Текст книги "Король трёх океанов (СИ)"

Автор книги: Александр Журбицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Глава 1. Роковые курицы.

     Эту историю я, тридцатипятилетний Джек Шерман, записываю из желания поделиться с людьми теми необыкновенными приключениями, которые произошли со мной двадцать лет назад. Я честно поведаю тебе, читатель, всё, что со мной случилось в те далёкие, но незабываемые для меня дни.

***

     Я был сиротой. Родителей своих я не помнил – они умерли от свирепствовавшей эпидемии, когда мне было всего около четырёх лет. А братьев и сестёр вообще не имел никогда. Меня приютил хозяин одного маленького трактира, и я прожил вместе с ним до пятнадцати лет, помогая ему во всём и работая 'на побегушках'.

     Наше заведение было довольно-таки людным местом – оно располагалось недалеко от одного села, на стыке двух дорог. Одна из них вела из деревни N в село F, а другая из села F в Портсмуд.

     Трактир стоял в очень живописном, по крайней мере, с моей точки зрения, месте. Он располагался на возвышавшейся на ярда два-три над морем каменной, созданной природой площадке. Внизу, под нами, ревел прибой и пенились волны. А во время штормов, которые хоть и нечасто, но всё-таки случались здесь, вся обращённая к воде стена покрывалась серыми пятнами – следами долетавших до неё солёных брызг.

     Спустится с площадки можно было по каменистой тропе ярда полтора шириной – она была ограждена самодельными деревянными перилами и, следовательно, совершенно безопасна для напившихся и нетвёрдо держащихся на ногах людей, которые очень часто проходили по ней.

     В моей жизни было совсем мало радостей – в основном дни проходили однообразно.

     Мою жизнь хоть немного скрашивало чтение приключенческих романов, которых у приютившего меня было очень много. Чтению меня научил один добрейшей души старик, в течении почти что целого года наведывавшийся к нам в трактир. Он очень любил меня, и часами возился со мной. Я очень благодарен ему – ведь именно он открыл тогдашнему десятилетнему мальчишке тот чудесный мир книг, к которому он пристрастился на всю оставшуюся жизнь.

     Я просто обожал, улучив несколько свободных минут, хоть и не надолго, но всё же погрузится в другой мир – в мир головокружительных интриг и захватывающих приключений. Больше всего мне, конечно же, нравилось читать книги о море и необитаемых островах. Над романами я забывал, что живу в трактире и целыми днями мою посуду или разливаю пиво. Мне казалось, что я сам оказался там, в мире романтики и торжества добра над злом.

     Я думал, что всю жизнь проведу в стенах трактира, буду смотреть на пьянство людей, на земляной, заплёванный пол и на серые стены, которые освещали несколько свечей.

     Частенько, по ночам, когда 'дядя' (так я называл приютившего меня), напившись, спал непробудным сном, я выходил на улицу. Внизу, подо мной, бушевало и пенилось море – этот мой единственный и самый верный друг, которому я поведывал все свои тайны и мечты. Я спускался вниз, садился на камень и подолгу смотрел вдаль, на пенящиеся волны и отражающуюся в воде луну.

     Я думал, что так будет всегда.

     Но внезапно одно событие полностью перевернуло мою жизнь.

     Я помню тот день прекрасно, как будто бы это случилось не двадцать лет назад, а вчера, как вдалеке, на горизонте, показался корабль. Он медленно приближался к нам и наконец вошёл в бухточку, рядом с которой стояло наше заведение. На нём спустили все паруса и сбросили якорь.

     Я как раз вышел, чтобы набрать из моря воды для мытья пола (дядя почему-то считал, что полы надо мыть морской водой). Я смотрел на этот корабль, как зачарованный – ведь это было частью моих мечтаний о морских путешествиях. Откуда он здесь? Кто его команда?

     Моё воображение тут же лихорадочно заработало, и вскоре в моей голове одна за другой поплыли картины тех мест, где, по мнению моих грёз, побывало это судно. Сундуки с сокровищами, необитаемые острова, песчаные пляжи с пальмами и горячие абордажные схватки – всё это буквально за несколько секунд промелькнуло у меня в мыслях.

     Да, разве я тогда мог знать, что вскоре эти грёзы обратятся в реальность!

     Думаю, не стоит описывать ту радость, которую я испытал, когда увидел, что от судна отделилась шлюпка, полная моряков. Они плыли по направлению к нашему берегу. Сейчас, может быть, исполнится моя заветная мечта! Я увижу настоящих моряков! А может быть, они мне покажут корабль? О, это было бы величайшим счастьем!

     По мере приближения лодки, я смог разглядеть, что большинство находившихся в ней людей – это гребцы. Без дела сидел только какой-то моряк с разукрашенными татуировками руками, да ещё два человека на корме. Они, в отличии от остальных, были прилично одеты и выглядели, как обычные сельские обыватели.

     Вскоре шлюпка подошла к берегу, и из неё выпрыгнули эти два «обывателя». Сидевшие в лодке сопровождали их громким смехом и грязными шутками, которые я смог расслышать почти дословно, но приводить их здесь, разумеется, не буду.

     Самый высокий из высадившихся людей (у него была чёрная повязка на левом глазу) негромко отдал какие-то указания, и шлюпка, развернувшись, пошла обратно к судну. Хохот и крики оттуда были слышны ещё очень долго.

     А два «обывателя», громко и совсем неинтеллигентно чертыхаясь, вышли на берег. Их внимание тут же привлёк наш трактир, из открытых окон которого слышались чьи-то пьяные песни и смех.

     Они подошли к тропе, ведущей в заведение, и стали что-то горячо обсуждать между собой . По долетавшим до меня обрывкам фраз я понял, что они спорили, о том, стоит ли заходить в «гости» к дяде.

     Я, кстати сказать, наблюдал всё происходящее, спрятавшись за большим камнем – какой-то природный инстинкт побудил меня так сделать. И сейчас я, сгорая от любопытства и желания увидеть настоящих моряков вблизи, я незаметно, скрываясь за камнями, подобрался к тем двум людям на расстояние вытянутой руки. Теперь я мог прекрасно слышать то, что они говорили.

     -Сай, приятель, – приглушённо и несколько раздражённо говорил одноглазый – высокий, рослый человек с хриплым голосом. – Отстань ты от меня со своей выпивкой! Выпьем на обратной дороге!

     -Нет, Краб, давай сейчас! – говорил стоявший перед ним полноватый человек с обветренным, загорелым лицом. – Промочим горло, а потом и поднимем паруса!

     -Сай, что у тебя в голове: мозги или обрезки пеньковой верёвки? Ты понимаешь, что если мы будем навеселе, то нас любой нормальный матрос пошлёт к чёрту!

     -Протри иллюминаторы, Краб! Никому нет дела до того, хлебнули мы рома или нет!

     Разговор в таком тоне продолжался довольно долго, пока наконец тот, кого Сай почему-то называл Крабом, не сказал:

     -Так, всё, мне это надоело. Давай сделаем так: либо ты сейчас идёшь в трактир, но потом уже не возвращаешься на шхуну, либо ты идёшь мной, набираешь матросов и продолжаешь шататься по морям и получать штурманский паёк. Что выбираешь?

     Ни секунды не раздумывая, Сай крикнул:

     -Саймон Филипс (так вот как его, оказывается, зовут!) никогда не променяет море на трактир!

     -Другое дело! – усмехнулся одноглазый. – Тогда пойдём, на обратной дороге сюда заглянем.

     Филипс пытался спорить, но, побеждённый вопросом: «То есть ты выбираешь трактир?», поплёлся за одноглазым.

     Я следил за ними до тех пор, пока они не скрылись за поворотом.

     В голове у меня вихрем летело множество догадок и предположений, и я стал раскладывать их «по полочкам».

     «Итак, – думал я, набирая в ведро воду и пропуская мимо ушей ту брань, которой осыпАл меня высунувшийся из окна дядя. – Тут что-то очень интересненькое. Раз корабль этих людей остановился в нашей бухте, то значит, что они боятся идти в Портсмуд. А почему они боятся? Видимо, потому что делают что-то не то! Кто они? Работорговцы? Контрабандисты? Пираты? Нет, эти двое на пиратов совсем не похожи. Одного из этих людей зовут Саймон Филипс, а другого – судя по манере разговора, привыкшего командовать – Краб. Это, конечно, не имя, а прозвище – кто же этого не поймёт! Итак, Филипс и какой-то Краб... Они идут в Портсмуд, чтобы завербовать людей в команду – иначе зачем бы им было иметь внушающий доверие вид? А на обратном пути эти два господина собираются заглянуть в наш трактир. Ох, до чего же интересно!»

     Я мыл пол, и мои руки дрожали от волнения. Я постоянно вскакивал и, подбегая к окну, смотрел, не идут ли те два моряка обратно. Все мои мысли были исключительно о них. Вспоминая прочитанное в романах, я чего только не приписал этим людям! В моём воображении они уже были богатыми контрабандистами, которые везут в Индию опиум... Впрочем, я думаю, не стоит приводить здесь весь тот бред, которым тогда была полна моя голова.

     В чём была причина такого волнения? Ведь, на самом-то деле, что, собственно говоря, произошло? Да ровным счётом ничего особенного! Просто мимо нашего заведения прошли два моряка, и всё. Но мечтательный пятнадцатилетний парень уже нарисовал в своих мечтах невесть что и теперь хотел ещё раз, хоть одним глазком увидеть этих «контрабандистов».

     И вот наконец, в очередной раз подбежав к окну, я увидел их. Только теперь вместо двух по дороге шагали девять человек. Впереди всех шёл одноглазый. Он был один. А вот Филипс уже болтал с нанятыми матросами.

     Вскоре, когда компания оказалась ярдах в ста от трактира, Краб указал остальным рукой на него и сказал (это было громко, и поэтому я смог всё расслышать):

     -Ребята, давайте здесь бросим ненадолго якорь и хлебнём чего покрепче!

     -У нас в кармане ни черта! – встревожился один из этих «ребят».

     -Знайте, приятели, – торжественно провозгласил одноглазый. – Что раз вы поднялись на борт к Крабу, то в честь этого он наполнит ваше брюхо в долг! Возвращать будете потом!

     Матросы обрадованно зашумели и, вслед за Крабом, пошли к нашему заведению.

     Как ни странно, я ещё не утратил способности трезво соображать, и подумал: «Что за чёрт? У этого капитана (а в том, что он – капитан, я уже не сомневался) явно есть какой-то план! Иначе он не стал бы кормить семь этаких молодцов в долг, который они могут и не возвратить». Мне становилось всё более и более интересно.

     Компания с шумом и гамом ввалилась в трактир. Они окружили стойку, и потребовали пива и курицы. Дядя со всех ног кинулся выполнять их заказ.

     Несколько куриц уже жарилось на вертеле. Я, временно освобождённый от мытья пола, кинулся дожаривать их.

     Готовить я любил – по крайней мере, это было лучше уборки. И вскоре, вдыхая исходивший от приготовленного блюда аромат, я одну за другой поставил тарелки с курицами на стол посетителям.

     Они весело балагурили, пили пиво и за обе щёки уплетали еду. А я, опираясь на косяк двери в кухню, смотрел на них. Как же мне хотелось поговорить с ними! Расспросить их о кораблях и необитаемых островах, о сокровищах и абордажных схватках... Но они казались мне какими-то далёкими и недостижимыми, я глядел на них, как люди глядят на сидящего на верхушке скалы орла.

     -Эй, хозяин! – крикнул кто-то из матросов. – Это ты такую курицу приготовил? До чего вкусная... Ты?

     Дядя ещё не успел ничего сообразить, как я неожиданно для себя, ещё не зная, что эти курицы окажутся для меня роковыми, выкрикнул:

     -Сэр, это я приготовил!

     -Ого! – сказал матрос, с удивлением глядя на меня. – Ты?

     Я кивнул.

     -А ну-ка, пойдём к нам!

     Я не верил своему счастью. Ноги у меня почему-то тут же стали ватными, а в горле пересохло. Я подбежал к столику.

     -Садись, приятель! – сказал матрос, похлопав меня по плечу. – Ты отлично готовишь, честное слово! Давай выпьем за твоё здоровье!

     Кто-то пододвинул мне кружку. Я в нерешительности взял её...

     -Э, ну нет! – послышался сзади голос дяди. – Он не пьёт! Не давайте ему!

     Матрос подтолкнул меня в бок и прошептал:

     -Не обращай внимания, парень! Давай, залпом!

     Но у дяди был козырь.

     -Если Джек выпьет, – крикнул он. – То вы вылетите отсюда!

     -Так вот как тебя зовут! – усмехнулся матрос.

     Но, но, полегче! – громко сказал кто-то. – Сейчас ты' у нас вылетишь отсюда!

     Однако агрессора никто не поддержал. У всех было весёлое, добродушное настроение, и, судя по всему, никому не хотелось вступать в драку из-за какого-то мальчишки. В общем, выпивки я так и не отведал – впрочем, не очень-то я его и хотел. Но вот в разговорах участвовал. Больше всего внимания моей персоне уделял одноглазый. Как оказалось, по настоящему его звали Джон Хью, а Одноглазый Краб – это, как я уже догадался, всего лишь кличка. Он был капитаном стоявшей в бухте шхуны.

     Мы с ним разговорились. Меня удивляло то, что он разговаривает со мной не в насмешливо-покровительственном тоне, а как с настоящим, равным себе мужчиной. На все мои вопросы он отвечал прямо и просто. Он ничего, как казалось, не скрывал и нигде не уходил от ответа. Из нашего разговора я получил подтверждение своей догадки – действительно, он и его второй штурман, как наиболее похожие на простых сельских обывателей люди, ходили в Портсмуд, чтобы набрать матросов в команду. О том, почему их судно стоит не в гавани Портсмуда, я не спросил – мне не хотелось ставить капитана в неловкое положение.

     В своей жизни я подолгу говорил только с одним взрослым человеком – с дядей. И он вёл себя совсем по другому. И поэтому, после долгих лет общения с грубоватым и насмешливым хозяином трактира, манера разговора одноглазого возымела на меня действие. Мне захотелось всегда иметь таких собеседников – интересных, вежливых, и, конечно же, уважающих, хоть и пятнадцатилетнего, но всё же мистера Джека Шермана.

     Но представьте себе моё удивление, когда Хью, наклонившись к моему уху, прошептал:

     -Джек, ты хорошо готовишь! А такие нам в команде нужны...

     Я не сразу понял смысл сказанного. Видя моё недоумение, капитан задал вопрос напрямую.

     -К нам в команду пойдёшь?

     Ещё несколько секунд мой мозг «переваривал» это. А потом я пробормотал:

     -Сэр, вы шутите?

     -Нет, Джек! Насколько я понял, ты сирота, да?

     Я кивнул.

     -Ну и что тогда тебе мешает? – горячо заговорил мой собеседник – Что тебе мешает? Ты попадёшь к нам на судно, будешь готовить и получать за это деньги... Что тебе не нравится?

     -Н-но, сэр...

     -Без «но»! Согласен ты или нет?

     -Согласен! – выпалил я так громко, что Хью прошипел:

     -Тише, Джек! Услышат ведь!

     Но, к счастью, дядя не обратил никакого внимания на мой крик – он уже был занят другим посетителем.

     -Но как я это сделаю, сэр? – спросил я, стараясь казаться спокойным. – Меня ведь обязательно заметят, если я пойду с вами!

     Одноглазый на несколько секунд задумался, а потом задал вопрос:

     -Ты же, насколько я понял, здесь живёшь?

     -Да, сэр.

     -А в твоей комнате есть окно?

     -Есть. А что?

     -А куда оно выходит? Что под ним находится?

     -Сэр, под ним склон. Каменистый и довольно крутой!

     Только сейчас я понял, что Хью собирается мне предложить.

     -Спуститься по этому склону сможешь?

     -Смогу! – ответил я, ни на секунду не задумываясь. – Проще простого!

     -Ну что же... Раз так, то дальше всё очень просто. Ты сейчас идёшь, в свою комнату, быстро собираешь все свои самые необходимые вещи и вылазить из окна. А я пока что выведу этих олухов. А потом мы тебя там, внизу, встретим.

     Не чувствуя ног, как на крыльях, я побежал в свою комнату. Сейчас исполнится моя мечта! Я попаду на настоящий корабль! И впереди у меня, конечно же, будет столько приключений...

     Покидая помещение, я заметил, что капитан достаёт из своих больших карманов аккуратно сложенные листки бумаги.

     «Эге! – подумал я. – Так вот оно что! Он напоил матросов, чтобы они подписали контракт, в котором совершенно точно есть „подводные камни“!» Про такой способ обмана простодушных моряков я читал в романах.

     Надо, кстати, заметить, очень интересное и странное обстоятельство. То, что я раскрыл нечестные планы одноглазого, никак не испортило его репутацию в моих глазах. В своём романтическом упоении планом предстоящего побега я даже как-то не заметил этого. Для меня Хью всё так же оставался благородным человеком, который занимается чем-то противозаконным только в силу обстоятельств.

     Я забежал в свою комнату и огляделся вокруг. Что мне было брать с собой? Зачитанные мной до дыр романы?

     Однако я всё же, сделав из занавески на окне узелок, завернул туда кое-какую свою одежду. Это были все мои пожитки.

     Я подошёл к окну, и, открыв его, вылез наружу. Последний раз мои глаза посмотрели в ту комнату, в которой я провёл столько лет. Прощай, грубый дядя! Да здравствует море и капитан Хью!

     Осторожно, стараясь не оступиться, я начал спускаться вниз. Несколько раз у меня из под ног выскальзывали камни. Несколько раз я чуть не упал. Но, к счастью, всё обошлось.

     Через минуту я уже сидел в шлюпке вместе с Одноглазым Крабом и пьяными матросами.

     «Да... – думал я. – Необычный способ вербовки избрал этот капитан! По сути, похитить пятнадцатилетнего парня из его дома! Видимо, ему действительно сильно нужен повар!»

     Какая же страшная ошибка была в моих рассуждениях! Ведь Хью, как оказалось впоследствии, просто брал меня в рабство! Впрочем, я забегаю вперёд.

     Я расставался с родными местами совершенно без всякой грусти: мечты о морских путешествиях манили меня.

     Как же я потом пожалел, что не остался в Англии!

Глава 2. Мёртвые не выдадут, море не продаст.

     Гребцы оттолкнулись вёслами от берега, и, развернув шлюпки, поплыли к кораблю.

     Я сидел на корме и глядел назад, туда, где виднелись домики жителей нашего села. Я видел трактир – то самое место, в котором я прожил так долго и которое, как был уверен, покидал навсегда. «Интересно, – подумал я. – Когда дядя заметит моё отсутствие?» Я был уверен, что он будет вспоминать обо мне только потому что я много лет мыл у него в заведении полы. Моё содержание обходилось ему недорого, а работал я много.

     Шлюпки подошли к судну. Я прочитал на его корме название: 'Чёрная акула'. Это словосочетание ещё более взбудоражило моё воображение – ведь именно так назывался существовавший в моих мечтах корабль, на котором со мной случатся какие-нибудь невероятные приключения: например, борьба с дикарями, поиски сокровищ, необитаемые острова и т.д. и т.п. О, я тогда не мог знать, что все эти мечты вскоре воплотятся в реальность!

     С 'Чёрной акулы' нам сбросили две верёвочных лестницы. Я вместе с остальными залез по ним, причём мне пришлось сделать это самым последним – ни один из моряков не пропустил меня вперёд себя.

     Я впервые стоял на палубе корабля. Подо мной были качающиеся доски, надо мной – белые, как снег, паруса. На несколько мгновений я забылся, но это всего лишь на несколько мгновений. Ко мне подошёл капитан.

     -Джек, послушай, – сказал он. – Пойдём, я покажу тебе место, где ты будешь спать.

     Я не успел ничего ответить. Хью, жестом пригласив идти за ним, направился на корму.

     -Тут камбуз, – объяснял он, заводя меня в какую – то дверь. – То есть еду здесь готовят. Ты будешь частенько помогать коку. Знаешь, кто это такой?

     -Повар, сэр, – не задумываясь, ответил я – мне ли, читателю морских романов, не знать значения этого слова!

     -Верно!

     Мы спустились по деревянному трапу, и капитан, указав рукой на пространство под ним, сказал:

     -Вот здесь твоё место! Располагайся! 'Ага, располагайся! – подумал я. – Легко сказать!'

     Под лестницей, на голых, грязных досках лежало несколько тряпок, от которых несло смолой и дёгтем. Это, видимо, была постель.

     -Спасибо... – пробормотал я. – Очень, наверное... удобно.

     -Ну что же, – сказал капитан каким-то странным голосом, чеканя каждое слово. – Я очень рад, что тебе понравилось.

     И он посмотрел на меня. Посмотрел так, что у меня сердце ушло в пятки. С него спадала маска доброго человека, полюбившего меня. В его единственном глазе я увидел дьявола.

     Я опустил голову, но Хью продолжал буравить меня своим страшным взглядом. Повисло тяжёлое молчание.

     Чтобы как-то разрядить сложившуюся ситуацию, я спросил, не поднимая головы:

     -Сэр, а чем вы на этом корабле занимаетесь? Торгуете, наверное?

     -Нет, Джек, не торгуем.

     -А что вы тогда делаете?

     -Грабим корабли и убиваем людей! – громко, как будто ударив меня обухом по голове, произнёс капитан. – Мы режем людей, как свиней, или стреляем в них, как в куропаток. Мы пираты, Джек, и отныне ты тоже пират!

     -Пират? – прошептал я, чувствуя, что проваливаюсь в какую-то бездну, из которой нет возврата. – Но...

     Хью засмеялся, видя, как я, побледнев, схватился за ступеньку трапа. Какой же это был страшный смех! Он окончательно сдёрнул с моих глаз завесу, за которой, вместо морской романтики, я увидел кровь и тонущие корабли.

     -Ладно, Джек, – сказал капитан. Ты тут давай осваивайся, я минут через десять тебя позову, с командой знакомить буду.

     И он ушёл, напевая:

     -Абордажный крюк уже наготове

     Совсем скоро корабль будет наш!

     Он ушёл, а я остался один на один со своими мрачными размышлениями. Что мне было делать? Я перебирал в уме самые разные планы, один невероятнее другого, но тут же отвергал их как совершенно неприемлемые.

     И вдруг меня как гром поразила одна мысль: 'А что если сбежать? Берег недалеко... Ещё не всё не потеряно...'

     Я, вспомнив, что рядом со мной должен быть камбуз, в котором, конечно же, есть и ножи, огляделся вокруг. И действительно, я увидел дверь. Я подбежал к ней и дёрнул её за ручку. Она не открывалась. Я дёрнул ещё несколько раз и понял, что она закрыта на замок.

     Мне пришлось, оставив своё намерение, идти безоружным.

     Дядя... Сейчас я всей душой хотел к нему, в трактир!

     Чтобы не шуметь, я снял обувь и осторожно взобрался по лестнице на палубу. Со стороны мачт доносились хриплые голоса и ругательства пиратов. Я хотел было пробраться к верёвочным лестницам, которые, как я думал, ещё не успели убрать после прихода шлюпок на корабль – ведь тогда у меня был бы шанс спуститься в воду без лишнего шума. Но я услышал, что с той стороны доносятся приближающиеся шаги. Я попятился назад, и вдруг почувствовал, что моя спина влепилась во что-то мягкое.

     На меня посыпался поток грязной ругани, из которой 'щенок' было, наверное, самым мягким.

     -Ты украсть собирался, щенок? – рявкнул чей-то голос над моим ухом.

     Я обернулся и с ужасом понял, что случайно напоролся на какого-то матроса! И он, очевидно, не имел по отношению ко мне никаких добрых намерений.

     Я дико закричал и, размахнувшись, ударом кулака «расквасил» ему нос. Однако он не отпускал меня. Тогда я впился зубами в одну из рук, державших меня. Палмер с ругательствами отдёрнул её, а я, оказавшись на свободе, перемахнул через фальшборт и полетел в воду.

     Чуть не захлебнувшись, я всплыл на поверхность и отчаянно заработал руками и ногами.

     Но внезапно послышался голос Хью:

     -Стой, Джек, иначе я выстрелю!

     Моя голова медленно, инстинктивно повернулась. Я увидел капитана, держащего в руках пистолет. Рядом с ним уже стояла толпа, состоявшая из других членов команды.

     -Не заставляй меня повторять приказание! – сказал он, подкидывая своё оружие вверх и на лету перехватывая его другой рукой. – Запомни, Джек, что Одноглазый Краб (это, видимо, была его кличка) никогда не повторяет своих приказов дважды, и ты не исключение! Ты ведь знаешь, что мёртвые не выдадут, а море не продаст! Я могу сейчас просто всадить пулю тебе в затылок, а если ты не хочешь этого, то будь добр, возвращайся назад!

     -Сэр, я не пират! – крикнул я. – Знайте, капитан, что Джек Шерман никогда не был и не будет пиратом!

     -Это ответ, достойный настоящего мужчины! – криво усмехнулся Хью. – И поэтому я расстреляю тебя, как настоящего мужчину!

     И он поднял опустившийся было пистолет. 'Это конец!' – подумал я. Мне представилась картина, как моё тело, с простреленной головой, лежит на галечном дне, и как вокруг него копошатся крабы и рыбки. Неужели я действительно вскоре стану трупом?

     Вдруг капитан – ему, видимо, было жаль потерять человека, который мог бы быть полезен в хозяйстве – опустил пистолет и гаркнул:

     -А ну-ка на корабль живо!

     Удивительное воздействие производил на других этот человек! Если, например, мой дядя что-то приказывал мне, я мог не исполнить это. Но если приказывал Хью, то я всегда повиновался. С первого взгляда он внушал невероятный страх и уважение.

     Вот и сейчас, я не смог ослушаться его, и развернувшись, поплыл назад.

     Мне скинули верёвку, и я забрался по ней наверх. Через минуту я, весь промокший и совершенно подавленный, с завязанными за спиной руками предстал перед капитаном.

     Он уселся на бочке, и, взяв в руки пистолет, прямо на моих глазах зарядил его. Когда он вкладывал в него пулю, у меня в голове промелькнула мысль: 'Наверное, сейчас эта пуля вонзится в меня!' Нелегко становится от таких мыслей!

     Вокруг нас уже столпились люди из команды шхуны. И наконец Хью поднял голову и посмотрел на меня своим пронизывающим до костей взглядом.

     -Ну что, герой, – насмешливо проговорил он. – Будем с тобой болтать?

     Я не нашёлся, что ответить.

     -Молчание – знак согласия, – сказал капитан. – Давай начнём.

     -Я готов говорить с вами, сэр! – произнёс я.

     -Итак, первый мой к тебе вопрос: ты вступишь в наши ряды?

     -Сэр, я ведь уже говорил вам. Джек Шерман никогда не был и не будет пиратом!

     -Звучит гордо. И что ты предлагаешь мне с тобой сделать? Чтобы ты сделал со мной в такой ситуации, если бы мы поменялись местами?

     -Я бы вас отправил на берег, взяв предварительно честное слово, что вы никому ничего не скажете об этом.

     -И ты мне предлагаешь так сделать? – протянул Хью. – Нет, Джек! Честному слову даже самого уважаемого джентльмена нельзя верить. Можешь ещё что-нибудь придумать?

     Я очень долго перебирал в уме разные варианты, но так ничего и не придумал.

     -Ну что же, – сказал капитан. – В таком случае я предложу тебе кое-что. Давай сделаем так: ты либо остаёшься у нас и не участвуешь в грабежах – ты нам всё равно там не нужен – либо висишь вон на той рее. Что выбираешь?

     Конечно, перспектива остаться на судне меня теперь нисколько не привлекала, но болтаться на рее мне хотелось ещё меньше. И поэтому я незамедлительно выбрал первый вариант.

     -Хорошо, – кивнул Хью. – Ты будешь помогать коку, а иногда даже готовить за него – мало ли что с ним может случиться! Завтра ты должен будешь приготовить нам курицу. Где клетка с птицами, тебе покажут. Но, разумеется, это не всё. Тебе ещё будут разные поручения, быть может, подраишь палубу... Это, разумеется, бесплатно. Понятно?

     Так вот оно что! Теперь я окончательно понял, зачем этот подлый обманщик заманил меня на судно. Ему просто хотелось иметь на судне человека, который умеет готовить курицу (он её, видимо, очень любил). Я готов был рвать на себе волосы от досады. Как всё получилось глупо! Как глупо я променял жизнь в трактире на рабство у капитана!

     А он спокойно, будто ничего необычного не произошло, сказал:

     -Кажется, у нас как раз сегодня много работы в камбузе. Отправьте этого юного героя в подмогу коку!

     Никто не смел ослушаться капитана, и я тут же почувствовал хоть какую-то уверенность в том, что буду жить дальше.

     Вся команда была недовольна – ведь они надеялись посмотреть на мои мучения, которым, как они думали, меня собирался подвергнуть Хью. Исключение составлял только Палмер, и вскоре я понял, почему. Всё дело было в том, что он как раз и являлся коком!

     Я провёл в камбузе весь оставшийся день и большую часть ночи. Днём Палмер сидел и, покуривая трубку, отдавал мне приказания, а вечером, сказав, что я должен помыть во всей каюте пол, а в случае неповиновения пообещав завтра дать в пять раз больше работы, ушёл спать. Я драил пол до глубокой ночи, а когда наконец свалился на свою 'постель' под лестницей, то моментально уснул. За своими заботами я даже не заметил, как мы вышли в открытое море.

Глава 3. «Просвет».

     Дни шли за днями, недели за неделями. Я работал с утра до ночи, и практически не замечал течения времени. Мечты о каких бы то ни было приключениях давно развеялись, как дым. Впереди я видел только бесконечную работу, и поэтому не ставил себе никаких целей и задач, ни к чему не стремился. Я уже не надеялся на избавление, смирившись со своей неволей.

     Убийства и драки, пьянство и ругань, постоянно происходившие на моих глазах уже перестали до глубины души возмущать меня. Я по прежнему испытывал ко всему этому глубочайшее отвращение, просто это чувство притупилось.

     И вдруг, в один прекрасный день, посреди мрака и темноты бесконечного, как мне казалось, и бессмысленного существования, появился 'просвет' вскоре переросший в солнечный день.

     Началось всё очень неожиданно.

     В этот день я, не знаю почему, ночью проснулся. Вокруг было темно – хоть глаз выколи. Я несколько раз переворачивался с боку на бок, но уснуть не смог.

     'Странно, – промелькнуло у меня в голове, – Что это со мной? Всегда спал беспробудно, а сегодня...'

     Лежать на досках без сна было делом очень неприятным. Когда я спал, то не чувствовал неудобств, но вот без сна...

     Я, просто от нечего делать, поднялся и, взобравшись по лестнице, вышел на палубу. Первый раз в жизни я вдохнул ночной морской воздух. О, это невозможно описать! Какая – то смесь пряного запаха, просто запаха морской воды и ещё чего – то непонятного. Небо над головой переливалось мириадами звёзд. Волны тихо плескались об борта шхуны.

     Вдруг справа мне послышались чьи – то крадущиеся шаги. Я прислушался. Сюда действительно кто – то шёл, причём идущих было двое, и они приближались с двух сторон – и справа, и слева. Я, рассудив, что лучше не попадаться никому на глаза – мало ли что кто подумает! – сбежал вниз и, улёгшись под лестницей, сделала вид, что сплю. Эта мера была не напрасной.

     Вскоре я услышал, что два человека, перешёптываясь, спускаются по лестнице, причём делают это крадучись. Я ещё более насторожился.