Текст книги "Мой сиамский брат - Генеральный секретарь (СИ)"

Автор книги: Александр Новичков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Ладно Витя, на сегодня все – поехали домой, сегодня “Кабачок 13 стульев” показывают. Хочу успеть.

Брежнев уже почти дошел до дверей, но вспомнил об обещании посетить чекистов. “Надо съездить, но не с пустыми руками. Пусть все знают, какое значение теперь придается органам”, – Ильич опять вернулся к столу, вдавил клавишу селектора.

– Соедините меня, пожалуйста, с Михаилом Андреевичем.

Глава 10.

Генсек решал проблемы огромного масштаба и исторического значения, что, несомненно, будет отражено в анналах истории. Хотя кто знает? Может быть и наоборот, плюнут в след, поминая недобрым словом. Как принято на Руси поминать прошлых царей и правителей, чуть ли не со времен царя Гороха. За окнами Кремля простиралась одна шестая часть суши – Советский Союз. И, проживая в этой стране, люди по праву гордились этим. Каждый Съезд партии, Пленум или Конференция громогласно провозглашали очередной успех нашей промышленности, сельского хозяйства или науки. Советский человек, несмотря на то, что не мог в массе позволить себе отдыхать на Канарских островах, или на Кипре, и не у всех были не то что иномарки – обычный “жигуленок” у подъезда родного дома. Но жилье исполком выдавал людям бесплатно, согласно очереди, а профсоюз так же, почти безвозмездно оделял добросовестных тружеников и передовиков производства, путевкой в санаторий, дом отдыха, или пионерский лагерь. Ялта, Сочи или Гагры раскрывал свои жаркие гостеприимные объятия.

“Зубодер” бесплатно лечил зубы несчастному больному, хирург почти безвозмездно, ну не считать же коробку конфет или бутылку коньяка за взятку – так, подарок от благодарных пациентов и родственников, кромсал плоть больного. И заболевшие люди бесплатно лечились в больнице. (Несмотря на гневные восклицания нынешних либерастов, кои воспоследуют незамедлительно – смертность от бесплатной медицины не шла ни в какое сравнение от нынешней, Условно-бесплатной, по полису, или же задорого, в частной клинике.) Очкарик-школяр, читающий учебник наморщив лоб, или студент, пропускающий лекцию, не тратили ни копейки на обучение, ну если только на книги и питание. Так же были, как принято говорить на партийных Съездах, “отдельные недостатки” – в обслуживании населения, быту и обеспечения продуктами питания. Но человек Страны Советов бороздил просторы космоса, опускался на недоступные, океанские глубины, выплавлял миллионы тон стали, чугуна, алюминия. Строил тысячи заводов и пароходов. Делались десятки тысяч станков, и сложнейшие, уникальные турбины. Изготовлял, пусть несколько угловатые по дизайну, но весьма надежные и точные часы и приборы. Выпускались свои телевизоры и холодильники, стиральные машины и магнитофоны. Гордо вздымаясь ввысь, росли невиданные ранее ГЭС. Они строились под звон гитар, и энтузиазм молодых комсомольцев и беспощадный жор мошкары. Несмотря на вечную мерзлоту и беспредельные морозы, прокладывались железные дороги в Зауралье и Заполярье. Да разве есть, что-то невозможное для советского человека? Граждане СССР с гордостью носили звание “Народ-победитель”.

Конечно, люди жили по-разному. У каждого своя жизнь, кто-то жил побогаче, кто-то победнее. Но, можно было смело идти к соседу и просить десятку до получки. Сосед давал в долг, и не мучился потом бессонницей. И не угрызался по очереди женой и тещей, “А вернет ли должник деньги?!”. Социализм был, конечно, не рай. Но Викторин, теперь живя в СССР, чувствовал в душе покой. “А там, в будущем” – вспоминая свою жизнь в новой “демократической” России, где так много было неотступной и аморальной рекламы, где магазины были полны товаров, с десятками сортов как бы колбасы, жил как человек, потерявший нечто неосязаемое, но очень важное. Что нельзя взять руками. Это можно понимать сердцем. В СССР люди жили, имея идею. Пусть каждый гражданин понимал идею по-разному, и видел разные пути ее реализации. Но она была. Народ-победитель хотел построить сказку – чтобы все люди жили хорошо. Разные люди – плохие и хорошие, способные, талантливые, и не очень, сильные и слабые. И чтобы был мир во всем мире. Это в характере русского, а теперь и советского человека. Во время “демократии, свободы и равноправия” не было сказки, была безжалостная борьба за выживание. Но хватит о больше грустном, а может и веселом для кого-то.

На перекидном календаре, куда обычно Брежнев записывал планы и впечатления от прошедшего дня, появилось несколько строчек: ” Посетить Юру, и встретиться с Байбаковым. Поставить на Бюро вопрос о новых членах и кандидатах (Байбакова в члены, Лигачев, Рыжков, Примаков в кандидаты). Переговорить с Пономаревым о новых отношениях со странами народной демократии, и снизить безвозмездную помощь. Переговорить с Устиновым и посетить коллегию Минобороны. Заказать, новый костюм, похудел. И сказать, что бы поменяли воду в кабинете”. Планы и проблемы были у Генерального секретаря, но были они и у простых тружеников. Проблемы есть у каждого. Были трудности и у работников торговли.

После известных событий в магазине Љ54 в семье Лозинской Мары Аркадьевны наступил “траур”. Рухнуло все материальное благополучие семьи. Мара Аркадьевна была уволена, с формулировкой “за дискредитацию и халатность”, практически с “волчьим билетом”. Ее вызвали в Октябрьский райком партии, и исключили из партии. А это уже конец всем жизненным перспективам. Мира обзвонила всех родственников и знакомых. Многие просто отказались говорить с ней, все почему-то или срочно заболели, или не оказались дома. Хороший знакомый – зам. начальника ОБХСС района, давно и прочно “курировавший” ее магазин, подполковник Подьячий разговаривал грубо, хамил и угрожал. Проклятый “гой” грозился лишить жизни, если она хоть слово вякнет по поводу их прошлых “деловых” отношений. А самый близкий родственник, дядя Моисей слезно просил племянницу помнить о ее трех двоюродных сестрах, и двух племянниках, которые тоже работают в области коммерции. Напомнил, что именно он устроил ее на столь прекрасное место директора. А что так вышло наперекосяк – так это не его вина. Просил ни в коем случае не упоминать их родство на допросах у следователя. Если, не дай Яхве, таковые будут. А в конце посоветовал сходить в синагогу, может, что мудрый раввин Леви Гершон посоветует. Поэтому ничего удивительного, что в субботний октябрьский день, Мира, теперь уже не скрываясь, открыто пошла в Хоральную синагогу. Что сиротливо, и как-то почти незаметно существовала в Спасоглинищевском Большом переулке, все годы советской власти. Паучок – звезда Давида, казалось, говорил мимо идущим людям, – “Нате, глядите, какой я маленький, нет совсем меня. Ну, почти нет”. И в эту субботу служба в синагоге шла своим чередом, правда народу было очень много, последние события всколыхнули мирную заводь маленького сообщества. Черная, кудрявая, с проседью по краям борода Леви упрямо топорщилась вверх, руки привычно сжимали свиток Торы.

Святые слова, дарованные самим Яхве его народу, привычно воспламеняли душу непоколебимой верой в милость Бога к своему народу. Леви, раскачиваясь вперед-назад благоговейно читал:

“Исаак окликнул Авраама:

– Отец!

– Да, сынок?– отозвался Авраам.

Тот спросил:

– У нас есть и огниво, и дрова, но где ягненок для всесожжения?

– Сынок, – сказал ему Авраам, – Бог видит, где ягненок для всесожжения!”

Благообразное лицо в обрамлении ниспадающий вьющихся черных пейс светилось верой, как ярко горевший семисвечник. Леви даже сквозь прикрытые глаза видел, сколько народа собралось сегодня, чувствовал царившее в зале напряжение.

” – Да, что-то случилось. Опять Яхве испытывает свой народ. Но даже если надо будет, как праотец Авраам не побоялся принести в жертву Богу единственного сына, народ его будет верен Яхве. Будет верен, как и их предки на протяжении веков. Что и сохранило его многострадальный народ от исчезновения, что помогло выжить на протяжении тысячелетий. И даже в этой непредсказуемой стране они тоже выжили, благодаря тому же – вере в милость Всемогущего и исполнение его Закона – Торы. Да, и в это непростое время – “Яхве ирэ” – Бог усмотрит. Надо будет сказать общине, что бы щедрее жертвовали на нужды синагоги”

В этом году, как в прочем и всегда после служения раздавалась маца. Все брали, кому, сколько надо, но что поделать, много еще нуждающихся в “природном” народном хлебе. Лозинская с трудом дождалась окончания службы, мысли путались. Сердце сжималось, и покалывало, неприятно в левом боку. Вчера получила письмо от любимого, единственного сына Аркаши. Вот ведь горе какое. Она утерла платком набежавшие слезы, тело опять содрогнулось в беззвучном рыдании. В Армии сыночка забрали, в стройбат.

Пишет: ” Мама, дорогая! Ради всего, что у нас есть, забери меня отсюда! Заплати кому надо, сколько угодно, только забери…” Тело опять сотряслось, слезы текли неудержимо, платок уже совсем промок – как бы не пришлось выбрасывать. ” …меня заставляют мотать вонючие тряпки – портянки, я уже стер ноги. Кормят отбросами – картошкой и перловкой – здесь ее называют “дробью”. Сплошное месиво, эту еду могут есть только гои и свиньи…” Это каторга. А ведь он еще и не принял присяги. “…потом, как говорят, молодые солдаты, их здесь называют “салабоны” – будет хуже. Когда придут в “роту”, там их начнут “воспитывать” “деды”. А в моей роте много “зверей” – дедов из Дагестана. Эти особенно любят “чморить” первогодков. Мама купи мне медсправку, освобождение, но забери, иначе я не доживу до “дембеля” – умру, или сбегу…”

Горючая слеза, размазывая французскую тушь, опять предательски заскользила по правой щеке. Мара Аркадьевна подняла красивые, маслянистые черные глаза, – “Вся надежда на тебя, Яхве!”. В конце служения она подошла к раввину. Гершон слушал ее в пол-уха, – братья из Иерусалима прислали письмо. Напомнили о долге перед народом и страной – главное исполнять волю Яхве. Весь народ снова должен собраться на благословенной, избранной для них земле Палестины. Что-то в последнее время уменьшился поток репатриантов из Москвы. В чем недоработка?

Лозинская продолжала, всхлипывая, говорить:

– Вся надежда только на вас, уважаемый ребе Леви! только на вас! Что мне делать? Ой, что мне делать!

Раввин взял в руки ладонь Мары, – “горе матери, конечно, – горе не для каждого”. Но напомнил о праотце Аврааме, о других праведниках. Пришлось сказать о долге перед своим народом и о воле Божьей. О воле, чтобы весь народ Израилев жил в избранной земле – Палестине. Да и сын будет служить на “своей” земле, защищать свое государство. И братья не оставят ее в беде, получит “кош” – и бесплатное, (почти бесплатное) жилье и работу. Мара благодарно кивая, положила что-то в ладонь Гершона – ребе увидел фиолетовый “четвертной”. Раввин вздохнув, быстро убрал купюру в карман. “Могла бы дать и побольше”, – сварливо подумал он, – “ведь деньги не мне дает – Богу”. Обернулся, хотел дать вдове мацу. Но оказалось, её уже нет – вся кончилась. Раввин опять вздохнул, извинился перед несчастной вдовой, и вежливо проводил её до выхода, попрощался. Синагога почти опустела, в животе заурчало громко и простестующе.

“Пора домой. Устал. Ах да, насчет мацы… Ну что ж, надо сообщить братьям в Иерусалим, пусть пришлют еще – у них тоже перед нами свой долг”, – почесал большой шелушащийся нос, выдернул из ноздри жесткий иссиня-черный волос. Сладко кольнуло в носу. Чихнул, смахнул непрошенную слезу.

“Да, служба прошла хорошо, надо будет не забыть узнать, сколько пожертвовали сегодня. И, главное – маца! Хотя бы хлеба будет с избытком…” Глава 11.

Андропов говорил тихо, ровно, лишь иногда шелестя бумагой, в наиболее важных местах, выделял главную идею. Монотонная речь главы КГБ убаюкивала Брежнева. Он все время впадал в дрему, только регулярные “тычки” братца не давали окончательно уснуть. Он постоянно напоминал Брежневу:

– Не спи, Леня… Ну, хватит клевать носом. На тебя все смотрят. Саблю возьми в руки что ли, во тебя как одарили, а ты ? ” По приезду генсека на Лубянку, глава КГБ в торжественной обстановке вручил Брежневу с золотым эфесом, сильно украшенную драгоценными камнями саблю. Ее делали по особому заказу Златоустовские оружейники ко дню рождения генсека в декабре. Но, по случаю, Андропов вручил сегодня. Брежнев был очень растроган, прослезился и долго целовал Андропова. И всё то время, пока Андропов зачитывал свою речь, генсек любовался на лежащий перед ним на столе подарок. С пониманием поглядывая на Брежнева, глава КГБ продолжил:

–“Укреплены разведывательные позиции на некоторых ключевых направлениях защиты государственных интересов СССР и других стран социалистического содружества. Разведка систематически освещает политику США, НАТО, Китая и Японии повоенно-стратегическим проблемам, связанным с опасностью развертывания противником термоядерной войны…”

Брежнев выполнил свое обещание посетить ведомство Андропова. И в понедельник, к десяти часам приехал на Лубянку. Почти все присутствующие на совещании руководители и начальники управлений провели бессонную ночь. Накануне вечером, в воскресенье, Андропов лично предупредил: ” Будет на коллегии Брежнев. Надо подготовиться, не ударить в грязь лицом”. Андропов приостановил свое выступление. Снял очки, устало потер переносицу. Повернулся к Брежневу.

– Леонид Ильич, я немного прерву свою речь. Тут необходимо осветить один вопрос особо. Это сделает товарищ Бобков – начальник пятого управления.

Генерал Филипп Денисович Бобков вел борьбу с идеологическими диверсиями против СССР. Генерал прокашлялся и со значением в голосе стал зачитывать:

– Сионистские круги США и Израиля, используя предстоящий религиозный праздник ханука, организовали массовую засылку в СССР мацы (ритуальная пища), в расчете на возбуждение националистических настроений среди советских граждан еврейского происхождения…”

При этих словах Андропов бросил быстрый взгляд на Суслова. Тот сидел, низко склонив голову над бумагами. Главный идеолог, неожиданно для чекистов, приехал вместе с Брежневым, что вызвало некоторый переполох. Идеолог и главный чекист, не могли терпеть друг друга. И в глубине души Андропов боялся Суслова. Юрий Владимирович решил несколько поменять ход коллегии. Пусть Идеолог знает, кто здесь хозяин. Ильич в это время опять “клюнул носом”, но тут же вздрогнул и крепко уцепился за саблю. Викторин посоветовал “братцу” держать подарок в руках, чтобы не дремать. А Филипп Денисович продолжал говорить:

– Учитывая это, а также то, что в настоящее время еврейские религиозные общины полностью обеспечены мацой, выпекаемой непосредственно на местах, комитет госбезопасности считает необходимым посылки с мацой, поступающие из-за границы, конфисковывать. В связи с этим, полагаем целесообразным поручить Министерствам внешней торговли и связи СССР дать соответствующие указания таможенным и почтовым службам.

После того как генерал Бобков закончил речь, убрал документы, сел, Юрий Владимирович продолжил:

– Как видите, товарищи, враг самыми разными путями стремится нанести урон нашей Родине. Хочет всячески подорвать идеологические устои страны, посеять религиозную, национальную, межэтническую рознь, в том числе избирая и такие пути.

При этих словах Суслов отвлекся от бумаг и насторожено, как пес принюхивается к запаху, держа нос по ветру, уставился на Андропова. Между тем тот продолжал:

– Используя грязные приемы борьбы с нашим государством. Хорошо, что товарищи проявили бдительность и не допустили, не дали нашему идеологическому противнику нанести урон советскому государству. Не дали встать на гибельный путь сионизма несознательной слабо политически ориентирующей части советского народа. Конечно, необходимо отслеживать таких граждан, обьяснять, воспитывать, но особо несознательных лиц надо наказывать. Но здесь, товарищи, не надо перегибать палку. Это больше все же идеологическая недоработка.

После этих слов, Суслова будто пружиной подбросило, идеолог партии резко вскочил:

– Это что значит идеологическая недоработка? Тут может речь идти только о слабо ориентирующихся в вопросах религии гражданах. Идеологический отдел ЦК КПСС, вы, товарищ Брежнев, знаете, проводит огромную пропагандистскую работу. Этой пропагандой охвачен практически весь СССР, за исключением белых медведей, – пошутил Суслов, поправил очки, хохолок на голове воинственно топорщился. Грозно посмотрев на окружающих, продолжил:

– Весь советский народ. Да, товарищи, охвачен пропагандой весь народ. И если находятся агенты сионистов, то это изгои, отщепенцы, по сути, прямые агенты врага. Это недоработка органов госбезопасности, что эти вражеские агенты не были выявлены ранее. И имели возможность осуществлять здесь у нас свою враждебную деятельность.

Тут уже взял “алаверды”, в смысле заговорил Андропов.

– Это вы, Михаил Андреевич, правы. Эти люди отщепенцы общества, но нам их не на парашюте сбросили и не на лодке они приплыли к нам. Они родились здесь и уж с этим точно ничего ни поделаешь.– Главный чекист развел руки в стороны. Сквозь стекла очков было видно, что он не на шутку рассержен. Еще бы, можно сказать в собственном доме устраивают выволочку.

– За их спинами стоят сионисты всего мира. Миллиарды долларов тратятся на подрыв советского строя. Нужно принимать меры, а не принижать ту опасность, что грозит нам из-за упущения в идеологической работе. И здесь отчетами о проделанной пропагандистской работе не отделаешься. А то мы сядем в лужу. Конечно, успехи в идеологической работе имеются. Но не надо путать живую работу и показуху. Есть почва для ростков национализма и религиозной обособленности. Леонид Ильич, не вижу смысла молчать, из многих республик и областей страны поступают сигналы. На собраниях и политинформациях люди присутствуют без желания, многие не посещают эти идеологические мероприятия. А сами политинформации проходят формально для галочки. Конфликты на национальной и этнической почве возросли. Особенно среди молодежи.

Суслов вскочил опять. Лицо, обычно бледное, украсил нездоровый румянец, уши покраснели, глаза смотрели зло, очки сползли на кончик носа. Воздух в комнате как будто загустел.

– Подобная оценка деятельности идеологических органов партии чревата политической близорукостью. И, не побоюсь этого слова, грозит политической ошибкой. – Палец Суслова как перст судьбы уставился вверх. Выдержав паузу, Суслов посмотрел на генсека.

Викторин до сих пор не без интереса наблюдавший за словесной дуэлью Суслова и Андропова решил, что шефу пора вмешаться.

–“Ильич, проснись. Проспишь царство на боку-то лёжа, как говаривал один золотой петушок.

–А чего?” – Опять задремавший Брежнев выпустил из рук блестящую золотом саблю. Та громко стукнула по столу. На миг воцарилась тишина.

– “Просыпайся говорю”. – уже начал злиться Викторин

Брежнев встал, сонным взглядом окинул присутствующих. Чекисты сидели притихшие и несколько ошарашенные, столь открытым и ожесточенным конфликтом двух руководителей. Но и руководители тоже, были удивленны и ошарашены глубиной взаимной неприязни. У Суслова зловеще поблескивали глаза, того и гляди прожжет дырку на Андропове. Что-то тихо шептал себе под нос. Смотрел на оппонента с ненавистью. Глава КГБ сидел бледный, с капельками пота на висках.

– “Ну, не стой памятником, говори – подзуживал Викторин – пусть заканчивают пререкаться и выяснять, кто лучше работает. Не за этим собрались”.

Ильич грозно сдвинул брови, сделал значительное лицо. Величаво откинув голову назад и расправив плечи, заговорил.

– Да, товарищи, хватит пререкаться. Здесь не место выяснять, кто лучше работает. Не затем пришли. В смысле собрались. Необходимо подумать, как помочь друг другу. Партии единство нужно? Значит, и помогать друг другу нужно. КГБ это не просто органы. Это глаза и уши партии. В стране они должны отслеживать все процессы. Тем более, что мы окружены врагами. И главная цель врага расколоть наши ряды, партийные в первую очередь, и уничтожить наше советское государство. Тут надо не выискивать недостатки друг друга и защищать честь мундира, а сказать спасибо, что вовремя замечена проблема.

” Ну как, Вить, хорошо я сказал?”

– “Отлично. Прям Цицерон, честное слово. – чревовещал Викторин.

– Чего? … А, ну да, слышал. Из итальянских товарищей будет?

– Ну, вроде того. Хорошо говоришь, не молчи. Давай, жги дальше, Ильич”. Генеральный секретарь довольно заулыбался, не так часто “братец” его хвалил. Воодушевленный продолжил:

– Надо отметить, что идеологический отдел партии, лично товарищ Суслов, проводят огромную работу. Есть ли недостатки? Так я скажу прямо, по партийному, как коммунист – есть. Но, кто не работает, тот не ошибается. В целом идеологическая работа приносит результат. А вот устранить недостатки необходимо… Брежнев удовлетворенно замолчал. Потом продолжил.

–Да, и что с этой мацой делать будем?

Суслов первый поднял руку:

– Леонид Ильич, разрешите. И, увидев поощряющую отмашку первого, заговорил:

– Думается, надо запретить все эти сионистские штучки. Ишь чего захотели! Я и в глаза не видел что такое эта маца? – Михаил Андреевич достал клетчатый платок из кармана, сосредоточенно и тщательно протер очки. Со значением, выдержав паузу между словами, произнес:

– Нам эта маца не нужна. Хлеба им не хватает что-ли? Закрыть все синагоги, к чертовой матери. Это опиум для народа. А кому не нравится – скатертью дорога. Мы никого не держим, у нас незаменимых нет. Пускай в Израиле мацой питаются сколько влезет. Хватит евреям за народные деньги по синагогам шляться, бездельничать. Вообще, распустили мы сионистов, делают что хотят, вмешиваются в наши внутренние дела. Мы ж им бородинский хлеб и сало не шлем! – Конечно, главный идеолог партии был интернационалист, а как же. Но “избранный” народ все же недолюбливал. И старался вставлять палки в колеса всем деятелям коммунистической партии и международного социалистического движения, если они, на свою беду, оказывались потомками Авраама. И вообще действовать старался под лозунгом “лучше меньше, да лучше, а еще лучше, если и нет вообще”, имея в виду любителей мацы. Ветер антисемитизма, с подачи идеологического отдела, сильно холодил чувство любви и желание жить в СССР талантливым евреям. Увы, многие из них покинули Родину и пополнили духовную “копилку” других стран. Россия бездумно легко расставалась с талантливыми людьми с чёрными глазами и несколько большими носами. Эти сыны Авраама становились известными бизнесменами, владельцами банков и магазинов. Талантливые ученые и профессора подымали научный уровень американских “Митрофанушек”. Рос квартал Брайтон Бич в Большом Яблоке. Были, конечно, и шустрые ребята, которые влившись в сплоченные ряды мафиозных “семей”, удивляли Америку гибкостью ума и “русской” смекалкой. И всех этих евреев во всех странах звали русскими. Сердце и душа многих эмигрантов на веки остались в России. Где были могилы их предков, где жили друзья и подруги, и остались воспоминания о юности и первой любви. Но нельзя было даже увидеть одним глазом могилы отцов и детей. Строго было с этим. Строго.

– Леонид Ильич, можно мне? – Андропов тяжело встал. Разболелся правый бок, и в пояснице болезненно тянуло – Леонид Ильич, вопрос с мацой первыми подняли мы. И проработали, и изучили всесторонне. В синагогах, по нашим сведениям, мацы – религиозного хлеба вполне достаточно. Поэтому я согласен, маца нам не нужна. Но мы не можем закрыть синагоги. Тут действительно весь Западный мир взвоет. Да внутри страны образуется “пятая колонна”. Что, всех евреев в лагеря, как фашисты, загонять? А сколько их работает в оборонке, и в науке? Это вы, Михаил Андреевич, погорячились, мягко говоря.

– Да, Миша, это ты того… Действительно не подумав ляпнул, разгорячился что-то, – проговорил Брежнев – а теперь, товарищи, время обедне, может нам пообедать, а потом продолжить?

– Да, Леонид Ильич, давайте сделаем перерыв. Пообедаем, товарищи. А через час продолжим. – Андропов с облегчением поднялся. Да, неожиданным вышло совещание. Все присутствующие, тихо переговариваясь, разошлись обедать.

В комнате сидели Брежнев, Андропов и Крючков. Генеральный секретарь, между борщом и котлетами по – киевски, держал речь. Викторин, вспомнив о случаях предательства в органах, побудил подшефного поговорить об этом:

– Хочу сказать по поводу формирования кадров внешней разведки. И выскажу свое, пусть сугубо дилетантское, мнение. Возможно оно будет и не лишним. А принимать его к действию или нет, думайте сами. Вы у нас светлые головы, на то и поставлены партией. Глядя со стороны, кажется, что необходимо больше уделять внимания профессиональной подготовке наших “Штирлицев”. На мой взгляд, существует неправильная, порочная даже практика. Когда, скажем, высокопоставленные люди стараются пристроить своих чад и родственников, причем любым путями, во внешнюю разведку. Очень хочется, что бы их детки жили и работали за границей, и пользовались всеми благами “загнивающего” капитализма. Но эти, так называемые, разведчики хотят там жить и наслаждаться, а не сражаться и умирать за свою Родину. Это недоработка. Поэтому прошу вас больше привлекать в разведку молодежь из семей рабочих и колхозников, и трудовой интеллигенции. У партии есть планы создания особых экономических зон. Попробуем возродить НЭП, пойдем по Ленинскому пути. В этих зонах надо будет создать особые подразделения КГБ. С учетом того, что дело новое. А всякой сволочи туда сбежится до … в общем фильтрацию создать надо. Вот где зоны будут, пока окончательно не решил. Скорее всего это Калининград ( бывший Кенигсберг), Сахалин, Одесса. Необходимо подготовить специалистов по экономическим вопросам. Вы, чекисты, будете все контролировать. Брежнев взялся за вилку, с вожделением уставился на подрумяненную котлету и, уже начав резать, закончил речь:

– Ну, товарищ Крючков, не грустите. Не боги горшки обжигают.

Завершив обед, все снова собрались в кабинете Андропова. Хозяин кабинета опять начал говорить:

– Нельзя не сказать о работе внешней разведки, чьей деятельности руководство страны уделяет столь большое внимание. И вы знаете, товарищи, международную обстановку. Она не простая. Будем говорить прямо, мы на передовой линии борьбы. Конечно, это незримый фронт и здесь вроде бы не взрывают и не стреляют, но бывает и такое, товарищи. Враг известен, это страны Запада. И они ведут против нашей страны необъявленную войну, это понятно. И, не смотря на успехи нашей службы, я начну с недостатков и просчетов. Думаю этого не надо бояться, а поговорить об этом честно, как коммунисты. Наша партия и советский народ, денег на разведку никогда не жалели. И в дальнейшем тоже будут давать все необходимое. Но мы не можем тратить эти средства без счета. Это было бы легкомысленно. В данный исторический период надо более рационально перераспределить траты. И выбрать наиболее правильные пути приложения наших усилий и средств. Думаю, нет необходимости охватывать все страны мира. У нас и так весьма разветвленная разведывательная сеть. Какие регионы и страны? Это конечно страны Европы, США, здесь разведка имеет первостепенное значение. А в отношении других стран надо подумать …

На этих словах Леонид Ильич встал и, без всякого перехода, грозно сдвинув брови, продолжил.

– По Африке не могу молчать. Изучал вчера, куда идут наши денежки. Так сказать финансовые потоки. И смотрю, в Африку течет не поток, а река денег. Волга-матушка никак не меньше. Это вы что, Штирлицы дорогие? Белены объелись что ли? Помогаем всем подряд, кому ни попадя. Стоит кому-то объявить себя марксистом и всё – мы его под черные рученьки берем и “чего изволите товарищ?”. А этот “товарищ” человечинку на обед и ужин кушает. Врагов “революции” и своих личных уничтожает с помощью ножа и вилки. Как мне тут рассказывал … (Викторин всю дорогу до Лубянки толковал Ильичу о черных “братьях”).

Брежнев неожиданно запнулся, растерянно глянул на Андропова, потом махнул рукой и продолжил:

– Ну, не важно кто – знающий товарищ. И эти “марксисты”, под пальмами жарят людей с пряным соусом и травками. Другие черные братья только вчера “с пальмы слезли” – книг вообще в руках не держали, не то что “Капитал” Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Им все равно как называться и что провозглашать – марксизм, капитализм. Но удобней марксизм. Потому что это только мы такие дурни, что даем на халяву. Только улыбнись нам и скажи, что знаешь слово социализм и всё – ты наш друг. Эти черные “друзья” любят грабить. Резать и насиловать своих беззащитных граждан и гражданок. И очень они любят вооружаться, правда почему-то за наш счет. СССР даст задаром любое оружие.

Большинство слушающих речь генсека, стали как-то пытаться прикрыть лицо рукой, наклонить низко голову. Или старались закрыть лицо листком бумаги. Брежнев, заметил это. На мгновение прервался, потом крякнул и продолжил:

– Вы не кривитесь, товарищи, ничего смешного здесь не вижу. А вижу, что поддерживаем любые режимы, любых проходимцев. Как в анекдоте ” на всякого мудреца находится одна дура, от которой он без ума”. Так что ли? Только кто дура, и кто мудрец, вот вопрос…. И я вот думаю, нам этих марксистов-каннибалов не ЦРУ подсовывает? Нате, берите, еще один социалист. Дайте ему побольше оружия и денег. А потом западная печать по всему миру трубит -” смотрите, каких чудовищ поддерживают эти советские варвары. И вообще, все русские сволочи и сами такие же звери”. Если бы только ихняя печать наш престиж позорила. Ладно, не впервой, утерлись и пошли дальше. Но деньги народные уходят, как вода в песок без пользы…. Все. Продолжайте, Юрий Владимирович.

Брежнев с неудовольствием глянул на Андропова и разгоряченный, сел. Тот встал, сосредоточенно сдвинув брови, стал говорить: Спасибо вам, дорогой Леонид Ильич, за это напутствие нам, чекистам. Иногда взгляд со стороны самый меткий. И мы постараемся учесть все ваши замечания в нашей работе. И сделаем правильные выводы. В нашей работе, товарищи, необходимо учитывать не только политический фактор. Дело надо теперь делать по-другому. Необходимо учитывать и экономический фактор. И возможность получения выгоды. Да, товарищи, выгоды. В странах Африки есть много природных ресурсов. Свои ресурсы надо беречь, это богатство и резерв для будущих поколений, а чужие желательно тратить. Например, в Анголе, Намибии – алмазы, много месторождений ценных ископаемых. В Ливии, Алжире, Египте – нефть. И вот Египет – пример нашей непрактичности. Сколько средств и ресурсов было вложено в экономику и вооруженные силы этой страны. Одна Ассуанская ГЭС, во сколько сотен миллионов долларов обошлась?… Все делаем за пустые обещания построить социализм. Пришел президент Нубарек и все наши усилия пошли прахом. Теперь Египет – друг Америки и Израиля. А нам, извините, фигу под нос поднесли. И, продолжая об Африке, именно страны, где есть богатые ресурсы, должны быть, прежде всего, объектами нашего пристального внимания. А уж потом если будет возможность (но уверяю, такая возможность будет не скоро), мы окажем помощь другим дружественным странам. Да товарищи теперь за каждый самолет, танк, автомат, патрон мы должны поиметь не пустые слова и обещания. Мол, в будущем построим социализм. А материальную выгоду. Это и прямая передача в наше владение шахт, заводов, месторождений и всего того, что имеет вполне осязаемую ценность. И, конечно, те страны, которым мы оказываем помощь, должны предоставлять в наше распоряжение свои аэродромы, дороги, порты, военные базы. Они должны быть переданы нам или на условиях длительной аренды, или навечно. Наша цель – закрепиться навечно в регионах богатых природными ресурсами. По прогнозам наших экспертов, в ближайшие десятилетия именно фактор обладания этими ресурсами, будет определять всю мировую геополитику. Именно за это будет бороться мировой империализм. Помните, как в мульфильме говорил один плохой волк “телёнок маленький на всех не хватит”. В комнате раздались смешки и шевеление. Ильич сидел, откинувшись на спинку стула – рассматривал дарственную надпись на подарке. Андропов улыбнулся, достал новый листок.