гаранин. – Говорит, что никогда не думала, что её сын будет так одеваться.
– Всё хорошо, Гаранин, вот только следи за своим языком, не с ребятами будешь разговаривать, а с большими людьми, тем более с женщинами.
Лобов прошёл в свой кабинет и сел в кресло. Не успел он достать документы из сейфа, как раздался телефонный звонок. Лобов снял трубку и услышал уже забытый им голос Марата Гизатуллина, оперативника из городского отдела милиции.
– Анатолий Фомич! Я хотел бы с Вами сегодня встретиться. Вы, наверное, догадываетесь, о чём я с Вами хочу поговорить. Если Вам не трудно, я жду вас через полчаса.
– Вы знаете, у меня дела, встречи. Я не могу к Вам сейчас подойти.
– Если Вас через полчаса не будет в моём кабинете, то Вас привезут ко мне в наручниках. Вы поняли меня?
– Меня не надо пугать, я не ребёнок. Что Вы ко мне пристали, то хотели повесить на меня убийство немцев, то угрожаете наручниками. Вы думаете, что я не в состоянии за себя постоять?
– Давайте не будем друг друга пугать, – сказал Гизатуллин. – Я жду вас у себя, теперь уже через двадцать пять минут.
– Козёл, – подумал Лобов и бросил трубку.
Он вышел из кабинета и, пройдя по коридору, заглянул в комнату, где сидели юристы. За столом одиноко сидел молодой паренёк, недавно принятый на работу.
– Давай одевайся и пошли со мной, – произнёс Лобов. – Нас с тобой ждут в милиции.
Паренёк быстро оделся и вышел на улицу вслед за Лобовым. Лобов стоял на пороге офиса и давал какие-то указания Пуху. Увидев юриста, он повернулся к нему.
– Ну что, готов защищать своего работодателя? – спросил он у юриста.
Тот в ответ кивнул головой, и они направились в сторону городского отдела милиции.
– Тебя как зовут? – поинтересовался он у юриста. – Ты ведь у нас новенький?
– Меня зовут Юра, а фамилия моя Горохов. Я в этом году закончил КГУ с красным дипломом, немного проработал в одной частной фирме, но она прогорела. После этого я пришёл работать к Вам.
– Понятно, – произнёс Лобов, – посмотрим, что стоит твой красный диплом.
Они вошли в городской отдел милиции и направились к кабинету Гизатуллина.
* * *
Лобов вошёл в кабинет и, не дожидаясь приглашения со стороны Гизатуллина, уселся на стул. От такого нахальства у Гизатуллина перехватило дыхание.
– Это что такое? – грозно спросил он у Лобова. – Кто Вам позволил без разрешения садиться на стул?
– Как кто? Вы же сами меня пригласили на беседу. Вот я и пришёл по Вашему вызову. Не будете же Вы со мной разговаривать, если я буду стоять, а Вы сидеть. Я ведь ещё, надеюсь, не арестован? Кстати, это мой адвокат, и он тоже хочет присесть.
Лицо Гизатуллина исказила гримаса злости, которую он никак не мог стереть со своего лица.
– Присаживайся, Горохов, в ногах правды нет, – Лобов подвинул стул к Горохову. – Так, товарищ старший лейтенант, я готов к разговору. Задавайте вопросы.
Гизатуллин посмотрел на Лобова, а затем перевёл свой взгляд на Горохова.
– Хорошо, Анатолий Фомич, – произнёс он. – Расскажите мне, в каких взаимоотношениях Вы были с пропавшим без вести гражданином Галкиным?
Лобов хотел ответить, но его остановил жест Горохова.
– Скажите, пожалуйста, – обратился он к оперативнику, – на каком основании Вы задаёте моему клиенту подобный вопрос? В рамках розыскного дела или возбуждённого прокуратурой уголовного дела?
В кабинете повисла тишина. Гизатуллин был в состоянии шока. За всё время его работы в уголовном розыске никто ему подобных вопросов ещё не задавал. Он растерялся и не сразу сообразил, что ему ответить на поставленный вопрос.
– Разве это имеет какое-то значение? – произнёс он.
– Для Вас, как для работника правоохранительных органов, может быть, и нет. Однако для моего клиента, это очень важно, – произнёс Горохов. – В одном случае это просто опрос, а в другом – допрос со всеми его последствиями. Вы сами знаете, что мой клиент может Вам не давать никаких пояснений, однако он не намерен с Вами конфликтовать и готов ответить на все Ваши вопросы, если они будут носить корректный характер.
Горохов посмотрел на Лобова, давая ему понять, что теперь сам Лобов должен принимать решение, отвечать или не отвечать на задаваемые оперативником вопросы.
– С гражданином Галкиным у меня никаких взаимоотношений не было. Мы никогда с ним не дружили, но и врагами тоже не были. Он муж сестры моей жены. В гости мы к ним не ходили, они к нам также не приходили.
Гизатуллин записал ответ Лобова и, подняв голову, задал очередной вопрос:
– Люди утверждают, что вы враждовали между собой, и между вами была настоящая вражда. Говорят, что Галкин организовал покушение на Вас в день Вашей свадьбы?
Лобов задумался и, глядя на Горохова, произнёс:
– Вы знаете, я, в отличие от Вас, не собираю по городу сплетен. Мне всё равно, что говорят в городе люди. Я не обращался в милицию по факту покушения на мою жизнь, следовательно, Ваш вопрос о покушении я считаю некорректным и не хочу отвечать на него. Я Вам уже говорил, что Галкин – муж сестры моей жены, и я не хочу сейчас обсуждать эту тему о его возможной причастности, как Вы это называете, к покушению на мою жизнь.
Посмотрев на Лобова, Гизатуллин покачал головой, явно недовольный полученными ответами.
– Вы знаете, я разговаривал с женой Галкина. Она считает Вас причастным к исчезновению Галкина.
– Вы же хорошо знаете, что Ирина, жена Галкина, сейчас злоупотребляет спиртными напитками. Я считаю, что бред этой пьяной женщины не может быть серьёзно воспринят сотрудниками уголовного розыска. Мало ли что ей может показаться в пьяном угаре. Кстати, я вчера её видел у себя дома и, кажется, всё ей объяснил. Однако, она была выпивши, как всегда, и поняла ли она меня, я не знаю.
Гизатуллин записал все показания Лобова и попросил его подписаться под объяснением. Лобов протянул Горохову объяснительную записку. Горохов внимательно прочитал и передал её Лобову.
– Можете подписывать, Анатолий Фомич. Здесь всё правильно, замечаний у меня нет.
Лобов подписался под объяснением, и они с Гороховым вышли из кабинета.
– Молодец, – произнёс Лобов. – Теперь я верю, что ты хорошо учился в университете.