Текст книги "Поверженый король (СИ)"
Автор книги: Александр Аввакумов
Жанр:
Полицейские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
Лобов встал со стула и подошёл к стоявшим у стены людям.
– Встань в середину. Вот сюда, между этим и тем мужчиной.
Лобов беспрекословно выполнил указание и встал между указанными мужчинами.
Прошло минут пять, и в кабинет вошла молодая женщина, одетая в белую нейлоновую блузку и чёрную юбку. Следом за ней в кабинет вошли ещё две женщины.
Следователь быстро прочитал все права участников следственного эксперимента и попросил понятых расписаться в протоколе опознания. Понятые послушно расписались и сели на предложенные им стулья.
Затем следователь обратился к женщине и попросил её указать на человека, которого она видела недалеко от места обнаружения трупов немцев. Женщина внимательно посмотрела на стоявших в ряд у стенки мужчин и пальцем указала на Лобова.
Следователь ещё раз повторил ей свой вопрос, однако женщина снова указала на Лобова.
– Вот ты, парень, и приплыл, – подумал про себя Лобов. – Только этого не хватало, чтобы тебя обвинили в этом убийстве.
Когда из кабинета вышли все участники следственных действий, следователь подошёл к Лобову и, схватив его за волосы, опять прошептал в ухо:
– Запомни меня, урод. Моя фамилия Гришин, и зовут меня Евгений Иванович. Я, старший следователь городской прокуратуры сделаю всё, чтобы доказать твою причастность к этому убийству.
– Я не понимаю Вас. Я никогда и никого не убивал.
– Ты у меня не только признаешься в этом убийстве, но даже расскажешь мне, как ты убивал товарища Кирова.
– Я вновь заявляю Вам, что не имею никакого отношения к убийству граждан Германии, – повторил Лобов.
– Хорошо, давай будем плясать от печки, – произнёс Гришин. – Расскажи, как ты провёл весь этот день. Запомните, Лобов, всё, что ты мне здесь расскажешь, всё это мы тщательно проверим. Я не советую тебе врать. Чистосердечное признание смягчает вину обвиняемого.
Лобов начал свой рассказ, описывая этот день с самого утра, как он встал, позавтракал и поехал на работу. Рассказывая следователю о проведённом дне, он не забывал сообщать ему, кто его видел и конкретно может подтвердить его алиби. Попросив воды, он вновь продолжил свой рассказ. Он не скрывал ничего и поэтому рассказал о том, что после работы решил искупаться в Каме. О том, что он слышал крик женщины, он также сообщил следователю.
– Ну, что ты замолчал? – спросил Гришин. – Ну, давай, дальше рассказывай, что делал после того, как услышал крик женщины.
Лобов невольно задумался. Он размышлял, стоит ли рассказывать следователю о том, что он побывал на месте преступления или нет. Если его видела эта женщина на месте преступления, то она должна была видеть и настоящих убийц, однако она почему-то про них не говорит. А это значит, что она не могла его видеть на месте преступления, и рассказывать следователю о его посещении явно не стоит.
– Ну, что ты замолчал? – переспросил его Гришин. – Тебя же видели недалеко от места обнаружения трупов, есть свидетели этого.
– Я не знаю, что Вам сказать, Евгений Иванович. Если меня там видели, то это значит, что этот человек тоже был там. Почему Вы исключаете версию, что их мог и убить этот свидетель?
– Ты что, Лобов, с ума сошёл, что ли? Это же женщина! – произнёс возмущённо Гришин.
– Ну и что? Разве только мужчины бывают убийцами?
– Но ведь немка была изначально изнасилована, а затем уж убита. А это значит, что убийца мужчина, а не женщина.
– Если она была изнасилована, а затем убита, то значит, на её теле должны быть следы убийцы. У меня не брали никаких образцов, ни спермы, ни крови. Так почему же Вы, не имея на руках заключения экспертизы, пытаетесь раскачать меня на это убийство? Вам не кажется, что с такой же лёгкостью и Вас можно обвинить в этом убийстве?
Лобов ещё что-то попытался сказать следователю, но сильный удар в челюсть свалил его со стула. Из разбитой губы потекла кровь.
– За что бьёте? – спросил Лобов, сплёвывая кровь на пол. – Вы не имеете права меня бить!
– Вот ты и заговорил, как и должен был говорить в этом кабинете. Заговорил о праве. Ты понимаешь, урод, что в этом кабинете я и есть то самое право? Я работник прокуратуры и по своему предназначению должен следить, как ты выразился, за соблюдением этого права, что я и делаю. Ты думаешь, что рассказал мне сказку о том, как ты провёл свой день, и я поверил тебе? Нет, ты заблуждаешься. Здесь я решаю и назначаю экспертизы. Если ты признаешься в убийстве, то можно будет обойтись без всяких экспертиз. А в том, что ты признаешься в убийстве, я не сомневаюсь.
Гришин позвонил по телефону, и вызванный им милиционер повёл Лобова обратно в камеру.
* * *
Лобов вошёл в камеру и направился к своей койке. Взобравшись на неё, он лёг и закрыл глаза. Он не мог поверить в происходящее. Ему казалось, что стоит открыть глаза, как этот кошмарный сон моментально исчезнет.
– Ты что молчишь? – спросил его Фёдор. Его изуродованное наколками тело появилось на соседней с Лобовым койке. – Чего менты тебе предъявляли?
– Да так, – ответил Лобов, – несли какой-то бред об убийстве этих двух немцев. Я следователю одно, а он мне другое. Ещё, гад, руки распускает, знает, что я не отвечу.
– Вот, значит, оно что, – протянул Фёдор, – убийство тебе шьют? А всё прикидывался невинной овечкой, «не знаю да не знаю, за что здесь оказался».
– Но я ведь никого не убивал, я просто случайно купался недалеко от места, где убили этих немцев. Откуда я знал, что там, в кустах, лежат эти трупы?
– Такого не бывает. Значит тебя, паря, кто-то срисовал на месте, а это главный милицейский козырь против тебя. Сейчас они начнут тебя крутить по-чёрному.
– Да, видела меня одна женщина на берегу Камы, вот из-за этого у меня и проблемы.
– Опознание делали? – поинтересовался Фёдор.
Лобов молча кивнул головой.
– Кранты тебе, паря. Опознание – большое дело. Я бы тебе посоветовал пойти в сознанку, и бить не будут, и отношение к тебе будет вполне дружеское со стороны ментов.
– Что значит – в сознанку? – возмутился Лобов. – В чём я должен сознаваться, в убийстве, которого не совершал? Да я умру лучше, чем признаюсь в том, чего не делал. Пусть берут анализы, проводят экспертизы.
– Вон ты куда загнул, анализы, экспертизы. Насмотрелся фильмов про сыщиков. Нет, паря, жизнь – совершенно другое дело, в отличие от кино. Никто не будет брать у тебя анализы, проводить экспертизы. Им и так достаточно того, что тебя опознала эта баба. Ты поверь мне, как старому зека, лучше признаться в этом убийстве. Пусть менты порадуются. А ты на суде возьмёшь да и ляпнешь, мол, не виновный я в убийстве, меня менты заставили его повесить на себя. Представляешь, что будет! Следователя – в зиндан, с прокурора – погоны.
– А что ты сам в этом преступлении не признаешься? – поинтересовался у Фёдора Лобов.
Прямой вопрос Лобова поставил Фёдора в тупик. Тот на какой-то миг растерялся, не зная, что ответить.
– Так меня задержали за другое преступление, а не за убийство… Вот по нему, паря, я в полной сознанке.
– Вот и этим убийством загрузись, ты же шутник, – произнёс Лобов и отвернулся к стенке.
– Лёха, а Лёх, ты слышал, что он мне сказал? – спросил Фёдор сокамерника. – Этот фраер ещё учит меня жить. Грузись, говорит, убийством.
– А что, он прав. Ты что его обхаживаешь, словно он девица? Склоняешь, советуешь. Ты кто сам-то будешь, чёрт?
– Ты что меня не знаешь? Я же тебе всё рассказал, как залетел сюда по глупости. У меня за спиной пять ходок, и я видел многое такое, что вы, может быть, не увидите никогда.
– Ну, раз видел, то и отвали от человека. Пусть сам решает, как ему выплывать.
– Нет, Лёха, ты не подумай ничего плохого. Я просто советую человеку, а там, действительно, пусть сам гребёт к берегу.
Фёдор спустился с верхней койки и лёг на нижнюю. Чувствуя, что потерял в разговоре инициативу, он, стараясь привлечь к себе внимание, начал рассказывать ребятам о первой своей ходке в зону.
– Лобов, на выход! – раздалась команда за дверью камеры.
Анатолий спрыгнул с койки и направился к двери. Металлическая дверь со скрипом открылась. На пороге стоял сотрудник милиции.
– Руки за спину, лицом к стене.
Лобов выполнил команду. Милиционер закрыл дверь и толкнул его в спину.
– Давай, двигай, – приказал он.
* * *
На этот раз Анатолий оказался в другом кабинете. В кабинете стояло три стола, за которыми сидели молодые ребята в штатском.
– Ну что, Фомич, приплыл? – спросил его парень. – Я бы тебе посоветовал рассказать нам, как ты замочил этих немцев.
– А ты мне не советуй, – ответил Лобов, – мы не в доме советов.
– Дерзишь? Это мы поправим. Если тебя в школе не научили хорошим манерам, то мы тебя здесь научим.
Он ударил Лобова по лицу толстой книгой в твёрдом переплёте, от чего в голове Анатолия зашумело.
– Ты знаешь, Фомич, здесь и не такие люди кололись, как ты. Отсюда ещё никто не выходил в несознанке.
– Я уже говорил следователю, что я никого не убивал. То же самое я могу сказать и вам.
Он не успел договорить до конца, как новый, более сокрушительный удар обрушился на него. Он сполз на пол. В ушах Лобова звенели колокола, от звона которых возникала сильная головная боль.
– Гестаповцы, – произнёс Анатолий, поднимаясь.
Однако очередной удар вновь опрокинул его на пол. Из ушей потекла кровь.
– Ты что, Марат, делаешь? – произнёс один из оперативников. – Ты же убьёшь его!
– Не убью, – ответил Марат, – а просто научу этого дядю нормально разговаривать. Я тебя ещё раз спрашиваю – зачем ты убил этих немцев?
– Я никого не убивал. Вы просто заблуждаетесь.
– Это не тебе судить, заблуждаемся мы или нет. Сейчас мы с тобой будем говорить совершенно по-другому. Я не посмотрю, что ты старше меня и работаешь начальником на «КАМАЗе».
Он медленно достал из ящика стола полиэтиленовый пакет и натянул его на голову Лобова. Приступ удушья охватил его. Он попытался вырваться из крепких рук садиста, но скованные сзади наручниками руки не позволяли ему этого сделать. Чувствуя, что сознание оставляет его, он, как мешок, рухнул на пол.
Очнулся он от сильного запаха нашатырного спирта. Открыв глаза, увидел перед собой лицо Марата.
– Ну, как тебе этот мешок? – спросил он, улыбаясь, у Лобова. – Повторим или будем рассказывать сами?
Лобов с ненавистью посмотрел на него.
– Мне не о чем вам рассказывать. Вы сами хорошо знаете, что я никого не убивал, – произнёс Лобов.
– Значит, клиент ещё не дошёл до кондиции, – резюмировал Марат и взял в руки полиэтиленовый пакет.
Вдруг дверь кабинета распахнулась, и в проёме двери показалась фигура немолодого уже мужчины. Сидевшие в кабинете оперативники вскочили со стульев и вытянулись по стойке «смирно».
– Что здесь происходит? – спросил незнакомец. – Гизатуллин, ты снова за своё? Не можешь работать головой, работаешь руками. Сейчас же снимите с него кандалы.
Оперативники словно ждали этой команды, они быстро сняли с Лобова наручники и вопросительно посмотрели на незнакомого человека.
– Выйдите из кабинета! – дал команду незнакомец.
Оперативники один за другим покинули кабинет.
– За что Вас задержали? – поинтересовался незнакомец у Лобова. – Да, кстати моя фамилия Большов, я начальник второго отдела управления уголовного розыска МВД.
Лобов подробно рассказал Большову свою историю. Он внимательно выслушал Лобова. Задав ему пару несущественных вопросов, на которые Лобов с удовольствием ответил, Большов пригласил в кабинет Гизатуллина.
– Освободите этого человека, пусть идёт домой, – приказал Большов. – Он не совершал этого убийства. Вы бы лучше занимались поиском настоящего убийцы, а не вешали бы этот глухарь на мужика.
Взглянув на Лобова, Большов извинился перед ним за действия своих подчинённых.
Его вывели из отдела милиции на улицу. Перед тем как окончательно с ним расстаться, Гизатуллин произнёс:
– Скажи спасибо этому человеку. У меня ты уже через полчаса писал бы явку с повинной. Мы ещё, Лобов, не раз с тобой встретимся.
– Упаси Господи с вами встречаться, – ответил Лобов и направился домой.
* * *
В тот же день он поехал в Челны к себе на работу. В проходной его остановил охранник.
– Анатолий Фомич, Вас попросили зайти в отдел кадров.
Лобов вышел из проходной. Поднявшись на второй этаж административного здания, он постучал в дверь начальника отдела кадров.
– А, Анатолий Фомич, – произнёс начальник отдела, – проходите, проходите.
Лобов прошёл в кабинет и сел на предложенный стул. Начальник, мужчина за шестьдесят, виновато улыбнулся Лобову.
– Знаете ли, товарищ Лобов, дело, в общем, такое, – начал он. – Время сейчас тяжёлое, заказы упали. Руководство предприятия проводит оптимизацию кадрового состава. Ваша должность подпала под сокращение. Приказ уже подписан директором, и Вы можете получить деньги в заводской кассе.
– Как так, моя должность сокращена? – удивлённо переспросил его Лобов. – И что Вы мне прикажете делать?
– Это не ко мне, сынок. Эти вопросы решаю не я, а директор. Вот к нему и идите.
– Но почему меня? – недоумённо спросил Лобов.
– Всё дело в том, что Вы человек молодой, неженатый. Вам проще устроиться в этой жизни, чем многим другим.
– Но мне Вы даже не предложили никакой другой работы на предприятии. Может быть, я бы и согласился на неё.
– Я же Вам уже в который раз говорю, что мы сократили более двухсот единиц. У нас просто нет никаких вакантных мест. А сейчас, сынок, идите в кассу за деньгами, мне работать нужно.
Лобов вышел из кабинета и присел на стул в приёмной. Он был в шоке.
– Надо же, одна неприятность за другой, – подумал он. – Ну и что мне сейчас делать?
Он поднялся со стула и направился в заводскую кассу. Получив деньги, вышел из здания и остановился на крыльце.
– Да, жизнь дала трещину, – сказал он сам себе. – Придётся всё начинать сначала.
Сев в автобус, он поехал в Елабугу.
* * *
Лобов сидел в небольшом кафе и медленно тянул из кружки светлое пиво. Делать было нечего, и он просто не знал, как скоротать эти летние дни.
В кафе ввалилась молодёжная шумная кампания. Они заняли столик недалеко от Лобова и, заказав по кружке пива, достали из сумки несколько бутылок водки.
– Ребята, у нас запрещено распивать спиртные напитки, – обратилась к ним официантка, на что ребята ответили ей дружным хохотом и нецензурной бранью.
Девушка покраснела как мак и убежала на кухню. Вслед за ребятами в кафе вошёл солидного вида мужчина. Он вытер носовым платком стул и присел на него. Мужчина был одет в светлый элегантный костюм. Взглянув на него, Лобов безошибочно определил, что мужчина впервые в этом кафе. Рассматривая меню, мужчина сделал некоторые записи в свой небольшой блокнот. Из подсобки вышла молодая девушка и подошла к мужчине. Он задал ей какой-то вопрос, на что девушка отрицательно замотала кудрявой головой. Через минуту к мужчине подошёл директор кафе и, присев на соседний стул, стал что-то ему объяснять.
Неожиданно к мужчине подошёл небольшого роста паренёк, одетый в потёртые джинсы, и попросил у него сигарету.
– Я не курю, – ответил мужчина. – Я бы попросил вас покинуть это заведение. Клиентам неприятно смотреть на вашу пьяную компанию.
– Неприятно? – переспросил его парень. – Так пусть и не смотрят. Не учи нас жить, мужик. Это наш город, и мы живём в нём так, как интересно нам.
Мужчина непонимающе посмотрел на парня. По всей вероятности, он не привык к тому, что его указания не выполнялись другими людьми.
– Чего смотришь? – с угрозой произнёс паренёк. – Не понял – сейчас повторю.
– Уймись, – сказал ему Лобов, – не мешай людям отдыхать.
– А это кто ещё мычит здесь? Мы и тебя поставим в стойло, если не прекратишь здесь мычать!
– А это как сказать, – ответил Лобов, – кто кого поставит в стойло. Я таких, как вы, бакланов, в армии десятками укладывал.
– Это ты, что ли? – произнес парень и, схватив Лобова за рубашку, потянул его к выходу.
Прошло минуты две, и в дверях кафе появилась фигура Лобова. Он прошёл к своему столу и сел на стул. Увидев его, компания затихла. Из-за стола встал один из пареньков и метнулся на улицу. Лобов продолжал сидеть за столом и пить пиво.
Парень вернулся через минуту. Он подошёл к своим ребятам и что-то сказал. Они встали из-за стола и, забрав с собой недопитые бутылки с водкой, молча покинули помещение.
Мужчина признательно посмотрел на Лобова.
– Молодой человек, возьмите мою визитку. Если у Вас возникнут какие-то сложности в жизни, то не стесняйтесь, звоните мне. Я добро, как и зло, хорошо помню.
Положив на стол визитку, мужчина вышел из кафе.
Лобов взял в руки небольшой кусочек плотной мелованной бумаги, на которой было отпечатано: «заместитель главы администрации города и района Шигапов Анас Ильясович». Внизу размещались несколько номеров телефонов.
– Надо же! – подумал Лобов. – Вот и с заместителем главы познакомился.
Он положил этот кусочек бумаги в карман рубашки и, расплатившись с официантом, вышел.
Как он и предполагал, у выхода его ждали. На улице молча стояло человек шесть, которые внимательно рассматривали его. Лобов, как ни странно, не испытывал страха и шагнул вперёд, словно не замечая ребят.
– Аааааа!!.. – закричал один из них и попытался нанести удар кастетом ему в лицо.
Анатолий увернулся и сам ударил его. Парень, отлетев метра на два, упал в траву. Не давая ребятам опомниться, Лобов стал наносить удары налево и направо, буквально выкашивая нападавших на него парней. Опомнился он лишь тогда, когда около него не оказалось ни одного из нападавших, все они лежали на земле, постанывая от полученных травм.
– Вот так-то лучше, шантрапа. Теперь будете знать, как мешать, нормальным людям отдыхать – произнёс Лобов.
Смахнув с брюк пыль, он направился к себе домой.
Лобов не знал, что за его дракой с ребятами внимательно наблюдал из машины Анас Шигапов. Этот парень был ему симпатичен. Он давно замышлял провернуть в городе одну из своих задумок, которая бы могла вывести его на новый более высокий уровень благосостояния. Именно для этого он долго подыскивал человека, и теперь, глядя на Лобова, Шигапов понял, что нашёл в его лице хорошего исполнителя.
– Трогай, – велел он водителю. – Езжай за этим парнем. Посмотрим, где он живёт.
Машина тронулась, и Шигапов, откинувшись на кресло сиденья, стал внимательно наблюдать за идущим по улице Лобовым.
* * *
Шигапов окликнул его уже около дверей дома. Лобов удивлённо обернулся.
– Чем обязан? Я вроде бы Вас в гости к себе не приглашал.
– Может, пройдём в дом, как-то не с руки вести серьёзные разговоры на улице, – предложил Шигапов.
Лобов пригласил его в дом. Пройдя в комнату, предложил ему присесть на стул.
– Я слушаю Вас, Анас Ильясович, если не ошибаюсь. Какой у Вас ко мне разговор?
Шигапов посмотрел на него. Лобов всё больше и больше нравился ему. Этот жёсткий взгляд говорил о серьёзном характере, и, придав лицу серьёзное и деловое выражение, Шигапов с ходу начал говорить:
– Извините, молодой человек, не знаю, как Вас называть, но я сегодня оказался непосредственным свидетелем Вашей драки с молодёжью. Если сказать по-честному, я был поражён…
Лобов прервал его на полуслове:
– Извините меня, но я не думаю, что Вы приехали ко мне домой, чтобы сообщить мне о том, что я умею за себя постоять. Давайте отбросим в сторону комплименты и приступим к главной теме нашего разговора. Меня зовут Анатолий Фомич Лобов.
– Вот и хорошо, Анатолий Фомич. Мы с Вами действительно не на дипломатическом приёме. Я хочу сделать Вам деловое предложение. Суть моего предложения в следующем. Я, как заместитель главы администрации города и района, весьма озабочен тем, что в нашем городе, а если точнее, в точках общественного питания все денежные должности находятся в руках представителей из Набережных Челнов. Это несправедливо. Почему наши, городские, ребята не могут работать на месте этих продавцов пива? А теперь у меня к Вам и само предложение. Я, как не последний человек в администрации города, предлагаю Вам своеобразную нелегальную должность по урегулированию подобной несправедливости. Если изъясняться более кратко, то я, используя свои властные рычаги, уволю всех пришлых, а Вы подберёте на их места своих, местных, ребят. Пусть работают, но при одном условии. Каждый понедельник они должны будут передавать через Вас для меня определённую часть своей прибыли. Сколько это будет, мы с Вами определимся по каждой точке конкретно. Если, Анатолий Фомич, Вы посчитаете, что Вам необходимо увеличить количество подобных точек, то я, со своей стороны, окажу Вам в этом помощь. Ваша доля – это тридцать процентов от общей прибыли этих точек.
Лобов внимательно посмотрел на Шигапова, словно стараясь угадать, не является ли его предложение обычной провокацией. Однако он выдержал пронзительный взгляд собеседника и, словно угадав его мысли, произнёс:
– Я, конечно, понимаю, что моё предложение носит какой-то абсурдный характер, но ничего нереалистичного в нём, уверяю Вас, нет. Если мы сейчас с Вами заключим этот неофициальный договор, то можете уже завтра начинать работу. Начните её с подбора кадров. Тех, кого Вы будете предлагать на эти должности, я проверять не буду. Я верю Вам. Вы, надеюсь, не будете убивать курицу, которая несёт золотые яйца.
Лобов сидел молча, не зная, что ответить на внезапное предложение. Ему ещё ни разу не приходилось заниматься подобными делами, и он переживал, что у него это может не получиться. С другой стороны, это предложение о работе поступило не от кого-то, а от заместителя главы администрации города, то есть от госслужащего.
В-третьих, он сейчас оказался безработным, и сможет ли он найти работу в ближайшее время, это сомнение тоже было немаловажным.
– Вы знаете, Анас Ильясович, мне ранее не приходилось заниматься общепитовскими делами, и я боюсь, вдруг не смогу оправдать Ваше доверие?
– Этого бояться не нужно. Не Боги обжигают горшки. Всё у Вас получится, я больше чем уверен в этом. Главное – начать, а там уже само покатится, нужно только грамотно рулить. Могу заверить, что Вы не прогадаете с этим делом. При хорошем раскладе Вы всегда будете при деньгах. Я уверен в этом, а иначе бы не предлагал Вам этот бизнес.
– Тогда я согласен, – ответил Лобов. – Считайте, что я уже вышел на работу.
Они молча пожали друг другу руки, и Шигапов направился к двери.
* * *
Прошло чуть более месяца с момента их первой встречи. Шигапов, как и обещал, сделал всё, чтобы освободить все хлебные места в городе. Теперь на всех торговых точках трудились люди Лобова. Каждый понедельник он в сопровождении своего хорошего знакомого Юрия Громова, бывшего спортсмена, мастера спорта по дзюдо, привычно обходил свои точки. В одной из точек он столкнулся со своим старым знакомым, парнем, с которым он подрался летом в кафе.
– Слушай, Фомич, – вдруг обратился к нему парень, – тебе не кажется, что пора уже делиться? Мы с ребятами не мешали тебе развить твой бизнес, всё присматривались к тебе. Сейчас ты такую деньгу гребёшь, что нам с ребятами стало завидно.
– Слушай, Галкин, – ответил Громов, – тебе не кажется, что ты начинаешь наглеть? В городе много торговых точек, вот и работай с ними.
– А я с тобой и не разговариваю, – произнёс Галкин с угрозой. – Ты здесь человек случайный, не при делах, вот и не лезь в наши разговоры.
Лобов с усмешкой посмотрел на Галкина.
– По-моему, я тебя уже учил хорошим манерам, но, видно, ты этого не понял. Придётся, видно, еще тебя поучить.
Он сделал два шага в сторону Галкина и остановился в нерешительности. Галкин выхватил из кармана пистолет и направил его в живот Лобову.
– Сделаешь ещё шаг, завалю. Теперь ты понял, Фомич, в чём сила?
– Да не дурак, понимаю, – произнёс Лобов и отступил от Галкина. – Страшная штука у тебя в руках, я бы тебе, как ненормальному, подобную бы штуку никогда не вручил.
– Это ты решай со своей братвой, кто из них достоин этой штуки, а меня учить не нужно. Теперь ты понял, кто хозяин в городе? Если не хочешь, чтобы я тебя завалил как собаку, то тебе придется считаться с моими интересами. С этого дня пятьдесят процентов будешь передавать мне лично. Да, Фомич, хотел тебя предупредить, если ещё раз увижу тебя у дома сестры жены, убью сразу. Тебе нечего там делать.
– Слушай, тебе не кажется, что слишком много берёшь на себя? И деньги тебе тащи, и к Валентине не ходи. Ты что, отец мне? Кстати, кто в городе хозяин, покажет время.
Галкин сунул пистолет в карман и сел в ожидавшую его автомашину.
– Юра, ты скажи мне, большая бригада у этого отморозка? – поинтересовался Лобов у Громова.
– Да не очень, человек тридцать. В основном, все бакланы, отсидевшие в своё время за хулиганство. Среди них практически ни одного, с кем можно было бы пообщаться по-человечески.
– Ты знаешь, Юра, нужно найти среди них людей, недовольных Галкиным. Судя по его поведению, в компании у него таких должно быть много.
– Это ты к чему, Фомич? – поинтересовался Громов. – Думаешь, что этот отморозок может испортить тебе свадьбу с Валентиной?
– Не знаю, Юра, испортит он свадьбу или нет, но этих людей нужно искать. А в отношении свадьбы нужно подумать. Валентина сама его очень боится. Он их с сестрой просто запугал, чуть что, сразу же хватается за нож.
– А что, Ирина не видела, за кого выходит замуж? Галкин и тогда, насколько я помню, был дурак дураком.
– Любовь зла, Юра, любовь зла. Когда человек любит, он становится словно слепой. Не замечает ничего плохого. Ему говорят, кричат, а он не слышит. Со временем это проходит, человек прозревает и начинает себя корить за эту слепоту, однако прозрение наступает иногда поздно, когда уже появляются дети. Вот так и с Ириной. Куда ей сейчас деваться с двумя детьми? Я с ней как-то на днях разговаривал про Галкина, спрашиваю её, что тебя, мол, держит, человек не работает, пьёт, как мальчишка, мотается с молодыми ребятами.
– Ну, и что она?
– Да ничего, плачет. Говорит, что любит…
Они вышли из кафе и направились в сторону администрации. Не доходя до здания метров двести, Лобов остановился.
– Извини, Юра, дальше я один. Этот человек не хочет лишнего светиться и просил меня приходить на встречи одному.
Громов понимающе кивнул головой. Лобов пожал ему руку и направился к зданию.
* * *
– Что так мало? – поинтересовался у него Шигапов. – Если так пойдёт дальше, мы с тобой, Фомич, просто умрём с голоду.
– Да есть причины, – ответил Лобов. – Много наездов. То менты, то бандиты Галкина. Все хотят урвать себе кусок пожирней.
– Не переживай, всё будет нормально. Я завтра же переговорю с начальником милиции. Пусть приструнит своих работников. Ну, а с бандитами Галкина ты уж решай сам. Если боишься, можешь свою долю отдавать им. Я тогда подумаю, прости меня, Фомич, на того ли я поставил свою карту. Если у тебя есть реальный план в отношении Галкина и тебе нужна моя помощь, ты не стесняйся, проси. А так, как сейчас, Галкин да Галкин, больше не прокатит. Я ведь решаю свои вопросы, вот ты тоже решай свои. Я вот, Фомич, прикупил три «КАМАЗа», пригнал сюда, а поставить-то некуда. Угонят ведь, а это деньги, и немалые.
– А Вы поставьте на стоянку у завода. Там вроде бы спокойно, ребята не балуются.
– Я с тобой согласен, Анатолий. Только выдели мне для охраны моих машин своих ребят.
– Да у меня лишних людей, Анас Ильясович, нет, все при деле.
– А ты найди, Анатолий. Не мне же бегать по городу и искать людей для охраны. Ты же ребят лучше меня знаешь, вот и подбери.
– Люди бесплатно работать не будут, нужно платить.
– Вот ты и прикинь, сколько им платить. Я буду тебе отстёгивать, а ты рассчитывайся с ними как хочешь. Я тебя контролировать не намерен.
– Хорошо, Анас Ильясович, я всё понял. Вы мне не скажете, по какой цене Вам достались эти автомашины?
– Что, тоже решил заняться бизнесом? – спросил он у Лобова. – Рано ещё тебе. Нужно для этого созреть, не только финансово, но и духовно. Пока, глядя на тебя, я вижу, ты ещё не готов к большому бизнесу. Бизнес, как и деньги, – грязь, а ты боишься испачкать руки. Так бизнес не делают. Запомни, Анатолий, что в бизнесе нет друзей и родственников. Бизнес – это лес, где много хищников, которые мечтают съесть тебя. Пока ты не научишься убивать своих врагов, которые мешают тебе подняться выше, пока в тебе живут человеческие чувства сострадания и жалости, ты никогда не станешь хорошим бизнесменом. Вот ты пришёл ко мне и жалуешься на какого-то бандита Галкина, который хочет отобрать у тебя твой бизнес, твои деньги. Почему ты пришёл ко мне, а не убил его? Ведь, отбирая у тебя твой бизнес, он лишает тебя твоих денег, твоего будущего. Неужели так сложно убить этого человека? История, видно, плохо тебя учила. Николай второй, царь и Бог на русской земле, тоже жалел там всяких большевиков, не хотел проливать русскую кровь, и что в итоге получилось? Они сами убили его, забыв, что он их пощадил. Убили из-за власти и денег. Тот, кто боится крови, никогда не станет нормальным бизнесменом. Сейчас, Анатолий, время такое: не ухватишь судьбу за хвост, так и будешь всё время на кого-то батрачить.
– Вы мудрый человек, Анас Ильясович. Мне ещё учиться у Вас и учиться. Мне не пришлось пройти по этим государственным эшелонам власти, как Вам. Мне всего двадцать семь, и я думаю, что у меня есть ещё шанс подняться в этой жизни. Я никогда не забуду Ваш урок и особенно те слова, которые Вы произнесли однажды при нашей с Вами встрече. По-моему, Вы тогда сказали, что работают лишь дураки, а управляют ими умные. А потом Вы добавили, что, кроме умных, есть ещё мудрые люди, на которых работают эти умные люди. Я сейчас нахожусь в разряде умных людей, но очень мечтаю перейти в разряд мудрых.
– Вот видишь, ты прямо на глазах всё умнеешь и умнеешь. Ты, Анатолий, просто хочешь быть хорошим парнем, открытым для всех. Пока ты это в себе не изживёшь, ты так и будешь только умным. В тебе, по-моему, нет решительности, и это тебе мешает.
– А в Вас она есть? – поинтересовался Лобов.
Шигапов:
– Если нужно будет убить тебя ради личного благосостояния, я убью тебя, не задумываясь. После этого поеду в мечеть, раздам милостыню и помолюсь Богу.
– А я бы не смог Вас убить, хотя на войне мне и приходилось убивать врагов.
– Я это знаю и поэтому не боюсь тебя. Пока ты работаешь на меня, а не я на тебя. Когда ты научишься показывать зубы, я отпущу тебя и выделю тебе часть своего бизнеса. А сейчас иди, мне нужно подготовиться, завтра у нас сессия народных депутатов, и у меня на этой сессии доклад.
Лобов встал и, попрощавшись с Шигаповым, направился к двери.
* * *
Около дома Лобова стояло несколько украшенных лентами и шарами автомашин, вокруг которых суетились молодые ребята. Люди со всей улицы собралась вокруг его дома, с любопытством наблюдая, как ребята украшали автомобили.
Около дома Лобова остановилась чёрная «Волга». Из автомашины вышел Шигапов и остановился у порога дома, словно поджидая кого-то. Из дома с радостной улыбкой на лице вышел Лобов. Он подошёл к Шигапову и пригласил его в дом. Шигапов окинул взглядом наблюдавших за торжеством людей и не спеша проследовал за ним.